***
— Что это? — с восхищением спросил Йо, рассматривая огромные белоснежные колонны украшенные золотой росписью, которая особенно прекрасно смотрелась, переливаясь в солнечных лучах. — Великие столбы Илваракана, — с напряжением в голосе ответил юноше Силва. — Я слышал о них, — все так же не в силах отвести взгляд, завороженно произнес Асакура. Он вспомнил, как о этой невероятной архитектуре ему рассказывал дедушка, когда они вместе сидели у костра. Юноша мягко улыбнулся, прокручивая в памяти тот вечер. Таких душевных моментов, связанных с семьей, у Йо было не так уж и много, поэтому каждое он хранил в своей памяти с особым трепетом. Помнится, юноша тогда поинтересовался, откуда дед знает о колоннах, раз никогда не видел их. Да, это был один из тех неудобных детских вопросов, заданных по наивности, но Йомей все равно так внятно ничего и не ответил. Старейшина клана Асакур ушел от разговора, сменив тему. Маленьким мальчиком Йо не обратил на это внимание. Только спустя время, когда юноша нашел их описание в дневнике Хао, понял, что к чему. — Это последний предел, — произнес Силва, вырывая шамана от размышлений. — Мы почти пришли, — вздохнул Йо, хмурясь и сильнее сжимая рукоять меча. — Внутреннее святилище прямо перед нами, — так же напряженно, как и его собрат, проговорил Калем, — Только победившие в турнире могут пройти в него… Но, Хао, конечно же, уже там. Юноша понимал, как сейчас тяжело его путникам. Для них, почитателей и хранителей святыни, нарушать её чистоту было кощунством. Но, как они сами и сказали, эта ситуация исключение из правил, поэтому сейчас нет времени сожалеть и сомневаться. — Ну, тогда нам тоже нужно будет войти, чтобы поймать его, — обернулся Йо к патчам, ободряюще улыбаясь. Теплая и сильная для его возраста энергетика дарила ощущение надежды. Удивительный человек. Рядом с Асакурой любые проблемы казались простыми и решаемыми. Никаких сложностей. Все ясно и понятно, просто, нужно приложить немного больше усилий. Как же полностью хотелось в это верить… — Да, — тяжело вздохнул Калем, прикрывая глаза. В отличии от бунтаря Силвы, у которого в крови было «противиться любым правилам и законам, если они шли вразрез с его мировоззрением и принципами», ему все это «богохульство» было переносить намного тяжелее. Мужчина относился к тем закоренелым блюстителям закона, которые не терпели изменений. И вот сейчас, когда мир перестал быть понятным, обыденные события, раньше считавшиеся «правильными», теперь стали словно своей извращенной копией. А каждое действие, противоречившее любым привычным устоям, являлось «как бы правильным»… сводили патча с ума, выбивая почву из-под ног. Как и в случае с Йо. После странного решения Голдвы, оставлять мальчонку одного, против такого монстра, Калем не мог. Это было бы неправильным. Против совести. — Калем, — позвал друга и товарища по несчастью Силва. Патч открыл глаза, тут же повернув голову к собрату, вопросительно смотря. — Ты обратил внимание? Калем перевел взгляд на «врата», на которые указывал Силва. Присмотревшись, патч нахмурился. — Да, — кивнул он, — не очень хороший знак. — О чем вы? — спросил Асакура, не понимая все эти загадочные переглядки. — Это восьмые врата, — ответил юноше Силва, — Они означают «Предупреждение». Это плохое знамение, Йо, опасное. — Хм, — протянул юноша, тоже взглянув на колонны и потом уже уверенно добавил, без капли сомнения в голосе, — Как бы там ни было, пути назад уже все равно нет. Поэтому, пойдемте дальше.***
