«Кто интересуется танцами, тому ничего не стоит влюбиться». Джейн Остин
Вампир заснул, даже несмотря на бурные мысли, что кружили вокруг него словно вороны. Его убаюкали мерное дыхание и сердцебиение охотницы, ее тепло. Детлаффу было спокойно подле девушки, чересчур спокойно. Порой это настораживало. Мужчина боялся снова потерять. Пусть надежда спасти Ренаведд все еще теплилась в груди. Теплилась, да… Но с каждым днем она остывала. Казалось, еще немного и она, надежда, вовсе исчезнет, оставив лишь воспоминания. Возможно, так и будет. Он проснулся в полдень. Буквально за несколько минут до пробуждения охотницы. Мужчина не спешил подниматься с постели, как и не торопился будить девушку. Просто не мог. Она так мило посапывала, прижавшись к его прохладному боку, положив голову на его плечо. Она искала в нем защиты, и он готов был стать ее хранителем. Однако одного Детлафф никак не мог взять в толк: почему же Вертэнди не отпрянула от него во время сна? Люди подсознательно тянутся к теплу, но вампиры не отличались высокой температурой тела. От слова совсем. Мужчина лишь забирал ее жар, но не мог поделиться с ней своим — тем истинным пламенем, что горело в его груди благодаря ей. Думы увлекли его, заключили в свои цепкие объятия, из которых он смог выбраться, лишь когда Вертэнди начала ворочаться. Тогда он прикрыл глаза, притворившись спящим. Детлаффу было любопытно: что же будет делать его охотница? Очнувшись и приподняв голову, девушка осмотрелась, прикусила губу. Воспоминания о прошедшем дне медленно возвращались, от чего ланиты тут же вспыхнули алым. Она сама попросила его остаться, и он остался. А теперь охотница очнулась под боком у вампира, и ей не верилось в то, что он был рядом до самого утра. Собравшись с мыслями, Вертэнди осторожно начала выбираться из объятий ван дер Эретайна. Она пыталась не потревожить его, и это забавляло мужчину, что все так же играл роль спящего. Он знал: ей будет трудно разоблачить его, узнать спит он или нет. Ведь дыхание — не показатель. Вампирам не нужен кислород для жизни, а посему его грудь всегда спокойно вздымалась и опускалась, подражая человеческому организму. То была в некотором смысле маскировка. Охотница аккуратно уселась на кровати, задумчиво взглянула на Детлаффа. На вампира, потревожить которого так не желала. Однако существовала ли на то возможность? Вероятно, что да. Только вот удача была явно не на ее стороне. Стоило Вертэнди вновь шелохнуться, как мужчина лениво приоткрыл глаза, а его пальца оплели ее запястье: — Далеко собралась? — Прости, что разбудила тебя, — охотница виновато опустила глаза. — Вер, вампирам не нужен сон, — проговорил он нейтрально, садясь. Но все же мужчина потер лицо ладонями, пытаясь окончательно отогнать от себя дремоту. Все же если вампиры засыпают, то при пробуждении чувствуют себя подобно людям. — Ты выглядишь уставшим. Детлафф не ответил. Совсем не было на то желания. Не было желания также и отвечать на вопросы, что родились в его голове за ночь. Он не знал, что ждет его дальше. Не знал, в каком направлении будут развиваться их отношения, которые ранее казались ему дружескими. Не знал, что делать с голосом прошлого — с Никлосом Ульбрехтом. Встряхнув головой, вампир нехотя натянул сапоги, после чего, поднявшись на ноги, подошел к стулу, где ночевали его сюртук и камзол. То ли мужчину не смущало присутствие охотницы, то ли он забылся — стянул через голову алую рубаху и принялся облачаться в привычную одежду. Охотница же, что ранее с интересом наблюдала за ним, резко отвернулась, к ее щекам вновь прильнула кровь. — Мог бы предупредить, — буркнула Вертэнди, поднимаясь с кровати. Детлафф готов был рассмеяться. Неужели это ее смутило? Неужели она не видела обнаженный мужской торс? — Вер, скажи, а что не вгоняет тебя в