Брат за брата. По законам смуты

«Но я вижу, что у тебя, Стас, что-то ещё в запасе есть. Давай колись!» (Ник. Леонов, «Адская семейка») — Слухай, давай ещё раз — так чего ты так не уразумел-то? — Я же вам уже рассказывал. Получается так, что убийца вызвала привидение с целью убить Марию и Марфу, но при этом убивать их не собиралась! — Это как же так? — удивлённо захлопал чёрными глазами Шальной. — Слушай, ты издеваешься, что ли? — тут же обиделся Зяма. Ибо, можно подумать, ему самому хоть что-то тут было ясно! — Но у тя же есть какая-то мысль, по лицу вон видно, — вмешался Крайний. — Дык рассказывай. — Извини, нет, — покачал русоволосой головой Зяма. — Ибо я заметил, как какая версия появится и я о ней расскажу, так тут же она рушится вся. — Это о чём толкуешь? — раздался за спиной недоумевающий голос Гвоздя. — Ну вот смотри, — Зяма повернулся к нему и стал загибать пальцы. — Я был уверен, что их всех убил Призрак Полной Луны, ан нет. Ещё я думал, что книга эта чёртова была украдена у Шуйского, ибо больше же негде её взять, а хренушки, я к нему ходил, он говорит — нет... — А он что, тебя впустил, что ль? — удивлённо посмотрел на мальчишку Гвоздь. — Впустил... — усмехнулся Зяма, не желая вдаваться в подробности. — Да с эким даром, как у него, не впусти попробуй! — подал голос недовольный Филин. Зяма повернулся было к нему с ответом, но ничего произнести не успел. Потому что в это время вошёл Лис с петушком на палочке. — Лис, дай! — тут же сорвался со своего места Матвейка. — Полай, — на ходу бросил на него короткий взгляд сверху вниз оборотень. — Не буду, — тут же обиделся мальишка. — Тогда иди к верблюду, — отрезал Зямин брат, направляясь к лавке. — Слухай, а я вот не уразумею, как же те с таким языком в твоём доме для детей по шее-то не наклали? — удивлённо взглянул на него Шальной. Лицо Лиса потемнело, он резко, сжав губы, повернулся к соболю и в тот же миг на голову последнего рухнул глиняный глечик с полки, висящей как раз над ним. Слава Богу, Шальной благодаря оборотневому проворству успел уклониться. — Ещё вопросы? — звенящим голосом отчеканил Лис. Но у Шального их, похоже, больше не было. Зато у Крайнего был. К Зяме: — Ну и что ты дале делать-то собираешься? — Снимать штаны и бегать, — недовольно проворчал тот, поскольку ему уже поднадоели бесконечные вопросы. — Ну я же серьёзно, — осадил его гиенолак. — И я тоже серьёзно, знаешь ли! Если бы я знал, так давно бы уже сделал! Нет, ещё одна мысль у него действительно была, тут Крайний не соврал. Но всё упиралось в проклятое незнание того, как выглядит тот чёртов призрак, будь он проклят и вызывальщица эта грёбаная вместе с ним! А допрашивать ещё какую-нибудь голову Зяма в жизни бы не согласился, упаси Бог! Ибо верно Шальной же сказал, и так нагрешили они с этой проклятой некромантией уже столько, что и на десятерых хватит! Недаром это без пяти минут чёрная магия ведь уже! — Хренагия, — недовольно проворчал Лис, видимо, прочитав мысли брата. —У нас что, разве выбор был? — А она точно за людей схожа, убойца, не соврала башка-то? — не дав Зяме ответить на предыдущий вопрос, влез со своим Шальной. — А то, мож, просто румянами да белилами намазалась, что настоящей рожи не увидишь, вот те и «человек»! — Нет, — задумчиво покачал головй Зяма. — Если бы она на самом деле как человек не выглядела, то башка это через все белила разглядела бы. А значит, всё-таки выглядит поэтому. — А вот у твово брата упыри в роду были, — напомнил Крайний. — Они как, считаются? — Считаются, — ответил Зяма. — Все, кого от человека с первого взгляда не отличишь, считаются небось. — Эх, дождёмся мы новой Катастрофы, вот помяните моё слово... — вздохнул молчавший до этого Вожак. — Раз уж наши девки друг друга ни за что живота лишают! — Да типун те на язык, — испуганно махнул на него рукой Шальной. — Все холопки, что есть в Москве, считаются, — тем временем продолжал вслух свои размышления Зяма. — Да уж прямо! — недоверчиво глянул на него Шальной. — Криво! — сердито прервал соболя Лис. — Тебе говорят, значит, слушай! Да и сам же на поляне был, всё же вроде слышал, что голова говорила! — Но ить не у всех же книга-то, в конце-то концов! — вмешался в разговор ещё один доселе молчавший слушатель, Иван-да-Марья. — А кто говорит, что у всех? Только у одной, голова же вроде понятно сказала! — снова рассердился Лис. — А я от так и не понял всё-шки, кто за человека считатца, а кто нет, — покачал головой Шальной. — От твово брата, Лис, я никовды за человека и не принял бы, с такими-то очами. — Ну, я