𝔄𝔪𝔦𝔠𝔲𝔰 𝔳𝔞𝔪𝔭𝔦𝔯𝔦 𝔤𝔢𝔫𝔢𝔯𝔦𝔰

«Интрига — это старое и безотказное оружие». Сергей Лукьяненко

      Всю ночь Детлафф пробыл в компании Региса, всю ночь он издали наблюдал за свернувшейся на соломенном матрасе охотницей. Ему было спокойно: девушка в безопасности, а большего он и желать не мог. И лишь наутро в его душу вползла тревога, тревога за ее жизнь. Мужчина не желал отпускать ее, но, как объяснил ему позже алхимик, ненадолго разрушая повисшую между ними тишину, то было необходимо.       Ближе к вечеру в «Мандрагоре» должен был состояться тайный прием, объединяющей ценителей искусств всего Туссента. И ценители эти были не только людской расы. Не многим известно, но среди гостей были и вампиры, и суккубы и другие существа, которых на вид невозможно отличить от людей. Даже более того, то была именно их встреча, их пир. Ведь и хозяйкой была совсем не обычная женщина — брукса, переходная вампирша, давняя подруга Региса, с которой он познакомился до своей встречи с Геральтом. И, безусловно, знакомая и с Аларикусом, и Корблом и даже с госпожой Арвен. Ориана не только знала об их визите, она знала и об их целях. Разумеется, лишь то, что ей необходимо было знать. Как говорится: меньше знаешь — крепче спишь. А в ситуациях, связанных с деятельностью Высших вампиров, еще и дольше живешь.       Так или иначе, даже ведая о визитах старых друзей и о целях приема, Детлафф был лишен спокойствия. Он вновь погрузился в свои мысли, и Регис ничего не мог поделать. Алхимик до поры до времени даже не смел обсудить с ним то, что случилось прошлым вечером… Разговор завязался лишь на приеме, когда оба дожидались появления нескольких небезызвестных личностей. — Я надеюсь на твое благоразумие, Детлафф. Нам не нужен лишний шум, — в привычной манере проговорил старший вампир, осматриваясь. Молчание не могло длиться вечно. — Более того, я не знаю, говорил ли я вчера в бреду или нет, но на приеме будет чародейка, входящая в состав Верховной Женской Ложи, и тебе бы стоило проявить осторожность в высказываниях. И у стен есть уши. Как говорится у людей: «Даже и в мыслях твоих не злословь Императора, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенести слово твое, и крылатая — пересказать речь твою». — Ты упоминал об Арвен, я знаю ее, — Детлафф кивнул. Он слушал собрата вполуха, его мысли были заняты другим, а точнее другой. Он был уверен, что охотница появится на приеме, а потому мужчина выискивал в пестрой толпе знакомые черты. — Удивляет меня то, что ее или о ней знают все… хм… за исключением моей скромной персоны, — с некой злостью проговорил Эмиель, вставая рядом. — И как давно ведомо тебе о воскресшей из мертвых? — Если мне не изменяет память, то с 1230-го года, — Регис рассеяно кивнул на ответ друга, замечая среди проходящих мимо них знакомую фигуру наемного убийцы, который как будто желал слиться с тенью и куда-то спешил. То было не удивительно. Не было и мгновения, когда у Ворона не имелось работы или же личных планов. Так или иначе порассуждать о столь неожиданном появлении Корбла на приеме Эмиелю не удалось. Вампирский слух на мгновение был оглушен хлопком, раздавшимся за их спинами.       Неподалеку возник черно-золотой круг портала, первым из которого вылетел Хейден. От вампира исходил легкий, едва заметный, оранжевый дымок — Вилфрид, похоже, не был настроен на такое перемещение. Следом же за ним эффектно появилась и сама виновница шума — чародейка, одетая в винное, почти черное платье. — Это последний раз, когда тебе удалось затянуть меня на подобное торжество, дорогая. Кругом почитатели искусств! Барды, поэты, танцовщицы… — стараясь сдержать гнев, начал перечислять берсерк, выдавливая из себя подобие улыбки в сторону женщины. Улыбка была не для него, впрочем, как и такого рода пиры. Скача на одной ноге, мужчина старательно пытался дотянуться до голенища кожаного сапога, пытался что-то достать из него. — Интеллигенция, блять, одним словом. — Ты сам просил разнообразия, милый, — коротко ответила Арвен, медленно продолжая свой путь, придерживая полу платья. Она плыла среди толпы словно лебедь, пересекающий водную гладь черного озера. Однако оступилась: держаться достойно весьма проблематично, когда твой кавалер скачет, как горный козел, потому, приостановившись, женщина бросила на вампира недобрый взгляд. А спустя мгновение гетерохромные глаза отыскали причину столь странного поведения Хейдена. — Что я говорила насчет твоих подкладов? Отдай бутылку! — Арвен протянула свободную руку, желая забрать у Медведя сосуд. Уж о чем, а о содержимом бутыли догадываться не приходилось. — Вилфрид? — строже добавила она.       Такие манипуляции были ему не в новинку. Он хмыкнул и попытался одним глотком опустошить сосуд. Но не успел совершить задуманное: бутыль разорвало потоком ветра изнутри, стекло разлетелась на мелкое крошево, что даже рассекло скулу мужчины, а само содержимое, тягучее и темно-алое, противореча всем законам природы, устремилось вниз, скользнув в трещину камня ступеней. Хейден оскалился и огорченно зарычал. — Улыбайся, — невозмутимо проговорила Арвен с полунасмешливой улыбкой, продолжая свой путь, и потянула вампира за руку следовать за ней. — Оскал — не улыбка, мой старый друг, — лучезарно скалясь, проговорил Эмиель, комментируя движение губ крайне разозленного Вилфрида. Хейден сжал кулаки до хруста в костяшках, впиваясь миндалевидными ногтями в ладони. Он старался сдержать свое естество, своего берсерка, что волком глядел на окружение, жаждал крови и зрелищ. Зрелищ не столь невинных, кои представлялись взору. Медведь резко отпрянул от старого друга, ощутив намерение Региса: тот расставил руки, желая заключить дикого вампира в объятия. Однако обнял лишь воздух, ведь сам Вилфрид, все еще придерживающий свою спутницу за локоток, уже стоял подле Детлаффа. — Камзол — не одежда, мой старый друг, — огрызнулся берсерк, одернув край ткани. Ни для кого не было тайной: нынешний наряд приносил ему сильнейший дискомфорт. Он готов был здесь же сорвать его и пройтись обнаженным, ничуть не стесняясь всего Культурного общества Туссента. — О да, — загадочно протянула женщина, качая головой, — ты предпочел бы явиться без нее, — угадывая мысли Медведя, она ухмыльнулась. Аккуратно пройдя рядом с Эмиелем, Арвен украдкой коснулась его руки, но не задержалась — слова были ни к чему, прошлым вечером они уже виделись. Она прямо подошла к Детлаффу, что склонил голову в скромном приветствии, и слегка поклонилась ему в ответ: — Мне необходимо обсудить с тобой нашего общего знакомого, — тактично начала женщина, складывая ладони перед собой в привычном жесте — лодочкой. Ван дер Эретайн быстро кивнул и поспешно предложил Арвен пройтись, напоследок мазнув взглядом по доступной его взору территории поместья. Было очевидно, он ожидал чьего-то появления.       И вот они уже не торопясь, двигались к кованой беседке, к которой, как смог подметить Детлафф, вела расчищенная дорожка. Чиста настолько, что вампирский взгляд не помог придраться к какой-либо трещине или валяющейся веточке. И это печалило. Он не мог отвлечься от мысли, что за разговор предстоял ему.       