***
На завтрак у Алека было полпачки сигарет и крепкий кофе. Совершенно невыспавшийся, так как заснуть он так и не смог, даже не задумавшись о том, чтобы побриться, он надел первые попавшиеся джинсы, чёрную футболку и лёгкую кожаную куртку. На улице было холодное весеннее утро, и парень, чуть поёжившись, сел в свою Ауди. В редакции журнала «Trespassing» он оказался уже через полчаса. Проходя по таким до боли знакомым, уже ставшими в какой-то степени родным, коридорам, он не чувствовал ничего, кроме раздирающей лёгкие злости. Даже не задумавшись о том, чтобы постучаться, Алек открыл дверь в кабинет главной редакторки журнала. Лилит недовольно подняла голову, уже готовая метать молнии, но, увидев, кто вошёл, выражение её лица изменилось на крайне довольное. — Доброе утро, Алек, — произнесла она, а её губы, как всегда накрашенные противной бордовой помадой, растянулись в злорадную улыбку, напоминающую оскал акулы. Он молча подошёл к её огромному столу, словно кричащему о том, какое большое самомнение у его хозяйки, и с громким стуком подушечек пальцев о гладкую поверхность опустил перед женщиной лист бумаги. — Моё заявление об увольнении. Счастливо оставаться. Улыбка резко пропала с этого стареющего, с кучей подтяжек и пластики лица. — Ты что творишь? — Это вы спрашиваете? После того, как шантажировали собственную работницу, чтобы она залезла в мою личную собственность и украла мною написанный текст? — Этот компьютер — собственность редакции, то есть моя. А за текст никаких претензий предъявить не можешь, подпись-то внизу твоя. С каких это пор ты прячешь от меня стоящий материал? — Это не ваше дело. — Ещё как моё, — вновь ухмыльнулась она. — Для этого я тебя на работу и нанимала. — Как видите, меня больше не волнует данный аспект, — Алек указал рукой на своё заявление и развернулся, чтобы покинуть этот чёртов кабинет, пропахший приторным ненатуральным запахом. — Ты позволишь мне самой сделать выводы или дашь интервью? Он остановился и, нахмурившись, снова посмотрел на неё. — Что? — Ты хочешь, чтобы я такую историю оставила без внимания? Александр Лайтвуд, всегда готовый разрушить репутацию селебрити любого статуса, защищает какого-то жалкого певца-наркомана. Представь, какие будут заголовки, — кончики её губ поползли вверх, видя ярость на его лице. — Сука, — зло выплюнул он и подошёл ближе, еле сдерживаясь, чтобы не схватить её за воротник дурацкого зелёного платья. — Не смей. Не смей больше трогать его. — Следи за словами, Лайтвуд, — зашипела она и поднялась со своего места, оставаясь всё равно ниже его, но ничуть не волнуясь по этому поводу. — Ещё один шаг, и ты потеряешь всё, чего добился за последние годы. Тебя не примут ни в один журнал в этом городе, если я этого захочу. Я разорву твою репутацию на мелкие куски, и ты останешься ни с чем. Что с тобой, чем этот наркоман вскружил тебе голову? Или вы с ним заодно? — Заткнись! — он махнул рукой, снося какую-то вазу с цветами. Вода разлилась по дорогому ковру. — Ты думаешь, у меня ничего на тебя нет? Ты думаешь, я ничего не заявлю прессе про твой шантаж людьми, чтобы выведать информацию? Про твои идиотские методы? Да я могу книгу издать, раскрывая каждый твой жалкий секрет, и ты знаешь, что я с удовольствием это сделаю. Так что посмотрим, кто из нас останется ни с чем и лишится своей драгоценной репутации. По сменившемуся выражению лица Лилит, Алек понял, что этот бой стал победным для него. Горько усмехнувшись, он покачал головой, глядя на неё, и развернулся. — Ты с ума сошёл! Одумайся, что ты делаешь! Ответом ей стал средний палец. Алек вышел из кабинета, видя кучу удивлённых пар глаз, уставившихся на него. Саймон хотел что-то сказать ему, но разъярённый Алек быстро прошёл к лестнице, сбегая по ступенькам, и в последний раз в своей жизни вышел из здания редакции журнала «Trespassing».***
