Под вечерним небом

Голд Экспириенс Реквием устало стучит пальцами по клавиатуре. Несмотря на свою непобедимость, он устал. Устал от сражений, от перемен, от постоянного страха и одиночества. В общем-то, он никогда не был жестоким, и в глубине души радовался, что за всё это путешествие они не убили никого, кроме Дьяволо. И теперь, когда Джорно воплотил в жизнь свою мечту, его станд тоже может отдохнуть – но сидеть в одиночестве совершенно не в его планах, поэтому он старательно ищет в компьютере, ранее принадлежавшем Дьяволо, файл с информацией о местоположении подчинённых. "Сицилия, Modica, IT940.1.210.1" Реквием встаёт, одобрительно кивая головой. Теперь он знает, куда отправиться. *** Короткий стук в дверь, и она со скрипом открывается. Экспириенс входит, пригибаясь – с приобретением Реквиема он стал гораздо выше и ещё не привык к обычному размеру дверей. Такой внезапный визит заставляет сидевшего на кровати Блэк Саббата вздрогнуть и отложить тетрадь. Он не до конца понимает, с кем встретился, поэтому встряхивает головой, пытаясь осознать происходящее. – Здравствуйте, синьор? – Ты меня не узнаёшь? – Извините, не совсем. Реквием грустно улыбается, вытаскивая из-за своего воротника ручку, и одним движением обращает её в маленькую медянку. Блэк смотрит на это снизу, а после касается пальцами щеки собеседника, смотря ему в глаза. – Голд Экспириенс? – А я думал, ты не догадаешься. – Станд смеётся, превращая ручку обратно. – Ты так вырос… – Саббат обнимает любимого, трётся лицом о его грудь. – Но всё такой же красивый. – Это временно. – Экспириенс обнимает в ответ, поднимая Блэка на руки. – Я могу вернуться в обычную форму в любой момент. Кстати, ты, кажется, похудел. Ешь что-нибудь или, как обычно, забываешь? – Признаться, забываю. – Станд смущённо хихикает, осознавая, что ошибся. – Странно, но без тебя я чувствую какую-то пустоту, и не могу ничего запомнить. Прости. – Ничего страшного. Просто я за тебя волнуюсь. Реквием улыбается, и, когда Блэк начинает извиняться снова, затыкает его долгим поцелуем. Валит на кровать, тормошит и целует в щёки – с новыми способностями Голд приобрёл и большую уверенность. Тем более, в этот вечер впервые за последние несколько недель они могли просто повеселиться, забыв про обычную серьёзность. Экспириенс звонко смеётся, ощутив ответные поцелуи, и начинает мягко щекотать Саббата, заставляя его от души хохотать и отвечать тем же. Пару минут спустя Экспириенс падает на постель, тяжело дыша и вытирая выступившие слёзы. Он широко улыбается, несмотря на то, что щёки и живот немного болят от смеха. Он поворачивается, с любовью смотря на любимого – тот тоже никак не может восстановить дыхание, но, открыв глаза, улыбается и подползает ближе. – Останешься сегодня на ночь? – Конечно. Голд прикрывает глаза, накидывая на обеих одеяло, но внезапно краснеет, понимая, что просто не помещается под него. Жмурится, сосредоточившись, и словно влезает в старую шкуру. Лепестки на его голове снова собираются в шлем-бутон, кожа становится светлее а глаза зеленеют, становясь снова похожими на металлические загородки. Саббат смотрит на это превращение молча, не в силах оторвать глаз. Голд Экспириенс снова похож на себя обычного, щурится и лезет обниматься, игриво смотря в блестящие золотисто-оранжевые глаза. – Buonanotte, милый. – Buonanotte. И они засыпают, греясь друг о друга и о тёплое пуховое одеяло – несмотря на тёплый итальянский климат, ночь выдалась прохладной. Им тепло и хорошо, и не нужно даже слов, чтобы выразить свою любовь.