Признаться честно, ван дер Эретайну была симпатична чародейка, но какую бы тему она ни хотела обсудить с ним — ему та была не по нраву. Посему вампир старался неспешно осматривать все вокруг: брусчатку, фасады зданий, каменную ограду. Арвен, в свою очередь, шла уверенно, изредка кивая на брошенные в ее сторону взгляды — мало кто из вампиров не чувствовал присутствие Эрдман-Клос, а люди просто желали обратить на себя внимание магички, выкрикивая приветствия. Хоть где-то на Континенте ее не желали сжечь.       Поднявшись по немногочисленным ступеням, они зашли в прикрытый от лишних взглядов листвою павильон, ограда которого скрывала их от посторонних, но также открывала прекрасную возможность для слежки. Проведя кончиками пальцев по мраморной колонне, Арвен закрыла их и от чужих ушей — купол мыльным пузырем окутал местность в трех метрах, вспыхнул зеленовато-желтой пленкой и исчез.       Детлафф невольно позавидовал такой способности. Однако столь хитрые манипуляции дали понять: разговор, что предстоял им, был не для посторонних ушей. И это насторожило его еще больше. Не было секретом, что Арвен — представительница Верховной Женской Ложи, а он своими последними действиями заслужил пристальное внимание Совета. Потому вампиру оставалось только надеяться, что сей разговор все-таки не касался политики. — К чему такая осторожность? — решил все же уточнить ван дер Эретайн, складывая руки за спиной, выпрямляя спину. — Приватная беседа, — для нее такие меры вошли в привычку. Женщины — весьма строптивые существа, любящие строить интриги и козни (впрочем, как и мужчины), а для чародеек все вдвое серьезней, потому сокрытие от них столь необходимой для чужих ушей информации — это правило, которое Арвен всегда соблюдала, находясь в стенах поместья Фридхельма Ланца. — Не вижу смысла в прелюдиях, потому начну с сути. Детлафф, ты, безусловно, знаешь, что из себя представляет Никлос Ульбрехт Эгон Халф-Вольфганг. Более того, тебе ведомо и то, что он поблизости. Однако, догадываешься ли ты, что «близко» в нашем случае заканчивается максимум границей Боклера? По глазам вижу, что нет, — чародейка хмыкнула, сделала шаг к изгороди, опустила на каменное изваяние тонкие пальцы. — Позволь успокоить тебя, ты не главная цель Совета. Старейшины на время позабыли о тебе, считая, что ты неспособен поднять столько же шума, сколько Никлос. Vetus stulti! Нам ли не знать, на что ты способен, насколько опасен в гневе. Если Ульбрехт тронет ту, что тебе дорога… — На многое способен, Арвен, и не только ты это знаешь, — проговорил мужчина, проследив за взглядом Верховной жрицы, что, пользуясь их месторасположением, откровенно наблюдала за новоприбывшими гостями. — Только я не пойму одного: к чему ты клонишь? — Никлос был у тебя. Корбл поведал мне о его ночном визите. Рассказал и о том, что в ту ночь ты был не один. Полагаю, нет нужды называть ее имя, — чародейка загадочно улыбнулась. — Вы стали весьма близки. И не думай, что это заметили только мы — твои друзья, — женщина коротко взглянула на вампира, что встал по левую руку от нее. — Stultus n’eram et n’sum, Arven, — его голос изменился, стоило ему перейти на родную речь. Стал угрожающим и резким. Рычащим. — Niclos non me fallit. Lui n’abscedere, ego novi. — Я повторю свой вопрос, но немного в другой формулировке, Детлафф. Что ты намерен делать? — Сделаю то, что должен. Mio officium triste est… ante Niclos. Sua morte!       Арвен покачала головой: — Не марай руки в его крови. Совет не простит смерти собрата. Каким бы он ни был. Правосудие — главное отличие Высших от низших ваших сородичей.       Чародейка сделала глубокий вдох. Детлафф импульсивен, часто был ведомым эмоциями и инстинктами, и ей не хотелось видеть его… его на коленях и со склоненной головой посередине зала. Ей не хотелось приводить приговор в исполнение. Это не его участь, нет.       Молчание повисло в воздухе: Арвен ждала реакции с его стороны, в то время как вампир зацепился взглядом за знакомую фигуру и не спешил отвечать. И что-то подсказывало женщине, что и не ответит, уж точно не сейчас, когда увидел охотницу в компании небезызвестного капитана княжеской гвардии Туссента — Дамьена де ла Тура. — Bastard! — прорычал ван дер Эретайн, сжимая кулаки до побелевших костяшек. — А он что забыл здесь? — вампиру хватило одного лишь взгляда на них, чтобы прийти в ярость. То было неосознанно, инстинктивно, и Арвен поняла это сразу. — Предположительно, ее Светлость — княгиня Анна-Генриетта — пожелала, чтобы ее доверенное лицо сопровождало Вертэнди на приеме. Но то лишь моя догадка, Детлафф. — Не думал, что служаки позволяют себе распускать руки, — вновь агрессия читалась в его словах, а в последующем шипении угадывалась вампирская брань. — Детлафф, успокойся. Сей жест полностью в рамках людского приличия и требований этикета, — ей не требовалось пристально наблюдать за Вертэнди в компании командира гвардии, чтобы понять вампира. — Дамьен, как благородный кавалер, просто придерживал девушку за локоть, помогая преодолеть столь опасные для облаченной в длинное платье дамы препятствия. — Пусть держит руки при себе, — казалось, он пропустил ее слова мимо ушей. — Позволь спросить: кого ты видишь на его месте? — Корбла, Вилфрида или пусть даже самого Аларикуса Рейна! Но не его! — Ты назвал всех, кто не будет сражаться за ее сердце, — Арвен тихо засмеялась в приоткрытый веер, что секунду назад материализовался у нее в руке — жара в Туссенте была неимоверной. Сейчас пред магичкой стоял не трехсот пятидесяти летний вампир, нет, перед ней был парнишка, что жадно наблюдал за прекрасной девушкой, выбравшей компанию другого. — Признайся хоть себе, что именно вас связывает? А главное, что связывает тебя и Ренаведд?       Ее второй вопрос утонул в алом тумане, в который обратился вампир. Арвен ожидала такого исхода их разговора. Знала, что так будет. Тот взгляд, что был направлен вдаль, когда они только встретились на приеме, говорил о многом. Он ждал Вертэнди. А как только охотница показалась на горизонте, сорвался с места, дабы быть рядом. Однако, если и она, и Корбл на это смотрели сквозь пальцы, особо не переживая за дальнейшую судьбу юной девушки, то Аларикуса такая связь между его ученицей и взрывным вампиром напрягала. Он не доверял ван дер Эретайну. Но, так или иначе, сперва самим Вертэнди и Детлаффу было необходимо разобраться в себе. — Неужели он наконец увидел ее? — за спиной Арвен раздался тихий смешок. — Ты ожидал другого исхода? — чародейка даже и не обернулась. Все было продумано до самых мелочей. Она знала каждый шаг: свой, Корбла и Вилфрида. Как и они знали ее ходы. — Как обстоят дела с княгиней? — Я бы сказал, что владения госпожи Орианы не затмят красоты ее Светлости, однако, голову терять я не намерен, — наемник поравнялся с Арвен. — Но… туз у нас в кармане. Моему обаянию еще никто не смог противостоять. Ego eram venari amores, — улыбка расцвела на его бледном лице. — Обаянию ли? — Именно ему. К гипнозу я не прибегал, ну, если только слегка… Stilla, — вампир скрестил руки на груди, оперся спиной о колонну, уперев в нее и ногу, согнутую в колене. — Что слышно от Вилфрида? — решила тут же уточнить Арвен, вспоминая недавний случай с бутылью. Одно неверное движение Медведя, и их план — коту под хвост. — Наша цель здесь. Он и не думает скрываться, предполагаю, как и убивать… Присматривается. — Тем лучше. Никто не должен пострадать от его рук этой ночью. — Для этого мы и здесь, Арвен.