краску? — Все, что не связано с тобой, — поспешила ответить она и лишь спустя пару мгновений осознала смысл своих слов. — То есть… О Древнейший! Забудь. Он хмыкнул, промолчал, но не забыл. Взял на заметку. Каждое ее слово может помочь ему сделать выбор, найти ответ на один из многочисленных вопросов. Вопросов, что родились за вчерашний день, что были связанны с ней, с Вертэнди. К слову, задумчивость вампира девушка все же заметила. Только вот не знала, как ее объяснить. Что стало причиной? Этого, к сожалению, она тоже не знала, а посему, пока мужчина надевал верхнюю одежду, тут же юркнула к шкафу, откуда выудила свой сюртук, а после подошла к табуретке, стоящей у ног кровати, где аккуратно были сложены другие вещи. Начала одеваться, пользуясь тем, что вампир тактично встал к ней спиной, не желая стеснять. В комнате повисла тишина, которую изредка нарушал шорох ткани и лязг металлических застежек. Уже спустя несколько минут оба были готовы выйти в свет, но почему-то не торопились. Им было что обсудить, однако, Детлафф не спешил начинать, припоминая бурную реакцию девушки, а Вертэнди просто-напросто боялась. Боялась, что те чувства, что зарождались в груди, не взаимны. В его едва бьющемся сердце была, есть и будет Ренаведд. А она, Вер… просто девушка, не его Рена, и никогда ею не станет — именно так считала охотница, и, как оказалось, только она. Ведь каждый новый день вампир забывал о былой привязанности, все сильнее наслаждаясь присутствием охотницы подле него. — Идем? — мужчина медленно подошел к ней со спины, рука легла на ее плечо. И пусть в голове появилось странное желание, он сумел сдержать другую, вцепившись себе в бедро. Вертэнди согласно кивнула, осторожно развернулась и последовала за вампиром, который, уловив ее ответ, тут же двинулся к лестнице. Обстановка была накалена до предела, они это ощущали, но не могли ничего поделать: опасались, как бы не стало еще хуже. И стоило им выйти на улицу, как мимо них пронеслось нечто стремительное и быстрое, словно молния, что разрезает облака. Это насторожило не только охотницу, но и Детлаффа. Вампир не сразу смог ощутить, а главное распознать ауру мелькнувшего перед очами существа. — Что это было? — взволнованно спросила она, памятуя о вампирах на руинах. — Всего лишь брукса, — ответил он чуть погодя. Теперь он знал, кто пред ними. Вертэнди удивленно взглянула на вампира, ожидая продолжения, но оно само настало и без его слов. Из-за угла здания вышла юная девушка на вид того же возраста, что и охотница. Она аккуратно поправила прическу, заправив за ушко светло-русую золотистую прядь, лучезарно улыбнулась Детлаффу и подошла ближе. — А я предупреждала… — Знаю, — ван дер Эретайн кивнул. Он сразу же понял, на что намекала Переходная вампирша. — Вы знакомы? — взгляд охотницы скользнул с бруксы на мужчину. — Детлафф, как некрасиво с твоей стороны не представить дам друг другу, — улыбка женщины сошла на нет, но лишь на мгновение, ведь во второе она вновь одарила ею весь свет, но теперь та была предназначена охотнице. — Мое имя — Элк де Фалко. Я одна из стаи господина ван дер Эретайна… не так ли? — брукса коротко взглянула на мужчину, что, казалось бы, и вовсе не хотел принимать участие в их разговоре, но был вынужден. Тот молчаливо кивнул. — Мое — Вертэнди, — охотница улыбнулась в ответ. Эта женщина казалась ей чересчур приветливой для бруксы, однако, это нисколько ее не смутило. — Вертэнди ан Гхарасхам, если быть точнее, — вампирша по-доброму усмехнулась. — Я знаю, кто ты, но, к сожалению, не от Детлаффа… наш главарь наиредчайший молчун и… — Элк! — в его голосе завибрировало раздражение. — Я пытаюсь наладить контакт с человеком! — фыркнула смешливо брукса. — Чего и тебе желаю. Да и… хм… Детлафф, а если я… — Нет. — Ну, пожалуйста, я же ненадолго, — в