Ларец Святого Торстена

Руперт фок Фельсенбург 1 год Круга Ветра, 16 день Весенних Ветров Проделав хорны две легкой рысью, отряд достиг и развилки, о которой рассказывали спутники - выехавшие одновременно с ними торговцы с небольшим обозом, но постепенно отставшие далеко позади. Основная дорога дальше резко пошла под уклон, и сверху они уже видели расположенное чуть дальше большое поселение. На столбе с указателем значилось «Большой Вис», так что это был даже небольшой городок, во всяком случае местные на перевале говорили о нем именно так. Тропа, ответвлявшаяся от основного пути, напротив, круто уходила вверх, и разглядеть, куда она вела, не представлялось возможности. Тропа почти сразу пряталась в нагромождении скал, густо заросших елями и соснами. Если следовать карте, то и большая дорога привела бы их к цели, талигойцы, заранее осведомленные об этом, даже и не замедлились, и уже ушли довольно далеко вперед,прежде чем обнаружили, что Руппи так и застыл возле развилки, и принялись оглядываться. Арно вернулся первым, за ним и все остальные, Руперта же неудержимо тянуло свернуть именно здесь, невзирая даже на имевшуюся карту, и в итоге он решил все-таки прислушаться к интуиции. Больше всех был недоволен Арно, поворчавший какое-то время, что лошади могут не пройти по этим камням, и зачем это нужно, когда имеется вполне удобный путь. Но тропа пока позволяла идти и лошадям, а фульгаты одарили младшего Савиньяка веселыми взглядами, заставив того возмущенно вскинуться: – Что?! – Эх, ты, –Уилер сверкнул глазами, – разведка… Забыл, что не в отпуске? –Арно, нам лучше бы обойтись без лишнего внимания со стороны окружающих. – Вмешался и Руперт. – С этим я и не спорю, – сказал Арно, ничуть не обескураженный. – Но почему ты думаешь, что эта тропа выведет нас, куда надо, а не заведет в кошкины дебри, при том, что у тебя имеется карта, где черным по белому… – Считай это чутьем, –Руппи пожал плечами. – Или просто моим приказом. – Фу ты, ну ты, господин полковник, ладно, подчинимся уж вашим приказам, – фыркнул Арно снисходительно. Руппи закатил глаза. И верно, капитан Савиньяк подчиняться ему не должен был ни по каким статьям, а потому сейчас просто делал одолжение. – Мы с Блезомвперед, а ребята, –Уилер взглянул на Дидье и Арсена, – может до городка того бы сгоняли, этого Большого Виса, как вы на это смотрите, господин граф? – Думаю, не стоит, капитан. – Руппи покачал головой. – Разделяться, я имею в виду. Если эта дорога нам ничего не даст в итоге, то мы повернем, и уж тогда двинемся к городу. Все вместе. Если здесь мы что-нибудь найдем, то тем более в этом нет смысла. А разведать, что там впереди, можно. Уилер и Блез устремились вперед, скоро затерявшись среди ветвей. Минут двадцать спустя дорога нырнула вниз, и из-за высоких развесистых елей показалось селение, приютившееся на расчищенном от деревьев пространстве. Тут их и встретил Уилер, не успевший вернуться быстрее, зато успевший кое-что выяснить. – Тут не деревенька даже, а всего лишь стоянка охотников, домиков пять небольших, да один трактир…– доложил он, разворачивая коня рядом. – Мужики промышляют живность мелкую меховую, бобров да выдр, тут же шкуры выделывают, тут же и живут, кто постоянно, и довольно долгое время уже, лет с десяток, а кто просто на сезон приезжает. У постоянных здешних обитателей и жены тут же. Трактирщик с семьей, опять же. Купцы тоже тут иногда бывают, хоть и редко.Да и лесорубы здесь же останавливаются. – Хорошо, тут и остановимся на ночь. Расспросить бы местных надо. – Решил Руппи, и спорить не стал никто. Они остановили коней у здоровенного, расползшегося своими пристройками вдоль и поперек, одноэтажного трактира. Блез уже договаривался у его дверей с высоким худым мужиком, оказавшимся хозяином. Здешний трактир особых удобств, вроде вышитых простыней и занавесок, не предоставлял, однако по маленькой комнатке с кроватью нашлось каждому. Предоставив спутникам заниматься своими делами в ожидании заказанного обеда, Руперт отозвал Арно: – Можно с тобой поговорить? Наедине. Давай пройдемся. Заодно немного осмотримся. – Надеюсь, ты не собрался меня распекать за нарушение субординации? – отозвался виконт Сэ с легкой насмешкой, выходя следом. – А то, если так, поздно спохватился… – Разумеется, нет, – отмахнулся Руппи, и замолчал, собираясь с мыслями, пока они, прошагав мимо череды домов, не вышли к довольно крутому обрыву. Внизу, в овраге, шумела быстрая горная речка. Дорога, по которой они пришли, тянулась дальше вдоль оврага, служившего этой реке руслом. Ветви деревьев заслоняли человеческое жилье, шум воды заглушал голоса, и Руппи показалось, что они внезапно оказались в густом лесу, вдали от всякого человеческого жилья, совсем одни на многие хорны. –Арно, это, наверное, странно прозвучит, но… За мной увязалась ведьма. – Э-э, ты о… – Я говорю об астере. О нечисти. – Я понял, понял. Вот это новость. Я слышал, конечно, о ведьмах с Хексберг… Кстати, ты ее не там, случайно, подцепил? – Может, и там, –Руппи пожал плечами. – Первый раз она объявилась, когда я возвращался из плена. – Понятно. Но, Руппи, я-то едва ли смогу тебе дать какой-то дельный совет. Вот уж астеры точно не моей части. Тебе надо было Вальдеса спросить. – Я спросил. И Вальдес снабдил меня советами, не сомневайся. В них-то все и дело. Когда я просил твоего брата, чтобы он отпустил тебя со мной, ведьмы со мной не было. Она пропала, когда я вошел в Эйнрехт, и с тех пор так и не появлялась. Я уже и забыл о ней. Но она явилась снова. Вчера. И теперь тебе грозит опасность рядом со мной. Хоть она и говорила, что не тронет… Но как я могу ей доверять? Их сознание вряд ли подобно человеческому. – Руппи, постой! Ты так пытаешься меня запугать, что ли? Я же военный. – Я отвечаю за тебя перед твоим братом. – А вот этого не надо, пожалуйста! – Арно зло прищурился. – Или мы поссоримся! Мне не пять лет, и ты мне не нянька. Я очень благодарен тебе, за то, что позвал с собой, и за то, что поговорил с Ли. В его компании сейчас протухнуть можно, а предстоящее дело