Тихая война

3.14.80 г. века Битв. Спустя две семидневки после событий в Искене. Свободные города. Ас-Этре. Планы изменились. Вернее, мастер Тевр решил “переиграть” их договор. Вместо мирного сопровождения каравана до Гвинтры близнецов ждала новая охота, да еще и на куда более выгодных условиях! В виноградниках близ Ас-Этре завелась некая бестия. Четыре порванных живьем лошади и один человек. Хозяин виноградников – Алонсо Грассо – приходился господину Тевру близким другом и преданным компаньоном по части продажи вин. Смерть скота он еще терпел, а как дело дошло до людей… По настоятельной просьбе господина Тевра Эйнеке и Наталь прибыли в Ас-Этре сразу, как только разрешили дельце с пегасом. Договор был прост: отработать заказ господина Грассо, изловить чудище из виноградников – и долг забыт. На плату за неведомого зверя Тевр не претендовал, и это более чем устраивало Эйнеке. Уж всяко лучше, чем за бесценок тащиться до Гвинтры! А жизнью рисковать… Что ж, не привыкать! Представитель господина Грассо встретил близнецов еще у городских ворот. Сопроводил до конторы. Пришлось выждать еще пару часов прежде, чем из кабинета вывалился сам наниматель – толстопузый человечек, ростом едва достающий Эйнеке до середины груди. - Братья Вейнс? - спросил он, окинув близнецов оценивающим взглядом. - Они самые! - бодро отозвался Наталь: по неведомой для Эйнеке причине тот пребывал в неприлично радостном настроении. Может предвкушал грядущее дельце – охотиться Наталь любил, а может уже нашел кому в Ас-Этре под юбку залезть! - Кто из вас маг? Правда, колдунствовать можешь? - поинтересовался Грассо, сощурив хитрые темные глазки. - Или шарлатанством промышляете? Эйнеке тихо вздохнул: опять эти ритуалы! Каждому новому клиенту приходилось устраивать демонстрацию силы. Он поднял руку. Миг, и между пальцев затрепетало белесое пламя. Вихрь искр оплел тонкое костлявое запястье. - Не доверяете слову мастера Тевра? - мягко прошелестел Эйнеке. Ни насмешке, ни враждебности он не дал проявиться в собственном тоне, хоть этот маленький пузан не вызывал у полуэльфа особой симпатии. Бывает такое: видишь человека, и нравится он тебе. Просто так, без какой-либо веской, а самое главное разумной причины. А бывает и наоборот: один взгляд и внутри все коробит от неприязни и раздражения. Впрочем, опыт подсказывал Эйнеке, что подобные первые впечатления редко бывают справедливы. Грассо следует дать шанс. Должок перед Тевром никто, в конце концов, не отменял! “И плата. Не стоит ссориться с тем, кто платить тебе будет!” - добавил внутренний голос. - Угу, вижу, - господин Грассо коротко кивнул, поиграл желваками, а потом сказал: - Ты только в городе не чародействуй шибко. Не хочу проблем со слугами Спасителя! - немного подумал и добавил: - Да и местные тоже колдунов побаиваются. - Понял, - ответил Эйнеке. Легкое движение рукой, и пламя погасло. - Проблемы со жрецами и ответственными горожанами мне тоже не нужны, - он позволил себе улыбку. Господин Грассо снова кивнул, на этот раз одобрительно. - Прогуляемся? - предложил толстячок мгновение спустя. - Всю жопу себе отсидел в этой проклятущей конторе! А там, говорят, денек что надо! - Ага, - согласился Наталь, - солнце жарит, как пламень у дракона под хвостом! И ветерок приятный! Господин Грассо весело хохотнул, Эйнеке же лишь покачал головой, укоризненно зыркнув на брата: он явно не понимал, какую чушь несет порой. - А ты мне нравишься, верзила! - бросил Грассо и жестом пригласил близнецов идти следом. Наталь с видом “смотри, Эйнеке, я кому-то нравлюсь!” первым двинулся за нанимателем. Эйнеке, тяжко вздохнув, заковылял следом. Погодка на улице и впрямь стояла погожая. Редкие облачка и яркое лазурное небо. Солнце играло на флюгерах домов и позолоченных крышах вилл и храмов. Жарко, однако, не было: легкий ветерок полнился морской влаги и прохлады. Контора располагалась в порту, а потому на набережной близнецы и господин Грассо оказались скоро. И вот снова толпа! Даже приятная погода не могла исправить явного неудовольствия от пребывания среди столь большого числа людей и нелюдей. Впрочем, как успел заметить Эйнеке, первых все же было куда больше, чем вторых. И в иных Свободных городах такая разница казалась не столь очевидной. Если в Искене долговязые кошкоподобные мау-ррат встречались едва ли не чаще людей, то на набережной Ас-Этре Эйнеке заметил лишь двух, да и то мельком. Собратьев-эльфов же Эйнеке и вовсе не видел, зато он чувствовал на себе чужие взгляды. Не враждебные, скорее любопытствующие, но все же не слишком приятные. Не привык маг к такому вниманию! Да и для Свободных городов подобное по отношению к чужеземцам было не свойственно. “Жрецы Спасителя постарались, не иначе! Из Навариона понаехали и взялись за местных! Так у Свободных городов никакой свободы и не останется!” - раздраженные мысли закопошились в уме. Имелся у Эйнеке кое-какой неприятный опыт общения со священнослужителями. Удивительно, как в голове у одного и того же человека могли одновременно помещаться соображения о многообразии жизни, сотворенной Спасителем, и о неестественности некоторых его творений! “Не имеет значения! Думай о деле!” - сам себе приказал полуэльф. Он глянул на своих спутников. Наталь и господин Грассо беспечно болтали обо всякой ерунде: о погоде и о ценах на вино, о кораблях в порту и о девицах. Грассо был до неприличия серьезен и на всякий вопрос старшего близнеца отвечал максимально полно и развернуто. Наталь же то и дело выдавал реплики невпопад и бестолково улыбался. - Господин Грассо, - улучив момент, встрял в разговор Эйнеке, - расскажите о звере, что завелся у вас в виноградниках, - попросил он. - Хочу знать, с чем предстоит иметь дело! - О, конечно-конечно! - радостно закивал толстячок. Похоже, беседа с Наталем его утомила и сменить тему Грассо желал не меньше Эйнеке, а может (и это было куда более вероятно!), жаждал поскорее разрешить свою “маленькую проблемку”. - Что вам нужно знать о проклятущей бестии? - спросил Грассо. - Все, господин. Все, что знаете, - отозвался Эйнеке. - Хм-м… - Грассо задумался. Полуэльф не торопил. Тем временем вся их честная компания из двух полукровок и одного пузатого богатея оставила набережную. Прошли по мощеной улице к площади, среди которой возвышался широкий помост. На нем привязанные к столбам стояли трое людей, орк и, кажется, гном. На шее у каждого красовалась табличка с ядовито-красной надписью на Общем. Особой толпы у помоста не было, да и палача не виднелось, зато пара вояк в мундирах ас-этрийской стражи приглядывали за привязанными. Стайка детишек носилась неподалеку, но лезть ни к стражникам, ни к господам на помосте не смела. - А это что