Тихая война

3.14.80 г. века Битв. Спустя четыре дня после покушения на Ламмерта Лебрана. Свободные города. Ас-Этре. Поместье Лебран. Клетка. Гребаная золотая клетка! Эйнеке рос в похожей. Рос, смотрел на мир через прутья роскоши и заботы, бился в тщетных попытках вырваться, кричал и протестовал, силясь убедить всех и каждого что сможет жить на воле. Ему не верили. Говорили: “Ты слишком маленький!”, “Ты слишком слабенький!”, “Слишком ты болезный, милый Эйнеке!”. Были правы. Недолго. Полуэльф все-таки смог прорваться на волю. Тогда. А что теперь?.. Эйнеке шумно выдохнул, однако звук собственного дыхания остался для него где-то совсем далеко – словно за стеной. Слух восстанавливался медленно. Пожалуй, даже слишком! Впрочем, люди Ламмерта Лебрана делали все возможное. Пару дней назад Эйнеке слышал еще дерьмовее, а вдобавок не мог и с кровати сползти, только лежал на брюхе и иногда сидел, откинувшись на подушки, да курил. Вчера он смог встать на ноги и кое-как пройтись по комнате, несмотря на головокружение. Уже тогда Эйнеке чувствовал, что угодил в клетку. Ощущение усилилось с появлением Наталя. Дорогой родич заявился как раз в тот момент, когда Эйнеке по стенке пытался добраться до окна и оценить обстановку. - Братец! - гаркнул родной голос. Несмотря на глухоту Эйнеке, прозвучал он неожиданно громко. Полуэльф подскочил, тогда же понял, что утратил точку опоры. Его повело. Эйнеке попытался вцепиться когтями в подоконник. Не сумел – только почувствовал нагретую солнцем древесину. И пальцы… Они как назло занемели, отказались гнуться, хвататься и цепляться! Он полетел спиной вперед, но успел лишь испугаться. Эйнеке не упал – Наталь подхватил его. На место, впрочем, не поставил. Наталь взял брата на руки так легко, будто бы тот весил не больше чем тряпичная кукла, и уложил в постель. Эйнеке не протестовал. Он выл от боли – потревоженные раны на спине саднили жутко! - Не вставай! Ты совсем еще слабенький!.. - пробились сквозь глухоту слова, пропитанные чрезмерной заботой. Эйнеке морщился, жмурился и все громче выл. Сначала он пытался хоть как-то усмирить боль, потом сдержать накатывающее отчаяние и отвращение: к себе, к Наталю, ко всей этой ситуации, вновь превратившей его – Эйнеке – в беспомощного ребенка. И магия… Проклятье! Полуэльф по-прежнему не чувствовал ее. Это все только усугубляло! Единственное, что давало ему ощущение силы, теперь… “Заткнись! Заткнись! Заткнись!” - сознание как-то уж слишком внезапно скатилось в истерику. Оно не хотело вспоминать об исчезнувшей магии, не хотело слушать Наталя, не хотело… всего этого! Тепло. И новая волна боли. На этот раз не только в спине, но и в груди. Потом облегчение и успокоение, накатывающее столь же скоро, как и недавняя истерика. - Мне так жаль, что это все случилось! Так жаль!.. - жаркий шепот Наталя пробился сквозь глухоту, обжег ухо, а следом и душу. Брат обнимал его – Эйнеке это осознал с запозданием. Осознал и ответил. Он крепко – как мог – обнял Наталя в ответ. Уткнулся лицом ему в плечо. Выдохнул. Ненависть к себе и к сложившимся обстоятельствам спуталась в Эйнеке с иным чувством: нежной радостью воссоединения. - Все в порядке!.. Все хорошо, братец!.. - бормотал Эйнеке в тщетной попытке успокоить близнеца. “Да ни хрена подобного!” - в то же время протестовал разум. - “Я влез в какое-то дерьмо! Опять! А у нас контракт и его нужно исполнить!” - Грассо?.. - Эйнеке первым оборвал объятия. Отстранился. Требовательно заглянул Наталю в глаза. На миг в них промелькнуло разочарование, затем его сменило сосредоточение, серьезность – старший близнец сумел достаточно быстро переключиться на рабочие дела: - В порядке, - коротко ответил он, тоже отстраняясь, усаживаясь на самый край постели. - Когда городские сплетники растрындели о покушении на наместника и о твоем… г-хм… участии в его предотвращении, Грассо согласился