𝔄𝔪𝔦𝔠𝔲𝔰 𝔳𝔞𝔪𝔭𝔦𝔯𝔦 𝔤𝔢𝔫𝔢𝔯𝔦𝔰

«Тайное рано или поздно становится явным».

— Сократ

      Конюшня — место, где царит спокойствие и тишина, нарушаемая лишь редким ржанием лошадей и звоном их копыт. Признаться, девушка любила это место, как и любила проводить все свое свободное время подле Льёта — своего коня, что как и она был уроженцем Скеллиге. Льёт напоминал ей о родине: о заснеженных склонах, о ветре, настырном и пронизывающем, о доме… Отец и мать некогда держали у себя двух резвых скакунов породы Шайер. Вороных красавцев с огромной головой, широким лбом и массивными ногами с белыми отметинами. По правде говоря, Вертэнди думала, что и у нее появится такой конь, но вот судьба решила иначе: стоило ей увидеть на рынке Льёта — коня фризской породы — как все на Континенте стало второсортным. И пусть жеребец был весьма спесив и своеволен, однако, они быстро нашли общий язык. Льёт стал ее верным другом и защитником, ведь не раз вытаскивал из передряг, подставляя свою шею. Был он и советником, и сейчас охотница пришла к нему за оным. — Вот и вляпались мы с тобой, — усмехнулась девушка, проводя расческой по густой волнистой гриве. Льёт зафырчал в ответ, качнув головой, будто бы все понимая, да и было все то взаправду без сомнений. — Но, не буду таить, Детлафф — интересный случай. — Льёт боднул хозяйку в руку, а девушка засмеялась, легонько щелкая того по носу пальцами. — Да знаю я, знаю. Ты не особо любишь вампиров, но такова наша работа. Вертэнди на мгновение задумалась, прижавшись к шее жеребца. Вмиг ее объяло спокойствие, умиротворение… Льёт был и остался ее верным другом, уже как на протяжении пяти лет. Был, к слову, рядом и Аларикус. Только вот охотница не все могла поведать Высшему, скрывала от него свои девичьи грезы, боялась излить душу ему, четырехсотлетнему вампиру. Она уважала его, он был чудесным наставником, но ей не хватало откровенности. — Льёт, а кем бы были мы, не будь Региса? — тихо спросила животное охотница. Конь молчал, не шевелился. — Понимаю. Ты, как и я, не знаешь ответа. Вспоминая об Эмиеле и о своем детстве, девушка невольно улыбнулась: «Помню, как мы часто уходили в лес за травами. Он тогда пытался вбить мне в голову, что есть что. Только я его не слушала, витала в облаках: я хотела стать воином, как отец, которого я толком и не помню, но его имя — Ульвар — на устах у народа. Он герой». Охотница вновь осторожно провела расческой по гриве Льёта, что начал топтаться на месте. Он начал нервничать. — Тш-ш-ш, милый, — Вертэнди встала перед мордой коня, аккуратно положила ладони на его щеки и соприкоснулась с ним лбами. — Все же хорошо. Ты чего буянишь? Льёт замотал головой, из-за чего его хозяйка была вынуждена отпрянуть. Она стала наблюдать за животным, не понимала причин такого поведения: жеребец ржал, вставал на дыбы и грозно сопел. — Надеюсь, в Туссенте лишь один неспокойный вампир, — пробурчала себе под нос девушка и, следуя интуиции, направила свой взор к выходу из конюшни, попутно отступая еще на один шаг.       Ее удивляло поведение фриза. Что же случилось? Ответ на сей вопрос был получен без промедлений: уже в следующее мгновение охотница почувствовала чужое присутствие. По коже пробежали мурашки. Плеча коснулась прохладная ладонь. Вертэнди вскрикнула от испуга, отскочила, попутно обнажая серебряный кинжал, что покоился в ножнах на бедре. Она резко развернулась, выставляя вперед руку с оружием. — Всегда наготове, — заметил мужчина, по привычке держась за ремень торбы. — Регис?! Зачем же так пугать?! — Вертэнди выпрямилась, опустила руку, коротко взглянула на Льёта, что немного, но успокоился: лишь топтался на месте и грозно раздувал ноздри. — Льёт нервничает, — вампир кивнул на жеребца.       — Обычная реакция на появление вампиров, он чувствует вас. — Интересно, — задумчиво проговорил Эмиель, подходя к коню. — Думал, что тот уже привык. Но лишний раз убеждаюсь, что каждое животное индивидуально, — он осторожно положил ладонь на лоб фриза, провел вниз, поглаживая. — Льёт? Прекрасное имя. Под стать тебе, — обратился он к вороному красавцу, который в ту же секунду гордо поднял голову, услышав похвалу. — Конь, как понимаю — подарок Аларикуса? — Да, — кивнула охотница, упираясь плечом в деревянную изгородь. — И… ты хотел поведать мне о нем. Уже упомянул, что вас что-то связывало. Что же это? — Раз обещал — расскажу. Но сперва ответь мне: ты хоть раз слышала его второе имя? Ведь в кругу собратьев его редко именуют так, как назвался он тебе, — тихо проговорил Регис, отходя от коня. — Его называли Рейн, — задумчиво проговорила Вертэнди, опустив глаза в пол. Она помнила тот день, когда услышала первый раз это имя. И было это спустя несколько месяцев после ее знакомства с Аларикусом. Тогда вампир привел ее на пир в честь ежегодного праздника. И, признаться, она помнила то в мельчайших подробностях.

Flashback

1270 год       Наблюдение — неотъемлемая часть жизни. Наблюдение — это ключ к победе. Потому-то Вертэнди частенько следила тайком и рассматривала все то, что вокруг. Сейчас же, будучи приглашенной на пир в честь «Полной луны», она долго наблюдала, спрашивала наставника и пыталась понять, как воспринимают мир они, вампиры. Для многих представителей Высшей расы он был мертв. Они существовали на Континенте и лишь кровавые забавы могли развеять их скуку. Безусловно, так было не для всех…       Сидя за столиком на веранде вместе с Аларикусом, девушка была чрезмерно удивлена, узрев среди приглашенных и людей. Оказалось, что здесь она была не единственной смертной. Однако, как позже поведал ей учитель, чуть ли не каждый был здесь в качестве «жертвы». — Милая моя Вертэнди, — Аларикус цокнул языком, пальцы его оплели резную ножку кубка, — я не раз говорил тебе, кровь для нас подобна алкоголю, фисштеху… она подобна и амброзии, но об этом чуть позже. Тебя интересуют, смертные, что приглашены на пир наш? — он сделал глоток, темно-алым медом жидкость заполняла вампирское чрево, утоляя жажду. — Они жертвы, те, кто уже на протяжении многих веков украшает вампирские пиры. Они сосуды с кровью. Ты явно спросишь, как стали они таковыми? Их же темные желания привели их к нашему порогу. Они желали обрести бессмертие. Решили, что вампирами не рождаются, а становятся. Необразованные глупцы! Их незнание — их смерть и наша забава. Не будь жертв на подобных мероприятиях, оные б стали скучны и однообразны. Однако… думается мне, стоит упомянуть и то, что не все смертные — жертвы. Есть те, кто подобно тебе приглашены на пиршество. И оные ничем не отличаются от приглашенных вампиров. — Были ли случаи, когда жертва могла стать желанным гостем? — Были, — Аларикус коротко кивнул, опуская кубок на мраморный стол. — Но эти случаи очень редкие. Сама посмотри. Кто они? Люди, чьи карманы рвутся от серебра и злата, алчные и жадные. Люди, что достигли своего положения, переступая через других, растаптывая. Люди, что обманывали и убивали. Их объединяет одно — глупость, и равновесие в мире не дрогнет, коль они умрут, однако, ты верно подметила, есть те, кто желает бессмертия не из алчных и темных побуждений, — взгляд зеленых очей проводил женщину, что несомненно была сосудом, была она и богатенькой дворянкой (уж такой вывод можно было сделать по ее одеянию). Высший тянул