***
Наталь вернулся не вовремя. Он это понял по позам Эйнеке и Вивьен, понял по красноречивому слегка сердитому взгляду брата и по смущению, мелькнувшему в глазах госпожи. Не вовремя… “Будто я тут без дела слоняюсь и беспокою их от скуки!” - нахмурился Наталь. Он отбросил прочь вспыхнувшую было вину. Дождался, когда Эйнеке и Вивьен встанут с постели. “Любовнички!” - проворчал старший близнец, однако всерьез осуждать брата не стал. Не так уж часто Эйнеке позволяет себе подобное легкомыслие! И он вроде бы счастлив… Меньше всего Наталю хотелось бы мешать счастью Эйнеке. Только вот… - Ты поговорил с Орландо, Наталь? - мягко спросила Вивьен, и Наталь вполне охотно отозвался: - Да, госпожа. - А что с Черным? - вступил в разговор Эйнеке. Его внимательный взгляд скользил по Наталю, требовал ответа. Ну вот, дошло до очередного скверного обстоятельства их дела. - Пропал, - отозвался Наталь мрачно. Вивьен выдохнула. Эйнеке нахмурился. Как именно Черный пропал никто из них спрашивать не стал. В конце концов, не столь уж и важно как он пропал, думалось Наталю, куда важнее, считал старший полуэльф, было придумать как его отыскать. Потратив на поиски рыцаря не меньше часа, Наталь решил что разумнее всего обратиться к брату и к его магии. - Я обошел все шато, - сообщил Наталь, упреждая возможные вопросы. - С работягами тоже поговорил, но они видели Черного только утром, а после полудня его уже никто не видал ни в шато, ни у домов прислуги, ни на плантациях. Вивьен покачала головой – явно досадовала! Эйнеке пытался сохранить невозмутимость, однако Наталь нутром чуял, что брат встревожен. Он был встревожен уже после их небольшой прогулки, а уж сейчас… “Да, братец, мы влипли по самые уши!” - Наталь посмотрел на Эйнеке. Эйнеке опустил голову и глянул в ответ исподлобья. “Я знаю” – как-то так можно было трактовать этот взгляд, особенно если добавить ему должную толику недовольства. - Сир Эрик бы не сбежал, - заметила Вивьен. - Не вижу у него для того мотива! - Только если он не узнал что-то такое, что не следует знать нам, но совершенно точно необходимо узнать сиру Габриэлю или еще кому из Инквизиции, - возразил Эйнеке. Тогда Наталь решил озвучить еще одну важную и не менее скверную чем все прочие деталь: - Его конь в стойле, - сказал старший полуэльф. - Я зашел в конюшню, прежде чем вернуться к вам. Эйнеке одобрительно кивнул, мол, предусмотрительно, братец. Наталь улыбнулся, довольный неозвученный похвалой. - Надо искать, - произнес Эйнеке. - Надо искать, - согласилась Вивьен, а потом на пальцах ее вспыхнула яркая серебристая искра. Эйнеке заинтересованно взглянул. Наталь даже не дрогнул – давно привык к магии. Вивьен забормотала некие слова – заклинание, как понял старший близнец. Он покосился на Эйнеке. Эйнеке не пытался препятствовать, значит, магия госпожи им явно не навредит. Еще мгновение, и серебряная искра разрослась, а потом обрела форму: изящную и грациозную. Ласка. Зверек из чистого волшебства! Потрескивая магией, маленькая ласка ловко перебралась с платья Вивьен на пол и нетерпеливо заметалась у ног. - Фамильяр, - констатировал Эйнеке. Выдержал продолжительную паузу, а потом вдруг выдал: - Красивый фамильяр! Вивьен лучезарно улыбнулась в ответ. - Благодарю, мой милый, - проворковала она, а Наталь вдруг ощутил себя третьим лишним. - Предлагаешь искать его по ауре? - тем временем спросил Эйнеке. - Он – Меченосец, пускай и в звании инквизитора, - ответила Вивьен. - Антимагический барьер не всегда источает, но какой-никакой его след все равно оседает на вещах сира Эрика и на нем самом. Полагаю, у Айка все шансы уловить след. - Айк? - переспросил Эйнеке. - Ты дала имя фамильяру? И вот снова Наталь уловил во взгляде госпожи Вивьен смущение. Словами на вопрос Эйнеке она так и не ответила, только небрежно пожала плечами. - Разделимся, - предложил Эйнеке. - Наталь, сопроводи Вивьен, а я поищу Черного своими методами. Наталь покорно кивнул. Затея разделиться ему не нравилась, но если Эйнеке уже что-то решил, то едва ли его можно переубедить.***
