Магнус подобрал с пола свою уже немного помятую футболку и надел её, после чего подошёл к зеркалу, чтобы поправить растрепавшуюся причёску. Зеленоглазый шатен наблюдал за ним, приподнявшись на локте. Одеяло прикрывало лишь нижнюю часть его крепкого тела, открывая вид на многочисленные татуировки на груди. За окном полыхал багряный закат, свет от которого аккуратно ложился на бархатную кожу юноши.
— Ты мог бы остаться сегодня.
— О, нет, — улыбнулся Магнус, пытаясь найти второй носок. — Рафаэль будет у меня рано утром, чтобы подготовить к очередной фотосессии.
Лиам усмехнулся и кинул в него пропажей, оказавшейся с его стороны кровати.
— Удачи.
Певец подмигнул ему, накинул на плечи свою кожаную куртку и быстро покинул квартиру. На улице ему сразу повезло словить такси.
Беспокойство, непонятное, тянущее, медленно закрадывалось внутрь. Магнус откинулся на мягкую спинку сидения и посмотрел через стекло на пролетающие мимо улицы и заведения. В приоткрытое окно проник сигаретный дым, и Бейн тихо выдохнул, прикрывая глаза.
Он уезжал от Лиама не из-за утренней фотосессии — она вообще не завтра. Магнус мог бы остаться сегодня, как иногда делал, и они бы заказали пиццу, врубили бы какое-нибудь дурацкое шоу, после чего обязательно бы снова переключились друг на друга, засыпая только через пару часов, выдохшиеся и расслабленные. И что было прекрасно в этих вечерах, плавно переходящих в ночь, — никто из них ничего друг от друга не требовал следующим утром. Лиам, работающий в студии вместе с Люком, был замечательным парнем, которому повезло вырваться из провинции и добиться успеха в большом городе. Они познакомились пару лет назад, по пьяни переспали в тот же день, и таким образом их незатейливая история началась. Эту связь можно было назвать обычной дружбой с привилегиями, которая, конечно, прерывалась, если кто-то из них находился в отношениях.
Когда Камилла, взмахнув своими шелковистыми волосами, упорхнула из его жизни, Магнус страдал. И пил. И даже плакал, сдерживая порывы взять телефон и позвонить ей, чтобы высказать всё, что думал, а потом извиниться, умоляя вернуться обратно и снова собрать его по кусочкам. Но через какое-то время его жизнь начала возвращаться в прежнее русло. Разбитое сердце, конечно, таковым и осталось, поэтому Магнус научился с ним жить, доставая собственные нити и зашивая раны, попутно навешивая миллионы замков, чтобы не наступить на те же грабли. Тогда он и позвонил Лиаму.
Но жизнь, которая как всегда не удосужилась поинтересоваться его мнением, громко рассмеялась и подкинула ему Александра Лайтвуда.
И сейчас Магнус уезжал от человека, с которым ему было хорошо, думая лишь о человеке, который должен был не значить для него совершенно ничего.
Целуя мягкие и такие податливые губы Лиама, Магнус, по какой-то очень странной и ему самому непонятной причине, представил на его месте Александра. Нет, не так. Он
захотел, чтобы тот был на его месте. Ужаснувшись только от мысли об этом, Магнус продолжил ласкать парня, касаться его кожи, ловить громкие вздохи своим ртом, но всё было безрезультатно. Потому что даже когда он вошёл внутрь него, задерживаясь так на пару минут и вглядываясь в знакомые черты Лиама, его голова подбросила ему вид такого Алека перед ним — голого, наконец расслабленного, возбуждённого и молящего его начать двигаться.
Кажется, Магнус сходил с ума.
И страшнее всего было задуматься о причине таких резких перемен в его отношении к этому занудному, эгоистичному, совсем не подходящему Магнусу журналисту.
***
Упавшая на тарелку вилка вырвала Алека из своих мыслей, и он поднял голову, глядя вокруг.
— Я просто хочу сказать, — начала Мариз, с обожанием глядя на Джейса и Саманту, — что я так рада, что вы двое нашли друг друга и теперь съезжаетесь. Для меня нет большего счастья, чем знать, что мой сын нашёл женщину, которую полюбил так сильно, как это и должно быть.
