Lady of the Dawn

Неторопливо привязав сумку с провизией к крупу своего коня, Кол иронично посмотрел на украдкой выглядывающую Кэролайн, сидя верхом на своей серой в яблоках лошади, Кэтрин, и с лёгкостью опытного наездника вскочил в седло. Зелёное облачение Боевого мага сидело на ней, как влитое, и Кол невольно ощутил уважение при виде её идеально прямой осанки и цепкого, пронзительного взгляда, от которого — он знал — не ускользнет ни единая подозрительная деталь. В последний раз она надевала это облачение ещё до своей беременности Уильямом. И сейчас, для того, кто открещивался от своей сущности без малого десятилетие, она выглядела более чем уверенно. Дав коню команду идти шагом, Кол подождал, пока лошадь Кэтрин возьмёт тот же темп и смерил её, нервно обернувшуюся назад, задумчивым взглядом. — Не бойся, — сказал он, заставив её удивлённо повернуть голову. — Она недалеко. Её безрассудство хотя периодически и переходит в глупость, но все же не настолько, чтобы подвергнуть жизнь беременной Мерцающей риску. — Знаешь, порой, мне очень трудно понять её, — вдруг призналась Кэтрин, чуть нахмурившись. — Она очень молода, но её ум — ум взрослого человека, убежденного в своей правоте и преданного своим убеждениям. Она не признает авторитетов. — Это я уже понял. — Хотя должна, — красноречиво приподняв брови, сказала Кэтрин. — Кэролайн знает, понимает, что зависима от меня, от тебя, но при этом не пытается угодить нам или хотя бы слушаться. Она упрямо идёт своим путём, делая и говоря только то, что сама считает нужным, и будто мирится с нашим присутствием. Словно это вынужденная мера. — А это не так? — он усмехнулся, расслабленно положив одну руку на бедро, второй держа поводья. — Ей нельзя внушить симпатию к нам или благодарность. Но, Кэтрин, тебе совсем необязательно щадить мои чувства. Тебя она просто обожает, это видно невооружённым глазом. Она прислушивается к тебе. Это меня она терпеть не может. — Тебя это волнует? — Волнует ли меня мнение восемнадцатилетней девочки, обладающей Красным рангом магии, и по какой-то причине решившей, что ей все дозволено? — Кол удивлённо приподнял брови. Да. — Разумеется, нет. — Но она заинтересовала тебя, — напомнила ему Кэтрин его же слова. — В ней что-то есть, — задумчиво ответил он, перебирая в памяти те немногие моменты, что он был с Кэролайн наедине. — Ты тоже это почувствовала. Огонь. Жизнь. Я слишком давно не встречал этого в людях. — Значит, дело только в этом? — Что ты хочешь от меня услышать? — Правду, — пожала плечами Кэтрин. — Правду? — переспросил он, сощурившись. — Что она заинтересовала тебя не просто как человек. — А как кто же? Русалка? — Женщина. — Ради всех добрых духов, Кэтрин, — пробормотал Кол, возведя взгляд к небу. — Отнекивайся сколько хочешь, вот только я видела как ты смотришь на неё, — Кэтрин чуть улыбнулась, наградив его весёлым, полным детского озорства взглядом. — На просто «людей» так не смотрят. — Ты права, — умело скрыв раздражение, ответил он. — В ней что-то есть. Я видел это в Бонни, когда она только прибыла в столицу. Дерзость и несгибаемость, подкреплённые знанием своей исключительности и важности. Даже странно, откуда это в ведьме Красного ранга, верно? Заметив краем глаза, каким отчуждённым мгновенно стало её лицо, Кол пришпорил коня, вырываясь вперёд. Поделом. Пусть теперь гадает что именно ему известно вместо того, чтобы строить глупые предположения. Будто назло, ему тут же вспомнился вкус крови Кэролайн и ощущение её стройного тела в руках. Кол даже тряхнул головой, чтобы отогнать вызвавшее голод его дикой сущности и желание вновь коснуться этой нежной кожи воспоминание. Ладно, может и не совсем глупые. Высаженные вдоль узкой каменистой дороги, ведущей с заднего двора Королевского замка прямиком к прилегающей к нему кромке Тёмного леса, клёны тихо шелестели под лёгкими дуновениями по-утреннему прохладного ветерка. Кобылица Кэтрин недовольно всхрапнула, когда его конь не дал ей обогнать себя, и Кол едва заметным натяжением поводьев отвёл его в сторону, давая ей возможность вновь поравняться с ним. — Ты отправил людей в Морию? — сухо спросила она, не поворачивая головы. — Контролируешь меня? — Ты уже большой мальчик, Кол, и вряд ли нуждаешься в чьём-либо контроле. Нет, мне просто интересно когда будут новости о внутреннем положении в стране твоей сестры. — Считаешь, я способен на шпионаж за младшей сестрёнкой в столь трудное для её государства время? — картинно возмутившись, воскликнул он. — Считаю, что если бы это было не так, то ты был бы идиотом, — абсолютно серьёзно ответила Кэтрин. — А идиотом тебя назвать трудно. — И на том спасибо. С каких пор тебя интересует Мория? — он бросил на неё быстрый, пристальный взгляд, но Кэтрин смотрела прямо перед собой и никак не изменила выражения лица. — Или ты уже планируешь покинуть меня и продолжить свои странствия? — Не думаю, что теперь это возможно, — едва шевеля губами, тихо ответила она, невидяще глядя на исчезающую под копытами лошади дорогу. — Мыши, скриллинги… И это мы ещё не знаем что творится в Галтании с Мергией. Чудовища стали появляться буквально на каждом углу, и это наводит на скверные мысли. — Например? — Если тебе нужны факты, то лучше подождать вестей от Энзо, — Кэтрин чуть тряхнула