~Flashback~

Несколькими минутами ранее       Два ворона вились над аллеей, где стояла пара: женщина в богато украшенном наряде, и мужчина, облаченный в непривычный для него костюм — черную рубаху, украшенную орнаментом его народа с воротом-стойкой и яркой брошью — кабошоном из звездчатого сапфира с эффектом астеризма. Камень тот был в ажурной оправе из неизвестного людям металла.       Казалось бы, птицы что-то высматривали. Или следили, как верные слуги Одина — Хугин и Мунин. Однако жители Туссента вряд ли знают сказ о Всеотце. У этого княжества другие боги, другие правила. «Ничего не меняется, — мужчина мысленно покачал головой, всматриваясь в небо. — Эмиель решил воспользоваться помощью братьев наших меньших. Я не удивлен. Это даже к лучшему: Ульбрехт не ускользнет от их зорких очей.» — Ваша Милость, — уже вслух проговорил наемник, оборачиваясь к княгине. А то была, безусловно, она. Аннариетта — его цель. Именно ее он должен отвлечь и склонить на свою сторону, пока Вилфрид занимался своей частью работы. Корбл учтиво поклонился, следуя всем правилам, которые так чтили в Империи Нильфгаард: левую ногу вперед, правую руку на грудь. — Вы очаровательны, впрочем, как и всегда, — и, переступая черту дозволенного, он аккуратно поймал ее руку в свою, прикоснулся к тыльной стороне кисти губами. Прохладными и мягкими, как отметила про себя ее Светлость. — А Вы, Корбл Эрнст, по обыкновению галантны, — она знала наемника, видела того несколько раз в компании чародейки и была наслышана о нем из уст Эмиеля, который, разумеется, также действовал согласно плану. — Признайтесь, Вас и Региса вместе обучали этому ремеслу? — княгиня миловидно улыбнулась. Их разговор был полон формальностей, но лишь до поры до времени. Каков путь, таковы и цели. — К Вашему счастью или же сожалению, мне далеко до моего друга, госпожа, — он сделал шаг к ней, вновь переступив через рамки дозволенного, но никого это не напрягло. Их взгляды встретились. — Однако я преуспел в иных делах. — Позволите ли Вы удовлетворить простое женское любопытство? — Простое? — Рэйнер Симен-Танкред засмеялся, на скулах проступили озорные ямочки. — О княгиня! Все то, что касается Вас не может быть таковым. Вы необычны! — то была лесть, а в ней он был силен всегда. В особенности, когда она касалась противоположного пола. Угождать дамам — его призвание. Как и разбивать их сердца, ведь его сердце отдано той, с кем он быть не может, с той, чье сердце ему не завоевать никогда, как бы он ни старался. И даже его умения тут ему не помощники. Ведь насильно люб не будешь. Тем не менее, у него была дама сердца, отношения с которой были совершенно свободными. Ведь на первом месте есть и будет его ремесло: он — наемный убийца, приближенный к Совету Старейшин и его карающая длань. — Вы мне льстите? — загадочно протянула женщина, не пытаясь скрыть улыбку. Рука легла на грудь, а плечи дрогнули: она кокетничала. А значит, все шло так, как планировалась. Его чары подействовали. — Ни в коем случае, моя госпожа, — он осторожно коснулся ее щеки, не боялся, что его холодное прикосновение отрезвит ее, также аккуратно заправил прядь медовых волос за ушко. — Для Вас — только правда и только она, Ваша Светлость.       То была его игра… очередная игра. Он помнил каждую из них, помнил, как с таким же успехом очаровал дочь наместника, чтобы узнать о тайнах защищенного особняка, узнать потайные ходы, чтобы, наследив, заставить всех подумать на определенного человека — ложного убийцу влиятельного господина. Только тогда вампиру пришлось убить свидетельницу, а сейчас того не было в его планах. Она — влиятельная личность, под чью дудку танцует ведьмак. Если она прикажет принести голову Бестии, Белый Волк сделает все, чтобы выполнить ее волю. А ему и Арвен того не нужно. Поэтому сейчас чародейка общалась с другим участником событий, которые охватили весь Боклер. Он видел чрез живую изгородь ту самую беседку, где Эрдман-Клос разговаривала с Детлаффом. — Может отбросим этот формализм? — Если на то Ваша воля, — вампир максимально сократил расстояние между ними. И будь он человеком, женщина бы чувствовала его опаляющее дыхание, что через пару мгновений коснулось бы ее, когда он прошептал: — Tuo voluntas — lex. Ваше желание — закон, — он знал, Lingua Alta имеет большую силу. И вряд ли княгиня заподозрит его в чем-то, ведь в мире существует столько языков! — Чарующий язык. Вы не местный? — она была восхищена. — Да будет так, то моя воля, мое желание. Немногие забредают в этот угол сада, потому не вижу смысла следовать этим глупым правилам. — Вы раните меня в самое сердце, Ваша Милость, если позже сочтете мои речи за моветон. — Не сочту. Я всего лишь простая или просто женщина из плоти и крови… — она слегка склонила голову набок. — В Вашем случае невозможно быть простой, — он всматривается в ее глаза, затуманенные и мутные от желания. — Вы — неземное создание… И как же мне, простому смертному, посметь приравнивать себя к Вам? — Знай княгиня о его сути, поняла бы, что в сих словах скрыт совсем иной смысл. Ведь ирония в том, что Истинный вампир не смертный. Никогда не был им и не будет.       Ее пухлые розовые губы растягиваются в улыбке, а в глазах пляшут искры. Кажется, и без гипноза княгиня искренне симпатизирует Корблу. Может, он поспешил? Может, стоит снять этот морок? Но снимет он его как только узнает ответ на свой вопрос, который прошепчет в ее уста: — Вам так желанно быть обычной женщиной? — Почему тебя это удивляет? , — она пожала плечами, сама заглянула в глаза вампиру. Два аквамарина. Чистых и ясных. Они завораживали и без гипноза, который он уже снял. Однако княгиня не оттолкнула его. А значит, в дальнейшем наемник обойдется без него. — Только сейчас у меня совсем иные мысли. Рядом с тобой, Корбл, все вокруг меркнет, — княгиня славилась своей прямолинейностью, и вот она! — Как знакомо, — он усмехается, поддается вперед, властно касается ее губ своими, а прохладной ладонью — ее щеки. Поцелуй — это когда две души встречаются между собой кончиками губ. В их случае то две души, полные желания править. Власть для них все, а посему ни он, ни она не желали передать эту власть другому.       Корбла удивило поведение княгини — столь буйной, прямолинейной, непокорной. Она не оттолкнула его, а наоборот, поддалась ближе и обняла, и это заставило его уста растянуться в ухмылке во время поцелуя. И, безусловно, она это почувствовала. Только женщине то было по нраву, то было необычным, экзотическим… Ведь для нее он — чародей. Кудесник, рядом с которым она теряла голову. Но было бы ли все так же, будь ей ведомо о его сущности? Было бы ли все так же, не используй он гипноз в самом начале? — Ты на каждую женщину бросаешься так? — прошептала Аннариетта, и в ее голосе не было ни обиды, ни гнева. В нем были совсем другие нотки, что сочетались с ее жестом: она облизнула губы. Страсть. И ее гипноз может вызвать. В отличии от любви, которая гипнозу не подвластна. — Нет. И не с каждой я бы желал продолжения, — пришло время открыть некоторые карты. — Что скажете на это? Никаких обязательств с Вашей стороны…       Вежливость — та вещь, что была и оставалась с ним на протяжении многих веков. Пред ним птица высокого полета. Его полета. И потому низкие речи были не к месту. Вампир не желал упускать возможность, ему нужна была эта связь. Эта выгода. — Данными словами я предлагаю так же и мои… хм… услуги. Моя профессия столь же древняя, как и та, о которой Вы могли подумать, но, обещаю, что мое ремесло послужит Вам и Вашему княжеству во благо. — Вы наемник. Наемный убийца. Регис упоминал сей факт, — сказала княгиня на выдохе, кивнула и отстранилась, сделав маленький шаг назад. Ворон не удерживал ее. — Я могу стать Вашими руками, Вашим оружием, — говорил вампир быстро и вдохновенно. — Никто не посмеет даже прикоснуться к Вам без дозволения. Вы сможете устранить любого соперника, недоброжелателя. И никто не подумает на Вас, я могу то обещать, — Эрнст был неплох в речах и столь же неплох в делах другого сорта. Определено неплох и в делах любовных. Четыре века за плечами говорили сами за себя. Искусный убийца и столь же искусный любовник. И Лисбет Розмари Эир Рабан-Лейт тому свидетельница. — А я согласна! — уверенно и дерзко проговорила Анна-Генриетта, не сводя пристального взгляда с вампира, и переплела свои пальцы с его. — Какая Вам нужна плата? — Никакой, — он покачал головой, поднес к губам их переплетенные руки и оставил горячий поцелуй на ее кисти. — Только Ваше внимание, миледи. — И его губы вновь властно нашли ее.       Он рад. Рад, что все шло так, как планировалось. Да и, может, сия интрижка в будущем оставит свой отпечаток на нем? Возможно, что так, но сейчас он понимал: пора искать новую бусину чистейшего горного хрусталя для Лисбет.

