2,5 месяца спустя
Хакс держал в руках свежеотпечатанный роман. Книга приятно пахла типографией, станицы хрустели, и она весомо оттягивала руку. Он думал, что быстро допишет «Погружение», но ему понадобилось ещё несколько недель, чтобы придумать достойную концовку и наполнить всю книгу деталями. Завтра состоится презентация и он впервые будет представлен миру вживую, как автор. Стоило переживать, но… Фазма взялась за него мощно, назначила интенсивную терапию, припахала к этому Бена, так что сейчас он, Армитаж Хакс, спокойно сидел в кафе напротив своего редактора и даже не раздражался наличию людей за соседними столиками. — Как тебе обложка? — Бен отпил кофе и кивнул на книгу. — Мне нравится, — Хакс провёл пальцем по гладкой поверхности твёрдого переплёта. Сами тона были, как обычно, тёмными. На картинке изображалось море, луна и две фигуры напротив друг друга. Его герой и девушка в чёрном платье. — Это хорошо. Сноук негодует, говорит, что слишком романтично, — Бен отставил кружку и наклонился к нему, заговорчески улыбаясь. — А мне вот очень даже такое развитие событий импонирует… Ты прекрасно выдержал интригу, не скатившись в сопли, и прописал невероятную историю любви. Клянусь, поклонники будут в восторге. Хакс закатил глаза. Да ему и наплевать стало как-то на поклонников. Если честно, он писал и думал, прочтёт ли эту книгу та, кто вдохновил его на это. Так что он не смог себе отказать и сделал небольшое вступление с обращением. Он мечтал, что она будет читать это с улыбкой, а не вспоминая их встречу как проклятие. — Итак, раз мы почти закончили, время обсудить твой следующий роман, — вырвал его из размышлений Бен. — Не знаю. Возможно, я брошу писать триллеры и уйду в детективы, — Хакс думал, что редактор сейчас сделает круглые глаза и начнёт на него гневно орать, но тот только хмыкнул. — У тебя получится, — сказал он, с удовольствием наблюдая за шоком на лице Хакса. — Кстати, Сноук тебе этого не простит. Придётся менять издательство. У меня есть одно на примете. Он залез рукой в свой рюкзак и достал папку, положив её между ними на стол. — Это… что? — Меня бесит работать на старика. Он совсем не понимает, чего хочет современный читатель, и даже тебя, как автора, открыл я. Если бы не сунул ему твою рукопись, ты бы так и не стал писателем. Так что я тут подумал… Связи у меня есть, кредит на открытие своего дела мне одобрили… — Ты открываешь своё издательство? — Хакс оторопело отрыл папку, разглядывая новый договор о найме на работу. — Да, открываю. И мне очень повезло, что моя новая девушка работает маркетологом. Она уже просчитала все возможные варианты развития и мы с тобой в любом случае в выигрыше. — Кого ты ещё позвал? — Так, парочку писателей. Тех, кого старик не хотел продвигать, но их рукописи достойны прочтения. Итак, соглашаешься? — Бен положил руку на стол, выжидающе оглядывая его. Со стороны он казался спокойным, но Хакс видел, как на дне его зрачков пляшет нервозность. Он прав, Сноук будет и дальше требовать от него тёмные и мрачные книги, а вот он больше не может так. Несколько новых зарисовок, которые он сделал за последние дни, говорили именно об этом. — Я смогу писать, что захочу? — уточнил Хакс, и Бен кивнул. — Хорошо, согласен. Его друг улыбнулся и отпил кофе, чтобы скрыть свою радость. Хакс подписал договор, и они потратили ещё немного времени на обсуждение того, как будут покидать издательство «Первый Орден». Спустя почти час, они оба вышли на улицу, Бен завел свой байк, за который наконец-то погасил кредит, а