Не причина, а следствие: Радиоактивно!

      Вернувшись к происходящему чуть ранее, когда ещё звучал "Весенние голоса", а Беларусь и Казахстан покинули старшего брата.       Они выбрали место немного в отдалении от других танцующих, чтобы не путаться под ногами: голова шла кругом от скорости некоторых пар. По прежнему держа РК за руку, РБ уверенно встал напротив и положил левую кисть на его плечо, занимая ведомую позицию, ведь, всё-таки, был приглашён. В ответ чужая ладонь коснулась спины, однако Казахстан не спешил начинать. Он чуть нагнулся, увещевая на ухо: – А если без выпендривания перед Росом? Тебе не обязательно напрягаться. Поберег бы себя. – Свои ноги побереги. Ты хотел танец – ты получишь танец.       Беларусь ступил назад, вынуждая шагнуть к себе, затем в сторону и обратно вперёд. Им управляла настойчивая тупая упрямость, а наполняло негодование от очевиднейшей провокации, на которую повёлся, как последний идиот. Радовало лишь то, что это недоразумение продлится всего несколько минут.       РК не особо стремился проявлять инициативу в шевелении, из-за чего на него приходилось напирать. Обоим нафиг вальс не сдался, но РБ совершенно не в настроении для разговоров.       В быстроте движений мелькающие яркие блики слепили, а фигуры других стран сливались в размытые силуэты, смешиваясь с обстановкой, превращались в неоднородную цветастую мешанину, словно всё запихнули в блендер. Довольно резво подобным странным образом республики описали пару небольших кругов. Но недовольства как двигателя прогресса вскоре перестало хватать. Беларусь всё крепче сжимал свои руки, вновь борясь с желанием просто повиснуть на ком-то. Мышцы будто стягивало тугим канатом, от чего движения получались немного неуклюжими. Выдохся. Хотя разве это удивительно?       Пришлось, всё-таки, позволить Казахстану вести. Тот без лишних вопросов перешёл на медленный темп, и, сосредоточившись на ритме, следовать за ним сложности не составляло: ступить правой ногой назад, левой – в бок и в конце концов... – Ему же делаешь хуже.       РБ поздно шагнул – запнулся и отдавил РК ногу. Последний виду не подал, удерживая партнёра от падения. Но тот словно уже упал, рассыпаясь по полу на маленькие кусочки. Эта фраза выбила не только из такта. – Предупреждал. – съёживаясь, бесцветно произнес Беларусь в сторону, – Извини, я не нарочно. – Ничего страшного, – они замерли и дальше вальсировать, похоже, не собирались, – Устал?       Тот отрицательно помотал головой. – А я да.       Что, конечно же, не совсем правда, однако лёгкое головокружение на самом деле давало о себе знать. Казахстан глубоко вздохнул. Его тонкие длинные перья мягко очертили лицо брата. – Бел, не нужно тянуть всё в одиночку как Россия. Я не в курсе того, что заставило тебя так поступать, после всего пройденного, но, если ты запутался и не знаешь, как быть дальше – мы все здесь, с тобой, – он чуть неловко усмехнулся, – Ведь в итоге ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему.       Правым крылом он бережно приобнял того за шею. – У всех случаются плохие дни, главное, не обесценивай себя из-за этого.       Бил прямо в цель, хах... Каз есть Каз. Но как перестать разочаровываться, когда события одно за другим подрывали уверенность в завтрашнем дне, а осознавать себя слабым, не способным поменять что-то, так страшно?       Республика понуро уткнулся в брата, а руки, будто в мгновение обессилев, повисли вдоль тела. – В общем, это всё, что я хотел сказать. Прошу, просто подумай над этим.       Но Беларусь не хотел. Не был готов вновь возвращаться к тем размышлениям и лишь бессильно зажмурился.       Музыка стремительно закончилась, оставляя их обоих в подвешенном состоянии.       Никто из них и не заметил, что в какой момент рядом кое-кто нарисовался, позволяя тому с лёгкостью воспользовался этим положением. Всё произошло молниеносно: Казахстан вздрогнул, а потом рывок назад – и вот РБ уже в чьих-то цепких лапах.       РК сразу возмутился, ведь не шибко приятно, когда дёргали за перья, но, к сожалению, знавал он одного любителя распускать грабли: – Бля, какого хера, Укра?       Названный, до этого цапнув крыло одного, тем самым отвлекая, утащил второго и нагло закинул на него руку. – Перенимаю эстафету, так сказать, – ответил тот, намекая на страну в своем "плену" и трясся маленьким золотистым трофеем.       Новая информация сразу взбодрила пойманного. – Шт?! Но, – он стал недоуменно упираться, – Нет, погоди-ка!       Однако, прежде чем РБ успел хоть что-то предпринять, Украина наклонился к его уху, а затем Беларусь вздрогнул и с широко открытыми глазами ошеломлённо замолк.       Казахстан с сомнением наблюдал за разворачивающейся картиной, но против ничего не имел, потому что у них постоянно какая-нибудь дичь происходила. Единственное, что счёл нужным – совет. – Я умоляю, Укра, потактичнее. – Да-да, – беспечно отмахнулся тот. – Иначе нетактично получишь по заднице.       Украина игриво оскалился. – Ловлю на слове. – Грх, ты невыносим. – И я тебя люблю.       