~The end of flashback~

***

      Детлафф подошел бесшумно со спины. Подошел и осторожно опустил руку на ее предплечье, приобнял. Разумеется, она вздрогнула. Разумеется, обернулась. Он этого и ждал. Ожидал также увидеть и ее страх, который он прочел в девичьих глазах, но исчезнувший, стоило ей увидела виновника. Однако у мужчины была иная цель. И она была достигнута: спутник охотницы — Дамьен де ла Тур — напрягся, а взор его похолодел. — Вер… — с несвойственной нежностью проговорил вампир, — не ожидал увидеть тебя здесь. — Он играл и определенно был доволен собой. Доволен той реакцией, которую вызвал у капитана гвардии. — Госпожа охотница, вы знакомы? — пытаясь придать голосу ровность, проговорил мужчина. Он был явно раздражен, что все пошло не так, как он планировал. А планы для него все!       Вертэнди смущенно отвела взор, словно оказалась в далеком детстве, когда Регис находил ее за чтением записей его дневника. Не то, чтобы Эмиель тогда сердился на девушку, ни в коем случае. Он часто говорил, что любопытство — не порок, но все же напоминал, что это крайне неприлично. А тут… ей было также некомфортно стоять под взорами двух мужчин. К слову, враждующих, хотя один из них об этой войне и не знал. — Знакомы, — вымолвил вампир, злорадно ухмыляясь. — Детлафф ван дер Эретайн, прибыл из Назаира, — представился он, и его голос звучал резко, властно. — Дамьен де ла Тур, капитан дворцовой гвардии ее Милости княгини Анны-Генриетты, — ледяным тоном отрезал другой мужчина, сдержанно кивнув. — Думаю, Вы, господин де ла Тур, не будете возражать, если я украду Вашу спутницу, — Детлафф хотел было улыбнуться, показав белые, как морская пена зубы, но сдержался. Не нужно знать гвардейцу о его истинной сущности. — Безусловно, — желчно бы скривился мужчина, не будь он солдатом с головы до пят. Солдатская выправка давала о себе знать. — Удачного вечера Вам, господин ван дер Эретайн, и Вам, миледи Вертэнди, — Дамьен осторожно поклонился, коснулся руки охотницы, поднес к губам. — Буду ждать новой встречи.       Детлафф дождался момента, когда Дамьен отойдет на достаточное расстояние и предложил девушке прогуляться. — И что он здесь забыл? — мрачно спросил вампир, устремляя взор в толпу. — Я рада тебя видеть, — выдохнула Вертэнди, глядя на мужчину с очаровательной улыбкой на лице. Она ощутила возросшее напряжение, а потому решила опустить его вопрос и перевести разговор в другое русло. — И признаюсь, я не ожидала встретить тебя здесь. Мне казалось, что ты не сторонник такого рода мероприятий. Как же много я о тебе не знаю, Детлафф!       И правда, не знает. Вампир не был готов рассказать ей обо всем. Не готов был признаться, что она — виновница его появления. А ее внешний вид — причина его дум.       Он бы не узнал ее, не будь она окружена своей неповторимой аурой и ее ароматом: сложностью и многогранностью звучания ириса — подобного запаху грозы и в то же время благоуханию лесных фиалок — и ароматом свежести зеленых листьев смородины с легкими нотками древесной терпкости.       Детлафф ни за что бы не узнал ее в этой ажурной маске и в этом платье. Пусть оно и не было так богато украшено, как у местных дам, но было по-своему притягательно. Наряд холодных оттенков синего был ей к лицу. Лиф был лаконично украшен кожаными плетениями, что свидетельствовало о назаирском происхождении костюма. Впрочем, как и ненавязчивый вырез спереди, обнаженные плечи и спина, легкий подол, развивающийся при дуновении ветра и ходьбе. И хотя сей образ не казался вампиру чересчур откровенным, все же он бы не позволил никому прикасаться к девушке. Он и не позволил. — Я удивлен не меньше твоего, Вер, — более злиться не было сил. Не при взгляде ее очей цвета черного опала. Не при этом сводящем с ума аромате, который сейчас казался ему пронзительным и громким. Безусловно, Арвен постаралась. Чародейки знают истинную магию запахов. Знают, как привлечь и одурманить. — К тебе прикованы взгляды многих, mia cacciatrice. Pulchra es. — Ты мне льстишь, — засмущалась девушка, осторожно раскрывая веер-плие, и скрылась за тканевым экраном, обрамленным витиеватым узором, относящимся к ael Cultus Civilis Vampiri. — А ты, кажется, все больше напоминаешь мне Эрдман-Клос. Как понимаю, парфюм… — он невольно вновь вздохнул сей аромат, — веер и даже этот наряд — дело ее рук. Ведь так? — Наряд выбирал Корбл, — Вертэнди прикусила губу, плавно сложила веер и отпустила, чтобы тот повис у сгиба руки на цепочке. — А в остальном ты прав. И есть тому простое объяснение: Арвен и Аларикус желают видеть меня при Ложе… Вот только я простой человек, mortalis sum — как часто напоминает мне Вилфрид. — Будь ты простым человеком, ты бы не полезла прямиком в логово Бестии. Ты особенная. Таких, как ты, больше нигде не сыщешь. Обычные люди опасаются нас, сторонятся. — Не заставляй меня еще пуще краснеть, особенно, когда ко мне прикованы взгляды большинства. — Благодари за то Арвен и Корбла, — Детлафф не сдержал улыбки, слегка обнажившей его клыки. — Они постарались на славу, — и спустя недолгое молчание он резко произнес, прерывая все думы охотницы: — Подаришь мне танец? — А у меня есть право отказать? — наигранно ответила девушка, без всякого сомнения вкладывая свою руку в протянутую руку мужчины в ожидании ее согласия. И только его. — Всегда есть, — его лицо посветлело. — Однако захочу ли я услышать отказ и будет ли он мной услышан? В этом вопрос, — добавил ван дер Эретайн, смеясь, и заключая охотницу в цепи своих рук.       Стоило ему обнять этот тонкий стан, стоило им начать этот танец, ощутить изменения в ее ауре, как он почувствовал себя вновь живым, помолодевшим. Его ничто не волновало. Даже взгляды, что были направлены на них. А вокруг собралась самая солидная публика: Арвен Эрдман-Клос, загадочно улыбающаяся за экраном изысканного веера, Корбл Эрнст, стоявший на углу здания и не скрывающий довольной ухмылки, Вилфрид Хейден, едва ли не подавившийся своим напитком завидев их, и, безусловно, Эмиель Регис в компании хозяйки приема, Орианы, удивленно наблюдающий за происходящим с балкона второго этажа. Никто не важен. Ничто не имеет значения. — Ты чудесно танцуешь, — нежно произнесла Вертэнди, проходя под его рукой, и закружилась, шелестя легким подолом платья. — Не один век практики, — оживился он. — Но и ты не уступаешь мне в мастерстве. Аларикус постарался. — Таков он, — заливисто засмеялась охотница, вновь оказавшись в его объятиях. И стоило вампиру вновь коснутся пальцами ее хрупкого стана, как он остановился, замер, заглядывая в ее глаза, коснулся прохладной ладонью девичьей скулы. Их взгляды встретились. — Прости, — поспешно проговорил ван дер Эретайн. И девушка не успела понять, за что он извинялся. Не осознала, даже когда мужчина прижал ее ближе, слегка навис и поцеловал. Она опешила.       