обещает быть интересным. Но меньше всего я ожидал от тебя, Руппи, что ты станешь смотреть на меня, как на золотого мальчика из могущественной семьи Савиньяк. – Это нечисть, Арно! – И что с того? Заметь, в этом путешествии мы только и делаем, что говорим о всякой нечисти, в основном о той, что поджидает нас у цели. А кстати, меня и выходец пытался увести… – Арно, когда на меня покушались в первый раз, погиб мой друг Максимилиан. А во второй – мой дядя. Вместо меня, понимаешь? – Господа, прошу прощения, что прерываю. – Валентин появился из-за ветвей так неожиданно, что Руппи, чересчур увлекшись спором, чуть на месте не подпрыгнул. Арно тоже нервно дернулся, оказавшись застигнутым врасплох. – Я никогда бы не позволил себе нарушить ваше уединение, если бы дело не требовало неотложного вмешательства. – Что там еще случилось? – Спросил Руппи, повинуясь жесту герцога Придда и поворачивая обратно к трактиру. – Человек, чьи разговоры, полагаю, покажутся вам столь же интересными, как и мне, – Заявил Валентин, шагая довольно быстро и вынуждая спутников подстраиваться. И по пути начиная рассказывать. – После того, как вы ушли, я вышел в общий и зал и стал свидетелем беседы троих посетителей трактира. Очень громкой беседы, должен заметить. Рассказчик, видимо, был весьма рад всеобщему вниманию. Я поинтересовался о его личности у хозяина и узнал, что зовут егоДиркБерхольм, и он из старожилов этого места, один из самых известных охотников в округе. А расспрашивали его двое приезжих, они тоже поселились в трактире, как и мы. Причем, интересовались не только своими охотничьими делами, но вообще ситуацией в целом. Так вот, этот господин Берхольм рассказал о том, что выше в горах, не так и далеко отсюда есть уединенный храм, и он собственными глазами видел его... – И вы… Вы, что же, герцог, оставили его там, не дослушав?! Как раз такой человек нам и нужен! – Воскликнул Руппи, рванувшись вперед. Уже забегая в двери трактира, он краем глаза заметил, что Арно тянет Валентина за локоть, упрашивая поторопиться, и услышал, как тот сказал: – Я счел, что следует и вас пригласить послушать… А потом Руперт влетел внутрь, осмотрелся и сразу понял, о ком говорил Валентин. И что этот ценный источник информации вряд ли уплывет теперь из их рук. Человек в кожаной одежде и, несмотря на то, что на улице было тепло, а в трактире довольно душно, еще и в высокой меховой шапке, был изрядно навеселе и готов был вот-вот свалиться под стол. Он, видимо, и прибыл сюда уже изрядно набравшись, а тут еще собутыльники, как раз те двое парней, что его расспрашивали, охотно ему подливали. И естественно, герцог Придд позаботился о том, чтобы даже в таком состоянии охотник никуда не делся: Уилер сидел за соседним столом, спиной к теплой компании, и вряд ли хоть что-то, достойное внимания, ускользнуло от его ушей. – Хозяин, вина! – Крикнул Руппи, усаживаясь рядом. В открытые двери тем временем вошли и Арно с Валентином, и присоединились к спутникам. –… В том году еще дело было, – во всеуслышание разглагольствовал охотник, – что они там уж делали, того никто не знает, а только ужасу напускали… Вот и не совался туда никто. Боялись. Да и зачем нам? Наше дело – зверь да рыба… – Он громко хлебнул из кружки. – Так, значит, никаких сокровищ там и быть не может? – Поинтересовался один из собутыльников. – Уже в третий раз, по тому же кругу разговор идет, – шепнул Уилер. – Синие молнии над храмом, ужасом от него несет иногда, сокровища несметные – вот и вся суть. – Да какие сокровища?! – Взревел пьянчуга. – Говорю же: нечисто там что-то! Да вот хоть у Ганса спросите, – он кивнул в сторону трактирщика, так вовремя появившегося в зале. – Он тоже знает, не зря брат Николас приполз к нам сюда помирать, то зимой было… И он последний из братьев был. С тех пор там и нет никого. А все одно – соваться туда жутко до одури. Есть там что-то… Я вот думаю, брат Николас, может, духом восстал из мертвых, вот и оберегает свой храм… А? Как думаешь, Ганс? И ведь не зря невеста его, дочка толстяка Фреда Вейсена, утопла, всего ведь месяца два как… – И что, это правда? –Воспользовавшись моментом, поинтересовалсяРуппи у трактирщика, который как раз принес им вина и теперь собственноручно разливал его по блестящим оловянным кубкам. Действительно, и что тут странного – любопытные приезжие, тем более, не они первые. – Да как сказать, господа. – Тот поскреб в затылке. – У нас чуть ли не каждую неделю об этом болтают, народ почесать языки любит, а ничего другого такого же интересного у нас уж давненько не бывало…Что на самом деле случилось, никто не знает, а думать можно все, что душе угодно. Брат Николас… Это мы его так звали, а на самом деле, говорят, священнического звания он и не имел вовсе, ни эсператистского, ни олларианского. И сватался к Вики, дочке Фреда, точно. Любовь, там, говорили, была у них уж такая… У нас же здесь все на виду. А как в том году Николаса убили... И Вики, говорят, утопилась с горя. – А кто его убил? – Спросил Руппи. – Дак никто ж не знает. Приполз сюда едва живой… и умер сразу. Может семье Фреда что и успел сказать. Но Фред этим делом не особенно и занимался. Умер будущий зятек, да и ладно, тем более, не то, чтобы он так уж хотел дочку за брата Николаса отдать. Смутный тот какой-то был… Никто о нем ничего не знал. Хоть деньги у него и водились. Может, убили, когда просто ограбить хотели? Хотя храм этот…С чего бы на отшибе тот храм стоял? Нет, бывало, пристанище они путникам давали, если сильная непогода заставала вдали от жилья, или еще чего. Наши же и рассказывали. Да только не любили наши то место, это точно, и своей волей туда нипочем не сунулись бы. Синие молнии над ним не один Дирк видал. Те, кто там жил, верили ли в Создателя вообще? Очень мне то сомнительно.