Lady of the Dawn

Солнце ещё и не думало подыматься из-за линии горизонта, когда дверь бесшумно отворилась, пропуская внутрь неслышно ступающего мужчину. Крохотная комнатка была освещена лишь несколькими догоревшими почти до основания свечами, отбрасывающими изредка подергивающиеся тени на пыльные корешки книг, занимающих целую стену от потолка до пола. Находящиеся здесь книги были строго-настрого запрещены Его Величеством Королём Авлии к прочтению кем бы то ни было, и потому склонившийся над сразу несколькими раскрытыми книгами, сгорбленно сидящий за столом человек был первым посетителем за последние тринадцать лет, переступившим порог этой крохотной, но такой опасной по своему содержанию библиотеки. Просидев всю ночь за переводом древней рукописи с мертвого языка Древних магов на современный, Винсент даже не заметил внезапно появившийся из-за открывшейся двери сквозняк, вызвавший беспокойство огонька свечи. С головой уйдя в работу, он вздрогнул и растерянно заморгал, возвращаясь в реальность, услышав совсем рядом с собой заинтересованное: — Как продвигается перевод? Не вставай, — отмахнулся Кол, когда он поспешил исправить оплошность и поприветствовать своего Короля как подобает. — Есть новости? — Немного, Ваша Милость, — Винсент смущённо прочистил горло. — Перевод движется медленно из-за того, что многие значения слов были утеряны, но вот этот кусок показался мне интригующим. Исходя из тех слов, значение которых мне удалось выяснить, конечно же. Это должно вас заинтересовать. Винсент, поморщившись, выгнул затёкшую от долгого пребывания в одном положении спину и торопливо убрал в сторону несколько до этого разложенных по всему столу раскрытых книг, чтобы освободить немного места. Осторожно, с трепетом приподняв ветхую рукопись, он положил её перед Королём и, не касаясь пергамента, кончиком карандаша указал на начало третьей строчки. — Вот здесь, — он скосил взгляд на свои пометки, куда записывал перевод, и процитировал: — И тогда, дабы воспрепятствовать Королю Густафу и не допустить его победы в войне, три величайших мага: Бромвер, Отер и Мерит объединили свою силу Жизни и отдали её женщине, не владеющей магией. Но Жизнь и Смерть — суть есть две части единого целого, а потому знали они, что риск неудачи велик. Тело её и вправду было неспособно хранить в себе столь мощную энергию, но вместо того, чтобы разрушить его, дарованная ей сила Жизни обратилась в силу Любви, неспособную на разрушение и смерть. — Исповедница, — тихо сказал Кол, устремив задумчивый взгляд в крохотное окно. — Самая первая Исповедница, — кивнул Винсент. — Здесь описана война за земли, нынче известные нам, как Галтания и Мория. Король Густаф желал поработить эти территории и присоединить их к своему государству, в то время носящему название Лрейд. — А сейчас это…? — Редония, Ваша Милость. — Ну разумеется, — закатив глаза, пробормотал Кол. — Сила Жизни… Тут так и написано? — Язык Древних магов очень сложный, Ваше Величество, — нахмурившись, сказал Винсент. — Одно слово на этом языке зачастую соответствует нескольким словам в современном. Я старался подбирать значение, соответствующее контексту, и попутно сверялся с переведёнными на наш язык полторы тысячи лет назад сочинениями, что вы мне предоставили. В данном случае можно было перевести: сила Жизни, сила Созидания или сила Приращения. Но всем же известно, что энергия магии может быть энергией Жизни, либо энергией Смерти, поэтому я и оставил это значение. Кол секунду молчал, раздумывая, и кратко произнёс: — Да. Это всем известно, — он отчего-то резко помрачнел. — Продолжай. — Люди, не желавшие подчиняться Королю, воззвали за помощью к магам, дабы те защитили их. Но маги не желали участвовать в войне. Не желали брать кровь людей на свои руки. Ведь на какой стороне они бы не выступили, это привело бы к тысячам смертей. И тогда они решили наделить силой кого-то, кто не был отмечен ею при рождении. — У кого на теле не было меток мага. Кого-то, кто не обладал магией. — Да. — Но я думал, что сила даруется с рождения. Что её нельзя передать от одного человека — другому, да ещё и вовсе лишенному магии. — Сила действительно даруется по воле хранителей при рождении, мой Король, — согласился Винсент, подняв на Кола воспалённые от недосыпа глаза. — Но ни для кого не секрет, что её можно развить и преумножить. За последнюю тысячу лет очень много знаний было утеряно. Слишком много. А потому мы не можем знать и даже догадываться об истинных границах магии. Маги, о которых здесь идёт речь, описываются как невероятно могущественные. Вполне вероятно, что они обладали Фиолетовым рангом. А все ныне живущие маги с этим рангом слишком молоды, чтобы по ним можно было судить. — Значит, впереди нас ещё ждут сюрпризы, — усмехнулся Кол и с отсутствующим видом вновь посмотрел в окно, за которым только-только начали появляться алые тона предрассветного неба. — Что ещё? — Они специально выбрали женщину, зная, что Король известный ценитель женского пола, и что она сумеет подобраться к нему достаточно близко. Но, приняв силу целых трёх магов мужчин… Шансы на то, что она сумеет вобрать в себя такое количество энергии и уцелеть были ничтожно малы. Может, в дело вмешались хранители, а может добрые духи, но каким-то образом, попав в её тело, магия изменилась. Она больше не была магией Жизни или Смерти. Это была магия Любви. — И у неё получилось? Она подобралось к Королю? — Да. Она подвергла его своей силе и с этого мгновения Король Густаф стал её рабом. Война была прекращена в тот же день. Ведь для исповеданного — для того, кто подвергся магии Исповедницы — нет ничего желаннее, чем угодить своей госпоже и исполнить её волю. — И что было дальше? Винсент скользнул взглядам по своим заметкам и, найдя нужное место, проговорил: — Вот. С того момента признанная духами и магами защитница Истины Мать-Исповедница стала верховным нравственным органом. Ее взору были открыты все людские души, а потому ее было невозможно обмануть. Её воле были обязаны подчиняться все Короли и Королевы, её приказы были непререкаемы и были обязаны исполняться всеми людь… — Постой, Мать-Исповедница? — будто очнувшись, переспросил Кол. — Мать-Исповедница, — кивнул Винсент. — По сути, самая сильная Исповедницах из всех. Носившая этот титул женщина принимала решения о начале и окончании войн, разрешала споры между государствами и следила за тем, чтобы правители заботились о своих людях. В её власти было казнить и помиловать любого, на кого бы она ни указала. От Короля до плотника. Люди во все времена почитали Исповедниц, доверяли им, хотя и боялись. Они верили, что устами этих женщин говорит сама