«Jump into the sun. Dear boy, what are you running from? Everyone has got to be saved.» The Pretty Reckless — Absolution
Сладострастные стоны и томные вздохи заполнили комнату. Ритмичный скрип кровати и стук изголовья о стену. Алые отметины проявлялись под острыми ноготками на широкой мужской спине и мгновенно исчезали под действием регенерации. Толчок, еще один. Сбившиеся дыхания, испарина на разгоряченных телах. Безумная страсть в затуманенных голубых глазах. Каштановые волосы разметались по подушке, расшитой золотыми нитями, а иссиня-черные — по мертвецки-бледной спине. Женские пальчики скользили по плечам и груди партнера, опускались на постель, собирая лоснящуюся ткань простыни, сжимались. С пухлых персиковых губ сорвался крик с новым мощным толчком, тело выгнулось дугой и бессильно встретилось с матрасом. Мужчина засмеялся, заправляя за ушко любовницы мокрую прядь волос, напоследок целуя в губы. Он легко сел на край постели, вслушиваясь в тяжелое дыхание женщины. Усталость вампирам чужда, и он был готов уже сейчас исчезнуть, как делал то с каждой своей новой пассией. Только сейчас он не спешил. Женские пальчики оплели запястье, и вампир заглянул в блестящие очи. — Не думала я, что ты настолько хорош, Корбл Эрнст, — женщина засмеялась, немного прерывисто, пытаясь выровнять дыхание после столь бурного времяпровождения. — Совершенно не устал? — Уверяю тебя, Аннариетта, я готов вновь изучить твое прелестное тело, — хитрая улыбка заиграла на его лице, и он навис над княгиней. Каждое его слово пропитано ложью, отменной и неуловимой. В ней он мастер. Нет. Бог! Наемник подмял под себя изнуренное смертное тело, стал осыпать неистовыми поцелуями шею любовницы, слегка прикусив распаленную плоть. Доставляло ли ему то удовольствие? Не то чтобы. Секс — лишь способ достичь желаемого, а близость с княгиней, с птицей его полета, — только маневр, безусловно, не лишенный своей привлекательности. Все же Анна-Генриетта была недурна собой, да и обладала наинтереснейшим строптивым характером. Игра с ней доставляла Ворону чрезвычайное удовольствие. Да чего стоило только попытка затащить ее в постель, точнее сделать так, чтобы она сама того возжелала. То была очередная победа в столь нескончаемом списке любовных побед Корбла Эрнста. Однако есть та цель, которую отныне ему не достичь. Но и пусть… Деве, что сумела овладеть его душой, куда безопаснее быть поодаль от него. — Желаете повторить, Ваша Милость? — прошептал он на ухо женщине, ловкие длинные пальцы начали обводить мягкое тело, замирая на грудях и бедре. — А хватит ли сил? Он ее змей-искуситель, которому противостоять она не в силах. А потому поддалась соблазну, вновь потянулась к тонким губам наемника, страстно и платонично. Ворон лишь засмеялся. Коль княгиня так настойчиво просит, то он выполнит ее желание, однако, она вскоре выполнит и его… Не посмеет ослушаться. А все началось так невинно. Он всего лишь проник в ее комнату, открывая отмычкой ставни. Внезапно раздался пронзительный крик, который Ворон не мог ни с чем перепутать. Резко поднявшись с постели, мужчина, совершенно не стесняясь своей наготы, подошел к распахнутому окну. — Vae! — оскалился наемник, обводя озлобленным взглядом город. Повсюду вампиры: Низшие и Переходные. То стая, не многочисленная, но все еще представляющая опасность для города людей, чьи тела хрупки и бренны. Чудовищная, когтистая, четырехпалая рука зацепилась за каменную кладку и остановилась у ставень. Гуманоидное создание с зеленоватой кожей уставилось на Корбла своими кровавыми бусинами глаз. Мускулистые ноги опустились на подоконник, наемник отступил, но лишь на шаг. Большая уродливая голова с розовыми выступами по обеим сторонам наклонилась в сторону, существо распахнуло мощную пасть с острыми как бритва зубами, зашипело. Княгиня вскрикнула при виде Низшего вампира, вскочила с постели, прихватывая с собой одеяло, что сжала в кулаках, прикрываясь