Хакс стоял рядом. — Что за девушка у тебя? — спросил Арми, оглядывая улицу. Начиналась осень, холодало, то и дело днём шли дожди, но каким-то образом всё это не вызывало уныния. — А я тебе не говорил? — Бен проверил датчики на панеле. — Нет. — Познакомились в твиттере, почти три месяца назад. Зовут Рей, — он повернулся к нему, и прежде чем надеть шлем, хохотнул. — Твоя фанатка, кстати. — О, чёрт, ты всё-таки сделал это, — Хакс закатил глаза. — Сделал, — глухо проговорил Бен из шлема. — И она будет завтра на презентации. И хочет твой автограф. И ты его ей дашь. Понял, писатель года? — Понял, понял… — Хакс покивал, они пожали друг другу руки на прощание — новая привычка, введёная Фазмой — и он сделал шаг назад, чтобы его не забрызгало грязью, когда байк стартанет с места. Посмотрев, как Бен ловко лавирует между машин, покидая улицу, Хакс повернулся и пошёл в противоположную сторону. Люди шли мимо него и он не обращал на них никакого внимания. И это было хорошо — он много и упорно трудился, чтобы вот так спокойно ходить по многолюдным улицам. Впрочем, когда неделю назад Бен притащил его в торговый центр выбирать костюм для презентации, Хакс был на грани срыва. Но справился. Дома было чисто и мало вещей. Закончив с «Погружением», он взялся за уборку своей квартиры, выкидывая всё ненужное, приносящее ему дискомфорт. И теперь спал в кровати. В крайнем случае, на диване. Ванная же… Иногда, он стоял над ней, вспоминая совсем другое место, в другом городе. И девушку, которая то стонала в его руках, то плакала под водой. Обычно, после этого он раздевался и дрочил, поглаживая свободной рукой шрам на шее, который она ему оставила. Был ещё на руке, и, когда ночами его накрывала бешеная тоска, от которой ломило кости, он кусал себя за это место, вызывая яркую картинку в голове и иллюзию присутствия рядом. Разлюбить Роуз было выше его возможностей. Они много говорили об этом во время сеансов с Фазмой, и она склоняла его к тому, чтобы попробовать найти девушку. Просто поговорить, пообщаться. Это должно было помочь ему ещё сильнее и окончательно дало бы ключ к прекращению панических атак. Но он… боялся. Хакс не знал, как она восприняла его трусливый побег, да и вообще, как Роуз к нему относилась, кем он был для неё. Но в его руках книга, которую он посвятил ей. Так что… Лея взяла трубку со второго гудка. — Милый, как я рада, что ты позвонил! — её тепло чувствовалось сквозь километры, которые их разделяли, и Хакс не мог не улыбнуться. — Как вы? — Ой, хорошо, только скучно. Сезон кончился, все разъехались. Приезжайте к нам на Рождество, с Беном, — на заднем фоне у неё раздался шум, и Хакс смог опознать голос её муж. — Тебе привет от Хана. — Спасибо, ему тоже. По поводу Рождества… — он не может. Определённо. Если он зайдёт в этот дом, в котором всё напоминает о ней, вся терапия полетит к чёрту. Да что дом… Один город, это море, запах соли… — Я не смогу, буду занят. — Ох, как жалко… Кстати, ты видел девушку Бена? — Нет, только слышал. — Он обещал привезти её к нам познакомиться. У них вроде всё серьёзно, — голос у Леи стал мечтательным. — Ладно, так ты что-то хотел? Хакс тихо хмыкнул. Всё-таки, он очень сильно заблуждался по поводу всей этой семейки. Соло знали его, как облупленного. И это грело и давало ту поддержку, которая помогла ему начать эффективное лечение. — У вас остались контакты Роуз? — на том конце повисла тишина. Они не говорили о ней, никто из них, всё понимая. Но тут он спросил сам. — Тебе… Нужен её номер? — голос Леи стал более