Dragons Creed

Астрид побежала обратно на Олух с чувством ужаса. Когда она туда доберется, ей придется вести себя так, будто ничего не изменилось, хотя на самом деле многое изменилось. Иккинг снова вернулся, её сердце теперь было целым, и у неё был ручной дракон, всё это она должна была скрывать до нужного времени, и она не знала, как долго это будет. Она шла по знакомым тропам Олха, слушая звуки природы, прежде чем звуки деревни отпугнут всё это. Когда она позволила своему разуму расслабиться, её мысли, конечно же, были о Иккинге. Она всё ещё не могла поверить, что он вернулся, он действительно вернулся, это был не сон — она ​​много раз ущипнула себя, чтобы убедиться — и они наконец-то будут вместе. Но одна вещь стояла на их пути, Стоик. Она понятия не имела, как он отреагирует, когда узнает, что Иккинг вернулся. Она знала, что он предпочитает думать, что Иккинг никогда не существовал, но Астрид всегда думала, что это было прикрытием его горя из-за того, что он оттолкнул сына. Но она знала: что бы ни случилось, она всегда будет рядом с ним. Продолжая идти, она слышала в далеке слабые звуки доносившиеся и деревни. Пока она шла дальше, её разум снова не мог не задаться вопросом, на этот раз её мысли обратились к Этане. Она была самым красивым драконом, которого Астрид когда-либо видела, с её яркими сине-желтыми чешуйками. Она никогда не сможет смотреть на дракона так же, как раньше. С тех пор как Иккинг показал ей истинную природу драконов, она никогда не наносила вреда дракону, что было нелегкой задачей, живя с викингами. Каждый раз, когда она его видела, ей вспоминался Иккинг, и она не могла заставить себя причинить ему боль. Но теперь, когда она увидела дракона, она будет думать о них как о семье своего дракона и, следовательно, как о своей собственной семье. Ей было интересно, она всадник дракона или нет. Астрид не могла больше откладывать свой визит в деревню. Поэтому она расправила плечи, стерла с лица следы эмоций и протопала мимо последнего слоя деревьев в деревню. Сначала она не встретила никого, с кем бы она была особенно близка. Это было до тех пор, пока она не увидела Забияку у колодца, черпающую воду. Астрид подошла к ней и, когда она была в 10 футах, выкрикнула её имя. Забияка развернулась, уронив ведро с водой, которое она держала, и уставился на неё. Но прежде чем она успела что-то сказать, мать Астрид бросилась к ней из ниоткуда. — Где, во имя Одина, ты была? Ты знаешь, как я волновалась? Ну? Что ты можешь сказать в своё оправдание? — Прости, мама, я была… — Астрид всё время, пока она туда добиралась, она забыла придумать оправдание относительно того, где она была. Она винила Иккинга за то, что он заставил её думать о нём. — Я была… на прогулке и потерял счет времени. — Астрид вздрогнула от того, насколько неубедительным было её оправдание, но её мать, похоже, купилась на это, потому что она просто сурово посмотрела на неё и сказала, чтобы это больше не повторилось, а затем пошла делать свою работу в деревне. Астрид смотрела, как она исчезает в толпе, а затем снова обратила свое внимание на Забияку. Она повернулась к ней лицом и заключила её в объятия. — Забияка, что ты делаешь? Я не могу дышать. — С трудом выдавила Астрид. — Прости, — отстранившись от астрид, сказала Забияка. — Просто, когда ты вчера не вернулась и когда сегодня утром тебя не было на утёсе, я подумал, что ты могла сделать что-то безрассудное, потому что ты знаешь, — Забияка приблизила свою голову к голове Астрид и заговорила чуть громче шепота. — Что Иккинг сделал? Я имею в виду, что я действительно боялась за тебя, твоя мать была в панике, когда ты не пришла домой, думая, что дракон схватил тебя, и я подумала, что это из-за того, что случилось, ты могла бы…потерять его. Без обид. — Ты думала, что я собираюсь покончить с собой? — Недоверчиво спросила Астрид. — Ну, просто я знаю, как сильно ты скучала по нему, потом вернула его, а потом снова потеряла, я подумала, что ты, возможно, был в каком-то хрупком состоянии. — Озабоченно сказала Забияка. Астрид не смогла ничего с этим поделать и просто безудержно засмеялась. — Я могу честно сказать, Забияка, — сказала она между приступами смеха, — что это никогда не приходило мне в голову. — Хорошо, и я должна сказать, что ты хорошо справляешься со всем этим. — Да, Забияка, все в порядке, он… — Астрид размышляла, стоит ли ей рассказывать Забияке об Иккинге. ООн ведь не просил никому не рассказывать о нём. Забияка будет так счастлива, когда узнает, но это может поставить Иккинга в опасное положение. Астрид не могла пойти на такой риск; она больше не потеряет его, -… в лучшем месте. Забияка грустно улыбнулась ей: — Все в