Алек еле сдержался от желания закатить глаза, а ещё лучше встать и уйти, прекращая наконец пялиться на этот цирк и играть в счастливую семью. Хотя эта семья была вполне счастливой. Правда, Алека почему-то забыли включить в это счастье.
Мать игнорировала его весь вечер, лишь сухо поздоровалась, когда он вошёл в родительский дом. Роберт просто кивнул ему и пожал руку. У Алека было ощущение, что место, где он родился и вырос, медленно, но верно становилось чем-то далёким, незнакомым и совсем неродным, словно он приходил в чужой дом и к чужим людям.
Когда Алек сделал каминг-аут пару лет назад, отец поджал губы и промолчал, а мать встала и вышла из комнаты. После она сказала, что не таким его растила и надеется, что эта дурь поскорее выйдет из его головы.
Не вышла.
А мама поддерживать не стала.
Отец сказал, что его личная жизнь — его дело.
— И не посвящай нас в неё, Алек.
Вот Алек и не посвящал. Говорить, конечно, было не о чём, поэтому он просто сидел, словно бы предмет интерьера, и пил апельсиновый сок, пока его родители восторженно болтали о скором новоселье любимого идеального сына с его такой же любимой идеальной девушкой.
Однако упорное игнорирование своей скромной особы было ему даже на руку этим вечером, потому что его мысли почему-то занимали совсем другие вещи. Например то, что ему рассказала Камилла Белькур.
Пара фактов из прошлого Магнуса Бейна. Безупречная статья, изысканный будущий скандал, грядущая похвала от Лилит. Но его это сейчас по какой-то причине совсем не волновало. Алек слышал вещи из личной жизни известных людей и намного хуже, но почему-то сказанные Камиллой слова не выходили из его головы, как бы он не пытался их выкинуть оттуда.
Он хлебнул ещё сока (хотелось бы чего и покрепче, но ещё больше хотелось поскорее вернуться к себе домой) и заметил, что Джейс поднялся со своего места.
— Мне нужно кое-что сказать. И сделать это здесь и сейчас кажется идеально. Когда вы, мама, папа и мой брат, можете засвидетельствовать это, — Алек поставил стакан и почему-то напрягся. Джейс со счастливой улыбкой повернулся к ничего не понимающей Саманте и достал маленькую бархатную коробочку из кармана брюк. Изо рта Мариз вырвался восторженный вздох, а сердце Алека, кажется, остановилось. — Саманта, я люблю тебя, как никого и никогда не любил. Я хочу быть только с тобой. Поэтому… — он опустился перед ней на одно колено, открыв коробочку, откуда показалось золотое кольцо. — Ты выйдешь за меня?
Девушка как-то странно запищала и бросилась ему на шею, не прекращая утвердительно кивать головой.
— Да! — она чуть ли не вырвала у него кольцо, самостоятельно надевая на свой палец и разглядывая. Джейс выдохнул и поцеловал её.
Воздух медленно покидал лёгкие Алека. Как в замедленной съёмке он наблюдал за родителями, которые бросились обнимать молодожёнов. Саманта выглядела так, будто выиграла джек-пот, и не переставала разглядывать дорогущее кольцо. Джейс с глупой улыбкой посмотрел на неё, совершенно ослеплённый своими чувствами, а после повернулся к брату.
— Поздравляю, — нацепив на себя маску радости, произнёс Алек, подходя к нему и обнимая.
— Спасибо! — Джейс вернулся к семье, а Алек вышел на улицу. Ему срочно нужно было закурить.
Через час он, Джейс и Саманта засобирались домой. За это время Алек выкурил, наверное, сигареты три, но даже этого не заметил, как и сейчас не замечал недовольной мины Мариз, когда она почувствовала запах. Женщина кратко его обняла с таким выражением лица, будто её заставили это сделать, а на прощание подарила ему взгляд, выражающий полнейшее сожаление в том, что Алек вообще всё ещё был её сыном. После предложения Джейса казалось, что она совершенно забыла о втором ребёнке, фокусируясь лишь на том, кто жил так, как она хотела, как она растила и как она видела. Алеку всё это настолько надоело, что уже даже перестало волновать. Он сел в машину и, больше не взглянув на Джейса, уехал.