такое, господин Грассо? Я не слышал, чтобы у вас в Ас-Этре работорговлей промышляли! - брякнул Наталь. На работе сосредоточиться он не спешил. Грассо удивленно вскинул брови и воззрился на Наталя с искренним недоумением. Эйнеке тоже метнул на брата взгляд: осуждающий и недовольный. - Ты почитай, что у них на табличках написано, бестолочь! - не удержался Эйнеке. Наталь остановился. Сощурился, вглядываясь в надписи. - Мошенник. Вор. Пропойца и нарушитель общественного порядка. Фальшивомонетчик. Ренегат и еретик, - прочитал Наталь. Нахмурился. На лице его отразился недюжинной силы умственный процесс. Мгновение. Еще одно, и на Наталя наконец снизошло озарение. - А, так это ж преступники! - широко улыбнулся старший близнец. - Можно камнем в кого-нибудь из них кинуть? - спросил он у Грассо. - Нет-нет! У нас так не принято! - уж слишком активно закачал головой толстячок. - Уважаемый господин-наместник и члены городского совета строжайше запретили подобные издевательства! - А-а-а, ну ладно! - протянул Наталь. Новость его, конечно, разочаровала, но не настолько, чтобы унывать больше, чем на пару минут. - А что за “ренегат и еретик”? В чем провинился? - поинтересовался Эйнеке. На господина Грассо он, впрочем, не смотрел. Взгляд полуэльфа был прикован к противоположному концу площади. Там у небольшой часовни с причудливыми витражами взывал к прохожим проповедник. Напыщенно-пафосная речь его посвящалась всеблагому замыслу Спасителя и магии, коя, согласно этому самому замыслу, должна была служить человеку: о том, как именно, умалчивалось. - Это Джероме. Алхимик местный и ворожей, - поморщившись так, будто лимон целиком проглотил, ответил господин Грассо. - Неприлично выражался про Спасителя и слугу его - епископа Серджио из Храма Всеблагого Света. Отказывался платить церковную десятину, чувства верующих оскорблял… В общем, господину-наместнику пришлось приструнить его, покуда уж совсем шум не поднялся! - Хм-м… - только и протянул в ответ Эйнеке, затем поспешил сменить тему, а точнее вернуться к той, что более всего его интересовала: - Так что там со зверем? - напомнил он. - Ах, да-да! - закивал господин Грассо. - Только вот… - вдруг нахмурился он и наградил близнецов недоверчивым взглядом, - Тевр, конечно, писал, что вы на него работали, но что у вас по части опыта, парни? Давно охотитесь, а? Эйнеке чуть вскинул бровь. Пожал плечами. Собрался было отвечать, однако рот открыл Наталь. - Сомневаетесь в нас? - спросил он. Не без вызова, и даже по-эльфийски острые клыки показал. “Ну еще бы! Ты же столько глупости уже навалил!” - промелькнула в уме полная раздражения мысль. Эйнеке покачал головой, давая брату понять, что ему говорить больше не стоит. Наталь насупился. Недовольно поджал губы, но беззвучному приказу все-таки подчинился. - Не хочу попусту тратить время! - тем временем отвечал Грассо. - Да и смерти ваши на свою совесть брать не хочу, гм. - Не беспокойтесь, - Эйнеке попытался изобразить вежливую улыбку – вышло, впрочем, что-то натянутое и не слишком убедительное. - На зверье мы охотимся уже лет восемь, не меньше. - А до того? - полюбопытствовал господин Грассо. - До того наемничали. Караваны водили и с отрядами на войну ходили, - сказал Эйнеке. - С “Волками Фенра” брали переправу через Долгий Зубец в пятьдесят первом году, когда Балдор Черный против наварионского императора пошел… - Тот самый Черный Балдор, что бастард Максимилиана? - не скрывая своего удивления переспросил Грассо. - Он самый, - подтвердил Эйнеке. - Сдох на переправе. Там вообще много народа полегло. От “Волков” остались лишь мы с Натом, да еще пара ребят из офицеров. Знатная свара была! Зубец от крови покраснел! Воспоминания о той давней битве на самом деле не шибко радовали Эйнеке, но… Он это пережил. Время притупило боль потерь, страх и осознание жестокой бессмысленности той битвы. Сейчас же нужно было просто произвести впечатление. И у Эйнеке это получилось. - О-о-о! - протянул господин Грассо. Во взгляде его мелькнуло уважение. Еще с две сотни шагов. Позади осталась и площадь. Очередное переплетение улиц и улочек встретило полуэльфов и их потенциального нанимателя. Хоть Ас-Этре в целом не вызывал у Эйнеке симпатии, он нашел и кое-что приятное среди всех особенностей этого города. Яркие цвета. Краски! Пестроту одежд местных жителей Эйнеке уже успел отметить, но вот дома… Полуэльф только сейчас обратил внимание, как причудливо и разнообразно они были покрашены. Ярко-оранжевая или синяя черепица. Приятные светло-желтые, персиковые, бледно-зеленые и голубоватые стены. Некоторые дома особенно выделялись на фоне этого безумия цвета великолепными садами, пышными плодовыми деревьями и даже искусными рисунками прямо на фасадах. Дремлющие коты и дивные тропические птицы, крылатые змеи и переплетенные цветочные лозы – ни один из расположенных вдоль дороги домов не походил на соседний! - А до того, как наемничать взялись, чем занимались? - как бы между прочим поинтересовался Грассо. Заслышав это, Наталь громко хохотнул: - У мамки титьку просили! - заявил старший близнец, несмотря на красноречивые взгляды младшего. Говорил Наталь не совсем правду, но для работы на Грассо вся правда и не нужна. К тому же, братья были не в том положении, чтобы рассказывать о своей жизни и происхождении. - Зверь, господин Грассо, - ненавязчиво напомнил Эйнеке. - Нам нужно знать о звере. - А, да, зверь! - в который раз воскликнул Грассо. Немного помолчал, собираясь с мыслями, и наконец перешел к делу: - Сам лично ничего не видал, - начал он. - Я на виноградниках нечастый гость. Дела далеко от города не отпускают, но мой управляющий Орландо все в подробностях мне расписал. Бестия поселилась в старом шато. Место само по себе такое… нехорошее! С тех пор как родная сестра моей прапрабабки – Джулианой ее звали, дурная была девка! – убила себя от неразделенной любви, там всякая демонщина твориться начала! То птицы дохнут, просто мимо пролетая, то лоза гибнет без всякой на то причины. Если люди туда и заходили, то потом от всяких недугов семидневки две мучились! То брюхо прихватит, то кашель страшнее, чем у чумного! В общем, старого шато давно работнички мои сторонились… “О, боги, дайте мне терпения!” - Эйнеке украдкой вздохнул: лишних подробностей не избежать. - Но смертей прежде не случалось? - уточнил полуэльф. - Нет, - ответил Грассо, а потом, подумав, добавил: - Ну разок только мальчишка – сынок одного из моих винокуров – по дурости залез в шато и навернулся на старой лестнице. Сломал шею. Нашли его только через семидневку, да и то лишь чудом! - А убийство случилось…? - спросил Эйнеке, покуда собеседник снова не ударился в ненужную болтовню. - Первое… - начал