Истина. А к Истине не прислушиваются лишь глупцы и преступники. — Истина или нет, но они были такими же людьми, как и все, — пренебрежительно отозвался Кол, неторопливо проведя ладонью над язычком огня. — Я бы так не сказал, — сосредоточенно нахмурившись, глядя в свои заметки, не согласился Винсент. — Каждую из них обучали и готовили с самого детства. Так как их дар передавался по наследству, мать считала своим долгом подготовить дочь к уготованной для неё судьбе. Тут сказано, что все они были на редкость образованы и несгибаемы. Существуют примеры, когда эти женщины возглавляли целые армии и люди охотно шли за ними. — Дар исповеди передается только по наследству? — внезапно уточнил Кол, вскинув на него пристальный взгляд. — Нет упоминаний о том, чтобы он внезапно проявился у уже взрослой женщины, мать которой не была Исповедницей? — Я не встречал ничего подобного, — покачал головой Винсент. — Везде упоминается только наследование от матери к дочери. — Это хорошо, — кивнул Кол, окинув задумчивым взором раскрытые фолианты, и едва слышно произнёс: — Тогда нужно просто удостовериться, что мы не пропустили никого из них. — Последнюю живую Исповедницу видели более семидесяти лет назад, — непонимающе нахмурившись, сказал услышавший его слова маг. — Следуя вашему и ваших братьев с сестрой приказу, вампиры по всему миру уничтожили всех Исповедниц ещё в прошлом столетии. — Или же они хотят, чтобы мы так думали. У людей короткая память и своих защитников они забывают довольно быстро — стоит лишь опасности миновать. Но, учитывая, что сегодня многие недовольны нынешним положением дел… Люди все ещё могут укрывать их. Займись этим, Винсент. Возьми любых вампиров, что тебе могут понадобиться, и удостоверься, что в моей стране не осталось ни одной живой Исповедницы. — Как прикажете, — коротко склонив голову, ответил Винсент. — Но, Ваша Милость, не сочтите за дерзость, однако не лучше было бы поручить это Бонни? Магия Исповедниц никак себя не проявляет, пока её не используют. Ранг Бонни позволяет ей лучше ощущать столь тонкие материи. — Бонни кое в чем провинилась, — прохладным тоном ответил Кол, резанув по нему взглядом, полным холодной ярости. — И пока я не удостоверюсь в том, на чьей она действительно стороне, я не могу доверить ей столь важное дело. — Но, Ваше Величество, — шокированно выговорил Винсент. — Она ведь принесла вам нерушимый обет верности. Как и я. Бонни не могла предать вас. Иначе, она бы уже была мертва. — Как ты сам сказал, никто не может быть уверен в том, где заканчиваются возможности магов, — сухо улыбнулся Кол. — Прекращай работать по ночам, Винсент. Ты нужен мне в ясном уме в дневное время. — Вы сказали, что это срочно, потому я и не стал терять время на сон, — пожал плечами тот. — Но из всех рукописей об Исповедницах, что мне доводилось видеть, я ни разу не встречал упоминания о том, чтобы их дар появился у женщины в процессе жизни. И в этой, что вы мне предоставили вчера вечером, — он трепетно коснулся краешка рукописи кончиками пальцев. — я тоже не нашёл ничего подобного. — Эта содержит в себе упоминание о самых первых Исповедницах, как таковых. Я хотел убедиться наверняка в том, что мои сомнения беспочвенны. — Что ж, тогда я заверяю вас, что так оно и оказалось. — И это несказанно радует. Отдохни и отправляйся в путь. Если надо, проверь каждый покосившийся дом в самых отдалённых провинциях, но удостоверься, что Исповедницы вымерли. Мы практически тысячу лет истребляли их, — забывшись, пробормотал Кол. — Если пропустили даже одну, то все было напрасно. — Да, Ваша Милость. Я сегодня же отправлюсь в дорогу. Под пристальным взглядом Кола он торопливо начал собирать листки со своими заметками перевода. С осторожностью закрыв все книги, он поставил их на место и, не удержавшись, жадным взглядом скользнул по названиям других фолиантов. — Ваша Милость… — Нет. Эти книги должны храниться в целости и сохранности на самый крайний случай, иначе я бы их уже уничтожил. Но пока я Король этой страны, никто из моих подданных не прочтёт ни одну из них. — Но вы позволили мне… — Только четыре из них. Ты ведь не читал другие? — Кол чуть наклонил голову, с искренней заинтересованностью ожидая ответа. — Нет, Ваше Величество. — Хорошо, — легко кивнул Кол. — Меня не будет около пяти дней, поэтому отчёт о проделанной работе пришли на утро шестого дня. Ни Бонни, ни Энзо — а лично мне. Если вдруг удастся найти Исповедницу, ни в коем случае не давай ей коснуться себя. Эти бестии используют свою магию через прикосновения, поэтому не рискуй. Убивай на месте. — Понял, Ваше Величество. Разрешите идти? — Иди. Винсент поклонился и, больше ни разу не подняв глаза на так сильно манящие его книги, поспешил прочь. Проводив его взглядом, Кол задумчиво посмотрел на стоящие на полках тома, по которым медленно заскользил первый солнечный луч, и задул свечу. *** В тёмных, освещённых лишь парой свеч, да сиянием зависнувшей в воздухе Мерцающей в Ночи покоях раздалось сдавленное оханье, когда Кэтрин резко затянула шнуровку на груди её платья. Сделанное из чёрной плотной ткани, оно будто бы восполняло возможное из-за жаркой погоды неудобство своей открытостью. Длинная расклешенная юбка плотно облегала ягодицы и ноги до середины бедра таким образом, что не было никаких сомнений в том, что оно не оголится чересчур сильно даже в случае если она будет кувыркаться в нём. Два разреза вдоль обеих ног начинались на целую ладонь выше коленей, и потому ноги по сути были обнажены при малейшем движении. Мало того, Кэтрин непонятно откуда достала её грудь. Да ещё такую грудь. Которой у неё отродясь не было. — Вы что, использовали магию? — шокированно выговорила она, глядя в зеркало на соблазнительно выпирающие округлости, едва ли сокрытые лифом платья. — Практически. Сняла с тебя те рабочие рубашки и одела в платье, — пробормотала Кэтрин, скептически оглядывая её в зеркале. — А ещё другая, одна из сложнейших разновидностей магии — умение правильно шнуровать этот фасон. — Но мы же едем в Тёмный лес, а не на свидание в Королевский сад, — несчастно вымолвила Кэролайн. — Именно поэтому я дала тебе это платье, — раздраженно ответила Кэтрин, начав застегивать ремешки широко, полностью закрывающего живот кожаного пояса. — По статусу тебе полагается носить платья с длиной юбки не иной, кроме как в пол, но сражаться в таких не очень-то удобно. Для этого тут предусмотрено два разреза, полностью освободившие тебе ноги и при этом прикрывающие все то, что должно быть прикрыто. Шнуровка на груди позволяет свободно работать руками, рукава ведь не сковывают твои движения, верно? — нахмурившись, Кэролайн развела руки в