***
Мне долгое время пришлось уговаривать Хоуп, чтобы она наконец-то согласилась на встречу. Совершенно не понимаю причин, по которым она отказывается. Все отговорки, приводимые в оправдание, кажутся мне надуманными, нежели действительно важными, по которым можно отменить наше, так называемое, свидание. Мы договорились о встрече в Хогсмиде, вот только конкретного места ни я, ни Уэйн не указали, видимо, мне придётся поискать девушку. Подозреваю, что она уже здесь, учитывая тот факт, что она не любила опозданий, предпочитая прийти на несколько минут раньше. Никогда не понимал этого. Что вообще такого в том, чтобы опоздать на пару минут? По крайней мере, если это не какой-нибудь урок, хотя даже на них можно иногда и опоздать. В такие моменты лишний раз убеждаюсь в том, что эта девушка невероятно странная, буквально во всех вещах. Кажется, это был первый раз, когда я не был рад встрече с Хоуп. Заметив блондинку в компании Малфоя, к которому у меня не было никаких приятных чувств, чтобы не беспокоиться понапрасну. Думается, если бы я пришёл на несколько минут позже, то вряд ли бы узрел эту картину, а девушка явно не стала бы посвящать меня в это. Я не слышал, о чём они говорили. Единственное, что могу отметить, так это то, что разговор был коротким. Мне даже показалось, что слизеринцы перебросились парой фраз, прежде чем Малфой ушёл, тем самым завершая разговор. — Хоуп! Не хочешь ничего рассказать? — я не позволяю девушке даже никак среагировать и сразу осаждаю вопросом, на который, как показалось, она не знала, как ответить. Меня злил тот факт, что блондинка проводила время с потенциальным врагом, который сделал уже достаточно, чтобы доверять ему. Не поверю, что Уэйн не в курсе того, чем занимается Малфой. — О чём вы разговаривали? — она нервничала. Явно не ждала, что я застану её в компании слизеринца. Что, чёрт возьми, она скрывает? — Мы просто разговаривали. Всё в порядке, — Уэйн даже не подняла на меня взгляда. Создавалось впечатление, что она врёт, что, скорее всего, так и было. Блондинка заламывает пальцы, разглядывая истоптанный под ногами снег. — Не думаю, что это может стать поводом для беспокойства, — волшебница нервно сжимала края пальто, всё не решаясь поднять на меня взгляда. Каждый раз, когда Уэйн так делает, я понимаю, что она что-то умалчивает. — Прекрати держать меня за придурка, Уэйн! Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что происходит? — узрев перепуганные глаза девушки, до меня доходит, что я перебарщиваю, но уже нет сил терпеть все эти тайны и секреты. Я уже хочу знать всю правду, которую Хоуп скрывает не первый день. Мне всё равно. Всё равно, какой будет правда. — Думаешь, я не в курсе, что Малфой и вся его семейка Пожиратели смерти? Или, может, не знаю о том, что произошло с Кэти Белл? О случившемся, кажется, знают все. Слухов ходило много, но никто так и не смог узнать, кто наслал на девушку проклятье, да и сама Кэти не может вспомнить, кто это был. Один только Гарри уверен, что это был Малфой. Поттер ссылался на его странное поведение в последнее время, начиная с первых дней нового учебного года. Может, он и не следил за ним, но от глаз избранного не уходили моменты, связанные со слизеринцем, играющим в какую-то игру. — Фред, пожалуйста, — девушка больше не смотрит на меня, она в очередной раз избегает зрительного контакта, позволяя понять, что сейчас правда на моей стороне. Небольшой шаг назад не уходит от моих глаз. Кажется, я начинаю понимать, что от меня скрывали столь долгое время. Не став дожидаться от девушки хоть каких-то ответов, я хватаю её за левую руку, тем самым не позволяя сделать ещё один шаг в сторону, чтобы уйти. Была ли это дрожь в её руках или моих – не знал, но верить в самые страшные опасения не хотелось. Выбора не было. Раз Уэйн не хочет говорить сама, значит, мне самому стоит оправдать или опровергнуть гнетущую мысль. Хоуп не сопротивлялась, словно понимала, что в этом больше не было смысла. Девушка лишь молча наблюдала