повременить с исполнением контракта. Люди этого Лебрана уж слишком убедительны, когда их господину что-то надо! Эйнеке поднялся на локтях и сел, шипя от боли в спине: не такой сильной как несколько минут назад, но все же весьма ощутимой. - Не хорошо это… - выдохнул младший близнец. Да, он бывало отказывался от работы, а порой шел и против заказчиков, но… Таким не стоило злоупотреблять! Тем более без веских на то причин. А уж когда заказчик из Тиманской Торговой компании… - Ляг, Эйнеке! - Наталь отчего-то не разделил обеспокоенности брата срывающимся контрактом. Куда больше он волновался за самого брата. Эйнеке протестующе зарычал. На смену недавней нежности пришли раздражение и обида, ощущение собственной слабости, сомкнувшихся стен золотой клетки. - Этот хлыщ… лебранов докторишка говорил, что ты должен лежать и набираться сил! - заявил Наталь, давя Эйнеке на грудь и принуждая того лечь. - И тебе стоит, пожалуй, поменьше курить!.. - еще один голос. В пылу “схватки” с Наталем Эйнеке едва-едва расслышал его. Из всей реплики он разобрал от силы лишь половину слов, остальное додумал. Вывернулся из-под руки близнеца, отмахнулся от нее (благо Наталь не продолжил свои посягательства!), снова сел. - Ох, Спаситель! Слуги еще не скоро выветрят отсюда запах табака! Вивьен. Она замерла у входа. Строгая прическа. Черное с белым платье. Подвеска с крупным бриллиантом на шее и легкая полуулыбка-полуусмешка на губах. - Госпожа Изабель!.. - Наталь склонил голову в приветственном поклоне, потом как-то уж слишком спешно поднялся с постели брата, отошел к окну и там замер, сложив руки на груди. Он будто бы испугался, что кто-то другой – кто-то совсем чужой! – увидит его любовь к Эйнеке, осудит ее. Наталь так делал часто. Это и ранило, и забавляло его младшего брата. Куда чаще все же ранило, но… Сейчас Эйнеке оскорбиться не успел – его внимание слишком быстро уцепилось за одну весьма примечательную мысль: “Он называет ее Изабель! Он не знает кто она такая!” - звучала сия мысль. Это льстило. Пожалуй, даже слишком! - Приве-е-ет! - протянул Эйнеке нарочито беспечно. - Здравствуй, Эйнеке, - Вивьен кивнула ему. Открыла было рот, заговорила, но младший Вейнс ее опередил: - Мне скучно, госпожа, а когда мне скучно, я курю! - заявил он. Похоже, слишком громко – Эйнеке уловил краем глаза как вздрогнул Наталь, заметил, как чуть поморщилась Вивьен. Вздохнул. - Все еще хреново слышу… - виновато улыбнулся и пальцем указал на ухо. Вивьен кивнула, принимая “извинения”. Наталь же тем временем вставил: - Прошу прощения, госпожа! Мой брат всегда немного… капризен, когда дело доходит до лечения, - прозвучало до зубовного скрежета учтиво. Когда дело касалось общения с высокородными дамами, Наталь менялся до неузнаваемости. Эйнеке это раздражало. По крайней мере сейчас, когда он то и дело замечал какие взгляды его брат адресует Вивьен и некоторым частям ее тела. Вивьен кивнула Наталю, мол, я услышала тебя, затем снова обратилась к Эйнеке: - Скоро ты сможешь развлечься, милый друг, - она улыбнулась, а Эйнеке нахмурился: обращение “милый друг” его смутило. Чем? Полуэльф и сам не понял. - Господин Лебран попросил меня проведать твоего брата, - а вот эти слова Вивьен предназначались Наталю. - Он желал убедиться, что у него есть все для скорейшего выздоровления и исполнения обязательств… - Обязательств? - переспросил Эйнеке, переводя недоуменный взор с Вивьен на Наталя и обратно. Эти двое… Они будто и не заметили ни его вопроса, ни взгляда! - Эйнеке – крепкий сукин сын! - естественная манера речи Наталя на короткий миг проступила сквозь учтивость. - Мы оба будем присутствовать на событии. Эйнеке молчал. - Рада слышать! - на губах Вивьен зацвела новая улыбка: вполне любезная. - Уверена, господин Лебран тоже будет рад этому. Сдвинуть мероприятие хотя бы на день… О, такие хлопоты! Эйнеке продолжал слушать, хоть