стороны, подняла вверх и, сцепив в замок, свободно завела за спину до линии лопаток. Ткань не причинила ни малейшего дискомфорта. — А пояс сделан из прочной, толстой кожи. От прямого удара мяча он, конечно, не защитит, но от шальной стрелы спасёт. Ещё есть вопросы к тому, что я собираю тебя на свидание, а не в опасный поход в чащу Тёмного леса? — Нет, — вздохнула Кэролайн, подумав, что с таким нарядом одно другому явно никак не помешает. Звонкая мелодия раздалась со стороны кровати и в десяти сантиметрах от её лица завис подлетевший сияющий шарик, не переставая что-то говорить. Дослушав, Кэролайн негодующе цокнула, закатив глаза, и, порозовев, подставила Мерцающей в Ночи ладонь. — Что она сказала? — полюбопытствовала Кэтрин. — Что ей нравится мой наряд, — она помедлила прежде, чем договорить: — И ещё, что ей кажется, что он понравится Его Величеству. — Точно понравится, Мерцающая, — усмехнувшись, заверила её брюнетка, продолжая что-то искать в шкафу. — Я неплохо знаю вкусы Его Величества. — Так! — возмущённо воскликнула Кэролайн. — Прекратите вы обе! — она повернулась к удобно расположившейся в её ладони Мерцающей и произнесла: — Его Величество очень плохой человек. Он убил огромное количество людей и магов и лично приложил руку к тому, что теперь твой вид на грани вымирания. Тебе не кажется, что это не совсем тот мужчина, которому я бы хотела понравиться? Мерцающая промолчала, переваривая. Кэтрин тоже предпочла никак не комментировать сказанное, только насмешливо усмехнулась стенке шкафа, подумав, что вчера вечером, когда Кол проявил явную заботу о ней, Кэролайн об этом внезапно позабыла. Стоило появиться этой мысли у неё в голове, как Мерцающая тут же запела и, Кэтрин отчётливо показалось, что это пение имеет непреклонные и крайне категоричные нотки. — Я вовсе не… — распахнув глаза, попыталась протестовать Кэролайн, но Мерцающая не дала ей перебить себя, продолжая. В какой-то момент став лицом того же красного оттенка, что и принесённые им на завтрак помидоры в салате, Кэролайн только беспомощно открывала и закрывала рот, пока Мерцающая пела. Наконец найдя в шкафу то, что искала, Кэтрин с весёлым любопытством посмотрела на горящее от смущения лицо блондинки. — И что она сказала? — тут же спросила она, стоило мелодии прекратиться. — Что… что я явно забыла о том, что он плохой человек, когда вчера он держал меня за руку и беспокоился о моем самочувствии, — с трудом выговорила Кэролайн. — Что она прекрасно знает на ком лежит вина за риск вымирания её вида, но она также понимает, что без помощи Кола он точно вымрет окончательно. А значит, если он поможет нам добраться до Поющих деревьев, то уже совершит одно хорошее дело — спасёт её детей. И… что ей кажется, что… — она возвела взгляд к потолку и, покраснев ещё больше, продолжила: — что он согласился на это только потому, что я попросила его об этом, а значит я вполне могу повлиять и на другие его решения, если буду ходить в этом платье с прямой спиной. Ну, ещё она считает, что у нас с ним будут красивые дети. Последнее она пробормотала едва слышно, и лишь сердито уставилась себе под ноги, когда Кэтрин заливисто расхохоталась. — Невероятно, — сквозь смех выговорила она. — Мерцающая, если мне суждено когда-нибудь понять твоя язык, то мы наверняка подружимся. В ответ раздалось краткое весёлое пение, и Кэтрин ухмыльнулась, когда Кэролайн перевела ей взаимную уверенность в этом. — Держи. Примерь-ка, — Кэтрин протянула ей длинные сапоги из мягкой кожи, и Кэролайн послушно обула их. Идеально подходящие под это платье они облегали ноги без малого до середины бедра так, что открытым остался лишь небольшой участок кожи шириной в ладонь. Кожа была очень приятной на ощупь, и Кэролайн поняла, что эта обувь тоже предназначена совсем не для свиданий. Удовлетворившись осмотром, Кэтрин достала из ящичка два длинных кинжала. — Умеешь пользоваться? — Отец в детстве учил, — кивнула Кэролайн, попробовав один из кинжалов на вес. — Правда, я не тренировалась последние пару лет. — Значит, вместо привалов будешь освежать навык метания ножей, — пожала плечами Кэтрин и засунула кинжал ей сначала в один сапог, а потом и во второй. — Всё. Ты готова. Осталась только одна деталь. Она подошла к столу и вынула из нижнего шкафчика небольших размеров кованый сундучок, украшенный золотыми завитками. Открыв его, Кэтрин несколько секунд на что-то смотрела с бесстрастным выражением лица, но вот тряхнула головой и достала из него что-то, похожее на кулон с длинной цепочкой. — Это принадлежало моей сестре, — ровно сказала она, подойдя к Кэролайн. — Несмотря на то, что Его Величество вчера обмолвился о том, что никто не видел Мерцающих вот уже четыреста лет, это не совсем так. У неё в руке оказался округлый амулет из странного, молочного цвета стекла, полюса которого были покрыты серебряными завитками. Поддев ногтем место крепления цепочки, она открыла его и протянула Мерцающей. — Мы будем скакать несколько дней, тебе будет тяжело лететь с такой скоростью столько времени. Да и силы тебе нужно поберечь. Моя сестра была знакома с одной из вас, и, когда было нужно, Мерцающая путешествовала с ней внутри этого кулона. Попробуй. Мерцающая издала недлинную мелодию и залетела внутрь. Кэтрин захлопнула крохотную крышку, и передала кулон Кэролайн. Та повесила его себе на шею, так что сияющий голубым кулон расположился аккурат на линии, где заканчивалась шнуровка лифа, и, услышав пение о том, что ей очень удобно, передала Кэтрин ее искреннюю благодарность. — Не за что, — улыбнулась брюнетка. — Все равно у меня он лежал без дела. — У вас есть сестра? — полюбопытствовала Кэролайн. — Была, — неторопливо убрав сундучок обратно в стол, ответила Кэтрин. — Она погибла во время атаки оборотней на одну из военных крепостей в Галтании. — Мне очень жаль, — тихо вымолвила Кэролайн. — Не стоит. Это было довольно давно, около века назад. Твоя мать, между прочим, была знакома с ней. — Правда? — изумлённо воскликнула она. — Я этого не знала. — Будь добра, позови служанок, — попросила Кэтрин, начав снимать с себя шелковый халат. — Они должны были ждать в коридоре. Выполнив её просьбу, Кэролайн с интересом наблюдала за тем, как три, ни разу не поднявшие взгляд выше их коленей, девушки в простых льняных платьях уверенными движениями начали помогать Кэтрин одеваться в приготовленную для неё одежду. — Я так понимаю, что твоя мать не особо делилась с тобой рассказами о своей службе у Короля Клауса, верно? — Я только знаю, что она была его лучшим Боевым магом, — пожала плечами Кэролайн. — Боевые маги важны для любого королевства не меньше, чем Фиолетовые и Лазурные, — Кэтрин отбросила