ее в тьму массивных каменных колонн, а там уже и в поместье, где были комнаты для сих дел. — Нам свойственно ошибаться, как и вам, порой мы не сразу замечаем мотивов смертных, а те бывают чисты, тогда-то жертва становится желанным гостем, нашим другом… мы можем даровать им и свою защиту, однако на страже чаще всего Переходные, уж мало кто из Высших будет готов бегать за смертным. — Вы нередко упоминали, что кровь подобна амброзии… — Говорил, — согласился рыжеволосый, заглядывая в глаза сидящей напротив его охотницы. — Давай я начну издалека, ведь, наверное, тебе неведомо, но было время, когда Эмиель был частью сего пиршества. Он сам приводил жертв. То были девушки, все как на подбор. Красавицы с молочной кожей, очаровательные и статные. Он не заключал с ними договора, нет, то было подобно игре — думаю, я не имею права рассказывать в подробностях, но уверен, что могу сказать, что из выживших только последняя. Та, что и поставила точку в его кровавом пиршестве. Я не держал свечи, а потому неведомо мне, что случилось в ту роковую ночь, однако, с тех пор Эмиель начал меняться, по итогу стал тем, кем знаешь его ты. Да, он срывался, однако, сумел взять себя в руки. — Он был декадентом?       — Именно, — уста Аларикуса изогнулись в улыбке. — Он знает о них не понаслышке. А его ненависть к ним — это в первую очередь ненависть к самому себе, к тому, кем он когда-то был. А теперь, милая моя, возвращаясь к тому, что кровь — амброзия, прошу, взгляни на меня и вспомни, как выглядит Регис, а мы, знаешь ли, родились в один год. — Получается, Вы декадент? — Не совсем так, но, думаю, Эмиель бы таким меня назвал. Пусть я и могу контролировать жажду, но она есть. И это лишь доказательство тому, что я не безгрешен. Я не смог отказаться от крови, как сделал то мой друг. Причина ли этому слабость или же неимение стимула — решай сама. Я не стыжусь своего желания. Кровь — это тоже вино. Те же ощущения в малых количествах. — А настоящий алкоголь? — Как мертвому припарка, потому-то Эмиель и создал свою прославленную настойку из Мандрагоры. То, наверное, единственное, что способно опьянить вампира. Хотя за столько лет употребления, у Региса должно быть выработался иммунитет, — вампир тихо засмеялся, искренне. И подобное случалось нечасто, ведь он редко давал волю эмоциям. — Ладно… Долой эти разговоры. Не за этим я привел тебя сюда. Основная цель нашего визита — твое знакомство с моими… друзьями. То два влиятельных вампира. Понравишься им, значит, обретешь покровительство не только в моем лице. — Вы хотите сказать, что мое ремесло станет менее опасным? — Нет, — мужчина покачал головой. — Таковым оно не станет. Общением с моими сородичами, особенно с низшими, будет столь же опасно. Влиятельные знакомые не спасут тебя от их гнева, потому не стоит расслабляться и терять бдительность. Но и пренебрегать возможностью стать другом паре-тройке Высших вампиров тоже не стоит. Тем более, если их имена у многих на устах. Возможно, когда-то именно могущество покровителя спасет тебе жизнь. Но не забывай, что вампиры подобны людям: у нас есть, как враги, так и друзья. Потому используй с умом, полученные ресурсы, — наставник поднялся со своего места, подал руку Вертэнди, призывая встать и последовать за ним. — Идем же. Нас ждут.       