для того и приходилось прилагать определенные усилия. - Понимаю, госпожа, - Наталь наклонил голову, имитируя очередной поклон. - Все будет в лучшем виде!.. Тогда же Эйнеке не выдержал: - Проклятье! Вы обо мне-то часом не забыли?! - спросил он возмущенно. - Что за хрень происходит?! Ты подвязал нас на халтуру для этого Лебрана?! Последний вопрос предназначался Наталю, однако ответила на него Вивьен: в отличие от старшего Вейнса, она совсем не смутилась гнева Эйнеке: - Мой дорогой друг, господин Лебран пригласил тебя и твоего брата на бал в честь его свадьбы с моей милой сестрицей Адель, - об обстоятельствах знакомства наместника с Наталем Вивьен рассказывать не стала – она сразу взяла быка за рога. - Ты был не в себе и нуждался в отдыхе, а Наталь… - Я удачно подвернулся под руку, - наконец подал голос старший Вейнс, - и мне не предлагали выбирать. Грассо тоже. Он… гм, уступил нас Лебрану. Наталь явно хотел сказать что-то еще, но осекся, сдержался. Лишь во взгляде близнеца Эйнеке уловил это невысказанное продолжение: “Этот ублюдок-наместник крепко взял нас за яйца”. - Прошу прощения. Я перебил вас, госпожа Изабель! - и вот Наталь, сам на себя непохожий, в очередной раз изобразил поклон. - Все в порядке! - а Вивьен снова лучезарно улыбнулась. - Мы… - Что за хрень происходит, Изабель? - Эйнеке не собирался сдаваться. Его требовательный взгляд обратился к женщине. “Я помогу тебе, как и в тот раз. Тебе всего лишь нужно объясниться!” - кипело в уме. Вивьен словно услышала мысли полуэльфа. Во всяком случае он уловил в ее ответном взгляде раскаяние. “У меня тоже не было выбора”- читал Эйнеке в темно-карих глазах женщины. - Мы поговорим об этом, когда ты будешь здоров, - и все же голос ее не дрогнул. Вивьен осталась непреклонна. Эйнеке рыкнул. Обратился к брату: - Наталь?! На лице Наталя отразилась вселенская мука. Желание угодить младшему братишке в нем спорилось с… с чем-то иным! Неужели Вивьен успела взять и Ната в оборот? - Прости, не могу, - Наталь покачал головой. - Я дал слово, а ты… Тебе и впрямь нужно поправиться! И тогда Эйнеке вспылил – иного ему не оставалось! - Да здоров я! - рявкнул он так, что горло резануло точно лезвием, а толща воды, заглушающая для полуэльфа звуки, ненадолго исчезла. Низкий гортанный рык вырвался из груди. Впрочем, утих он едва ли не в то же мгновение. - Ты будешь здоров, когда об этом господину Лебрану сообщит мастер Браун – твой врач, – парировала Вивьен: голос ее был на удивление терпелив и строг. Эйнеке выдохнул. Поджал губы. Он отчего-то не нашелся с ответом. Вдобавок разболелось не только горло, но и голова. Полуэльф вдруг понял, что не чувствует себя здоровым. Вот совсем! - Думаю, нам пора. Твоему брату стоит отдохнуть, а нас, вполне вероятно, уже ждут к обеду, - теперь Вивьен обращалась к Наталю. Тот охотно закивал: старшему Вейнсу уж очень захотелось покинуть младшего. - Принесите мне выпивки! - потребовал Эйнеке напоследок. - Раз курить мне нельзя… Вивьен было двинулась прочь из гостевых покоев, но тут обернулась: - Не думаю, что мастер Браун это одобрит, - все тем же строгим и терпеливым тоном сказала она. Эйнеке шумно выдохнул – только так он и мог сейчас выразить очередной свой протест. - Тогда яблок! - и все же смолчал он. - Проклятущие яблоки-то мне можно?! - Хорошо, - коротко кивнула Вивьен и удалилась. Наталь проследовал за ней, оставив Эйнеке один на один с гадким чувством, будто все уже решили за него.