вкрадчивым. — Нет, только адрес. Я хотел послать ей свою новую книгу. — Ты можешь отдать её лично. — Не думаю, что это хорошая идея. Так у вас есть адрес? — Да, сейчас посмотрю в базе, она оставляла свои данные с пропиской. Несколько минут Лея рылась в ноутбуке и Хакс нервно постукивал по краешку книги. Это была дурацкая затея. И зачем ему это? Захочет, сама купит и прочитает. Возможно, она живёт далеко и почтой книга придёт только через месяцы. Зато, если захочет сжечь, то будет не жалко. — Эй, Арми, записывай адрес! — окликнула его Лея, и он взялся за ручку и бумагу. Но стоило ей произнести название города, как его окатило волной и дальше он не слушал. Что? Всё это время… Они жили в одном городе? Он мог случайно встретить её на улице, в кафе, да где угодно! — … Арми! Ты записал? — А? Нет, нет, повторите ещё раз… Лея повторила и в её голосе слышалась смешинка. Чёрт, они же знали это с самого начала, у них была вся информация! Поэтому они их и сводили! Твою мать! Он записал адрес и рассеянно попрощался. Это же… буквально пара кварталов от него, он проходил мимо этого дома много раз!.. Руки дрожали, ноги дёргались, готовые хоть сейчас бежать туда, под дождём, но Хакс пытался взять себя в руки. Нет, нельзя. Не сейчас. Он… Он так хочет увидеть её. Просто увидеть. Как она улыбается, как откидывает свои волосы на спину. Знать, что она в порядке и счастливо живёт свою жизнь дальше, пусть и без него. Наверняка, она тоже ходила к врачу и вполне сейчас здорова. Возможно, завела новые отношения, нормальные, а не то, что происходило между ними. Интересно, все ли укусы зажили на ней?.. Хакс вскочил из-за стола, в ужасе хватаясь за волосы. Нет, пожалуйста, он же так старался! Ну почему в его голове опять эти мысли? Почему? А если он и правда её увидит? Что сделает? Нападёт и отгрызёт всё-таки кусочек? Утащит к себе в квартиру и будет трахать до тех пор, пока сам не сдохнет от обезвоживания? Какого чёрта эти мысли вызывают у него грёбанную эрекцию?! Он вихрем пролетел в ванную, запрыгивая туда так, будто за ним кто-то бежал по пятам. Но даже возвращение к старому проверенному способу не помогло. Более того, стоило ему ощутить гладкую поверхность под рукой, как в голове всплыли воспоминания… Сладкий стон, скулёж, она на его пальцах, и он снова подводит её к краю… И так доверчиво она готова впустить его в любое место в своём теле… Ахрг… Собственная рука расстёгивает брюки с молниеносной скоростью, и он просто не может отказать себе погрузиться в воспоминания о ней. Он выстанывает её имя, и этот звук резонирует в холодном и пустом пространстве под потолком, а когда он кончает, то опять и снова признаётся ей… — Моя… Люблю тебя, так сильно люблю, моя девочка… Отпускало его постепенно, снова проводя сквозь череду воспоминаний о ней. От знакомства до прощания у её постели, когда она спала, а он скулил рядом. Хакс закрыл глаза чистой рукой и застонал. Тоска сжирала его изнутри, обсасывала все органы, не оставляя ничего. Он начал всё это, чтобы стать счастливым. Но, видимо, без неё не получится.***