Магический щит стелился покрывалом по земле, опережая Эйнеке на пару десятков шагов. Обернуть его щупом полуэльф не рисковал – остерегался упустить хоть что-нибудь, что может навести его на след сира Эрика. Как назло: ничего. Ничего кроме утопических пейзажей юга Вольных Земель, бескрайней виноградной лозы и полей лаванды, давших имя этим краям. Рабочая суета утихала – дело шло к вечеру, и обитатели “Сиреневых холмов” завершали дела на полях, возвращались домой: к уюту, к супругам и детям, вкусному ужину и к расслабленным разговорам. Едва ли сира Эрика кто-то пригласил к своему очагу! Не потому что обитатели “Сиреневых холмов” не отличались гостеприимством и дружелюбием – Эйнеке был склонен считать наоборот: они более чем гостеприимны и дружелюбны – просто едва ли это укрылось бы от внимания полуэльфа. Рыцарь Спасителя за столом у какой-нибудь из здешних семей произвел бы настоящий фурор! Стал бы причиной маленького праздника в домах прислуг и здешних работяг. “Нет, он пропал. Днем был здесь, а потом… потом пошел куда-то”, - пытался рассуждать Эйнеке, одновременно не теряя сосредоточенности на своем магическом щите, мало-помалу ощупывающему землю вокруг. “Рабочие его видели на полях и у домов, но были слишком заняты, чтобы отследить передвижения”, - хмурился Эйнеке. Он пытался говорить с местной детворой, да только все равно ничего путного не добился. Те, что постарше весь день работали наравне с родителями, и не могли увязаться за сиром Эриком. Те, что помладше были настолько малы, что не смогли бы ни пройти много, ни что-то толком рассказать. Малявки ростом ниже пояса – не самые надежные и толковые свидетели! - Туда! Дядя-рыцарь шел туда! - сказал черноволосый курчавый карапуз, к которому Эйнеке обратился больше часа назад. Малыш отвлекся от возни с корзинками и грубыми плетеными куклами. Махнул ручонкой, указывая направление: куда-то к северу. Это было самой лучшей зацепкой Эйнеке. Самой лучшей, но такой… нелепой и ненадежной! Дети… “А видел ли малой его вообще? Может присочинил? Заигрался и сбрехал первое, что в головешку пришло?” - сомневался Эйнеке, и причин для сомнений у него имелось более чем достаточно. Не только потому что считал маленьких детей ненадежными и в целом достаточно бесполезными для своего расследования, но и потому что уже битый час брел на север – в указанном мальчишкой направлении – и совершенно ничего не находил! Ничего примечательного: ни достойных внимания свидетелей – короткие переговоры с местными Эйнеке забросил быстро, ибо слишком бестолково оно; ни следов на земле – если на северной дороге из “Сиреневых холмов” и были отпечатки подкованных рыцарских сапог, то ходящее тут ежедневно многолюдье давным-давно все затоптало. Магических следов Эйнеке тоже никак не мог уловить. Антимагическое поле или хотя бы его отголоски не чувствовались. Впрочем, быть может, не чувствовались они потому, что Эйнеке не знал что именно ему следует ощутить? Свои антимагические штучки сир Эрик при нем не использовал, а сам Эйнеке не прислушивался к ощущениям, что источала сама собой его фигура. “А те инквизиторы в Ас-Этре?..” - Эйнеке нахмурился, сосредотачиваясь. Пытался воскресить в памяти все те мгновения, когда ему доводилось терпеть подле себя святых рыцарей Спасителя. Толчок? Нет, столкновение. Столкновение с преградой! Эйнеке замер. Все его мысли, все воспоминания, силой вытянутые наружу, рухнули точно карточный домик. Прислушался к своим ощущениям. Не сразу его разум сумел понять, что столкнулось не тело, а магия – щит, растянувшийся до