***

Шел седьмой день его заключения. Впрочем, все вокруг называли это “лечением”. Эйнеке устал спорить. Он банально не видел в том никакого смысла. Свои скудные силы полуэльф предпочел сосредоточить на более полезном занятии: сборе информации. Наталь отмалчивается? Вивьен не желает объясняться? Отлично. Просто превосходно! Эйнеке выяснит все сам! В конце концов, он в поместье градоправителя, здесь много слуг и все они (или почти все) горазды поболтать о делах благородных господ. Кто-нибудь наверняка мог услышать что-нибудь лишнее, чересчур личное и полезное – могущее намекнуть полуэльфу на происходящее в Ас-Этре. Так Эйнеке стал прислушиваться к разговорам слуг, что проходили мимо его покоев или же попросту крутились рядом. Заводил беседу с горничными, приходящими прибирать его комнаты. Однако особых результатов полуэльф не добился. Во-первых, слуху его по-прежнему не хватало остроты, а, во-вторых, слуги господина Лебрана не слишком-то стремились к общению с чужаком. Горничные были милы и любезны. Они выслушивали Эйнеке с вежливым интересом. Вполне охотно отвечали на его вопросы, так или иначе сопряженные с их работой. Сами расспрашивали полуэльфа о том, чем бы ему угодить и скрасить его пребывание в поместье, однако, как только дело касалось слухов и прочих интересных штук, они крайне искусно ускользали от ответов. Это… удручало! По меньшей мере удручало! Проведя несколько дней за безрезультатными попытками разговорить прислугу, на третий Эйнеке решил перейти к куда более активным действиям. Он отважился покинуть гостевые покои – желал осмотреть другие части поместья. Возможно, поговорить с иными слугами: теми, что не знают его в лицо. В конце концов, стоял Эйнеке уже вполне твердо, а магия его пускай еще и была слаба, но теперь хотя бы слушалась! Дождавшись, когда горничные закончат свою ежедневную уборку, а молодой ученик мастера Брауна скормит ему все расчудесные порошки, таблетки и отвары, назначенные доктором, Эйнеке встал с постели. К счастью, ему вернули его одежду, предварительно ее постирав и просушив, иначе пришлось бы отказаться от идеи прогуляться по поместью. Сложно не привлекать к себе внимание, если ты одет в одну только ночную рубашку! Поместье Лебран оказалось куда больше и запутаннее, чем представлял себе Эйнеке. Коридоры то и дело сворачивали то влево, то вправо, оканчивались лестницами или уводили в долгие галереи. По первой полуэльф едва переставлял ноги. Его донимали головокружение и боль в висках, а мускулы словно бы позабыли каково это – ходить. Конечности слушались крайне скверно, да и гнулись едва-едва! Добавила своего и спина. Как таковой боли Эйнеке в ней не чувствовал, однако прикосновения ткани к коже удовольствия не причиняли. В куда более просторной ночной рубахе подобного он не ощущал, но… Похоже, с последствиями взрыва на главной дороге придется мириться несколько дольше, чем рассчитывал полукровка! “По спальне ходить было легче…” - с некоторым разочарованием подумал Эйнеке. Мрачно усмехнулся: он и впрямь переоценил свои силы! Впрочем, вслух полуэльф никогда бы в этом не признался. Он и про себя-то это не так уж охотно признал. “Чем сложнее, тем лучше. Быстрее приду в себя!” - откликнулось нечто особенно упрямое в душе. Что ж, стоило признать и еще кое-что: Эйнеке нравилось делать то, что он делал сейчас, и не только из-за того, что это причинило бы неудовольствие Наталю или Вивьен. Ему казалось, что так он точно оправится. Еще Эйнеке чувствовал, что преодолевает трудности, а это… это дарило то самое потрясающее чувство свободы, которого ему не хватало всю минувшую семидневку! Очередной коридор остался позади. Забавно, но до сих пор Эйнеке встретил лишь караульных – солдат в одеяниях личной гвардии господина Лебрана. Те никак на него не реагировали. Вернее, не пытались его остановить, однако, когда Эйнеке проходил мимо провожали его долгим заинтересованным взглядом. Еще несколько поворотов и спуск по широкой лестнице, полуэльф покинул гостевое крыло. Людей стало больше. Замелькали слуги и даже знатные господа – возможно, посетители поместья, ждущие аудиенции у наместника Ас-Этре, а возможно, гости, ждущие свадьбы господина Лебрана и леди Адель. “Может затеряюсь среди них”, - решил Эйнеке, хотя он все еще несколько сомневался