«Справедливость без силы беспомощна; сила без справедливости деспотична». — Блез Паскаль
— Чародейка, отойдем на минутку? — Эберт аккуратно обхватил предплечье сокрытое плотной тканью платья и отвел женщину в сторону. В тот же самый миг вокруг них образовалась уже знакомая полусфера — заклятие тишины. По завершению клятвы и после благодарности ван дер Эретайна, Лисица исчезла в мерцающей серебристой воронке портала молча и без лишних слов. Лишь маленький вихрь был ей воспоминанием. Эрнст же ожидал возвращения Арвен: он чувствовал себя обязанным обсудить все то, что преподнес им этот день. Погрузившись в думы о маленькой охотнице и ее будущем, убийца и не заметил, как к нему приблизился Детлафф. Мужчины молча пожали друг другу руки в знак прощания: один не хотел спрашивать, второй не собирался отчитываться и поведать всю историю. И вот уже красный туман стелился по земле, держа курс домой. Туда, где его ждала возлюбленная… Встряхнув голову, будто бы желая избавиться от терзающего вороха мыслей, Ворон перевел взгляд на Арвен и Эберта, которые уже явно заканчивали свой разговор. Сдержанные кивки Древнего и чародейки, очевидно, свидетельствовали о заключении мира. Пусть и временного. Силуэт беловолосого мужчины начал растворяться в чернильной ночи, в то время как Жрица уверенно двинулась к Эрнсту — заклятие по-прежнему имело свою силу, как приметил наемник, а глаза чародейки оставались черными дырами. Контролировала она это или же должно было пройти время, и все исчезнет само, как исчез купол за их спинами, ему было неизвестно. Арвен поравнялась с мужчиной и взглянула на него выжидающе. Корбл был в замешательстве — не знал как оправдать свой поступок. Он ведь украл кулон Вертэнди — единственную вещь, что могла спасти ей жизнь в случае, если бы девушка не смогла постоять за себя, а защитить ее было бы некому. Ведь в кулоне запечатана сильнейшая магия — с его помощью Арвен могла не только перенестись в любую точку мира, преодолевая любые защиты, магические и не только, но и вернуться обратно. А сейчас, забрав кулон, вампир лишил Арвен и Вертэнди столь необходимой связи. И виной тому был Никлос Ульбрехт, что до сих пор ошивался где-то вблизи Боклера. Кулон сработал, а значит на восстановление всех функций потребуется время. И сколько бы его не требовалось, любое промедление может оказаться роковым. Прервав размышления мужчины легким взмахом руки, Эрдман-Клос прошептала: — Я… горжусь твоим поступком, Корбл Эрнст Рэйнер Симен-Танкред, — она перевела взгляд своих уже снова гетерохромных глаз на него, — не каждый может переступить через себя во благо других. А ведь Детлафф даже не является твоим другом… — Арвен, — Ворон покачал головой, грустно усмехнулся. — Не конкурент он мне, нечего нам делить и не за что враждовать. — Будь по-твоему, — чародейка прикрыла глаза, подставляя лицо освежающим потокам ветра — своей любимой стихии, легонько кивнула. — В следующий раз, прошу тебя, предупреждай о том, что будет касаться жизней дорогих мне людей. Вампир согласно кивнул. Арвен прошлась по больному. Пусть он отдал сознательно и смиренно, однако, не мог знать о появлении столь очевидной, уже физически ощутимой, привязанности своей охотницы к другому мужчине. Пусть тот был и другом.Ощущения были не очень приятные. Тем временем Арвен продолжила: — Фридхельм предполагал подобное, однако, не думал, что так уж скоро. Он говорил мне: «Грядут перемены, и, всем им предшествует хаос, но в каждом изменении сокрыты боль и красота». Только не уверена я, что он верил в подобное, в слияние душ. — Чародейка задумчиво покачала головой. — И пусть история и движется по спирали, и пусть минуло более четырех с половиной сотен лет, но никто не был готов к повторению истории любви Кэтрин и Сигарда. Тяжело вздохнув, Эрдман-Клос поманила вампира за собой рукой. Корбл двинулся следом, внимая монологу подруги и ступая за ней в черно-золотой портал. Мгновение, и перед ними показалась комната чародейки в поместье самого Аларикуса Рейна. Ворон безупречно помнил каждый уголок помещения, ведь здесь