куском материи будто бы то было ее единственным спасением. Ворон не растерялся, мгновенно оказался у своей одежды выудил стилет — больше для виду, дабы у Анариетты не появилось лишних вопросов. Гаркаин будто бы и не замечал наемника, да и вправду, что ему Высший собрат. Существо больше интересовали свежая кровь и плоть, и плевал он на статусы. Это сыграло Эрнсту на руку, как и чернильная ночь, которая не позволяла княгине ясно видеть происходящее. Ворон подскочил к гаркаину моментально. Цепкие пальцы, обрамленные острыми когтями, впились в плоть существа, надавили, заставляя того опуститься на колени пред ее Милостью. Глаза Корбла блеснули в ночи, он прошелся языком по острым зубам. Острая игла стилета пронзила плоть, не доходя до сердца. Из пасти чудовища вырвался гортанный крик. — Quis est tuo capobranco? — рычит Высший, удерживая когтями гуманоида. — Respondere! — Niklos Ulbr-r-recht Egon Half-Wolfgang, — рычаще произнесло существо, давясь собственной кровью. В ту же секунду игла стилета пронзила сердце, и гаркаин пал, дергаясь в предсмертных конвульсиях. — Что это было? Что происходит?! — затрепетала княгиня, а ее взгляд метался по комнате. Она и не заметила, как Ворон уже стоял пред ней в полном облачении. — Гаркаин — Низший вампир. Самое чудовищное существо. Оно способно убить все и всех. Десятки тварей, подобных ему, напали на Ваш город, княгиня, — быстро проговорил Ворон. — Я бы советовал Вам поскорее одеться и последовать за мной, ведь сейчас опасно оставаться одной, а я не намерен задерживаться здесь и наблюдать из окна за тем, как Ваших жителей вырезают. Я доведу Вас до Арвен Эрдман-Клос, а после присоединюсь к Вашим гвардейцам. — Да… конечно, — взволнованно произнесла Анна-Генриетта, метнувшись за платьем. Наспех натянув его, женщина дрожащими руками начала зашнуровывать, но все попытки совладать с корсетом заканчивались провалом. На помощь поспел Эрнст. Ловкие пальцы за считанные секунды разобрались со шнуровкой. И вот наемник и княгиня были готовы двинуться из покоев. — Как Вы так быстро разобрались с существом, раз оно настолько опасно? — постепенно женщина смогла совладать с собой, вспомнила и о нормах, ведь только наедине они обращались к друг другу без лишних формальностей. — Может я не человек? — усмехнулся Корбл, быстрыми шагами двигаясь по знакомым коридорам. За неделю он с ювелирной точностью зарисовал план дворца, и отныне тот намертво засел в его голове, был лишь его достоянием. — Глупости, — тут же бросила женщина, едва поспевая. — Вампиры… раз то они… то это дело рук Детлаффа! Однако три дня еще не прошло. Он ни за что не получит мою сестру! — сбивчиво восклицала Аннариетта. — Это не вампиры Детлаффа, Ваша Милость. Будь то они, Ваш город бы за считанные минуты разнесли по кирпичикам. Эта стая меньше, но все же опасна, — на ходу пояснил наемник, и тут же приметил идущую навстречу чародейку. — Корбл, — кинула взгляд Арвен на друга, примечая прячущуюся за спиной мужчины княгиню, что старалась привести свой внешний вид в порядок. Магический пас помог женщине справиться с золотом непослушных волос и разгладил измятую ткань платья. Анна-Генриетта благодарно улыбнулась. — Никлос Ульбрехт, — прорычал Эрнст, схватив Анариетту за запястье. Он поставил ее перед собой. — Защити ее Милость. Я же займусь вампирами… Чародейка не успела произнести и слова — уже в следующее мгновение в конце коридора раздался гортанный рык и проклятия: — Ворон! Ух сука, я этих мразей порву на части. А этого мелкому пиздюку оторву яйца и затолкаю в глотку… Оу… — в этот момент беспардонно ввалившийся в дворец вампир наконец заметил княгиню. — Извиняюсь, Ваша Милость, но на войне слова не подбирают. Глаза Анариетты распахнулись, они были полны возмущения и негодования. Не впервой слышать было ей брань, однако, никто из ее людей не смел в ее присутствии выражаться подобным образом. — И я рад тебе, Вилфрид. Где Эмиель? — С