в своей затее. Скверное самочувствие не прибавляло веры в собственный актерский талант, да и полуэльф догадывался, что видок у него тот еще! Теперь Эйнеке прислушивался. Точнее, всячески напрягал слух, пытаясь преодолеть “прослойку”, до сих пор отделяющую его от звуков. Попутно полуэльф дал волю своей магии. Это, впрочем, принесло крайне… неожиданные результаты! Возмущение. Странное возмущение колдовских сил почувствовал полукровка. Его природный магический щит не мог “растечься” по залам и холлам поместья Лебран. Что-то мешало ему, сдерживало в привычных рамках. Сперва Эйнеке пытался преодолеть это странное сопротивление, после смирился – слишком нецелесообразно! Что бы не сдерживало магию, тратить на его преодоление силы не стоило. Тем более Эйнеке не желал привлекать к себе внимания. Разговоры знатных господ особого интереса не вызывали: самая обыкновенная светская болтовня о погоде, о женах и мужьях, о политике. Было и кое-что о недавних событиях, однако ничего ценного для себя Эйнеке в том не нашел. Да, нападение на господина Лебрана не осталось незамеченным, и да, это имело последствия – городская стража вела расследование, а поврежденную брусчатку и окрестные дома спешно ремонтировали, но… Ничего. Ничего полезного! Занятая расследованием стража не назвала ни единого подозреваемого, а благородные господа и дамы Ас-Этре, похоже, были выше того, чтобы выдвигать какие-либо предположения. В определенный момент Эйнеке даже показалось, что аристократы вполне осознанно избегают этой темы. Им словно было неловко… Неожиданный бриллиант нашелся среди прислуги. О да, ставка Эйнеке сыграла! Впрочем, не мирные беседы привлекли полуэльфа, а короткая склока между двумя слугами. Те столкнулись в небольшом закутке неподалеку от очередной лестницы. Эйнеке застыл на самой ее вершине, заслышав голоса. Чересчур громкие даже для полуглухого мага. Один слуга – хриплый и не в пример властный – распекал второго, куда более молодого: - Я же велел тебе помочь во дворе! А ты что?! Бегаешь за прачками! - Дядюшка Марио, я… - начал было оправдываться молодой, но дядюшка Марио слушать его оправдания не собирался: - Что дядюшка?! Что?! - распалялся он. - Я не для того упрашивал господина Лебрана взять тебя на работу, Джино! Немедленно отправляйся в сад! Не хватало, чтобы гости господина увидели тот гадюшник, что оставили эти сектанты! Быстрее! Быстрее, Джино! Иначе, видит Спаситель, я отошлю тебя обратно к матери! “Сектанты?” - Эйнеке навострил уши, однако тщетно: Джино поспешил выполнять поручение, напутствуемый ворчанием своего доброго дядюшки. Мгновение. Слуги разошлись. Марио двинулся к лестнице, на которой и скрывался Эйнеке, а Джино зашагал в противоположную сторону. Полуэльф спешно двинулся вниз, всеми силами пытаясь сделать вид, что он не подслушивал сей диалог. Марио на полукровку даже не глянул – слишком уж негодовал по поводу своего нерасторопного племянника. Джино же ничего вокруг себя будто бы не замечал. Эйнеке держал дистанцию. Они минули всех караульных и благородных гостей, наводнивших поместье Лебран, свернули в небольшой пустынный коридорчик. Впрочем, пустынным он оставался недолго. Две молоденькие горничные, хихикая прошли мимо. Джино заметно оживился, завидев их. Впрочем, его улыбки девушки не заметили, а если и заметили, то предпочли не подавать вида. Зато их внимания удостоился Эйнеке. Заинтересованные взгляды, легкий румянец, снова девичье хихиканье: на этот раз очевидно игривое. Эйнеке растерялся. Улыбнулся в ответ, затем прибавил шагу. Не потому, что отстал от Джино, а потому что хотел побыстрее разминуться с горничными. “А Джино не очень-то везет на девичье внимание!” - подумал полуэльф между делом. “Зато высокородные мужи от него, похоже, в восторге!” - едва не рассмеялся он некоторое время спустя. Джино и Эйнеке минули двух господ, чьи волосы уже украсили