𝔄𝔪𝔦𝔠𝔲𝔰 𝔳𝔞𝔪𝔭𝔦𝔯𝔦 𝔤𝔢𝔫𝔢𝔯𝔦𝔰

«Когда пылает кровь, как щедр язык на клятвы!» — Уильям Шекспир

      Наемник знал, что уже поздно для визитов, однако, не смог удержаться. Что-то подсказывало ему, что Вертэнди этой ночью будет у себя в снятой комнате. И он угадал. Тусклый огонек мерцал у ее стола и казалось, что сама охотница совсем недавно листала увесистый том с кучей схем. Но ее мерное дыхание подсказало Корблу: она спит. Будить девушку было бы преступлением, но и оставлять ее в столь неудобное позе он не мог. — Mia Luna, — рука вампира легла на плечо, тепло которого приятно обожгло кожу, — просыпайся, не лучшую ты позу выбрала для сна. — Аларикус, ну еще чуть-чуть, — пробубнила девушка, даже не отрывая глаз. Это было так мило, что Корбл широко заулыбался. — Вертэнди, жаль, что разочаровываю, но это не Рейн, — наклонившись, прошептал ей на ухо мужчина, едва касаясь носом ее щеки. Прикосновение подействовало отрезвляюще, охотница тут же распахнула глаза. Уж Советник Старейшины такого себе не позволял, он всегда был сдержан. — Как спалось? — Корбл, — на выдохе проговорила она, потирая глаза. — Который час? — Глубокая ночь, милая, — хмыкнул он, присаживаясь на стол. — Почему Детлафф не с тобой? Тебе сейчас опасно быть одной: в городе декадент, а неподалеку и его стая. — Честно признаться, я не видела его сегодня, — призналась девушка, поднимаясь из-за стола. Слегка потянувшись, она направилась к кровати, уселась на ней. Ее взгляд скользнул по наемнику и остановился на его скуле, она охнула: — Ты ранен! Как такое возможно? — запаниковала она и тут же подскочила к Ворону. Горячие пальцы коснулись его кожи, она осмотрела ранение. Эрнсту, безусловно, льстила ее реакция. — Что с твоей регенерацией, да и на куртке кровь… Где ты был? — Сколько вопросов, Вертэнди, — он цокнул языком, его рука накрыла девичью. — Я посетил место, где ранее обитали Никлос и Детлафф, и, признаюсь, ныне жители там не столь доброжелательны. — Этот след оставило существо из Потустороннего мира, — догадалась охотница. — Вы встретили там девушку Ульбрехта в облике beann'shie? Ты же мог легко убить ее, mio Corvo…       Наемник улыбнулся. Вертэнди была не глупа, тут же собрала картинку воедино, однако, были и недостающие кусочки. Он рисковал, чтобы вновь вкусить жизнь. Ведь ничто так ни забавляло вампира, как танец по лезвию ножа. Было и другое… Эрнст жил, когда она была рядом. Только вот этого знать молодой охотнице не следовало. — Мог, — неспешно согласился вампир. — Однако танец смерти — моя жизнь. Не переживай за меня, — он осторожно отстранил ее руку, прислонился губами, оставляя легкий поцелуй на ее ладони, а после нехотя отпустил из плена своих холодных пальцев. Охотница тут же улыбнулась, однако, в опаловых глазах все еще читалась тревога. — Я жив, а то лишь царапина, уж поверь, шрама подобного увечью Вилфрида у меня не будет, — он усмехнулся. — Останусь я красавцем, по которому сохнет каждая третья дама. — Скорее уж каждая первая, — хохотнула охотница, и по телу вампира растеклось тепло от ее звонкого смеха. — Я бы оспорил, — он нахмурился на мгновение. — Назови хоть одну, кому ты не по нраву, mio Corvo, — она отпрянула, вновь опустилась на кровать, закинула ногу на ногу. Вертэнди была рада их встречи, ведь Корбл уже давно стал ей братом. — Ты, mia Luna, — шутливо произнес наемник, но в той шутке таилась правда. — И все же, почему Детлафф не с тобой? Он не должен был отходить от тебя ни на шаг. — Не беспокойся, я практически все время была с Арвен. Она покинула меня лишь ближе к ночи. Я от силы в одиночестве часа три.       Наемник вновь нахмурился, ему совершенно не нравился такой расклад, а посему Ворон проговорил: — Если не возражаешь, я пробуду с тобой до утра. Я найду, чем занять себя, об этом не переживай. Твоя безопасность в приоритете. — Mio Corvo, со мной амулет Арвен, — пальчики коснулись кулона в виде ладони с алой капелькой крови — рубином. — Я хотел бы убедится в твоей безопасности лично, — твердо проговорил вампир. — А с Детлаффом, чувствую, нас ждет сложный разговор. Я ясно дал ему понять, где он должен быть. — Корбл, не надо, прошу, — выдохнув, произнесла она. — Я… я сама скрыла от него свое присутствие в городе, — неохотно призналась охотница, начиная нервничать, о чем вампиру сообщило ее участившееся сердцебиение. — Я… мне… мне сложно осознавать, что с дня на день мы найдем Ренаведд, а там… там нет места мне. — Глупышка, — Эрнст опустился на постель, приобнял охотницу за плечи. Он так делал не раз, но каждый был идентичен: девушка тут же успокаивалась, утыкаясь в грудь вампиру. — Уж поверь, с тобой он не играет… а если я ошибаюсь, то не выйти ему целым из такой игры. Я настигну его лично, даже не прибегая к силам Цеха Тьмы. Сотру в порошок за тебя, mia Luna, ego testor. — Ego novi, — тихо раздалось из-за ворота куртки Ворона. — Но я не желаю ему зла.       Эрнст улыбнулся. Знала бы Вертэнди, что его клятва была дана давным-давно. Еще тогда, когда она была малышкой… Сия тайна тяготила вампира, однако, поведать ей обо всем он не мог, хоть уже и решил, что вскоре ему то предстоит. Осталось выбрать момент, да и подготовиться к реакции. Ее потеря будет для него фатальной.