А скажет кто, что братия та с демонами зналась, так я и не удивился бы! И ведь все в одночасье пропали! Словно их обиталище разорил кто… Но не наши, это точно. Тут Дирк прав, наши только байки травят, а туда – ни ногой. – Очень интересно, – пробормотал Руппи. – Обед-то подавать? Мясо уже поспело, – сообщил трактирщик, которого явно беспокоили дела более материальные и житейские. ****** После обеда, во время которого спутники как можно тише, чтобы не привлечь внимания, посовещались, Руппи вновь позвал к себе хозяина, и, расплачиваясь даже более чем щедро, спросил: – Скажите, любезнейший… Нас с приятелями вот очень заинтересовала ваша история про этот загадочный храм. И ни призраков, ни синих молний мы не боимся. А вот если б нам захотелось прогуляться до него, то могли бы мы взять в проводники этого уважаемого господина? Конечно, не сейчас, а завтра, с утра, предположим? К слову сказать, уважаемый господин уже благополучно храпел на соседнем столе, а его собутыльники четверть часа назад куда-то отправились из трактира, и до сих пор не возвращались. – Зацепил-таки вас этот пройдоха своими россказнями?! – Хозяин всплеснул руками, а потом поскреб затылок. – Ну, не мое это дело – благородных господ отговаривать. А только Дирка в проводники – не-е, это у вас не выгорит. Ни сегодня, ни завтра, ни через три дня. Так-то он мужик неплохой, и охотник – один из лучших, но сорвался вот – и пошло-поехало. Сильно слаб на это дело. – Трактирщик красноречиво щелкнул пальцами по шее. – Неделю теперь не просохнет. А вы, если серьезно надумали, то возьмите лучше сынишку Фреда Вейсена… – Того самого, чья дочь?.. – Уточнил Руперт. – Вот именно. Хельмут его зовут. Он парень шустрый, и уж лучше него все тайные тропки к тому месту никто не знает. Это я вам точно говорю. ***** Арно Савиньяк Их комнаты оказались рядом. И Арно уже не знал, радует его это обстоятельство или пугает. Особенно после случившегося в том трактире на перевале. Арно и сейчас охватывал стыд и запоздалый ужас, стоило только вспомнить ту ночь. Точнее, утро… Чужое теплое сонное тело рядом. И осознание – что это он, Арно, оказался в его кровати! Да и ночь, стоило признать, тоже была хороша.Сны по яркости и реальности ощущений превзошли все прошлые, и, хотя Арно и знать не знал за собой привычки гулять во сне, после такого он уже ничему бы не удивился. Однако стыдно было невероятно, а при мысли, как бы он выглядел, если бы Валентин тогда проснулся, щеки загорались, и хотелось просто под землю провалиться. С прошлой ночи они с Валентином практически не разговаривали, так, парой слов перебросились, как обычно. Вот и сейчас – Арно пошел на улицу проветрить мозги, а Валентин остался в общем зале, занятый несомненно полезным делом: он читал. И Арно даже знал, что именно друг читает – какие-то военные записки времен Двадцатилетней. Валентин возил эту книгу в седельных сумках, и не упускал ни единой возможности обратиться к книжной премудрости. Арно сорвал ярко-зеленую травинку, перекусил ее зубами, ощутив на языке странный свежий вкус. На обочине, средь молодой травы то тут, то там нарядно пестрели разноцветные крокусы. Арно и сам не понял, как это пришло ему в голову – Валентин же не девушка, чтобы дарить ему цветы – но внезапное нахлынувшее странное желание сделать это заставило отбросить все мысли прочь, тем более, они не несли сейчас ни зерна разумности, и начать просто действовать. Решительно, как он и привык. А когда Арно, сорвав несколько ярко-лиловых цветков, завернул за угол трактира, выступающий вперед и загораживающий стену, куда выходили окна их комнат, убедился, что его никто не заметил, и влез в окно Валентина, то мысли и вовсе заскакали ошпаренными блохами. Чутко прислушиваясь к малейшему шороху за дверью, и чувствуя тревожное биение собственного сердца, Арно опустил букетик на подушку, столь же стремительно перемахнул через подоконник обратно, и только оказавшись снаружи, перевел дух. Ну, вот, дело сделано, и, к тому же, нет повода волноваться. Все равно Валентин не догадается, от кого это. Теперь можно было спокойно влезть в свое окно, а потом, выйдя через дверь, присоединиться к Валентину в общем зале. ***** Валентин Придд Едва Арно вышел за дверь, Валентин, подчинившись почти неосознанной потребности постоянно видеть его, хоть и издалека, подошел к окну, откуда хорошо была видна единственная улица и дорога, подводившая прямиком к трактирным воротам. На подоконнике с важным видом устроилась бело-рыже-черная кошка фок Фельсенбурга, и Валентин провел рукой по пушистой шерсти, наблюдая за появившимся в поле зрения другом.Арно не ушел далеко. Он медленно брел по краю дороги, ероша траву сапогами. А потом вдруг принялся собирать цветы. Валентин ощутил болезненный укол – цветы наверняка для дамы. У здешнего трактирщика, кстати, имелась весьма привлекательная дочь – темноволосая, смешливая, с бойкими глазами. Вряд ли Арно не заметил эту девицу, когда она собирала посуду со столов. А заметив, вполне возможно, решил попытать счастья, хоть и на одну ночь; красотка не выглядела неприступной. Стоило Арно пожелать, она ему уж точно не откажет. Кошка коротко мяукнула и соскочила с подоконника, прервав размышления Валентина и отвлекая его от окна. – Хорошо, что вы здесь, герцог. – Объявившийся в зале Руперт фок Фельсенбургнаклонился и тоже приласкал свою питомицу, которая с радостным урчанием принялась виться вокруг его ног. – К вашим услугам, граф, – Валентин вежливо склонил голову. – О… – Руперт растерянным жестом поднес руку к волосам. – Никак не привыкну к вашей церемонности, простите… – Это я должен попросить прощения. В дороге, как и на войне, и впрямь, уместны манеры попроще. Только я тоже никак не привыкну. Особенно, когда застают врасплох. На сей раз появление графа не вызвало привычной досады. По-видимому, в свете недавних предположений о возможном увлечении Арно какой-то девицей. В самом деле, трудно предположить, чтобы Савиньяк мог бы вручить букет фок Фельсенбургу, и это исключало кандидатуру Руперта из ряда соперников, пусть и временно, но тем не менее. А против Руперта, как спутника, Валентин ничего не имел. Тем более, тут в комнату как раз вошла та самая дочка хозяина. – Ой, господа! – Она опустила глаза долу в притворном смущении, но тут же снова оглядела молодых людей, и вид при этом приняла весьма кокетливый. – А я вот… кошку вашу хотела покормить, сударь! Такая красавица. – Даже не представляете, насколько я буду признателен вам, милая барышня, – Руперт поймал кошку и передал подошедшей девице, – если вы избавите меня от этого докучливого чудовища хоть на один часик! Девица шаловливо рассмеялась и утащила кошку. А граф вернулся к прерванному разговору: – Тогда извините, что застал врасплох, и выдернул из размышлений, герцог.