за тем, что я собираюсь сделать, желая, наконец, покончить с этим. Эта покорность позволила мне задрать как рукав пальто, так и свитера, чтобы оголить предплечье, которое оказалось совершенно нетронутым. — Я не хотела говорить об этом, — еле слышно произносит слизеринка, всё так же, не решаясь взглянуть на меня. — Мои родители на стороне Тёмного Лорда. Они одни из членов Пожирателей смерти. Именно поэтому я сбежала из дома. Дважды, — я слышал какое-то облегчение в её голосе? Кажется, с плеч девушки наконец-то спал этот груз, что она несла столько времени. — Я думала, что ты не поймёшь. Не хотела осуждений ни с твоей стороны, ни со стороны твоей семьи, кажется, не все смогли принять моё присутствие в твоей жизни. — Ты ненормальная, — это единственное, что я мог выдавить из себя, услышав сказанное. — Так вот почему ты была столь раздражительной, казалось бы, без причин. Мерлин, Хоуп. Почему нельзя было сразу рассказать обо всём, а не тянуть до последнего? Ты такая глупая. Может, я был в чём-то и не прав, разбрасываясь сейчас словами. Признаваясь самому себе, не могу не заметить, что я не знаю, как бы отреагировал на признание Уэйн в том, кем являются её родители. Сейчас, в первую очередь, я больше зол на то, что Хоуп настолько не доверяла мне, что решила скрыть столь важный аспект своей жизни. — Но ведь и ты, хотя бы раз, думал о том, что я могу перейти на сторону Волан-де-Морта. Конечно, я же со Слизерина, у нас ведь только такие и учатся. Предатели, которые готовы сделать всё что угодно, лишь бы добиться выгодного положения, — эти слова звучали столь ядовито, что мне стало понятно, что именно заставляло её молчать. Я и подумать не мог, что Хоуп настолько переживает из-за того, что я скажу. Она будто подозревала, что я подозреваю её в «предательстве». — Да. Да у меня были такие мысли, — честно признаюсь я, ведь скрывать это уже не было смысла. Раз уж мы сейчас решаем выяснить правду, то не вижу причин молчать. Уэйн, как показалось, даже не удивилась, услышав моё признание. Догадывалась. — Меня беспокоил твой бесконечный интерес к зельям и всевозможных заклинаний, какими они ни были. Ты знала всё наперёд. Я не всегда понимал причины этого, — да, были мысли, что это может быть лишь девичье любопытство, вот только... Это никак не сопоставлялось у меня с тем, что многие вещи давались слизеринке довольно легко, будто она сразу знала, что и как необходимо делать. — Хоть ты и змея скрытная, я знал, что ты не станешь… — Знал что, Фред? Что я не примкну к Пожирателям? — девушка перебила меня, заставив замолчать буквально сразу. — Если хочешь знать, то передо мной до сих пор стоит выбор. Выбор, который может решить или полностью разрушить мою жизнь. И даже не вздумай говорить о том, что понимаешь меня. Ты ничего не понимаешь и не поймёшь! Верно. Мне не понять ни её чувств, ни её положения. Мы всегда жили разными жизнями. Волшебница, может, что-то и знала обо мне и моей семье, но вот я не знал о ней ничего. Уэйн сама ничего не рассказывала, да и на вопросы никогда не отвечала. Она всегда оставалась для меня загадкой, что мне удалось разгадать лишь сейчас, спустя несколько лет. Была ли она когда-нибудь настоящей со мной? Не знаю. Точнее, не уверен. Хоуп всегда была сдержана, молчалива, впрочем, как и подобает особам аристократичного толка. Я всегда это замечал, но лишь сейчас начинаю осознавать, что блондинка просто не знала, что можно вести себя по-другому. Конечно. Она ведь всегда зависела только о того, что скажут о другие, не повлияет ли это на её статус, не станет ли она позором семьи. Да. Теперь я лучше понимаю причины, по которым Уэйн так старательно избегала публичных встреч. Никто бы не понял. — Ты не представляешь, насколько я сейчас потеряна. Знаешь, каких усилий стоило уйти из дома? Кем бы они ни были – они моя семья. Даже несмотря на то, что, по сути, я всего лишь ребёнок, который должен делать то, что ему скажут родители. Я до сих пор не знаю, правильно ли поступила, сделав