Вертэнди проводила большую часть своего времени. Легкая улыбка мужчины не сокрылась от Арвен, и она подняла уголки губ в ответ — воспоминания те были, бесспорно, приятными. Они устроились в больших плетеных креслах, устланных шкурами. Оба были несколько угнетены произошедшим, ведь их охотницу без ее на то ведома привязали к хозяину, как какую-то кобылу. И можно было лишь догадываться, как девушка отреагирует, когда узнает. Поглощенный мыслями, вампир наблюдал за пламенем в камине, что никогда не гасло — за ним следили пара бессмертных слуг. Арвен же зацепилась взглядом за лежащие на полке записи Вертэнди, которыми, казалось, был завален каждый уголок поместья. В этом дневнике с красной обложкой, по ее памяти, хранились рассказы тройки вампиров и чародейки о их приключениях. Охотница любила узнавать что-то новое, однако, почетное место занимали истории их работы во имя Совета. Жизни до нее.Flashback
1274 год. Поместье Аларикуса — Вертэнди, если перед тобой женщина выше статусом, то ты приветствуешь ее первой. Так же, как и любую даму старше тебя. Мужчина же всегда представляется первым, а если он того не делает, то можешь навеки забыть об его существовании — такие люди не меняются, то же и с вампирами, — Арвен вновь и вновь рассказывала о придворном этикете, придерживаясь всем известного правила «Повторение — мать учения» и одновременно читала потрепанный временем трактат об азах магии. Как ей удавалось все совмещать, Вертэнди совершенно не знала. Прошло всего-то полчаса от начала занятий, однако, охотница на вампиров чуть ли не зевала, сидя за столом и положив подбородок на открытую ладошку. Ей не терпелось уже выйти из комнаты, пробежать вниз по лестнице и вылететь в сад, где, несомненно, тренировался Корбл. Фехтование с ним — одно удовольствие и самое любимое занятие девушки. Но согласится ли он поучить ее в этот раз? Должен бы… И уж она то постарается уговорить его. Девушка сама не заметила как погрузилась в думы, но сие прекрасно увидела чародейка — поток студеного воздуха прошелся по летающей в облаках ученице, припорошил ей голову инеем. Виновато улыбнувшись, Вертэнди потерла лицо руками, растапливая теплом ладоней витиеватые снежинки. Женщина присела рядом с ней, положила свою книгу в одну из полок стола, понимающе кивнула: — Это довольно-таки надоедливо, соглашусь, — тепло улыбнулась Эрдман-Клос и отодвинула конспекты девушки, словно те были барьером между ними, — но напомню, что ты, Вертэнди, будешь работать и общаться со знатью, с высшим обществом. Старосты деревень не смогут оплатить заказ на вампира — им бы хоть на гаркаина денег собрать. Охотнице оставалось лишь согласиться: — Им — денег наскрести, а мне — с чудищем справиться. — Я не думаю, что ты сможешь ухватить такой заказ хоть раз. Ведьмаки будут всегда проворнее — эта их работа, их хлеб. Убить Низшего для них просто, как лембас с маслом, а прибыль достойная. Вертэнди подвинулась ближе. Одно лишь слово пробудило в ней небывалый интерес: — А Вы хоть раз видели ведьмака? — девушка была уверена, что на своем веку чародейка хоть разок, но их встречала. — Бывало, — согласилась Арвен. — Однако не думай, что я расскажу тебе что-то особенное. Ведьмаки — такие же люди, как и мы, и тоже со своими проблемами. Единственные отличия — это внешность и их способности. И то, и другое — результат мутаций, — женщина пожала плечами. — Только вот вижу ты жаждешь услышать историю. Ну так слушай, милая. Был момент, когда будучи на задании, мы с Корблом столкнулись с ведьмаком. За моей спиной — труп, а мутант уж хочет начать допрос с пристрастием. К слову, то был ведьмак из школы Кота и ни для кого не секрет в чем их отличие от убийц чудовищ других цехов. Так вот… продолжу: он бы и начал свой расспрос, но понял, что я чародейка, а к таким, как я, лезть себе дороже. — Труп? А в чем, собственно, заключалось ваше задание? — в глазах девушки сверкнули огоньки любопытства — истории жизни чародейки и наемника лучше любой тренировки, да и если она чуточку задержится, то Эрнст ее не накажет. — Ну, не секрет, что всех тех, кто пытался как-то обмануть Клан, ждал один исход, — женщина облокотилась на спинку кресла. — Корбл запугивал, загоняя провинившегося человека в угол, а я вершила суд, сначала создавая иллюзию защиты…***