Домой Роуз просто ползла. Она взяла на завтра выходной, чтобы сходить с Рей на какое-то сверх важное и тайное мероприятие, так что сегодня пришлось остаться на работе подольше. Она тряслась в вагоне метро и по привычке открыла читалку на телефоне, со всеми загруженными книгами Армитажа Хакса. Это — единственное что она себе позволяла. Точнее, изначально её тоска требовала хоть что-то, кроме кулона, который она носила не снимая, письма, зачитанного до дыр, и засохших пионов, которая она убрала под рамку и повесила над кроватью. Эмилин Холдо не в курсе этого, но даже не зная всей картины, она неоднократно замечала её привязанность к тому мужчине. И Роуз пыталась унять тоску. Она прочитала его первую книгу, обливаясь слезами, прочитала все остальные девять и к концу поняла, что окончательно влюблена в Армитажа Хакса. И как читатель, и как женщина. Его лицо стиралось из её памяти, но ясным оставался образ, и если бы она встретила его на улице когда-нибудь, случайно, то обязательно узнала бы. Невозможно, чтобы не узнала. Она перечитывала его книги, не имея никакой возможности остановиться, и знала, что скоро должен выйти его новый роман. Но искать о нём хоть какую-то информацию Роуз себе запрещала. В конце концов, когда она решится на встречу с ним, то должна быть готова отказать, в случае, если они не смогут договориться. Она думала, что согласится на любое его условие, лишь бы быть рядом. Вся жизнь, до того грёбанного отпуска, казалась ей серой и скучной, будто бы она и не жила вовсе. С того первого визита к психиатру, Роуз сняла очки со стёклами, на которых была выбита бредовая фраза «всё хорошо», и взглянула на себя реально. И поняла: всё не нормально, не хорошо, ужасно и она в полной заднице. Терапия шла с трудом, очень мешали объёмы работы, которым было плевать, что у неё тут личная драма. Но посещения Холдо стоили денег, которые надо было зарабатывать. Если честно, Роуз хотела уволиться. Это стало её мечтой, тем, о чём она думала с утра и до ночи, даже в выходные. Но боялась. Господи, она только сейчас поняла, какая же трусиха. Весь её напускной сарказм и гордость, всё это лишь маска, которая так легко рассыпалась, стоило одному человеку прикоснуться к ней и показать её другую сторону. Ей хотелось, как в фильме, уйти в закат из своей конторы, открыть своё дело, жить в удовольствие. Но у неё не было своего дела, не было мечты, она ничего не знала о себе и своих желаниях. Холдо сказала, что у неё депрессия и ей нужно время. Оно шло, но ничего не менялось. Таблетки не помогали, времени на развлечения не было, а когда было, она валялась в тоске с видом на гербарий. Или ещё хуже, сидела голая в ванной, разглядывая оставленные ей шрамы на спине, и мастурбировала, вспоминая, вспоминая, вспоминая… Объявили её остановку, Роуз свернула читалку на телефоне, вышла на перон и огляделась. Позднее время, только какие-то пьяные компании да парочка работяг, такие же, как и она. Глупо надеяться, что нелюдимый Армитаж Хакс будет где-то здесь. Наверняка сидит дома, в простыне, строчит очередную жуткую книгу. Думает о ней. Думает же?.. Она вышла из метро и двинулась по улице, к своему дому. Сестра вчера ночевала у неё, и пришлось ходить в закрытой пижаме. Она так и не узнала, что случилось, впрочем, не была и в курсе посещений психиатра. Роуз хотела ей рассказать, но когда-нибудь потом, когда вся эта история будет не так болезненна. Сейчас Пейдж активно вторглась бы в её жизнь, наверняка вышвырнула бы рамку с гербарием в окно, а кулон с письмом спустила бы в унитаз. Роуз знала, что это не поможет, знала, что ей будет ещё больнее и это всё доведёт её до края. Так что молчала и улыбалась, продолжая играть свою роль. Пейдж планировала для них отпуска на следующий год, раз они решили в этом не ездить вместе, и зачем-то предложила сгонять в тот город, где она была летом. Роуз передёрнуло. Нет. Нет, она не сможет. Её стошнит в самолёте, на улицах будет тянуть лечь и умереть, а если она зайдёт в «Сокол»… Повесится