— О, кажется мой брат прибыл, — услышав сначала мысли, а потом уже шаги, произнес Хао, сидя на том самом «престоле», который так напугал Манту. Оямада тут же резко обернулся, после слов огненного шамана, действительно, увидев, как к ним приближается Йо. Манта сначала обрадовался долгожданному приходу друга, хотев прокричать его имя, но слова застряли у него в горле, а счастье на лице сменилось беспокойством. Юноше внезапно стало очень страшно за Йо. Нет, Оямада был до последнего уверен в силе своего друга-шамана, предвещая ему победу. Ровно до того момента, пока не увидел его смело идущего навстречу с монстром. В эту минуту уверенность Манты пошатнулась. Он пытался и дальше верить, мысленно поддерживать младшего Асакуру, но в глубине души у Оямады была паника. Как будто осознание ужасной истины нагнало его только сейчас и теперь пытается властвовать над разумом юноши. — Я рад, что ты здесь Йо, — тем временем продолжал огненный шаман, с непривычной, для него, тональностью в голосе, заставившей Манту еще сильнее напрячься, — Я ждал тебя. Как прекрасно, что ты наконец пришел ко мне. Бодрый, с легким оттенком ехидности голос старшего Асакуры, сменился на какой-то уставший и даже грустный. Правда, за период, что Манта провел с огненным шаманом, понял, для того быстрая и непонятная смена настроения, как оказалось, обычное дело. Но все равно, почему-то сейчас слух от таких изменений напрягался. Оямада ощущал, как нервозность накрывает его с головой, рождая в душе панические нотки. Что-то было не так. Манта чувствовал это, но не мог объяснить, что именно. Догадка словно ускользала от юноши, не давая его вниманию зацепиться за неё. — Я пришел остановить тебя, — прозвучал голос младшего Асакуры. — Вот как… — протянул огненный шаман, даже не обернувшись. Не только Манта нервничал. Каждый из присутствующих испытывал яркий спектр эмоций. Йо, который уже вроде принявший для себя решение, с каждым шагом приближаясь к старшему брату ощущал, как сомнение, подобно червям, грызло его изнутри. Разум мельтешил, в паническом поиске верного ответа. Все шло к тому, что ему придется остановить огненного шамана силой, и юноша даже почти принял для себя это. Почти… Ровно до того момента, пока на горизонте не появился силуэт его старшего брата. В этот момент уверенность Йо дала сбой. Все нутро младшего Асакуры было против сражений, и его интуитивный компас говорил, что это правильно, что есть другой выход. Что эту проблему можно уладить все-таки мирным путем, попробовав договориться. Договориться… с Хао… От одной этой мысли пересыхало горло и неприятно отстукивало сердце в висках. Перед глазами тут же всплывали все зверства, что совершил огненный шаман. В подробностях, от которых у Йо скручивало желудок и сами собой сжимались зубы. Нет, такое принять и простить было невозможно. Просто нереально. Еще и этот бесчувственный и безразличный взгляд, который был у его старшего брата, в момент тех событий. Он как вишенка на пирожном, завершал композицию того кошмара, создавая цельную и беспросветную картинку. И вместе с тем, к грехам старшего Асакуры приплетался и необычный сон Йо, в котором тот тоже успел поучаствовать. Юноша знал, что неправильно приплетать свое видение и не хотел принимать его во внимание, но почему-то оно само скрутилось со всеми «недостатками» огненного шамана в одну спираль. А сам Хао, который все это время сидел спиной к присутствующим, продолжая все также неотрывно смотреть с печалью в глазах на белоснежную воронку Короля духов, прощаясь со своей мечтой. Невозможно передать, какая это невероятная и невыносимая боль, когда цель, к которой идешь столетиями, из жизни в жизнь, находится перед тобой в паре шагов, а ты не можешь её взять. И ощущаешь себя, подобно рыбке в аквариуме, которая через прозрачную стену может наблюдать за родным океаном, но не в силах в него попасть. — Йо, — тихо позвал Манта, пытаясь поделиться с другом своим беспокойством, но не знал, что именно сказать. И ведь действительно. Не скажет