РК закатил глаза, грозно тряхнув крыльями, пока "невыносимый" развернулся уходить, махая на прощание.       Оставив одного брата с клубком размышлений, Украина повел другого в неизвестном направлении. Точнее в направлении определённом критерием: провести эту "вечеринку" в более-менее спокойствии. – Н-не обязательно же было лезть в ухо, – вскоре пожаловался "похищенный", потирая место вторжения, – Снова пользуешься моей растерянностью?       В иной ситуации РБ просто посмеялся бы только и всего, оказавшись крайне впечатлённым такой смелостью, ведь обычно Украина смущался подобных выходок, а здесь внезапно вообще стыд потерял. Но весело почему-то не было.       Коварный "похититель" молчал. Беларусь расценил это по-своему и притормозил. – Я не пойду дальше.       Всё-таки, танец "обещался" Казахстану, а теперь никакие обязательства не удерживали. – Да? И почему же?       Хотя наитупейший вопрос: Украина и не сомневался, с чем, вернее, с кем связана причина. – Нужно вернуться к Росу.       Как неожиданно! Так и пёрло высказать пару горчащих на языке колкостей вслух, но республика заставил себя поумерить желчь. Совсем не время плеваться ядом. Он повернулся к РБ и уверенно взял его за плечи. Украина старался говорить терпеливо, однако получалось больше будто с претензией, но а кто сказал, что будет легко? – Послушай, ты слишком много на себя берёшь. Взялся подпирать небо, будто грёбаный Атлант? Но есть проблемка, Бел – ты не титан из древнегреческих мифов. Как ты собираешься быть опорой, когда сам вот-вот и переломишься?       На это Беларусь непробиваемо хмуро зыркнул, словно полоснул ножом, и в тоне его было не меньше стали. – Только моя в этом вина? – Нет, но...– но что? По факту же предъява. Если бы не долбанный спор, то всё оказалось бы гораздо проще. Украина тысячу раз уже пожалел о том, что вообще в день ссоры открыл свой поганый рот. Оттого теперь и звучал очень смятённо, – Позволишь мне это исправить? Я правда хочу помочь.       РБ с сомнением пристально всмотрелся в виноватую моську напротив: выглядела она искренне раскаявшейся. Но, так или иначе, он не слишком рад компании Украины. Потому что, надо же, чёрт возьми, большинство конфликтов, каким-либо образом связанных с тем, либо развязывал сам брат, либо являлся активным участником тех. Например, за последние лет семь на памяти Беларуси не было ни одного нормального разговора между Украиной и Россией, что не закончился бы скандалом. При их-то действительно хорошем отношении к друг другу.       И пусть на ссоры между ними, правда, была отдельная причина, это не отменяло того факта, что порой с республикой очень сложно общаться. Иногда он заводился с пол оборота буквально с ничего и напирал как танк напролом. Однако в основном это ведь не его вина. Непроходящие головные боли не сделают из кого-то уравновешенную личность. Тем более, что Украина никогда особо спокойным характером не отличался. А при обострении даже в одном помещении с ним находиться зачастую травмоопасно. Для психики, прежде всего.       Хотя на сей раз братец, вроде, более-менее сдержан. Безусловно, тот умел быть милым и заботливым, адекватным в конце концов, но даже если и так, сейчас ему нужно позаботиться в первую очередь о собственном состоянии, а не о других. – Спасибо, конечно, за предложение, но помоги лучше себе.       Чуть грубовато, но уж что поделать: вежливостью от того не отделаться – Кто бы говорил, – Украина усмехнулся, – Не хочешь свой совет себе посоветовать?       Незаинтересованно смотря в сторону, Беларусь сделал вид, что пропустил его реплику. Против брата выигрышная тактика – игнорирование. Это по совместительству и то, что раздражало того больше всего. – Не боишься, что кое-кто на твои потуги скажет так же? – Вновь молчание. И вновь республика пустил смешок, а затем чуть отстранился, – Ну ладно-ладно, продолжай молчанку, партизан.       Нарочно же пытался выводить на эмоции. Подлюка. – Закончил? – не дождавшись ответа, РБ кинул, – Я пойду. – Ещё даже не начинал. – И не начинай. Не собираюсь слушать всё равно. Пусти.       Беларусь поёжился. Украина пока держал его за плечи, не сковывающе, но ощутимо – уйти так просто не удастся. Он, словно дразня, мягко огладил те, не отпуская. – Дуешься?       Так могло показаться, потому что будучи по-прежнему нервным из-за возможных неприятностей РБ желал побыстрее отвязаться от брата и свалить. – Знаешь же, что нет, просто ты выбрал не подходящий момент для своих выкрутасов, – Беларусь решительно взглянул ему в глаза и прямо спросил, – Чего ты хочешь?       Тот только подступился ближе, делая голос вкрадчивым и ласковым: – Провести с тобой время.       Э-нет, второй раз этот фокус не прокатит. Нахмурившись, республика шагнул назад, а Украина вопрошающе вздёрнул бровь. – Нельзя? – Нельзя. – Почему?       Господи, не хватало застрять здесь с ним ещё на приличный срок в перебрасывании бессмысленными словами. РБ надоедало ходить вокруг да около. – Давай не будем здесь цирк разыгрывать. Что тебе на самом деле надо? – Считаешь, я не мог соскучиться? – лицо того стало оскорблённо опечаленным.       