Девушка поспешила вложить свою ладошку в ладонь Аларикуса, а уж после и пошла с ним под руку, оглядываясь и рассматривая окружающих ее. Все смотрели на нее с завистью и злобой, и это неимоверно пугало. — Я что-то должна знать заранее о них? К примеру… Кто они? Их имена? — Сколько вопросов! Милая, будь проще. Мы ничем не отличаемся от людей в плане общения, знакомств и многого другого. Да, многие из нас не столь приспособлены к жизни среди смертных, как тот же Регис, но не это главное. Просто будь собой и не бойся, — спокойно проговорил Аларикус, понимая переживания ученицы. — Но раз ты так хочешь немного узнать о них, то слушай, — мужчина немного замедлил шаг, дабы успеть рассказать ей все то, что могло успокоить. — Итак, Корбл… Что я могу о нем сказать? То — черноволосый мужчина, высокий, как и большинство представителей моей расы. По обыкновению облачен в темные тона, и тому виной его профессия: он стал наемником, убийцей, если так тебе будет яснее. Заговоры, интриги, козни — все это по его части. Корбл неплохо социализирован, и потому никто и не догадался о его истинной сущности. А если и догадался, то, скорее всего, уже давно попрощался с жизнью. Он рассудителен, холоден, мудр и еще тот пожиратель дамских сердец, в прямом и переносном смыслах. Второй же — Вилфрид, ты его легко узнаешь по шраму на скуле, что весьма не свойственен для нас, вампиров, с учетом нашей регенерации. Но, честно, я не сомневался в нем. Он всегда был слишком вспыльчивым, и я не удивлюсь, если этот шрам имеет магическое происхождение. — Вы хотите сказать, что он мог повздорить с магичкой? — неуверенно проговорила Вертэнди, отрывая взгляд от парочки, стоящей в тени.       Вампир легонько кивнул: — Только вот правды о природе увечья никто тебе не расскажет кроме самого Вилфрида. У всех лишь догадки. Однако, не это главное. Он опасен, ведь управляют им его же желания, для достижения которых он ни раз шел на риск. Если Корбл в начале взвесит все за и против, продумает все до мельчайших подробностей, то Вилфрид тут же станет действовать. Мой совет: будь осторожна в речах с ним, однако, его дружба многое значит, ради близких он может и преступить ayn lex nostro.              На душе охотницы стало легче, несмотря на пугающую информацию о втором вампире, но коль осведомлен, то и вооружен. — Вы не назвали их полные имена, впрочем, как и своего. Или не все подчиняются вампирским традициям? — Не все. Есть исключения, но они редки. В основном, как ты уже, вероятно, знаешь, имена наши длинные и состоят из пяти слов. Только вот мы не особо любим произносить их людям. Достаточно лишь часть. В кругу же своих мы представляемся полным именем, так как в нем скрывается некая история. Частенько имя рассказывает о вампире больше, чем его долгие монологи о жизни… — Аларикус замер у огромной двери из красного дерева. — Мы пришли. Надеюсь, ты готова. — Прошу, подождите… Вы не сказали об их способностях… — Аларикус глухо засмеялся. Несмотря на его речи, она боялась. Правильно делала, а ее очередной вопрос не был лишен смысла, да и, более того, наставник про себя похвалил девушку. — Я назову умение лишь одного. И не стал бы рассказывать я, если б не его чары, уж мне не хочется, чтобы ты стала его добычей. Корбл подобен демону искусителю. Одно его желание, и ты — уже марионетка. Ему подвластен гипноз, и, поверь мне, он частенько к нему прибегает, в особенности в общении с дамами. — Нужное умение для наемного убийцы, — хмыкнула Вертэнди и, не дожидаясь действий наставника, потянула на себя дверь. Ее глазам предстали те самые вампиры: Корбл и Вилфрид. И не будь рядом с ней Аларикуса, девушка бы испугалась. Они выглядели устрашающе, несмотря на более или менее парадную одежду. Взгляд обоих был затуманен и виной тому кровь, что до сих пор плескалась в их бокалах. — Неужели ты, друг мой?! Думал, ты и в этот раз пропустишь сию забаву, — его ярчайшие аквамариновые глаза скользнули по телу Вертэнди. Он изучал ее, а