ведьмаком, где ж еще носит старикашку? — Так, — цокнула Эрдман-Клос, прерывая их разговоры. — Вы занимаетесь своим делом. Ваша Милость, — чародейка почтительно поклонилась женщине, дабы хоть немного соблюсти приличие. — Я бы предложила Вам выйти за стены дворца. Вашу безопасность я смогу гарантировать. Такой поступок поднимет боевой дух Вашим подданным. — Ведите. Я должна быть со своим народом, а не отсиживаться и смотреть, как моих людей вырезают эти твари, — Аннариетта была полна решительности, а потому дамы медленно двинулись к выходу, давая возможность мужчинам обсудить дальнейшие планы. — Где Аларикус? — Там же, где и Сигард Эберт: у скрытого. Они разбирают, видите ли, дела первостепенной важности. Блядская политика! — Хейден сплюнул. — Опережая твой вопрос… Вертэнди сейчас в городе, в убежище Детлаффа. Сам же он двинулся к руинам. — Diabolus! — выругался Корбл, новость о том, что его охотница сейчас была в одиночестве в городе, кишащем вампирами, его не обрадовала. Он был зол на Детлаффа, что так безответственно поступил. — Чем он думал?! — Наверное, надеялся, что вампиры ублюдка не сунутся в его обитель, — пожал плечами Хейден. — Он созывает стаю. То его война — не наша. Ворон грязно выругался в очередной раз, а ухватив собрата за предплечье потянул к выходу из дворца. Металлические пряжки зазвенели на лестнице. Вампиры предпочли не являть свой истинный лик в стенах дворца. Безусловно теряли время… однако, в душе Эрнста витала надежда, что перед своим уходом Детлафф что-то да придумал, дабы обезопасить Вертэнди… Не мог он ее оставить одну. Не должен был! У дверей замерла запыхавшаяся девушка. Спутанные волосы цвета молочного шоколада небрежными прядями упали на лицо, на несокрытых участках которого виднелась кровь. Не ее, чужая, смертная. В девушке Корбл сразу же узнал молодую бруксу, примкнувшую к стае Детлаффа совсем недавно. — Никлос… он в городе, я ощущаю его… Он пришел за охотницей, за ее жизнью. — Где Вертэнди?! — Мы: я и Элк — спрятали ее поодаль от города, но он найдет… Он знает, что ее смерть есть смерть Вожака. Королева Цеха ныне с девушкой. — Веди уже! — не выдержал берсерк, выпуская когти. — Хватит церемониться с этим пиздюком. — Хоть когда-то я с тобой согласен, — хмыкнул Корбл, обращаясь в туман, что выскользнул на волю, неся с собой смерть и ужас. Никогда он не был настолько зол, еще чуть-чуть и rabbia di sangue уж точно б овладела им, как когда-то в не столь далеком прошлом…***
Темные коридоры подземелий встретили охотницу своей сыростью. Стены давно были сокрыты за серовато-зеленым мхом. Она с опаской следовала за женщиной, облаченной в кожаную броню, чем-то напоминающую одеяние Корбла. Она знала, кто перед ней, ведь не раз Ворон брал ее с собой, уезжая по своим делам. — Лисбет… — в голосе зазвенел страх. Охотница замерла, не смея идти следом за Королевой. — Я слушаю, — неохотно произнесла вампирша, оборачиваясь. — Почему ты помогаешь мне? Ты же ненавидишь меня… — Верно подметила, — в ее очах застыло одобрение. Ее поистине порадовала сообразительность смертной. — Я делаю то ради Корбла. Будем честны, мне плевать на твою жизнь. — Тогда почему ты не отвела меня к нему? Почему мы сейчас находимся под руинами Тесхам Мутна? — Сколько вопросов, маленькая охотница, — Розмари цокнула язычком. — Давай я открою тебе один секрет… Только не стой столбом, ведь нас могут найти. — Вертэнди неуверенно кивнула, догоняя наемницу, что двинулась тут же вперед и продолжила говорить: — Ты дитя Предназначения. Твоя жизнь и жизнь Ворона тесно сплетены, только поэтому я помогаю ему. Ты и проклятие, и благословение его. Охотница остолбенела. Она не знала, стоил ли верить услышанному… Столько лет она прожила средь вампиров, что вероятнее всего знали обо всем. Не могли не знать несмотря на скрытность наемника. — Я не верю… — А стоило бы. Твои родители взяли с Ворона клятву. Он пообещал защищать тебя, чего бы ему это