ее глазах застыла мольба. Ван дер Эретайн покачал головой, вот в чем, а в этом Элк и Вертэнди были схожи. И если бруксу он знал чуть ли не с ее рождения, а охотницу лишь несколько дней, однако, результат таких манипуляций был един. Он сдавался. — Хорошо, но только если Вер не против. Охотница вопросительно взглянула на вампиров, желая узнать наконец-то, что они задумали. — Вертэнди, тут такое дело. Пару часов назад из разных точек Континента прибыли купцы. Они разместились на Турнирной площади, — восторженно начала говорить де Фалко. Здесь она могла показывать свои истинные эмоции, в отличие от их убежища, где рядом были сестры, что и так недолюбливали ее. — И я хотела бы посетить эту ярмарку. Друзей у меня особо нет, да и вообще я не знаю, кого позвать кроме тебя. — И то только потому, что ты мне все уши прожужжала об этом дне. — Подумаешь… Да и не съем же я твою женщину! — Элк сморщила свой носик. — Я не… — хотела было возразить охотница, но брукса поймала ее на полуслове, прервав: — Стая считает иначе. Особенно после ночного инцидента: Детлафф четко дал понять, что ты принадлежишь ему, и сейчас это весьма кстати. Хотя… это похоже на правду. — Элк, не зли меня, — холодно проговорил вампир. — Не буду, — де Фалко кивнула. — Вопрос таков: Вертэнди, согласишься ли ты составить мне компанию? Я знаю, что у вас есть одно дельце, но, думаю, что вам лучше идти ближе к вечеру… обычно в это время чудища, монстры и воришки активизируются. — Соглашусь, — охотница уверенно кивнула. — Если Детлафф действительно не возражает, то… — Я не против, идите. Найду, чем себя занять. — Детлафф, ты лучший, — защебетала брукса, тут же обхватывая запястье девушки и двинувшись в сторону Турнирной площади. Вертэнди чувствовала — юной вампирше не терпелось оказаться на ярмарке, стать частью празднования. Охотнице же была интересна сама де Фалко, что, казалось бы, всем отличалась от своих сестер. Прогулка обещала быть весьма интересной, а главное — забавной. И запоминающейся.***
Единственная свеча. Единственная комната, и та под землей. Ничего нового. Ничего нового для таких существ, как она. Ее улыбка и смех сводили с ума. Ее желания становились желаниями тех, кто забредал сюда. Ни женщина, ни мужчина. Ни человек, ни нелюдь. Нечто другое, а именно — реликт, явивший себя свету после Сопряжения Сфер. Существо восседало в кроваво-алом кресле. Оно смеялось, и его смех отражался о каменные стены убежища. Создание, чересчур похожее на молодую девушку. Идеальная фигура, молочная кожа, усыпанная ненавязчивыми узорами, огненно-рыжие волнистые волосы, доходящие до поясницы, серебряные глаза, в которых плясали бесы, и пухлые губы персикового оттенка. Эталон красоты. Ни больше ни меньше. Пальцы руки оплетали ножку золотого кубка, в котором плескался напиток высшего сорта — вино прямиком из самого Туссента. Прикусив губу, существо наблюдало из-под опущенных ресниц за гостем. Ждало ли оно его? Определенно, да. Закинув ногу на ногу, создание слегка наклонилось вперед, выпячивая обнаженную грудь. Оно не любило одежду, не любило прикосновение ткани к телу, а посему из предмета гардероба была лишь набедренная повязка. И это нравилось посетителям, безусловно. — Вижу, ты решила ножки побрить для меня, — раздался смешок в паре метров от существа. — Что не сделаешь для дорогого сердцу вампира, — промурлыкало создание, сделав глоток, а после соблазнительно провело язычком по нижней губе, слизывая капельки вина. — Однако то всего лишь иллюзия. Иллюзия высокого сорта, что не исчезнет, если дотронешься. — Tuo magica stai sul cazzo, — огрызнулся гость, что оказался через одно лишь мгновение рядом, его пальцы властно коснулись подбородка реликта Сопряжения Сфер. — E tu io, надеюсь, я не наврала, — создание аккуратно опустило кубок на дубовый