Дай мне возможность забыть глаза, полные тоски, Забыть касание томной сладости этюдов. Любовь моя, и ты забудь мои грехи, Полные разврата, пошлости, прелюдий. Твой бархат кожи, что снится мне ночами, Кружевное платье, подружка проказницы Луны. Кучевые облака, что томятся за хрупкими плечами Будут помнить губы алые твои. Клянусь забыть тепло рук, объятий наших, Поступь легкую твою, как шелковая шаль. Моя страсть, мой ангел павший, Я тебя люблю, но за встречу нашу — очень жаль.
*******
Звук капающей воды действовал на нервы, и ожидание становилось все менее терпимым. Стены ванной словно сдвигались. Девушка долго смотрела перед собой, осознавая и переваривая то, что натворила, а капли, словно кислота, прожигали ее бледную кожу насквозь. Она сидела под душем, поджав ноги к груди и положив голову между коленей, потерялась где-то между кафелем. Хельга не могла понять, лицо мокрое от слез или же от лейки*. Отступать было поздно, да и она ведь сказала ей все что думает на самом деле. Стоит смириться с тем, что прежними подругами девочки больше не станут. Значит нужно двигаться дальше. Быть сильной и забыть все обидные слова. Патаки отогнала грустные мысли, перекинув их в другое русло. Этим руслом оказался Шотмен. У блондинки загорелись уши от того, как она представила себя рядом с Арнольдом. От одного его образа все проблемы уходили прочь, а жар внутри только усиливался. — Чтоб тебя, — выругалась она, но углубилась в мысли еще больше. Вот он перед ней. Как и во многих девчачьих мечтах, парень по пояс голый и нежно улыбающийся под светом молочной проказницы луны. Она аккуратно очерчивает каждый изгиб тела этого спортсмена. Полупрозрачные лучи путаются в кудрях и, кажется, им там хорошо. Холодные глаза, цвета озера в туманном лесу, внимательно вглядывались в Хельгу, словно жадно изучая каждый сантиметр. Арнольд старается не упустить ни единой детали. Он хищно улыбнулся и наклонился к уху своей спутницы. Его бархатный голос повторял ее имя, сладко пропевая гласные. Тут в реальность вернул голос, но уже матери. — Хельга! К тебе пришел мальчик! — сказала она, стуча в дверь. — Уже бегу! — ответила ей блондинка. С каждой секундой сердце в надежде часто забилось, а ноги не слушались и не хотели, даже наоборот, сопротивлялись. Воздуха становилось меньше, из-за чего легкие будто кипятком залитые. «Когда эти мысли начали сбываться?» — подумала блондинка. Вместе с тем паника нарастала, а желудок сжимался при одной мысли о Шотмене. — Спокойно, может это не он, — проговорила она себе под нос, обматываясь белым махровым полотенцем. Но из-за этого ее маленькое сердце затрепетало под ребрами сильнее. Эти пару минут, когда девушка сушила волосы, казались целой вечностью. Вечностью между ней и Арнольдом. Кем бы ни был тот парень, стоящий за дверью ее дома, она будет греть в ладошках надежду на то, что это он. Выбор одежды встал как кость в горле. Она безумно боялась того, что оденется плохо, или Арнольд начнет смеяться над ней. Идеалу нужно соответствовать. А ведь раньше такого не происходило с ней. Хельга поймала себя на мысли о том, что она переодевается в сотый раз и грустно вздохнула. Патаки остановилась на белой плотной футболке, пастельно-голубой юбке с ремешком и белых кроссовках с носками. С волосами она решила не мудрить и зацепила челку двумя большими заколками с бусинками. Девушка долго крутилась вокруг зеркала и, наконец, решилась спуститься вниз. Встреча с Рондой и ссора с Фиби напрочь вылетели из головы. Даже спуск по проклятой лестнице был тяжелее любых тренировок. Стоило ей посмотреть на диван, как ноги стали ватными, и Хельга чуть не рухнула на пол. Блондин сидел на их диване, а напротив Мириам. В его руках была кружка с чаем, из которой шел пар. Эти двое беспечно говорили о чем-то и даже смеялись. К Патаки он сидел спиной, не заметив того, как та спустилась. Страх снова подобрался тошнотой к горлу. Вдруг она не так хороша для него или одна из тех собачек на коротком поводке. — Ой, ты уже пришла, — увидев свою дочь, сказала женщина, и парень тоже