Моя милая дурочка Хельга.

      Мягкий свет сочился сквозь пыльные оконные рамы, подкупало лишь то, что они были греющими. Он с некоторой осторожностью падал на белокурые волосы Надин, которые были заплетены в высокий хвост. Некоторые пряди выбились, но из-за этого девушка выглядела очень привлекательно и уютно. Так естественно, по-живому. — Ты сегодня сама не своя, — с некоторым беспокойством заметила Ронда. Её тёмного цвета глаза странно блестели. Холодный блеск, который бывает у звёзд глубокой ночью. — Что? — с недоумением переспросила Надин, — А, просто я задумалась о своём, — отмахнулась она. Девушка не видела в людях чего-то опасного и это часто играло с ней злые шутки. — О нет, подруга, я узнаю этот взгляд, — хитро улыбнувшись, продолжила брюнетка. В спортзале перед ними тренировались баскетболисты. Большая часть девушек из группы поддержки часто обсуждают их, даже негласно «забили» каждого из них. — Переживаю, скоро игра, а я постоянно забываю хореографию, — она немного нахмурила лоб, — Только облажаться мне не хватало. А вот и оно самое. Слабое звено в команде. Брюнетка прекрасно понимала, если убрать одну, на её место обязательно придёт другая. — Ты не волнуйся так, до неё ещё несколько недель, — Ронда начала строить из себя хорошую подругу, — Хочешь, я с тобой отдельно потренируюсь? Солнце начало пробиваться настойчивей, стараясь занять больше пространства. Словно тысячи золотых нитей, лучи освещали зал. Пыль начала кружиться в этих «прожекторах» как танцовщицы, плавно двигаясь, то вниз, то вверх. В этом мягком и бесконечно завораживающем танце было место и тайне, что окутывал разговор двух черлидерш. — Ты правда мне поможешь? Это было бы просто чудесно! — с восторгом ответила девушка. Не смотря на то, что она давно занималась танцами, сложные движения, которые исполняли участники группы поддержки, были скорее акробатическими. Так опасно и так потрясающе, напоминает падение осеннего листочка. — Разумеется, мы, черлидерши, должны помогать друг другу, — сладко проговаривала Ронда. Тут из дверей их тренера вышла чем-то разозлённая Лайла. Этот огонёк вот-вот вспыхнет уничтожающим всё пожаром. Злить её – себе дороже. — Чего стоите, собирайте тех с раздевалки и ко мне, есть разговор, — сквозь зубы чуть ли не рыкнула рыжая. Такое неумение держать себя в руках всегда раздражало Ронду. Ей казалось, что капитан должен быть сдержанным, хладнокровным в экстренных ситуациях и не поддаваться эмоциям в ответственный момент. Это сильно и рознило её с капитаном. Та была готова рвать и метать за свою группу, открыто показывая себя, а брюнетка наоборот, безжалостно, по-тихому разбирается со своими жертвами. Те даже не успевают понять, что попались. Лайла – это львица, а Ронда – чёрная вдова. Надин недовольно фыркнула и пошла к девочкам в раздевалку, а заместитель к капитану, чтобы понять, в чём же такая необходимость прерывать тренировки, даже пусть и на малый промежуток времени. — Что стряслось? — спросила девушка. Капитан всплеснула руками, сделав удивлённо лицо. Будто причина была самой очевидной, такой как - почему курицы не летают, а солнце светит. — А вот что, наша программа не подходит по таймингу и придётся кое-что убрать, — как чайник, пыхтела от возмущения Лайла. Бронзовые веснушки на её лице, осыпавшие и плечи, как золотые монетки блестели на солнце, а огненно-рыжие волосы оживали, когда в них путались случайно пойманные лучи. К ним начали подтягиваться девочки, ворча о том, что за неотложный разговор. Конни, одна из черлидерш, возмущалась больше остальных, пока не поймала на себе испепеляющий взгляд капитана и леденящий душу взор заместителя. — Я вас сюда не просто так позвала, — начала Лайла, когда те умолкли, — нужно срочно править хореографию, тайминг сдвинули и чутка урезали из-за речи, которую будет говорить капитан баскетбольной команды, которая выйграла в том году. — Если что-то убрать, то придется вообще всё переделывать, — с некоторым