***

      Вернулся от охотницы Корбл лишь под утро, когда Детлафф наконец соизволил заглянуть и проверить как там Вер. Тогда злости Эрнста не было предела, и он готов был растерзать собрата, благо, мирно спящая девушка остановила его запал. Поэтому разборки пришлось отложить, и глава Цеха Тьмы тихим рыком пообещал ван дер Эретайну тяжелый разговор позже.       К удивлению наемника, все то время, что он провел у Вертэнди, у него в комнате гостила Несрин. По его возвращению она спокойно лежала на кровати и читала какую-то книгу, лениво листая страницы — наконец-то кровать не стояла на боку, опертая на стену.       Признаться, наемник был рад увидеть суккуба у себя. Прошло время с момента, как они разошлись, а потому Ворон начал нервничать. Однако он то умело скрыл в голосе, что прозвучал даже грубовато. — Несрин, что по итогу вы нашли?       Существо тут же вскочило с кровати и потянулось к сумке, из которой выудило летами потрепанный холст. Рваные края его свидетельствовали о том, что некогда то была картина, висевшая в замке Дунк-Рудел. — Я думаю, тебя это заинтересует, — протянула Несрин. — Мы обнаружили несколько портретов этой женщины. Детлафф часто изображал ее, а главное… ее уши чересчур остры, а черты лица хищны, но она не Aen Seidhe, я в этом уверена.       Корбл поспешил развернуть аккуратно сложенное полотно. Его взору предстала молодая на вид женщина. Кудрявые пушистые огненно-рыжие волосы. Глаза цвета янтаря, в коих плясали бесы, жаждущие вырваться наружу из хрупкого тела, усыпанного веснушками. Сомнений не оставалось, кто это. — Ты пугаешь меня, Ворон, — существо вглядывалось в еще более побелевшее лицо вампира и нервно стиснутые в одну полоску губы. — Ты знаешь ее, притом очень хорошо. Я вижу. — Таеган аеп Тиган, — не отрывая взора от полотна, проговорил Эрнст. — Многим известна как Лисица. Хитрая и изворотливая, азартная и безумная. Дочь Aen Saevherne, точнее его неудавшийся эксперимент, посему она изгнана из своего мира и ей нет пути домой. — Она — Aen Elle, — сделала вывод Несрин. — Ita, — кивнул мужчина. — И она видит то, что сокрыто от чужих взоров. Она предсказала мне мою судьбу. Она сказала, что я познаю любовь, однако, невзаимную. — Ты не говорил об этом, — суккуба не понимала, хотя, казалось, у них были достаточно доверительные отношения. Существо знало многое о Вороне, знало то, что иногда было скрыто даже от его друзей. — Потому что не хотел, — он покачал головой и поднял взгляд на Несрин. Воспоминания давались ему с трудом. Воспоминание того дня, когда он дал ту клятву. Воспоминания момента, когда он получил предсказание от Лисицы. — То был 1255 год. Мое ремесло привело меня на чужие острова, на острова Скеллиге. Тогда вспыхнул конфликт между кланами, и я должен был убрать одного конунга. И я убрал, однако, буря не утихла. Она стала лишь сильнее. Начались распри уже внутри клана, полегли сотни бравых воинов, в их числе были и родители Вертэнди.

~Flashback~

1255 год       Холод пронизывал до костей. Хотя таким, как он, тот был не страшен. Наемник наблюдал за всем, стоя на парапете одной из башен. Вести о смерти конунга разносились по землям островов со скоростью смерча. Клан раскололся на двое, сыновья не могли никак поделить власть и найти взаимопонимание, хоть и могли стать во главе вдвоем. — Думали о порядке, но внесли еще больший хаос, — хмыкнула за спиной наемника вампирша. — Нам пора уходить. — Пора, — согласился мужчина, однако, неведомая сила не позволяла ему покинуть эти земли, тянула его в самую гущу сражения. И он поддался, спустился вниз, пред тем бросив: — Возвращайся в Цех, не жди меня, Лисбет.       Туманом двинулся он в эпицентр, ведомый стонами и криками, звоном оружия. Наемник материализовался в самом гуще. И казалось бы, появление чужака никто и не заметил. Воины ощущали кровь на устах, они — звери, берсерки. Они были ведомы яростью и кровью, вскипающей в их венах.       Удар пришелся по плечу, Ворон оскалился. Когти пронзили плоть. Никто и не заметил нового убитого. Скрупулезно обтерев когти о труп, мужчина упрямо двинулся вперед, отталкивая мешающих ему людей. Он шел, не замечая преград, ведомый странной силой. — С нами Один, братья! — неистовый крик привлек внимание наемника. Взгляд вампира встретился со смертным. И к удивлению, воин не испугался, а потянул к нему руку. Из груди торчала стрела, он оседал на землю, окрашивая снег. Он не жилец — ничто не может быть однозначнее смерти, застывшей в его глазах. Уж Корбл знал это наверняка. — Прошу… — слетело с губ женщины, вставшей на колени перед умирающим и проследив за его рукой. — Прошу… — вновь повторила она, смотря прямиком в глаза вампиру. Корбл огляделся с сомнением, но она и вправду обращалась к нему. Сотни пар глаз в эпицентре боя глядели куда угодно, но эта воительница точно