Слезами и кровью

Магистр Отогар праздновал свой сорок седьмой день рождения. Он намеревался прожить ещё как минимум вдвое больше, но и теми годами, что остались у него за спиной, он был в высшей степени доволен. В Гильдии Чародеев его уважали и побаивались; он вполне мог рассчитывать на место в Совете – вообще-то, он уже почти получил его несколько месяцев назад, но помешали обстоятельства. Благодаря своему таланту и уму он сколотил хорошее состояние, позволявшее ему жить безбедно, экспериментировать с магией и радоваться жизни. Конечно, так было далеко не всегда. Не раз и не два Отогару угрожала опасность; случалось ему и скитаться, и прятаться, и голодать. Жизнь преподала ему немало уроков, и одним из тех, которые Отогар ценил особенно высоко, был урок вражды. Вражду часто недооценивают, а ведь это чувство не менее сильно и значительно, чем дружба, а кое в чём и превосходит её. Вражда – это искусство; иметь достойного врага почти столь же приятно, как иметь преданного друга. Разумеется, такая вражда доступна лишь людям зрелым и развитым. Дети и молодёжь неспособны на такие высокие чувства – они слишком эмоциональны, их вражда всегда импульсивна и безрассудна, так же как и их любовь. Отогар и сам испытывал такое недостойное чувство – о своём враге детства Иоле он даже говорить избегал. Но по отношению к врагам, приобретённым в зрелом возрасте, он почти не испытывал ненависти. Гораздо чаще – уважение и чисто спортивный интерес. Одним из таких врагов был магистр Авелон. Тот день, когда Отогару исполнялось сорок семь лет, преданные соперники провели вместе. Ближе к вечеру они уединились в гостиной дома Отогара, наслаждаясь хорошим вином, табаком и занимательной беседой. Обоим было что рассказать – прошлое у них было великолепным, а планы на будущее ещё великолепнее. Отогар, высокий и плечистый, с густыми чёрными волосами и короткой кудрявой бородой, в роскошном малиновом камзоле и кружевном воротнике, разливал по бокалам вино, громко хохоча над очередной историей гостя. Авелон, худощавый и остролицый, в тёмном плаще, крутил в руках длинную трубку и улыбался тонкими губами, глядя на огонь в камине. Меч, с которым он никогда не расставался, сейчас был прислонен к стене, как того требовали правила хорошего тона; впрочем, и без меча магистр Авелон представлял нешуточную опасность. - Вот поэтому, дорогой Отогар, мне и пришлось задержаться в Бергассе. Жители города согласились меня отпустить, лишь когда проблема была решена. А произошло это не скоро… - Ну, они хотя бы вам заплатили! А вот меня однажды попытались надуть. Дело было – не соврать бы – двадцать, нет, двадцать два года назад. В те времена занесло меня в Винкар – сами знаете, что за место. Воров и мошенников – не счесть, полиция там и пальцем о палец не ударит, если украли меньше, чем пятьдесят пито. И вот обратился ко мне местный воровской царёк, дочка у него сбежала из дому с любовником, а когда папенька попытался их задержать, так ножом его по роже хватила, что глаз вон. Простой ритуал – и я выяснил, где скрывается мерзавка. Царёк поблагодарить-то меня поблагодарил, а вот платить не торопился. Пришлось намекнуть ему: дескать, плати, мил человек, а не то сделаю то, что сделал с таким же обманщиком в Волтоне, а мне этого совсем не хочется… Уже на другой день я покинул Винкар с мешком серебра. - Что же вы такое сделали в Волтоне? - Что-что… Обругал обманщика последними словами, да домой несолоно хлебавши пошёл, вот что! Авелон расхохотался, откинув голову назад: - Ловко! Ничего не скажешь! Вам не занимать остроумия, Отогар! Даже не верится, что вашим учителем был Питтио Чёрный Олень. Более мрачного старика я в жизни не встречал. Хотя магистр Муриен вполне может с ним потягаться… - Я не виделся с Питтио уже много лет, - покачал головой Отогар. – Нет, я не спорю, он отличный маг. Но характерец у него – будь здоров. Мы с ним вечно препирались. Зато Иол в рот ему смотрел, чуть не поклонялся: учитель то, учитель сё… Старикашка, конечно, кремень, но падкий на лесть. Слова его сочились ядом. Авелон подавил улыбку: кажется, Отогар до сих пор таит зло на Питтио и на Иола. Забавно, как долго могут жить детские обиды! - А вот мне с учителем повезло, - задумчиво проговорил он, крутя в пальцах бокал и любуясь, как в его резных гранях вспыхивают разноцветные огоньки. – Его звали Гриффаэль. Слышали? Отогар не торопился с ответом. Острым ножом он отрезал кусок жареной куропатки, положил его на ломоть пшеничного хлеба и неторопливо отправил в