Роберт де Борн — человеческий муж средних лет, коий воспользовался влиянием вампиров, чтобы вернуть свое былое богатство. Но а получив желаемое, он неразумно позабыл об уговоре — о договоре, составленном на его собственной крови, что помогло кредиторам в мгновение ока отыскать беглого зайца. Вопрос поимки и наказания Роберта всецело лег на плечи Корбла Эрнста, в то время как чародейка ожидала человека около его же дома. Де Борн встретил ее неделей ранее на улице, конечно же, совершенно случайно. Он, не раздумывая долго, обратился за помощью к могущественной милсдарыне-чародейке, чтобы она защитила его от наемника, преследующего его, беспорно, добрую и честную душу. Человек даже не подумал сообщить ей о расовых особенностях убийцы и Арвен могла лишь посочувствовать тому, кто мог оказаться на ее месте. Если бы успел. Де Борн входил в список «Избранных», то есть тех людей, что были под защитой клана Высших. Он был прекрасным скульптором и многие его творения украшали сады Фридхельма. Однажды Роберт высказал желание вернуть поместье своего рода, дабы было где жить в преклонных годах, когда ему разрешат покинуть территорию Эрдмана-Клоса. Такое было бы возможно, если бы тот соблюдал все Summus dogmati . Дело поручили Корблу. Разобраться с бумагами и с людьми, что на тот момент жили в том доме, было проще простого. После де Борн переехал к себе, для вида, но никто и не мог знать, что у аyn simplex mortalis будет готов план для дальнейшего избежания как оплаты работы, так и самих вампиров. Но Цех Тьмы всегда готов к исполнению наказания за обман и непослушание, как и Верховная Жрица, что уже заметила свою цель. Роберт спешил, собирал носками сапог все выступы плитки, что устилала дорогу к чародейке и заветной двери дома. Казалось, его ничто не могло остановить кроме зловещего, насыщенного цветом тумана за спиной. Но ведь людей с детства учат, что если ты в домике, то ты в безопасности, так ведь? Созданный Арвен рунный круг обвивал своим узором внешние стены дома и территорию рядом, внушая смертному эфемерную уверенность в своей неприкосновенности. Трясущимися руками мужчина открыл тяжелую дверь, забегая внутрь, по пути толкая впереди себя чародейку. Та послала ухмылку в ответ — только глупый мог надеяться на то, что какие-то рисунки могут сдержать пыл Высшего вампира. Да, она могла бы обеспокоиться о безопасности смертного и наложить многослойный щит, однако, зачем усложнять себе работу? Роберту де Борну уже вынесен смертный приговор. Темно-синее облако медленно расползалось по всей прихожей, следом заполняя и другие комнаты, в то время как хозяин дома закрывал оконные ставни на кухне и сыпал на подоконник какой-то порошок. «Я могу лишь надеяться, что это не сушеный чеснок с солью?» — женщина закатила глаза и прошла в столовую, напротив которой и было помещение, где орудовал человек. Все шло спокойно, пока он не заметил дымку, что устлала пол и ждала своего часа. Роберт затрясся, мигом забежал за спину женщины, словно та была огромной спасительной скалой. Начиналась маленькая пьеса. Арвен нарочито удивленно распахнула глаза и ткнула пальцем в странный синий туман: — Que ro cacodaemon?! Ты мне говорил про обычного наемника! — она сделала шаг к выходу, но охваченный паникой мужчина ее перехватил и отпихнул в угол к корзинам. — Вы, блядские чародейки, умеете хоть что-то нормально делать?! Ты должна меня защитить! — де Борн бросился на стену у камина, срывая с креплений трофейный меч. Эрдман-Клос выпрямилась, стряхнула излишки пыли и грязи с платья и молча наблюдала, заняв позицию за его спиной. Разноцветные глаза полыхнули магическим огнем. Корбл начал трансформацию прямо перед человеком, что истерично стал размахивать оружием, стараясь разрезать сапфировую дымку. Эрнст без каких-либо проблем материализовался. Скрестив руки на груди, он свысока взирал