Ну да, ну да. Учитывая, что в последние несколько лет они не так уж много общались, иногда напрочь забывая про существование друг друга довольно надолго. Впрочем, обычно Украина появлялся на горизонте не из таких безобидных побуждений. И то, что тот так внезапно спохватился сейчас – слишком подозрительно.       Встречая лишь недоверчивую мину-кирпич, Украина добавил: – Я о-о-очень виноват и мне о-о-очень стыдно, поэтому я о-о-очень хочу загладить свою вину, – каялся он, касаясь чужой щеки внешней стороной пальцев. – Кхм. Пока и получается не очень, – уворачиваясь, пробормотал Беларусь, – Да и вообще, не нужно ничего заглаживать. Просто дай уйти уже наконец, мне некогда.       Вопреки ожиданиям, Украина неожиданно отстранился и вскинул руки, соглашаясь. – Ну ладно, – однако всё оказалось не так просто, – Но я обещал, что прослежу за тобой, поэтому, если ты куда-то собираешься, значит, мы идём вместе.       Уже собиравшийся линять РБ резко притормозил. Он неверяще медленно обернулся, рассчитывая всё же, что это лишь очередная провокация. Ведь, если иметь хотя бы каплю здравого смысла, нельзя в самом деле сказать такое всерьёз. – Нет. – Да.       То, с какой уверенностью брат говорил, вселяло нехорошее предчувствие. И тут до Беларуси стало "понемногу" скоропалительно доходить. А ещё одной "катастрофы" он не переживёт. – Нет, ты никуда не пойдёшь. – Тогда не пойдёшь и ты.       Республика ошалело вылупился на неотступно сложившего руки на груди наглеца, который отчасти надменно вскинул подбородок. Вот в чём был подвох. – Это... шантаж?       Украина закатил глаз и шумно вздохнул, словно услышал не единожды повторяющуюся глупость. – Подумай об этом в другом ключе.       Что не фраза, то очередное откровение. – Каком?! – искренне негодующе воскликнул тот, – Т-ты...да как...вот так...У меня слов нет!       Огромное множество выражений клубились дымом в голове, но ни одно из них не подходило, чтобы передать весь спектр буйствующих эмоций. Шокировано замолкнув, Беларусь дожидался хоть мало-мальских объяснений или оправданий, какого лешего его опять втягивают в крайне сомнительную хуеверть. – Не пойми меня неправильно, я всего лишь хочу, чтобы ты перестал себе вредить из-за того, что сам же что-то там понавыдумывал.       Понятней не стало. Такими темпами они вернулись к началу разговора. А Украина только этого и ждал, чтобы вновь попробовать свернуть в нужное русло. – Вселенная не схлопнется, если не носиться с ним как курица с яйцом. – А по-моему, мы уже пару месяцев назад обсудили, что и кому делать. – И в результате?       Смешавшись, РБ не нашёл, что ответить. Они действительно не раз это обговаривали, тем не менее почти никогда не сходясь во мнениях. Украина точно понимал, чего брат хотел подобным поведением добиться, но и считал, что тот в пустую тратит силы и нервы. Поэтому главная задача стояла переубедить. И туз лучше вкидывать сразу. – Посуди сам, какой прок в том, что он будет наблюдать прямо перед собой, как ты мучаешься? Думаешь, это незаметно? – Беларусь пристыжено понурился, поджав губы. – Просто дай ему отдохнуть от нас.       Но тот колебался. Сложно совладать ещё и с иррациональным страхом, когда существовал и вполне реальный, обоснованный. Подобным образом всё пустилось на самотёк и полгода, и почти тридцать лет назад, в расчёте на то, что ничего плохого не произойдёт. А по итогу? – Я не могу...– слишком ярки вспоминая о недавно увиденных шрамах. Он замотал головой, произнося тише и тише, – Нет. Ты не понимаешь, что ли? Не понимаешь, к чему всё ведёт? Каждый раз видел и не понимаешь?       Его лицо исказилось болезненным выражением, а дыхание сбилось.       Преувеличение в таком состоянии вполне в порядке вещей, однако, возможно, повод так переживать действительно был? Произошедшее в принципе заставило нехило струхнуть. А исходя из того, что Беларусь общался со старшим братом ближе всех и обычно в состоянии подмечать малейшие изменения в его поведении, никто лучше чем он пока и не мог знать хотя бы приблизительно, как обстояло реальное положение дел.       Только вот загвоздка: не ясно, где заканчивалось искажение восприятия состоянием и начиналась действительность. – Всё настолько плохо? РБ замялся, прежде чем растерянно пролепетал: – Я... н-не знаю...       Ну приехали. Впрочем, не суть. – Тогда глянь, – Украина достаточно точно указал почти в другой конец зала, на Россию, что сложившись пополам, ржал как не в себя вместе с Венесуэлой и Кубой, возможно, припоминая розыгрыши на Хэллоуин*, – О нём сейчас есть кому позаботиться: он всегда в центре внимания.       Беларусь тупо уставился туда, но таким пустым взглядом, словно ничего и не видел, утопая в размышлениях, как в мутной воде.       Тем временем республика продолжал убеждения: – Развеешься, переждём дерьмо, и оценишь всё со свежей головой. Это пойдёт на пользу и тебе, и ему. А то опять накинет себе говна и будет хуйнёй страдать, а ты же знаешь, что так и будет, – он приблизился робко, однако решимости в голосе лишь прибавилось, – А я потяну, мне-то что, хернёй меньше, хернёй больше: я-то с головой в ладах.       