головой, вскинув подбородок, отчего золотая нить, вплетенная в её широкую, длинную косу так и заискрилась. — Это ведь его ты отправил к берегам Редонии проверить мои слова о проходе в Тёмные земли? — Да, вот только ты не должна была об этом знать, — Кол беззлобно ухмыльнулся и проводил задумчивым взором ведущего лошадей по зелёным лужайкам к конюшням после утренней прогулки конюха. Авлийские лошади Королевского двора славились своей выдержкой. Их воспитывали с самого момента рождения, превращая в выносливых, идеально сложённых боевых коней, беспрекословно подчиняющихся как устным, так и невербальным командам наездника. Сбруя одевалась на них только в моменты охоты, либо же во время дальних поездок, хлыст же был и вовсе под строжайшим запретом. И потому ещё не было и раза, чтобы какая-то из его лошадей понесла или скинула с себя всадника. Доверие порождало ответное доверие. И, в отличии, от людей, беспрекословную преданность. — Как и о множестве других вещей, которые члены твоей семьи безуспешно пытались от меня скрыть, — она обезоруживающе улыбнулась ему и, тут же посерьёзнев, продолжила: — Без актуальной информации о положении дел в Редонии я могу лишь поделиться своими домыслами, не более. — Давай начнём с домыслов, а после нашего путешествия и возвращения Энзо перейдём к фактам. Что говорится в гримуаре Мортианны? — В гримуаре — ничего, — Кэтрин нахмурилась и продолжила более резким тоном: — Но в своё время, ещё будучи замужем за твоим братом, я прочла не одну и не две древние рукописи и в последнее время много размышляла о том, что возможно их авторы говорят об одном и том же, просто мы неправильно трактуем их слова. — О чем ты? Кэтрин помолчала прежде, чем ответить, и пустым взором проследила за перелетевшим с одного дерева на другое рябчиком. — Я не буду пересказывать тебе все свитки, — наконец молвила она. — Просто озвучу свои мысли, а стоят ли они того, чтобы придавать им значение — решай сам. Исповедницы были созданы около двух тысяч лет назад. Все это время они следили за исполнением законов, порядком в странах, разрешали споры между государствами и монархами. Власть Матери-Исповедницы была абсолютна во все времена, её почитали и уважали, а её приказы исполнялись беспрекословно. Но, как и всегда, случались исключения. И для таких случаев Мать-Исповедницу всегда сопровождал кто-то из магов, обладающий рангом не ниже Лазурного. И в мире был порядок. Орден Исповедниц пристально за этим следил. Однако, тысячу лет назад женщина, обладающая магией, потеряла одного из своих детей, и дабы защитить остальных обратилась за помощью. Вряд ли сейчас будет какой-то прок от раздумий на тему того, какие силы ответили на её мольбы, но в итоге мы имеем то, что мы имеем. Новый вид. Вид, способный жить только за счёт жизни другого вида. Сила, скорость, исцеление — если смотреть с этой стороны, можно было бы подумать, что мы — лучший, более совершенный вид. Новый виток эволюции. Но в реальности… Разве паразитизм может считаться совершенством? Использовав свои возможности для перекройки мира в свою угоду, вампиры вызвали гнев хранителей, или кто там отвечает за светлую сторону. Никогда ещё маги не рождались так редко, как в последнюю тысячу лет. А учитывая, что именно высокий ранг магии даёт Древним шанс обрести свою половинку… — Их гнев направлен лично на нас, — закончил за неё Кол и зло усмехнулся. — Первородных. — Наделённые такой силой вы направили её на разрушение и войны, — спокойно продолжила Кэтрин, будто рассказывала одну из древних легенд, а не озвучивала ему вынесенный самой природой приговор. — Орден исповедниц оказался истреблён. Последняя избранная им Мать-Исповедница убила себя, потому что два брата, стоящие во главе двух стран, начали друг с другом войну из-за неё. Войну, в которой погибли миллионы. Конечно, она могла подвергнуть вас обоих своей силе и прекратить это, но, по-видимому, её собственные чувства к вам были чересчур сильны. Ведь мы все знаем, что для вампиров прикосновение исповедницы — самая мучительная смерть из возможных. Проверять, так ли это и для Первородных, Татия не стала. Оборотни оказались на грани вымирания. Благородный народ, славящийся своими воинами, практически исчез с лица земли, потому что яд в их клыках смертелен для вампиров. Жалкие остатки выживших укрылись за хребтом Доврефьелль, где в зимы царит такой холод, что кровь в жилах вампиров просто прекращает своё движение, замерзая. Все маги — слуги природы, которые наравне с исповедницами призваны поддерживать баланс всего сущего, отказавшиеся служить вашей семье, были умерщвлены. Я даже боюсь представить себе их количество. Всё это не могло не повлечь за собой определённых последствий. Говоря о балансе, мы всегда представляем его себе как нечто эфемерное, условное, не имеющее величины. Но что если он точен и однозначен? Как математика. Когда Астория обманом заключила Мортианну и Эманора в Тёмных землях, то создала ключ, способный как закрыть проход в них, так и вновь открыть. Сила Белого мага не поддаётся познанию нашего разума. Я не имею ни малейшего представления о том, каким образом она сумела не только сотворить иной мир, являющийся зеркальным отражением нашего, но ещё и создать между ними проход, отворяющийся по приказу лишь