К чёрту всё это.
***
— Даже не думай, что я позволю тебе тухнуть дома и дымить сигаретами, как паровоз, — уверенно произнесла Майя, залезая к Алеку в шкаф и доставая оттуда его любимую рубашку. — Вообще, тебе давно пора бросить.
Он проигнорировал её, доставая очередную бумажную трубочку с табаком из пачки. Девушка поморщилась, но больше ничего не сказала.
— Давай, Алек. Мы идём на вечеринку, которую проводит твой журнал, и ты обязан быть там, напоминаю.
— Не обязан.
— Знаешь же, что обязан, — вздохнула она и села рядом. — Солнышко, я знаю, что тебе хреново. Но тебе пора отпустить уже эти выдуманные чувства к своему сводному брату и начать жить нормально.
Он взглянул на неё и поджал губы. Хотелось сказать, что он не знает, как это сделать. Что это было уже частью его, как любовь к кофе, начищенным туфлям и собственной машине. Хотелось сказать, как он устал от отношения собственных родителей, которым было на него откровенно наплевать. А ещё почему-то очень хотелось заплакать.
Но всё, что сделал Алек, — это докурил чёртову сигарету под молчаливым взглядом подруги и поднялся на ноги.
— Пойдём, — всё равно выбора у него особо не было. Работа есть работа. Лилит всегда желала видеть своих лучших сотрудников на вычурных вечеринках, которые она устраивала сама и куда приглашала все сливки общества. Майя кивнула и подала ему рубашку, которую Алек молча принял.
Через полтора часа они вошли в разгорячённое помещение, полностью заполненное людьми. Алек показался на глаза Лилит, которая довольно улыбнулась своей фирменной высокомерной и давно прогнившей улыбкой, и свернул в сторону бара.
— Ты же не…
— Я не буду пить. Встретимся через час и уедем, — с этими словами он ушёл от Майи, которая проводила его тяжёлым взглядом и вздохнула.
Лайтвуд протиснулся через толпу надоедливых людей, которые пожимали ему руку и здоровались, и сел на свободный стул около бара, надеясь, что час пройдёт поскорее. На парне рядом с ним повисла какая-то костлявая модель, и, когда тот повернулся, Алек увидел ни кого иного, как Магнуса Бейна.
— Опять ты, — буркнул он.
Магнус стряхнул с себя девушку, которая недовольно надула и так огромные ненатуральные губы и ушла, покачивая бёдрами.
— Александр! Привет.
Магнус, как и всегда, сверкал. На нём был синий пиджак, покрытый блёстками, и обтягивающие брюки. В волосах в этот раз были фиолетовые пряди. Кошачьи глаза с нарисованными стрелками посмотрели на Алека, и у того внутри что-то зашевелилось. Наверное, желание выпить.
— Как жизнь?
— Супер, — не удержался от сарказма Лайтвуд, и в этот момент откуда ни возьмись появился Джейс со своей верной
собачкой будущей жёнушкой.
— Алек, как круто, что ты пришёл! О, Магнус, и ты, привет! Пойдёмте танцевать! — на это предложение, сказанное уже почти заплетающимся языком, оба парня покачали головами. Саманта, пьяно хихикнув, утащила блондина в толпу.
— Дай угадаю, — произнёс Магнус, как только парочка скрылась. — Причина твоего ещё более, чем обычно, скверного настроения в кольце, красующемся на её пальце?
Алек раздражённо взглянул на него и промолчал, заказывая безалкогольный коктейль. Магнус, не имеющий никаких обязательств в виде вождения, со спокойной душой опрокинул в себя рюмку ликёра.
— А с тобой-то что? — Лайтвуд, понимая, что ему нужно занять себя на ближайший час хоть чем-то, решил завести разговор. — Обычно ты пьёшь изящные коктейли в бокалах на длинной ножке.