выбрала его. Заинтригованный, он в то же мгновение оказался подле. — Ты знаешь меня? — холодно произнес Корбл, рассматривая женщину, что лишь качала головой. Черные локоны, опаловые глаза, острые черты лица, на лбу красовался защитный символ — Агисхьяльм, также известный, как Шлем Ужаса. То — крест, составленный из рун Альгиз, внушающий ужас и страх недругам. — Ты не боишься меня, однако, знаешь мою суть. Кто ты, воительница? — Я та, кто уйдет вслед за мужем. Та, кто вскоре будет пить с богами за златым столом, — прошептала она, не отпуская из рук щита. Эрнст и тут обратил внимание на символику. Валькнут. Она была готова к смерти, знала, что ее дорога в Вальгаллу, ее место подле богов. — Я не жилец, как и мой супруг… — Мужчина закашлялся безжизненный взгляд скользнул по вампиру, рука женщины вцепилась в руку мужа, она продолжила: — У нас есть дочь. Она еще малышка, — на глаза воительницы наворачивались слезы.       Казалось бы, время замедлилось, Корбл молниеносно отразил стрелу, что летела в женщину, и опустился на корточки к умирающим людям. — У вас не так уж много времени… Вы сами это чувствуете. — Ты — вампир, — прохрипел муж. — Говорят не все вы… монстры… уж в это верует наш род, — он сплюнул кровь, задыхался. — Ваши клятвы сильны, — голос воительницы задрожал. — Защити нашу дочь, прошу. — Я помогу тебе выжить, — опередил ее вампир, понимая, что клятвы такого рода чересчур сильны и опасны. — Не сможешь. Я ощущаю, норны предвещают смерть мне… я чувствую, как нити жизни моей касается нож, — и вправду, только сейчас вампир заметил рану на теле женщины, чересчур хрупком для воительницы. Пусть рана и не была смертельной, однако, в ней был яд — Ворон это учуял и это удивляло: северные народы редко пользуются им, их оружие — топор, а никак уж не подлые уловки. — Поклянись защитить нашу дочь… Поклянись, что станешь ее защитником. Прошу, у нее никого больше нет… она никому здесь не нужна. — Клянусь, — нехотя произнес Ворон. — Клянись на родном, — прохрипел воин, сжимая сильнее руку жены. — Sum Corbl Ernst Rainer Seman-Tancred, testor ael Antiquus vosta filia defendere. Mio vox est durus! — Hac abierit! — в один голос произнесли они. Корбл поморщился. Откуда известны им вампирские клятвы? Откуда известны слова? Столько вопросов, но это уже не важно. Он дал слово и отныне обязан его сдержать. — Каково имя ее? — спросил он, однако, души обоих покинули тела. Мертвые уже не ответят… Мертвецы не отменят клятвы. Теперь она нерушима. И бремя сие спадет с плеч Ворона, лишь когда естественная смерть настигнет девочку, а иначе быть ему навеки проклятым.

~The end of flashback~

— Корбл, — существо прикусило губу. — Ты понимаешь, что… — Понимаю, Несси, — тут же прервал ее наемник, кладя холст на стол. Лисица будто бы смеялась над ним. — Я знаю, что Вертэнди смертна и что я обрек себя на верную гибель. Однако дело даже не в клятве… — А в Предназначении, — догадался суккуб. — Именно оно привело тебя на поле боя, хотя ты должен был уйти вместе со своей напарницей Лисбет. — Именно, — мужчина отошел, опустился на табурет. — Мертвецы не разорвут клятву, однако, Вертэнди может освободить меня от нее. Ей достаточно сказать на Высокой речи, что я выполнил обещанное, но… — наемник отвернулся, не желая смотреть на Несрин. — … но ты пока не собираешься рассказывать ей об этом так же, как и о своих чувствах, — завершило существо. — Корбл, ты обрекаешь себя на страдания… — Судьба сыграла злую шутку. Моя душа принадлежит той, с кем мне быть не дано, — он покачал головой. — Только знаешь… я счастлив, что она мне доверяет, счастлив, что могу оберегать ее и быть рядом. Я просто счастлив, когда счастлива она, Несрин, и никогда не попрошу ее разрушить клятву. Я буду ее защитником, ведь через эту клятву я ощущаю ее, я знаю, когда Вертэнди нужна помощь. Если я потеряю свою охотницу, то я потеряю смысл жизни. — Тебе же больно находится рядом с ней. — И пусть, — из груди Эрнста вырвался горький смех. — Я злюсь, я срываюсь. Я скрываюсь, зализывая раны, но всегда возвращаюсь к ней. — Ты мог бы открыться. — Не мог, — вампир покачал головой. — Я — наемный убийца, Несси, я — глава Цеха Тьмы. Каждый день смертные и бессмертные жаждут моей смерти. Признаться Вертэнди в своих чувствах — значит навлечь на нее смерть. Я верю, что с Детлаффом она будет в безопасности. Мы сможем уберечь ее. Тем более, оказалось, что он также участник той цепочки событий. Все мы: я, Регис, Аларикус и Детлафф — ведомы им, Предназначением. Хотя нам ошибочно казалось, что оно не властно над вампирами. — Значит, не просто так девочка оказалась сперва у Региса, а после встретила Рейна. — Ita, — он кивнул. — Она двигалась навстречу мне. Ее вела незримая сила, как и меня. — А Детлафф? — Пока я не знаю, какова его роль, но, уверен, мы скоро это выясним.