Вы не могли бы составить мне компанию? Я хочу навестить дом этого Вейсена и поговорить с ним. Заодно узнаем, что там с его сыном, может быть, и правда, он сгодится нам в проводники… – Хорошо, – Валентин вежливо склонил голову. – Я следую за вами. – Вот и отлично! Валентин полагал, что они встретят Арно по пути и прихватят его с собой, но на улице виконта не оказалось; и на всем пути до намеченного Рупертом дома они так Арно и не повстречали. Хозяином дома, куда они пришли, оказался, и правда, весьма тучный мужчина. Еще и из тех людей, кто зол на весь белый свет. Хотя, может быть, у него просто настроение с утра испортилось, а так он весельчак и душа компании, но в это Валентину верилось с трудом. Встретив непрошенных гостей нелюбезным: «Чего надо?», прямо у порога, он и не подумал приглашать их в дом, даже когда фок Фельсенбург назвался графом. Валентин представляться и вообще счел излишним. А когда Руперт сообщил, что он вроде как приходится родичем погибшему главе общины, что обитала некоторое время назад в странном храме, здесь, неподалеку, то густые черные брови толстяка Вейсена лишь сильнее сошлись на переносице, придав лицу еще более угрюмое и недовольное выражение. – Ишь ты, родичи у него в графьях! – Проворчал он. – Мы и знать не знали. Да чего теперь-то! Дочь вот из-за него пропала… да сын голову всякой ерундой себе забил… – Нам нужен проводник до этого храма. Мы заплатим, если ваш сын согласится нас проводить. – Сказал Руперт. – Ну, ежель заплатите… И правда, пусть поработает, дармоед… Все равно без пользы по округе шастает… Вейсен приоткрыл дверь и громко крикнул: – Хельмут! Невысокий худой юноша лет пятнадцати, похожий на своего отца лишь темными, слегка вьющимися на концах, волосами и густыми бровями, появился так быстро, точно только и ждал, когда позовут. А его отец, видимо, на этом сочтя свой долг гостеприимства исполненным, покинул их незамедлительно, даже не попрощавшись. – Я слышал, как вы спрашивали в трактире… От Хью, он мой приятель… Про Николаса. Я вот, сразу и принес. – Хельмут Вейсен протянул Руперту толстую тетрадь в обложке из светлой кожи. Темно-бордовые пятна, имеющие вполне ясное происхождение – кровь, выделялись на ней особенно отчетливо. – Что ты знаешь о его смерти? – Фок Фельсенбург провел пальцами по обложке этого весьма неожиданного дара, стараясь не коснуться страшных пятен. Парень покачал головой, брови изогнулись; лицо, непривычное к притворству, выразило искреннее огорчение. – Его уже мертвым к нам принесли. Охотники его нашли у реки, им он, вроде, еще говорил что-то… Да они толком ничего не поняли! Эх, если бы я тогда был рядом! А так… говорили, повторял часто «ларец» и «кольцо», да святого Торстена поминал. Это-то многие знали, обитель, говорят, то Святого Торстена была… А брат Николас нам с Вики и подавно многое рассказывал о Торстене-то… Я, когда тетрадь смотрел, думал, там какие-нибудь истории интересные обо все этом, а там… просто описание, как они жили, какие-то подсчеты… Ну, а когда Ника принесли уж мертвым, Вики-то, сестра моя, сразу к нему бросилась, давай кричать, тормошить его… Ну, тогда-то и тетрадь выпала, а я прибрал… Вот. Вики потом сказал, да ей уж ни до чего дела не было. А Николас был человек хороший. Вы этих-то не слушайте. – Ты в этом храме бывал? – Спросил Руперт. – Бывал, да и не раз. – Хельмут почесал нос. – И бояться там нечего было. Все братья там были – люди как люди, а вовсе не колдуны какие, и не еретики, как у нас тут болтать любят. Чего только не придумают с пьяных-то глаз… Вики тоже собиралась туда переселиться потом, когда замуж бы вышла, у Николаса рядом с храмом дом был хороший. Теперь-то сгорели многие постройки… только храм сам и стоит, каменный он все-таки… – Думаете, это может быть дело рук бесноватых? – Спросил Валентин, когда они с Рупертом двинулись в обратный путь. – Нападение, поджог… – За реликвией ведь охотились, – Руперт задумчиво покачал головой. – Так что это было вполне осознанное и спланированное нападение, а не хаотичный набег… Хотя… Если тут приложил руку фок Марге, а среди его людей как раз белоглазых немало… Они-то точно и сожгли бы все, и разрушили, особенно, если бы кто-то из братьев начал сопротивляться, или, как думает этот мальчишка, ускользнул из их рук. А Николас, похоже, сбежал из последних сил, но уже был не жилец при этом, может быть, кровью истек... Надеюсь, вот это прольет хоть какой-то свет на события, – Он погладил окровавленную тетрадь. – Сегодня же разберусь с записями. Валентин согласно кивнул. Он и сам бы не отказался заглянуть в эти бумаги. В трактир они вернулись уже в сумерках. В общем зале горели масляные лампы и свечи, хозяин обещал скорый ужин. Арно с фульгатами развлекались игрой в кости. Валентин был приглашен составить компанию, и решил не отказываться. И лишь после ужина предпочел возобновившейся игре в кости книгу в тишине и одиночестве. Так что в свою комнату он попал, когда совсем стемнело. Он пристроил зажженную свечу на подоконнике, сбросил колет на стул, и обернувшись к кровати, недоверчиво уставился на подушку – на белой ткани темнел слегка увядший лиловый букетик. ***** Руперт фок Фельсенбург. «Меня зовут Николас Эльверг, и я являюсь прямым потомком святого Торстена, коего издавна вариты почитали своим покровителем. Я знаю, что буду не первым, кто поведает миру о проклятии, так что не вижу большой беды в том, чтобы доверить свои мысли бумаге. Допускаю также, что записи эти никто и не прочтет никогда, но кто может ручаться за будущее?» Так начинался дневник хранителя реликвии, и Руперту потребовалось