— О, Александр, мне приятно, что ты знаешь мои предпочтения, — усмехнулся он, игнорируя суть вопроса. Но Алек уже и сам понял. В другом углу помещения, стоя чуть ли не на столе, танцевала Камилла Белькур, хватаясь за своего нового парня и сбрасывая с него пиджак. Лайтвуд поморщился. Магнус проследил за его взглядом и вздохнул, быстро отворачиваясь. — Похоже, сегодня мы с тобой в одной лодке.
— Нет.
— Как скажешь, — Магнус заказал коньяк. Алек хмуро продолжил посасывать свой безалкогольный мохито.
Рядом с Бейном появилась Изабель, недовольно глядя на рюмку в его руке.
— Может, ты не будешь перебарщивать? — с ноткой заботы спросила она.
— Отстань, а?
Лайтвуду показалось, что он смотрит на них с Майей со стороны.
— О, Алек! — Саймон затормозил, увидев его, и поправил свои очки. Иззи с каким-то странным выражением покосилась на него. — Ты не видел Клэри?
— Нет, — ответил он и повернулся к стойке. Люди начинали его напрягать.
Саймон уже собирался отправиться дальше на поиски своей рыжеволосой подруги, которая наверняка от него же где-нибудь и пряталась, как неожиданно замер, словив заинтересованный взгляд Изабель.
— Э-эм, п-привет, — промямлил он, подходя ближе. Изабель, кажется, забыла про Магнуса и протянула ему руку.
— Меня зовут Иззи.
— Саймон, — улыбнулся он. Клэри и её неизвестное местонахождение резко перестали его волновать, и он предложил черноволосой девушке пойти потанцевать. Та с радостью согласилась.
Алек смотрел на них, хлопая глазами. Магнус рассмеялся.
— Охренеть. Только этим утром успела с Мелиорном разругаться.
Лайтвуд на секунду задумался о том, что у такой великолепной девушки, как Изабель, оказались весьма необычные вкусы, ну, или же Саймон раскрыл в себе какой-то талант по притягиванию женщин (только тогда непонятно, почему Клэри всё ещё бегает от него, хотя, впрочем, Алека это мало волновало). Из мыслей его вырвал пьяный Джейс, который втиснулся между ним и Магнусом с криком «Виски с колой!» и в ожидании заказа припечатал свою невесту к барной стойке, облизывая её губы. Алеку показалось, что его сейчас стошнит. Желательно на туфли Саманты. Он встал, обходя парочку, и бросил пару купюр без разбора, после чего собрался уйти, не дожидаясь Майи. Но что-то его остановило. Алек взглянул на Бейна, который с отвращением разглядывал это совокупление моржей, и, руководствуясь чем-то неизвестным, что навязчиво стучало у него в голове, наклонился к его уху.
— Давай свалим отсюда.
Магнус с непониманием посмотрел на него, но кивнул.
— Давай, — ответил он быстрее, чем успел подумать.
— Выходи через пару минут. Серебристая Ауди перед входом, — по коже Магнуса пробежались мурашки от горячего дыхания парня на его ухе. Алек бросил последний взгляд на Джейса и ушёл.
Магнус моргнул пару раз и повернулся к бармену, заказывая ещё одну стопку и мгновенно её опустошая. Вдалеке Камилла использовала бедного парня в качестве шеста, а Иззи с Саймоном танцевали, стоя близко друг к другу, и о чём-то разговаривали с улыбками на лицах. Певец расценил, что его ухода она даже толком не заметит, и поднялся со стула, направляясь к выходу.
Алек сам не понимал, что творит, но почему-то это казалось правильным. Он отправил Майе сообщение с извинениями и сказал, что ему пришлось уехать. Как только дверь открылась, и в машину сел Магнус, развеивая по прокуренному салону запах своего дорогого парфюма, Лайтвуд не удержался и наклонился к его губам.
В жизни Алека было много вещей, которые он считал запрещёнными, неподходящими для своего высокого статуса и хорошего воспитания. Вещи, от которых ему приходилось отказываться, желания, которые ему нужно было подавлять.
Сегодня ночью губы Магнуса стали одной из таких вещей.
Но, кажется, ему осточертело отказываться.