ни стоило. — Почему… почему Корбл не рассказывал мне об этом никогда? — У него были на то свои причины. У меня же совершенно другие, посему я и поведала тебе, — вампирша пожала плечами, замерла у витиеватой кованой калитки. В ее голове тысяча мыслей, но лишь одна из них посвящена девушке, что испуганно взирала на нее, не веря. Тонкие пальцы нащупали в придорожной сумке холодный металл — кольцо покойной возлюбленной Никлоса Ульбрехта, Сэльвэтрис. Недолго думая, женщина достала украшение и протянула подошедшей охотнице. — Надень. Уверена, оно защитит тебя. — Ты собираешься уйти? — Вертэнди ощутила желание Розмари. Ощутила еще тогда, когда Элк и Ют привели ее к Королеве Цеха Тьмы. Женщине не хотелось возиться со смертной. — Кто-то же должен поймать обезумевшего волка… И кто если не дети Тьмы. С этими словами вампирша исчезла, растворившись в пурпурном тумане. По коже охотницы пробежали мурашки. Она вновь одна… но теперь уже в незнакомом ей месте, что несомненно кишит вампирами. Пусть те и были из стаи Детлаффа, однако, то не успокаивало. Еще страшнее стало девушке, когда в коридоре послышались шаги… Не те легкие, едва слышимые, неспешные, а грубые, торопливые, полные злобы. Тогда Вертэнди до последнего верила в то, что Лисбет еще была поблизости, не успела далеко уйти. Ведомая страхом за свою жизнь девушка поспешила надеть на безымянный палец кольцо, отданное Розмари. В голове ее тогда звучали предпоследние слова Королевы Тьмы: «Оно защитит тебя». Прижав руку с кольцом к груди, охотница на долю секунды прикрыла свои глаза, а распахнув, узрела… призрака?! Уста застыли в немом крике. Впрочем, в подобном состоянии был и дух, что обошел девушку и вновь встал перед ней. — Ты меня видишь! — воскликнул дух. Ведь узрел, как охотница следила за ним. — Вижу… — едва слышно произнесла Вертэнди. — Знаю я тебя… ты ведь женщина Детлаффа. Дух показался ей весьма безобидным. Ни банши, ни полуночница… То была на вид молодая эльфка, одетая в богато расшитое платье, в волосы ее были вплетены полевые ромашки, а ноги босы. И от живого существа ее отличало лишь то, что она есть туман. Ни плоти, ни крови. — Мое имя Сэльветрис. Может ты когда-то слышала обо мне, — эльфийка неспешно подплыла ближе к охотнице. Она боялась напугать ее сильнее и без того слышала, как о клетку ребер ударялось вновь и вновь ее испуганное сердце. Она слышала и шаги, знала чьи они, и Элсирии не терпелось узреть их виновника. Ей не терпелось убедиться в том, что за век она не позабыла образ возлюбленного, не позабыла облик своего палача. И вправду… в каменных сводах застыл обезумевший волк. Его рубиновые глаза пронзали словно кинжалы юное тело охотницы. Растрепанные белокурые волосы, испачканное в грязи и крови одеяние и багряная капля, что застыла у уголка губ, искривленных в звериной улыбке — вот ночной кошмар Вертэнди ан Гхарасхам. Во плоти! — Salve! Я так ждал нашей встр-р-речи. И вот ты стоишь пр-р-редо мной, и р-р-рядом нет твоих защитников. Ни одного! — эхом пронесся по комнате его голос. Для него существовала лишь она — его цель, охотница. — Знаешь, пташка, я долго думал… спрашивал себя, чем же ты зацепила Детлаффа. Красотой ли? Кровью ли? И вдруг прозрел! Своей невинностью. Ты чиста и непорочна… — он сделал глубокий вдох, нос защекотал знакомый запах. То была метка его старого друга. — Интересно… — Никлос цокнул языком, туманом приблизился к девушке. — Надо же! Я не поспел. И тут брат меня опередил, первым вкусил сей сладкий плод. И как тебе ночь с вампиром? Незабываема, да? — его когтистые пальцы опустились на тонкую шею. — Прош-у-у-у… — Никлос! — в голосе звучала неимоверная сила. Вампиры не ощущают холода, однако, Ульбрехт готов был поспорить с этим. Сейчас его пробила дрожь, от порыва ледяного воздуха, взявшегося из ниоткуда. Он заглянул за спину охотницы. И зря… он никогда в жизни не боялся так сильно. Никогда! Обручальное кольцо обожгло кожу вампира, будто