не больше часа, чтобы прочесть его весь. Вся жизнь Николаса, и немудрящий уклад быта нескольких братьев, что возложили на себя заботу об отдаленном храме в горах, а на самом деле, о тайной реликвии, которая была там спрятана от мира, словно прошла перед мысленным взором графа фок Фельсенбурга, такого же потомка святого Торстена. Отец Николаса Эльверга умер, когда Нику было восемнадцать, а мать – когда ему только десять исполнилось. После смерти отца именно Николас стал главой общины, и он обязательно должен был жениться, чтобы передать свою кровь по наследству. Кроме жены главы женщин там больше не было. Изредка число братьев пополнялось пришлыми, но все новички уже были подготовлены, знали, что обрекают себя на отшельничество в отдаленном месте и без сомнений приносили клятву хранить тайну. Последние страницы оказались испачканы кровью, строчки на них были нацарапаны кое-как, вкривь и вкось – писавший явно был ранен и безумно спешил, скорее всего, теряя последние силы. Но именно там и оказались самые важные для Руппи сведения. «Мне все же приходится доверить бумаге и эту тайну, чего я не предполагал ранее. Тайну, смертельно опасную. Но я чувствую, что пора настала… И я – последний, кто остался…» Следующая фраза представляла собой хаотичный, казалось бы, набор слов, но Руппи сразу сообразил воспользоваться шифром из письма герцогини Элизы, заменяя слова в предложениях и переставляя их местами, как было указано, и в результате текст обрел смысл. «…Перед алтарем с изваянием святого, на полу есть знак, выложенный мозаикой – восьмиконечная золотая звезда в круге, обведенном красным. Тот ее луч, что указывает на алтарь и хранит реликвию. Только потомок святого Торстена может распечатать ларец…» К несчастью, конец строки был залит огромной черной кляксой, но Руппи решил, что самое необходимое знание он все-таки получил – место, где хранится ларец, и подтверждение своего права его оттуда взять. Остальные проблемы придется решать по мере их появления, к чему Руппи было не привыкать. ***** 1 год Круга Ветра, 17 день Весенних Ветров В путь отправились, едва рассвело. Хельмут Вейсен оказался исполнительней даже солдата, несущего службу не за страх, а за совесть. Когда Руперт и талигойцы, застегивая плащи и бряцая оружием, показались из дверей трактира, мальчишка их уже дожидался. Ведомый проводником, отряд тронулся вперед в каком-то тупом молчании.Гудрун, выпущенную вчера из сумки, обратно было не загнать. Вкусившая воли и за ночь вполне освоившаяся в трактире, она и сейчас увязалась следом. Руппи сделал было попытку поймать ее и вернуть обратно, наказав служанке, чтобы присматривала, только ушлая кошка и не подумала подойти близко.Держалась на расстоянии, но не отставала. И Руппи махнул рукой. В то, что кошка пропадет, он не верил ни на суан, поэтому со спокойной душой позволил ей поступать по своему усмотрению. Промозглый туман, поднявшийся от шумной горной речушки, скрадывал силуэты спутников, заставлял кутаться в плащ и поминутно зевать, никак не в силах прогнать сонливость. Лишь пару часов спустя солнечные лучи как-то резко и враз пронзили сумрачное марево, в зарослях и темных ветвях засвистели птицы. А к тому времени и сон слетел, и языки как-то сами собой развязались. Хельмут оказался парнем разговорчивым. Видно было, что компания военных ему нравилась – на шпаги и пистолеты спутников он посматривал с нескрываемым восхищением. – А что, сам ты ни разу не видел этих синих молний, о которых тут у вас болтают? – Спросил Руппи, поравнявшись с мальчишкой, который так и топал впереди всех. – Да видал, конечно. – Ответил тот. – И как? Так ли они страшны, как рассказывают? А может, ты даже знаешь, что они такое? – Ну, они так-то вреда же не несут. Если, конечно, по голове не тюкнут, как те же самые обычные молнии. Так лезть к ним не надо, только и делов. – Хельмут пожал плечами. –Само собой, вначале я боялся, как и все. Когда мал еще был, когда с Ником еще не познакомился. А потом он про них рассказал, я и перестал. – Что же он сказал? – Они защита Дома Торстена и братьев, как раз от таких вот, как наши деревенские. Не понимают, а лезут. А будут бояться, так поостерегутся, поди, нос туда совать. Тогда и в беду не попадут. Руперт хмыкнул с изрядным сомнением. – Да. – Твердо заявил мальчишка. – Николас сказал – то, что они хранят, защищает себя само. – Интересно, почему же оно не уберегло братьев от участи столь печальной? – Негромко заметил герцог Придд, шагающий позади. Разумеется, к разговору внимательно прислушивались все спутники, в этом Руппи не сомневался, хоть и участия в нем не принимали. – Да если б знать! – Воскликнул Хельмут с откровенной досадой. – Зимой это случилось. А зимой к ним особо не побегаешь. Дорога-то… да сами скоро увидите. Сейчас-то пройдем, не сомневайтесь, а вот когда снег все заваливает, то на этой тропке, незнающему особенно, верная смерть! Ник-то ее знал. И мне показал, и рассказал. А ходить к ним зимой настрого запрещал. Я думаю, перед смертью ему удалось к нам именно так и пройти. Кто-то гнался за ним, я думаю, а в горах отстали, Ник-то полумертвый к нам и дошел… Может, и так дело было. Соображения мальчишки не были лишены оснований: место, к которому они вышли через какой-то час, зимой вполне могло стать смертельной ловушкой. Местность становилась все круче и все более скалистой. Русло речки, вдоль которой они продолжали следовать, превратилось в настоящее ущелье. Деревья в одночасье расступились, и перед путниками взметнулась ввысь громадная скала. Река за невесть сколько времени умудрилась пробить в ней себе путь, и теперь вода с ревом вырывалась из темного жерла, уходившего куда-то в скальные недра. Руперт, насладившись видом, перевел взгляд на проводника, и тот, правильно истолковав беспокойство в его глазах, ответил вполне уверенно: – Пройдем. Только все равно будьте осторожны, и глядите в оба. Горы пустоголовых не любят. Подъем дался не без труда. К счастью, поверхность скалы имела достаточно щелей, выбоин, пещерок, каменных выступов, а то и довольно