двух, зачастую разъединенных временем и пространством людей. Но я точно знаю, что такая магия — великая магия — не бывает статична. С момента своего создания Тёмные земли постоянно менялись также, как менялся и наш мир. И когда природный баланс, сохранявший миры в отдельности друг от друга, оказался грубо, безвозвратно нарушен, магия, удерживающая два мира в равновесии, также претерпела изменения. Искажения мировых энергетических потоков, вызванные смертями магов, самоубийством Матери-Исповедницы, истреблением оборотней, ударяли по границе между нашим миром и Тёмными землями, как бьёт молот по раскалённому металлу. А с каждым ударом молота металл искривляется, гнётся все больше и больше. Пока не примет форму столь отличную от исходной, что вернуть его в прежнее состояние станет уже невозможно. Кол долго молчал. По его лицу нельзя было понять что он думает о сказанном ею, так что Кэтрин решила не прерывать течение его мыслей, в каком бы направлении оно не шло, и не нарушала повисшей тишины. Каменная аллея наконец закончилась, и лошади ступили в зеленую траву, неспешно подходя к зловеще темнеющей впереди кромке Тёмного леса. Гнедая с чёрными ногами кобыла Кэролайн мирно щипала сочные травинки, пока сама она, стоя подле неё и расслаблено облокотившись о седло, что-то тихо говорила себе под нос, ласково пропуская тёмную гриву между пальцами, расчёсывая. Кэтрин прислушалась, да так и обомлела. Она не говорила. Она пела. Судя по интонации, это была колыбельная, но главное было то, как Кэролайн её пела. Это был тягучий, ласкающий слух своей мелодичностью давно исчезнувший с лица земли язык, знания о котором имели лишь Верховные маги стран и она лично. Язык Древних магов. — Так значит, по твоему мнению, появление всех этих чудовищ — вина исключительно моей семьи? — холодно спросил Кол, остановив своего коня и опустив пустой взгляд на его гриву. — Я предполагаю, — осторожно поправила Кэтрин, краем глаза отметив, что Кэролайн повернула голову в их сторону. — В подобных вещах ни в чем нельзя быть уверенным до конца. — Но ты не объяснила почему сейчас. Всё, описанное тобой, свершалось на протяжении тысячи лет. Орден Исповедниц окончательно прекратил своё существование ещё семьдесят лет назад. А маги с оборотнями, кстати говоря, плодятся и множатся. — Первые — под вашим владением в качестве рабов, вторые — на краю света в нищете и голоде, — мягко сказала Кэтрин. — Почему сейчас… Потому что оба — Чёрный и Белый маги в игре. Впервые за три тысячи лет. Чёрный маг вступил в свою истинную силу не далее как полгода назад, судя по донесениям твоих разведчиков. Белый маг, хотя и давно скрывающаяся, овладела своими силами ещё столетия назад, — Кол и бровью не шевельнул, только незаметно для неё дёрнул уголком губ. — Будь баланс соблюдён, этот факт не отразился бы никак иначе, кроме как подчинением колец, а с ними и прохода в Тёмные земли, своим хозяевам. Но мы имеем то, что мы имеем. Полное отсутствие равновесия. И, возможно, в нынешней ситуации именно этот факт стал последним, необратимым ударом молота. Кол задумчиво посмотрел на влезшую в своё седло Кэролайн, которая несильным ударом пяток направила лошадь в их сторону, и тихо произнёс: — Выходит, если ты права… — Если я права, то ни Чёрный, ни Белый маг уже не в силах закрыть полуразрушенную границу между мирами, — вздохнула Кэтрин, тоже смотря на приближающуюся к ним девушку. — Чудовищ будет все больше и больше. Пока мы не найдём способ вернуть всё как было. — Предлагаешь истребить всех вампиров? — иронично усмехнулся он. — Предлагаю довериться молодому поколению, — сощурившись, с хитринками во взгляде ответила Кэтрин. — В последнее время оно меня впечатляет. И вдохновляет, чего уж греха таить. — Им не хватает опыта, — качнул головой Кол. — Никому из них. Зато бравады и наглости хоть отбавляй. — Когда-то и мы такими были, — улыбнулась она, посмотрев на него. — Молодыми и безрассудными. Хотя, вряд ли нас и сейчас такими не назовёшь. — И всё же мы изменились. — И они изменятся. Вероятно, даже быстрее, чем мы. Война не дышала нам в затылок, грозясь лишить беззаботной, полной приключений и ошибок юности. А вот им она уже наступает на пятки, и её не избежать. Никому из нас. Все, что мы можем сделать — подготовиться к ней так хорошо, как только возможно. — К чему подготовиться? — звонко спросила Кэролайн, остановив лошадь аккурат поперёк их коней, перекрывая им дорогу. — К моим стенаниям по поводу отсутствия уважения у младшего поколения к старшему и его безрассудным психозам, — красноречиво изогнув бровь, ответила Кэтрин. Кэролайн, состроив гримасу, проехала чуть вперёд, уходя с их пути, и, обогнув всадников сзади, поравнялась с Кэтрин по левую руку от той. — Я не психовала, — она закатила глаза. — Просто, Его Величество весьма однозначно выразился о своей нелюбви к задержкам и я подумала, что дальнейшее промедление будет стоить мне либо крови, либо нервных клеток. Я ведь не знала, что сами вы возьмёте неспешный темп непринуждённой прогулки. — Если бы вы, мисс, больше наблюдали и меньше делали поспешных выводов, — скучающе начал Кол, смерив ее ленивым взглядом. — то знали бы, что в Королевских садах запрещено гнать лошадей, как на скачках, и сам факт их присутствия здесь возможен только