на его же веранде. В кого она превратилась?.. И трезвое сознание выплюнуло ей ответ. В себя. Ты никогда не была собой, и только сейчас это поняла. Тебе нужен тот человек, единственный, кто принял бы тебя любой, нужен… Роуз затолкала эту мысль глубоко и даже дальше, лишь бы снова не давать себе надежду. Арми нравилась в ней сила, её свет, улыбки, и вот сейчас она не знала, сможет ли снова быть такой. Он увидит её и разлюбит. Не нужна ему проблемная Роуз Тико, нерешительная и вечно плачущая. А старая канула в бездну. Сидеть и страдать вместе? Ха, да квартира покроется плесенью, если они сойдутся. Рей позвонила ей, когда Роуз уже собиралась ложиться спать. — Привет, бро, как ты? Помнишь про завтра? — на заднем фоне играла музыка и голос у подруги был весьма счастливый. Понятно, она опять со своим бойфрендом. Редактором грёбанного Армитажа Хакса. — Привет, да, помню. Заедешь за мной завтра? — Роуз накрылась одеялом, поглаживая под ним шрам на шее. Это её успокаивало. — Конечно, буду к двенадцати. Оденься поприличней, платишко там, туфли, макияж. — Настолько крутое мероприятие? — Ещё как! — Слушай, я понимаю, как это сейчас прозвучит, но… — Никаких но! Ты не будешь сидеть завтра дома! Мы идём на вечеринку! — в голосе Рей прозвучала паника и фон музыки стал потише. — Слушай, я понимаю, тебе сейчас плохо. Поэтому я хочу тебе помочь. Да пофиг, приходи в чём хочешь, хоть в пижаме, завтра мы развеемся, повеселимся, я отвезу тебя домой и накормлю пиццей. Договорились? — Твои условия звучат слишком заманчиво… Думаю, я согласна. В двенадцать? — Да, будь готова, — Рей облегчённо вздохнула. — Была вчера у Холдо? — Была. — И как? — Да всё так же. Она говорит, что мне нужен отдых, смена обстановки, новые впечатления… — Ну так мы завтра всё это организуем! — Типа на постоянку. И надолго. Блин, Рей, я не знаю, что делать. Я ничего не хочу. Точнее, хочу, но это невозможно, — Роуз вздохнула и рука сжала шею. Кровь побежала по венам быстрее и сильнее, шрам так прекрасно ощущался… — Может, ты уволишься? — Где я деньги найду? Лечиться мне надо, есть на что-то надо… — Твоя работа вгоняет тебя в гроб. Причём прямо сейчас не в переносном смысле, — голос Рей стал серьёзней, и Роуз убрала руку с шеи. Подруга права. По всем фронтам. — Давай мы завтра это обсудим, у меня есть несколько вариантов для тебя. — Хорошо, обсудим. — Вот и молодец. Ты уже спать ложишься? — Да, в постели лежу. — Тогда сладких снов, бро! Хорошенько выспись! — А тебе тогда жарких не снов с твоим бойфрендом! — Рей засмеялась и они попрощались. Она отложила телефон и закуталась в одеяло. Хотелось снова ощутить ток крови, шрамы, но она остановила себя. Не стоит. Это ещё более ненормально, чем всё, что она делала до этого. На границе сна она встретила образ мужчины. Того самого, солнечного мальчика. Они шли по берегу моря на закате, но солнце не двигалось, застыв над горизонтом. Он держал её за руку, улыбался, нежно целовал в щёку. Ветер ерошил его бронзовые волосы, развевал белую рубашку, и она видела на его шее свой след. И тоже целовала его. Мир мигнул, и картинка сменилась. То же море, те же камни, и она на краю леса. Он звал её, этим своим «милая», ласково и нежно, но она знала, что это обман. Она уходила вглубь, ноги кололи ветки, и ей хотелось вернуться, влететь в его объятия, и пусть он уже оставит её себе, в любом виде. Но почему-то она продолжала удаляться. Упрямо и болезненно. Ветер раскачивал кроны деревьев, она слышала за спиной шум и знала, что этот хищник идёт за ней