широких ровных полок, чтобы все это, и впрямь, сошло за подобие дороги, но то, что лезть пришлось над ущельем, на головокружительной высоте, постоянно слыша грохот гудящей и бурлящей, словно сотня демонов, воды – это точно не делало путь приятным. Руперту-то, если не детские приключения в родных горах, так флотские навыки по любому не дали ударить в грязь лицом; остальные тоже не сплоховали. А легче всех пришлось, конечно, Гудрун, за время пути собравшей на свою пушистую шерсть столько мусора, что Руппи сомневался в том, что ее можно будет отчистить. Так что – прошли. А после этого остальной отрезок дороги уже показался легкой прогулкой. К ХрамуТорстена они вышли слегка за полдень. Само здание был небольшим, приземистым – в Дриксен, и правда, на побережье, кое-где строили именно в таком стиле. Точнее, не строили, а подновляли старинные постройки, сохранившиеся с давних времен. За ними хорошо ухаживали,приспособив их под эсператистские храмы, не желая по какой-то причине, скорее из-за нехватки средств, перестраивать их кардинально, так что они и ныне пребывали в довольно пристойном виде.И заметно выдавались из образчиков более поздних архитектурных изысков, взметнувших свои башни ввысь, к самым небесам. Но молитвы Создателю и всем святым там возносились с не меньшим успехом, нежели раньше каким-нибудь солнечным демонам. В столице Руперт видел и официальный Храм Святого Торстена, возведенный и украшенный согласно всем канонам эсператистской веры. Сравнивать эти два здания – было странно. Словно вдруг в прошлое шагнул. Храм был выстроен на утесе, и из-за этого все-равно возвышался над прочими постройками, в которых, видимо, раньше жили братья и в которых размещались какие-нибудь хозяйственные помещения, хоть те же конюшни, загоны для скота, пусть животных было и не много. Теперь от всех этих построек остались лишь обугленные стены. А вот Храм уцелел, его огонь не коснулся. По обе стороны двери высились две толстые четырехугольные колонны, подпиравшие слегка выступавший вперед портик. Плиты, которыми была выложенаплощадка перед входом, древние, потемневшие от времени, все растрескавшиеся, едва просматривались под порослью свежей яркой-зеленой травы. – Ну вот, а дорога-то вполне неплоха, – сказал Арно, махнув рукой в сторону. Там, и правда, виднелась пригодная для проезда дорога. – Мы могли бы и все разузнать успеть, и вернуться на основную дорогу, и спокойно верхом подъехать сюда с запада, а не терять время, лезть по этим скалам. Хотя, признаю,Руппи, в тот раз интуиция тебя не подвела, и мы вышли на след. Но вот сейчас уже моя интуиция говорит, что попадем мы еще впросак, без лошадей-то… –Ты просто слишком привык к седлу. – Возразил Руперт.– И мы не теряли время, а соблюдали конспирацию, Арно. Никто и не сомневался, что дорога сюда имеется. Как-то же братии доставляли сюда необходимое для жизни. Но на той дороге нас могли бы отследить, сам понимаешь. Так же – есть шанс остаться незамеченным. – Ах, да! Ну, исходя из этих соображений, верно мыслишь, Руппи. – Арно усмехнулся. – В фульгаты б тебя взяли хоть сейчас. Верно я говорю, Антал? – Ну дак, – лаконично отозвался Уилер. – Да я бы и сам с удовольствием, в фульгаты-то! – Руппи улыбнулся в ответ, поддержав шутку. Шутки Арно, хоть и неуклюжие, тем не менее, всегда поднимали настроение. – Вот бы еще армию и страну кому-то доверить… – Своей цели мы, так или иначе, достигли, – заметил Придд. – Войдем? – Минуту терпения, господа. Прежде всего считаю необходимым уверить вас в том, что не сомневаюсь в вашей храбрости. И говорю об этом сейчас, потому что… То, что ждет нас за этой дверью к вещам обыденным отнести нельзя. И, скорее всего, дело не решит ни количество присутствующих, ни личное мужество каждого из нас. Таким образом, идти туда всем нет никакой необходимости. – Это может быть опасно, господа, сказал маршал, напутствуя солдат перед атакой. Не говори ерунды, Руппи. – Арно упер руки в бока, прищурился на стоящее в зените солнце. – Войдем все. Ты думаешь, нам не интересно, что там? Раздались смешки. Как и следовало ожидать. – Ну что ж, с вами все ясно. – Руппи шагнул к Хельмуту, положив руку ему на плечо. – Хельмут, я думаю, тебя тоже гложет любопытство и ты тоже хотел бы войти внутрь вместе с нами… Разумеется, мальчишка торопливо закивал. – Но, видишь ли, в чем дело. Нам нужен человек снаружи. Подать сигнал, в случае чего. Знаешь, как кричит чайка? Хельмут отрицательно покачал головой. И Руппи весьма похоже изобразил. – А теперь повтори. Хельмут повторил довольно близко. – Сойдет. Если появится хоть что-то, что ты посчитаешь опасностью, крикнешь по чаячьи три раза, если опасность минует – кричи пять раз. Главное – кричи громче, чтобы мы за этими стенами услышали. Понял? Могу я на тебя положиться? – Понял, сударь. Сделаю. – Вот и отлично.Гудрун! – На сей раз Гудрун, шуршавшая в ближайших кустах, поспешила на зов охотно. Руперт подхватил подбежавшую кошку на руки, и опустил в проем двери, пока Уилер эту дверь придерживал. – Даму, как надлежит воспитанным кавалерам, пустим вперед. – Кошка без всяких сомнений проворно шмыгнула в полумрак, откуда тянуло холодом и сыростью. – А теперь – войдем. Талигойцы последовали предложению. Прохладный зал с высоким сводчатым потолком. Каменные стены, потемневшие от времени – это им лет триста, не меньше. Минимум резьбы и росписей, из рисунков лишь древние традиционные варитские орнаменты, так же встречавшиеся иногда в старинных, отдаленных храмах, и иногда переплетающиеся с более поздними. И знак кита, в этот последний год виденный Руппи слишком часто и никаких хороших воспоминаний не навевавший. Пара окон высоко в стене, узких, как бойницы. Света от них было маловато, и в храме царил холодный, сырой полумрак. Над алтарем, в центре коего возвышалась грубовато высеченная из камня человеческая фигура мощного сложения, изваянная весьма грубо; по бокам от нее сверху свисали светильники на длинных цепочках. Фульгаты торопливо обшарили все темные углы. – Смотрите, а здесь в светильнике масло осталось, – заметил Дидье. – Может, зажечь? – Давай, – обронил Руппи, разглядывая камни, которыми был выложен пол. – Свет нужен. Масло в лампаде вспыхнуло. Руппи сразу определился с местом поисков. Звезда была шагов пять-шесть в диаметре, и когда-то покрыта золотом. Теперь от былого великолепия мало что осталось, но следы позолоты, сохранившиеся тут и там, все же засияли, когда на них попали блики света.