б было из серебра. — Сэльви… моя Сэльви… — с опаской произнес Никлос. Он отшатнулся, отпустил охотницу, что, ощутив свободу, тут же забилась в угол подальше от Ульбрехта. Воспоминания — тысяча осколков серебра, что пронзают саму душу, не задевая плоти. — Отпусти меня, даруй свободу… Век скитаний, век полный мучений… Я не могу так… не хочу больше страдать, — эльфийка подошла ближе. Бестелесные пальцы обожгли своим холодом щеку вампира, оставляя алые отметины. В тот же миг глаза Ульбрехта заблестели от слез, коими были полны. Облик безумца пал, слетел, словно маскарадная маска. Он не верил тому, что видел. Вот она… его Сэльвэтрис. Вот она та, которую он любил всей душой и которую он погубил. Вжавшись в угол, охотница и сама не верила увиденному. Она никогда не предполагала, что узрит Никлоса таким. Разгромленным и обессиленным… — Как…? — на выдохе проговорил мужчина, опуская взгляд свой на каменный пол. Он не смел взглянуть более на травницу. — Мы связаны… Лишь моя смерть освободит тебя. — Neen, — эльфийка покачала головой. — В клятвах моего народа всегда есть лазейки — эта не исключение. Ты чуть не сгубил еще одну ничем не повинную душу — Вертэнди, — дух обернулся. В ее оливковых глазах читалась мольба и любовь к своему убийце. Несмотря на все его деяния она искренне любила его. И это чувство было сильнее смерти. — Ее прощение позволит нам обрести покой. — Какой же я… — он пал на колени, захлебываясь своими слезами. Он не издал больше ни звука: ни всхлипа, ни крика. Слезы лились с его острых скул и звонко ударялись о камень. Тонкие пальцы сжали рукоять стопроклятого кинжала. Резкое движение и артефакт уже у ног охотницы. — Проклятый металл! Ego odisse! Будь проклят тот день, когда я увидел его… — Его? — Вертэнди осмелела, сделала шаг по направлению к сломленному волку, пред тем подняв оружие. — Да. Сигард Эберт Дер Арн Сиджисвалд … Я и Детлафф некогда встретили его. Я тогда уже был безумцем, ведь мне нечего было терять, но я помнил! Помнил о тебе, Сэльвэтрис. Каждый чертов день я глушил свою боль кровью. Каждый день я терял рассудок. И тут появляется он. Я тогда не пожелал его слушать, однако, Детлафф настоял. Эберт поведал нам о гробнице одного могущественного чародея — Дуидонна де Лорентино. Как сейчас помню: мы обошли каждую ловушку, а их было множество. Мы забрали два кинжала, те самые, что были потеряны и что были так желанны Совету Старейшин, да и желанны до сих пор. — Детлафф — хозяин «Vocatus»? — Вертэнди ахнула. — Да, и никому, слышишь, никому не говори об этом… Иначе смерти не миновать. И если меня уже ничего не держит здесь, то не Детлаффа. А теперь… — Никлос замялся. — Я не вправе просить тебя об этом, но… Охотница поняла, о чем попросит ее вампир, опередила его. Следуя неведомой силе, она сняла кольцо со своего пальца и проговорила: — Я прощаю, и зла на тебя я не держу. Думаю, как и прощает тебя та, чье кольцо в моих руках, — охотница протянула руку Ульбрехту. Вампир поднял на нее свои глаза. Кровь и слезы. Не спеша протянул ей руку и поднялся. В тот момент в комнату незаметно проскользнул темный туман, а в сердце декадента что-то екнуло. Никлос ощутил пустоту. Ту самую, что появилась в нем после смерти Сэльвэтрис и заполнилась безумием. Неужели судьба даровала ему второй шанс? Неужели клятвы ее народа — народа Aen Seidhe — не столько жестоки, как его? Хрупкое кольцо, что теперь покоилось в его раскрытой ладони — лишь воспоминание. В нем не было той магии, что раньше. Оно больше не связывало Ульбрехта с его мертвой невестой. — И что теперь ты собираешься делать со своей свободой? — поинтересовалась охотница, протягивая и кинжал «Sitis». — Я свободен от безумия, но не от решения Совета. Будет суд, — он покачал головой. На удивление алые полосы на его скуле не исчезли. Имея магическое происхождение, они плевать хотели на хваленую вампирскую регенерацию, став лишь уже, но куда ярче чем прежде. Казалось