Детлафф почувствовал ее испуг, чувствовал шок, услышал даже сквозь музыку, как панически забилось ее сердце, и уже был готов проклясть себя. Готов был выть, осознавая совершенную ошибку, однако, вдруг охотница несмело начала отвечать на его поцелуй, неуверенно и с опаской обняла за шею, осторожно запуская тонкие пальчики в черные, как смоль, волосы с редкими серебряными нитями на висках. Вампиру не верилось: его догадка оказалась правдивой. Кажется, он наконец-то разгадал тайну того прикосновения уст, дарованного ему среди руин Тесхам Мутна.       Мужчина не напирал, был нежен и неспешен — боялся спугнуть свою маленькую охотницу. Свою, и это слово набатом доносилось из каждого уголка его души. Она его. И только его.       Вампирам не нужен был кислород, однако, ван дер Эретайн помнил: тот нужен людям, нужен ей, а посему нехотя отстранился. Да и не желал Детлафф быть замеченным. Однако сему желанию не было суждено сбыться. Этот поцелуй видели многие. В том числе и Никлос Ульбрехт, который в очередной раз подтвердил свою гипотезу: Вертэнди — главная слабость его старого друга. — Детлафф? — охотница распахнула глаза, стоило ему отстраниться, выпустить ее из объятий. — Нам нужно идти, — с непонятной досадой сказал вампир, оплетая ее запястье пальцами, и потянул ко входу в поместье, на террасе которого до сих пор стояла знакомая для обоих фигура, только уже без Эмиеля Региса. Однако, если Вертэнди знала ту как хозяйку сего вечера, то Детлафф — как старую знакомую бруксу. И он ей не доверял, не разделял ее взглядов, а потому, ощутив неспокойную ауру, окружающую Ориану, мужчина напрягся и остановился так резко, что охотница чуть не врезалась в его спину. — Дорогие гости: мессиры и монны — к величайшему сожалению, я вынуждена объявить, что настоящий прием окончен. Благодарю всех вас за участие и, безусловно, за понимание. Нынче неспокойные времена. Всех вам благ, — произнесла женщина, безучастно и равнодушно. — Не находишь это странным? — вполголоса спросила Вертэнди, но вампир ее не услышал или же не захотел услышать, и вновь потянул вперед. Детлафф чувствовал опасность, как и новую хорошо знакомую ауру, коя ныне была ему враждебной. И стоило им зайти внутрь здания, как он резко дернул охотницу, скрываясь в темном коридоре особняка. — О Древнейший, да что случилось-то?! — Никлос… Я чувствую, он здесь, — в его голосе звучали нотки раздражения и бешенства. — Как я раньше не заметил? — зарычал мужчина, отстраняясь от Вертэнди, что с испугом взирала на него, прижавшись спиной к холодной стене. — Арвен сказала, что он близко, но не сказала, что на приеме. Magessa! Lei erat novi omne, quod Corbl et Vilfried! — Детлафф, прошу, успокойся. Ты меня пугаешь, — нехотя призналась девушка, сделав маленький шаг в его сторону. Ей и вправду было страшно. Страшно от воспоминаний о тех кошмарах, которые она видела по ночам, страшно при виде кроваво-алых глаз Ульбрехта, что блеснули в тени за спиной ван дер Эретайна. — Определенно, — внезапно прозвучал насмешливый голос декадента. Вертэнди не привиделось. — Que tu eras oblivisci loco? — зарычал Детлафф, резко оборачиваясь к старому знакомому. Вампир был готов атаковать в любую секунду. — Novi tu: erit capere nihil! — Tua victima est mia victima, ego porta via suo, — тонкие губы растянулись в насмешливой улыбке. — N’tua victima sum. N’tua, n’sua, — твердо проговорила охотница. Последние слова задели ее, она не смогла смолчать, несмотря на сильнейший страх, охвативший ее. — Неужели она знает ayn Lingua Alta?! — в его глазах мелькнуло удивление. Он недооценил свою жертву. Девчонка, кажется, действительно, слишком много знала о них, о вампирах. — А я-то думал, брат, ты перешел на родную речь, чтобы не поняла она… О как же я ошибся! А знаешь, так лишь интереснее. — Не заставляй меня, применять силу, Никлос, — Детлафф не был настроен на игры, как и не был настроен его слушать. — И что ты сделаешь? Даже эта троица: Эрнст, Хейден и их ручная чародейка медлят. Понимают, черти, что не стоит поднимать шум, когда вокруг столько смертных, — в его руках при тусклом свете свечей заблестел кинжал: серебряного цвета лезвие и навершие с позолотой. Казалось, Ульбрехт хотел напугать. — Ты можешь показывать мне свою игрушку сколько угодно. Она не изменит ничего: я все-равно сильнее. — Если только я еще в трезвом уме и светлой памяти, Детлафф. Ибо твой «Зов» не подействует на меня, если я стал безумцем. В таком случае, я ведь его не услышу, — лениво ответил декадент, начиная обходить старого приятеля, чтобы получше разглядеть девушку. Только вот ван дер Эретайн не позволил подойти ему ближе, заслонив Вертэнди собой. — Убирайся, — люто прошипел мужчина, хватая того за рукав камзола. — Убирайся отсюда и помни: ты ничего не получишь. Ни сегодня, ни завтра, ни даже через много лет! — Неужели ты не бросишь свой трофей, наигравшись? — с нотками грусти произнес Никлос. — Неужели она настолько хороша?       Вертэнди вздрогнула. Он говорил так, будто бы ее и не было здесь. Будто бы она ничто. Игрушка, не имеющая ни права голоса, ни права выбора. — Ты знаешь, что терпение никогда не было моим достоинством, Никлос. И я повторю последний раз: убир-р-райся вон! — В этот раз я уйду. Слишком много здесь вампиров и людей, что желают моей смерти. Но, обещаю, мы скоро встретимся… — произнес Ульбрехт, разворачиваясь на пятках, после чего бросил через плечо: — Пташка, мы еще порезви-и-и-мся, — последнее слово утонуло в черном тумане, что исчез, скользнув под дверью.       Детлафф покачал головой, отгоняя надоедливую свору черных мыслей и злость, что охватила его, стоило ему увидеть Ульбрехта. Мужчина по-настоящему боялся развернуться и взглянуть на охотницу, увидеть ее реакцию. Он четко слышал, как девичье сердце билось часто-часто, отдаваясь в ушах набатом, чувствовал ее ауру — ауру страха. Вертэнди поистине боялась, и не без причины. И он понимал ее. Однако не ожидал, что девушка быстро отпустит все, связанное с Никлосом, и предпочтет спросить совсем о другом, решив удовлетворить свое женское любопытство. — Объясни мне, пожалуйста, свои действия, — собравшись с духом, выдохнула охотница и смущенно замолкла, пытаясь подобрать слова. — Я знаю, мотивы декадента мне не понять, но твои, думаю, пойму. — В том нет нужды. Это не важно, Вер, — он бы тяжело вздохнул, как делают люди, но не мог сейчас даже и сымитировать, ведь истинная сущность брала верх. — Мне важно.       Он слышал шуршание ткани, звонкое постукивание каблучков, а после почувствовал ее прикосновение к руке. Обжигающее. Вампир ощущал это даже через слои ткани, а внутри появилось сильнейшее желание: пусть ее пальцы вновь и вновь касаются его кожи, пусть дарят это тепло и спокойствие. Такое спокойствие, что накрыло его сейчас после бури эмоций. Вертэнди и вправду действовала на него неимоверно успокаивающе. — Что ты хочешь услышать? — Ответ на мой вопрос, — стоило мужчине обернуться через плечо, как она поймала его взгляд. — Как мне понимать твой поступок? — А как мне понимать твой? Тогда на руинах Тесхам Мутна? — голос его снова стал безжизненным. — Тебя не должно сейчас волновать ничего, кроме Никлоса. Ты в опасности, а думаешь совсем не о том, о чем следовало бы. — Я не могу на него никак повлиять, — спокойно возразила охотница. — Не мне тягаться с обезумевшим от крови вампиром. — Ты и в этом вопросе не повлияешь. Что случилось — не исправить, — он поморщился.       