Алек не чувствовал ничего, кроме сладкого вкуса ликёра, арбузной жвачки, запаха парфюма и огромного желания, заполнившего каждую клеточку его тела. Опешивший поначалу от такого напора Магнус впустил бесцеремонный язык Лайтвуда в свой рот, глубоко вдыхая его аромат. Звоночек в голове настойчиво пытался ему сказать, что не стоит этого делать, что от этого журналиста у него будут одни проблемы, но вид Камиллы с тем парнем разжигал в нём дикую ревность и злость, которую Александр прекрасно поглощал, заставляя Магнуса отключить мозг и раствориться в этих губах с привкусом табака, мяты и лайма.
— Скажи свой адрес, — прошептал Алек ему в губы, и Магнус сбивчиво прохрипел улицу и дом.
Лайтвуд отстранился от него, заводя машину и выруливая с парковки. Ехать было совсем недолго. Магнус откинулся на мягкую спинку сидения и посмотрел в окно. На улице было уже темно, но тут и там горели фонари, сияла подсветка и искрились билборды. Бейн сгорал от возбуждения, Александру удалось завести его так, как никому давно не удавалось. Он чуть ли не считал улицы и минуты до дома, желая снова почувствовать эти губы на своих, но уже опуститься ниже, разрушить стены, прорвать плотину и послать нахрен все сомнения вместе с Камиллой.
Алек казался полностью сосредоточенным на дороге, но, на самом деле, он исподтишка пытался рассмотреть парня, сидящего на соседнем кресле. Магнус был таким… не его. Не его типаж, не его вкус. Но он необъяснимо притягивал Алека к себе, а тот и не был против, потому что всё, что ему сейчас было нужно, — ничего не значащий секс и пара не имеющих значения эмоций, чтобы отвлечься.
В огромную квартиру Магнуса, хозяин которой был совершенно пьян от ликёра и поцелуев, они ввалились, крепко цепляясь друг за друга. Алек прижал Бейна к двери, кусая кожу на его шее. Руки Магнуса хаотично путешествовали по его спине, опускаясь на задницу и поднимаясь выше, чтобы зарыться пальцами в густые волосы и притянуть Лайтвуда ещё ближе. Магнус громко стонал, толкаясь бёдрами навстречу горячему телу. Алек начал стягивать с него пиджак, и, наверное, впервые в жизни Магнуса не волновала судьба творения от Prada. Предмет одежды улетел куда-то на пол, и кончики ногтей Алека пробежались по прессу певца под его футболкой. Магнус притянул его, чтобы снова поцеловать, но Александр резко вскрикнул и прикусил его губу.
— Что за чёрт? — воскликнул он, и Магнус медленно заморгал, пытаясь понять, что происходит. Через пару секунд до него дошло, что нужно включить свет.
Когда лампочки на люстре зажглись, Магнус увидел шокированного (а ещё растрёпанного, с припухшими губами, невероятно горячего) Алека, который смотрел куда-то в пол.
— Председатель Мяо! — кот перевёл взгляд на хозяина, а потом снова на неизвестного гостя, которого до этого использовал в качестве когтеточки.
— У тебя есть кот?!
— Почему тебя это так удивляет? — Магнус взял Председателя на руки, чтобы унести его в другую комнату. — Я тебе больше скажу — у меня их два.
— Кошатник, — буркнул Алек, но, увидев появившегося Черча, опустился на колени, чтобы его погладить. Кот, на удивление Магнуса, замурлыкал.
— Ладно, мне кажется, ты ему нравишься даже больше, чем я сам. Не хочется прерывать вашу идиллию, но ты с ним собираешься время проводить?
Алек закатил глаза и поднялся на ноги, рассматривая квартиру. Она была очень в стиле Магнуса и очень не в стиле его самого. А ещё настолько большая, что у Лайтвуда глаза разбегались. Где-то внизу раскинулся Центральный парк и весь Манхэттен, вид которых демонстрировали огромные панорамные окна. Сзади Алека хлопнула дверь — Магнус закрыл своих котов где-то в другой комнате. Свет снова погас, и молодой человек последовал за Бейном в спальню, сразу же нападая своими губами на его и падая на мягкую кровать.