испугом и обречением проговорила Надин. Для той это была катастрофа. — Ненавижу такое, мы им что, фильм, чтобы подрезать из-за нехватки хронометража? — подхватила Мария, лучшая и, скорее всего единственная подруга Конни. После этих слов все девочки загундели, каждая начала высказывать своё недовольство. — Если кто-то хочет обсудить это, то за дверью спортзала, отдав мне свою форму, — громко и резко сказала Лайла. Стоит ей отдать должное, лидерские качества у неё есть. Хоть и грубо, но действенно. Это было в её духе. Девушку редко волновало подобное, она достигает своей цели, даже если придется продать родную мать, и в этом она очень похожа со своей вечной соперницей. — Я предлагаю маленький, но насыщенный и сложный, — вмешалась Ронда. Её задачей было лишь подлить масло в огонь. Лайла задумалась, переваривая идею заместителя. — Мы можем взять тот танец, с прошлого года, — предложила Конни. Девушка прекрасно помнила абсолютно все комбинации – это одна из причин того, что она в команде. Чудесная память и оточенные движения уверенно держали её в первых рядах. Надин же стало не по себе. Мало того, что только она не знала о том прошлогоднем выступлении, так еще и новая хореография. Надежду ей давала помощь самого заместителя. Многие поражаются при виде неё на площадке. Её движения были острыми и быстрыми, а у капитана плавными и грациозными. Эти двое были очень разными, но никто и не смел оспаривать их лидерство и профессионализм. — Я обсужу это с тренером прямо сейчас, а вы пока начинайте разминаться, — наставила Лайла и, схватив Ронду за руку, утащила её в небольшую комнату. Это был кабинет мисс Фелтер. Он выглядел довольно опрятно и очень уютно. Небольшой стол у стены, там же стоял стенд с кучей кубков и медалей. Фотографии её предыдущих подопечных на всю стену и гирлянды, которыми она обвела контур края «фотоколлажа». Напротив стола и стенда было большое окно и куча растений на подоконнике. Здесь всегда приятно пахло цветами и еле уловимый аромат духов тренера. — Да, девочки? — не отрываясь от заполнения каких-то бумаг, спросила мисс Фелтер. Лайла собрала все мысли, сделав уверенное лицо. — Тебе только в рекламе автомобилей с таким лицом сниматься, — пошутила про себя Ронда и даже тихо хихикнула этой мысли. — Мы решили добавить несколько сложных движений в прошлогоднюю программу, — сказала рыжая. Тренер наконец оторвалась от кипы документов, сняв очки. Без них она казалась намного моложе, чем в них. Она поглядела своими серо-зелеными глазами на девочек, словно ища в них что-то довольно важное. Затем пожала плечами. Это ведь, в конце концов, не чемпионат черлидерш. — Хорошо, только используйте ту программу как шаблон, не иначе, — голос женщины был удивительно мягок и приятен для слуха. Такой медовый, но не приторно-сладкий. Такой бывает у мам, что воркуют над только что родившимся ребёнком. Он невольно въедался в память, но никто и не был против. — Да, конечно, а что насчет новенькой? Она немного слабовата, — встряла Ронда. Мисс Фелтер уже надела свои очки и вернулась к бумагам на столе, которые требовали их разобрать. — После выступления скажу, а пока идите, вам нужно тренироваться, — ответила она куда-то в сторону и махнула рукой, давая понять, что, мол, довольно занята и отвлекать её с такими вопросами не нужно. Девочки кивнули и, развернувшись, вышли из кабинета тренера. Лайла в это время пригляделась к Надин. Может, она тоже задумывалась над её исключением, тоже, как и Ронда считала её слабым звеном в команде? Это было шансом пропихнуть сюда подружку Арнольда, чтобы та была всегда перед глазами брюнетки. Но перед этим нужно натаскать блондинку, но до конца сезона ещё много времени. — Вот тебе и тренировка, — себе под нос проговорила брюнетка и подошла к капитану ближе. Держи друга близко, а врага ещё ближе. — Ты что-то говорила? — повернулась Лайла. — Я? Да нет, молчала — отозвалась Ронда. Ей бы очень не хотелось, чтобы рыжая всё испортила.