было господин Грассо, но его оборвал Наталь. - Первое? - переспросил он удивленно. - Мастер Тевр рассказал нам лишь об одном, - спешно добавил Эйнеке. Господин Грассо тяжко вздохнул. Покачал головой. - Мне только вчера пришло письмо от Орландо. Три дня назад тварь задрала пьяного конюха. Этот дуралей сунулся прямиком в шато, а потом… - Грассо еще раз покачал головой и добавил: - Нашли его поутру с кишками наружу и без ног. Уши, нос и глаза тварь сожрала… - А сердце? Сердце на месте? - спросил Наталь. - Первая жертва… она выглядела так же? - вставил Эйнеке. - Те же повреждения? - Уж не знаю про сердце! - первым Грассо решил ответить Наталю. - Я сам ничего не смотрел и не разглядывал, а Орландо про то не писал. - Гм… - Наталь явно остался недоволен. Углубился в раздумья. “Нет, братец, не думаю, что у них там оборотень завелся. Трупов было бы куда больше, да и полнолуние только грядет! Три дня назад луна растущей была…” - Эйнеке чуть качнул головой. Наталь уловил это движение. Разочарованно вздохнул. - Первую жертву тварь на куски порвала и разметала по всей округе. Орландо не сразу и сообразил, что случилось. Только когда башку собаки нашли, тогда и стало понятно, куда Луи подевался! - тем временем говорил господин Грассо. - Он погиб две семидневки назад, а до того тварь рвала и пожирала лошадей да зверье помельче: овец, собак и кошек. Началось это без малого луну назад. Грешили на волков. Их много развелось в окрестных лесах, но вот следы… - А что со следами? - заинтересовался Наталь. Кое-что по части следопытства старший близнец смыслил, и зверя на совместных с братом охотах выслеживал обычно именно он. Эйнеке тем временем слушал вполуха. Происходящее впереди отвлекло полукровку. Ноги вынесли его и его спутников к главной улице. Широкая полоса мощеной дороги тянулась от западных “парадных” ворот Ас-Этре и рассекала ее на две части, обрамленные стройными рядами торговых лавок и магазинов. Народу было видимо-невидимо! И все шумели, галдели, смеялись. Иные указывали куда-то в сторону ворот и о чем-то переговаривались друг с другом. Цветные флажки и ленты, яркие одежды, веселье и странное полное предвкушения ожидание чего-то со стороны ворот. Для ощущения праздника не хватало разве что песен и танцев! - Не похожи они на волчьи! Вот совсем не похожи, как писал Орландо, а у меня причин ему не верить нет, - говорил господин Грассо. - По его словам, следы те были не меньше человеческой стопы. Да и по форме они какие-то не такие! Ну не волчьи, понимаешь? - А никто бестию не видел? - уточнил Наталь, хмурясь. - Кто видел, того уж не расспросишь! - господин Грассо махнул рукой. - Но Орландо писал, что работнички мои считают, будто это дурная Джулиана из могилы вернулась. Не нашла покоя в объятиях Спасителя, упырицей обернулась и в отчий дом заявилась, чтобы ненавистное мужичье жрать и за гибель свою мстить. Крестьяне! Какую только чушь не выдумают! - А ты, господин, думаешь, что это не упырица? - вполне серьезно спросил Наталь. - Я… - начал было Грассо, но Эйнеке, заинтересованный происходящим на улице, перебил: - Что происходит? Какой-то праздник? А про себя подумал: “Если праздник, то… Боги, неужели в Свободных городах, что ни день, то повод выпить?!” - А, так это люд вышел поприветствовать гостью господина наместника, - сообщил Грассо. Если мгновение назад он был сосредоточен и даже несколько расстроен предметом разговора – события в виноградниках купца явно не радовали – то теперь просто сиял! - Она к нам аж из Брайны едет! Это на северо-западе от Ас-Этре. Почти семидневку на лошади ехать без продыху! - принялся пояснять Грассо. – Господин наместник надумал жениться на леди Адель Марино. Ее батюшка большой человек в Брайне! Свадьба уж совсем скоро случится – приготовления вовсю идут. Вот и гости подъезжать начали. Сегодня встречаем леди Изабель – родную сестрицу невесты. Женщина она, говорят, красоты необыкновенной! Жаль только замужем! - А то бы посватался к ней, господин Грассо? - хохотнул Наталь. - Рискнул бы! - с охотой поддержал его Грассо, потом, мрачно усмехнувшись, добавил: - И виноградники свои ей в подарок бы не пожалел, если б не бестия! - Разберемся мы с бестией, - хмыкнул Наталь, - а уж с мужем леди Изабель придется тебе самому как-нибудь! - Где находятся виноградники, господин Грассо? - спросил Эйнеке. Ему пришлось повысить голос, дабы тот не утонул в шуме многолюдной толпы. - Нам с братом нужно на все самим взглянуть. Тогда и об оплате переговорим. - Да-да, Орландо я уведомлю. Как дело исполните, трофей принесете он плату передаст. Готов любую цену заплатить, парни, только поскорее покончите со всем этим! - заявил Грассо, потом сказал: - Что до места… Два дня пути от Ас-Этре по южной дороге. Виноградник “Сиреневые холмы”. Рядом еще озерцо есть. Не заблудитесь! К тому же, как только двинетесь в путь, я с птицей отправлю письмо. Мои люди встретят, а Орландо позаботится, чтобы вам было где спать и что есть. - Славно! - Наталь широко улыбнулся, а Эйнеке, чуть наклонив голову, сказал: - Спасибо, господин Грассо! Мы постараемся поскорее разрешить вашу проблему. Дальнейшая беседа в основном касалась вин, охотничьих достижений братьев и грядущей свадьбы ас-этрийского наместника. Эйнеке в разговоре более не участвовал. Небольшая компания из двух полуэльфов и низкорослого господина Грассо угодила в самую гущу толпы. Эйнеке было банально тяжело. Постоянные попытки говорить громко (достаточно громко, чтобы его услышали) отзывались болью в горле. Разговор не стоил таких мучений, а потому полуэльф переключил свое внимание на массу людского сборища вокруг. Благодаря этому именно Эйнеке первым заметил появление на дороге великолепного экипажа и его сопровождения. Пестрые стяги и сверкающие на солнце доспехи волей-неволей привлекли взгляд. Эйнеке даже остановился на миг. Поднялся на носках, желая получше разглядеть колонну всадников и пышную золоченую карету. От природы высокий рост тут сыграл только на руку. Эйнеке обежал взглядом отряд, сопровождающий экипаж: два десятка рыцарей и каждый как на подбор! Великолепные кони – все светло-серые, почти белые. Доспехи, выполненные в единой манере и украшенные причудливой гравировкой вроде цветочных лоз. Шлемы с пышными плюмажами. Страусиные перья, из которых те были слажены, заботливые руки мастеров окрасили в зеленый и белый – гербовые цвета Ас-Этре. Герб города – журавль в окружении трех лилий – украшал щиты рыцарей и попоны их лошадей. Судя по всему, это была личная гвардия наместника. Лучшие рыцари Ас-Этре, призванные охранять жизнь и покой правителя. Вслед за ними и едва ли не в самом конце процессии Эйнеке заприметил еще с десяток