она задрожала под этим проницательным взглядом. — Да-а-а… будь со мной девушка подобная этой прелестницы, я бы тоже пропал, но на больший срок… на пару-тройку… сотен лет. Не мелковата ли она для тебя, Рейн? Аль магичка? — черноволосый мужчина отставил кубок в сторону, беззвучно опустив его на столик, поднялся, выпрямляясь. Статный и жилистый. Он бесспорно был красив. А образ его был пропитан таинственностью. — Не магичка, — прорычал Вилфрид, а то несомненно был он. Шрам выдавал его. — Кому как не тебе знать об этом, — фыркнул Аларикус, проходя вглубь комнаты, вальяжно усаживаясь рядом с Вилфридом. — Вертэнди ан Гхарасхам, та самая девушка, о которой я поведал вам в письме. — Охотница? — засмеялся вампир со шрамом. — Ну-ну… — Ты лишь портишь о себе впечатление, друг мой, — хмыкнул брюнет, подходя ближе к Вертэнди. Галантно поклонившись и после невесомо поцеловав тыльную сторону ладони охотницы, он представился: — Мое имя — Корбл Эрнст Рэйнер Симен-Танкред, — вампир заглянул в ее глаза. Аквамарин и черный опал. Внутри Вертэнди все задрожало, ее манило к нему, так хотелось оказаться ей в его объятиях, так хотелось узнать вкус его губ. Она сделала шаг, и если бы не холодное прикосновение Аларикуса, она бы ступила и второй, ныряя в ледяной омут очей Корбла с головой. — Эрнст, будь добр, придержи свои фокусы, — строго произнес наставник.       Наемник понимающе кивнул, и не было в нем разочарования. Более того не имея уже никакой задней мысли, он проводил девушку до свободного места. Усадил ее между собой и Аларикусом. Было видно, охотница заинтересовала его.        — А Вы? Как мне обращаться к Вам, господин… — она взглянула на второго вампира, что был одет подобно охотнику. Рубаха с вышивкой, штаны, да сапоги. — Вилфрид Хейден, куколка, и сделай милость без этих блядских «господин», — без особого желания проговорил мужчина, откидываясь на спинку дивана. — А что до полного имени, то велика честь. — Хейден, с нами дама… — Корбл одарил друга недобрым взглядом. — Не обращай внимания, Вертэнди. Знаешь ли, в семье не без урода, он у нас младшенький. — Эр-р-рнст! — зарычал Вилфрид, обнажая острый ряд белоснежных зубов. — Вы братья?! — в голосе ее читалось удивление. — Нет, Вертэнди, — покачал головой Аларикус. — Мне еще такой родни не хватало. Просто старые друзья. — Не хочу нарушать вашу идиллию, но давайте ближе к делу. Меня ждут, — агрессивно проговорил Вилфрид, проводя когтистыми пальцами по каштановым волосам. — И кто тебя ждет? Неужто сама Арвен? — не удержался от колкости Аларикус. Охотница же потупила свой взор, ощущая, что то было нечто личное. — Perite, Rhein! — в оскале произнес берсерк. — То былое, и мы разобрались в этом дерьме. Еще долго ты будешь это мне припоминать? — Не беспокойся, долго то я буду припоминать Эмиелю, а тебе — всего лишь до скончания веков, giovane. Но не за этим я явился. — Ты хотел показать нам свою подопечную и показал. Отныне мы знакомы, — спокойно начал Корбл свои рассуждения. По всей видимости он был голосом разума в сей компании. Хотя может быть охотница и ошибалась. Все же первое впечатление бывает обманчивым. — Следующее же твое желание — приобретение и совершенствование ее мастерства в выбранном тобой ремесле. Однако не хочу огорчать тебя, но на это уйдут годы, и мы вряд ли сможем ускорить этот процесс. — Сможем, — не согласился с ним Аларикус. — Вертэнди — талантливая ученица. Я готов заверить вас в том, что она усваивает все налету. И виной тому ее воспитание. С юных лет она была подле нас, вампиров. Ее наставником был Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. — Регис?! — глаза