в качестве исключения. — Почему же вы решили сделать это исключение? — не поворачивая к нему головы, сухо спросила Кэролайн. — Потому что я не люблю задержки, — иронично ответил он. — А самый короткий путь к одной из троп Тёмного леса лежит именно через мои сады. Ты этого разве не знала, дорогая? Кэролайн молчала, пытаясь сдержаться. Этот снисходительный тон, которым он говорил с ней, нехило её бесил, особенно если учитывать, что не прошло и часа, как он укусил её. Решив, что самым лучшим выходом, который сохранит ей и голову на плечах и нервные клетки, будет красноречивое игнорирование, она горделиво вскинула голову и решительно распрямила плечи. Такое же красноречивое закатывание глаз Кола и последовавшего за ним едва слышного смешка Кэтрин она не заметила. Тёмный лес встретил их гнетущей тишиной. Остановившись у самой его границы, они несколько секунд просто смотрели на теряющуюся вдалеке за хаотично переплетающимися сухими ветками узкую, усыпанную листьями тропинку. — Кэтрин…? — Сомневаетесь в моих навыках Боевого мага, Ваша Милость? — также тихо спросила его Кэтрин, мгновенно поняв невысказанный вопрос. — Или в моей преданности? — Ты предана лишь себе, дорогая, — пробормотал Кол, напряжённо смотря на окружённый множеством колючих веток неправильной формы проход в лесное царство. — И я отчасти этому рад. — В таком случае, вам не о чем беспокоиться, — она откинула назад свесившуюся на правое бедро юбку, обнажив прикреплённый к нему удлиненный кинжал с крупным рубином в оправе. — Как и тебе, Кэролайн. Компании безопаснее, чем Первородный вампир и гибрид Боевого мага и вампира, тебе вряд ли удастся найти, ха? Не дожидаясь ответа от разинувшей в изумлении рот Кэролайн и недовольно взглянувшего на неё Короля, Кэтрин уверенно пришпорила коня и первой въехала в лес. Хмуро посмотрев на блондинку, Кол молча кивнул ей на тропу и последовал следом за ней, замыкая их шествие. Кэролайн судорожно вздохнула, проехав границу. Любые посторонние звуки, вроде дальних переговоров садовников или пения птиц, прежде доносившиеся до неё, разом смолкли, оставив вместо себя лишь абсолютную тишину. Прикрыв глаза от внезапно напавшей сонливости, она отстранённо ощутила, как кобыла остановилась, подчинившись неловкому движению рук, натянувшему повод, и постаралась сделать глубокий вдох. Сладкий дурман, туманящий сознание, принёс за собой множество чужих едва ощутимых, но ярких эмоций, которые впрочем без труда перекрывало чувство безграничного покоя. Никто из смертных не имеет здесь власти. Они должны заслужить право находиться на священной земле. Бессмертным же тут места нет, — неожиданно прозвучавший в её голове спокойный, сильный голос прояснил разум, и она смогла сделать вдох полной грудью, вновь ощутив грубую кожу поводьев между пальцами и тепло редких солнечных лучей, пробивающихся чрез плотные кроны могучих деревьев. В этот же момент тишину разрезали сразу два вскрика, и Кэролайн резко обернулась, растерянно глядя на каким-то образом оказавшуюся позади неё Кэтрин, которая скрюченным пальцами вцепилась в собственные волосы, зажмурившись и сдерживая крики, и Кола, что стоял на коленях с гримасой боли, держась одной рукой за землю, другой — до побелевших костяшек сжав в кулаке буквально горящий алым медальон на груди. Соскочив с седла, Кэролайн первым делом подбежала к свесившейся с седла Кэтрин и, обхватив её за талию, стащила с преспокойно стоящей на месте кобылы, едва не свалившись при этом на неё сверху, когда та тут же рухнула, как подкошенная, и в очередной раз закричала. Упав рядом с ней на колени, Кэролайн в панике огляделась, не имея ни малейшего представления кто и как может ей помочь. — Можешь что-то сделать? — срывающимся голосом обратилась она к Мерцающей, и та немедленно пропела недлинную мелодию. — Бессмертным нет здесь места, — едва шевеля губами, повторила Кэролайн и вскинула отчаянный взгляд на кроны безмолвно наблюдающих за ними могучих стражей леса. — Нет места… Кэтрин вновь закричала, сжавшись в комок, и Кэролайн испуганно притянула ее ближе к себе, положив ее голову к себе на колени и дрожащей рукой проведя по чёрным волосам в бессильной попытке успокоить её. Они позволили пройти ей, но не остальным. Священная земля не допускает на себя тех, кто олицетворяет собой нарушение гармонии мироздания. Тех, кто пролил кровь множества детей природы. Она ничем не может им помочь — лес дал чёткий ответ на попытку вампира преступить черту его владений. Мерцающая запела, на этот чуть громче, и Кэролайн изумлённо посмотрела на неё. — С чего бы вдруг?! — воскликнула она в ответ. Мерцающая вновь издала короткую мелодию и затихла. Кэролайн только растерянно провела рукой по волосам в ответ, но послушно поднялась на ноги, попутно осторожно положив голову всхлипывающей от боли Кэтрин на землю. Посмотрев на бледного, повалившегося на бок и едва дышащего сквозь крепко сжатые челюсти Кола, она подошла к одному из деревьев и медленно опустилась на колени. Одревесневшие толстые корни встретили её ладони приятным теплом. Кэролайн закрыла глаза, настраиваясь, и резко задержала дыхание, внезапно ощутив хлынувший в её тело поток чистой энергии. Чувство было сродни глотку воды из горного источника после долгой, изнуряющей работы в поле. Она