выбор не в их пользу, — эта исповедь давалась девушке с трудом. Как бы Хоуп не старалась держать себя в руках, я слышал по дрожащему голосу, как ей было нелегко признаваться во всём этом. Я и не знал, что в ней бушует такой ураган. — И дело вовсе не в том, что я поддерживаю эти взгляды. Просто если бы это дало мне хоть какую-то гарантию, то, может быть, я и правда смогла… — Хоуп, послушай. Мы же можем просто поговорить, серьёзно. Перестань постоянно молчать обо всём. Ты же делаешь только хуже, — я уже не мог это слушать. И вовсе не потому, что она прямо говорит о том, что может перейти на сторону Пожирателей. Причина была в том, что я больше не мог видеть то, как она ломает себя, пытаясь понять, что правильно, а что нет. Карие, практически потухшие, глаза были наполнены слезами, но она не плакала. Сдерживала себя, словно не желая показывать своей слабости. Кажется, мне впервые довелось видеть её слёзы. Но... я совершенно не уверен. Волшебница всё так же продолжает держаться стороной, что мне не ясны ни её истинные чувства, ни намерения. Что происходит в твоей голове, Хоуп? Неужели ты не можешь рассказать о своих чувствах? Я устал постоянно догадываться, постоянно терзать себя сомнениями, быть в неведении из-за твоего глупого молчания. Просто скажи. Скажи всё, что ты хочешь. Всё, что думаешь. Прекрати наконец-то молчать. Ты ведь сама не справляешься уже с этим. Невозможно в одиночку нести весь этот груз на своих плечах. Просто прекрати. — Фред, нет. Не нужно, — только я хотел подойти к ней ближе, чтобы, как обычно, заключить в объятия, Хоуп от меня отходит, сделав больше одного шага. — Кажется, нам стоит разойтись. Разойтись и отдельно друг от друга обдумать всё это, — видимо, я сказал что-то лишнее. Уэйн смотрела на меня глазами полными отчаяния. Я впервые видел её такой, и, кажется, она сама не была готова к тому, чтобы раскрыть мне правду. Не знаю, ждала ли Хоуп чего-то от меня сейчас, но было ясно одно – она сейчас уйдёт, оставив меня одного, наедине с той информацией, которую я сам так отчаянно хотел услышать. Стоило ли оно того? Я и сам уже не знаю. Она уходит. Уходит, ни сказав больше ни слова, оставляя после себя лишь неприятный осадок и терпкий аромат духов, что практически сразу был развеян по воздуху. Мне хотелось остановить её, но вряд ли бы она стала сейчас разговаривать. Эта её принципиальность меня просто выводит. Я не хотел, чтобы всё вышло так. Мне хотелось всего лишь поговорить, узнать хоть что-то. Но стоило ли оно того? Не знаю. Я сам вываливал у неё правды, и, по итогу, получив её, остался, грубо говоря, ни с чем. Лишь с этой правдой, которую теперь мы будем разделять вдвоём. Не думаю, что смогу кому-либо сказать об этом. Даже Джорджу. Возможно, он и не спросит об этом, а если и спросит, то я буду молчать. Не уверен, что смогу вот так просто рассказать о том, что эта девушка столь долго от меня скрывала. Могли бы мы обойтись без этого?***
Смерть Дамблдора стала шокирующим событием для всех. Никто и не подозревал, что это может произойти, причём так скоро, особенно в столь мрачный период для всего мира. Кажется, больше всех это задело Гарри, который был ближе всех с этим стариком. С каждым разом мне становится всё сильнее жаль этого парня. Поттер постоянно теряет близких ему людей, что мне даже тяжело представить, что он чувствовал в тот момент. Думаю, не этого ожидал избранный мальчик, когда ему пришло письмо из Хогвартса. На похоронах присутствовали не только студенты и преподаватели Хогвартса, оно и очевидно, многие знали этого старика. И работники Министерства, и члены Ордена, и даже волшебные существа прибыли почтить память волшебника. Никто не стал оставаться в стороне. Кажется, присутствовали даже русалки и кентавры, но утверждать не стану, у меня не было причин вглядываться в присутствующих, чтобы узнать, кто и с какой целью прибыл в замок в столь печальный для школы день. Но не все студенты остались в школе. Многие родители посчитали правильным