благородные седины. Один весьма неоднозначно глянул вслед молодому слуге, а точнее той его части, что находилась аккурат пониже спины. Второй господин лишь усмехнулся и укоризненно покачал головой. - Опять на чужих слуг заглядываешься, дорогой Лоренцо!.. - услышал Эйнеке обрывок их разговора. Улыбнулся, да поспешил вслед за Джино. Тот уже скрылся за углом. Вслед за молодым слугой Эйнеке вышел в открытую галерею с колоннами и балюстрадой из белого мрамора. Вид на полный молодой зелени сад заставил полуэльфа на миг остановиться, вдохнуть полной грудью свежий воздух. Проклятье, как же Эйнеке успел по нему соскучиться! Впрочем, как и чересчур глубокая затяжка при курении, этот вдох привел к приступу кашля. “Да твою же!..” - Эйнеке едва не согнулся пополам, прикрыл рот рукавом – попытался не выдать себя, но… тщетно! Джино оглянулся. - Вам помочь? - он ринулся к Эйнеке. Полуэльф неопределенно махнул рукой и зашелся в новом приступе кашля: столь сильном, что у Эйнеке потемнело в глазах. Он не заметил, как пошатнулся, зато в определенный момент почувствовал, что теряет равновесие. Любая попытка удержаться на ногах и не шлепнуться в обморок беспощадно прерывалась болью в горле и в горящих огнем легких. Эйнеке будто вдохнул что-то лишнее, что-то чужеродное и жгущее. Невыносимо жгущее! Точно маленький уголек или головешка… И чувствовал этот жар, это жжение полуэльф не только телом, но и магией?.. О да, его колдовской барьер тоже пребывал в весьма взбудораженном состоянии. Снова возникло то напряжение, сопротивление, что полукровка чувствовал ранее при попытках расширить свое магическое поле. Только вот на этот раз Эйнеке ничего не делал и не предпринимал. Он просто... оказался не в том месте! “Где-то здесь то, что мешает моей магии!” - подумал полуэльф, когда пришел в себя. Пока же он ожесточенно кашлял, повиснув (к собственному же удивлению!) на плече Джино. Отпустил приступ лишь тогда, когда молодой слуга увел Эйнеке прочь из галереи. Ощущение напряжения, противоборства невидимых глазу сил притупилось, либо Эйнеке наконец смог к нему приноровиться. В голове прояснилось, только вот в горле теперь стоял отчетливый привкус железа. - Я в порядке... Не беспокойся! - прохрипел Эйнеке напуганному и изрядно озадаченному слуге. Тот недоверчиво глянул в ответ: слова полукровки его едва ли убедили, и все же Джино медленно кивнул. - Как скажете... - тут он смолк, оценивающе разглядывая Эйнеке. - Милорд, - закончил после заминки. Эйнеке попытался изобразить улыбку, хотя и вряд ли из этого могло получиться что-то путное. На некоторое время полуэльф оставил слугу и свои планы по слежке. Разум его переключился на иное: что вызывает у него эти... отвратительнейшие ощущения? На что его магия, его существо, так реагирует? - Простите, милорд, но кто вы? - Джино вдруг напомнил о себе. Эйнеке глянул на слугу в упор. Нет, такой не заметит и очевидной лжи! Что уж говорить о маленькой безобидной хитрости? - Прошу простить, но сад сейчас закрыт для гостей и... - залепетал под чересчур внимательным взором полукровки Джино. Он, кажется, не совсем верно трактовал его. Эйнеке махнул рукой, мол, расслабься. Снова вдохнул, на этот раз не так глубоко и спешно, как в саду. Перевел дух, собрался с силами, с мыслями и только тогда заговорил: - Эйнеке Вейнс, - для начала представился он. - О! - Джино вдруг перебил его. Глаза молодого слуги округлились от удивления. - Вы тот самый чародей, что спас господина? - спросил молодой человек, и голос его дрожал, а в светло-карих глазах мелькнуло чересчур уж явное восхищение. Тогда Эйнеке понял, что ему удастся водворить в жизнь свой замысел. - Тот самый, - согласился полуэльф, потом со всей возможной серьезностью заявил: - Хоть мне еще нездоровится, по просьбе господина Лебрана я веду расследование и... Он не договорил. Джино снова его перебил: - О, я