Случилось. Именно случилось. Вампир знал: отношения между ними уже с трудом можно было назвать дружескими. Уж точно не с его стороны. Может быть, раньше она и была его другом, но не сейчас. Ведь ему так хотелось вновь почувствовать вкус ее губ. И он с трудом сдерживал своего зверя в клетке, чтобы волком не наброситься на нее. — Идем, Вер. Нам нужно отыскать Региса. Уверен, он знает… — Ты убегаешь от ответа, — возразила она, наконец-то осмелившись обойти мужчину и встать перед ним. — Тебе бы стоило сделать то же, — заметил Детлафф, невольно касаясь холодными пальцами ее обнаженной шеи. — И раз уж ты решила остановиться, то можно не тянуть до конца вечера. У меня есть для тебя подарок, — он ловко снял с мизинца правой руки кольцо, протянул девушке, что, помедлив, приняла его и начала рассматривать с интересом. Оно показалось ей до боли знакомым. — Некогда мне дал его Регис в напоминание об идеях одного Древнего вампира, который и создал это украшение. Тот проповедовал мирное сосуществование с людьми и уважительное отношение к их жизням. — Но зачем ты отдаешь его мне? — Оно уже мне не по размеру, Вер, — уголки его губ дрогнули. — Я попросил одного вампирского мастера подогнать под твой. И мне бы хотелось, чтобы отныне ты была его хозяйкой. — А Регис…? — Он поймет, — вампир осторожно взял кольцо из ее рук и также аккуратно надел ей на палец. Мастер не ошибся, оно было впору охотнице. Мужчина же не торопился освобождать девичью ладонь от плена своих рук, а посему возникший, казалось бы, из ниоткуда Эмиель увидел весьма красноречивую картину: искренне улыбающегося друга, что заправлял за ухо выбившуюся из прически прядку его покрасневшей ученицы. Как говорится, вспомнишь — вот и он. — Детлафф, Вертэнди, — кашлянул в кулак вампир, желая привлечь внимание. — Ой, Регис! — испуганно произнесла охотница, будто ее застукали за чем-то непристойным. Она тут же выдернула свою руку из легкой хватки ван дер Эретайна и отскочила. — Что-то случилось? — Нет, просто нас уже ждут, — взгляд алхимика скользнул по рукам ученицы, которые она прижала к груди. Он заметил знакомое кольцо на ее безымянном пальце и, подняв вопросительно брови, посмотрел на Детлаффа. Такова реакция была ожидаема. — Я объясню все, но и с тебя, Регис, ответы.

***

      Сидя по правую руку от Детлаффа, девушка чувствовала себя крайне некомфортно. Ее пугало происходящее: княгиня, ведьмак и боклерская Бестия за одним столом. И пусть вампира она не считала монстром, но таковым считала его Аннариетта, впрочем, как и Белый Волк, исполняющий капризы женщины.       Завязавшийся милый разговор не смог снять напряжения между ведьмаком и вампиром. И если Детлафф старался всячески игнорировать недобрые взгляды Геральта, то белоголовый лишь подливал масла в огонь, нередко отвечая на вопросы дам — Орианы и Анны-Генриетты — с весьма недружелюбным подтекстом. — Мастер ведьмак, может, Вы развеете мое любопытство, каково это: стоять лицом к лицу с чудовищем? Когда есть только два выхода: убить или быть убитым? — спросила брукса, задавая опасную тему для разговора. Не прошло и мгновения, как она почувствовала жжение в лодыжке. Предупреждение ей было выслано незримым участником переговоров. — Я вовсе не на каждое существо бросаюсь с мечом, — начал ведьмак, пристально наблюдая за ван дер Эретайном, что вольготно откинулся на спинку стула. В отличие от ведьмака и охотницы, он чувствовал себя более или менее спокойно, и, возможно, причиной того была Вертэнди. Ради нее он был готов не обращать внимание на колкости, отпущенные в свой адрес. — Однако порой разговоры ни к чему благому не приводят. Особенно, если существо не способно жить в социуме. — Миледи Вертэнди, а Вы какого мнения придерживаетесь? — брукса тут же обратила свой взор на охотницу, не то желая услышать ее ответ, не то втягивая ее в разговор. Ведь женщина прекрасно знала, что девушка будет на стороне ван дер Эретайна: видела же их вместе, и танец, и поцелуй. — Не все можно решить грубой силой, а если мы говорим о Бестии, то говорим о Высшем вампире. А чем они отличаются от нас, людей? — Вертэнди намерено сделала ударение на последних словах, желая подчеркнуть для ведьмака, что вампиры и люди во многом схожи. Хотя он, безусловно, это знал, так как долгое время общался с Эмиелем Регисом. — Лишь то отличает нас, что они пьют кровь, притом не все. Высшим она не нужна. — Мне вот что интересно, — внезапно проговорил ведьмак, упираясь локтями в деревянную поверхность стола, скрепляя пальцы в замок. — Не многие женщины осмеливаются на… такое ремесло. Я не видывал ведьмачек, что уж говорить об охотницах на вампиров. Да и существует ли у вас какой-то цех охотников? — Как такового цеха, подобного ведьмачьему, не существует. И я не встречала никого, кто бы занимался моим ремеслом, — спокойно ответила девушка. — Что касается первого вопроса, то может мы, женщины, и не обладаем вашей силой, однако, как я уже сказала, не все она решает. Мужчины порой об этом забывают, сразу же атакуют, упуская шанс на дипломатический подход. — Геральт, признай же, — вмешался алхимик, примечая в какое русло двигается разговор, — даже вооруженная до зубов молодая женщина выглядит куда мирнее и дружелюбнее, чем слегка вооруженный мужчина, каковы намерения его бы ни были. Возможно, Вертэнди не выйдет живой из схватки с Высшим, однако, смерть вампира не выход. — Да, — кивнула девушка. — Моя задача — мир между не лишенными рассудка и разума существами. В данном случае — между вампирами и людьми. — Интересно, — протянула брукса, изредка поглядывая на княгиню, что спокойно слушала разговор, не пытаясь высказать свое мнение. То не ее ремесло, она деталей не знает. — И Вы, миледи, и Вы, мастер ведьмак, упомянули диалог … Но в таком случае: что же монстр захотел бы вам сказать?       Переходная вампирша была еще той интриганкой. Ее не останавливали ни черные бусины змеиных глаз, что следили за каждым ее движением; ни тот яд, что медленно поднимался из укуса на лодыжке и растекался по ее телу. Женщине просто хотелось повеселиться, и тому никак не могли помешать магические, фокусы чародейки, приближенной к Совету Старейшин. — Попросил бы прощение? — охотница вздрогнула, когда рядом раздался низкий бархатистый голос, и тут же обратила свой взор на его обладателя. В ее взгляде читался немой вопрос, и Детлафф, желая ее успокоить, под столом осторожно попытался взять девушку за руку как можно незаметнее для окружающих. — И за что же монстру просить прощения у ведьмака и охотницы на вампиров? — не выдержала Анна-Генриетта, наклоняясь ближе к столу. Разговор наконец-то заинтересовал ее. Это уже касалось ее княжества: и ведьмак, и охотница были наняты для того, чтобы устранить угрозу. И если первому был отдан приказ — убить, то перед девушкой она не ставила никаких рамок, как и просил Регис. — За то, что убивал, — ответил вампир, не отпуская руки охотницы. — Однако порой у монстров нет выбора. Особенно если приходится защищать близких. — Это вовсе не оправдание, — в голосе ведьмака звучал металл. Его недоброжелательный настрой читался в каждой его реплике. И Вертэнди поняла, что ей стоило что-то предпринять, как-то перевести разговор в другое русло. Но она молчала и внимала, лишь осторожно начала поглаживать большим пальцем руку Детлаффа. — Он должен найти другое решение. Например, попросить помощи. — Иногда другое решение приходит слишком поздно, — хмуро отозвался ван дер Эретайн. — Геральт, друг мой, ты и сам знаешь, что есть люди и ведьмаки, которые, защищая своих близких, творили и худшие вещи, — подхватил Регис, примечая тенденцию разговора. Напряжение лишь возрастало с каждым новым словом. — Ведь так?       