вояк. Тоже конных, однако не столь лучащихся великолепием и единодушием по части гербов и брони, на разномастных конях и с самыми разнообразными по цвету и форме щитами. Они, вполне вероятно, представляли собой охрану леди Изабель, прибывшую с ней из Брайны. К своему неудовольствию, Эйнеке также заметил и две фигуры, особенно выделяющиеся на фоне всего этого разноцветного рыцарского сборища: два черных силуэта на столь же черных конях. Доспехи их будто… “Опалило пламенем. Пламенем Спасителя. Закалило их и вернуло в мир, дабы вершить Его волю!” - на долю секунды взгляд полуэльфа остановился на стилизованном изображении меча на щите одного из “опаленных”. Охваченный священным огнем, тот символизировал волю Спасителя, а заодно и причастность владельца сего щита к ордену, что Спасителю этому служил. Те двое… Они были Меченосцами – рыцарями-паладинами, место которым скорее в храме на страже у ящика с пожертвованиями, нежели подле знатной особы. “Везде лезут!” - Эйнеке в раздражении дернул плечом. Затем, заметив, сколь сильно отстал от брата (тот уже оглядываться начал) и господина Грассо, снова двинулся вперед; нагнал их, однако взгляда от экипажа и его провожатых так и не оторвал. Бегло оглядел Эйнеке и немногочисленных пеших: те несли стяги с гербами Ас-Этре и Брайны, а также с личными гербами господина наместника и его гостьи. Те мало заинтересовали мага, и потому он довольно скоро переключил свое внимание на тех, ради кого здешний люд высыпал на улицы, кого приветствовал радостными криками и брошенными к лошадиным ногам цветами. Сам господин наместник отказался от кареты. Верхом на рослом гнедом коне он ехал в середине процессии. Сам по себе немалого роста, на лошади этот человек и вовсе казался великаном. Широкий в плечах, горделивый, явно привычный к езде верхом, он внушал определенное уважение. Лицом господин наместник был молод. В волосах его, однако, уже мелькали серебристые нити седины, а потому Эйнеке затруднялся определить возраст. Да и не особо-то он этого хотел! Взгляд полуэльфа скользнул на спутницу наместника. Та тоже предпочла ехать верхом, а не в карете. Еще мгновение – ровно одно и короткое настолько, что Эйнеке успел вдохнуть, но не выдохнуть. Он замер, озадаченный и удивленный. Лицо. Знакомое лицо! Темно-карие глаза в обрамлении темных же ресницы. Взгляд, в котором можно утонуть без остатка. Волосы чернее черного. Губы… О, Эйнеке помнил их прикосновения! Помнил столь отчетливо и ясно, что снова ощутил. По коже побежали мурашки. “Быть не может!” - взбунтовалось то холодное и рациональное, что еще царило в его уме. - А я говорил, что леди Изабель – женщина невероятной красоты! Смотри, как твоего брата шарахнуло! Как мешком по затылку! - сквозь гомон толпы пробился голос Грассо, теперь надоедливый как никогда. Наталь что-то поддакнул ему, смеясь. За стуком крови в ушах Эйнеке не разобрал, что именно там ляпнул его любезный братец, зато он отчетливо услышал следующие слова господина Грассо: - Увы, не твоего полета пташка, полуэльф! Да и опять же, замужем красавица! Хотя слышал я тут давеча от приятеля – он у наместника при дворе служит, – что, собственно, наместнику нашему отнюдь не леди Адель по вкусу пришлась! Он в любовниках у Изабель ходит, а чтобы подозрения отвести и порочной связи не разрывать, надумал вот на Адель жениться! Так, мол, почаще видеться будут. Под предлогом семейных торжеств. Одними любовными письмами, как ты, остроухий, верно знаешь, сыт не будешь! Первым был гнев. Он полоснул Эйнеке изнутри. Заставил тихий рык клокотать в горле. В один миг захотелось дать волю закипевшей вдруг магии – шарахнуть Грассо разок-другой небольшим разрядом или же опалить ему лицо колдовским пламенем. Потом свое взял здравый смысл. Эйнеке унял рвущийся наружу рык. Подавил ярость. И не позволил своему магическому щиту принять иную форму – форму, куда более подходящую для атаки. Он промолчал. Продолжил идти след в след за Грассо и братом, упрямо разглядывая леди Изабель. Силился как следует рассмотреть ее черты, убедиться, что все только почудилось, что никакого сходства нет и… и это всего лишь наваждение! Не получалось. Толпа и расстояние мешали. Нужно было приблизиться, пробиться в первые ряды! А потому Эйнеке, одержимый навязчивым желанием сделать это, при первой удобной возможности отделился от их небольшой компании. Господин Грассо и Наталь решили промочить горло в ближайшей таверне. Эйнеке же на недоумевающий взгляд брата лишь отмахнулся, мол, иди, а я потом догоню! Противиться старший близнец не стал, хотя и оставил младшего с явной неохотой. Миг, и он вместе с Грассо исчез среди каменных зданий, обрамляющих главную городскую дорогу. Эйнеке ринулся сквозь толпу. Церемониться он не стал. Кому ногу отдавил, кого локтем под бок пихнул. На шипение и ругательства брошенные в спину внимания не обращал – не до того было! Цель оправдывала средства, ведь этой самой целью было душевное спокойствие Эйнеке. Он бы попросту не нашел в себе силы, чтобы успокоиться, если бы не убедился: ему только показалось. Никакого знакомого лица! Никаких губ, чьи прикосновения буквально пару семидневок назад вызывали в нем все эти приятные и волнительные чувства! Все показалось… почудилось! Шутки разума – не более того! Эйнеке и не верил в иной исход. Был слишком скептичен для этого. Однако некоторая часть его души… Она желала – о, как страстно желала! – чтобы все сложилось иначе. Чтобы не показалось, и это действительно оказалась она. Еще несколько рывков сквозь толпу, еще парочка ушибленных прохожих, которым не посчастливилось встать у Эйнеке на пути. Дело шло неплохо: всего лишь пара рядов отделяла от цели! Впрочем, дело несколько осложнялось тем, что двигаться приходилось не только сквозь толпу, но и не отставать от экипажа, а тот не думал останавливаться. Из плюсов: стражи вдоль дороги было не так уж много – скорее неприлично мало! – а потому, когда Эйнеке наконец прорвался в первые ряды и едва не выскочил прямо к морде коня, на коем ехал наместник, никто его особо и не осадил. Конь недовольно храпнул, кося большим карим глазом на Эйнеке, прянул ушами, но никак более не отреагировал. Его седок тоже остался равнодушен к полукровке. Куда больше его занимала беседа с леди Изабель. Один короткий маневр – Эйнеке ушел на безопасную дистанцию. Теперь он мог свободно смотреть на леди Изабель, не рискуя угодить под копыта. И снова внимание полуэльфа принадлежало этой женщине. Волосы ее нынче не были собраны в простой и неприхотливый пучок. Они вились и волнами ложились на плечи. На солнце горели и поблескивали каменьями причудливые украшения, исполненные в виде крохотных цветов. Их леди вплела в