столик, выпрямило спину, нагло заглянуло в его глаза. Оно — Похоть, оно — Вожделение. — Наврала, dolcezza, еще как наврала. Мы говорим: ma tu mio… но в твоем случае следовало бы сказать: e mi hai fottuto, tesoro. Что означает: а ты меня затрахал, милый. — Силенок хватит, вампир? — А тебе, искусительница? Или лучше называть вещи своими именами? — он резко схватил существо за хрупкое плечико, заставил подняться. — У-у-у, а я была о тебе лучшего мнения, Вилфрид, — голос — патока, что обволакивала сознание. Только чары слабы перед Высшим Вампиром, чья сила разума превосходила любую магию. — И надолго между вашими ножками нет меха? — рука вампира скользнула по внутренной поверхности бедра суккуба, двигаясь к самому сокровенному, в то время как вторая легла на шею, отбросила непослушные рыжие волосы. — Я думала тебя волнует не только то, что между, — прошептало на его ухо существо. — Безусловно, и насаживать тебя на член при отсутствии меха, рогов, копыт да хвостика одно удовольствие, piccola, — его губы коснулись шеи. Он водил ими в поисках венки. А стоило найти ее, как он царапнул острыми клыками, пустил немного крови. — Не увлекайся, а то знаю я тебя, — хохотнул суккуб, забираясь ноготками под свободную рубаху вампира. Пробравшись к обнаженному телу, существо скользнуло вниз, к его возбужденной плоти в ожидании соития. — Неужели тебе это не нравится? — прорычал он в шею, добравшись до мягких податливых губ пальцами, а другие накрыл своими, прикусил. Суккуб не выдержал напора, опустилась на деревянный стол, смахнув попкой кубок, что звонко свалился на каменный пол, а его бордовое содержимое растянулось лужицей. Неизвестный звук потонул в женском стоне. Резкий хлопок, который ни существо, ни вампир не услышали. И напрасно… — Вилфрид Хейден Уц Хаган-Бернд, — голос пронесся по комнате. Хейден был готов поспорить на что угодно, что то была его старая знакомая. И, признаться честно, ее приходу он был не рад сильнее, чем приходу любого из любовников суккуба, с коими он мог с легкостью разобраться и продолжить развлечение. А тут… разбирайся не разбирайся — он огребет. Прекрасно вампир помнил их «близкое» знакомство, а точнее, столкновение лезвия в руках девушки и его скулы, на которой теперь красовался шрам, что никак не поддавался регенерации. Магия, блядская магия.. Блядский Древний. — Арвен, — на выдохе проговорил вампир, отстраняясь от суккуба, освобождая его от плена своих рук. — Чем обязан Вашему вниманию, госпожа чародейка? — Вилфрид грубовато стер с губ алые капельки крови существа. Доза была незначительной, она никак не повлияла на его разум. Но, будь он обычным смертным, уже бы давно валялся у ног, а точнее, копыт суккуба. — Есть дело. — Краткость — сестра ее таланта. Да и неизвестна лояльность суккуба к вампирскому двору, чтобы без опаски все и сразу рассказывать. Кто ж знает, кто еще мог посещать этот… приют похоти. — Говори здесь, я переть куда-попало не стану, — огрызнулся Хейден, делая шаг к Эрдман-Клос. — Тем более, ты лишила меня развлечения. — Не думаю я, что ты что-то теряешь, — из тени медленной походкой вышел мужчина, его лицо скрывал угольно-черный капюшон, наложенный на легкую броню. Он покручивал в руке изящный стилет, и, казалось бы, был готов метнуть его в цель в любую секунду. — Неужели моя скромная обитель стала местом встречи столь важных персон, — вновь хохотнул суккуб, облизывая губы. — Рада видеть тебя, Корбл Эрнст. — Взаимно, Несрин, — холодно проговорил Ворон, скинув капюшон. Он знал, что привлекал это существо, однако, знал и то, что не падет до нее. Никогда. — Вы ко мне? — Нет. Мы уже уходим, — чародейке не нравилось здесь. Ее тошнило от этого запаха. Он был гнилым, отталкивающим, она ощущала всю магию этого места. — Мы пришли за Вилфридом и уйдем только с