младшего из вампиров полезли на лоб. — Он же… — Завязал с кровью, — завершил фразу друга рыжеволосый. — Навсегда. И потому он уже не тот, кем был прежде. Сейчас Регис помогает одному ведьмаку… — И пока наш собрат в компании мутанта, ты решил заняться его подопечной, — догадался Эрнст, собирая воедино пазл. — Забавно. Только… знаешь, что меня смущает? Ты столько уже сказал, а твоя подруга произнесла лишь пару слов, — наемник взглянул на девушку. — Вертэнди, ответь мне на единственный вопрос: ты сама избрала сей путь или то сугубо его решение? — Я так решила, и я не желаю сходить с избранного мной пути. И потому я прошу о помощи, ведь без вас не смогу достигнуть поставленной цели: не смогу понимать ваш народ, не общаясь с вами лично. Книги… они несут в себе лишь крупицы правды, все остальное вода… аль вымысел и речи сумасшедшего, что испугался при виде вас.       Наемник цокнул языком. Рука его потянулась к кубку, тонкие длинные пальцы его оплели ножку сосуда. Он сделал глоток, а, облизнув губы, произнес, видя желание Рейна что-то добавить: — Не стоит лишних слов. Я готов помочь… и нет, я не потребую ничего взамен, моя помощь основана лишь на интересе к юной особе, — он едва заметно улыбнулся Вертэнди. — Вилфрид? — Затея дерьмо. Я сразу готов вам сказать, что ничего дельного не выйдет, но вы ж, cana, упертые, — в его голосе звучало недовольство. — Посвящать смертную девчонку в дела Высшей расы не наш удел. Она не достойна тех знаний, что мы можем ей дать. Любой из нас, коль пожелает, свернет ей шею, не успеет она моргнуть. И какая после этого она охотница? — А какой смертный явится в логово к вампиру по своей воле и начнет разговор? Все ее сородичи, что приходили ко мне, приходили с одной лишь мыслью. Они желали убить. Вилы, осиновые колья, святая вода, чеснок — они брали все, что по их мнению поможет избавиться от меня. Разве что про серебро забыли, но, знаешь, дороговато выходит. А она? Эта девушка пришла с миром. Ее вели интерес и любопытство. — Ты невыносим, — зарычал Хейден, стукнув кулаком по столу. — Так тому и быть. Я в деле. Только вот, если девка твоя перейдет кому-то дорожку, то спасать ее задницу я не стану. — Уверен, вскоре ты заговоришь по-другому, — уста Аларикуса растянулись в улыбке. Он не сомневался, что так оно и будет.

End of flashback

— Получается, ты знакома и с его друзьями? — Эмиель внимательно наблюдал за ней. Как он и догадывался, девушка стала заложницей своих воспоминаний, и сейчас голосом своим он вырвал ее из этого омута. Приятного или нет, Регис не знал, а когда Вертэнди утвердительно кивнула, отвечая на его вопрос, он продолжил: — Аларикус Рейн — могущественный Высший вампир. Властный, уважаемый и богатый. Более того, он достиг желаемого, добравшись до правящей верхушки. Амбиции его были велики и в нашу молодость, но далеки от моих, пусть нам и обоим уже четыреста тридцать пять лет. — Он познакомил меня с Корблом Эрнстом и Вилфридом Хейденом, — монотонно проговорила охотница, отходя к близстоящему ящику. Она аккуратно опустилась на него, продолжила: — И, если Корбл назвал свое полное имя, то Вилфрид… — Не пожелал, — закончил за нее алхимик. — Дело в том, что Вилфрид никогда не отличался галантностью и дружелюбием. Он агрессивен, он истинное воплощение тех, кого на родине твоей именуют берсерками. И раз ты так хочешь узнать его имя, то я не смею скрывать. Вилфрид Хейден Уц Хаган-Бернд. Не самый приятный собеседник, пусть раньше мы и ладили. Но времена меняются, а с ними — нравы. — А что касается Корбла? Я нахожу общение с ним приятным, — девушка не стала вдаваться в подробности, однако, Эмиель