обернулся. Время остановилось. Его идеальные черты лица навсегда останутся в голове, влюбленной в него раз и навсегда девчонки. Шотмен мило улыбнулся ей и привстал, поставив кружку на столик. Хельгу не волновало, что тут мама, не волновала причина визита, она просто была на седьмом небе от счастья. — Чудесно выглядишь, — отметил он. От этого голоса, казалось, все ангелы с ума бы сошли. Так и хотелось отдать все сокровища мира, лишь бы слушать его. — С-спасибо, — выдала девушка, чувствуя, как залилась краской. — Доченька, а почему ты мне не рассказывала о своем друге? — влезла Мириам. Ее, как настоящую мать, волновала жизнь своих детей больше собственной. — Я? — не отрываясь от глаз Арнольда, переспросила блондинка. — Мы недавно познакомились, наверное она забыла вам сказать, — спокойно ответил за нее парень и дружелюбно улыбнулся. Сложно было не поверить парню с такой улыбкой и такими честными глазами. Его взгляд и благословление, и проклятье. — Такого мальчика забудешь, — засмеялась женщина. — Я думаю, нам пора, да, Хельга? — Арнольд повернулся к ней и заметил, как загорелись ее уши, а сама она пыталась не выдавать эмоций. Но они неистово бушевали, ломая ребра и разрывая сосуд за сосудом. — Д-да, пора, — она вдруг поправила свою юбку и прикусила губу. Поймав на себе взгляд прищуренных глаз. — Ты не замерзнешь? — улыбаясь спросил блондин. А ведь и правда, там довольно холодно, но из-за жара, который она испытывает, это вылетело из головы. — Я сейчас, — под нос сказала Патаки, чувствуя себя глупо. Поднявшись к себе, она закрыла дверь и спустилась вниз, сползая по ней. Все внутри так и горело, мурашки не переставали бегать, и губы скучали по поцелуям. Послышался стук. Сердце подскочило два раза точно. — Я сейчас мам, — немного успокоившись, пообещала блондинка. — Я предпочитаю, чтобы называли папочкой, — усмехнувшись сказали за той дверью. Вот-вот и точно словит инсульт. Воздуха стало катастрофически не хватать, а руки сильно затряслись от притока смущения вперемешку со стыдом. — Прости, прости, — запищала она. — Просто открой дверь, — уже спокойно и даже повелительно проговорил Арни. От этого тона по спине пробежали мурашки. Было страшно перечить ему, но и не хотелось. Девушка послушно открыла дверь, за которой стоял блондин, очаровательно улыбаясь. Он был так близко, что его аромат облаком окутал Хельгу. В пусть и холодных глазах был голод. Нет, не по женскому телу, грязному разврату. Ему хотелось нежности и заботы, видимо, он устал сегодня, и идти было некуда. — Ты долго не была в школе, — сказал он после небольшой паузы. — Я приболела просто, — соврала она, но врать она никогда не умела, и Арнольду потребовались секунды, чтобы понять в чем дело. Все что хотелось парню — выговориться, а она единственная, кто точно не разболтает. Да и кому она разболтает? — Сильно болела? — задал вопрос блондин, прикрывая за собой дверь. — Я до сих пор болею, — язык уже не слушался ее, а мысли путались терялись как в тумане. — Чем же? — взгляд стал уже томным и соблазнительным. Он был ближе, чем обычно. — Тобой, — под действием его чар пролепетала Хельга, ощущая горячее дыхание спутника на своих губах. — Какое совпадение, — шепотом сказал парень, ласково прильнув к губам. Все человеческое в них не имело никакого смысла. Чувства взяли вверх и было глупо им противиться.***
Ронда стучала по столу своими длинными ноготками. Она нервно поглядывала на часы и хмурилась, попутно ругая свою новую «подругу». На звонки она не отвечала, а время все шло и шло. Но вдруг колокольчик над входной дверью в кафе зазвенел, и вошла Фиби. Выглядела она необычно для себя. В черную футболку с надписью «Hell», на которой красовался вязаный кардиган, клетчатую красно-черную юбку. На ногах же были черные лаковые ботиночки. Японка оглядела зал и, заметив Ронду, уверенно направилась к ней. Черлидершу это, конечно же, удивило, но виду та подавать не стала. — Я знаю, что ты задумала, сука, — ядовито выплюнула Фиби, подойдя к столику. — О чем ты? — такое заявление и вправду напрягло