забрать своих детей из замка, больше не желая оставлять их в школе, где происходят столь печальные события. Я даже не удивлён. Кажется, теперь ни у кого не было особого желания оставаться в Хогвартсе. Оно и понятно. Не думаю, что кто-то осмелиться теперь назвать школу безопасным местом. Хогвартс-экспресс уходил из Хогсмида практически сразу же после погребения. Это была моя единственная возможность найти Хоуп, дабы перехватить её до посадки в поезд. Если мне не удастся сделать этого, то остаток лета я не смогу узнать где она. Мне нужно было перехватить волшебницу до посадки на поезд, до момента её сокрытия в толпе студентов, возвращающихся домой. Либо сейчас, либо уже никогда. Другого варианта здесь не было. Не хочу, чтобы случившееся поставило точку между нами. — Хоуп, мы можем поговорить? — нагоняю девушку, едва сумев разглядеть её среди других студентов, пока та не успела скрыться из виду, так и не позволив объясниться, а так же прояснить ситуацию между нами. С того раза мы так и не сумели поговорить, потому что на письма, скорее всего, девушка просто не отвечала, что уж говорить о личных встречах. Просто подхожу к ней. Без всяких лишних фраз и приветствий. Мы должны всё разрешить здесь и сейчас. Не иначе. Девушка выглядела печальнее обычного. Было ли причиной случившееся в пределах в школе, а может она всё так же переживала из-за того, что я знаю правду, мне неизвестно, но мрачное настроение бросалось в глаза практически сразу. Уэйн и без этого всегда выглядит так, будто жизнь помотала её, так теперь это казалось ещё более заметным. Было тяжело видеть её в таком состоянии. Особенно не хотелось быть причиной этого состояния. Я до сих пор чувствую свою вину за случившееся в тот день. Быть может, если бы я не вспылил, то всё прошло куда лучше, и мы обошлись бы без ссор. Волшебница была всё так же с одним чемоданом, в котором вещей, думается мне, не прибавилось за этот год. Но даже эта ноша, казалось бы, давалась ей с непосильным трудом. Уже по глазам я видел, насколько девушка морально была убита. Наверное, ей впервые хотелось покинуть это место и оказаться где-нибудь в другом месте, подальше от суеты и всех навалившихся новостей и проблем. — О чём же? Кажется, в прошлый раз мы уже поговорили, — я совершенно не удивлён, что Уэйн не желает разговаривать. Мы расстались на самое неприятной ноте, потому вполне могу понять, что она испытывает при виде меня. — Если ты не планируешь сказать мне что-то ещё, то я пойду. А то вдруг у меня есть незаконченные коварные дела, которые необходимо выполнить. — Я был тогда не прав, — сразу же выпаливаю я, останавливая волшебницу, схватив её за запястье, в надежде остановить. Нам нужно было поговорить. Необходимо. Мы не можем просто закончить вот так. В ответ слышу лишь странную усмешку, после чего девушка слегка кивает, то ли мне, то ли собственным мыслям. Я не знал, что творится в её голове. Сразу же ощущаю прикосновение холодных пальцев к ладони. Её руки когда-нибудь бывают тёплыми? Единственное, что я хорошо усвоил в характере слизеринки, так это то, что она никогда долго не держит зла. Сколько бы между нами не было недомолвок, Уэйн достаточно быстро забывала об этом. Да, обижается, это видно и во взгляде, и в манере начинать разговор, но если того требует случай, то идёт на контакт, хоть поначалу и ведёт себя не самым приятным образом: огрызается, юлит да ещё и всем видом показывает, как не желает разговаривать. Не знаю, хорошо это или плохо, но это одна из приятных черт Хоуп, которые я могу назвать. — Я тоже была не права, — спустя затянувшееся молчание произносит волшебница, в очередной раз, поправляя прядь волос. Нервничала. — Мне и правда стоило рассказать об этом раньше, — Уэйн всё так же не решается взять меня за руку, но мне приятно, это проявление чувств. — Мне стало немного легче, когда я рассказала об этом. Хотя я до сих пор в некотором смятении, — последнюю фразу девушка сказала чуть тише, словно не желая говорить на эту тему. Мне