волосы за спину, чтобы служанке было удобнее застёгивать застёжки. — В бою именно они составляют основную магическую мощь армии. Как и в любом другом ранге, сила каждого мага индивидуальна — она зависит от его опыта, знаний и силы энергопотока. Твоя мать была главным Боевым магом Галтании, а значит она имела приличный опыт, что означает участвовала не в одном и не в двух сражениях, была очень образована и от природы обладала большим потенциалом. Поверь, Клаус не отбирает своих людей за красивые глаза. Учитывая все это, она была приближенной Его Величества и по статусу была ненамного ниже Аники. Точнее, сразу за ней. А это значит, что она была третьим самым важным человеком в стране. Ни одно решение, касаемо военных действий, организации обороны, расположения стратегически важных объектов и всего остального не принималось без её участия. — Зачем вы мне все это говорите? — нахмурившись от вновь появившегося смутного чувства ожидающего её подвоха, спросила Кэролайн. Кэтрин внимательно посмотрела на неё через плечо, пока одна из девушек крепила плащ к её пояснице, дабы он не развевался во время скачки и не цеплялся за сучья и ветки, и ровно ответила: — За тем, чтобы ты не считала кого-то злодеем, а кого-то героем. Твоя подруга тебе правильно сказала: каждый способен и на хорошее и на плохое, а ты вновь ударилась в своё «зло злое, а добро доброе». — Я не… — Прекрати прятаться за этим стереотипом. Я тебе уже говорила: это не приведёт ни к чему хорошему. Да, мы все делали ужасные, омерзительные вещи, но сейчас мы находимся примерно в том же положении, что и она, — Кэтрин кивнула на молчащий в присутствии посторонних кулон, и Кэролайн ощутила пробежавший по спине холодок. В том же положении. На грани вымирания. — И сейчас нам всем надо думать о будущем. А не о прошлом. Кэролайн несколько долгих мгновений хмуро смотрела ей в затылок, понимая, что если положение дел и вправду такое плачевное, то такой роскоши, как предрассудки, она себе действительно позволить не может. — Так вот, к чему я это все говорила, — вновь заговорила Кэтрин, не став дожидаться ответа. — В каждой стране помимо Верховного мага, главного Боевого мага и, конечно же, правителя, есть Верховный Командующий. Во всех странах это вампиры. В Авлии это Энзо Сэнт-Джон. Если память меня не подводит, в этом десятилетии он отметил свой трёхсотый день рождения. Насколько я знаю, сейчас он отсутсвует в замке по поручению Его Величества, но, думаю, к нашему возвращению он уже вернётся. В Галтании Верховного Командующего зовут Деймон Сальваторе. Он стал им совсем недавно — всего каких-то восемь лет назад. За последний век он добился того, чего до него не удавалось ни одному военачальнику — почти полностью избавился от оборотней на территории Галтании. Но прежде, все предыдущие два с половиной столетия своей жизни он командовал всего лишь небольшим батальоном, живя в крепости под названием Гильденберг. Вместе со своей женой. Моей сестрой. Кэтрин замолчала, оценивая в зеркале проделанную служанками работу. Кэролайн впервые видела её в боевом облачении, соответствующем магу ее ранга. Темно-зеленое платье плотно обтягивало ей грудь, оголяя лишь косточки ключиц в крохотном прямоугольном вырезе. Юбка точно также имела два высоких выреза, вот только под ней у неё были чёрные облегающие брюки. Прикреплённая к плечам зелёная мантия, расшитая под узор лесистой местности, собиралась в складки у её талии и крепилась к ней тонким ремешком, так что свободной оставалась лишь часть от поясницы до пят. Теперь не приходилось опасаться, что мантия зацепится за что-то в пути. — По-моему, вы выглядите просто прекрасно. Кэтрин сдержанно улыбнулась и ответила: — Не просто прекрасно. Его Величество пожелал, чтобы его сопровождал Боевой маг. Теперь об этом будет знать каждый, кто нас увидит. — Хорошо, — через пару секунд все же кивнула она и властно щёлкнула пальцами. — Теперь волосы. Служанки коротко поклонились и, стоило ей опуститься на стул, тут же начали расчёсывать вьющиеся пряди. — Мы были с ней довольно близки, — продолжила Кэтрин свой рассказ. Кэролайн поймала себя на том, что слушает с большим интересом. — Хотя, учитывая, что мы близнецы, иначе и быть не могло. Мы были похожи настолько, что люди путали нас друг с дружкой. Мы частенько пользовались этим в младшей школе, когда ей нужно была помощь с математикой, а мне с ботаникой. Потом меня забрали в столицу. Из нас двоих только я обладала магией, так что мы оказались разлучены на пятнадцать лет. После обучения меня приставили ко двору Его Величества Элайджи Майклсона и я стала одним из его Боевых магов. — Так значит, вы родились и выросли в Мергии? — Да. Моя жизнь редко когда была спокойной. В какой-то момент… Король заметил меня. Мы стали сближаться. Об этом узнали те, кто искал способ надавить на него, так что меня решили использовать против него. — Каким образом? — нахмурившись, спросила Кэролайн. — О, недостатка в способах они никогда не испытывали, — мрачно усмехнулась Кэтрин. — Меня похитили из собственного дома и переправили в Редонию. Прошло несколько недель прежде, чем они поняли, что я им не по зубам. Им не удалось сломить меня. А тех, кого не получается сломить, они убивают. Так решили поступить и со мной, — она говорила спокойно, либо очень хорошо скрывая свои эмоции, либо действительно уже перестав испытывать их спустя такое количество времени, но Кэролайн все равно не решилась спросить ее кто же такие эти «они». — Но они недооценили привязанность Его Величества ко мне. Попросив помощи у брата, он организовал мой побег прямо у них из-под носа. С этого и начались наши отношения с Элайджей. — У кого из братьев он попросил помощи? Кэтрин помолчала прежде, чем ответить. — У Клауса. — Получается, вы не всегда… ненавидели друг друга? — Разумеется, нет. Друзьями нас было назвать сложно, но он уважал меня, как женщину своего брата, а я восхищалась его умением… править. Клаусу удалось добиться того, что все считали невозможным — из самой неуправляемой и в то же время ослабленной страны он сотворил государство, способное бросить вызов самой Редонии. Это… восхищало, — Кэтрин говорила сдержанно, тщательно подбирая слова, и Кэролайн поняла, что хотя она действительно так думает, в присутствии прислуги она не может сказать ей главного. Что восхищение длилось ровно до той секунды, пока Клаус не сделал ошибку, которая вмиг перечеркнула все его достижения. Ошибку, которая будет стоить миру всей Галтании. Объявление войны Редонии. — И что было дальше? — тихо спросила Кэролайн. — После того, как им удалось вернуть меня домой… Мне нужно было поправиться. Элайджа нашёл мою