С последним утверждением можно, конечно, поспорить, но не стоит.       Беларусь долго молчал. Не минуту и не две. Он пока, очевидно, не готов был настолько внезапно и надолго оставлять Россию. И Украина, понимая, что перевес, похоже, не на его стороне, нашёл компромисс. – Тогда давай так: условимся на время этого собрания, но предложение останется в силе и после, если надумаешь.       Заодно это отличный шанс доказать, что его слова не пустой звук.       Новое предложение, всё-таки, подтолкнуло РБ к ответу: он посмотрел в лицо напротив так пронзительно, будто брал обещание "Никакого вранья". От начала и до конца Украина не имел права лгать. Ведь Беларусь буквально не только вверял ему себя, но и лишался возможности на какое-то время активно вмешиваться в жизнь РФ. И если вдруг Украина подобным способом хотел обмануть и преследовать иные цели, то безнаказанным не уйдет. Даже если, пока они договаривались только на день-два. Да и лишь из-за того, что в противном случае это могло привести к ещё худшим последствиям.       Своеобразное предупреждение не смутило Украину, он смело встретил то. И хоть что-то в брате по-прежнему тревожило, РБ скинул то на собственное нездоровое воображение и прикрыл глаза, сразу ощущая обнимающие за пояс руки. – Прости, я постараюсь всё поправить, обещаю.       В свою очередь Украина почувствовал, как за него ухватились словно за спасательный круг. По коже прошлись мурашки от воспоминания, что разбередило старую рану. В момент стало не по себе, гадко и отчаянно страшно. Он прекрасно понимал страхи Беларуси, ведь и сам жутко боялся. Боялся, и поэтому действовал.       Украина успел немного провалиться в себя, как неожиданно РБ оживлённо отстранился. – Нужно же тогда сказать Росу. – С его наблюдательностью, – тот говорил слегка отстранённо, – Незачем.       Это и вправду так. Россия краем глаза присматривал за ними и совершенно не против, если младшие братишки решат провести время вместе. – Давайте, как всегда со своей "телепатией" обменяйтесь многозначительными взглядами и хватит.       Украина обычно не очень одобрительно относился к тому, как те частенько промышляли подобным, ведь зачастую банально не понимал их, а они его тем самым иногда просто дразнили.       РБ обеспокоенно вперился в старшего брата, пока он вскоре не заметил это. РФ участливо помахал ему, а тот глазами указал на старающегося абстрагироваться от этого всего Украину, на что Россия тепло улыбнулся и кивнул. Беларусь взволновано переметнул взгляд обратно на рядом стоящего. – Всё? – сухо поинтересовался последний и, получив в ответ "Мг", шумно выдохнул, притягивая брата к себе одной рукой уже удовлетворённо, – Вот и славно.       Однако в него упёрлись, возмущённо засопев. – Что ещё?       На подобную наглость в порядке вещей протестовать, ведь это по-прежнему ни больше ни меньше настоящий шантаж. Беларусь даже знал, как в пару слов заставить этого шантажиста побагроветь ярче чем закат, но решил пока пощадить его эмоциональное состояние и лишь ущипнул заразу за бок.       Однако тот не оценил столь щедрого порыва души. – Будешь щипаться – покусаю. Ам! – и цапнул шарф прямо перед лицом РБ.       На такое вероломство он экстренно втянул голову, недоверчиво нахмурившись, пока Украина не разомкнул зубы и не удалил те на безопасное расстояние. Да и сам отступил, взяв Беларусь за кисти, оценивающе оглядел округу.       Не торчать же ещё дольше столбом почти посреди яростно отплясывающих, ну Украина и ляпнул: – Потанцуем?       Что не могло не быть встречено с недопониманием. – Издеваешься? – Ни капли. Медляк, допустим, – где движений было по минимуму, – Но если не хочешь, можем сразу куда-нибудь отойти.       РБ растерянно шарил глазами по полу, словно ища ответ на нём. Казалось бы, самое логичное – отказаться и передохнуть уже где-нибудь ещё, но не ясно, что в тот момент пришло ему на ум. – Музыка не подходящая.       В зале ещё звучали именно энергичные композиции вальса, не особо настраивающие на спокойное еле шевеление. – А какая разница?       Действительно. Беларусь хмыкнул. Приняв это за согласие, Украина поднял его руки и завел их себе за спину, а затем дождавшись пока те сцепляться на пояснице, обнял.       Трудно предположить, какие у Украины планы и насколько они приёбнутые. Вообще, заебал он, честно говоря. Но как злиться?       РБ с тяжким вздохом улёгся ему на левое надплечье, позволяя мышцам передышку, наконец повис как тряпьё, словно из тела высосали всю жизнь. Нежиться в объятиях куда приятнее, чем пребывать в разладе. Беларусь ненавидел ссоры, а ссориться тем более. Это так ужасно и так глупо, когда между близкими ими же возводится стена, причём зачастую по совершенно дурацким причинам. Но он считал, что, к сожалению, не особо хорош в их избегании или примирении, сколько ни пробовал – всё либо бесполезно, либо малодейственно. Да и в чём из полезного вообще хорош?       