***

      В то время охотница вновь задумчиво сидела за книгой, но ныне в ее руках был фолиант, посвященный ядам и маслам, да и пребывала она в компании молчаливого угрюмого вампира. Детлафф сидел в темном углу на табуретке, изредка поглядывая на девушку и скребя угольком по бумаге. И сию картину можно было бы назвать идиллией, если бы не повисшее в воздухе напряжение. Даже скрип угля художника казался слишком громким в звенящей тишине. Сдавшись, Вертэнди резко и чересчур звучно захлопнула книгу, обратила свой взор на вампира. Аквамарин встретился с черным опалом. Девушка прикусила губу, тихо начала: — Что рисуешь? — вопрос был глупым, и охотница была готова стукнуть себя по лбу. Знала же она, кого вновь изобразил мужчина на холсте. — Хочешь взглянуть? — он удивленно посмотрел на нее. Последовал легкий кивок. Поманив девушку рукой, а другой убирая кусочек уголька в карман плаща, он не сводил взгляда: вот она поднялась и неуверенно подходит к нему, осторожно берет в руки рисунок, искусный и выполненный со всей душой. — Ты запомнил, — ахнула Вертэнди, рассматривая картину. — В тот вечер ни одна не могла сравниться с тобой. Pulchra eras, — на устах вампира застыла улыбка, что слегка обнажила острые как лезвие клинка клыки.       На девушку с бумаги смотрела она сама. Чарующая улыбка и искрящиеся глаза. Детлафф перенес на холст каждую мелочь, картина была наполнена тем нежным и в тоже время страстным чувством, что они испытывали в тот роковой вечер. Она была наполнена движением. Пред глазами охотницы тут же пробежали осколки прошлого — их танец и последующий за ним поцелуй. Однако именно девушка была центром картины, ее же кавалер — простым силуэтом, черной тьмой. Вампир не решился изобразить себя. Или же просто не хотел. — Вер, — он осторожно забрал работу и отложил ее на тумбу подле стены. Мужчина медленно поднялся с табурета, а его руки скользнули на девичий стан, такой хрупкий, что, казалось бы, одно неловкое и неаккуратное движение, и она сломается.       Охотница замерла в предвкушении, совершенно забывая как дышать. Глаза заблестели, переливаясь всеми богатыми оттенками черного. Время замедлило свой ход, сердце пропустило удар, а губ коснулись прохладные уста вампира. Влажный, пламенный поцелуй сплел их губы, тонкие руки, что обжигали кожу, оплели шею мужчины. Настойчивым движением языка он раздвинул ее дрожащие губы, проникая, изучая каждый миллиметр ее рта, то касаясь неба, зубов, то обратной стороны губ. А стоило языкам закончить свой диалог, как острые зубы коснулись губы охотницы, слегка прикусывая, не желая ранить. Пред глазами Вертэнди потемнело, голова закружилась, и она лишь сильнее прижалась к нему, сама потянулась за поцелуем, слегка оттянув губу мужчины, запуская пальчики в его черные как смоль волосы с редкими серебристыми нитями. Подобный жест лишь разгорячил Детлаффа, он, резко подхватив девушку под бедра, поднял ее, а та по наитию обвила его стан ногами.       Осознание происходящего пришло лишь тогда, когда ван дер Эретайн опустил Вертэнди на комод, а его губы скользнули вниз по ее щеке на хрупкую шею и клыки легонько царапнули нежную кожу. — Детлафф, прошу, — сбивчиво проговорила девушка, а ее ладони легли на его плечи, даже через кожу плаща и ткань камзола он почувствовал жар ее тела. Мужчина замер, заглянул в ее глаза, которые так же, как и его, были полные желания. Но в девичьих был еще и страх, и сомнение. — Вер, что-то не так? — вампир не знал, что остановило охотницу. Не понимал ее действий. — Я не могу… Ренаведд… — девушка отвернулась, не желая показывать свои эмоции, однако, прохладная ладонь легла на ее щеку. Он заставил смотреть на себя. — Я лишь актер, что скроется, отыграв свою партию… Никакой любви нет. И не может быть, — с трудом проговорила она. Подобное прозвучало и на городском кладбище, тогда Детлафф поклялся, что они вернутся к этому разговору… и вот, они и вправду вернулись. — Вспомни, что я сказал у озера, — Детлафф вновь соприкоснулся с ней губами. Он удержал охотницу, не дал отстраниться, опуская руку на ее затылок. В этом поцелуе была вся боль и злость, что он испытывал от подобной фразы. Вертэнди не актер и никогда им уже не станет…       Маленькие кулачки уперлись в грудь вампира, она пыталась оттолкнуть, однако, все попытки были тщетны. Вампир был сильнее ее, да и сама девушка не особо и хотела прерывать поцелуй. А уже спустя несколько мгновений она ответила на него, добавив соли от своих слез, что предательски закапали с пушистых ресниц. — Поверь мне и поверь в меня, — он ослабил хватку, огладил ее щеку внешней стороной пальцев, аккуратно, чтобы не навредить острыми миндалевидными ногтями. — Ego caedeream ro tui. Praeclare vixero, si ero novi, quid questa mors or tui nomen, Ver. Разве этого мало, чтобы поверить? — Давай не будем о смерти, — прошептала она, а ее уста дрогнули в преддверии улыбки. — Ты не умрешь, просто не можешь! — Ego novi, — он оставил влажный след на ее щеке, после за ухом и на шее. Он старался быть с ней нежен. Но его пальцы поспешили стянуть с охотницы камзол, оставляя ту лишь в одной рубахе, а следом полетел и его плащ, разливаясь черной лужей на полу. Мужчина желал ощутить ее жар, придвинулся опасно близко. — Ego vivere te, — прошептал он, поглаживая ее спину.       