ним, — пояснил наемник, подходя ближе к собрату. — Почему ты не рядом с Вертэнди? — прорычал Хейден, прекрасно помня, куда двигался Эрнст, как и то, что в Боклере с каждым днем становилось все жарче и жарче. — С ней Детлафф и Регис. Однако они не справятся одни. — И что же не по силам двум Высшим вампирам? — Медведь скрестил руки на груди. — Детлафф способен на многое. Он сильнее нас, когда рядом с ним его стая. — В стае разлад. Он лишь недавно усмирял пыл старшей из брукс. Но основная беда не в этом. — Никлос Ульбрехт явил себя, — опередила вампира Арвен, одернув подол своего платья. — Он набрался сил и готовится к нападению. — Туссент — не его прерогатива, — Вилфрид помнил маршрут Ульбрехта, помнил каждый его шаг. Ведь долго они пытались отловить этого проклятого декадента. Думали, что он подох сам, без их помощи, но нет. Выживает вечно каким-то чудом. — Для него город легкая добыча, а он любит посложнее… — Да, Скрытый не будет вмешиваться, — чародейка кивнула, подтверждая мысли мужчины, — но у него есть определенная цель, что нам не по нраву. — Там Вертэнди, и сейчас он желает дополнить ею свою коллекцию, поскольку считает, что она принадлежит Детлаффу. А, как ты знаешь, в старые добрые времена они не поделили одну жертву, — продолжил Корбл. — Figlio di putana! — зарычал Хейден, обнажая белоснежные острые, как бритва, зубы. У него, несомненно, был повод затаить злобу на Ульбрехта. Медведь и сам с ним не поделил нечто. — Этот ублюдок не посмеет даже пальцем ее тронуть. — Тогда чем раньше ты закончишь свое развлечение с реликтами Сопряжения, тем быстрее мы окажемся на месте, — спокойно проговорила Арвен, складывая руки в привычном жесте — лодочкой — концентрируя на кончиках пальцев магические потоки, заранее готовясь к перемещению на дальнее расстояние. — Уже закончил, — отчеканил Хейден, моментально оказываясь у вытянутого проема, вблизи которого стояла Эрдман-Клос. — Веди! — Корбл, может вам нужна помощь? Я не знаю, кто такой этот ваш Никлос, но… — Несси, — спокойно проговорил убийца, когда Арвен и Вилфрид уже шли к выходу из убежища суккуба. — Поверь мне, пятеро Высших и одна чародейка разберутся с декадентом. Он не настолько силен… его сила в крови, а без нее он ничто. — Пятеро? — протянуло существо. — Как понимаю, Аларикус Рейн тоже в деле. — Да, — наемник кивнул. — В любом случае, я к твоим услугам. Жалко, что не к тем, что так мне привычны. — О Несси, ты прекрасна и в этом деле, — он кивнул на прощание, накинул плащ, вновь сокрыв свое лицо. То уже стало привычкой. Привычкой, что не исчезала даже в кругу друзей.***
Уже несколько часов девушки бродили по ярмарке, рассматривая то одну, то другую безделушку. И, признаться, обе чувствовали себя прекрасно. Им было легко в компании друг дружки настолько, что, казалось бы, они были знакомы целую вечность. Брукса оказалась довольно дружелюбной и даже милой. Она весело перебегала от одного прилавка к другому. Металась без особой цели: ей просто нравились творения рук человеческих. Ей были по нраву и привезенные украшения, и представленные ткани. А чуть позже оказалось, что Элк сама шила свои платья. То приносило ей удовольствие. Однако, несмотря на любовь к рукоделию, женщина не всегда находила на то время, а посему частенько подбирала и уже готовые изделия. А вот платье, которое было не ней, было не из этих… — Не поверишь, этому платью уже второй год. Еще прошлым летом я сшила его для выступления, — восторженно рассказывала брукса, прикладывая к себе кусочек яркой материи. — Что скажешь? Вертэнди задумчиво осмотрела вещицу и лишь покачала головой. — Вот так и думала, что тебе не понравится, — хохотнула Элк, осторожно кладя ткань на место. Взгляд вновь начал метаться по прилавку. — Ах да! Для выступления. Только вот барду, под чью музыку я должна