***

      Холодные пальцы рук медленно провели по белокурым волосам, осторожно поглаживая. Чувство, словно хищник поддался тебе и теперь будет твоим другом. — Ты выглядишь обеспокоенной, — заметил подросток, разглядывая отражение девушки в витрине кафе. За ним уже расступились тучи, с неохотой уступая место потокам золота, что неуклюже разливалось на кофейный столик — Я скучаю по Фиби, — созналась она. В глазах читались тревога и ненависть к себе за сказанное в сердцах. Его удары были вязкими, а дыхание редким, не глубоким и тяжёлым. — А что случилось? — парню не было особого дела до произошедшего, но что-то струнами рояля заиграло глубоко внутри. Сладкая и волшебная мелодия, окутавшая не только это небольшое заведение, но и за пределами. Она всегда играла, когда рядом была Хельга. — Мы с ней поругались, и я наговорила ей столько ужасных вещей, — послышался сдавленный всхлип, — Я так виновата перед ней. — Всё будет хорошо, нужно сделать первый шаг и помириться, — он нервно облизнул губы. Арнольд не привык утешать кого-то, а что делать в подобных ситуациях и представления не имел. — Думаешь, она простит меня? — горячие слёзы начали беспорядочно стекать по бледному и чистому лицу блондинки. Как утренняя роса на травинке, это было очень красиво, особенно когда луч солнца сполз со стены ей на личико, мягко осветив его, а слёзы заблестели, словно она была усыпана алмазной крошкой. — Конечно, вы же лучшие подруги, — подросток ободряюще улыбнулся и взял её руки в обе свои, грея. Парень смотрел прямо в глаза. — Что-то у меня на лице? — забеспокоилась Хельга. Это было забавно, будто это самое важное сейчас. Арнольд отрицательно покачал головой, ласково улыбаясь. — Ты очень красивая, — искренне, без задних мыслей и пошлости ответил ей блондин. — Лев влюбился в овечку, — не отрывая взгляда от лица спутника, тихо проговорила девушка. Арни усмехнулся ей. — Глупая овечка, ну, а лев просто мазохист, — отозвался он, не переставая влюбляться в эти звуки рояля. Казалось, что кафе ушло на второй план, а они вместе были в лесу, на поляне полной цветов. То место, где солнцу не нужно пробиваться сквозь тяжелые ветви деревьев и нависающие тучи. Место, где кроме них никого и нет. — Хельга, я бы хотел рассказать тебе кое-что о моей работе, — через полминуты вдруг сказал Арнольд. — Подожди, нужно сделать заказ, я не завтракала сегодня, да и ты, похоже тоже, — перебила его спутница. Она была полна жизни, в отличии от «льва мазохиста». Он всегда с упоением наблюдал за этим, как родитель, который смотрит за только начавшим ходить ребёнком. К ним подошел официант с ярко-зелеными волосами, а на бейджике было написано довольно глупое имя. — Что будете заказывать? — спросил он, стоя с блокнотиком. Его очки были склеены изолентой между двумя линзами на носу. — Тебе, похоже, часто доставалось от школьных хулиганов, — заметил Арнольд, показав на очки. Парнишка неловко улыбнулся и покраснел. — Вы не представляете, как сильно, — его изумрудно-зеленные глаза странно заблестели, выражая и любовь, и ненависть. — Нам, пожалуйста, равиолли с грибами и хлебные палочки, — вежливо попросила блондинка и лучезарно улыбнулась. — Конечно, заказ будет через пять минут, — улыбнулся он в ответ и пошёл отдавать листик с заказами повару. Тут