зажмурилась от удовольствия. — Разве людей больше не учат тому, что воровать нехорошо? — раздался в её голове весёлый, ласковый голос, и Кэролайн тут же распахнула глаза, заозиравшись. — Чтобы увидеть то, чего нет, всмотрись в то, что есть, дитя, — также ласково продолжал голос, и она робко перевела взгляд на могучий ствол дерева, у основания которого сидела. — Умница. В тебе есть зачатки разума и зачатки великой силы. Но воровать все же не стоит. — Я… я не хотела. То есть, — она покраснела, чувствуя себя донельзя неловко. — Простите. Я не знала, что такое возможно. Дерево молчало некоторое время, тихо шурша волнующимися ветром листочками. — Тебе предстоит многое узнать о себе, дитя, — наконец с грустью молвило оно, и Кэролайн могла поклясться, что услышала тяжёлый вздох в бесконечной кроне. — Мир изменился и продолжает меняться, но есть вещи, которые остаются неизменными. Те, с кем ты пришла, позабыли об этом. Они отвергли всё, чему их учили, и взяли кровь сотен и тысяч на свои руки. За то придётся им расплачиваться сердцем и душой. И тем, кто с ними связан. — Прошу, вы… вы можете помочь им? — обернувшись на особенно громкий вскрик Кэтрин, сбивчиво произнесла Кэролайн. Кол уже потерял сознание, но его медальон горел также ярко. — Никто не в силах им помочь. Они сами избрали свою судьбу. Подчинив себе народы и города, бессмертные сделали себя их властителями, но эта земля — чистая земля, и бессмертным нет сюда входа, как нет у них и власти над ней. — Пожалуйста, — сбиваясь, прошептала Кэролайн, чувствуя захлёстывающее её отчаяние. — Они пришли, чтобы защитить меня. Чтобы защитить последнюю в своём роде Мерцающую в Ночи и сопроводить нас к Поющим деревьям. Только поэтому они ступили на эту землю — из побуждения защитить нас обеих. Прошу, позвольте им пройти. На этот раз дерево молчало довольно долго, и, судя по усилившемуся шуму в кронах соседних деревьев, Кэролайн догадалась, что решение будет принято из общих соображений. — Твоим спутникам позволят пройти, — казалось, спустя целую вечность раздался в её голове чистый, звонкий голос. Кэролайн облегченно выдохнула и уже хотела поблагодарить их, но тут дерево продолжило: — Женщина не до конца утратила свою энергию, её бессмертие не одолело жизни в ней — это и станет её спасением. Сейчас и после. Мужчине же не суметь пройти дальше. Мы пропустим его, но страдания его лишь усилятся. Его душа не с ним — она в предмете. Без души — нет света, без света — нет энергии, а без энергии — нет жизни. Дальнейший путь станет для него безвозвратным, ибо у него нет сил, чтобы быть среди чистых энергий. — А если уничтожить предмет? — быстро спросила Кэролайн, чуть расслабившись при виде затихнувшей и тут же провалившейся в беспамятство Кэтрин. Кол продолжал рвано дышать, будучи белее простыни. — Душа вернётся к нему. То, что от неё осталось, — с бесконечной грустью молвил голос в ответ. — Его мать воззвала к древней, как сам мир, первозданной магии, окружающей и живущей внутри каждого живого существа с самого начала времён, дабы защитить своих возлюбленных детей от конца их пути. Но конец необходим, иначе, вместе с людьми, не имеющими его, в мир придёт и зло, не имеющее своего конца. Вместе с бессмертием её дети обрели и уязвимость перед этим злом. Уязвимость куда большую, чем любое другое живое существо. Но человеческая душа вынослива. Она стремится жить, вопреки всем преступлениям, что совершают обладающие ею, уничтожающие её. Уничтожение хранилища заставит его и любого из их семьи пройти через воссоединение с изувеченной, разорванной и изуродованной частичкой самих себя. Той, что дарует людям истинное бессмертие. Возвращение души в тело заставит их пройти через все то, через что проходили их жертвы на протяжении тысячи лет. Жертвы их гордости, власти и силы. — Но как же равновесие, баланс, — растерянно сказала Кэролайн, невольно оробев от услышанного. — Если зло не имеет конца, то и добро должно быть равно ему по силе. — Всё в руках людей, — туманно ответило дерево. — Мать этого мужчины сделала своих детей бессмертными, привнеся в мир бесконечные страдания для людей и для них же самих. Это был её выбор. Её преемнице будет дан шанс это исправить, но, как и все, она будет вольна выбирать. Это будет уже её, иной выбор. — Но сейчас можно как-то помочь ему? — вновь обернувшись к Колу, спросила она, закусив губу. Медальон на его шее засиял ещё ярче, и Кэролайн почему-то решила, что это дурной знак. — Ты чиста, дитя, — вдруг мягко произнёс голос, заставив её обернуться к стволу и притихнуть. — Твои помыслы, твои намерения, твоя пробуждающаяся сила. В них и будет спасение для твоего мужчины, и твоего народа. Тьма не может исцелить тьму, только свет способен на это. А потому только ты и можешь помочь ему. — К-как? — запнувшись и моргнув от неожиданности, спросила Кэролайн. — Подавив своей энергией энергию хранилища его души. Это не даст ему покоя или мира, но позволит ему пройти по земле первозданных энергий. — И лишит бессмертия? — На этой земле бессмертия не существует, — прозвучало в ответ, и Кэролайн кивнула. Земля первозданных энергий. Земля, на которой сохранились магия и энергия, создавшие этот мир, в том чистом виде, в котором они творили всё живое. Чистая энергия созидания, не