прическу. Вместо скромных черно-белых одеяний, насыщенно желтое, расшитое серебряной и золотой нитью платье. Куда более открытое, чем в прошлую встречу: оно совсем не скрывало плеч. И все же это бы она. “Вивьен”, - Эйнеке замер, провожая женщину взглядом. Она ни разу не оглянулась на него. Кажется, вовсе не заметила. Впрочем, немудрено в такой-то толпе! К тому же, женщина была слишком уж увлечена беседой с господином наместником. Оба они улыбались. Наместник то и дело что-то тихо и вкрадчиво говорил (что именно, Эйнеке разобрать не мог). Вивьен смеялась. На вид: вполне искренне и ни капли не наигранно! Странное чувство зашевелилось внутри. Горячее, едва ли не жгучее! С тем же гадкое и скользкое, как змея или червяк. Оно заставило сердце биться все чаще и чаще, а магию кипеть где-то у самых кончиков пальцев. Опять та просила дать ей волю. Добавляло своего и непонимание. Растерянность… Эйнеке захлебывался в ней! А тем временем Вивьен и наместник Ас-Этре уезжали все дальше и дальше. “Упустишь же!” - сам себя подстегнул полуэльф. Опять пришлось прорываться сквозь людское сборище, однако неудобства Эйнеке уже не ощущал. Точно одержимый он рвался все вперед и вперед, гоняя в голове обрывки разрозненных мыслей. Судорожно пытался сообразить, как быть. Что делать дальше, да и стоит ли? В том, что женщина подле наместника – это Вивьен сомнений у полуэльфа не было. Оставить как есть, он тоже не мог – все внутри противилось этому! Кроме здравого смысла, пожалуй. Тот говорил, что Эйнеке следует отступиться, вернуться к брату и нанимателю, готовиться к новому делу и жить своей жизнью, а не гоняться за едва знакомой особой без веского на то повода. Только вот… Балом правило совсем не здравомыслие! Эйнеке рыкнул сквозь зубы. Прибавил ходу. Расстояние между ним и целью то сокращалось, то снова нарастало. Впрочем, не от того, что вся процессия решила поторопиться и поскорее добраться до поместья господина наместника. Просто Эйнеке то и дело увязал в толпе. Разок он чуть не получил древком копья в брюхо – чудом успел улизнуть от обозлившегося стражника! И все-таки удача отвернулась от него: полуэльф более никак не мог нагнать Вивьен. Он пытался, да только вот силы начали оставлять Эйнеке не в самый подходящий момент. Горло саднило. Привкус собственной крови во рту охладил пыл. Жадно вбирая в легкие воздух, Эйнеке остановился – на этот раз окончательно. Снова накатила растерянность и злоба. Первая вскоре переросла в потерянность, а вторая в отчаяние. Единственный порыв – он повелел Эйнеке подать голос, попробовать окликнуть Вивьен. Однако свое взяла гордость: кто эта женщина, чтобы звать ее? И кем будет он, если сделает это? Наконец включился в дело и здравый смысл: разве Вивьен услышит Эйнеке в таком-то многоголосье? Нет, перекричать толпу у него нет и шанса! На смену отчаянию и потерянности пришло смирение. Отвратительное, тупое, но… такое закономерное! Эйнеке выдохнул. Тряхнул головой, гоня прочь неприятные мысли и ощущения, лезущие в душу. Он развернулся и было двинулся прочь от главной улицы. Собирался присоединиться к брату и господину Грассо в кабаке, который еще предстояло найти, однако не успел сделать и шагу. Чувство. Новое и не менее странное. Только вот на этот раз оно было связано отнюдь не с узнаванием и удивлением. Неприятно сдавило внутри – в брюхе. На кромке сознания же полыхнул яркий всполох. Голод. Он откликнулся на него! “Магия?” - Эйнеке удивленно заозирался, попытался найти источник случайно обнаруженного им колдовства. Тогда грянул взрыв. Первый из последовавшей череды. Удивленные и испуганные крики вдалеке. Следующая вспышка. Уже ближе. От нее магический щит Эйнеке зазвенел и почти проявился. Тем временем процессия остановилась. Скрежет металла, извлекаемого из ножен, неприятно резанул по ушам. Еще вспышка. Все ближе и ближе! Заржали и захрапели взбудораженные кони. Послышалась ругань и спешные приказы. Кажется, господин наместник пытался разобраться в происходящем, но… “Лучше бы ты бежал!” - Эйнеке стиснул зубы. Если уж кто-то и возжелал устроить бойню среди бела дня, то нужно быть совсем идиотом, чтобы не понять, ради кого она! “Вивьен!” - еще одна оглушительно громкая мысль – она прозвучала почти так же, как грохот очередного колдовского взрыва. “Почему она бездействует?! Почему не уезжает?!” - Проклятье! - не выдержал Эйнеке. Его ждал очередной рывок сквозь скопище людских тел – новая попытка настичь Вивьен. И еще одна вспышка. И еще один взрыв! Крик. Оглушительный крик испуганной толпы. Недавно смирное сборище в одно мгновение превратилось в беснующееся море людских тел. Горожане кинулись кто куда, и повезло тем, кто держался у самого края – подальше от дороги. Они не угодили в образовавшуюся вдруг давку. Эйнеке подхватил людской поток. Он уносил его все дальше и дальше. Не давал прорваться к Вивьен и экипажу. Сдавило ребра. Дыхание оборвалось. Отчаянно рявкнув, Эйнеке дал волю магии и когтям. Угроза собственной жизни в одно мгновение сняла в уме все запреты. Колдовской щит жегся. Когти наносили удар за ударом. Эйнеке бил, не целясь. Он не желал убивать – всего лишь пытался очистить себе путь и не погибнуть. Его действия приносили результат. Сборище вокруг поредело. Эйнеке все еще слышал пронзительные вопли перепуганных людей, видел их дикие метания и округлившиеся от ужаса глаза, однако между ним и паникующей толпой теперь имелось определенное расстояние – этакая буферная зона. Теперь полуэльф мог двигаться свободно. Относительно. Он почти настиг Вивьен и раздающего приказы наместника, однако буквально в паре десятков шагов до них уловил странное движение. Темное пятно мелькнуло сбоку. Эйнеке дернулся. Человек. Он видел человека! Неуместно спокойного в свете сложившихся обстоятельств и, самое главное, тоже идущего наперекор движению толпы. В руке его светила некая сфера. Светила она все ярче и ярче с каждым мгновением, словно накаляясь, а колдовской щит Эйнеке снова запел и зазвенел, перекликаясь с чужой магией. “Какого?!” - не прекращая движения, Эйнеке коротко глянул на человека со сферой. Уловил направление, в котором тот двигался. Почуял, как потоки колдовской силы скручиваются внутри сферы, пульсируют, едва не трещат от натуги! Озарение. Оно пришло столь внезапно и стремительно, что Эйнеке толком не успел его осмыслить. Тело опередило разум. Яростно рыча, полуэльф выбросил вперед руку. Обернул щит острием и направил на сферу. Попытался обхватить ее, пронзить, а потом пожрать – сделать магию внутри нее частью щита. Дополнил это действо еще одним: сам кинулся вперед – на незнакомца со сферой. Когтями метил в лицо. Тогда же грянул еще один взрыв. Последний. Сфера лопнула.