Алек смотрел на дорогу, всей душой ненавидя нью-йоркские пробки, которые всегда появлялись в самый неподходящий момент. Когда он в очередной раз остановил машину, раздражённо ожидая начала движения, его телефон зазвонил. — Что, Джейс? — он даже не пытался изменить тон голоса. Просто не было сил. — Бро, что происходит? — взволнованно спросил брат. — Ты о чём? — Сначала увольняется Клэри, потом ты, и Лилит изрыгает проклятия на весь этаж, а сразу после тебя Саймон. Что случилось? Алек завис на пару секунд, обрабатывая полученную информацию, и быстро заморгал. — Саймон и Клэри уволились? — Да. Клэри ещё пару часов назад, я встретил её, она была очень расстроена, но вообще ни слова мне не сказала и просто ушла. Потом ты, а об этом мне сказал Кевин, который слышал разговоры на вашем этаже, и когда я поднялся туда, чтобы что-нибудь узнать, из кабинета Лилит вышел Саймон, заявил мне, что он уволился, и тоже быстро исчез. Так что происходит, Алек? Раздражение Алека резко утихло, и он тяжело вздохнул, глядя на стоящий перед ним Мерседес. — Долгая история, Джейс. — Даже не смей от меня ничего скрывать. Ты где? — Стою в пробке на Пятой авеню и пытаюсь доехать до дома. — Я еду к тебе. Алек помолчал пару секунд. — Ладно.***
Через полтора часа Джейс появился на его пороге с бутылкой виски. Алек приподнял на это брови, но ничего не сказал и пропустил брата в квартиру. Блондин молча взял два бокала на кухне и прошёл в гостиную, усаживаясь на диван. Алеку ничего не оставалось, как сесть рядом. — Итак, что это за массовое увольнение? И что с Клэри? После этого вопроса Лайтвуд посмотрел на брата, внимательно вглядываясь в его лицо. — Что вас с ней связывает? — Ничего, — быстро ответил Джейс. — Ты требуешь от меня откровений, а сам врёшь? Тот вздохнул и потянулся к бутылке, чтобы разлить золотистую жидкость по бокалам. — Ладно. Честность за честность. Хватит уже скрывать что-то друг от друга. На это Алек кивнул и взял бокал, делая небольшой глоток.***
— Дерьмо, братан, — подытожил Джейс его рассказ о них с Магнусом. — Охренеть какое дерьмо. Эта статья правда ужасна. Магнус — хороший парень, мне было его жалко, когда я прочитал всё это. — Не помогаешь, Джейс. — Прости. И что ты собираешься делать? — Понятия не имею, — выдохнул Алек и отпил ещё виски. — Ты всегда слишком много думаешь. — Что? — Перестань обдумывать кучу разных вариантов. Просто сделай то, что сделал бы любой нормальный мужик для человека, которого он любит. Алек приподнял брови. — И что же это, если не секрет? — Купи цветов побольше и поезжай к нему домой вымаливать прощение, пока он тебя не пустит. Лайтвуд задумался на пару секунд. — Возможно, ты прав. — Я точно прав, бро, — подмигнул парень. — У меня всегда прокатывало. — Вряд ли ты творил столько же херни, сколько и я. — Это да, но пойми, если он тебя любит, то простит. В любом случае, ты не узнаешь, пока не попробуешь. За любовь надо бороться. Алеку стало немного легче после этих слов. Поддержки брата действительно не хватало. — Говоря о любви. Твоя очередь. — Что? — Джейс искусно сделал вид, что не понимает, о чём сейчас пойдёт речь. — Клэри. Что у вас с ней? Блондин вздохнул и отставил бокал на журнальный столик. Он отвернулся от Алека, приковывая взгляд своих разноцветных глаз к окну. — Несколько месяцев назад мы с Самантой поругались. Сильно. Она сказала, что мы расстаёмся, и я ушёл, хлопнув дверью. Сначала просто бродил по городу пару часов, пока не наткнулся на бар недалеко от нашей редакции. Там и встретил её. Клэри. Мы начали просто разговаривать, она меня выслушала и как-то поддержала. После этого я предложил провести её до дома, а потом… Не знаю, как так вышло, но как только мы дошли до её подъезда, у меня как крышу снесло, и я её поцеловал. А потом сбежал. Алек молчал, ожидая продолжения, но Джейс больше ничего не сказал, положив голову на свои согнутые колени. Прядка светлых волос упала ему на лоб. — Это всё? — Да. С тех пор мы… ощущаем себя неловко, когда пересекаемся. Алек склонил голову, рассматривая сводного брата. Ещё меньше месяца назад, услышав всё это, его грудь наполнилась бы жгучей ревностью. Алек ненавидел видеть Джейса в объятиях Саманты, а мысль о Клэри точно бы подлила масла в огонь. Но сейчас он не чувствовал ничего, кроме какой-то жалости к брату. И теперь он был абсолютно уверен, что то, что он тогда сказал Магнусу, было правдой. Он не был влюблён в Джейса. Никогда. Алек был влюблён в саму идею о том, что хоть кто-то способен заставить его сердце биться чаще, чтобы окончательно не потерять