допускающая по своей сути существования бессмертия. Существования вампиризма — ложного бессмертия. Поднявшись на ноги, Кэролайн подошла к Колу, прежде удостоверившись, что дыхание Кэтрин ровное и спокойное, и неуверенно посмотрела на зло сияющий багрянцем медальон. Она ни секунды не сомневалась в том, что этот амулет — то, что ей нужно. Коснувшись его кончиками пальцев, она машинально отдёрнула руку, ощутив сводящий суставы холод. Раздраженно вздохнув, она вновь протянула к нему руку и, взяв в ладонь, осторожно сняла его с шеи Короля. Довольно увесистый, чёрный металл амулета неприятно холодил руку, но Кэролайн со смесью отвращения и опасения смотрела на переливающееся внутри него алое нечто, сияние которого сейчас несколько померкло. Не имея ни малейшего желания надевать его на шею, она намотала цепь вокруг руки, а сам медальон сжала в ладони. Что-то бормотавший прежде в бреду Кол тут же затих, стоило амулету перестать касаться его кожи, и Кэролайн, повинуясь мимолётному порыву, аккуратно стёрла рукавом капли холодного пота с его лба. Убедившись, что и его дыхание пришло в норму, она облегченно вздохнула и вернулась к дереву, устроившись в основании его корней, чувствуя такой уют и безопасность, каких не чувствовала с того самого вечера, как покинула дом. С того вечера, как её дом разрушили, а маму убили. Кэролайн горестно смежила веки и прислонилась спиной к особенно толстому корню, на этот раз внимательно следя за тем, чтобы не начать забирать энергию у древа. — Значит ли то, что вы сказали… — взволнованно начала Кэролайн и запнулась, неуверенная, что хочет услышать ответ. — Значит ли это, что он — моя половинка? — Тебе не нужно бояться воссоединения с твоим мужчиной, дитя, — после непродолжительного молчания, ответил чистый женский голос. — Ты — та, через кого он сумеет отыскать путь к своим истокам и своему спасению. Его жестокость и сила будут уравновешены твоим милосердием и властью, и только когда это случится, ваш народ обретёт надежду. Это будет первый проблеск счастья сквозь долгий-долгий сумрак отчаяния. И страшиться этого не нужно. — У меня нет никакой власти, — осторожно ответила она, понимая, что все это звучит как одна сплошная загадка. — И не будет. Маги не могут обладать властью королей и королев. Таков закон. — Тебе не быть Королевой, — мягко молвило дерево в ответ. — Но, как уже было сказано, выбор ещё не сделан. А значит, не вынесено и решение. Кэролайн насупилась, смутно сознавая, что не получила ответа ни на один из заданных вопросов. Посмотрев на все ещё пребывающую без сознания Кэтрин, она поёрзала, устраиваясь удобнее, и запрокинула голову, устремив взгляд в бесконечную, тихо шумящую зеленую листву, пронизанную тонкими, как девичьи пальчики, и толстыми, как корабельные мачты, тёмно-бурыми ветвями. У неё все равно есть немного времени, пока её спутники не придут в сознание, так что… — Расскажите мне о моей силе, — тихо попросила Кэролайн. — О том, как мне научиться управлять ею. — Женщина, которую ты считаешь своей спасительницей, не является таковой, — вздохнуло в ответ древо, мягко зашелестев листьями. — Она предала свой народ и свою силу, и потому нет ничего, чему она могла бы научить тебя. Ищи ответы внутри себя. Твоя сила сама будет тебя направлять. Когда же тебе понадобятся учителя, обратись к истокам. Там их и сыщешь. — К истокам? — нахмурившись, переспросила она. — К истокам чего? — Ты поймёшь, когда тебе откроется истина. А до тех пор, не бойся задавать неудобные вопросы. Тебе они будут не в силах не дать на них ответы. Кэролайн некоторое время молчала, бездумно поглаживая древесный ствол. Смутно чувствуя, что какая-то важная мысль то и дело ускользает от неё, она, насупившись, медленно произнесла: — Они меня не тронут. Им не позволено вредить мне. Ведь так? — Этот мир, как и все другие, держится на равновесии составляющих его сил, дитя, — ответил ей другой, полный силы и суровости голос, и Кэролайн тут же повернулась к расположенному невдалеке дереву, безошибочно определив, что он принадлежит ему. — Вампирам, как виду, был дан срок на то, чтобы сказать своё слово и заявить о своей принадлежности к одной из них. Теперь этот срок вышел. И по итогу одна из сторон обрела слишком большой перевес, тогда как другая лишилась почти всех своих представителей. Твоя мать защищала тебя, пока из ребёнка ты не превратилась в женщину. Теперь же, тебе предстоит стать Великой Целительницей. И до тех пор тебя будут беречь те, кого вампиры боятся больше, чем смерти, от которой желают бежать вечность. — И кто же это? — Те, чьё время уже вышло, но чья сила неотступно последовала за ними. Внезапно раздался громкий стон приходящей в сознание Кэтрин, и Кэролайн быстро задала последний вопрос. — Не так давно Кол едва не убил меня. Ему помешала белая молния, внезапно появившаяся из ниоткуда и отбросившая его от меня. Но прежде моим сознанием будто кто-то овладел и я говорила вещи, о которых не знала и не думала. Это были те, о ком вы говорите? — Предавшие однажды, порой, раскаиваются в содеянном, — загадочно молвили ей в ответ. — Но есть преступления, расплаты за которые получить практически невозможно. Та, кто попыталась защитить тебя в тот раз, овладев на краткий миг твоим сознанием, пытается заслужить