на свою жертву, трепыхающуюся и напуганную до смерти: — Роберт де Борн, ты лишаешься привилегий фаворита Фридхельма Ланца Тедерика Эрдмана-Клоса и приговариваешься к смертной казни через удушение. Sine observantia ayn traditio genus humanum. Без соблюдения традиций человеческого рода. Приговоренный замер, опуская руку с мечом. Тот упал, нарушая возникшую тишину. И хоть осужденный знал, что ему не уйти, но до последнего пытался сопротивляться. Силуэт стоящей рядом чародейки задрожал и начал размываться. Роберт из последних сил, что остались в тщедушном, психологически измученном теле, метнулся к дверному проему. Арвен в секунде сверкнула золото-черной магической вспышкой и перед ногами смертного образовался тугой комок змеиных мышц. Чернильная пасть, что могла обхватить горло барану, была разинута во всей красе, показывая прозрачные, словно стекло, клыки. Корбл удовлетворенно оскалился, облизнувшись — сильно ему полюбился этот облик чародейки, а после насмешливо склонил голову, наблюдая за тем, как Роберт замахивается ногой в попытке откинуть трехметровую змею. Она сорвалась с места резко, внезапно, двигаясь параллельно конечности человека, заполняя собой пространство пред ним. Обвила торс, переходя на плечи, затем шею, сжала, лишая дыхания, всем своим естеством пересчитывала позвонки человека. Роберт де Борн упал сломанной куклой, не причиняя ни наименьшего вреда аспиду — такой мощи и скорости, подпитанной магией, страшны лишь Высшие вампиры, но в такого рода схватке ее, вдруг что, прикроют союзники и друзья. Корбл подошел к мертвому человеку, аккуратно перехватил змею за переднюю часть тела, помогая ей выползти. Она окончательно разжала свои оковы и выскользнула из-под трупа. Мужчина закинул полиморфа себе на плечи — хвост надежно и даже нежно обвил его торс, сокращаясь, а плоская голова устроилась на его шее подле острых наплечников. Был полдень и солнце стояло в зените. Эрнст пробежал пальцами по антрацитово-черной коже змеи, хваля за проделанную работу. Мысли о том, где лучше спрятать когда-то живого должника, прервал легкий скрип кожи сапог у порога. То был едва слышимый, аккуратный звук, явно не принадлежащей человеку. — У нас гости, — сказал Корбл. — Ведьмак. Стоило двери распахнуться, как Эрдман-Клос уже приняла родную человеческую ипостась, а Высший вампир испарился в дымке через окно. Охотник на нечисть, что зашел в дом, был совсем молодым, а на шее его красовался медальон небезызвестной Школы Коты, прославленной своей жестокостью, садизмом и вероломством. Ведьмак принюхался, рассматривая существо перед ним — женщину, явно магичку, на заднем фоне которой лежал мужчина. Явно труп, так как в доме слышалось всего два сердцебиения. Крови не было, стоял интенсивный запах специй, сильно пахло чесноком… Хозяин явно сушил его рядом с камином, как и многие другие. Металлическая голова кота дергалась на груди в сторону женщины. Пройдя мимо нее, желтоглазый опустился у бездыханного тела, искореженного подобно корням дерева, со множественными переломами, что и привели к смерти. Кинув взгляд на чародейку, он лишь хищно улыбнулся. Такая работа была ему по нраву, сравнима с его жестоким характером. И пусть знания о магах подсказывали ему, что те не стали бы марать руки, а использовали тот же огненный шар, однако, иных предположений не было. Красно-синие полосы на открытых участках тела, ссадины в тех же местах, словно тело стягивали канатом… и ни одно известное в бестиарии существо, обитающее в этой области, не подходило. — Славная работа, госпожа… чародейка, — оскалился он, зыркая на нее кошачьими глазами. В голосе читались ехидные нотки. — И я бы пожал руку тому, кто такое сотворил с ним… или что сотворило… Без разницы, — с этими словами он развернулся к выходу. То не работа для таких как он. Ведьмаки Школы Кота — наемники и убийцы, а тут явно ощущалась талантливая рука, да и связываться с чародейками себе дороже, никто за такой героизм не заплатит. Да безопасно ли допрашивать такую? Тут впору спрашивать разрешение, чтобы задать вопрос.The end of Flashback