бы, будто дикий зверь полоснул своими когтями Никлоса по лицу. — И живым мне не выйти… Только теперь умирать я буду в светлой памяти и с тяжелой душой. И больше никогда я не прикоснусь к этому кинжалу… — Кинжалу нужен хозяин, — из тени книжных полок, устремившихся в потолок, вышел Корбл. Его глаза маниакально заблестели. Он желал смерти Ульбрехту, однако, Вер даровала ему жизнь, и он не смел пойти против ее воли. — Ego petere, rex ayn Officina Tenebrae, sue hospes eris, — Никлос с надеждой взглянул на Ворона. Однако взгляд наемника не смягчился ни на йоту и не было в нем снисхождения. — Hac abierit! — кивнул Корбл Эрнст и забрал кинжал вместе с ножнами из рук охотницы. Золото вмиг почернело, признавая нового владельца. Ворон нисколько не удивился таким метаморфозам артефакта — мало что было известно о нем и его братьях: «Vocatus» и «Sacrum». Осмотрев лезвие, наемник полоснул по своей руке, заливая рунические символы своей кровью. Вертэнди испугалась, тут же оказалась по правую руку вампира, в то время как Никлос замер, не сводя своих багряных очей с кинжала. Вкусив кровь нового владельца, руны вспыхнули синим светом, но тут же погасли. — Он принял тебя, — завороженно произнес Ульбрехт. — Я уверен: твой холодный ум совладает с силой и властью, что дарует он. — Вскоре мы это и узнаем… — протянул наемник, и в голосе его проскользнули опасные нотки.***
Руины Тесхам Мутна, казалось бы, самое спокойное место в городе. Однако и здесь воздух был раскален до предела. Детлафф вышагивал по аллее. И стоило ему ощутить чужое присутствие, как он обратился в алый туман, усеянный черными искрами. Вскоре кровавая дымка завился вокруг Сианны, до смерти напуганной и трясущейся. И где же в тот момент ее хваленая храбрость и сила духа? — Рен… Рен, Сианна, — раздалось будто бы из ниоткуда. — Сианна, я должен кое-что у тебя спросить… За спиной женщины выросла темная фигура, чья цель была она, и плевать он хотел на тех, кто был поблизости. Мужчина наступал широкими шагами, не сводя своих аквамариновых очей с бывшей возлюбленной, с виновницы всех его переживаний и бед, и ему было плевать на других. — Ты всегда мне лгала? То, что нас когда-то связывало — лишь твоя ложь? — Детлафф… все не так просто, — женщина попыталась прикоснуться к вампиру, однако, он ловко поймал ее руку, вывернул, заставляя разбойницу выгнуться под неестественным углом. Ему были омерзительны ее прикосновения, пропитанные притворством. — О нет, дорогая, все предельно просто. Ты либо лгала, либо нет, — прорычал Детлафф, обнажая свои острейшие клыки. — И факты, поверь мне, не на твоей стороне. Ты воспользовалась моим незнанием смертных, притворилась будто бы желаешь мне помочь… а на деле… — с каждым словом его голос становился ниже. Ведьмак моментально напрягся, подскочил ближе. Только вот Регис счел подобное поведение неуместным. Алхимик был уверен, что они смогут обойтись без кровопролития, а потому ухватил друга за рукав. — Только я не чудовище, коим ты меня считала и считаешь. Я не монстр, коим являешься ты, пожелав убить свою родную сестру. Я выше этого, и потому я прощаю тебя и зла не держу. Ты свободна, и только ты отныне себе судья, Сильвия Анна, — он слишком резко отпустил руку женщины, что та пошатнулась и упала, успев лишь подставить руки для смягчения встречи с землей. Вампиру было отныне до нее не было дело, и все его внимание было приковано к ведьмаку, что до сих пор держался за меч. — Геральт… если ты думаешь, что хаос в городе — моих рук дело, то ты ошибаешься. Убьешь меня, и вы никогда не совладаете со стаей, что на него напала. Они разберут его по кирпичикам и не останется ни одной живой души… кроме вампирской. — Решил попробовать себя в роли защитника? Я не верю, — Белый Волк покачал головой, однако, противореча своим же словам, он опустил меч и подошел на пару шагом. — Ты не спаситель. — И не собираюсь им быть, а лишь не желаю быть виновным в смертях. Все