по следам. Он нагонит её. Рано или поздно. Внезапно деревья закончились и она остановилась на краю обрыва. Внизу зияла пропасть, вокруг сгущался туман и откуда-то слышался плеск воды. Мир становился ярче, свежее, и она обернулась. Из тьмы леса на неё смотрели два светящихся зеленых глаза, она слышала рычание и знала, что он готовится к прыжку. И она раскинула руки в стороны, готовясь принять его. Зверь кинулся к ней, и она видела играющие в холодном свете блики бронзовой шерсти. Чувствовала, как его пасть смыкается на её шее, как острые зубы прокусывают кожу, мышцы, кости, ломают её. Но боли не было, и она сомкнула свои руки за его спиной. Он выпрямился, его образ дрожал, покрытый рябью, а потом она так ясно увидела бледную кожу, на которой ярким пятном алела её кровь. — Ты моя, только моя, — прорычал он и снова впился зубами в её шею. И она эхом вторила ему «твоя, твоя, только твоя». Но руки отталкивали его, и он отошёл. Она смотрела, пыталась разглядеть черты его лица, но всё, что видела — это зелень глаз и бронзу волос. И кровь, кровь, много крови, стекающей по его телу. Она сделала шаг назад и замерла на краю обрыва. Обернулась и посмотрела во тьму. — Не бросай меня, пожалуйста. Ты такая замечательная… Как из сказки, — сказал он, и она хотела остаться, здесь, с ним. Неважно где, лишь бы с ним. Но она сделала шаг назад и соскользнула с обрыва. Вскинула руки, чтобы ухватиться хоть за что-то, но снова увидела его глаза. Печальные и злые. — Я ошибся. Тебе стоит уйти. И она ушла. Упала, глубоко, во тьму, в боль, и слышала лишь свои собственные крики, эхом гремящие вокруг. Ей казалось, что где-то там наверху он смотрел на её падение с презрением. Его слова били в голове набатом, и она бы очень хотела оправдать его ожидания, очень, так сильно… Роуз проснулась в поту. Сердце стучало громко, дыхание спёрло, и она не сразу поняла, что больше не спит и нет вокруг ни тьмы, ни криков, ни его презрительного взгляда. Эти сны стали сниться чаще. Всегда чем-то похожи, всегда чем-то отличались. Иногда она оставалась с ним, иногда — шагала в пропасть. И всегда получала презрение в ответ. Хотя бы раз она хотела получить его руку, чтобы спастись и не упасть. Она встала, рассеянно сварила кофе и до самого приезда Рей сидела на кухне, тупо перечитывая его книги. Ей казалось, что у неё есть уверенность. Есть сила. Есть смелость. Ей казалось. За полчаса до выхода Роуз натянула на себя чёрное платье с высоким воротом и закрытыми рукавами, лениво начала краситься, но почти сразу поняла, что не может. Просто не может. Она расчесала волосы, думая, что было бы неплохо их завить, или наоборот, выпрямить, но не сделала ничего из этого. Рей посмотрела на неё с лёгкой жалостью, когда Роуз открыла ей дверь. — Ох, женщина, мы вроде не на похороны собираемся, — укорила подруга. Она пожала плечами и продолжила зашнуровывать чёрные ботинки. Взяла чёрное пальто и чёрный шарф. Рей, одетая в ярко-голубое платье, с макияжем и причёской, красивая, как с картинки, поправила ей шарф. — Ладно, чёрный, так чёрный. Они спустились вниз, сели в старенький форд и выехали на трассу. Рей рассказывала что-то про Бена, что он вроде бы открывает свою фирму, но Роуз никак не могла сосредоточиться. Ей хотелось, чтобы за окном не было солнца, а шёл дождь. Очень соответствовало бы её состоянию. В итоге Рей замолкла и они ехали дальше в тишине. Спустя полчаса она припарковалась на подземной стоянке какого-то бизнес-центра, и Роуз искренне не хотела знать, куда они идут. Она просто дала