Ведьмак молчал. Обдумывал ли он слова друга или же просто решил не комментировать, каменно стоя на своем — известно лишь ему. — Регис прав, — Вертэнди коротко взглянула на Белого Волка, после чего опустила взгляд на позолоченный кубок, который так и не пригубила. Не такие уж давние воспоминания подсказывали ей, что сейчас не лучшее время для вина. — Мы слепы, когда нашим близким грозит опасность; не различаем, что есть зло, а что добро. Наша цель — сохранить жизни родных, а то, как мы достигнем ее, не имеет значения. — Ведьмак, ты бы предпочел помочь чудовищу или все же убить его? — решил подытожить разговор Детлафф. Вампир желал понять: стоит ли соглашаться на это сотрудничество. И действительно ли Белый Волк поможет ему? — Сперва помочь, по крайней мере, попытаться, — холодно отрезал беловолосый, после чего сделал несколько больших глотков из своего кубка.       Ван дер Эретайн хмыкнул, перевел взгляд на Эмиеля, как бы говоря: «Я согласен, но за последствия отвечаешь ты». Регис это понял, ведь верил, что друг выберет правильную сторону. Хотя правильность — понятие относительное. — Думаю, достаточно разговоров о ведьмачьем ремесле, — протянула княгиня, откинувшись на спинку стула и опустила на руки, сложенные замком, себе на колени. — Регис упоминал, что Вы, Детлафф, родом из Назаира. Я бывала там в детстве. — Надеюсь, у Вас остались только приятные воспоминания? — поспешил поддержать разговор вампир, обращая свой взор на Аннариетту. — Великолепные, — произнесла женщина с улыбкой. — Я помню, что была в восторге от местной моды. Больше всего мне нравились эти платья с глубокими разрезами… Ах да, Вертэнди, Ваше же платье прямиком из Назаира, я права? — Да, Ваша Милость, Вы несомненно правы — она уверенно кивнула. — А вы, наверное, давно знакомы? — обратилась княгиня одновременно к девушке и ван дер Эретайну. — Регис говорил, что вы оба долгое время жили в Назаире.       Охотница растерялась. Возможно, княгиня видела их вместе, и поэтому в ее голове возник такой вопрос. Но каковым должен быть правильный ответ? — Знакомы?! — внезапно раздался чей-то голос за спинами Вертэнди и Детлаффа — Да они давние друзья, Ваша Милость, — из тени колонн вышел Корбл. Легкая походка, улыбка на лице, а в руке темная бутылка вина с кричащим гербом. — О, Корбл Эрнст, как вовремя! — восторженно проговорила брукса. — А я уж думала посылать слуг за новой бутылкой. — В том нет нужды, — вежливо ответил он, присаживаясь на свободное место подле Вертэнди, прямиком напротив Анны-Генриетты, и поставил сосуд на стол. — Хотя что-то мне подсказывает, что одной нам всем будет мало. Вижу по глазам ведьмака, что он желает выбрать еще одну бутылочку. Верно?       Белый Волк напрягся. Он действительно желал отлучиться вместе с Регисом, дабы обсудить некоторые моменты, главные из которых связаны с Детлаффом. Бестия за одним столом с княгиней? Какой абсурд! Геральт же просил Эмиеля приглядеть за ним, а что в итоге? Алхимик притащил его на прием. — Соглашусь, — отчеканил мужчина, поднимаясь из-за стола. — Регис, не поможешь с выбором… вина? — намеренная пауза дала понять вампиру: дело совершенно не в виноградном напитке. — Сейчас вернемся, — пообещал Эмиель, поднимаясь со своего места. — И все же, возвращаясь к моему вопросу, мне безумно интересно, как же вы познакомились? — спросила княгиня, как только двое мужчин удалились. — Я мельком видела ваш танец. Вы, безусловно, красиво смотритесь вместе.       Вертэнди сконфуженно улыбнулась. Догадка оказалась верна: Аннариетта их видела, а, значит, видели и многие другие. Включая Региса. Просто алхимик со своим чувством такта, вероятнее всего, предпочел задать этот вопрос позже, когда они останутся наедине. — Предполагаю, мне стоит начать, — наемник понял, что пора брать ситуацию в свои руки. Запутывать ему не впервые, как и приукрашивать. — Ведь я стал виновником их встречи. С Детлаффом я знаком давно, Ваше Сиятельство, конечно не давнее, чем с Регисом. И получилось так, что однажды, мы втроем посетили один прием. Уверен, до Вас доходили слухи о пышных пирах в поместье одного аристократа — Фридхельма Ланца Тедерика Эрдмана-Клоса. Впрочем, именно на нем я однажды и познакомился с Вертэнди…       Охотница слушала вполуха, хоть и внутреннее чутье подсказывало, что зря, ведь в некоторых местах Корбл привирал, где-то приукрашивал, а где-то и вовсе сочинял на ходу. И все звучало так правдоподобно, что не только Вертэнди, но и сам Детлафф был готов поверить в такую историю их знакомства.       Однако на самом деле все было далеко не столь романтично. Они впервые увиделись в ветхом сарае, и в первую же секунду вампир схватил ее за горло, приподняв над полом. Была и своя правда в повествовании наемника: с Корблом девушка действительно познакомилась на пиру в честь «Полной Луны», но пришла она не сама, как поведал он, а с Аларикусом, которого вампир не стал упоминать, обошел стороной, дабы не вводить в свой рассказ еще больше героев. А может, чтобы не вплетать в эту историю еще и Правую руку Старейшины.       Так или иначе, Корбл безупречно справился с задачей, которую сам же свалил себе на плечи, не решив передавать сие бремя. И на том ему спасибо. Только когда настало время княгине уйти, безусловно, в сопровождении ведьмака, внимание к личности охотницы не утихло. И вот сейчас Эрнст уже не мог прикрыть ее, поскольку выждав четверть часа с ухода Анны-Генриетты, ушел и сам. — Вертэнди, тебе же ведомо, кто мы? — прямо спросила хозяйка вечера.       Охотница легонько кивнула. Разумеется, она заметила подтекст, но не спешила делать выводы, ждала развития событий. — Тогда, если все здесь собравшиеся близко знакомы, — женщина не без таинственной улыбки взглянула на девушку, — долой формальности! Можно наслаждаться вечером и больше узнать о друг друге. Никто не возражает? Тем более Корбл принес нам вино, и что-то мне подсказывает: оно из коллекции самого Аларикуса Рейна. — Ориана, ты же никогда не делаешь что-то просто так, — усмехнулся Детлафф, осматривая эмблему на темном стекле бутылки. Ответа не последовало. — Вер, как ты относишься к ael «nebbia insanguinato»?       