Вдвоём они мерно покачивались совсем невпопад музыке, что не столь и важно, когда не надо что-то кому-то доказывать. В родных руках было уютно, а внутри трепещущее сердце словно высекало искры, когда грудь напротив резко вздымалась наполнить лёгкие воздухом, чтобы медленно выпускать его, почти не слышно напевая и позволяя ощущать лишь убаюкивающую вибрацию голоса. Однако теплоте этой близости не усыпить неуёмную тревогу. Та останется гулким звоном в ушах, когда стихнет очередная мелодия, и на долю мгновения страх завладеет разумом, когда будто специально свет потухнет, заставив вздрогнуть всем телом, сжаться, и ощутить себя ещё более жалким.       Украина ослабил объятия, чтобы не стеснять чужого беспокойного дыхания, и успокаивающе неспешно поглаживал спину брата. Но тот хоть немного расслабился только с включением маленьких светильников на стенах и софитов небольшой сцены в левой части зала.       Неожиданный пугающий мрак прошился дружелюбными огнями, превратился в чу́дное полупрозрачное полотно в цветастых лучах. Музыка тоже сменилась, теперь она тихая и монотонная, релаксирующая словно для технического перерыва или медитации. Или чтобы возобновить своеобразный танец.       Эти изменения случились меньше чем за минуту, но выбить почву из-под ног вполне успели. И подтолкнуть к чему-то тоже. – Украин, – вдруг на грани слышимости утомлённо позвал Беларусь. – М? – Помнишь... когда ты рассуждал тогда о, ну...– тот замялся, имея ввиду ту ссору, – Б-бездействии и...что я, кх, м, и-и-и...       Отстой чувствовать, как в тебя вжимаются от больной робости и раздирающей нерешительности, ещё и когда сам виноват. – Я много всякой хуйни обычно вываливаю. Ты всё запоминаешь?       Украина четко понимал, о чём шла речь. И явно не горел желанием пока поднимать данную тему, и тем более добиваться каких-то признаний. Тем не менее держать это в себе РБ не мог. – В общем, – тяжелый выдох, – Ты оказался прав.       Да господи, зачем? Украина уветливо попытался приободрить. Вероятно, даже и себя. – Но не во всём же. – Похоже, что во всём. – Да брось. – Проехали...       Потрясающий, а главное конструктивный разговор. Чёрт, придётся влезть в это, ведь оставлять как есть – не вариант. Украина перестал двигаться и застыл на месте. – Бел, посмотри на меня.       Тот тоже замер, впрочем, не торопясь исполнять просьбу, но, понимая, что деваться, собственно, и некуда, всё-таки боязно оторвался от брата и с ещё большим промедлением поднял на того несчастный полуубитый взгляд, настолько трудновыносимый, что республике пришлось отвести свой, однако говорить он продолжил. – У меня на морде, наверно, написано какой я раздолбай. Ну несу хуету и несу, чего меня слушать. И хуй с ним с этим спором сранным, ничего он не доказал, это просто очередная херота взбредшая в больную голову. И вообще, с моей стороны мерзко втягивать тебя во всё это. Прости, мне очень жаль, что так получилось. Пожалуйста, не считай себя поэтому каким-то ущербным и бесполезным, – на одном дыхании выпалил тот, под конец всё же набравшись смелости посмотреть на Беларусь, отстранённый вид которого, в общем-то, не изменился. Украина не находил, что весомого нужно сказать, чтобы смягчить ситуацию, приходилось выдавливать хоть какие-то слова. А обычно совесть развязывала язык, но, похоже что не сегодня, – Ну же, милый, ты просто устал, а это исправимо на раз-два.       Устал, да? Глупое, на самом деле, оправдание. РБ считал, что не имел права винить брата в том, что тот тогда был лишь беззастенчиво честен, тем более не он один в пылу препираний оказался резок в выражениях. И не он один должен извиняться за это. Сожалеюще глядя, Беларусь протянул правую руку к лицу напротив. – Мне тоже стыдно, я не должен был давить на больное и злить тебя, извини, – тихо произнёс он, осторожно проводя рядом с ранкой у разбитой брови и, чтобы избежать ненужных отнекиваний, сменил тему, – Хотя мне не нравится, что ты опять прибегаешь к шантажу, манипулируешь мной.       И тут уже слышались суровые нотки. – Прости, котелок не варит придумать что-то хитровыебнутее, – Украина аккуратно перехватил его запястье и чмокнул кожу ниже перчатки, – Но ты же видишь, что это нужно, глупо отрицать очевидное.       Выдержалась короткая пауза. – Потому я и не смогу согласиться с твоими методами.       Рассеяно рассматривая травы на чужой голове, Беларусь вкинул довольно триггерную фразу, но Украина обратил её в полушутку. – Но мы же оба знаем, каким и ты можешь быть манипулятором.       Подловил. РБ тусклой усмешкой прыснул, прикрыв веки. – Ненавижу это. – Я тоже.       Иногда просто нет выбора, а иногда это часть дурной привычки. Оба горазды, независимо от причин. Поэтому "Не судите, да не судимы будете", хах?** А не бессмысленно ли судить себя?       Такая странная аналогия даже развеселила. Открыл глаза Беларусь уже с иным настроем, иронично немного приподняв уголки губ. – Хочется верить, что превращение моих мозгов в кашу имело хоть какой-то смысл. – А если нет? – Тогда где компенсация за моральный ущерб? – он хитро сощурился.       Хватило лишь одного взгляда, чтобы его намерения стали вполне очевидны. Но, Господи, Украина же всё должен озвучивать. – Поцелуемся? РБ пожал плечами. – М-м-м...