понимаю! - закивал слуга. - Вам определенно стоит взглянуть на то, что мы со стариком Альфонсо нашли в саду по утру! - Разумеется. Я здесь именно для этого! - быстро сориентировался полуэльф. - Проводишь меня? - О да! Конечно же, да! - юноша вмиг преисполнился энергией и желанием помочь. Эйнеке ободрился, однако лицо Джино уже в следующий момент переменилось: выразило обеспокоенность и волнение. - Вы… - Со мной все в порядке! - предугадав вопрос слуги, оборвал его Эйнеке. - Веди! - повелел, не оставляя возможности возразить. Впрочем, Джино и не смел возражать. Он послушно кивнул, жестом пригласил Эйнеке идти следом. Вернувшись в галерею, полуэльф подтянул к себе щит, сделал его второй кожей. Вдыхать глубоко более не стал. Теперь Эйнеке пытался как можно меньше взаимодействовать с незнакомой силой, витающей над садом. Получалось поскольку-постольку. Да, более полуэльф не задыхался, не кашлял, не терял сознание, но все же отчетливо чувствовал напряжение вокруг себя. Стала нарастать головная боль. Пока она была еще терпимой, однако Эйнеке чувствовал, что это лишь вопрос времени. Галерея закончилась. В компании Джино полуэльф дошел до входа в сад – увитой лозой арки, охраняемой двумя Меченосцами. Вороненые доспехи, закрытые шлемы, герб – охваченный священным пламенем клинок… Эйнеке начал смутно догадываться, почему ему стало так дурно на входе в галерею. Сила. Сила, противоречащая его собственной. Меченосцы излучали ее. “Они всегда так… разили?” - сам себя спросил полуэльф, но не нашелся с ответом. Он и прежде замечал некоторую… неприятность, исходящую от храмовников, однако никогда прежде не ощущал ее так отчетливо и так остро! - Мы по приказу господина Лебрана. Прибраться идем, - коротко и сухо сообщил караульным Джино. Он заметно нервничал рядом с паладинами, но все же держаться пытался уверенно. Один из Меченосцев – тот, что справа – кивнул. - Проходите! - грубо пробасил он из-под забрала. Повторного приглашения не потребовалось: и Джино, и Эйнеке задерживаться подле этих двоих не желали. Стремительным шагом, едва ли не бегом, они оба двинулись по мощенной голубовато-серым камнем тропинке. Резные листья пальм, приятная прохлада тени, плодовые деревья… На короткий миг Эйнеке даже растерялся. Некоторая часть его не верила, что все это настоящее, самое взаправдашнее. Умом полукровка был еще в Хладберге, в заснеженной и скованной льдами Дейне. Бесконечная зелень и живость Ас-Этре… Эйнеке оказался к ней не готов. Впрочем, не имеет значения! Мысли о саде, о резкой и удивительной смене окружения оставили полукровку столь же скоро, как и нахлынули на него. Разум переключился на иное – более важное и животрепещущее: скверное ощущение, вызванное присутствием Меченосцев, лишь усиливалось, хотя и вход-арка остался далеко позади. Вскоре Эйнеке понял почему: “Твою же мать… Да сколько их тут?!” - Эйнеке украдкой оглянулся. Вороненая сталь мелькала то тут, то там. На миг полуэльфу даже показалось, что Меченосцев в саду больше, чем деревьев! Впрочем, это было явное преувеличение. Эйнеке насчитал всего лишь с десяток рыцарей в полном вооружении и еще трех человек в неброских темных одеждах, подходящих скорее для долгой дороги, нежели боя. Напряжение на магическом плане заметно усилилось, однако по-настоящему взволновало Эйнеке другое: те трое смотрели на него. Словно гончие псы, почуявшие запах добычи, они вскинули головы, насторожились, устремили на полуэльфа взгляды: хищные, жадные, острые. “Кто?..” - только и успел подумать Эйнеке, проходя мимо одного из этой троицы. - Эти из Инквизиции жуткие, верно? - шепотом заметил Джино, когда “псы” оказались далеко позади. Эйнеке в ответ лишь кивнул. На какой-то миг он утратил способность говорить. “Инквизиция… Неужели Лебран сам пригласил их сюда?” - судорожно соображал полукровка. “Зачем?!” - вопрошал он сам себя. Джино и Эйнеке прошли