Целовать Магнуса было приятно. До дрожи в коленках, до покалывания на кончиках пальцев. Бейн сел на него сверху, быстро сбрасывая свою футболку через голову, и схватился за его ремень. Алек приподнял бёдра, и через несколько секунд его брюки улетели в неизвестном направлении, после чего Магнус помог ему избавиться от рубашки, которая полетела следом за штанами. Следующую минуту Лайтвуд пытался стянуть с парня обтягивающие брюки, которые сидели на нём, словно вторая кожа. Магнус тихо хихикнул и помог ему, а ещё через пару секунд он уже оказался на подушках с Алеком, нависшим сверху, и пухлыми губами, которые очерчивали линию его подбородка. Руки журналиста потянулись к его боксёрам, цепляя ткань пальцами и резко стягивая. Магнус громко застонал от прикосновения к своему члену и впился ногтями в плечи Алека, оставляя отметины в форме полумесяца.
— Смазка, — тихо сказал Лайтвуд, вылизывая его кадык. — Нам нужны смазка и презервативы, Магнус.
Его имя на губах Александра отдалось мурашками по всему телу. Магнус опустил свои руки на его задницу, снимая с парня боксёры, и приглушённо ответил:
— Под подушкой.
От Алека послышался тихий смех.
Магнусу показалось, что у него внутри расцвело поле с васильками.
Лайтвуд взял тюбик со смазкой, выдавил холодную субстанцию на свои пальцы и приставил их к чувствительному отверстию Магнуса. Тот выгнулся дугой и закинул голову назад, приоткрывая рот. Алек вошёл в него одним пальцем, губами опускаясь к кубикам пресса и покусывая солоноватую кожу, постепенно добавляя второй и третий палец. Магнус тяжёло дышал, сбивчиво что-то бормотал, но отчаянно желал большего.
— Давай уже, Лайтвуд.
«Нетерпеливый», — пронеслось в голове у журналиста, и на долю секунды у него на лице появилась машинальная улыбка.
Алек открыл упаковку презерватива и раскатал его по собственному члену, смазывая его и подставляя к дырочке Бейна. Тот извивался от желания и возбуждения. Алек забросил его ноги себе на плечи и, поддавшись порыву, положил руки на крепкую грудь Магнуса, поглаживая разгорячённую кожу, после чего вошёл в парня на всю длину. В комнате раздался протяжный стон. Лайтвуд закусил губу и откинул голову назад, прислушиваясь к громкому дыханию Магнуса. На минуту они задержались в этом положении. Мир сузился до размеров спальни, в воздухе витал запах пота и секса, а два тела слились в одно, казалось бы, идеально подходя друг другу. А потом Алек начал двигаться. Магнус сам насаживался, стремясь к большему проникновению, к более чувствительной близости. Он переместил свои ноги за спину парня, притягивая Алека к себе и обвивая его тело руками. Лайтвуд не удержался и словил губы Магнуса своими, чтобы заполнить его стонами свои лёгкие. Рукой он нашёл возбуждённую плоть молодого человека, сочащуюся естественной смазкой, и взял её в кулак, начиная надрачивать. Они не целовались, а скорее разделяли один воздух, смешивали два горячих дыхания в одно и сплетали языки, словно положительный и отрицательный заряды, которые притягиваются друг к другу.
Казалось, прошли часы перед тем, как Магнус почувствовал тугой узел в своём животе и, издав последний стон куда-то в щёку Алека, кончил на их животы. Алек прикусил кожу на его плече, аккуратно, не оставляя синяка, после чего уткнулся во влажную шею и излился внутрь Магнуса. Парень под ним дрожал, тихонько водя кончиками пальцев по спине Алека. Время остановилось на пару минут, пока они пытались прийти в себя, а затем Лайтвуд медленно вышел из него, из-за чего у Магнуса вырвался вздох. Собирая оставшиеся силы на то, чтобы стянуть презерватив, завязать его и кинуть куда-то на пол, Алека мало волновало то, что будет завтра, пока Магнус в блаженстве расплывался по шёлковым простыням. Чувствуя приятную усталость и некое лёгкое опустошение, Магнус закрыл глаза, погружаясь в сладкий, забвенный сон.