брюнетку. Неужели ее раскусили? — А то ты сама не знаешь, — азиатка оперлась руками о столик и нахмурила брови, — только подойди к Хельге, и я повырываю твои ноги. — Ты кто вообще такая? — возмутилась Ронда. Эта активистка точно начала злить ее. Фиби не растерялась и, взяв кофе, купленный черлидершей, вылила той на голову. Ронда подскочила, вытирая с лица напиток. — Твой худший кошмар, гадюка, — она кинула уже пустой стаканчик обратно на стол и вышла из кафе, будто ее тут и не было, оставив брюнетку теряться в догадках. На нее обернулось несколько человек. Кто-то с любопытством, кто-то с жалостью. — Чего уставились? — рыкнула на них девушка и, оставив плату за злосчастный кофе, чуть ли не выбежала из заведения. На улице уже стемнело, да и холод пробирался под белую футболку, и пришлось теплее укутаться в рубашку, что была поверх. Все намокло и пахло дурацким кофе, которое Ронда проклинала. В душе затаилась горькая обида на всех. Кажется, план идет коту под хвост, даже не начавшись. Хельга не пришла на встречу, еще и эта больная угрожать начала. Ночной Хиллвуд был похож на усыпанное звездами ночное небо. Все в нем дышало спокойствием и в то же время было страшно оказаться в этой безмолвной атмосфере серых стен. Брюнетка не хотела возвращаться домой и направилась к старым баракам, попутно пытаясь зажечь сигарету окоченевшими пальцами. — Проклятье, — ругалась она, но тут же умолкла, завидев странную фигуру впереди. Было трудно разглядеть кто это, так как в этом районе фонари почти не работают. По телу пробежала липкая дрожь. Кровь начала остывать, а к горлу поступила тошнота. Фигура приближалась и теперь стало видно, что это хотя бы мужчина. От этого легче не стало, даже наоборот. Из рук выпала зажигалка. А шарить ее в темноте глупо, лучше бежать и прямо сейчас, но было поздно. Незнакомец наклонился и подал выпавший предмет. Ростом он оказался на голову выше девушки. — Опасно гулять ночью в таком районе, — послышался знакомый голос. — Черт, ты меня напугал, придурок, — с облегчением и упреком сказала Ронда. — Прости, я не хотел, — извинился Юджин и почесал затылок от неловкости. — А ты чего делаешь здесь в такое время? — задала вопрос брюнетка, идя рядом со своим новым спутником. — Возвращался домой от Джеральда, — он пожал плечами, — ты так сильно пахнешь кофе. — Какая-то дура вылила на меня его и угрожать начала, — ответила на замечание брюнетка и громко фыркнула, чем немного рассмешила парня. — Ты не можешь без приключений, кстати, твой дом в другой стороне, — вдруг остановился Юджин, поняв, куда они идут. — Ну да, просто не хочу туда возвращаться, — отвлеченно отозвалась Ронда. После игры, когда их провожали парни из команды, она сдружилась с Юджином. Несмотря на их разные интересы и вкусы, эти двое почувствовали между собой связь, но для брюнетки она точно была дружеская. Сердце ее принадлежало другому игроку. — Опять мать выпила? — рыжий знал, что мама девушки часто балуется алкоголем и любит устраивать побои, да и тащить разных мужиков в дом тоже не брезговала. Ронда говорила, что это из-за смерти отца, оправдывая ее поведение. — Да, я просто хотела укрыться в своем тайном месте, — на последнем слове ее голос предательски задрожал от холода. Юджин вздохнул и накинул на нее свою куртку. — Одна ты точно не пойдешь, — строго отозвался он и скрестил руки на груди. — Хорошо, только никому о нем не говори, — спустя пару минут согласилась спутница. — Обещаю, — улыбнувшись сказал парень и пошел за своей новой подругой. Звезды горели сегодня по-особенному. На удивление, им не мешали плотные облака, и было хорошо видно все созвездия и бледную луну, которая робко нависала над городком. Она была свидетельницей многих событий, которые тут происходили. Свежий и немного морозный воздух грел не руки, а сердца прохожих зевак. Осенью темнеет раньше. Поэтому почти все спешили к себе домой, не обращая друг на друга никакого внимания, будто кроме них никого и нет вовсе. Смотрят на жизнь сквозь уставшие, прикрытые ресницами глаза. Эти бесконечно красивые глаза.