Вампир ожидал сопротивления, но охотница лишь прильнула и невесомо поцеловала. Детлафф не понимал, как нежность сочеталась со страстью в нем, он не понимал, как еще не сорвал с нее всю одежду, а терпеливо ждал, выцеловывая каждый миллиметр тела, не сокрытой тканью. Мужчина продолжил осторожно изучать юное девичье тело, не смея даже забраться под одежду. О если бы только кто-то увидел, те же его прошлые пассии, как он терпелив и нежен, они не поверили бы, что пред ними сам Детлафф ван дер Эретайн — буйный и неспокойный вампир, не привыкший ждать, жаждущий всего и сразу. И пусть зверь вырывался наружу, пусть он кусал тонкую кожу, но он держал своего внутреннего волка на короткой цепи.       Тихий стон сорвался с уст девушки, стоило вампиру чуть сильнее, чем было необходимо, прикусить кожу на шее. Багряные капельки застыли на бледной коже, которые Детлафф поспешно слизал, прикрыв глаза. На лице на мгновение появились фиолетовые вены, он непроизвольно дернулся, и этого хватило охотнице, чтобы уловить его превращение. Она испугалась, и это уже не укрылась от мужчины. — Не беспокойся, я не причиню тебе вреда, — он запечатал на шее охотницы поцелуй, рядом с ранкой. — Но извини, я не сдержался… — вампир отстранился, отпустил ее стан, скрыл лицо в ладонях, засмеялся, припоминая всех своих прошлых пассий. Ни одна не привлекала его так, как Вертэнди. И как остаться в здравом уме рядом с ней, как не впиться в шею при близости?       Тонкие пальцы охотницы коснулись царапины от клыков вампира. Крови уже не было. — На тебя так влияет моя кровь? Я видела как твое лицо… исказилось. — Можно сказать и так. Ты же знала это, — он взглянул на нее. — И я желаю не только твоей крови, но и… — Детлафф оссекся. — Меня? — смутилась Вертэнди под жадным и голодным взглядом. — Я бы не хотела торопиться. Думаю, ты догадываешься, что я еще не была с мужчиной. — И оттого мне лестно, — он отошел к окну, пальцы вцепились в деревянный подоконник. — Мне нужно уйти ненадолго… — Я успела надоесть тебе? — в голосе звучали нотки обиды и удивления. — Non, — вампир покачал головой. — Мне нужно встретиться со… старым другом. Он ожидает меня в руинах. — Ты еще вернешься? — Да, но то будет уже глубокой ночью, Вер.       Охотница нахмурилась. Почему он бежит? Неужели она сделала что-то не так… или то из-за этой маленькой царапины. И вампир, казалось бы, прочел ее мысли. — Дело не в тебе, милая. Мне действительно необходимо уйти, — он зачесал волосы назад, а после поднял с пола свой плащ. — Если хочешь, я могу отвести тебя к Регису. — Я бы направилась к Арвен. — Боюсь, она будет несколько занята, — нехотя проговорил ван дер Эретайн, опасаясь, что после этого последуют вопросы. Однако девушка не думала задавать их, просто спрыгнула с комода. — Я побуду у тебя, если ты не возражаешь… — ее пальцы нашли его руку. — Я провожу.

***

      Солнце медленно катилось за горизонт. Стоя на краю, на полуразрушенной кладке стены башни, вампир ждал встречи. Все было решено, и уже не было пути назад. Магический кинжал в его руках — помощник, что позволит дать знать Древнему о его решении. Лезвие скользнуло по бледной плоти, рассекая. Рана не спешила затягиваться, питала артефакт кровью, руны на клинке загорелись алым, уста мужчины прошептали заветное имя — Сигард Эберт Дер Арн Сиджисвалд.       Порыв ветра пронизывал до костей, деревья склонялись под его силой, а Солнце скрылось, передавая престол своей сестрице Луне. Вампир прикрыл аквамариновые глаза, сделал глубокий вздох. Пальцы защипало, он ощутил сильнейшую ауру неподалеку. Его зов был услышан. — Детлафф, — раздался знакомый голос за спиной. — Я знал, что ты так поступишь. — Однако покинул руины… — Я был неподалеку. — Я не ощутил твою ауру, Сигард, — Детлафф развернулся, заглянул в золотые глаза Древнего вампира. — Эта земля носит меня уже чуть меньше семи веков, я знаю многие тайны, мне ведомы секреты и нашего родного мира, в том числе и nostra magia, — спокойно проговорил вампир, поглаживая эфес двуручного меча. — Как думаешь, твои древние предки не мечтали скрываться от взора собратьев? — он выдержал паузу. — Пусть сия магия и чужда этому миру, но именно здесь хранится один древнейший фолиант, собравший в себе все тайны родного мира ayn vampiri generis, многотысячелетние знания праотцев твоих. А сейчас… ты желаешь воспользоваться их малой частью, дабы уберечь от смерти ту, что стала тебе дороже ayn tua anima. Dexter sum? — Ita, — Івампир