Руппи опустился на колени на пол, где оканчивался луч, указующий на алтарь, и принялся внимательно осматривать камни. Нащупав среди плотно пригнанных плиток лишь едва заметную выемку, Руперт взялся за нее всерьез: пустил в дело кинжал, и, приложив немного усилий, выковырял плитку размером с две своих ладони. Разумеется, спутники сгрудились вокруг, все без исключения, и напряженно наблюдали за его действиями. Дидье зажег еще и найденный тут же факел, так что света было достаточно, чтобы рассмотреть открывшийся тайник и даже лежащую там небольшой темный ларчик. Руппи обвел взглядом склонившихся к нему талигойцев, запустил руку в выемку и вытащил ларец. Не утерпев, повернул защелку, удерживающую крышку… И Гудрун бросилась на него с бешенной стремительностью, вцепившись всеми когтями, словно обезумев. Руперт инстинктивно взмахнул руками, пытаясь защититься, и не удержался в своей нестойкой позе. Ларец выскользнул из рук, и отлетел еще на целых пару шагов за красную черту.Руппи шлепнулся на спину, а Гудрун, удовлетворенно рыкнув, с видом победительницы уселась ему на грудь. Ларец же, при ударе об пол, раскрылся. Первым это заметил и оказался резвее других Дидье. К своему несчастью. Он подбежал к ларцу и поднял его, и тут Гудрун взвыла, соскочила с Руппи, подбежала к красной черте, не переступая ее, и злобно зарычала. А когда Уилер собрался последовать за своим солдатом мимо нее, кошка преградила ему дорогу, шипя, вздыбив шерсть и распушив хвост.И это было настолько недвусмысленное предостережение, что не только Уилер остановился и даже попятился, но и все прочие замерли на своих местах в недоумении и полнейшей растерянности.Дидье поднял ларец, обернулся к спутникам, и вдруг его словно удар настиг. В вытаращенных глазах солдата отразился животный ужас. Рот его широко распахнулся в попытке не то закричать, не то вдохнуть глубже; и ни того, ни другого Дидье не удалось. Руки его выронили ларец, потянулись к горлу, какие-то мгновения скребли грудь, словно Дидье задыхался, а потом бессильно упали. Ноги его подогнулись, и Дидье ничком рухнул на пол, раскинувшись на спине. Был он мертвее мертвого. –Дидье! – Пришедший в себя Арсен бросился к товарищу, опередив Уилера на какие-то секунды. – Стоять! За пределы круга ни шагу! – Заорал Руппи. И одновременно Уилер опустился на одно колено, изрыгая проклятия. Кошка, подпрыгнув, разодрала ему бедро до крови. Зато из круга Уилер не вышел. Арсен же уже задыхался, полностью повторяя путь своего погибшего товарища – упал на колени, стиснул собственное горло, и завалился на мертвое тело Дидье, которое, к тому времени стало разлагаться прямо на глазах. Одежда расползалась вместе с плотью, обнажились кости, вот они истончились, обрушились на пол и истлели сразу же. Тело Арсена постигла такая же участь пару минут спустя. И сопровождалось все это соответствующим запахом. Теперь спутники не только не делали попыток выйти из круга, но даже с места, казалось, сдвинуться боялись. Все, без исключения, с плохо скрываемым ужасом таращились на горку праха, оставшегося от двух их товарищей, несколько минут назад бывших живыми и здоровыми. Только кошка, обежав круг по диаметру, удовлетворенно мурлыкнула, будто одобряя, что все ее люди взялись-таки за ум, и села рядом с Руппи. Ее настороженный взгляд был устремлен на по-прежнему валявшийся на полу ларец, из которого теперь тонкой струйкой тянулся ввысь голубой дымок. – Создатель! – Сдавленно просипел Блез. – Что это? – Видимо то, за чем мы и пришли сюда. – Голос Придда был вполне спокоен, а вид невозмутим, но Руппи заметил, как он отпустил руку Арно, которую только что сжимал. И, похоже, сжимал не слабо, хорошо, если там синяков не осталось:Арно, слегка поморщившись, рассеяно потер запястье, когда Валентин его освободил. – Наследство святого Торстена. Нечто, недоступное нашему пониманию, но, что вполне определенно способно убивать за считанные секунды. – И что будем делать, если даже шаг за черту грозит смертью? – Спросил Арно. – Сидеть здесь до пришествия Леворукого? Словно в ответ наружи донесся пронзительный тонкий крик. Три раза… Тут же послышался шум. Застучали копыта по плитам, лежавшим перед храмом, заржала лошадь, прозвучало несколько приглушенных возгласов. – Это, кажись, он и есть! – Звонко и очень ясно крикнул на дриксен молодой голос. Что-то ответил другой голос, внезапно показавшийся Руперту смутно знакомым. Руппи оглядел спутников: переглянулся с Уилером, оказавшимся рядом, оглянулся на Арно, который стоял за плечом. Ответные взгляды уверенности не вселили. – Посмотрим. Сидеть долго, скорее всего, вряд ли придется. – Руппи потянул палаш из ножен. Талигойцы последовали его примеру, собираясь встретить во всеоружии любого, кто объявится. Дверь распахнулась, и вошел… на самом деле старый знакомец Руперта. – Герцог фок МаргеундБингауэр, – процедил Руппи сквозь зубы, почти неосознанно перехватывая оружие поудобнее. Нежданный гость, видимо, их пока не заметил. – Юрген, пусть твои ребята… – начал фок Марге, обратившись к невысокому вояке, что зашел за ним следом и сразу же схватился за горло, упал – и вскоре был несомненно мертв, а его спутники вряд ли даже успели что-то понять. Рядом рухнул еще один вошедший, и этот успел закричать… В храм ворвались сразу трое людей Марге, с обнаженными шпагами, и в дверях столкнулись с хозяином, который в этот момент, видимо, осознав, наконец, смерть сопровождающих, и обеспокоившись собственной безопасностью, рванулся наружу. Но с Марге ничего не случилось, а его люди очень быстро увеличили количество трупов. Пока они корчились на полу, умирая, Марге передумал выходить, зато