ощутил, что между ней и наемным убийцей была какая-то связь… личного характера — Его неплохо описывает ваша пословица: в тихом омуте черти водятся, — Регис спокойно подошел к охотнице, тоже присел рядом на ящик. — На вид он тих, спокоен. И кажется, будто бы он само спокойствие, однако, стоит его разозлить, как полетят головы. Эрнст — загадка, которую никому так и не удалось разгадать. Ни мне, ни Аларикусу, ни Вилфриду… Будь осторожна, — напоследок добавил он, а, выдержав паузу, решил перейти к иной теме, что была важна в сей момент: — Прошу простить меня, но дела не ждут, поэтому ответь мне: есть ли какие-то продвижения? Знаю, прошло пару дней с последней нашей встречи, но… — Я говорила с ним. — Удачно? — Эмиель, слишком рано говорить об успехах, — Вертэнди прикусила губу. — Я разве что могу сказать, что Детлафф согласился сотрудничать. — Погляжу, ты знаешь, где он скрывается, — Регис понадеялся, что она расскажет, надеялся, что эти знания ускорят процесс и не будет нужды в «Отзвуке». Только вот внутреннее чутье подсказывало ему: так или иначе дело коснется микстуры. — Знаю, — подтвердила его догадки охотница, — но, как бы я ни хотела, я не могу назвать тебе это место. Он запретил. И мне придется подчиниться, в противном случае он вряд ли согласится со мной говорить. — Ego intelligere, — Эмиель кивнул. Он и вправду понимал. То, что Детлафф сам вышел на контакт, было чудом. И потерять сию возможность значило лишь одно: они потерпят поражение на самом начале пути. А этого допустить было нельзя. На кону стояло слишком многое. В частности десятки жизней, да что там… целый город. — Я уверен, ты справишься. Да и, может, это к лучшему. У тебя и Детлаффа будет больше времени, пока я и ведьмак закончим «Отзвук». — Наверное, ты прав, — в ее голосе звучала неуверенность. Как червь выгрызает мякоть упавшего на землю яблока, так и ее пожирало сомнение, пробираясь все глубже и глубже к душе. Вертэнди необходимо было доказать наставнику, а в первую очередь себе, что она достойна носить имя того, кем называлась. Достойна быть охотницей. Вновь мысли захлестнули ее, и Регис ощутил повисшее напряжение в воздухе, поспешил его развеять. — Я, наверное, тебя задержал. Ты отправлялась на прогулку… — взгляд вампира скользнул по смирно стоящему Льёту. — Я пока в раздумьях, — призналась Вертэнди. — Солнце слишком высоко. Не уверена, что Льёту будет комфортно, он привык к морозам. Видишь ли, он тоже родом со Скеллиге. Холод, мороз — вот наш идеал, наша стихия. — Тогда я предложил бы тебе отправиться на прогулку ближе к вечеру, тогда-то солнце медленно начнет двигаться к линии горизонта. Будет не так жарко. А до того времени я бы заглянул к ремесленникам, — предложил мужчина, касаясь пальцами подбородка. — Или, может быть, нашел бы себе работенку. — Я подумывала над этим, думала вовлечь в это еще и Детлаффа: найти какой-то заказ и пойти с ним вместе. Общее дело должно помочь нам сблизиться, понять друг друга. Сплотить. — Твоя правда, — Регис сдержанно кивнул. — Тогда не стану тебя задерживать. Удачи. И помни, любой твой поступок верный.       Эмиель несомненно верил в нее. Ведь знал, что Вертэнди умеет привлечь к себе внимание не только людей, но и вампиров, а после и удерживать его. А ее желание помочь окружающим… оно позволит ей идти вперед, даже после нескольких падений и неудач. Сей разговор же позволил девушке набраться уверенности и перенять оптимизм Региса. Он стал толчком к новому шагу — она была намерена отправиться на главную площадь, где стояла доска объявлений, в надежде отыскать подходящий заказ на свою долю… Не все ж выполнять Белому волку.