***

Сумрак перед глазами развеялся столь же скоро, как и накатил. Эйнеке обнаружил себя лежащим на брусчатке. Нещадно болели ребра, грудь и подбородок. Полуэльф, похоже, здорово приложился при падении. Гудела и голова, но это было совершенно ожидаемо. Вот что оказалось совсем неожиданным для Эйнеке, так это сплошная и беспрерывная тишина, окутавшая Ас-Этре. Эйнеке не слышал ни криков испуганных горожан, ни воплей раненых – недавние взрывы наверняка зацепили немало народу! – ни приказов господина наместника. Не слышал Эйнеке и звона колокола – верного сигнала тревоги в людских городах. Взрывы на главной улице просто не могли остаться незамеченными! Или… “Кто-то захватил ратушу?!” - спонтанная мысль новой вспышкой боли раздалась в голове. Она звенела и гремела внутри черепа как десяток (если не сотня) колоколов! Эйнеке зашипел, но тут же стих, нутром чувствуя неладное. Глаз он пока так и не открыл. Звуков по-прежнему не слышал. Разум опирался лишь на ощущения тела и запахи, ставшие как никогда острыми, и на еще одно чувство, пробудившееся с некоторым запозданием. Оно отвечало за магию: как собственную – ту, что текла по жилам Эйнеке и окружала его щитом, – так и чужую, могущую причинить вред или накормить. С помощью этого “особого чувства” полуэльф обычно находил источники природной силы, чтобы ими напитать свой щит. Сейчас это чувство ясно давало понять Эйнеке, что источник магии рядом – неестественного происхождения. Неприятное ощущение в затылке и специфический запах, напоминающий тот, который царит в воздухе после недавней грозы, подсказывали что причина всему этому – человек. Или даже несколько людей. Они колдовали. Совсем близко! А еще кровь… Кровь, паленая плоть, волосы и тряпки – все это Эйнеке чуял наравне с “запахом магии”. “Вставай! Приходи в себя!” - приказал сам себе, упираясь ладонями в брусчатку – слишком уж горячую даже для такого солнечного дня! “Вставай, пока не сдох как бродячая псина!” - Эйнеке поднялся на локтях. Сел, открыв глаза. Сначала его встретила мутная пелена и новые еще более яркие вспышки, пробивающиеся через нее. Пришлось зажмуриться. Каждая вспышка приводила к очередному приступу боли в голове и к неприятной рези в глазах. От последней накатывали слезы. Невольные, разумеется. Забавно, только почувствовав влагу на глазах, Эйнеке уловил еще одно схожее ощущение. В этот раз на шее. Рассеянный жест. Ладонь нащупала мокрое, горячее и липкое. Оно тянулось тонким потоком от ушей и стекало за шиворот. “Кровь!” - догадался полуэльф еще до того, как снова открыл глаза и воззрился на свою окровавленную руку. Причины отсутствия всяких звуков стали… понятнее. События, предшествующие отключке, промелькнули перед мысленным взором. Сфера лопнула, а Эйнеке… Что ж, его, похоже, угораздило оказаться едва ли не в самом эпицентре взрыва. Тогда почему он еще жив? Ответ пришел сам собой, когда полыхнула уже невесть какая по счету вспышка: магический щит затрещал и завибрировал. Он стал шире. Ощущался ярче. Держать его незримым и спокойным становилось все труднее и труднее… “Я пожрал магию той штуки… сферы! Я смог!” - решил полуэльф, а после снова зарычал: - “Неважно! Хватит тратить время! Действуй!” Страх. Непонимание, которое его вызвало… Они требовали от Эйнеке незамедлительных действий! Он должен был понять, что происходит. Отсутствие слуха… Оно все усложнило! Впрочем, не сделало невозможным. Подниматься на ноги Эйнеке не спешил. Искать укрытие и прятаться – тоже. Первое могло бы обратить на него ненужное внимание. Второе… Следует, пожалуй, сначала определить, где угроза, а потом от нее прятаться. Эйнеке огляделся. Мутная дымка, туманящая взгляд, почти рассеялась, а потому происходящее на главной улице Ас-Этре предстало перед полуэльфом во всей красе. Горы мертвечины по всей округе – прохожие и зеваки, простые горожане, вышедшие встретить своего правителя и его гостью. В основном. Были и представители городской стражи Ас-Этре, и гвардейцы наместника. Из всего его сопровождения выжило едва ли с десяток людей! Они держались у перевернутой кареты. Двое Меченосцев, рыцарь из Брайны и гвардейцы. Они вели бой. С кем именно Эйнеке понял не сразу. Вспышки магии слепили… Фигуры в невзрачных темных одеждах: неброских, едва ли отличимых от обычных гражданских. Они наступали и числом явно превосходили остатки эскорта. Впрочем, колдовало из них лишь двое. Остальные лезли на рыцарей с разного вида самодельным оружием: перекованными серпами и косами, дубинами и молотами, обычными дровоколами. Едва ли все их наступление имело бы смысл, если бы не недавние взрывы и поддержка магов. Прямо на глазах Эйнеке один из гвардейцев наместника упал, полыхая точно факел и источая запах горелого мяса. Воплей и криков полуэльф не услышал, но точно знал, что они есть. “Проклятье!” - мысленно ругнулся Эйнеке, снова припадая к брусчатке. Ему повезло (если, конечно, нахождение в подобной ситуации вообще можно назвать везением!) очнуться в стороне от очага битвы. Похоже, что, когда грянул последний взрыв, наместнику и его людям все же хватило ума пришпорить коней и попытаться уклониться от столкновения. Попытка не увенчалась успехом, но, к счастью для Эйнеке, схватка сместилась не меньше чем на сотню метров от него. Это спасло полукровке жизнь. “Надо сваливать!” - было первым и, пожалуй, самым осмысленным порывом. Это не его битва – Эйнеке в том не сомневался, однако… Среди вспышек и сполохов, в коконе колдовского жара проступил знакомый силуэт. Тонкий и изящный. Женский. Неизмеримо прекрасный, гордый и в свете всех нынешних скверных событий, пожалуй, даже грозный. Вивьен. Она была жива. И она сражалась! Силясь защитить рыцарей, Вивьен атаковала одного из вражеских магов. Сгусток колдовского огня шарахнул о своевременно возведенный барьер и рассыпался искрами по брусчатке. Следующий сгусток пламени достался второму магу. Тот тоже успел его отразить, хотя и менее успешно. Эйнеке видел, как загорелся рукав второго колдуна. Вивьен было добила его следующим заклинанием, однако первый маг вовремя прикрыл соратника, метнув в сторону женщины очередной магический поток. Тот на лету пожрал пламя и растворился в дрожащем от напряжения воздухе. “Надо помочь!” - другая мысль. Не самая благоразумная и не лишенная толики обреченности. Только увидев Вивьен в бою, Эйнеке понял, что не сможет уйти отсюда, не пролив крови. Сжимая зубы и рыча (хоть рыка своего полуэльф и не слышал, он чувствовал, как тот клокочет в горле), Эйнеке встал. Колени подгибались. Картинка перед глазами предательски качнулась, однако полукровка уже не мог позволить себе ни мгновения слабости. Тогда же себя проявил третий колдун. Эйнеке смотрел на Вивьен – стремился к ней, но краем глаза заметил всплеск красок у перевернутой кареты. Рявкнул. Развернулся за миг до того, как один из Меченосцев поднял щит. Как служители Спасителя это делали, полуэльф не знал, но тому с щитом удалось “расплести” вражеское заклинание. Сгустком ярких, но совершенно безобидных всполохов оно разлетелось в стороны. Вражеского мага это, впрочем, не смутило. Эйнеке видел, как тот снова поднимает вверх руки и творит заклинание. Меченосцы едва ли могли ему помешать. То и дело наседающие враги не давали им сделать ни шагу прочь от кареты. К тому же, была подле них