сестру и с того момента она ухаживала за мной, пока я полностью не восстановилась. Вместе с Клаусом в Мергию тогда прибыл и Деймон — ещё обычный лейтенант. И у них с Еленой случилось то, что случалось лишь несколько раз за все время, что человек ведёт летопись — идеальное слияние. — Что это? — с любопытством спросила Кэролайн. — Любовь с первого взгляда, — пожала плечами Кэтрин. — Они стали половинками друг друга в ту же секунду, что встретились. Ты должна понимать, что, обретение своей половинки, не гарантирует долгую и счастливую совместную жизнь. Это лишь подтверждение тому, что вы предназначены друг другу, что вместе вы — единое целое. Но половинками становятся уже взрослые люди со своими амбициями, целями, желаниями, понятиями и так далее по списку. Им ещё предстоит пройти немаленький путь к тому, что называется счастьем. Но моя сестра… она всегда была другой. Елена была самым добрым и неконфликтным человеком, что я когда-либо знала, а Деймон её буквально боготворил, исполнял любое её желание, так что… — Их путь к счастью оказался коротким, — закончила за неё Кэролайн. — Точно, — с горечью усмехнулась Кэтрин. — Об этом я тебе и хотела сказать. Елена была другой. Не такой как все. Ничто не могло поколебать её милосердия и доброты, она всегда помогала всем вокруг себя, даже когда ей самой это вредило. Может, поэтому, одна из Мерцающих и нашла её. А теперь и тебя. Кэролайн опустила взгляд на мерно переливающийся голубым кулон и подумала, что тоже хотела бы узнать ответ на этот вопрос. Вчера вечером Мерцающая обмолвилась, что едва ли не отчаялась найти её, как вдруг ощутила внезапный выброс чистой энергии исцеления и поспешила к его источнику. К ней. А после того, как Кол объявил, что Мерцающие в Ночи лучшие проводники на свете, способные провести человека через любой магический барьер, вопрос «почему» отпал сам собой. Если одна из них сумела найти её, почувствовав за много миль столь незначительное волшебство, как передача энергетики стакану воды, то нет ничего удивительного в том, что они могут отразить магию любого барьера и пройти сквозь него с той же лёгкостью, что и рыба сквозь водную толщу. Но если они ориентируются не на магию, то почему только после этого фокуса со стаканом воды Мерцающая смогла её отыскать? — Может быть, — наконец вымолвила Кэролайн. — Я подожду вас в конюшне, если вы не против. Солнце уже встаёт. Лучи и вправду уже вовсю освещали комнату, ослепляя своим светом. Сияние Мерцающей, устроившейся в кулоне, уже не казалось столь ярким, померкнув также незаметно, как меркнут исчезающие с небосвода звёзды перед рассветом. Повинуясь произнесенному стальным голосом приказу Кэтрин показать ей дорогу до заднего двора, одна из служанок безмолвно пошла впереди. Кэролайн вдруг подумалось, что с ней Кэтрин ни разу боле не заговаривала в таком тоне с того момента, как узнала об её истинном ранге магии. В воздухе царил сладкий цветочный запах раннего утра. Капельки росы, как драгоценные камни, переливались на сочной зеленой листве округлых кустарников, высаженных по краям узкой каменной дороги. Лёгкая прохлада приятно холодила кожу после душного помещения. Кэролайн с истинным наслаждением сделала глубокий вдох, ощущая характерный запах лошади и сена по мере их приближения к конюшни, и медленно выдохнула. Дверь протяжно заскрипела, когда она, пройдя мимо посторонившейся служанки, с некоторой настороженностью вошла в конюшню. Быстро обежав помещение глазами, Кэролайн тут же расслабилась, не увидев Его Величества, и подошла к уже запряженной, терпеливо ждущей своего всадника гнедой кобыле, привязанной за поводья к одной из балок. — Здравствуй, девочка, — тихо и ласково сказала Кэролайн, почёсывая ту за ухом. Кобыла шевельнула ушами, мотнула головой, заставив её убрать руку, и ударила копытом о землю. — Ну-ну, не злись, — тут же пробормотала она, нахмурившись и даже не сознавая, что чётко чувствует недовольство животного, передающееся ей по магическим потокам. — Я очень надеюсь, что тебя запрягли не очень рано и не заставили стоять здесь с уздечкой во рту дольше необходимого. Осталось подождать совсем чуть-чуть, мы вот-вот двинемся в путь. Тихий голос Кэролайн подействовал на кобылу успокаивающе, и в конце концов она вновь позволила ей погладить себя по носу, будто принимая извинения. — Так ты и с лошадьми теперь разговариваешь? Она резко обернулась и тут же натолкнулась на внимательный, изучающий взгляд Короля, с небрежным изяществом опершегося плечом о деревянный дверной косяк. Сам он был одет в неизменную белую рубашку с распахнутым воротом, в котором зловещим багрянцем переливался увесистый амулет, поверх которой теперь была кожаная охотничья жилетка. Скользнув глазами по её телу вниз к ногам, Кэролайн отчётливо увидела как в них зажегся нехороший, злой огонёк, когда он вновь обратил взгляд на ее лицо, и ощутила бегущие по спине мурашки. Опустив глаза, чтобы скрыть вспыхнувшие щеки, она торопливо сказала: — Ваша Милость, я… — Полагаю, леди Кэтрин резко запамятовала значение слова «рассвет»? — перебив её, сквозь сжатые зубы процедил Кол. — Или она пожелала своим опозданием выразить недовольство по поводу её участия в данном походе? Устыдившись того, что вот уже второй раз за сутки она становится причиной их с Кэтрин разлада, Кэролайн быстро пробормотала: — Разумеется, нет, Ваше Величество. Миледи была вынуждена потратить время на мои сборы, так как у меня нет подходящей одежды, но я уверена, что она появится с минуты на минуты. — Очень на это надеюсь, — холодно отозвался Кол. Почувствовав себя ещё хуже, она уже не знала куда деть глаза, когда он вдруг абсолютно спокойно произнёс: — Интересная вещица. Мерцающей комфортно внутри? — Да, Ваша Милость, — Кэролайн отвернулась к лошади, нуждаясь в передышке от этого горящего взгляда. — Она согласилась с тем, что так ей будет гораздо проще перенести дорогу. — Чудесно. Напряжение в воздухе стремительно нарастало в воцарившемся молчании и, не имея ни малейшего понятия о причине возникновения у него этой вспышки холодной ярости, Кэролайн вдруг сказала: — Ваша Милость, я так и не поблагодарила вас вчера вечером, — она машинально погладила по морде видимо почуявшую её смятение и от этого ткнувшую ее в плечо носом лошадь. — Уверена, у вас достаточно дел, требующих вашего личного внимания, но вы посчитали обеспечение выживания мерцающих в ночи более важной задачей, — Кэролайн немного смущённо, но твёрдо посмотрела на Короля. — Спасибо. Кол несколько долгих секунд просто смотрел на неё, но вот опустил взгляд и чему-то усмехнулся. — Хитрая чертовка, — едва слышно пробормотал он себе под нос так, чтобы Кэролайн