прощение тех, кто это сделал в действительности. Сила, которая тебя спасла, не является частью силы магов Белого ранга, ею обладают лишь те, под чьей защитой ты находишься. Женщина же лишилась большей части своих сил, но остерегайся доверять ей. Раскаяние не помешает ей предать вновь. Теперь тебе пора вернуться к твоим спутникам, дитя, и вам следует спешить. Мерцающие в Ночи не должны исчезнуть. — Не исчезнут, — коснувшись кулона, мысленно заверила Кэролайн и вслух произнесла: — Обещаю. Она не видела, но почувствовала ответную мягкую улыбку, озарившую её лицо внезапно пробившимися через густую крону солнечными лучами, и, напоследок ласково проведя ладошкой по толстому корню, поспешила к медленно поднимающейся с земли Кэтрин. — Что… что это было? — запнувшись, спросила она, упираясь руками в землю и подняв на опустившуюся перед ней на колени Кэролайн расширенные в шоке глаза, в которых тут же не преминул блеснуть огонёк подозрения. — С тобой ничего не случилось? — Ничего, — качнула головой Кэролайн и бегло взглянула на начавшего шевелиться Кола. — Меня словно охватил какой-то дурман, а потом я очнулась, когда ты закричала. Я стащила тебя с лошади, чтобы ты не упала и… всё. — И всё? — переспросила Кэтрин, скривив губы, и продолжила набирающим силу и громкость голосом: — Я будто оказалась в огне, который пожирал меня, при этом не убивая. Я видела и слышала… — она замолчала и вдруг вся передернулась. — Уильям… Он звал меня… — Он в порядке, — тихо ответил ей Кол, с трудом приняв сидячее положение и с закрытыми глазами прислонившись спиной к стволу одного из деревьев. Бледность так и не сошла с него, так что он не заметил настороженного взгляда Кэролайн, брошенного ею на дерево позади него. — Это были галлюцинации. — Ничего не хочешь нам объяснить? — исподлобья посмотрев на молчащую Кэролайн, спросила Кэтрин, как вдруг Кол буквально подорвался на месте, в панике начав ощупывать землю вокруг себя. — Медальон, — выдохнул он, шерудя в опавшей листве руками. — Где медальон?! — Ваша Милость! — громко крикнула Кэролайн и в ответ на машинально обратившийся на неё безумный взгляд подняла руку с зажатым в нем амулетом. Кол преобразился за секунду: мертвенная бледность приобрела фиолетовый оттенок под его глазами, в то время как сами глаза потемнели, став почти чёрными. Ощутив себя загнанным в ловушку кроликом, она, пока он медленно поднимался на ноги, быстро произнесла: — Он убивал вас. Эта земля — чистая земля. Она, этот лес — колыбель нашего мира; единственное место, в котором сохранилось сосредоточение первозданных энергий. Вас не пропустили на неё, поскольку здесь нет места бессмертию. Нет места вампирам. — Отдай медальон, Кэролайн, — угрожающе тихо произнёс Кол, едва ли слыша что она говорит и не отрывая глаз от медальона в её руке. Кэролайн взволнованно проследила за его взглядом и, вновь посмотрев на него, перевела дыхание. Он не услышит её. В её руках находится то, что он никогда никому не доверял — его жизнь и душа. И только риск разбить амулет останавливает его от того, чтобы силой её отнять его у неё. Медленно ступив ему навстречу, Кэролайн остановилась в шаге от пристально следящего за каждым её движением Колом и, протянув ему медальон, внушительно, тихо проговорила: — Он убьёт вас, если вы коснётесь его. Находясь в этом лесу то, что заключено в этом амулете, будет насильно возвращено в ваше тело. Муки, которые вы при этом испытаете, убьют вас, поверьте, — то ли её тихий голос, то ли близость медальона сыграли свою роль, но она добилась от него более менее осмысленного взгляда и, нерешительно положив ладонь на его руку чуть повыше локтя, чем окончательно вернула его к действительности, судя по тому, с какой внимательностью он посмотрел на неё после этого жеста, продолжила: — Вы можете вернуться назад, в замок. По выходе из леса я тут же верну вам его и дальнейший путь мы продолжим вдвоём с Кэтрин. Или, мы поедем дальше втроём, как и планировали. Но ваш медальон останется со мной до конца нашего путешествия. Решайте сами, Ваше Величество. Кол смотрел на неё с таким подозрением, будто ждал, что она вот-вот рассмеется ему в лицо и бросит медальон в ближайшее дерево. Но Кэролайн не отводила взгляд, смотря на него прямо и открыто, и в конце концов он медленно, растягивая слова произнёс: — Почему я должен верить, что ты не разобьешь его о ближайший камень и тем самым не убьёшь меня? Ты ведь ненавидишь меня. Кэролайн молчала несколько секунд, на мгновение опустив взгляд, будто задумавшись. Кол мрачно усмехнулся, словно она ответила точно так, как он и предполагал, и уже протянул руку, как вдруг она ответила: — Это не ненависть. Это злость. Отчаяние. Страх. Но не ненависть, — она задумчиво провела большим пальцем по блестящей чёрной оправе медальона и вскинула на него кристально чистый взгляд, обезоруживая своей честностью. — Вы не дали мне ни одного повода усомниться в том, что вы чудовище. Ни единого. Как и я не дала вам повода доверять мне. Впереди нас ждёт долгий путь и много испытаний, которые нам всем не преодолеть, если мы будем биться каждый сам за себя. Так может, сегодня нам выпала возможность дать друг другу шанс? — Предлагаешь мне доверить тебе свою жизнь? — вкрадчиво спросил Кол после непродолжительного