Может быть. Если будешь себя хорошо вести. – Я буду хорошим мальчиком, – тот сложил "Губки бантиком, бровки домиком" и закинул чужое запястье, которое до этого всё ещё держал, себе за шею, – Может быть. – Какой ты неисправимый пиздец.       Беларусь притянул брата ближе и, не теряя даже секунды, Украина прильнул к нему, крадя улыбку поцелуем. По сравнению с предыдущим тот получился лёгким и кратким, похожим на глоток дурманящего алкоголя, чтобы утолить лишь нарастающую от него жажду близости. Но лишь одного глотка не бывает достаточно, правда ведь?       Немного отстранившись, они завороженно замерли, чуть дотрагиваясь губами, прежде чем вновь на мгновение чувственно смять те и вновь отпрянуть, а затем опять и опять, словно упиваясь друг другом. Сладость с каплей тусклой горечи, осела на языке вкусом густого ликёра с тёмным шоколадом, согревая внутри. И так мало на сей раз ассоциаций, лишь трепещущее перед эмоциями нежное тепло.       Беларусь ощущал, что будто таял, в самом деле плавился, смягчаясь, и медленно гнулся назад словно гибкий прут. А Украина, которого он утягивал за собой, не останавливал его, наоборот расставив ноги, принимая положение устойчивее, держал не прямо, а повернул того в бок, будто это до сих пор часть танца, с вызовом проверяя, насколько далеко всё зайдёт. И так РБ опускался ниже и ниже, пока не завёл руку за надплечье и вовсе не коснулся кончиками пальцев холода пола. Казалось, этого достаточно, однако он, прикусив брата за губу и отпрянув от него, запрокинул голову и прижался к гладкой поверхности обеими ладонями: встал на мостик, почти совсем не опираясь на руку под своей спиной. – О-о-о, да Вы, батенька, оказывается тот ещё выпендрёжник, – Украина бархатно коротко посмеялся, ради шутки перейдя на псевдо почтительную речь, – К тому же не прочь покусаться. Однако на Вашу неудачу, я в этом деле куда больший мастак.       Он уже хотел вернуть его в вертикальное положение, чтобы исполнить свою маленькую шалость, но не тут то было. Неожиданно Беларусь оттолкнулся ногами от пола и перемахнул назад – лишь шарф белым хвостом так же изящно последовал за ним.       Выпрямившись во весь рост, РБ вскинул руки вверх словно гимнаст, окончивший выступление, и отсалютовал слегка ошеломлённо застывшему в прежней позе республике, а потом, развернувшись, сквозанул от него в направлении фуршета.       Ну а Украина что? Ухмыльнувшись, рванул вдогонку. Однако, несмотря на совсем несущественную заминку, он заметно отстал, настолько, что Беларусь успел обогнуть длинный узкий стол и поравняться с братом по другую сторону.       Откуда только в нём столько шустрости взялось? Украина безусловно рад, что тому уже лучше, но такая активность для того сейчас не особо полезна. Эффект обезболивающего, к несчастью, не залечит ран. Поэтому хорошо бы закончить эти побегушки быстро. – Играем в догонялки значит?       Лишь лукавый прищур из-за подставок с едой был ему ответом.       Они оба оперлись на скатерть, внимательные и напряженные как тетива лука, готовая к выстрелу. Стоило одному дёрнуться влево – другой тут же повторял движение, первый вправо – и второй туда же. Не отрывая взгляда, навострив уши, республики пристально следили за каждым вздохом друг друга. И не дав РБ как следует отдышаться, Украина бросился в "кратчайшую" сторону, чтобы тот побежал в противоположную. Но это лишь обманный маневр: сам он нырнул под стол.       Срезав тем самым путь, нагнать беглеца сложности не составило. Что стало небольшим сюрпризом для Беларуси, когда в спину кто-то врезался, и чьи-то руки обхватили поперёк, удерживая на месте, прижали к чужому телу. – Попался! – послышалось игриво прямо у самого уха, – А теперь расплата!       И не успел пойманный принять новое поражение, как от нехорошего предчувствия сердце на долю мгновения замерло, и затем по неволе пришлось сложиться пополам от щекотки и смеха. РБ пытался брыкаться, дёргаться, но тщетно: брат неумолимо продолжал пытку, от которой подгибались колени и умирали лёгкие. – У-у-укра, х-ха-хва! Пха-хах, хв-хватит! – вот и всё что удалось выдавить из себя, помимо неудержимого хохота.       Дошло до того, что он начал задыхаться, а перед глазами поплыло, тогда уж Украина смилостивился, прекращая наказание, и Беларусь обессиленно повис в его хватке, похожий на мокрую одежду, висящую на бельевой верёвке.       Довольный проделанной работой республика перевернул брата и, придерживая, поставил на ноги. А тот лишь запыханно громко глотал ртом воздух, раскрасневшийся и растрёпанный. Развеселившийся. Шарф, скрывающий раньше шею, присутствовал лишь формально, а полувыправленная футболка съехала вместе с бомбером, оголяя тонкую ключицу и плечо. Так и хотелось куснуть. – Выглядишь так, словно мы занимаемся чем-то интересным.       РБ, заметя недобрый взгляд на открытых частях своей кожи, фыркнул и с придыханием произнёс совершенно невозмутимым тоном: – Трахаемся?       