больше не хотелось говорить об этом, но всё же было не ясно, от чего слизеринка находится в столь пограничном состоянии. Неужели она, правда, думает о том, на чьей стороне следовало бы остаться? — Я рад, что мы пояснили ситуацию, — заключаю блондинку в объятия, которых она поистине заслуживает. — Я скучал по тебе, — какой бы противной она ни была, мне, и правда, её не хватало. Хоть Уэйн и не говорит об этом, но я знаю, что она чувствует то же самое. Быть может однажды она уже начнёт говорить о своих чувствах, а не просто отмалчиваться в сторонке. — Где ты собираешься остановиться этим летом? — это был первый интересующий меня вопрос, потому что, предполагаю, дороги домой без последствий у неё нет. — Можешь остаться у нас. Если, конечно, больше не обижаешься на меня и мой длинный язык без костей. — Я ещё не думала об этом, — кратко отвечает Хоуп, отводя от меня взгляд. — У меня немного вариантов, знаешь ли. Так что не могу сказать, где я буду на каникулах, — волшебница словно проигнорировала мои слова с предложением остаться у нас дома. Она сделала это специально или были другие причины? — Если ты останешься у нас, то никто против не будет, — второй раз повторяю предложение, которое мне кажется подходящим в этой ситуации. — Места, конечно, не много, но это всё же лучше, чем ничего. Тебе будут рады. — Будут ли? — да что с ней происходит? Неужели, хотя бы иногда, она не может обойтись без этих язвительных слов, которые буквально провоцируют меня. Меня буквально раздражают все эти слова и этот дурацкий пессимизм, который Уэйн буквально излучает. — Хоуп, пожалуйста, перестань, — слизеринка тяжело вздыхает, мягко сжимая мои пальцы. Девушке самой не нравилось говорить об этом, но и молчать она явно не могла. — Сколько можно говорить об одном и том же? — Но ты ведь знаешь, что я права? — этот вопрос застаёт меня врасплох. Мне казалось, что мы решили закончить разговор на эту тему. Видимо, так решил только я. — Думаешь, все будут рады приютить в доме дочь Пожирателей смерти? Думаю, что нет, — безумно невыносимо слышать эти слова. Прекрасно понимаю, что именно движет девушкой, когда она говорит об этом. Неужели она думает, что из этой ситуации нет выхода? Что всё только и сведётся к тому, кем она является? Мама, когда узнала, что Хоуп со Слизерина какое-то время ворчала, изредка возмущаясь по этому поводу, искренне не понимая, как такое произошло. Но по итогу противиться не стала. С трудом, но она приняла мой выбор, лишь иногда повторяя, чтобы я был осторожен и внимателен, впрочем, так она говорит всегда, в любом случае. Конечно, после рождественских каникул, которые Уэйн провела с нами, мама немного смягчилась в её адрес, но ворчать меньше не стала, что послужило причиной для очередных шуток со стороны Джорджа. Он не мог упустить возможности поиздеваться надо мной по этому поводу. Он невыносим, честное слово. Отец отнёсся к этому более спокойно, ссылаясь на то, что это только мой выбор и только мне решать, что делать со своей жизнью. По крайней мере, он дал мне понять, что в любом случае не станет влиять на моё решение и пытаться как-то переубедить, чтобы повлиять на мой выбор. — Ты невыносима, знала об этом? — волшебница недовольно цыкнула, но отвечать на мои слова не стала. — Не будь настолько противной. У тебя всё равно нет другого выбора. — Уверен, что нет? — Прости? — если Хоуп продолжит говорить со своими намёками, то я не знаю, что сделаю с ней. Я понимаю, о чём она говорит. Что имеет в виду. Но мне совершенно не ясны причины этого поведения. Чего она пытается добиться этим? Выводит меня на эмоции? Если так, то у неё хорошо получается. — О, наконец-то наша парочка снова вместе! — наш разговор прерывает Джордж, по настрою которого было понятно, что он был рад вновь видеть нас с девушкой вместе. Удивляюсь, с какой лёгкостью он каждый раз находит меня. Существует ли хоть какая-то возможность скрыться от него? Думаю, что нет. Близнец всегда найдёт меня, где бы и с кем я ни