возможность себя вести, разрешила поправить свои волосы, и когда они вышли на нужном им этаже, пошла за Рей не оглядываясь. И слишком поздно поняла, что зря. Они зашли в конференц-зал, вокруг сновали репортёры, кто-то что-то говорил в микрофон, и Рей просто встала около стеночки, пристраивая подругу за собой. Роуз смотрела в пол и медленно моргала. Утреннее опустошение на фоне недосыпа взяло над ней верх, и в какой-то момент она отключилась от реальности окончательно. Пока сознание не прошило знакомым до боли голосом. — Я очень рад представить вам свою новую книгу, «Погружение». Это моя последняя работа в издательстве «Первый Орден». К тому же, я думаю немного сменить жанр на менее мрачный, чем триллеры, — в зале послышались одновременно и смешки, и возмущённое «у-у-у», но голос продолжил. — Мы с моим редактором, Беном Соло, с этого момента начинаем работу в другом издательстве, под его началом. Пожелайте нам удачи! Аплодисменты загремели, люди встали, а Роуз так и пялилась в пол, смаргивая слёзы. Она не верила, что слышит этот голос. Не верила в его слова, в тот тон, которым он говорил. Она уже слышала это, на веранде «Сокола», или когда он шутил, или когда говорил, что влюблён в неё… Рей дёрнула её за рукав, и Роуз подняла голову. Она нашла его сразу, мгновенно. Рыжие волосы смотрелись весьма элегантно, он был гладко выбрит, на нём великолепно сидел костюм с галстуком. Армитаж Хакс слегка улыбался, позируя рядом со своим редактором для фотографов, и почти не жмурился, когда вспышки ослепляли его. Он был хорош, как дьявол. Не в простыне, не сидел в своём доме, а держал осанку, и это всё ударило Роуз наотмашь. Она вспомнила, в каком виде пришла, и ноги задрожали. — Вот вы и встретились! — горячо прошептала ей на ухо Рей, в её голосе сквозила радость, но Роуз было не до этого. Она не могла предстать перед ним такой… Роуз бросилась к выходу так быстро, что чуть не снесла очередного репортёра, и он с криком отпрыгнул от неё. В дверях она не обернулась и просто побежала прочь отсюда. Паника била по ушам, по венам, по голове, её трясло, она начала задыхаться и почти упала на пол, но успела опереться на стенку. Какая она жалкая, боже… Убежать, убежать подальше, никогда даже близко не подходить к этому мужчине! Ноги дрожали всё сильнее, воздуха не хватало, перед глазами вспыхивали пятна, и Роуз уже не видела, куда идёт. Она плакала, конечно плакала, опять, в который раз, сколько слёз она пролила за эти месяцы?.. Где выход из этого крематория? Она сейчас развеется здесь в пепел, ничего не останется! — Роуз! — оглушил её голос. В голове звенела тишина, она не могла сказать, кто её зовёт, кто-то знакомый… Наверное, Рей… Дышать, ей нужно начать дышать, срочно! Она не может, она сейчас умрёт здесь… И хорошо, больше никогда он не встретит её, и она навсегда останется в его глазах той девушкой, рядом с которой он хотел бы быть… — Роуз, ты… — её схватили за плечо и куда-то потащили, она не видела и надеялась, что это человек, которому можно довериться. У неё была первая в жизни паническая атака. Мозг фиксировал это холодно и весьма насмешливо. Молодец, девочка, вот как ты скатилась… Её обняли, крепко и сильно, чьи-то губы скользнули по лбу, по щекам, а потом этот кто-то вдохнул ей в рот воздух, и Роуз сделала первый вздох. И открыла глаза. — Всё хорошо, я рядом, — проговорил ей в лицо Армитаж Хакс, прекрасный в свете офисных ламп, обнимающий и целующий её. — Я с тобой и никогда тебя не брошу. Никогда. Ты в безопасности. Ты можешь мне доверять.