Украина сначала на секунду неодупляюще подвис, а затем в миг заалел, чуть ли не выпуская того из рук. Он забыл с кем связался. Беларусь обычно никогда не стеснялся в выражениях, и тем более намеренно их использовать для своих целей. – Ф-фу, ты блять противный! Ни стыда ни совести!       РБ разразился внутренним гоготом. Смущать брата как отдельный вид удовольствия. Видеть, как ярким румянцем горят его щёки и как тот терял всю спесь от простых слов – настоящее наслаждение. – То есть услышать "трахаться" – это фу-фу-фу, а как зажимать в туалете, так это нормально?, – Украина что-то нечленораздельно пробубнил, смущённо отвернувшись, что только подтолкнуло к новой провокации, – Может ещё прямо здесь на столе хочешь вые-       Однако республика не дал ему закончить, от безысходности схватив какое-то пирожное с тарелки и выкрикнув: – На! Займи свой грязный рот!       Но лишь когда то уже оказалось в назначенном месте, он сообразил, что непроизвольно выдал и стал вовсе пунцовым, от чего Беларусь чуть не поперхнулся.       Украина стыдливо прикрывал ладонью глаза, пока РБ давился смехом и несчастным десертом. Это победа! Наконец! Наконец, справедливость восторжествовала! И спустя минуты полторы-две её торжества Украина был готов лично прекратить мучения подыхающей орущей "чайки" чисто из жалости. – Да харе угарать уже...       Какая могла быть бесславная кончина! Однако обошлось без жертв.       Беларусь еле как успокоился сам, почти валяясь на полу весь в крошках и держа полуцелое полупомятое пирожное. Благо то без крема, иначе в нём было бы измазано всё.       В голову словно набили ваты, драло горло и болел живот. – Не могу-у-у...щас-с...сдохну... – прохрипев это, он, выжатый словно лимон, посмотрел на сладость, не особо впопад подытожив, – Вкусно...       И уплел в ту в мгновение ока. Впрочем, едва проглотил – всухомятку ведь. Но неожиданно давший о себе знать голод настоял: последний раз РБ ел дня два назад.       Хоть воплощениям не нужно так же часто и в том же количестве питаться как людям, но хотя бы немного разок в день самое то.       С трудом держась на ногах, он поверхностно прошерстил фуршет, таким образом перекусив, и вполне сытый привел себя в порядок. За это время Украина лишь пожелал ему "Приятно подавиться", и скрестив руки на груди, показательно игнорировал, бурча себя что-то под нос, однако, впрочем, не уходил. Куда денется, если сам и заварил эту кашу.       Поэтому Беларусь тоже обособился: перестав обращать внимание на братца, опёрся о стену и, растягивая удовольствие, медленно попивал потрясающий фруктовый коктейль. Безалкогольной, конечно же. Проверки напитков слегка подпортили впечатление, но в целом всё не так уж и плохо. Торопиться куда-то причин не было, в любом случае РБ не представлял, чем ещё можно заняться.       В вуали мятежной полутьмы наблюдая из-под полуопущенных ресниц за всполохами света ламп, отражающегося от сверкающих, словно россыпи звёзд украшений люстр, от чужих опустошающихся фужеров и искрящихся весельем глаз, республика в первую очередь отыскал Россию, что оказалось проще простого.       Недалеко от сцены, задетая яркими прожекторами, танцевала группа стран под одну из известных греческих мелодий. Выстроившись в линию и положив вытянутые руки на плечи друг друга, они старались двигаться синхронно, делая плавные шаги и скольжения. Это сиртаки.       Беларусь пусть и не любил дразнить себя информацией о видах танцев, но самые известные знал почти все. Тем более, что сиртаки вместе с его музыкой плотно ассоциировался в мире с Грецией, хоть и появился относительно недавно. К лучшему, что Греческая республика, оклемавшись, нашёл себе занятие более занимательное, чем донимание Македонии. И даже каким-то образом втянул РФ, который несмотря на то, что чуть ли не гармошкой сложился всё равно ощутимо выделялся ростом.       Постепенно темп ускорялся, а движения получались более быстрыми и от того разрозненными, ведь половина танцующих чуть-чуть подшофе. Но выглядели они увлечёнными, а всё в целом – и правда весело.       РБ немного пошевелил ступнёй, ощущая небольшую влажность в туфле и потому и прилив кипящего раздражения в груди, исходящего скорее от безысходности с удушающей обидой. Это так нечестно. Но ничего не попишешь. Он надеялся, что когда-нибудь тоже сможет без задней мысли так же отплясывать, а не торчать в сторонке, с белой завистью залипая на других. – Привет, Литва.       Слегка недовольно произнёс Украина, заставив отвлечься от своих мыслей и созерцания. – Привет.       Перед ними стоял их прибалтийский братец, засунувший кисти в карманы свободных зеленых брюк. Не впервые за сегодня виделись, но Беларусь действительно обратил внимание только теперь, и воспрянув духом, на радостях подлетел к тому и чмокнул в щёку. Литовская республика, неожидавший такого порыва, застенчиво приподнял уголки губ. – Чего хотел? – Украина подозревающе насупился. Подобный не особо дружелюбный настрой и тон удивили РБ.       Литва неловко кашлянул, многозначительно посматривая то на пол, то на них. – Да так, позвать кое-кого немного развеяться.       