всегда было очень уютно и спокойно. — Как думаешь, что он пережил? — спросил в сторону подросток. Не то у себя, не то у Хельги. Она пожала своими плечиками и положила «меню». — Целую жизнь, — наконец ответила она. Самое страшное, это осознание того, что у каждого прохожего, каждой дворовой собаки своя жизнь, в которой происходило очень многое. Как хорошее, так и плохое, что многие человеческие судьбы на самом деле переплетены или только будут. — Ты любишь равиолли с грибами? — решил перевести тему подросток. — Да, мама раньше часто их готовила, но потом перестала, — Хельга была благодарна ему за то, что он не стал развивать эту тему дальше. — Твоя мама вообще весёлая женщина, — подметил Арнольд. В этот момент уже другой официант принёс им их заказ и, широко улыбнувшись, тихонько ушёл к другим голодным людям. — Ты хотел рассказать что-то о работе, — напомнила блондинка, взяв вилку. — Что? — переспросил парень и прикусил губу, — Да я уже и забыл, приятного аппетита, — отмахнулся он. — Не подходящий момент и время, — подумал Арнольд про себя. Ему очень не хотелось разрушать её хрупкий мир, полный наивности и любви. Такой по-детски невинной и чистой. — А расскажи о своей семье, ты никогда о них не упоминал, — прожевав макароны, попросила блондинка. Для неё Шотмен словно неразгаданный шифр. Он не говорит о себе и о том, что было, и кто с ним встречался, даже о своих друзьях парень рассказывает с неохотой. — Ну, я не знаю, что и рассказать тебе, уж точно ничего интересного, — снова парировал Арни. — Может, тебе стыдно или больно о них говорить? — проскользил немой вопрос в голове девушки. — Я всё понимаю, — она положила свою руку поверх его. На ней были ожог от сигареты и несколько колец на пальцах, навряд ли дорогих, но, возможно, очень ценных для него. Арнольд благодарно улыбнулся и поцеловал спутницу в лобик, а та счастливо зажмурилась, чувствуя, как сильно бьётся её сердечко. Того чувства страха больше не было, даже наоборот. Ей никогда не было так спокойно и тепло, как с ним. Пусть он и выглядит бесчувственным, холодным и местами безэмоциональным, рядом с ней, в нём просыпается нежность, ласка и желание делать приятно. Нет, это не те подростковые отношения, где они постоянно пошло шутят друг над другом в компании друзей. Они не против всего мира, они не плетут интрижки на стороне, оправдывая это тем, что молодость все прощает. Пусть с начала их отношений прошло совсем немного времени, такое чувство, что они вместе тысячу лет и их огонь в груди никогда не потухнет.       Официант наблюдал за ними из-за стойки и думал о своём, лишь иногда перелистывая странички блокнота. Вечность находится в глазах того, кто сидит напротив, того, кто ради тебя готов отдать жизнь, утопив её в ледяном, бесчувственном озере. Чувства, есть ряд гормонов в твоей крови, но ощущения всё те же. Холодные пальцы наигрывали знакомую мелодию, нажимая то на белые, то на чёрные клавиши. Волосы пианиста свисали занавесом, прикрывая удивительного цвета глаза. Когда-нибудь, через пять, десять или даже двадцать лет, пианист перестанет играть для тебя, забудет мелодию и нужно просто прислушаться к ветру, к дыханию осенней листвы, шёпоту уже жухлой травы. После конца, всегда начинается спокойствие, кажется, что оно вечное.