себя. Но те выдуманные чувства к Джейсу ни на секунду не могли сравниться с чувствами к Магнусу, которые были настолько настоящими, что без них жизнь начинала терять всякий смысл. — А что Саманта? — однако Алеку всё ещё не нравилась избранница брата. — Она не в курсе. На следующее утро она мне позвонила и сказала, что не имела те слова в виду. Но я не решился ей сказать. Мы ведь вроде как были не вместе ту ночь. — Ну ты даёшь, — покачал головой Лайтвуд и вспомнил разговор с Клэри на день рождения Саймона. Если для Джейса это ничего не значило, то девушка же была, по всей видимости, влюблена в него. — Ты жалеешь об этом? Джейс задумался на пару секунд и покачал головой. — Нет. — Почему? — Не знаю… — выдохнул он, и Алек понял, что пора сменить тему. — Как подготовка к свадьбе? — Тяжело, и я рад, что это всё скоро закончится. Смотри мне, Алек, я хочу, чтобы через месяц на моей свадьбе ты был с Магнусом, — подмигнул брат, и у Лайтвуда непроизвольно появилась улыбка на лице. Хоть бы всё было так просто.***
На следующее утро в него не влезло даже кофе. Выкурив несколько сигарет за раз, Алек всё же понял, что откладывать разговор с Магнусом нет смысла. Он достал из шкафа чёрные джинсы и бордовую водолазку, накинул на плечи свою лёгкую кожаную куртку и вышел на улицу. Руки немного тряслись, когда он открывал дверь своей машины, но он напоминал себе, что отступать нельзя. От совета Джейса по поводу цветов он всё же решил удержаться, представляя, как этот самый букет может изящно прилететь ему в лицо, если Магнус вообще решит открыть дверь. Остановившись возле дома Бейна, он сделал несколько глубоких вздохов, крепко сжимая руками руль, и пошёл внутрь. Охранник, сидевший на входе, только легонько ему кивнул, и Алек облегчённо выдохнул. По крайней мере, Магнус не внёс его в чёрный список в своём доме. Лифт быстро привёз его на нужный этаж, и Лайтвуд, чувствуя, как бешено колотится сердце, подошёл к двери. Буквально с полминуты ушло на то, чтобы собраться, после чего он наконец позвонил в дверь. Тишина. В принципе, он не был удивлён. Была вероятность, что Магнуса вообще не было дома, но раз охранник не обмолвился об этом, скорее всего, квартира была не пуста. Он снова нажал на звонок. — Магнус, — громко сказал он. — Открой. Пожалуйста. Ответом ему послужила всё та же удушающая тишина. Следующие несколько минут он звонил в квартиру, не отнимая пальца от кнопки, однако ничего не менялось. Тяжело вздохнув, он прислонился спиной к двери, медленно съезжая по гладкой поверхности вниз. Пол был холодным. Алек положил ладони на свои колени и закрыл глаза. — Я не знаю, что сказать, Магнус. Я идиот, мудак, я всё испортил. Я знаю, что лимит моих дурацких извинений уже исчерпан. Но прости. Клянусь, я не хотел всего этого, — он сам понимал, насколько жалко всё это звучало. — Я бы никогда не позволил этой чёртовой статье появится в интернете. Я знаю, что в это сложно поверить, но это сделал не я. И я понимаю, что это не делает меня невиновным, я должен был удалить это. А ещё лучше, если бы я сразу понял, что ты для меня значишь, — он неожиданно для себя всхлипнул. — Прости меня. Алек резко открыл глаза, когда замок над его головой повернулся два раза, прежде чем дверь открылась, ударяя его в спину. — Ты долго ещё будешь это продолжать? Я вообще-то спать хочу, — усталым голосом сказал появившийся Магнус. На нём были обычные спортивные штаны и большая фиолетовая толстовка. На лице не было ни капли макияжа, а волосы беспорядочно лежали на голове. Алек не смог выдавить из себя ни звука, просто продолжая сидеть на полу и смотреть на него снизу вверх. Когда Магнус открыл дверь шире и отошёл, он наконец снова начал дышать и встал на ноги, заходя внутрь. — Что, Алек? — спросил Магнус, не глядя на него. Он сложил руки на груди и прислонился к комоду, на котором Алек не так давно его целовал, после чего наговорил кучу ужасных вещей. Он отвёл взгляд от предмета мебели, сглатывая. — Магнус… Я должен всё объяснить. Я правда не хотел всего этого. — Не утруждайся, — перебил его певец, махая рукой. — Но… — Твоя подруга уже оправдала тебя, — без эмоций сказал он. Алек нахмурился, не понимая, о чём он говорит. — Какая