четверо замерли, услышав голоса. Некто выходил из подземелий руин. Вскоре пред ними выросли Вилфрид и Арвен, позади которых смиренно шел Никлос. Его руки были закованы, а на шее были выжжены символы, ослабляющие вампира и блокирующие силу. Обезумевший волк был повержен. — Я рад тебя видеть, брат. Пусть руки мои ныне закованы и пусть весь я в крови невинных существ… но я искренне рад тому, что мне удалось узреть тебя, будучи в трезвом уме и светлой памяти, — Никлос стыдился поднять свой взгляд на старого друга, поэтому он обратился к Белому Волку: — Ведьмак… то моя стая. И если кому и сносить голову, то мне. Только позволь мне исправиться… — он обошел чародейку и берсерка. Вилфрид не по-доброму зыркнул на декадента, однако, взгляд Эрдман-Клос приковал его к земле. Женщина была уверена, что новых бед Никлос не учинит. Замерев у обрыва, Ульбрехт зарычал: — Excipere mio vocatus, in patriam redire. Mio jussum est! Вампирье облако, что вилось над Боклером, потускнело. Низшие и Переходные вампиры повиновались. Все до одного покинули территорию. За ними и последовала и стая Детлаффа, ведь им был дан приказ изгнать чужака, и тот был выполнен. Геральт пристально наблюдал за отступлением вампиров. Не мог до последнего поверить в то, что оклеветал ван дер Эретайна. — Друг мой, я не раз говорил, что Детлафф не чудовище, — тихо произнес Эмиель. — Что теперь? — весьма грубо спросил беловолосый — Суд. И Никлос, и Детлафф будут представлены суду, — монотонно проговорила Арвен, подходя к Ульбрехту, взгляд которого был устремлен вдаль. В темную и бесконечную. — Их будут судить по закону Высшего народа, и я не советую в это вмешиваться Вам, Мастер Ведьмак, — с этими словами Эрдман-Клос открыла портал, что прямиком приведет их в здание Совета. — Детлафф ты с нами? — У меня есть незаконченное дело. И раз я имею право прийти на суд сам, то я им и воспользуюсь… — Твой выбор, — чародейка кивнула, шагнув в черно-золотую воронку, ведя за собой декадента. — Я вернусь завтра… — эти слова уже потонули в магическом вихре. Проматерившись на родном языке, Хейден оскалился. Он терпеть не мог магические штучки. Однако… такова была его работа, никто ж не заставлял его вставать в пару с чародейкой. — Блядские порталы. Ненавижу их! — рыкнул Вилфрид и зашел следом. Геральт глухо засмеялся, разделяя отношение этого вампира. Чародейка Арвен напомнила ему Йеннифер. Не просто так они оставались подругами. Повисло молчание. Пришедшая в себя Сианна, скрылась за спинами Эмиеля и Геральта, опасаясь, что дарованная ей жизнь может быть в любой момент прервана одним лишь взмахом когтистой руки. Она неуверенно подошла к Регису. Тихое «верни меня обратно, пожалуйста» сорвалось с ее губ, и Эмиель кивнул. Так Детлафф остался один на один со своими мыслями, однако, лишь на пару минут, ведь вскоре он ощутил знакомый аромат, свидетельствующий о приближении Вертэнди. Она была подавлена, он ощущал это… Слышал и отголоски ее разговора с Вороном, что шел рядом с ней. — Почему ты не сказал мне правды? — голос охотницы задрожал. Ворон усмехнулся: — Кто я, mia Luna? Я наемный убийца. Я глава Цеха Тьмы. И что я должен был сказать тебе? Что мы связаны? Ты никогда не будешь в безопасности рядом со мной, пусть я и убью за тебя любого. Мое молчание было залогом твоей безопасности, а теперь… я даже не знаю, как мне быть… как нам. — Не ври мне больше, прошу… Детлафф видел, как девушка замедлила шаг и ухватила наемника за рукав, как прильнула к нему и обняла за шею, как начала что-то ему шептать, только слов уже вампир разобрать не мог. Ван дер Эретайн сжал кулаки до бела, когда руки Ворона легли на тонкую талию охотницы, когда он приподнял ее, прижимая сильнее, а после опустив, нежно поцеловал в лоб и что-то ответил ей шепотом. В этот самый момент Детлафф поклялся, что выяснит, о какой связи шла речь, чего бы то ему ни стоило. Обязательно выяснит… и то будет в кратчайшие сроки.