Арвен улыбнулась. Ей всегда была симпатична любознательность Вертэнди, и они обе любили вторую ипостась магички. Женщина могла контролировать размер и силу своей змеиной сущности, а маленькая черная змейка не могла не понравится девочке. Была и третья, которую чародейка развила чисто из-за привязанности к Эмиелю и его симпатии к птицам. Обратив свое внимание на Ворона, что будто бы покинул душой мир смертный, Эрдман-Клос магическим импульсом достала из маленького сейфа шкатулку и положила на подлокотник кресла, в котором статуей замер вампир. Раньше они и правда могли долгое время проводить вместе в тишине. Им было комфортно друг с другом, пусть каждый и занимался своим делом. Эрнст, вздрогнув, перевел свой взгляд на руки Арвен, после на шкатулку, взял ее и в одно мгновение снял замочек: — У тебя всегда найдется нечто интересное, — серебряная цепочка с подвеской светилась в темноте комнаты, переливаясь силами чародейки, что заполнили ее до краев. — Никлос стал крайним случаем, — женщина кивнула. — Вилфрид патрулирует город, желая оторвать тому, как минимум, голову. — Все мы желаем этого, но наш страстный друг хочет быть первым, — Корбл аккуратно положил кулон обратно в шкатулку, бросая на нее последний взгляд. — Меня всегда интересовал один вопрос: ты и Ланц ведь связаны. Его туман и твоя магия… Его имя, что ныне твое. И то ведь не простая формальность — чары Древнего сработали. Эрдман-Клос хмыкнула, кивая: — Все знают, что ни одна стихия кроме огня, не может причинить особого вреда Высшим. Фридхельм захотел исключить мою слабость перед некоторыми личностями, в извинение за то, что знал о моем даре и дал ему так феерично проявиться. Этот обряд увеличил мое влияние во дворце и силу. Он придал мне уверенности в дальнейшем обучении, и помог Старейшине пребывать в знании о моем благополучии. — Да, он всегда о тебе беспокоился, — вампир усмехнулся без издевки. Если бы не проделки старика, то чародейки рядом могло бы и не быть. Уж больно часто та попадала в передряги, из которых, правда, сама и выбиралась, и лишь изредка с помощью Вилфрида… Но это не могло остановить тревоги Ланца о смертной чародейке, за ее жизнь и за мысли.Flashback
— У тебя есть возможность уничтожить всех, кто посмел причинить боль твоей душе и столь хрупкому телу, — мужчина обошел девушку, положил на ее плечи свои руки, такие аккуратные и белоснежные, не свойственные даже людской аристократии, — тех, кто тронет теперь, я распылю по бренному миру. Он отошел от Арвен, направился к платяному шкафу, начал что-то искать среди многочисленных тряпок и ящиков. Передние пряди волос вампира были перевязаны сзади лентой, льдисто-серые глаза мазнули по чародейке, подмечая любые незначительные изменения, как внешние, так и внутренние. Они давно не виделись — лет семь так точно. Кто бы мог подумать, что он будет считать года встречи. До чего же это абсурдно для существ его рода. — Но ты лишь просишь их не трогать, — ни взор, ни руки мужчины не нашли ничего стоящего и тот подошел обратно к ученице, что молча следила за его действиями — не все его мысли и идеи она понимала, — защищаешь тех, кто продал тебя как мешок фасоли на рынке. Родители твои сейчас хоть и стары, но их род стал богаче. Ты же знаешь это? После твоего… ухода… их дела пошли в гору. Как думаешь, соседи часто говорили о том, что ты их проклятие? Разноцветные глаза устало взглянули на говорящего. Арвен понимала злость на своих родителей со стороны вампира — дети для их жизни были чем-то неземным, редким, но столь желанным, в то время как люди могли делать что угодно. Родители продали ее остановившемуся в особняке Фридхельму словно игрушку. Ведь у их дочери была многообещающая внешность. А Высшие — существа красивые… и с легкостью поделятся звонкими монетами за девочку, слишком умную для своего возраста и столь быстро сумевшую понять судьбу своих родителей и парой слов остановить его. — У этих людей свои заботы — у нас свои. Я знаю о силе, что кроется в твоем разуме и теле, — девушка обхватила запястья мужчины руками, поглаживая большими пальцами шрамы, что оставались от его же способностей. Контроль двух своих ипостасей обходился вампиру рубцами на теле — их точное происхождение не было известно девушке, но та догадывалась, что это ничто иное как магия. — «Перекладывать свою обиду и боль на невинных людей, вот что действительно жалко», — Ланц мягко улыбнулся, кивая чародейке, — я рад, что за столько лет, даже после обретения дара, ты не предаешь свои принципы. Мужчина кинул взгляд на дверь, после перевел лазурь глаз на Арвен: та скользнула рукой под локоть вампира. Они направились в сад.The end of Flashback