поля. Эйнеке моргнул, одновременно и растерянный и озадаченный произошедшим. Обратил все-таки поле в щуп и потянул его дальше, однако снова налетел на загадочную преграду. Нечто словно натянутая перепонка отталкивала его обращенный в щуп щит. Эйнеке направлял его вперед, касался преграды, но щуп тут же отскакивал назад, сжимался. Сам не понимая зачем, Эйнеке еще с мгновение боролся с загадочной преградой, затем замер и встряхнулся. “Прекрати!” - приказал сам себе, а потом раздраженно заметил: “Ты теряешь зазря время!” Тогда что делать? Эйнеке все стоял и молчал, размышляя. Наполнившийся вечерней прохладой ветерок трепал его волосы, щекотал лицо. Слух ловил в отдалении людские голоса, однако становились те все тише и тише – даже самые трудолюбивые работяги уже оставили поля. Стихли дневные птицы и цикады. На смену им приходили сверчки и лягушки из окрестных прудов и водных каналов. Шелест трав и листвы. Внезапное умиротворение накатило на Эйнеке. Полуэльф сглотнул. Глубоко вдохнул. Какая бы дрянь не происходила в “Сиреневых холмах”, он с ней справится. Ничего другого ведь и не остается! И для этого сперва надо отыскать сира Эрика. “А чтобы найти Черного, мне надо осмотреть… изучить эту… эту штуку!” - сказал сам себе Эйнеке и медленно направил щуп к преграде. Больше он не пытался преодолеть ее, только обойти – ощупать, понять размер и форму. Эйнеке закрыл глаза – так куда легче сосредоточиться на иных чувствах, в том числе и магических! – и раскинул руки, управляя потоками собственной силы. Чем больше он касался загадочной преграды, тем яснее понимал: это то самое, это то, что ему нужно. След! “Что-то небольшое. Можно взять в руку. Аура сильная. Антимагическая”, - говорил внутренний голос, обращая смутные ощущения в ясные мысли, в факты: логичные и вполне достойные доверия. “Недалеко. Минут за пятнадцать дойду. К северо-востоку?” - Эйнеке распахнул глаза и почти мгновенно сорвался с места. Ему стоило труда не сорваться на бег. Ограничился одним только быстрым шагом. Тратить силы зря сейчас – крайне неразумно! Дыхание ускорилось. Сердцебиение тоже. Эйнеке ощутил будоражащий холодок в крови и предвкушение захватило его. Страсть охоты смешалась внутри с жаждой поскорее узнать ответ на загадку, терзавшую его так долго. Сир Эрик где-то рядом! Сам или то, что позволит его вскоре найти. С каждым шагом противостояние двух аур – щита Эйнеке и загадочной преграды – нарастало. У Эйнеке даже слегка заломило в висках, а потом… - Ага! Вот ты где! - выдохнул он и ринулся к низкорослому кустарнику по правую сторону дороги. Случайный отблеск металла не укрылся от эльфийского взгляда. Медальон. Эйнеке выцепил его из придорожной канавы и поднял к глазам. Фыркнул. Антимагическое сопротивление чувствовалось теперь настолько остро и ярко, что полуэльф едва не отшвырнул проклятущую вещицу в сторону. Протер рукавом. Символ меча ясно говорил о том, кому принадлежит медальон. “Черный был здесь”, - вполне очевидный вывод! Эйнеке отвел взгляд от медальона, присмотрелся к кустарнику: примят и поломан. Оглянулся на дорогу, сощурился, приглядываясь к следам. Отпечаток подкованных рыцарских сапог угадывался кое-где, однако уверенности полуэльф не испытывал и считать направление, в котором шел сир Эрик не имел и шанса. Куда интереснее было иное: четкие и свежие следы конских копыт. “Глубокие”, - отметил Эйнеке почти мгновенно. Конь был верховым – для боевого или рабочего животного размер копыт маловат. Тогда почему же следы настолько глубоки? Кое-какие соображения на этот счет у полуэльфа имелись. Самое очевидное: конь был нагружен чрезмерно. Вез двух седоков? Эйнеке поиграл желваками и, убрав медальон в кошель у пояса (с мерзкой антимагической аурой придется смириться!), снова оглядел кустарник. Мог ли примять его конь? Вполне, хотя