веющий прохладой фонтан и углубились в сад. Впереди среди нежной молодой зелени замелькали снежно-белые просветы. “Стена”, - мгновение спустя понял полуэльф. Похоже, они с Джино добрались до дальнего края сада. Эта догадка Эйнеке подтвердилась буквально пару минут спустя, когда он в компании молодого слуги вышел на прогалину в зелени сада – округлую площадку, мощеную все тем же голубовато-серым камнем, что и тропинки. Под ботинками захрустела гранитная крошка. Впереди замаячило трое человек, крутящиеся подле стены с ведрами, бадьями и тряпками и небольшой темный постамент. От изваяния, возвышающегося над постаментом, остались лишь ноги: правая обломана аккурат под коленом, левая по щиколотку, да куча мелких обломков. Безупречную белизну стены испоганили вкрапления красного: яркого до рези в глазах! Эйнеке моргнул. “Надпись!” - понял он. Слуги – двое мужчин крепко за сорок и молодой парнишка лет двадцати – усиленно затирали ее, однако получалось у них это скверно. Буквы Общего языка размазывались и растекались, однако насыщенности цвета не теряли. - Звезда Сиринтора воссияет вновь … - прочитал Эйнеке нижнюю и единственную читаемую из трех строк на разукрашенной стене. Вскинул бровь. Словосочетание “звезда Сиринтора” вызывало у него лишь одну ассоциацию – одноименное вино с юга Наварионской империи. - А? - мужик, затирающий стену с особенным остервенением, обернулся. Эйнеке в ответ лишь покачал головой, мол, не обращай внимания. - О, Джино наконец-то явился! - второй мужик тоже обернулся и как-то уж совсем хмуро глянул на спутника Эйнеке. - Белила где? - спросил он. - А то мы только зазря эту грязь развозим! - А это кто? - и третий уборщик обратил внимание на новоприбывших. - Расследую дело по приказу господина Лебрана, - быстро и уверенно ответил Эйнеке. Молодой уважительно закивал, двое постарше лишь устало вздохнули: их куда больше волновал вопрос о белилах. - Дядя Марио ничего не говорил про белила! - уже оправдывался Джино. Грубая брань послужила ему ответом. Впрочем, от назревающей склоки слуг отвлек Эйнеке. - И давно это тут? - спросил он. - Те черные говорят, что с ночи. Альфонсо и этот безмозглый по утру нашли! - буркнул в ответ тот, что первым заикнулся про белила. Эйнеке кивнул. Продолжил допрос: - Статую тоже ночные “гости” расколотили? - Ага, - подтвердил мужик без особого энтузиазма. - А кому… - начал было Эйнеке, но Джино предугадал его вопрос: - Святой Лебран, - сообщил он. В ответ на недоумевающий взгляд полукровки пояснил: - Это была статуя Святого Лебрана. Он наш местный… ну, святой. Предок господина… - За белилами иди, болтун! - оборвал его рассказ старший слуга. - А вы, господин хороший, смотрите что вам тут надо, да идите! От работы не отвлекайте! - это уже предназначалось Эйнеке. Полуэльф недовольно скривился. Желание преподать урок грубияну возникло быстро, но Эйнеке подавил его. Не в состоянии он, да и мужика понять можно: работа не ждет. - Всего два вопроса! - и все же настоял полукровка. Слуга недовольно заворчал, однако все-таки поддался: - Быстро только, господин! Эйнеке кивнул. - Гости что-то оставили после себя, кроме надписи и вот этого? - он указал на опустевший постамент, затем сразу же задал второй вопрос: - Что было написано на стене? - Без понятия, милорд! Мы не очень-то научены читать, сами понимаете… - ответил вдруг Джино на второй вопрос. За белилами он не то, чтобы уж очень спешил… - Черных спросите. Они тут следопытствовали и говнялись, что мы им все затоптали! - а вот это уже сказал старший слуга. - Благодарствую, - Эйнеке кивнул. Развернулся. Жестом повелел Джино идти за собой. “Мне нужно поговорить с кем-то образованным… и желательно сведущим в истории здешних краев!” - подумал полуэльф и тут же поморщился: головная боль нарастала неумолимо. - Доктор Браун… - проскрипел Эйнеке в сторону семенящего следом Джино, - где?