нахмурился. Он и вправду решился на это, однако, терзали его сомнения. — Однако, ритуал должен пройти sine participium ayn puella. Она не должна ни о чем знать. Это возможно? — Возможно, — Эберт засмеялся, понимая, почему ван дер Эртеайн так не хотел впутывать в сию историю возлюбленную. И это он проговорил вслух: — Ты боишься, Детлафф, что infans ayn Destino не поймет тебя. — Что?! — на его лице застыла гримаса удивления. — Вертэнди — смертная твоя девчушка, — пропел женский голос совсем неподалеку. Казалось бы из самой тьмы выступила женщина, одетая в легкую белую рубаху с богатой вышивкой, перевязанную бечевкой, и охотничьи штаны. Выглядела она хитрой и хищной. — Уроженкой Скеллиге была. Мать и отец ее создали ловушку для вампира, со знаменем ворона. Он клятву им дал в смерти их час, тем самым малышку-охотницу спас. Тяжело бремя его, тяжел и крест — Ворон никогда не покинет насест. — Ты?! — зарычал ван дер Эретайн, слетая в облике тумана с камня и вырастая пред женщиной. — Лисица, ты знала все, но молчала?! — Тогда сказала я лишь то, к чему был готов ты, — прищурила она глаза. Лукавая улыбка расцвела на ее лице, усыпанном веснушками. — Я прибыл в Боклер, следуя твоим предсказаниям. Я покинул друга… и кем он стал?! Безумцем! — Ты бы не спас его, Детлафф, — Эберт покачал головой, когтистые пальцы сомкнулись на плече ван дер Эретайна, — послушай, puer, если б ты не покинул Никлоса Ульбрехта, то потерял бы все. Ты потерял бы самое главное — свою душу. Как оказалось, все мы: ты, Эмиель Регис, его чародейка и даже небезызвестный Аларикус Рейн — стали ведомыми. И знаешь благодаря кому? Благодаря матери этой девочки, чье имя Рагбекка, и благодаря ее роду в том числе. — Рагбекка значит «заманивающая в ловушку», и вот мы все спасаем ту девчушку, — Лисица звонко засмеялась своим диким, звериным смехом, запрокидывая голову с непослушными каштановыми кудрями. — И что же такого особенного в той женщине? — А то, что она — потомок великого клана, что до сих пор находится под протекцией одного Древнего вампира. Уж спасти Рагбекку с мужем он не успел, однако, дочь их спасена самой Судьбой.       Повисло молчание. Долгое и протяжное. Какое-то время руины заполнял лишь шорох листьев и пение ветра, однако, вскоре природная идиллия была нарушена. — Так вот почему, ее мать знала Lingua Alta, — голос раздался откуда-то сверху. На вершине полуразрушенной башни, сидя на корточках, расположился наемник. В его руках поблескивал знакомый Детлаффу кулон — амулет Вертэнди, позволяющий скрыть магию любого рода, в том числе и ауру. — Это все чертовски интересно, но вот один нюанс… Здесь Сигард Эберт — Древний вампир, всесильный и всемогущий, способный поработить все и всех… И какова же его роль? — О! Ворон! Ну вот и свиделись мы, — сверкнула эльфка мелкими, одинаковыми, белоснежными зубами. — А ты, Aen Saevherne, правду сказала, — глухо засмеялся Древний, обращая свой взор на женщину. — Стоит лишь упомянуть ayn corvo, и вот он тут как тут, всевидящий и всезнающий. Значится, достоверны о тебе слухи, Корбл Эрнст Рэйнер Симен-Танкред. Ты — словно тень. Ты везде и нигде. — Уж почуял я неладное, ощутив ауру ayn Antiquus. Рад нашей встрече, — Ворон молниеносно спрыгнул со своего насеста, почтительно поклонился. — Это честь для меня. — Только не для твоего высокородного друга, — они оба знали о ком шла речь. — Ты следил, — предположил Детлафф, осматривая наемного убийцу, облаченного в привычную экипировку. На нем была кожаная броня с металлическими вставками и наплечником, а также плащ, украшенный перьями ворона. — А что оставалось мне? — немного грубо отозвался Корбл. — Ты вновь оставил Вертэнди без присмотра, но не волнуйся, с ней одна из твоих — Элк де Фалко с неимоверной радостью согласилась составить ей компанию. И не думаю, что в ближайшее время я или ты им понадобимся — уж девушки любят посплетничать. И да… нам еще не хватает Арвен Эрдман-Клос. С ней картина будет завершена: Знающая из народа Aen Elle, Древний вампир, Глава Цеха Тьмы, Представительница Женской Ложи, она же могущественная чародейка и возлюбленный Дитя Предназначения. Так мало нужно для переворота. Я прав? — рука Ворона коснулась рукоятки стилета. Он обвел холодным проницательным взглядом всех присутствующих. — Или же для ритуала слияния душ, — поспешно добавил он и усмехнулся. — De en et fabulosus magister ayn Officina Tenebrae! — воскликнул Сигард, разводя руками. — Раскусил старика, evax! Нам и вправду нужна еще одна чародейка, да и кинжальчик. Арвен Эрдман-Клос… — протянул он, — немногие знают, что она не просто представительница Ложи, но и ее Верховная Жрица, и именно сейчас в ее покоях хранится великий артефакт — Sacrum. — Корбл, ты знаешь как убедить Арвен одолжить нам его? — поспешно проговорил ван дер Эретайн, скрещивая руки на груди. — Брат, ты же знаешь, что я не польщен этой идей, — как бы между