порядке, однажды ты снова его увидишь. И не волнуйся, я рассказала Задираке, Рыбьеногу и Сморкале о том, что будет сегодня вечером, мы собираемся на утёс, чтобы отдать дань уважения. Было бы хорошо попрощаться. Для завершения, ты знаешь? — Астрид видела слёзы, скопившиеся в уголках ё глаз, и она так сильно хотела сказать ей правду, но она просто не могла рисковать. — Я собираюсь немного полежать сегодня вечером, а ты можешь вернуться к работе. — Сказала Астрид и улыбнулась Забияке, а затем повернулась и пошла к дому. Спускаясь по холму, она миновала Задираку, Рыбьенога и Сморкалу, которые сидели под деревом на краю деревни. Они сидели в тишине и просто смотрели в никуда. Даже если они годами не видели Иккинга, все равно должно быть больно знать, что они никогда его больше не увидят. Она могла бы так легко убрать их горе, но это подвергло бы опасности Иккинга и его друзей, а также драконов. С тех пор как Иккинг ушел, ни у кого из них не было одинакового стремления убивать драконов, и они не старались изо всех сил вредить драконам. Но они не видели того, что она видела, и поэтому продолжали сражаться с ними, когда они совершали набег на деревню, поэтому она понятия не имела, как они отреагируют на Беззубика, Этану и остальных. Астрид продолжала идти к своему дому, стараясь не обращать внимание на выражение лица подруги. Она знала, что не может сказать им, но она все еще очень хотела. Когда она приближалась к своему дому, она услышала, как ее зовут, и повернулась, чтобы посмотреть, кто это и что они хотят. Она увидела, как Лауфия пробирается к ней и она мысленно застонала. — Чего ты хочешь? — Раздраженно спросила Астрид. — Кто-то сегодня не в настроении, что случилось, неужели, поняла, что ты умрешь в одиночестве. — Сказала она. — Нет, я просто боюсь, что Бог поразит меня за то, что я общаюсь с кем-то, кто приносит такой позор племени. — Ответила Астрид, намеренно делая шаг назад. — Что бы то ни было, Стоик послал меня за тобой; он хочет увидеть тебя прямо сейчас. Так что давай, шевелись. — Сказала Лауфия, уже поворачиваясь к ней спиной, прежде чем она закончила говорить. — Не смей приказывать мне. — Сказала Астрид смертельно спокойным голосом, прежде чем она начала идти к дому вождя. — О, прежде чем ты уйдешь, — крикнула ей вслед Лауфия, — ты знаешь, где Сморкала? — Сказала она с ухмылкой на лице. — Иди нахуй, — ответила Астрид, пытаясь убежать от нее как можно быстрее. — Нет, спасибо, гораздо веселее, когда это делает кто-то другой. — Услышала Астрид, прежде чем уйти. Когда Астрид приблизилась к дому Стоика, она не могла сдержать чувство страха, которое начало просачиваться в её желудок. Может быть он знает о драконах? Он знал, где она действительно была всю ночь? Он знал о Иккинге? Астрид попыталась успокоиться; было бы нехорошо войти туда с виноватым выражением лица. Она осторожно постучала в дверь, прежде чем войти. Она не была в этом доме годами, воспоминания о Иккинге навевали боль. Стоика не было в главной гостиной, ни на кухне. Она собиралась пойти проверить его комнату, но передумала: он не обрадуется, если зайдет и обнаружит её в своем личном пространстве. Поэтому она решила сесть и подождать. Она сидела в гостиной около двух минут, прежде чем услышала шум наверху, и насколько она знала, там была только комната Иккинга и запасная, интересно, в какой он находится? Астрид всегда думала, что вся вещь «у меня нет сына» была просто прикрытием, чтобы скрыть, как он расстроился из-за ухода Иккинга. Интересно, как он отреагирует, если узнает, что Иккинг вернулся? Она услышала шаги, спускающиеся по ступенькам, и увидела большую фигуру Стоика, когда он спускался в гостиную. Он остановился, когда заметил её. — Что ты здесь делаешь? — Спросил Стоик. — Лауфия сказала мне, что вы хотели поговорить со мной. — Ответила Астрид, внезапно напуганная тем, что Лауфия решила подшутить над ней. — О, да, я не думал, что ты будешь здесь так быстро. — Он посмотрел вверх по лестнице, а затем снова на Астрид. — Я как раз собирался перенести кое-какой старый хлам в соседнюю комнату. — Объяснил он. — Понятно, сэр. — Сказала Астрид, неуверенная, уловил ли он сарказм в её голосе. Он направился к камину в другом конце комнаты. Когда он делал это, Астрид заметила, как он устал, как будто не спал уже несколько недель. В его глазах тоже не было жизни, как будто он потерял разум жить. Ей действительно было жалко его; потерять свою жену, а потом и единственного ребенка было бы нелегко. Должно быть, это сильно напрягало его, но это не оправдывает то, что он сделал. Некоторое время он стоял лицом к огню. Пока он делал это, Астрид выглянула в окно и увидела, что солнце уже садится. Она