отдал приказ никому из оставшихся за дверью в храм и носа не совать. Сам же сделал несколько осторожных шагов вперед. И тут заметил в полумракеРуппи и его поредевший отряд. – Вот, значит, как. Граф фок Фельсенбург. – Констатировал он довольно спокойно. – Вижу, вы меня опередили. И что, это принесло вам успех? Он внимательно рассмотрел спутников Руппи, быстро и настороженно окинул глазами окружающее пространство. Его взгляд наткнулся на раскрытый ларец, и тут Марге утратил осторожность. Он уверенно приблизился к ларцу и поднял над ним руку, словно точно знал, что делать. – Я тот, в ком течет кровь твоего хозяина. – Торжественно изрек он. И приказал. – Повинуйся! Под сводами храма что-то зашелестело, зашуршало и внезапно раздался голос, ни на что ранее слышанное Руппи, не похожий. Это был НЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ голос. И от этого едва ли кровь не леденела в жилах, а холодный пот на лбу выступил вполне въяве. – Печать… Печать Хозяина… – шептал этот голос. Или голоса? – Вот! Вот она Печать! – Воскликнул фок Марге, сунув руку прямо в синий дым. На его пальце сверкнуло кольцо. Дымок из ларца обвился вокруг подставленной руки, словно змейка, а потом повалил из ларца клубами, увеличиваясь в размерах, разрастаясь, густея, по пути окутывая Марге. Тот вдруг рассмеялся, негромко, но довольно. – Вот оно, могущество. – Пробормотал он. Тут его глаза встретились с глазами Руппи, и Марге вытянул руку, указывая на него пальцем. Приказывая: – Убей! Убейего, мой слуга! Убей, я приказываю! – Убить… - зашелестело вокруг. Теперь Руппи не сомневался, что голосов было несколько. Или все же, это ему так слышалось? Как бы там ни было, а шепот этот оказался омерзительным, и Руппи чуть не вырвало, когда голоса принялись повторять на разные лады: – Убить… убить… убить… Это нечто жаждало крови. Синий дым скрутился в толстый жгут и громадной змеей пополз к Руппи. Он подобрался совсем близко к черте, за которой застыли от ужаса фок Фельсенбург и его спутники. И тут рядом дико взвыла Гудрун, а синее нечто вдруг резко отпрянуло, словно обжегшись. – Нет… нет… – прошелестело, словно отовсюду. – Повинуйся! – Злобно заорал фок Марге, бросился к очерченному кругу, за который не смог проникнуть его зловещий слуга… и замер, когда острие палаша Руперта уперлось ему в горло. Самонадеянный фок Марге даже не подумал обнажить шпагу. И слишком быстро, к сожалению, опомнился иотскочил назад. Потянулся было к эфесу, но талигойцы, ощетинившись шпагами, тут же обступили Руппи, и фок Марге понял, что проиграл. Долго он не раздумывал. Выругавшись, он резко крутанулся на каблуках, и решительно зашагал к двери, по пути воздев руку и скомандовав: – Спрячься! С такой уверенностью, будто только и делал, что повелевал потусторонними силами. И синий дым послушался, словно ласка, метнулся к шкатулке и втянулся в нее. У дверей фок Марге обернулся. – До встречи, граф. Скорой, надеюсь. И еще надеюсь, что до меня вас никто не убьёт. Хотелось бы сделать это собственными руками. Засим разрешите откланяться. Он вышел, дверь захлопнулась. Руперт, как и его спутники, какое-то время настороженно прислушивались к происходящему снаружи. Голоса, встретившие предводителя. Топот копыт. И спустя несколько минут крик чайки. «Кья! Кья-кья!» Пять раз. – Я и забыл о Хельмуте, – пробормотал Арно. – А он молодец. – Надежный парень оказался, смотри-ка. – Согласился и Уилер. – Выходит, дорога свободна? – Спросил Блез неуверенно. Гудрун выбежала за пределы круга сразу, как только за фок Марге закрылась дверь, и теперь топталась у этой самой двери, что-то вынюхивая. И все же, нельзя сказать, что, когда Руперт сделал шаг за черту, он совсем не волновался. Противный холодок страха покинул, наверное, только в тот момент, когда он, отворив дверь, вместе с кошкой вывалился под яркое полуденное солнце. Хельмут встретил его прямо у входа. – Они ушли, господин граф! А вы как? – Просто отлично! – Воскликнул Арно с досадой. – Они ушли верхом! А мы пешие! И как теперь быть прикажете?! Как чувствовал! Он обвел взглядом спутников. – Надеюсь, мы все по-прежнему заодно, и все понимают, что отпускать этого мерзавца с такой страшной силой нельзя? – А у тебя есть идеи, как его остановить, учитывая эту силу? – Негромко осведомился Валентин. – Даже если не брать в расчет то, что мы остались без лошадей и лишены возможности немедленно начать преследование. – Арно прав.– Сказал Руперт.– В первую очередь следует фок Марге догнать, а уж потом будет видно. Пока мы вернемся в поселок, пока заберем лошадей и тронемся в путь, фок Марге до границы с Дриксен успеет доскакать. И вообще, потеряем след – ищи потом ветра в поле. – Слушай, парень, – окликнул вдруг Уилер Хельмута, – а там дальше по этой дороге жилье встречается, нет? Может, удастся где поблизости хоть одну лошадь раздобыть? – Там, с четверть хорны, наверно, не будет, лесопилка стоит. – Махнул рукой Хельмут.– Лошади у них, конечно, имеются, не такие, как ваши, само собой… – Вот и решено. Я отправлюсь пешком. А лошадкой разживусь по дороге. Постараюсь уж нашего мерзавца не упустить. – Четверть хорны пешком… – неуверенно обронил Руперт. – В нужном направлении, да по ровной дороге, всяко побыстрее будет, чем обратный путь по горам да буеракам, – заявил Уилер. – Сами признали, время дорого. – Хорошо. В таком случае, когда выследите его… встретимся в Большом Висе? Вряд ли фок Марге его минует? – Хельмут, ты городок этот не знаешь? Какой там трактир, к примеру… Чтобы на него нам и ориентир держать. – Сказал Уилер. – Знаю, знаю! – Воодушевленно закивал головой парень. – У меня ж в Большом Висе тетушка живет. Она как раз трактирщика жена, а трактир называется «Гусятница». – Ты прямо незаменимый помощник, парень! – Уилер, добродушно усмехнувшись, хлопнул Хельмута по плечу. – Так, значит, и решили? – Идет. – Руперт отвязал кошель и щедро отсыпал Уилеру монет. – Не скупитесь, когда лошадь покупать будете. Уилер кивнул и быстрым шагом устремился прочь. А поредевший отряд Руперта отправился в обратный путь.