Под вечерним небом

Воздух пахнет пеплом и выхлопными газами. Небо такое же, как обычно выпадающий зимой снег на дорогах – скучное и грязно-серое, словно отравленное всеми этими химическими парами. Солнца почти не видно, что всегда и бывает в пасмурные дни поздней осени. А старый город как стоял, так и стоит – тихий и грязно-коричневый, застроенный однообразными коробками домов, такой же сломанный и умирающий как и всё вокруг. Исписанные заборы, разбитые стёкла и неработающие фонари, покосившиеся скамейки, осыпающиеся, загромождённые чем попало балконы и небрежно повешенное на них бельё – всем этим можно описать тот город, ремонтировать в котором никто ничего, естественно, не собирается. Потёмкин перелезает через загородку, скрипящую на все лады от любого движения. Он надеется срезать путь через двор, но, не рассчитав, внезапно цепляется кружевами на куртке за торчащий сверху штырь. Старое, ржавое крепление пару секунд косит, словно раздумывая, и железка с грохотом валится прямо в мусорный ковш. Что ж, там ей и место. Зажав нос, чтобы не ощущать мерзкого запаха свалки, парень быстрым шагом направляется через двор, перепрыгивая через жёлтый заборчик с облупившейся краской. Он уже привык видеть такую картину – на полуразваленной детской площадке, вздымая лапами грязный песок, бегают дворовые кошки, преследующие больших бурых крыс. Голуби стаями слетаются в одно место, но прыскают в стороны, как только зазевавшийся, практически слепой бродячий пёс по кличке Карандаш, не разбирая дороги, врезается прямо в середину птичьего сбора. Обойдя всю эту суматоху, Саша запрыгивает на ступени ближайшего подъезда. Звонит в домофон, на вопрос «Кто там?», как обычно, цитирует Печкина. Короткий смешок в трубку - и дверь открывается с характерным бульканьем. Потёмкин вызывает лифт, но сразу же взлетает по ступеням на четвёртый этаж, пытаясь перегнать механизм. У него получается, и неудивительно, ведь деревянная коробочка ползёт медленнее черепахи. Три коротких звонка в дверь с криво вырезанным на дощечке номером «117». Дверь открывает единственный житель квартиры – Гоша Цветочек. Конечно же, это не настоящая его фамилия, но то, что есть на самом деле столь трудно для произношения, что его всю жизнь так кличут. И это не с потолка взято – парень действительно разводит в собственной квартире цветы, от кактусов до ирисов. Здесь всегда приятно пахнет, горшки стоят абсолютно везде, и Саша этим восхищён. Его собственная квартирка и вполовину не так же красива, и парень чуть ли не теряет сознание от такой игры красок. Увидев такую реакцию, Цветочек снова смеётся, приобнимая своего совершенно-точно-просто-лучшего-друга, а после и вовсе берёт его на руки и несёт в комнату, буквально светясь от счастья. В общем-то, таким Гоша был всегда, и, несмотря, на уныние этого города, был со всеми дружелюбен. Но Саша был для него чем-то особенным, большим, чем просто знакомый. Они оба это знали, были вместе очень давно, и не рассказывали остальным только из соображений безопасности - ведь город, да и, в сущности, вся страна обычно отворачивается от таких людей. Но сейчас они вместе, в тёплой и безопасной квартире, и ничего не может помешать. Войдя в дальнюю комнату, Цветочек рухнул на диван, не прекращая обнимать Потёмкина. Сейчас они были ближе, чем когда-либо, и, проведя по бледному лицу изящными, загорелыми пальцами, начал разговор своим обычным мягким тоном. - Чем сегодня можем заняться? - Всем, чем ты захочешь. – Был ответ. Похоже, сегодняшний вечер и вся ночь будут насыщенными.