должна была скоро быть на утесе. Когда он обернулся, у него снова была бесчувственная каменная маска на лице. — Теперь, Астрид, я попросил тебя придти сюда по двум причинам. Во-первых, ты, Забияка, Задирака, Рыбьеног и Сморкала уже достаточно взрослые, чтобы сопровождать остальную часть племени на охоте на драконье гнездо. Теперь я знаю, что это должно быть захватывающе для вас, но я рассчитываю, что вы станете зрелыми в этом. Ты и твои друзья отправитесь в следующее путешествие, которое состоится через неделю. Что ты хотите сказать? — Нет… — Прости… Что значит нет? — Недоверчиво спросил Стоик. — Я имею в виду, что я не ставлю под угрозу свою жизнь и жизнь моих друзей, только для того, чтобы вы облегчили свою собственную вину. — Сказала Астрид, вставая со своего места. — Как ты смеешь так говорить со мной! Я твой вождь, и ты будешь относиться ко мне с уважением! — Крикнул Стоик. — Я буду относиться к вам как к вождю, когда вы начнете вести себя как вождь! Теперь, извините меня, мне пора идти. — Астрид направилась к двери. — Не смей уходить от меня! — Но к тому времени, когда он сказал это, Астрид уже была за дверью и на полпути вниз по склону. Пока она бежала, она недолго размышляла, каковы будут последствия того, что она только что сделала, возможно, изгнание. Но эта перспектива не казалась такой ужасной, как раньше. Она также задалась вопросом, о чем он хотел ещё поговорить, но быстро отбросил это как неважное. Она достигла утеса сразу после захода солнца. Пока все ждали, они разожгли костер и сейчас сидели вокруг него. Когда Астрид подошла к ним, они все повернулись к ней и улыбнулись, она улыбнулась в ответ и села рядом с Забиякой. — Ну, теперь все здесь, мы можем начать.- Объявил Рыбьеног, вставая. -Мы собрались здесь сегодня, чтобы оплакать потерю нашего друга Иккинга. В то время, когда мы знали его, он был большим другом для всех нас, и нам будет очень не хватать его. Я просто хотел бы сказать кое-что еще о моей и Иккинговой дружбе. Иккинг был моим первым настоящим другом; мы знали друг друга всю жизнь и сблизились из-за нашего взаимного отсутствия физической силы. — В толпе послышался негромкий смех. — Раньше мы мечтали о том, чтобы доказать своему племени, что мы войдем в историю как великие викинги. Но теперь это уже не важно для меня, потому что я знаю, что по-своему, я уже великий викинг, и я могу без тени сомнения сказать, что-то же самое касается Иккинга. — Был шум бормотания от группы, когда Рыбьеног сел; Астрид видела, что изо всех сил старается не плакать. Следующим был Сморкала; он встал со своего места и прочистил горло. — Мне нечего сказать о Иккинге, кроме этого. Иккинг был моим двоюродным братом, и хотя я много раз пытался отрицать это, мы были одной крови. Иногда мне было интересно, как два человека, которые были одной крови, могут быть такими разными. Я всегда думал, что я был лучше, чем Иккинг, я мог бросать лучше, я мог охотиться лучше, и я мог драться лучше. Но потом я понял, насколько я не прав. Каждый день Иккинг будет относиться ко мне только с добротой, и, возможно, немного с сарказма, и я бросил бы это обратно ему в лицо. Каждый день он игнорировал все ужасные вещи, которые я сказал ему, и все еще относился ко мне как к другу. И теперь я знаю, кто был лучшим человеком, и я могу честно сказать, что я никогда не гордился тем, что никогда не гордился тем, что разделил кровь с кем-то ещё, кроме своего кузена иккинга. — Астрид понятия не имела, что Сморкала так относился к Иккингу, но полагала, что это имеет смысл. Затем говорили Забияка и Задирака. По-настоящему близнецы делали это вместе. — Хотя Иккинг никогда не был очень хорошим викингом… — Он всегда был чертовски хорошим комиком. Иккинг заставляет нас смеяться, как никто другой… — Будь то из-за одного из его сумасшедших изобретений или из-за его последней аварии… — Мы почти уверены, что, столкнувшись с Иккингом, ты чуть не умрешь от смеха. — Мы просто хотели сказать, что Иккинг… — Мы никогда не забудем тебя, Иккинг, и то, как ты заставлял нас улыбаться. — Забияка и Задирака сели с улыбками на лицах. Наконец настала очередь Астрид заговорить. Она встала и открыла рот, но ничего не сказала. Она оглядела лица своих друзей, все они носили одинаковое выражение грусти и потери, и это буквально убивало ее, зная, что она может положить конец их печали. Астрид посмотрела им в глаза и увидела непролитые слезы, и она что-то поняла. Она была эгоистична. Она просто хотела оставить Иккинга при себе, и это было несправедливо по отношению к ним. Он был таким же их другом, как и ее, и они должны иметь право знать, что их друг не трус и что он жив. — Ребята, мне нужно вам кое-что показать…