и лошадиных волос или шерстинок Эйнеке не сумел обнаружить, как не вглядывался. Колебался всего мгновение. По другую сторону кустарника обнаружилось небольшое пастбище, но скота на нем не было давненько. Стрекот сверчков стал едва ли не оглушительным. Отчетливая межа наметилась в мерно колышущейся на ветру траве. Эйнеке бесстрашно двинулся по меже. Всего лишь сотня-другая шагов, и он достиг широкой проталины. “Черный пришел с моей стороны, а они вышли с другого конца пастбища”, - отметил Эйнеке, оглядываясь. На проталине явно… что-то произошло. “Драка? На него напали?” - размышлял Эйнеке. Кровь на траве. Совсем немного. Эйнеке не увидел ее, скорее почувствовал крупицу жизненной силы, осевшей вместе с кровью на траве и в земле. Полуэльф опустился на колени, тщательно выискивая и кровь, и следы. Верховой выехал с проталины. Коня привели также с противоположного конца пастбища, и там его следы были не так глубоки. Теория о том, что коня загрузили чем-то существенным подтверждалась. Телом? “Слишком мало крови!” - сказал сам себе Эйнеке и решительно отмел прочь мысли о смерти сира Эрика. Пока не увидит труп собственными глазами, рыцарь жив. “Его могли задушить…” - заметил внутренний голос, но Эйнеке отмахнулся от него. “Нужно пройти по следу”, - решил. Эйнеке вернулся на дорогу. Следы груженной лошади уводили на юг – обратно к шато.***
Солнце уже заметно отклонилось к закату, когда Наталь, Вивьен и Айк достигли отдаленных плантаций на юге от шато. Эйнеке взял на себя северную часть “Сиреневых холмов”. Как продвигаются поиски Черного у брата оставалось только догадываться, хотя что-то подсказывало Наталю, что едва ли дело у него обстояло лучше, чем у них с госпожой. Рыцарь будто сквозь землю провалился! Снова Наталь обошел дома слуг. Вивьен говорила с ними, а сам полуэльф пытался украдкой читать следы. Бестолковое занятие! И первое, и второе. Слуги лишь плечами пожимали или говорили то, что Наталь слышал уже как пару часов назад. От следопытства проку было и того меньше: опуститься на колени – поближе к земле – Наталь не мог, иначе бы сразу привлек к себе море ненужного внимания (а его и без того хватало, благодаря Айку!), да и людей тут ходило уж слишком много – все затоптали и перетоптали! “Если Черный здесь и наследил, ничего я уже не найду. Не нашел бы и час, и два назад”, - мрачновато подумал Наталь. Не имея плана лучше, Наталь и Вивьен побрели к плантациям. Они шли по узким дорожкам между тянущейся до самого горизонта лозой, щедро усыпанной крупными ягодами: по большей части зелеными, но кое-где уже красными и даже черными. Айк серебристой молнией метался то по тропинкам, то по бесконечным виноградным рядам. Фамильяр не оставлял следов, а искорки слетающие с его шкурки совсем не жглись. Наталь украдкой следил за волшебной животиной, а про себя думал: много ли толку с этой чудесатой светляшки? - Эйнеке когда-то колдовал похожих птичек, - вслух заметил Наталь. Говорить не хотелось – уж слишком тревожно ему было – но молчать хотелось еще меньше, ведь так тревога становилась только сильнее. - Чародейские птицы – один из высших приемов волшебства, - отозвалась Вивьен. - Твой брат, Наталь, очень талантливый маг. Не удивлена, что он способен творить чародейских птиц. Наталь кивнул. В таланте Эйнеке он не сомневался, но… - Эйнеке говорил, что ему сложно удержать их форму. Что-то не так с его магией, - продолжил старший близнец, вглядываясь вдаль. - Его магия другая, насколько я могу судить, - отозвалась Вивьен. - Стандартные приемы волшебства, полагаю, не слишком ему подходят. Наталь снова кивнул. В магии он был не особо-то искушен. Кое-что понимал благодаря брату и урокам в далеком альданском прошлом. - Эйнеке следовало бы присоединиться к Конклаву, - вдруг заявила Вивьен. “С чего бы это?” - Наталь