Вертэнди изумленно уставилась на вампира, который начал открывать бутылку. О том, что напиток был вампирского происхождения, говорило не только его название «Кровавый туман», но и сам сосуд, а точнее печать на нем. А значит, либо Ворон позаимствовал когда-то вино у Рейна, так как именно он славился пристрастием к этому благородному напитку, либо же сам Аларикус прибыл в Туссент. И последняя мысль ее совсем не радовала. — Предполагаю, что наша гостья редко пила подобные вина. Да и до нас они доходят нечасто, — с подчеркнутой обидой проговорила брукса, соединяя пальцы рук в замок и кивнув прислуге подать чистые бокалы. — Впрочем, речь не об этом… я хотела бы получить маленькое уточнение к тому, что было рассказано Корблом Эрнстом: так что из этого правда, господа? — Мы мельком виделись на одном пиру у Фридхельма Ланца, — соврал ван дер Эретайн, наливая багряное содержимое бутылки в роскошный хрусталь. Свой бокал Вертэнди демонстративно закрыла ладошкой. Детлафф замер с протянутой рукой и поднял на нее удивленные глаза. — Неужели даже не попробуешь? — Я пробовала некоторые сорта… — Друг мой, не стоит настаивать, если Вертэнди не хочет, — с укором произнес Регис, вдыхая терпкий аромат напитка. — Многое теряешь, дорогая, — улыбнулась женщина, первой сделав глоток великолепного вина. А иным оно быть не могло.       Брукса ощутимо расслабилась, почувствовала свободу действий и слов, почуяв, что чародейка покинула их общество. А точнее, ее личное пространство. — Вер, — ван дер Эретайн протянул ей свой кубок. — Просто пригуби — оно того стоит. — У меня все еще свежо в памяти, чем закончилось распивания вина прошлый раз, — буркнула девушка, все же принимая из мужских рук хрустальный сосуд. Ее обоняние тут же обволок неимоверный аромат: теплые нотки ванили, поджаренных орехов, древесных углей и дымка. Как когда-то ей Рейн рассказывал: вина, имеющие сей букет, в большинстве своем хранились в дубовых бочках. Это, безусловно, было не исключением. Осмелев, охотница сделала маленький глоток. И напиток показался ей очень знакомым, особенно послевкусие черешни и фиалок, которые она так любила. — Вино из винограда сорта неббиоло? — сделала предположение Вертэнди, ставя кубок на стол. Добросовестно обученная прислуга поместья быстро сориентировались: по правую руку от Детлаффа тут же опустилась еще одна полупрозрачная чаша, мерцающая в свете восковых свечей. — Беру свои слова обратно, — поспешила произнести удивленная Ориана. — Думаю, Корбл предугадал ход событий и захватил то, что тебе по душе, — довольно хмыкнул мужчина, наполняя кубок, стоящий перед ним, и обращая свой взор на хозяйку поместья, что явно собиралась что-то сказать. — Возможно, вы сочтете мой вопрос неуместным, однако, думаю, для тебя, Детлафф, не будет секретом, что ведьмак напал на след твоей возлюбленной — Ренаведд. Только вот исходя из того, что я и Эмиель сегодня видели, Вертэнди тебе тоже не чужая, — бесцеремонно продолжила скалить острые зубки женщина, глядя на Высшего вампира, который тут же растерялся. — Так с кем же ты останешься? — Ориана, не стоит… — мягко начал Регис. — Стоит, Эмиель, — дерзко оборвала его рыжая хозяйка дома. — Рано или поздно ему придется выбирать.       Детлафф вскинул гневный взгляд на бруксу, но молчал. Он сам себе не мог ответить. С Ренаведд? Тогда как объяснить все то, что происходит между ним и юной охотницей? Как объяснить то, что с Вертэнди он забывал о Рене, о той, которую думал, что любил? Он не знал ответа ни на один вопрос, как и не мог утверждать, что останется с девушкой. Кто она ему? Он не ведал. Знал лишь: его тянуло к ней. А тянуло ли ее к нему? — Значит, с Ренаведд, — сделала вместо него вывод вампирша. — Молчишь, не желая ранить девушку? — Я не сказал этого, — возразил мужчина, ища глазами поддержки у Региса, но тот внимательно наблюдал за своей ученицей. Охотница, не проронив и слова, поднялась со своего места. — Вер… — Прошу простить меня, но, очевидно, этот разговор не предназначен для моих ушей. Пожалуй, мне стоит уйти, — отчаянно стараясь сохранить самообладание, проговорила девушка, хотя ее сердцебиение ее предало. Девушке не хотелось слушать о Ренаведд. Ей было больно, больно осознавать, что скоро всему придет конец: она вернется в Назаир или же двинется дальше навстречу приключениям, а с Детлаффом они больше никогда не встретятся. И как она могла позабыть о женщине вампира? — Благодарю за гостеприимство, Ориана. Это честь узнать Вас, — охотница окинула гордым взглядом гостей за столом и, приподняв подол платья, поняла, что чем-то зацепилась за ткань. Опустив глаза на свои руки, невольно скользнула взглядом по кольцу. Его подарку. — Мне тоже, Вертэнди! И мы перешли на ты, — поправила ее брукса, загадочно улыбаясь. — Тебя проводить? — поспешно спросил Регис, вскакивая. Он очень хорошо понимал, что творится на душе его воспитанницы. Его это волновало. — Нет нужды, спасибо — легкая улыбка заиграла на ее губах, но не в глазах. Там плескалась боль. — Я провожу, и я настаиваю на этом, — Детлафф уже было встал с места, но охотница осторожно опустила руку ему на плечо, остановила, покачав головой. — Правда, в этом нет необходимости. Вам есть о чем поговорить и без меня, вспомнить былые времена. А я пойду к себе — очень устала, — голос ее был безжизненным. И это не укрылось ни от кого из присутствующих. — Она соврала, — озвучила Ориана очевидное, когда охотница скрылась. — Я верю ей, — огрызнулся Детлафф, потянувшись к хрустальному кубку. Один глоток, и тот был опустошен, а недобрый взор вампира был направлен на Ориану, на устах которой заиграла лукавая усмешка. — Верь, — легкое движение плечами. — Она невинна и вправду не умеет лгать. Однако, ты задел ее… как женщину.       Алхимик покачал головой. На душе скреблись кошки. Пусть он и чувствовал неподалеку Арвен, пусть и ощущал ее магические манипуляции, и знал, что чародейка вряд ли оставит Вертэнди без присмотра, но мужчина не мог остаться в стороне. Ему было необходимо последовать за ученицей. — Нельзя ухаживать за одной, а думать о другой, — продолжила Ориана, не желая тушить пламя раздора. Каждое слово — ветка, брошенная в сей костер, сгорающая до тла. — Тебе пора бы разобраться в себе.       Эмиель отошел к каменному ограждению, взглянул вдаль. Этот разговор не для него, он лишний. Легкий пас и ворон, что досели вился в вышине, опустился подле. — Quaesitor ro Vertendi, — шепот слился воедино с карканьем птицы, что в то же мгновение взлетела, следуя просьбе вампира. Впрочем, Регис решил и сам последовать за девушкой. Ворон — лишь помощник, что поможет отыскать ему охотницу, а понять в каком она состоянии, и нужен ли ей сейчас собеседник может только он сам. — Это не твое дело, Ориана, — внезапно разрезал тишину голос Детлаффа, в коем скользило неприкрытое раздражение. Эмиель физически чувствовал, насколько его собрат был зол. И на себя, и на бруксу. Ван дер Эретайн не имел желания продолжать сей разговор. — Мы закончили. Спасибо за негостеприимство, — грубо и отрывисто бросил мужчина, ставя точку, и исчез. Следом ушел и сам Регис, не проронив и слова. И ему, и Детлаффу и вправду больше нечего здесь делать.