подруга? — Клэри. Она написала мне. Это не твоя инициатива была? Лайтвуд медленно покачал головой. — Нет. — Что ж, раз мы с этим разобрались, то можем закончить наш разговор. Ты не виноват ни в чём. Конечно. — Магнус… — сердце Алека замерло, испугавшись, что Магнус сейчас выгонит его навсегда. Магнус вздохнул, прикрывая глаза, и потёр висок пальцами с ненакрашенными ногтями. — Да, Алек? — Ты в порядке? Изо рта Бейна вырвался нервный смешок. — Всё чудесно. Что-то ещё? — Прости меня. — За что? — Магнус открыл свои шоколадные глаза, глядя прямо на него. — За то, что с самого начала твоей главной целью было написать грязную статью обо мне? За то, что для этого ты выслушивал мою бывшую, у которой, как и у тебя, главное удовольствие — портить жизни другим людям? Хороший у меня вкус, правда? Или за то, что ты знал всю правду о моём прошлом? За то, что пользовался мной и моим телом? Да какие обиды, Алек! Забудь, проехали. С кем не бывает? После этих слов в груди Алека как будто наступила зима, холодная и до ужаса морозная, когда всё вокруг замирает, покрываясь льдом. Ему стало трудно дышать. — Уходи, — тихо произнёс Магнус, глядя в пол. Его ноги хотели послушаться. Голова говорила ему развернуться и перестать портить жизнь этому человеку. Алек не мог принести ему ничего, кроме боли, как бы он ни пытался. Магнус заслуживал большего. Он заслуживал любви, большой и светлой. А Алек понятия не имел, что такое любовь. Секунды, казалось бы, превратились в часы. Магнус закрыл глаза, глубоко дыша, и Алек сделал медленный шаг назад, в сторону двери. — Нет, — неожиданно даже для себя вырвалось у него, и он приблизился к Магнусу, который поднял на Алека немного удивлённый взгляд. — Если ты и правда хочешь, я уйду. Но вернусь завтра. И послезавтра. Даже если ты сделаешь невозможным, чтобы я приближался к твоему дому, я всё равно не отступлю, пока не пойму, что ты действительно никогда больше не хочешь меня видеть. Алек понятия не имел, что он делал. Слова вырывались быстрее, чем он мог их обдумать. Он ощущал себя, словно сидя в покерном клубе, когда игра уже подходила к концу, а он поставил всё, что у него было. Магнус говорил, что любит его. И Алек лишь надеялся, что это всё ещё так, что есть надежда, за которую можно схватиться, словно за спасательный круг при больших волнах. — Я знаю, что подвёл тебя кучу раз. Но не думай, что я не попытаюсь это исправить. Я имел в виду всё, что сказал тебе. Я хочу быть лучше ради тебя. Магнус молчал, смотря в его лицо, но Алек не мог понять то, о чём он думал. Он мог лишь продолжать говорить, надеясь, что не делает всё хуже, как обычно. — Я снова прошу о многом. Но когда дело касается тебя, я не хочу меньше. Я никогда ничего не хотел так сильно. Точнее, не нуждался ни в чём так сильно. В тебе. Магнус, я… — он на секунду закрыл глаза, делая глубокий вдох, и аккуратно взял Магнуса за руку, ожидая, что тот его оттолкнёт, но этого не произошло. Всё внутри него затрепетало, когда их пальцы коснулись друг друга. — Мне так жаль. Я знаю, что невозможно изменить то, что было, но я хочу отработать всё, хочу изменить твоё каждое плохое воспоминание со мной на хорошее. Давай… Давай начнём всё сначала. С чистого листа. Пожалуйста. Магнус продолжал смотреть на него пару секунд, ничего не произнося, но руку не убирал. Вскоре он отвёл взгляд. — Высший балл как журналисту. Много красивых слов. — Бывшему журналисту, — тихо добавил Алек. — Что? — Магнус снова повернул голову к нему, приподнимая брови. Алек перевёл взгляд на стену. — Я уволился. — Почему? — Я же сказал, — он снова посмотрел на Магнуса, крепче сжимая его ладонь. — Я хочу быть лучше. Веришь? Магнус медленно и неуверенно пожал плечами. Алек видел, что новости об увольнении сильно его удивили. — Давай так, — он аккуратно отпустил его руку и подал ему свою ладонь. — Меня зовут Алек. Из Магнуса неожиданно вырвался смешок. — Ты хочешь забыть наше феерическое знакомство? Алек улыбнулся, чувствуя бабочек в животе. — Это забыть невозможно. Ты, кстати, был прав тогда. Мне просто нужно было время это понять. Магнус замер на пару секунд, вглядываясь в его лицо, после чего медленно вложил свою ладонь в его. — Меня зовут Магнус.