удивленно глянул на женщину, а та невозмутимо продолжила: - С его способностями Эйнеке бы ждало большое будущее, а также, я уверена, магистры Конклава смогли бы разработать для него подходящую систему обучения стандартному волшебству, - заявила Вивьен. Наталь хмыкнул. Слово “стандартный” в его уме никак не сочеталось с Эйнеке. Эйнеке, сколько Наталь его помнил, никогда не был “стандартным”. - Едва ли Эйнеке интересно “стандартное волшебство”, - выразил Наталь вслух свое мнение, - и ему совершенно точно не интересен Конклав. Вивьен не стала спорить, хотя по ее лицу Наталь видел, что она с ним не согласна. Почему? Наверное, потому что видит в Эйнеке то, что желает видеть, а не то, что есть на самом деле? А что есть в Эйнеке на самом деле? Прежде Наталь был совершенно точно уверен, что брат его жаждет оставаться вольным чародеем и путешествовать, не подчиняясь ни орденам, ни королям. Сейчас почему-то уверенность покинула его. “А ведь когда-то Эйнеке мог стать учеником Первого Чародея Мириама. Стал бы магом Конклава вместо этого из Д`Вердант!” - вспомнил Наталь, и его уверенность в желаниях брата поблекла окончательно. - А ты, Наталь, разве ты не обучался чародейству? - спросила вдруг Вивьен. Наталь удивленно глянул на спутницу и покачал головой. - Я не способен к магии, - признался Наталь честно. Теперь удивленной выглядела Вивьен. - Совсем? - переспросила она, а Наталь только в очередной раз кивнул. “Да, я совсем не способен к магии, госпожа. Я даже с телепатическими штуками едва-едва справляюсь!” - добавил про себя. Вслух не стал. Ни к чему Вивьен все эти подробности. Наталь хоть и не был гордецом, лишний раз трепаться о своей бесталанности желанием не пылал. - Странно, - после продолжительной паузы заявила вдруг Вивьен. Заметив вопросительный взгляд Наталя, поспешила объяснить: - Вы с Эйнеке – полуэльфы. Эльфийская кровь, очевидно, у вас обоих доминирует над людской, - сказала она, - а значит предрасположенность к магии должна быть высокой и у Эйнеке, и у тебя. К тому же, согласно исследованиям господина Аст`Рэя в вопросах наследования магического потенциала, близнецы… Что именно там с близнецами и их магическим потенциалом должно происходить, согласно исследованиям какого-то там господина, Вивьен так и не озвучила. Она резко замолкла и устремила взгляд на Айка. Фамильяр заметно оживился. Он засиял и заискрил, заносился кругом у ног Вивьен, явно готовый сорваться куда-то. - Айк взял след, - сообщила Вивьен. “Я догадался”, - мысленно отозвался Наталь и положил руку на верным молот в петле у пояса. Некое внутреннее чувство – Эйнеке насмешливо называл его интуицией – подсказывало, что ничего хорошего не ждет. - Идем, - тихо пророкотал Наталь. Вивьен повела тонкими изящными пальцами – покорный ее воле фамильяр сорвался вперед, яркой вспышкой он пронесся по тропе между вьющейся виноградной лозой. Наталь уверенно ринулся следом. Судя по торопливым шагам позади, Вивьен оставала лишь самую малость. - А почему Айк? - все еще не желая тонуть в тревожном молчании, спросил Наталь и глянул на Вивьен через плечо. - В память о друге, - отозвалась Вивьен, но продолжать тему не стала. - Сосредоточься, Наталь, - вдруг повелела она. - Сир Эрик где-то неподалеку. Вместо “сосредоточься” напрашивалось скорее “заткнись”. Наталь обиды не почувствовал (жизнь с Эйнеке от обидчивости отучила быстро), но сообразил что затронул совсем не ту тему. Продолжать разговор как-то резко расхотелось, тем более что Айк двигался все быстрее, и следовало бы поберечь дыхание, чтобы поспеть за ними. “Шустрый паскудник!” - про себя отметил Наталь. Тревога сменилась каким-то странным предвкушением. Предвкушением чего? Наталю думалось что развязки. “Надеюсь, Черный не решил отправиться на свидание к своему богу”, - подумал Наталь, а