и еще одна фигура. Эйнеке узнал ее. Вернее, его. Это был наместник. Он сидел, прислонившись к днищу кареты и был то ли ранен настолько, что не мог пошевелиться, то ли без сознания. “А может мертв”, - ввернул свое худо-бедно соображающий разум. “А что если нет?” - этот вопрос был уже лишним и, наверное, не имеющим никакого значения для него – для Эйнеке – ведь единственной причиной его вмешательства была Вивьен, но… “Если жив, нельзя ему тут оставаться!” Короткий жест. Беззвучный приказ собственному магическому щиту. Тот аж запел, когда ему дали наконец проявиться. Поглощенная сила сферы выплеснулась наружу – Эйнеке лишь указал ей цель. Вражеский чародей погиб мгновенно, так и не поняв, что с ним случилось. Обрушившаяся на него магия попросту вывернула и изломала кости, вскипятила и высушила кровь. На брусчатку рухнуло уже не тело, а мумия в темной запыленной одежде. Так Эйнеке заявил о себе. Заодно и выплеснул избыток магии из своего щита. Управлять им стало гораздо легче, да и чувствовался тот лучше. Со смертью вражеского чародея схватка у перевернутой кареты на миг остановилась. Сыграл фактор неожиданности, и им Эйнеке собирался воспользоваться сполна. Он сделал несколько шагов навстречу Меченосцам и их противникам. Еще раз махнул рукой, отделяя от щита толику магии и обращая ту в десяток серебрящихся и искрящих копий. Еще один взмах – им Эйнеке указал направление своим творениям. Осаждавшие Меченосцев паршивцы повторили участь своего союзника-мага: попадали наземь. Впрочем, смерть их была куда менее красочна. Они не обратились в мумий, но оказались пронизаны насквозь мерцающими колдовскими остриями. Легкая усталость влилась в тело. Избыток магии был “сброшен”, и теперь за чары приходилось платить собственными силами. - Уносите его прочь! Быстро! - рявкнул Эйнеке Меченосцам. Их ответа (если тот вообще был – за забралами шлемов лиц не различишь!), как и собственного голоса, полукровка не услышал. К тому же, свой вклад в спасение наместника он уже сделал. Большее равносильно угрозе жизни Вивьен. Меченосцы, кажется, поняли нежданного союзника правильно. По крайней мере, они не ударили в спину и не преградили путь к Вивьен. Еще несколько шагов: быстрых, хотя и не таких твердых, как хотелось бы. Главная улица и заруба на ней покачивались перед глазами. Эйнеке эту качку пытался игнорировать. Игнорировал он и основную схватку между гвардейцами и неизвестными. Без поддержки чародеев те представляли собой жалкое зрелище. Против хорошо вооруженных и закованных в броню ас-этрийских рыцарей сами долго не протянут! Не протянет и Вивьен одна против двоих не самых паршивых колдунов. Помочь ей стало приоритетной целью и не только из личных побуждений. Эйнеке сократил расстояние. Маги осаждали Вивьен. Не давали ей выйти из глухой обороны. Щиты и барьеры, что она возводила, держались, но это только пока. Даже самый могущественный чародей не смог бы защищаться вечно. Застать врага врасплох на этот раз не получилось. Его вмешательство вовремя заметили. Вражеские маги переглянулись – это мелкое едва уловимое действие не укрылось от (почти) эльфийского глаза. Один из врагов оставил в покое Вивьен. Переключился на Эйнеке, а Эйнеке… Он того и ждал! Чародейская молния белым зигзагом пропорола воздух, рассекла свободное пространство между Эйнеке и его противником, а после была поглощена щитом. Она не рассыпалась, столкнувшись с ним. Не распалась, нет! Она стала частью щита. Непонимание отразилось в глазах врага. Он явно ожидал другого исхода. В конце концов, обычные колдовские щиты работали иначе, чем тот, что окружал Эйнеке. Недоумение довольно скоро сменилось раздражением. Едва ли не ненавистью! Эйнеке широко улыбнулся и жестом пригласил противника продолжать. “Ну давай! И это все, что ты можешь?!” Либо его враг слишком вошел во вкус, сражаясь с Вивьен, либо не отличался великим умом. Он повелся на незамысловатую провокацию. Несколько пасов руками и витиеватая формула, наспех оттарабаненная прежде, чем очередное скопище искр обратилось в пламя. Эйнеке почувствовал его жар, когда щит “сожрал” и огненный шар. Слегка закололо кожу, однако сейчас это ощущение казалось скорее приятным, чем раздражающим. Эйнеке тоже входил во вкус. Ему нравилось, как злится и недоумевает его противник. Нравилось настолько, что притупилась боль, и неожиданный прилив бодрости дал сил для дальнейшей борьбы. Разве что слух не вернул! Эйнеке стал уже, пожалуй, привыкать к отсутствию звуков. Ему это не мешало. Слова врага он читал по губам. Свой собственный смех, грянувший внезапно даже для него самого, полуэльф чувствовал. Подобного унижения противник выдержать не смог. Он осыпал Эйнеке градом колдовских ударов, так и не поняв, что сам кормит зверя, который его укусит. Эйнеке стоически терпел. Сдерживался, впитывая чужую магию, практически не прилагая для того особых усилий. Куда большего требовали от Эйнеке попытки сдержаться – не атаковать преждевременно и не дать своему щиту самостоятельно обратиться в оружие. Не хотелось долгого поединка, дуэли… Хотелось покончить с этим вспыльчивым колдунишкой, как и с его предшественником – обрушить на него столько магии, что никакие барьеры не выдержат! Хотелось высушить его. Изничтожить. И всего за одну-единственную, но такую фатальную атаку! Украдкой Эйнеке наблюдал и за Вивьен. Отсутствие одного из врагов развязало ей руки. Женщина пыталась контратаковать, хотя и не слишком успешно. Сказывалась усталость. Она сражалась дольше Эйнеке. К тому же у нее не было преимущества вроде пожирающего магию “естественного” щита. “Ей и не нужно. Покончу с этим – займусь вторым!” - самоуверенные мысли. Впрочем, Эйнеке полагал, что при всем своем могуществе он имеет право на такую самоуверенность. Это и сыграло с ним злую шутку. Случилось то, что Эйнеке не играло на руку. О, совсем не играло! Вивьен поддалась. Ее последний защитный барьер рассыпался, звеня будто битое стекло. Колдовская стрела, разбившая его, лишь слегка задела женщину, но свое опять же взяла усталость. Вивьен покачнулась. Не упала, однако вряд ли была способна защищаться. Ее враг уже готовился нанести последний удар – смертельный. Эйнеке видел, как магия большими ярко-лиловыми сгустками окутывает его пальцы. Эйнеке злобно рыкнул. Оскалился. Его собственный враг тоже готовил чары. Спешно, с остервенением. Убить обоих? Вряд ли получится! При всей своей “перенасыщенности” щит Эйнеке был недостаточно гибок и податлив. Чтобы просто и грубо обрушить его целиком нужна одна цель, да и то желательно стоящая не слишком далеко. Для сотворения чего-то более тонкого и изящного, как те острия, коими Эйнеке убил досаждающих Меченосцам типов, требовалось время: несколько мгновений кропотливого сплетения. Атаковать и защищаться одновременно? Та же проблема, что и с атакой в две далеко стоящие друг от друга цели – щит недостаточно податлив! Придется выбирать: либо убивать, либо выживать. Эйнеке выбрал. Всю накопленную силу он обрушил на колдуна, целившего в Вивьен. Магия схлынула. Налетела на врага. Просочилась под его барьеры. Прожгла одежду и кожу. Втекла в кости и вскипятила кровь. Лишь миг Эйнеке видел чужую агонию, потом его и самого обдало жаром. И снова погружаясь в темноту, он задал себе один-единственный вопрос: “Зачем я выбрал это?”