— Однако Ланц побеспокоился не только о моей судьбе, Корбл. Его также интересует и судьба нашей маленькой охотницы, — чародейка подошла к столу, кинула взятый с него свиток Ворону, что он ловко поймал. Развернув, мужчина прочел вслух: — «Смертная девушка, Вертэнди ан Гхарасхам отныне и до смерти своей находится под протекцией Старейшины — Фридхельма Ланца Тедерика Эрдмана-Клоса — и становится подопечной Верховной Жрицы — Арвен Эрдман-Клос. Dogma Senatus, Lex Summus. Сlan Gharasham » — Эрнст на мгновение напрягся, но в следующее же черты его лица смягчились. — Умно-умно, — цокнул он языком. — Отныне Вертэнди — часть Совета. Как же вовремя старик подсуетился, однако, мне казалось, что то должно быть официально объявлено и с помпезной церемонией. — Помпезные церемонии — лишь источник сплетен. Вертэнди смертна, а, как ты знаешь, смертные нечасто становятся частью Совета. — Соглашусь, не все относятся к людям и нелюдям так, как мы, — Ворон понимающе кивнул. — Как только это известие дойдет до всех членов Совета, жизнь Вертэнди будет в опасности. Они не будут знать имени, не будут видеть лица, однако, она смертна и не магичка, и все это почувствуют. — Уже нет, — Эрдман-Клос покачала головой, а на устах застыла хитрая улыбка. — Меня не прельщал и не прельщает ритуал, однако, отныне наша подопечная носит частицу вампирской души. Она под защитой. — Она всегда была под ней, — убийца поднялся, протянул скрученный свиток женщине. — Открой портал обратно… — Как бы ты не скрывал все то, что на твоей душе… я вижу все, и уверена, не только я, — легкий пас руки и пред камином возникла черно-золотистая воронка. — Ты к Вертэнди, я знаю это. Не рассказывай ей ни о чем. Еще настанет время. — Как бы не было поздно, — хмыкнул Ворон, исчезая в водовороте. У него сейчас иная забота. И пусть та всецело относится к охотнице, однако, никак не переплетена ни с ритуалом, ни с Советом. Настало время штурма, а значит и время подготовки к нему. Сравнительно недавно он забрал броню у ремесленника, а теперь стоило бы ее примерить — уж в том, что она подойдет девушке Корбл не сомневался, а потому позволил себе отложить подобную встречу.***
Тонкие пальцы мужчины листали увесистый фолиант. Он изучил его уже от корки до корки, однако, ответа на интересующий вопрос так и не нашел. А он был. Именно эту книгу искал Древний, именно в ней были сокрыты знания его рода — рода вампирского — со времен его появления. «Sanguis Code» — артефакт, затерявшийся, но найденный ими, Цехом Тьмы. И он не единственный, а оттого влиятельность гильдии и ее членов растет. Вскоре дети Тьмы станут отдельным от Совета организмом — в этом глава Цеха был уверен, к этому он и стремился со времен его создания или, если быть точнее, возрождения. Острые когти хищной птицы оставили белесые полосы на засаленном деревянном подоконнике. Взмах огромных крыльев породил глухой звук, подобный хлопку, а из клюва вырвался крик, что заставил вампира оторваться от кодекса. — Неужто вести, amicus mio, — хмыкнул наемник, обращаясь к ворону. Поднявшись с кресла, Корбл мгновенно оказался у птицы, снял с лапки записку. Записку, в которым витиеватым почерком было написано лишь два слова: «Essi novi» . Лишь два, однако, смысла в них было куда больше, чем в тех миллионах, сколькими полна книга. Каждая клеточка его тела напряглась. От дня ко дню не легче. Ситуация выходила из-под контроля. И пусть все тайное рано или поздно становится явным, однако, ему