тем произнес Ворон, — однако, есть у меня одна идейка. — Меж пальцев мужчины вновь засверкал кулон. — Я одолжил у Вертэнди амулет, стоит мне его активировать, как чародейка окажется тут. И, безусловно, с Sacrum-ом. Только вот нам предстоит постараться, чтобы не стать объектом ее гнева. — Неужто слухи верны, и ваша ведьма по силам с чародеями Aen Elle сравнима? — заинтересованно протянула Лисица, касаясь тонкими когтистыми пальчиками своего острого подбородка. — Верны, — последовал короткий кивок. — А жаждет ли она власти так же сильно, как другие представительницы ее ремесла? — с нескрываемым лукавством произнес Древний, отходя к обрыву, устремляя свой взор на высокие башни дворца княгини. Чарующая картина ночного Боклера радовала глаз. — Нет, но она пойдет на многое ради Вертэнди, как и я. — Уж выбора, Ворон, другого у тебя нет. И согласья Предназначения ты не получишь ответ, решаясь признаться в… — Tace! — зарычал наемник, молниеносно оказываясь за женщиной. Острейшая игла стилета застыла у ее шейной артерии. — Еще одно слово, Таеган аэп Тиган, и более ни одного ты не проронишь. Со мной шутки плохи, и тебе ведомо это. — Тише, тише, — не без иронии протянул Эберт. — Сейчас не время для кровопролитий. — О чем она? — ван дер Эретайн не понимал многого. Он был далек от политики, да и от дел, касаемых Ворона. А последний был скрытен и с друзьями. — Ты уже знаешь, что Вертэнди — мое Предназначение. Этого достаточно, ведь и этого ты не должен был знать, брат. Уж прости, — рука наемника опустилась, и пусть острие стилета более не касалось шеи, но было прижато к спине Знающей в опасной близости к сердцу. Лисица ощущала металл и задрожала в руках Ворона. — Я жизнь спас тебе однажды, Таеган, могу и отнять… Будь осторожна впредь со словами, — он толкнул ее рукой в спину и отошел от эльфки, спрятал стилет в ножны. — И вправду, femina, то личное, — согласился с наемником Древний. — Я на твоей стороне, Corvo, надеюсь, однажды и ты будешь на моей, — он бросил взгляд на троицу через плечо. — Нам нужна чародейка и вещь Вертэнди. Кулон убил сразу двух зайцев одним камнем. Уверен, девушка не расставалась с ним, — беловолосый мужчина усмехнулся. — Зови, чародейку. Нам есть о чем потолковать с ней. Таеган, черти круг — поймаем птичку в клетку. — Не думай, что круг ее остановит, — хмыкнул наемник, наблюдая за Лисицей, что стала носком сапога рассекать землю. — Не остановит, но задержит. У нас будет время, чтобы угомонить ее. Уж не хочется мне вновь знакомится с кинжалом, тем более меня им отныне не убить без специального ритуала, известного немногим, — развел руками Древний, а в глазах его блеснули недобрые огоньки.       Ворон покачал головой, взглянул на друга. Детлафф был чересчур спокоен на первый взгляд, но вот в его глазах читался страх. Страх не за свою жизнь, кажется, он боялся за девушку. Теперь уж были на то причины. Если Совет прознает о ее предназначении раньше времени, то не снести головы им всем, в том числе и ей. Душа девушки навеки будет томиться в кинжале Sacrum, подобно душе возлюбленной Сигарда Эберта Кэтрин. Такой судьбы ван дер Эретайн не желал Вертэнди. Не желал и Корбл, а посему пальцы до бела сжали кулон, а с губ сорвалось: — Fatis huc te poscentibus affers, — из ладони вампира пролился ярчайший свет цвета рубина, выставив ладонь вперед он бросил амулет на землю внутрь круга. Украшение продолжало мерцать и вибрировать, но постепенно сияние тускнело, уже не ослепляло. — Как символично, — довольно хмыкнул Эберт, обнажая меч и оказываясь у круга. Острие вошло в землю, а неизвестные Детлаффу и Корблу символы, исполненные древними письменами, налились золотом. — Tu es in mia laqueus, Arven Erdman-Clos, — круг вспыхнул пламенем. Меч зазвенел и задрожал, лишь сильная рука Древнего заставила его оставаться в земле. Внутри огненного кольца заплясал вихрь пыли, не смеющий выйти за его границы. Частицы песка засияли, стоило пламени потухнуть, уплотнились, замедляя свой полет, и сформировались в темный женский силуэт, что вскоре рассек воздух перед собой косой. По барьеру прошла золотистая рябь. — Ты… — взгляд чародейки столкнулся со взглядом Древнего вампира. Зрачки разноцветных глаз расширились, перекрывая радужку, а следом и склеру, до того голубые вены почернели, обращая текущую по ним кровь в яд. Одна из ладоней прикоснулась к стене магической защиты. — Вижу, вижу знаменитую черную кровь, — подтвердил он и засмеялся, отмечая то, как начала волноваться Арвен, не увидев Вертэнди. А ведь именно охотница должна была воспользоваться кулоном. — Нам нужна твоя помощь… и, поверь мне, помочь нам, — Эберт указал на присутствующих, — в твоих же интересах. — Уверен? — пальцы свободной руки женщины до бела впились в полу-прозрачную стенку круга, уста едва заметно зашевелились, и барьер стал пульсировать, раздуваться, паутина черно-золотой магии покрыла