была плясать, вдруг стало плохо. Как его там звали? Хм… кажется, Вейлр де л’Ален, если моя память меня не подводит, — брукса вытянула новый кусок ткани, вновь показала Вертэнди, приложила к себе, прокрутилась. — А эта? Хм… нет! Определенно, нет, слишком разлапистая, — ответила вампирша, пока охотница думала. — В общем, оказалось, что Вейлр в ночь до концерта напился до зеленого змия на спор! Представляешь? — Неужели господин де л’Ален начал петь дифирамбы несуществующим дамам? — уста охотницы растянулись в улыбке. — О если бы… Он явился в ту же ночь к дому дворянина, что и был организатором мероприятия. И начал кричать, что тот якобы жирдяй и жмот, который даже не может щедро отблагодарить такого замечательного странствующего менестреля, как он, за грядущее выступление! — Дворянин оставил такой инцидент без внимания? — Вертэнди сама начала оглядывать ткани, наконец-то поняв, чего же так хотела отыскать вампирша. — Конечно же, нет. То было клеймом позора на его чистокровнейшем заду. А посему он решил не только засадить барда на несколько ночей за решетку, но и поспособствовать его смерти, ведь спустя трое суток, как раз к тому дню, когда Вейлра должны были освободить, в темнице его не оказалось. Как вы люди говорите: и след простыл. — Получается тебе не заплатили? — охотница все же вытянула один из многочисленных кусочков ткани, явила его бруксе, глаза которой тут же загорелись. Она даже забыла про вопрос, что был ей задан. — О это великолепно! — вампирша осторожно приняла из рук девушки отрез, начала внимательнейшим образом его рассматривать. Ей нравился орнамент, ей нравилось и качество, и сам материал. Оставался лишь один вопрос — вопрос цены. — Господин хороший, сколько Вы ходите за три метра этой ткани? — Миледи, — торговец приветливо кивнул девушке, после чего полез в сумку, откуда выудил весьма потрепанную бумажку. — Так… семьдесят оренов за метр, надобны двадцать три флорена… это я вам еще делаю скидку при переводе. — Хм… — Элк задумчиво взглянула на Вертэнди. — Миледи, если то для вас неподъемная цена, я бы мог предложить вам подобную ткань, но… — Знаю я, как будет выглядеть Ваша ткань после недели носки, — брукса прекрасно понимала, что так желал всучить ей купец. — Может сойдемся на шестидесяти флоренах за три метра? — твердо проговорила де Фалко, заглянув в глаза мужчине, что явно не хотел продавать ткань дешевле названной цены. — Шестьдесят семь, — нехотя проговорил торговец, скидывая три флорена от первоначальной цены. — Если я заплачу вам оренами, вы не будете возражать? — загадочно проговорила Элк, осторожно снимая кожаный мешочек с пояса. — Буду лишь рад. Видите ли, я прибыл из Северных Королевств, — заговорил мужчина, отрезая три метра выбранной ткани. — Тогда вам будет проще — не придется менять и отдавать процент банку, — брукса заулыбалась, протянула мужчине кошелек с нужной суммой. — Ровно сто девяносто пять оренов. Благодарю вас. Вашему товару нет равных даже в Империи, — забрав с прилавка свою покупку, де Фалко взяла за руку задумчивую Вертэнди и потащила, казалось бы, к следующему прилавку. Стоило им отойти на достаточное расстояние, как охотница заговорила: — Если я не ошибаюсь, то сто девяносто пять оренов — это приблизительно шестьдесят пять флоренов… А он просил на два больше, а от первоначальной цены то меньше на целых пять. — Я знаю, — вампирша победно улыбнулась. — Но ты же сама видела, что он не возражал и даже счел себя победителем. — А ты не будешь против, если при следующей покупке я позову тебя? — Вертэнди засмеялась. Вампирша была не промах: знала, как выторговать приемлемую цену. — Обращайся, я всегда рада помочь… Кстати, взгляни! — женщина указала куда-то вдаль и хитро улыбнулась. Охотница не сразу поняла, что же привлекло де Фалко, долго вглядывалась