молчания. — Также, как и я доверяю вам свою. Или вы считаете, что ваша жизнь ценнее моей? Она чуть улыбнулась, и Кол тоже неуверенно усмехнулся. Его взгляд неуловимо потеплел и приобрёл какое-то странное, новое выражение, будто он увидел её в ином свете. — Нет, — тихо ответил он, пристально глядя ей в глаза. — Я так не считаю. Кэролайн моргнула, ошарашенная неожиданным признанием. Она-то спрашивала с иронией и совсем не рассчитывала на подобный ответ. — Пусть он остаётся у тебя, — тем временем через силу кивнул на медальон в её руке Кол, не отрывая от него горького и в то же время жаждущего взгляда. — Может, ты и права, птичка. Приближается время, когда каждому из нас понадобятся союзники. И я бы хотел, чтобы ты была в числе моих. — Что ж, в таком случае у вас ещё есть время, чтобы доказать и показать мне это, — чуть сощурившись, абсолютно серьёзно произнесла она. Кол усмехнулся и коротко кивнул. Под его внимательным взглядом Кэролайн осторожно убрала медальон в небольшой мешочек и обвязала его вокруг талии. Хранившая доселе молчание Мерцающая вдруг запела и Кэролайн, выслушав её, смешалась, порозовев. — Поговорим об этом позже, — уклончиво ответила ей она и, отвернувшись от все также пристально разглядывающего её Кола, пошла к своей лошади. Кэтрин стояла со сложенными на груди руками с таким выражением лица, что не было никаких сомнений — если бы взглядом можно было заморозить, она бы это сделала. Кэролайн невольно поёжилась, когда её ледяной взгляд обратился на неё, но прежде, чем она успела сказать хоть слово, Кэтрин молча развернулась и взобралась на своего коня. Кэролайн вздохнула и сделала то же самое. Она едва её знала, но то, что Кэтрин не была глупой, могла сказать уже на второй минуте их знакомства. И, гарантированно слыша их разговор с Колом, едва ли она не догадалась о том, что Его Величество все же проведал о её маленьком секрете. А значит, Кэтрин наверняка считает её предательницей. — Подобного больше не будет при нашем дальнейшем пути? — вдруг спросил её Кол, и Кэролайн покачала головой. — Вам обоим позволили пройти. Лес не будет нам препятствовать. — Что бы это ни значило — хорошо, — кивнул он и взглянул на хмурую Кэтрин. — Мы потеряли слишком много времени, придётся двигаться короткой дорогой. Я знаю тропу, но нам придётся пройти мимо Озёрных болот и Бродячего оврага. Ты не хуже меня знаешь что об этих местах говорят лесовики. Будь наготове. — Разумеется, — холодно отозвалась та, смотря прямо перед собой, и ударила пятками своего коня, первой пустившись вскачь по едва заметной, уходящей круто вправо тропе. Кэролайн только успела натянуть поводья, как вдруг Кол перекрыл ей путь, остановив своего коня прямо поперёк её. — Количество моих вопросов к тебе растёт с такой скоростью, что я едва успеваю напоминать себе о том, что ты мне не враг. По крайней мере, сейчас нет, — быстро произнёс он, твёрдо глядя ей в глаза. — Раз уж мы решили попробовать доверять друг другу, предупреждаю тебя заранее, птичка: предашь меня, и ничего не остановит меня от того, чтобы уничтожить тебя самым болезненным способом из всех существующих. — Раз уж мы действительно говорим откровенно, — с внезапной силой в голосе ответила Кэролайн, — то я ответно могу вас заверить в том, что моя смерть станет вашим концом. Она совершенно не в ваших интересах. Кол несколько секунд молчал и вдруг без всякой угрозы в голосе серьёзно спросил: — Так я могу тебе верить? — Я не даю обещаний, которые не собираюсь держать. А я пообещала, что сохраню ваш медальон в целости. — Хорошо, юная Белый маг, — после секундной заминки ответил он. — Будь по-твоему. Но при первой же возможности ты ответишь на все мои вопросы. — Если вдруг вы этого ещё не поняли, я не ваша подданная, Ваша Милость, — мгновенно сказала Кэролайн, спокойно отражая его взгляд. — Вы не в праве ничего от меня требовать. — А если я попрошу? — сощурившись, спросил Кол. Кэролайн отчётливо ощутила, что произошла первая значимая перемена в его отношении к ней. И что сейчас ей надо быть особенно осторожной, если она хочет, чтобы плоды этой перемены проросли и привели к другим, а не зачахли в самом начале. — Тогда вы можете задать мне свои вопросы во время первого же привала. Он взглянул на неё внимательнее и вдруг улыбнулся. Открыто и искренне. Если бы Кэролайн лично не знала его, то с лёгкостью назвала бы безумцем того, кто сказал бы ей, что на руках этого человека кровь тысяч невинных, и что это одно из самых страшных чудовищ в мире, зовущее себя Первородным вампиром. Чудовища, о которых она слышала все детство, которые убили Шейлу и по приказу которых убили ее мать, не могут так улыбаться. И вот уж точно их улыбка не может вызывать у неё желания улыбнуться в ответ. — Ты первая, — он качнул головой в сторону теряющейся за деревьями тропы. — Не то мы уже точно не догоним Кэтрин. Кэролайн, опустив глаза на тёмную, блестящую под солнцем гриву своей лошади, пришпорила её и сразу пустила галопом по тропе. Натренированное животное практически без её помощи пустилось вскачь по нужному пути, и Кэролайн поняла, что у неё точно есть несколько часов на то, чтобы обдумать внезапно сказанные ей последние слова Мерцающей. «Ты первая за тысячу лет, кому он доверил свою душу. Может, у тебя есть шанс спасти её?»