бесчисленные плантации винограда, как и всякие признаки присутствия человека, остались позади. Айк вел их прочь от “Сиреневых холмов” куда-то в прилегающие земли. Принадлежали ли они кому? Оставалось только догадываться. Впереди Наталь не видел ни лозы, ни зданий, зато заприметил кипарисовую рощицу. Похоже, именно туда Айк и направлялся, сияя все ярче и ярче. Совсем скоро он стал напоминать ожившую звезду, а не ласку. Не сбавляя шага, Наталь прищурился – вгляделся в очертания кипарисовой рощи, тогда же заметил нечто, что вполне можно было принять за человека. - Твою мать! - выругался Наталь сквозь зубы и сорвался на бег. - Наталь! - окликнула его Вивьен, но Наталь даже не оглянулся. Если Черный в той рощице и особенно если он ранен, каждая секунда на счету! Магии у своих эльфийских предков Наталь не перенял, а вот острое зрение – вполне. По мере того, как полукровка приближался к кипарисовой рощице, тем яснее для него становилось: там, среди деревьев, действительно лежит сир Эрик. Его черные одеяния на удивление сильно выделялись на фоне живописного многоцветья цветов и трав и глубокой кипарисовой зелени. Айк первым достиг цели. Он заметался ослепительным всполохом у поверженного рыцаря. Наталь, не обращая внимания на суетливую волшебную зверушку, рухнул на колени рядом с сиром Эриком: бледным, избитым и связанным, но явно живым. Наталь видел, как вздымается его грудь и как пульсирует жилка на шее. Глаза рыцаря были закрыты. - Он живой, только без сознания! - крикнул Наталь подоспевшей Вивьен. Та запыхалась – бегать много и долго очевидно не входило в ее привычки. Наталь, решив что в чувство рыцаря приводить именно ему (а то пока там госпожа дыхание восстановит!), выхватил из-за пояса нож. Кто бы не напал на сира Эрика, узлы он вязал мастерски. Бил, судя по уже налившемуся синевой синяку под скулой рыцаря, тоже недурно! Наталь перерезал путы и вернул нож в ножны. Растер чужие запястья – восстановить кровоток поскорее лишним не станет! После этого потянулся к фляге, но тогда же понял, что позабыл ее, кажется, еще утром в их с братом комнате, а может даже потерял в лесу, когда они с Эйнеке гнались за Зверем. - Зараза! - рыкнул Наталь и принялся хлопать Черного по щекам – ничего другого на ум больше не пришло. Увы, но толку от того не оказалось – сир Эрик и не думал приходить в себя. Госпожа Вивьен, аккуратно подобрав подол платья, опустилась рядом. Айка она уже отозвала – Наталь с запозданием сообразил, что волшебная зверушка больше не носится и не сверкает рядом. - Позволь мне, друг, - обратилась Вивьен к Наталю. Наталь послушно отстранился, и тогда женщина тронула лоб сира Эрика самыми кончиками пальцев. Ни искры, ни заклинания не последовало. Вивьен лишь закрыла глаза и нахмурила темные брови, сосредотачиваясь. Миг, и с громким глубоким вдохом рыцарь пришел в себя. Ошарашенным взглядом он уставился сперва в розовеющее по краям небо, а потом не без труда сфокусировался на Вивьен. - Г-госпожа?.. - просипел он сдавленно. Тогда же и попытался сесть. - Не так резко, - посоветовал Наталь, - а то опять рухнешь. Ему уже доводилось видеть, как люди, пролежавшие в обмороке, да еще и со связанными руками, торопливо вставали, а потом снова падали как подкошенные. - Что произошло? - тем временем мягко спросила Вивьен. Сир Эрик все-таки сел. Ответил он не сразу, да и хоть сколько-нибудь внятно выговорить слова на Общем сумел далеко не с первой попытки. - Я… на дальних плантациях… Напали!.. Я… Я узнал… Он был… встречал с Лукой… тогда! - просипел рыцарь. “Эйнеке!” - Наталь тут же взвился на ноги. Ему нужно было как можно скорее вернуться в шато, отыскать брата! - Наталь?! - услышал полуэльф окрик Вивьен. - Я к Эйнеке! - не останавливаясь, бросил Наталь. В том, что брату грозит опасность он не усомнился ни на миг.