его почти полностью. — Арвен, прошу, выслушай его и не руби с плеча, — отчеканил Ворон, не сводя очей с подруги. Он знал, что можно было ожидать от чародейки, что до сих пор обучалась под строгим надзором Старейшины. — Нам не сносить голов, если Совет узнает о таком союзе, — рыкнула она, и в то же мгновение защита разбилась, словно витражный рисунок, целенаправленно разлетаясь в сторону бессмертных, но удивительным образом обходя эльфку. — Что же вас объединяет, что должно заинтересовать и меня? — при помощи магии она подняла с земли созданный ей же амулет. — Что заставило тебя, Корбл, встать на сторону беглеца? А тебя, Детлафф? — Не что-то, а кто-то, рожденный на свет, — пропела Таеган. — Вертэнди — вот тебе и долгожданный ответ. — Зачем тебе девочка? Тебе не хватило? Ты уже свел одну в могилу. Что на этот раз ты замышляешь? — ощетинилась Эрдман-Клос, сделав пас рукой — под ногами мужчин образовались воздушные воронки, что разрастались в купола. Теперь уж им туманом не сбежать. Хотя битвой и не пахло, чародейка была сдержана, лишь приняла меры предосторожности. Вампиры же показательно не сопротивлялись. Это удивило магичку. — Детлафф, говори! — Древний взглянул на своего ученика, позволяя тому самому поведать обо всем. — Арвен, я уверен, ты замечала, кем для меня стала Вер. Я не желаю потерять ее, и я готов вместе с ней либо прожить тот срок, что отмерен ей, либо тот, что — мне. Такова моя воля, и ты не сможешь отговорить меня. — Это безумие, — Эрдман-Клос покачала головой. Она медленно направилась в сторону ван дер Эретайна, желая заглянуть в его глаза своими, что, казалось, обжигали своей бездонностью. Глаза — зеркало души, и они ей все сказали. — Однако ты того и вправду хочешь. Только я вынуждена тебе отказать. У тебя впереди суд, и его решение нам неведомо. Если умрешь ты, умрет и она. Я не могу позволить этому свершиться. — Не только ты, — подал голос Ворон. — Но Детлафф еще не приговорен к казни и навряд ли будет. — Рискованно, — поджала тонкие губы женщина. — Рискованно оставлять столь дорогую сердцам вашим девочку без защиты, — вмешался Древний. — Объединение душ обеспечивает ей защиту. Никто из Низших и Переходных вампиров не посмеет напасть на нее, я уж не говорю о монстрах и чудовищах, которыми кишит этот бренный мир. То выгодно тебе, госпожа чародейка, каким бы не был исход. Уязвим лишь Детлафф при неблагоприятном стечении обстоятельств, ведь тогда он теряет свое бессмертие и умрет вместе с ней от ее старости. — Если умрет Детлафф, умрет и она! — воскликнула Арвен, резко оборачиваясь. Взяв себя в руки, она спокойно продолжила: — Я не позволю. — Чтобы убить вампира нужен Sacrum, а не тебе ли, Верховная Жрица, знать все его секреты. Уверен, ты решишь эту маленькую проблемку, — Сигард оперся о свой меч, с интересом наблюдая за разворачивающейся пред ним сценой. — А если нет? — Арвен, пожалуйста, подумай, что будет спустя несколько десятков лет, — Эрнст не желал представлять подобного, однако, только так он мог убедить подругу помочь. Сердце сжималось от боли. — Она не чародейка, жизнью отмерено не больше века. А так есть шанс… Готова ли ты упустить подобную возможность? — Что думает на этот счет Вертэнди? — Она не знает, — неожиданно для самого себя прохрипел ван дер Эретайн, от напряжение в горле пересохло. — И я не хотел бы, чтобы узнала. Вер ничего и вправду не теряет, а я клянусь, что в решениях своих буду отныне осторожен, ведь ответственен я буду не только за свою жизнь.       Чародейка вновь покачала головой в неверии, отходя к полуразрушенной башне, рассматривая неровные стыки камней. Она пыталась взвесить все за и против, понять, как будет лучше. — Знаю я, — начала Лисица, тихо подходя к женщине, будто бы подкрадываясь, — что Жрицам жизнь привычней отнимать, но уж никак не даровать бессмертие. Но вижу я, готова дочерью своей ее назвать. Так жизнь даруй ей, шанс легко уж проморгать. — Я согласна, но если ты… — Арвен сурово взглянула на Детлаффа, медленно начала подходить, по артефакту в руке пробежали искры золота, — не сладишь со своим темпераментом, то исчезнешь из жизней наших… и ее. Исправить то, что сделаю сегодня, я сумею, уж не сомневайся.       Эберт звонко засмеялся, и смех его был приправлен горечью утраты: — Уж поверь, мальчик, она и вправду сумеет. Теперь уж точно не было пути обратно. Не раздумывая, Детлафф опустился на одно колено и склонил голову пред чародейкой, уверенно начал: — Sum Dettlaff van der Eretein, ego testor ael Antiquus, modicus ero in mie consiliumi et evitare ayn Vertendi a quilibet periculum vel errant ael mia anima in saeculum ayn saeculum. Mio vox est durus! — Hac abierit! — закрепил клятву беловолосый вампир и за ним повторили все присутствующие. Древний одобрительно кивнул, он ожидал подобного от своего ученика, знал, что тот пойдет на все. И Сигард Эберт Дер Арн Сиджисвалд им гордился.