же Оямада, что у Хао не типичное для него поведение? Да и, скорее всего, тот и сам это заметил. У младшего Асакуры всегда был тонкий нюх на такие вещи. Манта тяжело вздохнул. Он понимал, что эта причина не являлась поводом, чтобы отменить и не вступать в бой с огненным шаманом… А, может, дело было в том, что Оямада сам себе накручивал, боясь за своего друга-шамана? И теперь просто искал любой повод, чтобы остановить не начавшийся бой? Или, скорее, правильнее будет назвать — бойню… — Что такое Манта? — вместо приветствия, спросил Йо, видимо заметив испуганный взгляд друга, — Не бойся, я с этим разберусь. Младший Асакура ободряюще улыбнулся, стараясь тем самым успокоить Манту. Тот даже повелся, улыбнувшись в ответ, правда больше вымученной улыбкой. — Тебе не надо ни с чем разбираться, Йо, — наконец прозвучала ироничная нотка в голосе огненного шамана, — Все и так уже давно решено. Незначительная фраза старшего Асакуры умудрилась с легкостью разбить то временное душевное спокойствие, которое произошло при встрече друзей. Они оба тут же обернулись, взглянув на спину Хао. — Нет, — улыбка тут же сошла с губ младшего Асакуры — Я так не думаю. Огненный шаман не весело посмеялся над этим, от чего Йо и Манта тут же нахмурились. Теперь и младший Асакура, который был все это время занят своими размышлениями, начал подозревать неладное. Но его старший брат в этот же момент принял более расслабленное положение, мороча и так запутавшийся в своем хаосе разум Йо. Огненный шаман убрал с колена покоившуюся кисть руки, положив ее на холодный камень, на котором сидел. Склонившись набок, вальяжно опираясь на руку, лениво потянулся, показывая всем своим видом, что откровенно скучает. — Подумай еще раз, — произнес Хао, добавляя в свой голос привычные нотки ехидства. Совсем этим самоедством, огненный шаман чуть сам себя не выдал, не разрушив тем самым такой детально продуманный план. Нет, нельзя расслабляться, давая волю чувствам. Особенно сейчас, когда начнется одно из главных представлений. Да, Хао не привык идти против принятых им решений. Если он решился на какую-то авантюру, даже такую как эта, значит доведет её до конца, что бы ему это не стоило. — Я остановлю тебя, Хао, — тем временем произнес Йо. Старший Асакура хмыкнул, немного отклоняя голову назад, словно разминая затекшую шею. Нет, он был не против, даже наоборот, ждал этого. Главное, чтоб сам малыш хорошенько постарался. А то, огненный шаман слышал, да и чувствовал, как его младший братец колеблется. Переживает, бедолага. Ох уж эта его миролюбивая натура… Вечно создает проблемы там, где их в принципе, быть не должно. Надо быть, конечно, мастером, чтобы так усложнять себе жизнь. Но, если быть откровенным, Хао понимал, что все эти «переживания» связаны с тем, что Йо подозревает неладное. Конечно, у его младшего брата было много негативных, для воина, качеств, но дураком он не был никогда. Это и вызывало особые трудности, заставляя огненного шамана продумывать хитроумный план и задействовать артистизм, который его самого, в принципе, раздражал. Как бы там ни было, и что бы малыш Йо себе не напридумывал, его мнение все равно не имеет значения. Ему в этом спектакле отведена главная роль, и Хао, как старшему брату, придется проследить и помочь младшему не испортить такое чудесное и незабываемое для всех представление. — Попробуй, раз ты так хочешь, — хмыкнув, бросил огненный шаман. Йо раздраженно сжал губы в одну линию. — Отойди подальше, Манта, — хмурясь, произнес младший Асакура. — Ладно, — покорно протянул Оямада, робея от взгляда своего друга. Он редко видел Йо таким…серьезным. — Да, отойди Манта, — откровенно дразня младшенького, сказал скучающим голосом Хао, — Это может быть неприятно. Очень неприятно.