не услышала, и, повернув голову к стене, размеренно ответил: — Обладая Красным рангом, ты не могла получить качественного образования, дающегося в столичных школах магам, а потому и не видишь иной причины моего решения сопровождать тебя, кроме как искреннего душевного порыва. — Простите, что перебиваю, Ваша Милость, но я правильно поняла, что вы сейчас сами признали некомпетентность дающегося в вашей стране детям образования? — процедила Кэролайн, задетая его пренебрежением. Кол снисходительно посмотрел на неё, и она едва подавила желание вскинуть подбородок. — В моей стране каждому даётся ровно то образование, которое ему необходимо. Ведьмам и ведьмакам низких рангов нет никакого смысла постигать устройство и взаимодействия тончайших материй нашего мира, которыми они не способны управлять, но которые подчиняются воле магов. Промыслом Красных и Жёлтых ведуний является мелкое целительство, создание оберегов и охранных амулетов, лёгкие, несложные заклинания поиска или морока. И учат их соответствующе. Также, как и Лазурных и Фиолетовых магов. — Но вы не можете отрицать, что с вашим приходом к власти было переписано множество законов, которые тысячелетиями исправно направляли людей, — звенящим от едва сдерживаемого гнева голосом ответила Кэролайн, не замечая, как её глаза приобрели стальной блеск. — Равновесие, являющееся залогом жизни в нашем мире, было нарушено, изуродовано и отвергнуто вами. Вы истребляли всех, кто мог представлять для вас хоть малейшую опасность: магов, оборотней, исповедниц — всех. Тысячу лет ваша семья переписывала каноны мироздания, как вам вздумается, выдавая ложь за истину и наоборот, уничтожала и прятала знания, способные обличить вас в этом. И к чему же в итоге это привело? Все страны на пороге войны, Галтания уже воюет с Редонией, и шансы выйти из неё победителем, насколько я успела узнать, очень быстро стремятся к нолю. Вы бережёте своих магов, которых на все четыре страны можно пересчитать по пальцам, как зеницу ока, потому что знаете, что без них вашему правлению уже завтра наступит конец, и ни ваша личная сила, ни ваша армия это не предотвратят. Не смогут. Они — ваша защита от вашего отца. Защита призрачная, будем честны, потому что даже по тем крупицам информации, что мне удалось узнать, Его Величество Король Майкл эту тысячу лет потратил совсем не на истребление всех маломальски сильных существ. Он собирал их вокруг себя, верно? Вы правы, за границами Арденны ни у кого нет шанса получить сколько-нибудь полезное или качественное образование. Даже то немногое, что вы перечислили как промысел Красных и Желтых ведьм, не преподаётся в школах — эти знания передаются по наследству, оберегаемые поколениями семей, как драгоценное сокровище, и все прекрасно понимают почему. Знания опасны. Они заставляют человека думать, размышлять над тем, как утроен мир и какого его место в нем. Понимание истинной сути жизни приводит к пониманию человеком своего внутреннего «Я», к его самоидентификации. А самоидентифицированными людьми гораздо сложнее управлять. Они не станут молча обнажать шеи перед голодными вампирами только потому, что так велит им их Король. Потому, что их Король, которого они не выбирали и которого они никогда не хотели, расценил свою расу выше их. Вот и выходит, что вся ваша непререкаемая, внушающая ужас власть держится вовсе не на вашей силе или армии, она держится на принёсших вам клятву верности магах, на отсутствии у людей возможности получить настоящие знания и на горном хребте, который отделяет Галтанию от земель Волков и, тем самым, защищает нас всех от их отмщения за кровь своих предков. Так скажите, вы правда верите, что я расценила ваше решение сопровождать меня и последнюю в своём роде Мерцающую в Ночи, как внезапный приступ добродетели, а не как долгожданное прозрение в отношении того, что ни у кого нет власти безнаказанно попирать законы природы, уничтожая народы, виды и проливая целые реки крови, не неся за это соответствующей расплаты? Кэролайн тяжело дышала, переводя дыхание, отчего грудь часто вздымалась в открытом декольте. Пропустив, в какой момент её речи взгляд Кола из нейтрального перешёл в смертоносный, она чуть не споткнулась о собственную ногу, отступив назад, когда он неторопливо двинулся к ней. Обернувшись и увидев, что единственный путь отхода — дальше вглубь конюшни — перекрыт её лошадью, Кэролайн воинственно вскинула подбородок, прижавшись спиной к тёплому боку кобылы и максимально увеличив расстояние между ними. Сомнительная отсрочка, но именно сейчас она особенно остро чувствовала ценность каждого осуществляемого вздоха. Кол остановился только когда подошёл к ней вплотную, смотря на её лицо с холодной насмешкой и оттенком любопытства. Подняв руку, он коснулся ее лба подушечками пальцев, заставив замереть, а сердце забиться быстрее. Но уже не от гнева. Четко слыша, но игнорируя участившееся от страха сердцебиение, Кол медленно, с выражением пассивного интереса в лице, едва касаясь её кожи, скользнул пальцами вниз по виску к щеке. Кэролайн не сдержала нервного, прерывистого вздоха, когда он провёл большим пальцем по её верхней губе и, опустив его ниже, чуть нажал на подбородок, заставив её приоткрыть рот. Смесь презрения и ненависти стремительно поднималась внутри неё от осознания что он собирается делать, стимулируя пока незначительное натяжение магических потоков вокруг них. Грозя повторением неконтролируемого выброса магии. Будто сомневаясь стоит ли, Кол смерил её приоткрытые губы задумчивым взглядом. Подняв взгляд выше и вдоволь полюбовавшись сквозившим в потемневших и приобретших странный оттенок глазах отвращением, он медленно опустил своё лицо к её и вдруг остановился. Кэролайн видела крохотные морщинки на его лбу, чувствовала его на удивление горячее дыхание на своей щеке и едва дышала от ощущения его губ в сантиметре от своих. А ещё от потеснившего отвращение чего-то тёмного и необузданного, жаркой волной пронзившего ее тело. Мимолетно скользнув большим пальцем по линии скулы, Кол мягко отвёл ее лицо в сторону, держа за подбородок, и опустил голову ниже, вкрадчиво шепнув: — Не сопротивляйся, дорогая. Ни храбрость, ни глупость не заменят тебе сонную артерию, если я её случайно поврежу. Она не успела ответить и только рвано вздохнула, почувствовав вонзившиеся в шею клыки, но боль и близко не была такой сильной, как в прошлый раз. Тогда Кол хотел причинить ей боль, и боль была ужасающей, ошеломляющей своей силой. Но сейчас… Сейчас это было нечто иное. Нечто, о чем она боялась задумываться, хотя и догадывалась. Дёрнувшись в попытке вырваться, она поморщилась, ощутив, как он стальной хваткой