казалось, что еще не настало время. — Diabolus! — оскалился Эрнст, а кулак встретился с оконной рамой. Иссиня-черная птица не дрогнула, черные бусины глаз ее были направлены на мастера. Ей было приказано дождаться ответа и тот не заставил себя ждать. Корбл, подобно своей напарнице, не был многословен, а потому схватив заготовленный листок и перо, изобразил на нем лишь несколько слов: «In nome Tenebris» — подобных приказу. Ловкие пальцы закрепили записку, тонкие губы прошептали очередной приказ, но теперь адресованный ворону. Птица знала, что делать. Взмах могучих крыльев, и от ворона остались лишь воспоминания. И вовремя, ведь в следующее мгновение раздался стук. Маленький кулачок встретился с деревом двери, а уста Корбла сложились в улыбке. Ее-то он и ждал — свою маленькую охотницу. Мужчина уверенно подошел к двери, повернул торчащий из нее ключ, отворяя. — Ты не занят? — его встретила лучезарная и немного смущенная улыбка Вертэнди. — Нет. Для тебя, mia Luna, я всегда свободен, — усмехнулся мужчина, пропуская девушку. Стоило ей войти, как он вновь закрыл дверь на несколько оборотов. Любопытство охотницы дало о себе знать и ее взгляд остановился на столе, засыпанном бумагами, поверх которых была оставлена распахнутая книга — та самая, что ранее была в руках Ворона. Пальчики прикоснулись к ветхим страницам, уста попытались повторить написанное, но все бестолку. — Этот язык… он чем-то похож на ayn Lingua Alta. Однако я с трудом могу понять, что здесь написано. — Подобно Hen Llinge у моего родного языка существуют наречия, — пояснил Ворон. Казалось бы, он намеренно не убрал фолиант. А мог ведь. Вампиры куда проворнее людей, тем более он ощутил ее до того, как она оказалась у двери. — То, что ты видишь сейчас, это язык Древнейших. — Ты его знаешь? — охотница взглянула из-за плеча на мужчину, стоявшего неподалеку за ее спиной. — Ну, наверное, раз изучаю кодекс, — Ворон не сдержал глухого смеха. Он подошел ближе, встал за ее спиной, устремил свой взор на страницы, на ту самую строчку, где замер острый ноготок девушки. — Здесь говорится об одном ритуале, известному лишь нашему народу. — Среди вампиров есть маги? — Точно так же как и среди людей, эльфов и представителей других рас, — кивнул Ворон. — В этом вампиры не отличаются. Отличие лишь в сущности магии. Магия в твоем мире — это дитя хаоса, это энергия, порожденная беспорядком. В моем же родном мире истоком магии была и остается кровь и ее безграничная сила, однако, многие знания были утеряны вследствие Сопряжения Сфер. Большинство записей осталось в том мире, а то, что пред тобой, лишь отголоски. — Ворон знал, зачем охотнице сия информация. — Думаю, следующий твой вопрос будет о том, есть ли вампиры-маги в этом мире? Есть, пусть и единицы. В каждом представители моей расы сокрыта магия, однако, не каждый может ей воспользоваться. Я, к примеру, могу удерживать свой облик, оставаясь в любой момент в своей человеческой форме, а еще способен на несколько простых фокусов, завязанных на сознании. — А разве внушение не твоя врожденная способность? — заинтересованно протянула Вертэнди. — Врожденная, но истоком ей служит магия. У каждого есть предрасположенность, моя — контроль сознания. С рождения я способен внушать мысли существам слабее себя. Другое дело обучиться чему-то другому, тому, что сокрыто. В этом и заключается магия. При должных знаниях я мог бы с таким же успехом, как и Регис, быть эмпатом. — То есть… Древнейшие способны… — девушка тут же осеклась. — Именно. Древнейшие способны на многое. Оттого они и опасны, — Корбл отошел на пару шагов, сцепил руки в замке за спиной. — К слову, ты знакома с одним из них. — Фридхельм Ланц! — Тебе виднее, — он улыбнулся. — А теперь давай вернемся к более приземленным вещам. Через пару часов мы выезжаем, а ты ни разу еще не примеряла новую броню — все как-то было не до этого, — Ворон указал на кровать, на которой аккуратно были разложены части кожаного доспеха. — Не скажу, что работа идеальна, однако, среди смертных лучшего бронника не сыскать, за это я могу ручаться.