вдаль, но после, когда они подошли чуть ближе, девушка смогла различить знакомый силуэт. — Видишь, он с тебя глаз не сводит. А говорил, что ему есть чем заняться. Мужчины, что с них взять… — Может что-то случилось? — настороженно проговорила Вертэнди, не понимая причины появления Детлаффа. — Не-не-не, даже не вздумай, мы к нему не подойдем. Хотя… Вертэнди испуганно взглянула на бруксу, что бегом рванулась в сторону ван дер Эретайна, и ей ничего не осталось, как последовать за ней. Элк шустро добралась к цели, невзирая на длинное платье и неровный ландшафт площади. — Вы что, уже закончили? — Вертэнди поймала на себе искренне удивленный взгляд вампира. — Нет, — коротко проговорила брукса, явно желая спихнуть Детлаффу покупку. — Будь другом, посторожи. А то танцы с лишним грузом не входили в наши с Вертэнди планы. Да, подруга? Охотница замешкалась. Ни слова не было про танцы до этого момента… И новость о них была словно снег посредине лета. — Вот как, — весьма спокойно ответил ван дер Эретайн, принимая ношу Элк. — Ага, — легко ответила женщина, откинув с лица прядку светлых волос. — О, а вот и музыка! Ну, мы побежали. Не скучай… — не дожидаясь ответа, де Фалко потянула за собой изумленную охотницу, маневрируя между людьми, что начинали толпиться вокруг музыкантов. И действительно, те уже настраивали музыкальные инструменты и собирались представить люду свое творение. Задорное, веселое, как чуть позже узнали девушки. Признаться, Вертэнди нечасто бывала на таких мероприятиях, более того она не умела танцевать. Аларикус обучил ее лишь парным танцам, танцам, что были востребованы на придворных вечерах и на вампирских балах. А здесь… здесь каждая частичка тела была отдана музыке. — Расслабься, — шепчет ей на ухо вампирка, начиная шагать в такт музыке. — Давай! Левой ногой вперед, подтяни правую к пяточке, отскочи назад, теперь широкий шаг в левую сторону, и то же самое на другую ногу, — инструктировала ее брукса, медленно показывая комбинацию. Охотница сперва неуверенно повторяла за бруксой, сбиваясь и путаясь, но через несколько смен ног ее шаг стал увереннее, тогда-то Элк решила добавить их танцу разнообразия: пару прыжков, поворотов. И явно не зря, к тому моменту Вертэнди отдалась музыке, уверенно копировала движения де Фалко, и ее уже не смущала толпа, что с интересом наблюдала за ними. Да и были и те, посмелее, кто присоединились к их пляске. В то время музыка то замедлялась, то ускорялась, внося свои поправки в движения. Быстрые двойные шажки по кругу с маленькими прыжками между ними сменялись поворотами на мысочках, следом шли шаги в центр, вбок — во всевозможные стороны. Танец увлек и бруксу, и охотницу. Они забылись в нем. Ничто не волновало их кроме музыки, в такт которой бились их сердца. Детлафф же все это время со стороны наблюдал за пляской девушек. Он невольно улыбался и не мог оторвать взгляда от Вертэнди. В ней было столько жизни, столько энергии, столько эмоций, сколько ему и не снилось. Она — его спасение, и он был готов поклясться, что с ней он забудет про серое существование, с ней он будет жить. Однако было и то, что волновало ван дер Эретайна: его собственные чувства и эмоции, которыми он опасался спугнуть девушку. Боялся, что она исчезнет, как и Ренаведд… ведь с каждым днем все тверже и тверже обосновывалась в нем мысль, что Рена ушла, испугавшись вновь его истинного лика. Что же нужно сделать ему, чтобы не спугнуть и Вертэнди? Как ему поступить и при этом не проявить холодности. Детлафф видел ее взгляд, видел, что она была расстроена, ведь не такой реакции она ожидала от него по утру. Он знал, что девушка жаждала увидеть его эмоции. А что в итоге? Он принял безразличный вид, посчитав, что так сможет сохранить их дружбу. Дружбу? А была ли она когда-нибудь между ними?