тут же прижал её к себе за талию, не давая пошевелиться. Стиснув зубы, Кэролайн уже приготовилась к приходящей после укуса слабости, но Кол вдруг отстранился. Его взгляд отчего-то помутнел, будто он выпил бутылку столетнего вина, а не пару глотков её крови. — Этого мало, чтобы убить меня, — звенящим от напряжения голосом сказала Кэролайн. Кол усмехнулся, вытирая уголки губ и облизывая собравшие с них остатки ее крови пальцы, продолжая второй рукой держать её за талию. Ярость исчезла, будто её и не было — она чувствовала это по исходящим от него эмоциям. Недовольно посмотрев на нарушающий целостность такой красивой шеи уродливый след от укуса, он, секунду подумав, прокусил собственное запястье и предложил ей. Ощутив острое желание послать его куда подальше со своей заботой, Кэролайн уже открыла рот, собираясь претворить это желание в реальность, как он опередил её, предупредив: — Я не позволю Кэтрин исцелить тебя. Либо прими мою кровь, либо тебе придётся отправиться в чащу Тёмного леса, на пути к которой нам встретится множество мелких насекомых, с открытой раной. Правда готова подвергнуть выживание целого вида риску из-за своей гордости? Кэролайн скрипнула зубами. Наградив его красноречивым, посылающим прямо в эту самую чащу Тёмного леса взглядом, она прижалась губами к уже начавшему затягиваться прокушенному запястью, машинально собрав языком потекшую по руке струйку крови. Кол едва заметно содрогнулся и, прикрыв глаза, прерывисто вздохнул, когда она сделала глоток. Возбуждение, стрелой, пронзило тело. Лишь раз за всю жизнь он обменивался с кем-то кровью. И ни разу не делал этого с женщиной, обладающей магией, а не вампирской сущностью. — Достаточно, дорогая, — хрипло проговорил он после её третьего глотка. — Мне жаль лишать тебя такого удовольствия, но я взял у тебя не так много, чтобы отдавать больше. Кэролайн торопливо отстранилась, вытерла рот рукой, чувствуя, как ноющая боль в шее быстро стихает, и на всякий случай осторожно потрогала место укуса. Ничего. Шея была абсолютно целой. Так и держа её за талию и явно не видя в этом ничего предосудительного, Кол посмотрел на неё вновь ставшим осмысленным взглядом и размеренно произнёс: — Вот что такое власть, Кэролайн. Сила — это власть. Я могу свернуть тебе шею с той же лёгкостью, что ты отрываешь вылезшую из шва нитку. Я могу приказать любому из сотен вампиров, что находятся в моем подчинении, убить тебя, и они сделают это. Я могу внушить сделать это любому из людей, и они сделают это. Я тысячу лет переписывал историю твоего народа, выбирал какие знания оставлять во всеобщем обладании, а какие сокрыть и уничтожить. Потому что мог. Правление моей семьи было неизменно и непререкаемо на протяжении тысячи лет. Люди рождались, жили и умирали. Поколения сменяло поколения десятки раз, а мы продолжали править. И так оно и будет продолжаться. — Вы правда в это верите, Ваша Милость? — усиленно пытаясь скрыть пробивающую мелкую дрожь, усмехнулась Кэролайн, сложив руки на груди, чтобы иметь хоть какую-то преграду между ними. — Что все, что вы делали эту тысячу лет, никак вам не аукнется? Что ничего не изменится? — Все уже меняется, дорогая, — иронично отозвался Кол. — Я нахожу тому все больше доказательств с каждым днём. Да и, думаю, ты тоже знаешь одно, — Кэролайн непонимающе нахмурилась. Он усмехнулся и, наклонившись к её уху, прошептал: — Кровь каждого мага специфична. Чем выше ранг магии, тем более насыщена ею кровь, ведь именно она хранит её в себе. Именно поэтому Древние маги не позволяли никому из нас пробовать свою кровь — вкусив её, вампир чувствует заключённую в ней силу, запоминает её. Ранг, развитость. Твоя сила подавлена, дорогая, но она никуда не исчезла, — Кэролайн дёрнулась и, побледнев, как полотно, попыталась вырваться, но Кол прижал ее к себе ещё крепче и, смотря глаза в глаза и едва не касаясь ее носа своим, тихо закончил: — И пока это так, я бы предпочёл, чтобы ты держала свой очаровательный, дерзкий язычок за зубами. Не за горами твоё знакомство с членами моей семьи и далеко не все из них также хорошо справляются с гневом, как и я. Ты поняла меня, Кэролайн? — Да, — через силу выдавила она, сглотнув. — Не бойся, — сощурившись, сказал он, когда она, вряд ли сознавая, что делает, вцепилась в его удерживающие ее за талию руки. Голова гудела от переизбытка эмоций, и она едва справлялась с ними, слыша его дальнейшие слова как сквозь водную толщу. — Я полностью согласен с решением Кэтрин держать тебя в секрете и намерен так это и оставить. Пока что. — Пока что? — процедила Кэролайн. — Пока не настанет благоприятный момент выставить мою фигурку на шахматную доску, как одного из своих ферзей, Ваше Величество? — Как бы я того не хотел, не думаю, что это будет возможно, — вздохнул Кол. — Вероятно, впервые за эту тысячу лет я позволю существовать на шахматной доске независимой фигурке. — Вы лжёте, — резко ответила она, не задумываясь о том, что её нынешнее положение теперь уже совершенно не позволяет ей подобных заявлений. — Вы всегда манипулируете теми, кто может быть вам полезен. И наказываете тех, кто посмел нарушить вашу священную волю. — Не думаю, что ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы делать такие выводы, дорогая, — прохладно сказал Кол. — О, я знаю достаточно. Вы используете любовь Кэтрин к её сыну, чтобы добывать нужную вам информацию. Вы связываете своих магов нерушимыми обетами верности, нарушив которые, они умрут, — она подалась вперёд, оказавшись вплотную к нему и прошипела: — По вашему приказу с бабушки моей подруги, с женщины, которая воспитывала меня наравне с матерью, на моих глазах несколько часов сдирали заживо кожу, потому что она хотела защитить свою внучку от вас. А по приказу вашего брата Аника убила мою мать, потому что той удалось спрятать меня от неё. Я знаю достаточно, Ваше Величество, чтобы не поверить как во внезапный приступ добродетели, так и в отсутсвие корыстных мотивов и скрытой манипуляции при сохранении вами моего секрета. — А какой у тебя выбор? Кэролайн поджала губы, глядя на него с ярко выраженным презрением. И правда, какой? Даже если бы она решила уйти, гордо хлопнув дверью, будто теперь он куда-то отпустит её от себя. Белый маг, неспособный себя защитить — слишком лакомый кусок. Уловив тихий шорох приближающихся шагов, Кол быстро, едва слышно прошептал: — Спроси её о моей роли в их отношениях с сыном. Остальное — после. Все не так однозначно, как тебе может показаться, дорогая. И пусть это маленькое откровение — о моем знании твоего секрета — останется между нами, юная Белый маг. Договорились? Кэролайн угрюмо кивнула, и Кол отпустил её, как