оказался. — Привет, Джордж, — до сих пор поражаюсь тому, как эти двое смогли найти общий язык. От чего-то казалось, что они долго будут привыкать друг к другу, по крайней мере Уэйн. Хотя, если так подумать, то у них были схожи некоторые черты характера, может, потому они и и сумели найти общий язык так быстро. Из-за того что брат ворвался в наш разговор, мне так и не удалось услышать конкретный ответ, на интересовавший меня вопрос. И, кажется, Хоуп была этому только рада. — Привет, змейка, — близнец дружески растрепал волосы блондинки, на что та лишь недовольно сморщилась. — Ты просто не представляешь, насколько сильно Фред истрепал мне нервы. Постоянно ходил, переживал из-за тебя. А мы живём то под одной крышей! Это буквально невыносимо было каждый день терпеть это! — вот же гадёныш. Уж не каждый день я рассказывал ему о том, что переживаю по поводу случившегося. — И не смотри так на меня, Дред! Может, ты и не говорил ничего, но твоё недовольное лицо приходилось видеть буквально каждое утро, день и вечер! Я так и не осмелился рассказать брату о том, кем являются родители девушки. Он спрашивал о случившемся несколько раз, но мне буквально не хватило сил признаться ему. Кажется, какое-то время я даже сам не мог свыкнуться с этой информацией, несмотря на то, что догадывался, что так может случиться. Да, об этом рано или поздно станет известно, если не уже, но меня что-то останавливало. Теперь я понимаю, что чувствовала Уэйн, когда молчала об этой тайне столь долгое время, отчаянно пытаясь скрыть правду. Вот только толку от этого было мало. По итогу всё стало известно. Теперь же мне даже не ясно, был ли какой-то смысл скрывать всё это столь долгий период. Хоть и не так просто, но мне удалось принять сей факт, хотя неприятные мысли всё так же посещают голову. — Это ужасно, согласна, — с усмешкой произносит девушка, глядя на брата, который явно был доволен тем, что Хоуп поддержала его в очередной выходке. — Просто не представляю, насколько тебе было тяжело, — вот же змея. Я и подумать не мог, что она станет так играть в эту игру до конца. — С каких это пор вы сговариваетесь против меня? — я понимал, что они оба шутят, но всё же было не ясно, когда они успели так хорошо спеться. Неужели за месяц, время, проведённое у нас летом, Уэйн успела перенять у Джорджа эту странную черту характера? Или, быть может, она всегда была такой, но только недавно смогла пересилить себя, чтобы начать открываться как мне, так и окружающим. — С тех самых пор, как ты стал таким невыносимым, — всё так же в издевательской манере говорит слизеринка, явно намекая на случившуюся между нами ситуацию, да и, в прочем, на любые другие случаи. Кажется, волшебница всегда будет припоминать любые мои оплошности, к которым, на минутку, она тоже причастна. Но, конечно, она никогда не станет признавать свою причастность, если того не потребует случай. Черта типичного слизеринца, не более. Конечно, зачем признавать свою причастность, если можно ловко свалить всё на кого-то, находящегося рядом. — Что, Хоуп, в очередной раз остаёшься у нас? — не знаю как, но близнец словно догадался, что я собираюсь пригласить девушку на лето к нам. Догадывался ли Джордж о чём-то, мне было неизвестно, но на данный момент радовало то, что он не задавал лишних вопросов. Но было это хорошо или плохо я не знал. — А у меня, что ли есть выбор? — на ответ волшебницы брат лишь громко рассмеялся, чем привлёк к себе немало посторонних взглядов. — С Фредом же невозможно спорить! А если и начнёшь, то только хуже будет. — Верно, подмечено, змейка. С ним спорить совершенно бесполезно. Хоуп мягко улыбается, глядя на меня. Я рад вновь видеть её, быть рядом с ней. Иногда я до сих пор с трудом верю в то, что смог столь сильно привязаться к девушке со Слизерина, со столь странным и скверным характером. Может, именно это меня и привлекло в ней. Она не была похожа ни на других девушек, ни на других студентов Слизерина. Она была другой. Вечно одна и бесконечно в себе.