так понял, что это те, кого сами люди за подобных себе принимают, — задумчиво произнёс Зяма. — И меня, кстати, они тоже за человека принимают, если что. — Да, так что ты зря на него наговариваешь, — тут же подхватил Лис. — Но нам-то от этого ни шиша не легче, гляжу, — вставил Гвоздь. — Что как люди она выглядит-то. Зяма только вздохнул. Эх, вот Зверя бы им с Лисом сейчас, их умного старшего брата! Может, хоть подсказал бы, что делать, раз на столько лет дольше их на свете прожил! И в который раз Зяма пожалел, что не остался в шайке Матёрого. Вот зачем он вообще Вожака встретил и отправился с ним в эту проклятую Москву?! Он подошёл к затянутому бычьим пузырём окну. И вот ищи теперь здесь убийцу, про которую известно лишь то, что она чья-то холопка и выглядит как все девушки в Москве... Эх, ну где же ты «рядом»-то, сволочь?! — Да Зверь твой нам вместо помощи братских подзатыльников бы небось надавал, — прервал его размышления Лис, глядевший куда-то вдаль. — За то, что удрали из дома неизвестно куда. — Слушай, ты можешь мои-то мысли хоть не читать? — обиделся в ответ Зяма. — И вот он спросит — и чего нам дома-то не сиделось? — не глядя на младшего брата, продолжал своё Лис. — Ты дурак, что ли? — тут же возмутился Зяма. — У меня что, выбор был? Я же думал, что это Я убил Степана, чтоб его! — Да он и без «что ли» дурак-то и есть, — тут же съязвил неугомонный Филин. — А по морде за хамство? — коротко, как Зверь, рубанул, повернувшись к нему, Зяма. И стоящий у стены ухват угрожающе нацелился в сторону пернатого оборотня. — Знаешь, мне всегда не нравилось, что вы, птичьи клювы, уцелели после Катастрофы, — медленно отчеканил Лис, тоже поворачиваясь к Филину. — Но ведь это же всегда и исправить можно! — Дык попробуй, — с ненавистью взглянул в синие глаза своего недруга Филин. — Глядишь, и заречёшься напредки наскакивать! — Э-э, без драк у меня! — тут же вскочил со своего места Гвоздь. — И смотри, Лис, чтобы боле без падающих глечиков в избе у меня, в остатный раз предупреждаю! — Так сейчас-то виноват не я, а Филин! — тут же возразил Лис. — Да что ты брешешь-то? Сам же речь про птиц ведь завёл! — возмутился пернатый оборотень. Зяма вздохнул. Да, Зверя бы к ним сюда, да побыстрее! Дал бы хоть этому гаду кулачищем в глаз, а то он уже вон и даров-то не боится! Правда, Филин и сам был даром, если честно, не обделён, но уж Лис-то всяко посильнее его будет! Колданул бы разок, так тот небось живо бы вежливости научился! Так нет, видишь, запретил Гвоздь применять дары друг против друга в своей стае! А ведь Филин даже самим своим видом раздражал, не только языком своим грязным. Вон у четвероногих оборотней все выглядят как люди, а у птиц вечно все как хрен на блюде! И ладно бы ещё только вороны, раз у сделавшего их превращенца руки из задницы, но так и ведь филины-то, хоть они и от природы такие, тоже не лучше! Так они бы хоть тогда внешность себе для начала на нормальную изменили, что ли! А то ходят и в двуногом обличье с этими круглыми глазами и носами как клювы, как дураки! А то соболица, дочь купца-то того обокраденного, ему ещё сказала, мол, чтобы тебе пятьсот лет в родном доме не жить... Да он и так столько не проживёт с такими-то знакомыми! Хотя вот сейчас жить очень так хотелось. Хотя бы для того, чтобы узнать, какая же скотина его, сироту, оклеветала, подставив его в родной деревне. Да не брал он тогда у Ярострела никакой дар убивать взглядом, это он точно помнил! А значит, кто-то другой тогда Стёпку убил и свалил на него!.. — ...делать собираешься? — ворвался в мысли Зямы голос Гвоздя. Мальчишка открыл глаза и увидел перед собой лицо вожака стаи. И этот туда же, что ли? И почему у него-то вообще все спрашивают? Вот надоели уже, честное слово! Эх-х, ну вот почему первопоселенцы свои магические книги не уничтожили, а оставили потомкам?! Вот попалась одна какой-то дуре не в добрый час, теперь ищи-свищи! И ещё сволочь та пернатая для пущей радости жить не даёт, как будто и так на него мало проблем свалилось! А свалилось-то на него на самом деле охо-хо сколько, и взрослому-то небось бы много показалось... Вот, например, есть у него на самом деле ещё в запасе один вариант, но он предпочёл бы скорее умереть, чем отважиться на такое. Хотя, если бы решился, то небось тут как раз бы и умер, не надо быть скреннером, чтобы понимать это. А если не решится, то наверняка тоже умрёт, если его убьёт узнавший обо всём Малюта за то, что хреновый скеннер и поэтому оказался бессилен. Да уж, так себе выбор-то между седалищем, жопой и задницей...