раз в тот момент, когда Кэтрин, держа в одной руке две походные сумки, вошла в конюшню. — Ты явно не знаешь значения слова «рассвет», Катерина, — холодно произнёс он, мгновенно приняв отчуждённое выражение лица. — Что ж, я тебе объясню. Это когда солнце только начинает подыматься из-за горизонта. Скажи мне, где сейчас, по-твоему, солнце? — Простите, Ваше Величество, но в моем опоздании виноваты скорее вы, чем я, — саркастично ответила Кэтрин. — Трудно поставить мне в вину неумение ваших служанок заплетать волосы соответствующим для похода образом. Пришлось искать Салли и отвлекать её от помощи Верховному магу, дабы я не пришла и вовсе к полудню. — Ты не могла сама справиться со своими волосами? — с нотками раздражениях спросил Кол. — Ты ведь каким-то образом укладывала их все то время, что жила за пределами Королевских замков. — Вот именно — за пределами. Пока я в их пределах, для этого есть прислуга, иначе какой от неё прок? — Кэтрин хмуро посмотрела на угрюмо уставившуюся себе под ноги Кэролайн и настороженно спросила: — Все в порядке? — В полном. Кэролайн? — Кол вопросительно повернулся к ней, и она нехотя подняла взгляд на подозрительно сощурившуюся Кэтрин. — Все в порядке, миледи. Его Величество просто пытался объяснить мне всю сложность натуры тысячелетнего вампира, дабы она стала доступна моему скромному, неопытному пониманию. — Вот как? — иронично хмыкнула Кэтрин. — Удачно? — Абсолютно нет, — отозвалась Кэролайн. — Похоже, некоторые вещи, вроде дипломатии, а теперь и душевного строения Первородных, мне освоить просто не суждено. Думаю, нам пора ехать. Игнорируя направленный на неё горящий взгляд Кола, Кэролайн отрывистым движением отвязала повод и ловко вскочила в седло. Несильно ударив пятками по бокам тряхнувшей в нетерпении головой лошади, она лёгкой рысью выехала из конюшни. — Кажется, вы без меня не скучали, — пробормотала Кэтрин, удивлённо смотря ей вслед. — Откуда у тебя платье Татии? — резко спросил Кол, повернув голову к ней. — Платье последней Матери-Исповедницы. Разве все её вещи не были уничтожены? — Как видите, — невинно пожала плечами Кэтрин. — А что? У них с Кэролайн похожий тип фигуры, и оно очень практично. К тому же это не «платье Матери-Исповедницы», которое отличало их от всех остальных, а одно из множества платьев Татии. Не одно и то же, согласитесь. Я исходила исключительно из этих соображений. Кол поверил в это с тем же успехом, что и Кэролайн в его добродетель. Не скрывая наполнявшего его гнева, он подошёл к брюнетке и, пронзительно взглянув в её тёмные, почти чёрные глаза, тихо спросил: — Что за игру ты ведёшь, Катерина? — Как всегда, Ваша Милость, — ничуть не смутившись, ровно ответила Кэтрин, спокойно отражая его похолодевший взор. — Забочусь об интересах своей семьи. Ваше счастье, что вы остались её частью и не отреклись от меня. Ведь, кому как не вам знать, что только разъярённая женщина может быть опаснее униженного мужчины. Кол несколько долгих секунд наблюдал за танцем теней прошлого в глубине её глаз, но вот грубо взял за подбородок и низким, вызывающим дрожь от избытка в нем скрытой угрозы голосом произнёс: — Я наблюдал, как ты сжигала целые города, утопая в крови своих жертв, в бессильной ярости воссоединиться с отнятым у тебя ребёнком. Я наблюдал за тем, как отчаяние и скорбь от потери тебя сжигали изнутри моего брата. Я видел неминуемую смерть Клауса, что ты несла внутри себя каждое мгновение, неустанно приближаясь к нему день за днём, не зная пощады и отдыха, и зная секрет нашего бессмертия. Но, несмотря на все это, прежде всего я увидел в тебе мать своего племянника. Любящую мать, готовую пойти на всё ради своего ребёнка. Женщину, умеющую распоряжаться своей силой и властью, проворачивающую любую, даже самую непредсказуемую ситуацию в свою пользу. Я был восхищен твоей одержимостью и преданностью, твоим умом. И позволить такому сокровище сгинуть в пламени бессмысленной ярости? Нет. И я остановил тебя. Остановил от глупого отмщения, которое закончилось бы твоей смертью. Я научил тебя контролю, дал тебе убежище. И даже даю тебе встречаться с сыном по мере возможности. Я сделал достаточно, Катерина, — он больно сжал её подбородок, наклонившись к ее лицу, но Кэтрин и бровью не шевельнула. — Не заставляй меня пожалеть об этом. Потому что если пожалею я, то, обещаю, ты тоже. Он медленно убрал руку, взял у неё мешки с собранными вещами и, припечатав её напоследок предупреждающим взглядом, направился к дверям. — Я не иду против тебя, Кол, — с неожиданной усталостью в голосе сказала Кэтрин, заставив его остановиться. — Да, я живу на целые столетия меньше тебя, но едва ли уступаю тебе в опыте. Слишком нелегким был мой жизненный путь. И, поверь, ты — единственный из всех Майклсонов, не считая моего сына, которому я желаю счастья. Тебе не нужно ждать от меня удара в спину. Я все ещё способна оценивать добро по достоинству, даже если со стороны этого и не скажешь. Если даже однажды наши пути разойдутся… Я все ещё буду помнить тот зимний вечер в захудалом гостиничном дворе в Галтании, когда ты спасал меня от самой себя, напоминая о том, ради чего на самом деле стоит жить. — Прекрати свои манипуляции, Кэтрин, — оттаявшим голосом проговорил Кол, уже мягче взглянув на неё. — В них больше нет необходимости. Твоей девочке достаточно удалось заинтересовать меня. С этого момента она под моей личной защитой. — В таком случае, я имею право отдать ей это? — довольно улыбнувшись, Кэтрин подняла на уровень глаз ожерелье с заглавной «М» и устремлённой над ней ввысь вороньей головой с раскрытыми по бокам крыльями. Отличительный знак приближённых Короля. — Он твой, — покачал головой Кол, усмехнувшись. — У неё будет свой. Я лично прослежу за этим, когда мы вернёмся. Идём, дорогая. Нам давно уже следует быть в дороге. Кэтрин мягко улыбнулась, чувствуя, что царившее между напряжение последних дней окончательно ушло, и вложила свою руку в его. — Наши лошади ждут снаружи, — положив её ладонь на свою согнутую в локте руку, сказал Кол и закатил глаза. — Думаю, нам стоит поспешить, если хотим сопровождать Кэролайн, а не догонять её. Мне всерьёз начинает казаться, что её благоразумием оставляет её всякий раз, стоит разговору зайти о чём-то, что ей видится несправедливым. — Так оно и есть. — В таком случае, дорога обещает быть интересной, — усмехнувшись с поистине мальчишеским азартом, пробормотал Кол и, взяв привязанного коня под уздцы, помог ей взобраться в седло. Кэтрин ничего не ответила, будучи абсолютно солидарна с ним. В конце концов она что, просто так одела Кэролайн в такое платье, да ещё и имеющее довольно долгую и интересную историю?