***

Беспамятство, оберегающее от боли, затем сон, а теперь это место. Незнакомое, но светлое, уютное. На Сумеречный Сад, в который якобы попадают после смерти эльфийские души, не похоже. В людских богов Эйнеке верил еще меньше, чем в эльфийских, а потому не рассчитывал на послесмертие в их царствах. Значит, он жив. Утешающий вывод! Если бы не нахлынувшая вдруг боль, был бы даже приятным. Голова, спина, бока, уши и подбородок – все это жгло и ныло. Из хорошего: Эйнеке снова слышал. Не так отчетливо, как прежде (все звуки доносились будто из-под толщи воды), но хоть как-то! Это тоже утешало: появилась надежда, что слух рано или поздно восстановится. К тому же, теперь Эйнеке чувствовал себя комфортнее: раз он слышит, значит с куда большей вероятностью вовремя заметит угрозу. С другой стороны, место, в котором пребывал Эйнеке, казалось ему безопасным. Более или менее. Тишина и спокойствие. Сам Эйнеке лежал на широкой мягкой постели, причем лежал он на животе. Почему – полуэльф догадывался. Жгучее болезненное ощущение на коже подсказывало причину: на спине ему лучше не спать ближайшую семидневку, если не две! “Кто-то обо мне позаботился!.. Принес сюда… как надо положил…” - обрывочные мысли едва-едва складывались во что-то цельное и логичное. Лежа на брюхе, Эйнеке не мог целиком осмотреть комнату. Он видел лишь ее малую часть: край лакированной тумбочки, комод в отдалении, обшитую деревянными панелями стену. Ничего особенно интересного и запоминающегося. Из примечательного лишь то, что комната эта вряд ли могла находиться в крестьянской лачуге. Эйнеке приютил кто-то знатный или как минимум достаточно богатый, чтобы жить в подобных условиях. “Нужно встать… осмотреться… найти… найти хоть кого-нибудь!” - советовал здравый смысл. Эйнеке с ним соглашался всецело. Хоть угрозы своей жизни он не чувствовал, позволить себе и дальше бездействовать полуэльф не мог. Необходимость понять происходящее стала слишком острой. Он завозился на постели. Скрипя от натуги зубами – сон, увы, не слишком способствовал отдыху – Эйнеке попытался сесть. В то же время некоторая часть его существа силилась определить в каком состоянии его магический щит: не нужна ли кормежка? И то, и другое получалось не слишком-то хорошо. Спину полоснуло болью. Кожа на ней будто ссохлась, а при движении треснула, изливая наружу что-то мокрое и липкое. Не самое приятное ощущение! Щит же либо настолько ослаб, что Эйнеке не мог его почувствовать, либо ослаб сам Эйнеке, а его магическое чутье притупилось, либо имело место быть и первое, и второе разом. Не получилось. Ничего не получилось! Эйнеке рухнул обратно на постель, утыкаясь лицом в мягкие чистые подушки. В груди зарождался раздраженный протестующий рык. Полуэльф сдержал его. Произошло и кое-что хорошее. Эйнеке услышал голос: - Ляг, Алион! Тебе еще рано вставать! - сказал он. Интонации… Волнение и трепет чувствовались среди них. Это даже льстило, ведь Эйнеке узнал голос. “Вивьен!” - сил на еще одну попытку сесть полуэльф в себе не нашел, однако он повернул голову в ту сторону, откуда доносился голос. Да, это и впрямь была Вивьен! Теперь Эйнеке был в том уверен. На смену открытому желтому платью, в котором женщина ехала через город, пришло куда более привычное по тону: черно-белое. Впрочем, не такое простое и скромное, как в их первую с Эйнеке встречу. Расшитое бисером и украшенное причудливыми вышивками оно куда более соответствовало образу леди Изабель, нежели Вивьен из Дории – по имени, увы, простолюдинки. - Эйнеке… - отозвался полуэльф и тут же скривился: горло саднило. На лице Вивьен мелькнуло легкое недоумение. Женщина нахмурилась. - Меня зовут… Эйнеке… - пояснил Эйнеке и даже попытался изобразить улыбку, - Эйнеке Вейнс… Короткая пауза. Вивьен понадобилось некоторое время, чтобы осознать услышанное. Мгновение. Еще одно. Затем женщина медленно кивнула. - Тебе нужно еще поспать, Эйнеке! - сказала она. Эйнеке моргнул. Задумался: да, поспать лишним не будет. Самочувствие описать иначе, чем “гадкое”, не получалось, да и Вивьен… Раз она рядом (несмотря на все свои странности по части имени и поведения!), значит, ощущение безопасности не обманчиво. Эйнеке хотелось видеть в этой женщине союзника, доверять ей. Он доверял. Отчасти потому что считал ее обязанной (уже дважды!), отчасти потому что… хотел? Да, пожалуй, просто хотел. Впрочем, перед сном следовало кое-что разрешить. - Вивьен… ты? - слова путались и мешались. Сказывалась слабость. И все же Эйнеке заставил себя смотреть на собеседницу: прямо, ясно, требовательно. Она поняла его вопрос. Явно замялась, но все же ответила: - Да, Вивьен, - подтвердила женщина и спешно добавила: - Для тебя. Здесь я леди Изабель Нери, супруга сира Фабио Нери, сестра леди Адель Марино из Брайны. Прошу, зови меня этим именем! Еще одна пауза. - Так надо! - снова зазвучал взволнованный голос Вивьен. Эйнеке неопределенно махнул рукой. Только так он и мог выразить свое согласие. На что-то иное сил не было. Впрочем, несмотря на это, полуэльф не удержался от двух немало волновавших его вопросов: - Что… Что происходит? - прозвучал первый. Следовало добавить еще что-то вроде “кто напал и почему?”, однако говорить становилось все тяжелее. Оставалось надеяться на догадливость Вивьен. - И где я?.. - последовал второй. - Ты в поместье Ламмерта Лебрана – наместника Ас-Этре. Он полагает, что ты спас его от смерти и считает своим долгом… - начала со второго Вивьен. - Понял, - оборвал ее Эйнеке. - Что происходит… - тут женщина заметно напряглась и, немного поразмыслив, выдала: - Об этом мы поговорим в другой раз. Такой ответ не устроил Эйнеке. По многим причинам. Одна из них, например, не давала ему спокойненько лежать на спине! - Где… благодарность?.. - нахмурился полукровка. Вивьен также недовольно нахмурилась. - Я тебе благодарна! - отозвалась она, после же, сменив гнев на милость, добавила: - Но об этом мы поговорим позже. Когда ты хоть немного поправишься! Оставалось только спорить и настаивать. Для этого сил в себе Эйнеке тоже не находил. Пришлось смириться. Он промолчал, а Вивьен, будто терзаемая совестью, вдруг спросила: - Я могу что-нибудь для тебя сделать? Что-нибудь... другое! Эйнеке задумался. Впрочем, размышлял он недолго – все плавало на поверхности! - Наталь Вейнс... Он мой брат. Мы… мы нанялись к Алонсо Грассо… он сотрудничает с… с Тиманской Торговой компанией… - просипел полуэльф. - Передай брату… весточку… пускай не беспокоится! Вивьен в ответ лишь молча кивнула, а Эйнеке… Что ж, ему не оставалось ничего другого, кроме как смежить веки и отдаться сну. Снова.