рот. Потом задумчиво произнёс: - Гриффаэль из Гамарна… Конечно, я слышал о нём. Одни называли его гением, другие – чудовищем, но все сходились в одном: он был странным. - Все гениальные люди кажутся странными, особенно в глазах посредственности, - махнул рукой магистр Авелон. – А мой учитель был гениальным. - Если гениальность приводит к таким бедам, что обрушились на вашего учителя, то я не хотел бы быть гениальным, - равнодушно ответил Отогар. – Впрочем, я мало знаю о том, что произошло с ним после изгнания из Гильдии. Одни лишь слухи – да и то половине из них не поверил бы даже ребёнок. - Мне тоже доводилось слышать многое, - кивнул Авелон, - и также как и вы, я не верю тому, что рассказывают о моём учителе. Большинство волшебников ненавидели его, боялись или завидовали – или же всё это сразу. - Насколько я знаю, судьба его до сих пор неизвестна, - сказал Отогар. - Неизвестна, - подтвердил Авелон. – Однако сейчас мне бы хотелось рассказать вам то, что я знаю. - Извольте, - пожал плечами Отогар. – Если эта история столь же занимательна, что и предыдущие, я с удовольствием выслушаю её. Авелон улыбнулся одной из своих непроницаемых улыбок и начал рассказ: - Когда мне было восемнадцать лет, я отправился в странствие, как того требуют обычаи Гильдии Чародеев. В тот день я вышел на крыльцо, посмотрел на небо – как сейчас помню свою тогдашнюю мысль: «Сегодня дождя не будет» - помахал рукой своему учителю и зашагал прочь. Больше я никогда его не видел. Помолчав, он продолжил: - Я решил посетить родину моего учителя – Грондию. Меня приняли в Академию Матавира, где когда-то получал образование сам Гриффаэль, и я был горд и счастлив. Первые три года пролетели как захватывающий сон: я открывал для себя тайны магии, проводил интереснейшие эксперименты, знакомился с лучшими волшебниками Грондии. Обо всём, что со мной происходило, я писал учителю – вас это, возможно, удивит, Отогар, но я был очень почтительным и любезным юношей, а Гриффаэль был для меня почти как отец. Поначалу он отвечал на мои письма вовремя; я видел из этих посланий, что он гордится моими успехами. Но спустя три года письма внезапно перестали приходить. Первые несколько недель я не беспокоился – Гриффаэль наверняка ушёл с головой в один из своих экспериментов, как это часто с ним происходило. Но когда прошло четыре месяца, а учитель всё так же не писал мне, я не на шутку встревожился. Я прервал обучение в Академии и немедленно отправился назад, в Тонское королевство. Когда я наконец приехал в Тирль, где жил в те времена мой учитель, то узнал ужасные вещи. Оказывается, несколько месяцев назад во время одного из заседаний Гриффаэль поспорил с магистром Верольдом. Мало-помалу спор перешёл в ссору, и магистр Верольд позволил себе весьма неосторожные слова. Мой учитель не мог стерпеть оскорбления и вызвал его на дуэль… - Магистр Верольд оскорбил вашего учителя? – воскликнул Отогар. - Понимаю, - криво усмехнулся Авелон, - представить что-то подобное весьма сложно. Такой почтенный старец… Магистр Верольд заседал в Совете, когда я ещё пешком под стол ходил. Он наверняка отвык от того, что ему возражают. Не знаю, что точно он тогда сказал, но ему следовало знать, в его-то годы, что грондийцы никогда не прощают оскорблений. Во время дуэли Гриффаэль нанёс Верольду весьма серьёзную рану, почти убил его. Его не только исключили из Гильдии, но и приговорили к заточению. Но уже через месяц он сбежал. - Не может быть. Ещё никто не убегал из подвалов Дворца Гильдии. - А вот ему удалось. - И как же? - Не знаю, - Авелон продолжал вертеть в руке бокал. – Я искал его долгие годы, но так и не смог найти. Резкий звук откуда-то снизу, с первого этажа, заставил их прекратить разговор и повернуться к двери. Чьи-то быстрые шаги застучали по лестнице, приблизились к двери, и дверь распахнулась. Гармил, ученик Отогара, застыл на пороге, схватившись за косяк и тяжело дыша; никогда прежде он не позволял себе войти в покои учителя без стука. Отогар медленно поднялся на ноги и шагнул к ученику. Авелон наблюдал за ними из своего кресла. - Рогриан! - выпалил Гармил, - Рогриан… ранен! Краски отхлынули от лица Отогара, но он овладел собой. - Что случилось? - Кто-то бросил бомбу под карету градоправителя на шествии! Возле гостиницы «Горная роза». Тут уже Авелон вскочил на ноги. - Марант мёртв?! - Нет… кажется, нет. - Идём, - сказал Отогар. – Прошу прощения, магистр Авелон, но мне надо спешить. - Я с вами, - решительно сказал Авелон, вставая на ноги и хватаясь за меч.