Беларусь поправил шарф, пряча своё умиление. Почему бы и нет? Они тоже давненько не встречались. Однако озвучить своё решение ему не удалось. – А, а, а, – предупреждающе возник Украина, – Сегодня и отныне я объявляю его трезвенником. Так что ловить тебе здесь нечего.       ЛР сначала сконфузился, а затем неуверенно усмехнулся: – Неплохая шутка. – Я на клоуна, по-твоему, похож? – уже даже как-то агрессивно сказал он. – Украина! – брат строго его одернул, после чего недовольно потупился, обращаясь к Литве, – Не шутка это... А хотелось бы. – Так в чём дело? – РБ постучал пальцем по виску, намекая на состояние третьего, – А, ясно... – Может...останешься с нами? – даже как-то наивно спросил Беларусь.       ЛР заметно расстроился. Украина ведь всю плешь проест из-за своего мерзотного настроения, а в первую очередь, Литва не желал конфликтами огорчать РБ, он и так очень за него переживал. – Думаю, кое-кто будет против. – Правильно думаешь. Вот паскуда. Игнорируя дерзость брата, Беларусь виновато слабо улыбнулся. – Прости, устроим посиделки как-нибудь ещё.       И, казалось бы, Украина уже чётко обозначил свою позицию, но рот по-прежнему почему-то не закрывал: – Я те дам "как-нибудь ещё"!       Ну охуеть! – Хватит уже...– не сдержался ЛР, но, поджав губы, фразу не окончил. – Я ухожу.       Беларусь опечалено опустил плечи. Перспектива отпускать огорчённого Литву ему не понравилась. – Погоди!       Он взял того за предплечье, притягивая к себе, но и тут третий влез, встав между ними. – Тих-тих, без лобызаний. Я видел, как он хлестал спиртягу.       Раздался беларуский злой фырк. Ну уж нет. Не будет всё по хотению Украины.       Заговорчески подмигнув Литве, РБ поставил условие: – Поцелуй или за сегодня не услышишь ни одного приличного слова от меня.       Скорее даже угрожал. А он мог.       Украина цокнул языком, однако всё же нехотя чуть отошёл и отвернулся. – Без... всякого только.       Беларусь с победным смешком, мимолётно коснулся чужих губ, ощущая далеко не перегар, а целую смесь из приятных ароматов. Вероятно, дело в его "особенном запахе"***? На это ЛР расцвёл и подрумянился, а затем, зажмурившись, чмокнул в щёку в ответ. Как мило!       Смотря вслед уходящему брату, но находясь немного не здесь, РБ вяло поверхностно возразил: – Зря ты так, я же бы только чуть-чуть. – Твоё "чуть-чуть" алкоголизмом называется, – Украина наклонился ближе, продолжая слегка сердито шёпотом, – Я знаю о твоих попойках с Литвой. И совершенно это не одобряю.       И ух как те его злили. Мало того, что оба проблемные так ещё и топили это в алкоголе. – Блять... – сдавлено обронил Беларусь, прикрыв глаза, – Не говори об этом больше ничего.       Тем временем вечер шёл своим чередом. Пока одни развлекались, другие с подёргивающимся глазом наблюдали за происходящей вакханалией, но всё-таки тоже развлекались по-своему.       На смену относительно сдержанным пришли раскрепощённые и страстные танцы, такие как: самба, танго, фламенко и прочие, – в исполнении Бразилии, Аргентины, Испании и не только. Зажигательное зрелище оказалось настолько потрясающим и увлекательным, что пролетело как один миг, и словно языки пламени оставляя после себя жар в теле и разгоряченную атмосферу.       И будто бы в продолжение будоражащей темы, но уже в более спокойном виде, заиграла соблазнительная музыка, самая стереотипная, что только приходила на ум. – Господи, какая пошлятина, – пробубнил Украина, имея ввиду именно её.       Многие переметнули взгляды на сцену, откуда та исходила, точнее на фигуру, что находилась там. Германия одним резким движением сорвал с себя очки, и, вскинув голову, дерзко оскалил зубы.       Похоже, намечалось что-то интересное. Хотя... Не то чтобы ФРГ был пай мальчиком, но и обычно не устраивал стриптиз.       Развязная мелодия отбивала в мозгу свой ритм, пока он, расставив ноги, неторопливо наклонился и положил ладони с растопыренными пальцами на голени обтянутые белыми гольфами. Вальяжно проскользив по ногам вверх, словно невзначай задирая шорты, которые были немногим выше колена, Германия огладил бедра, и поднимаясь дальше, выгнулся, попутно берясь за трехцветные подтяжки. Он провел по ним от креплений у пояса до груди, а затем оттянул, чтобы те звучно хлестнули. Перекрещенные руки скинули их с надплечий и подцепили галстук, плавно ослабили, и тот подобно змее соскользнул с шеи. А потом и вовсе улетел в толпу.       Оу, угадал, что ли, со стриптизом-то?       Народ подбадривающе свистел и рукоплескал. В отдалении РФ тоже очень заинтересовался происходящим, и видя это, РБ усмехнулся.       Опьянённый всем этим успехом, ФРГ повернулся к зрителям спиной, озорно смотря из-за плеча – взял и как шлёпнул смачно по своей заднице. Ого, ну и представление! Вот так выглядит самый обыкновенный немецкий сантехник?       Толпа загудела сильнее, а кто-то вообще крикнул: – Франц, хватит спаивать Германию своим винищем! Ты видишь, он вообще в говно. – А это и не моё вино! Верно же, Бельгия?       Впрочем, ничего не останавливало горе стриптизёра. Федеративная республика повернулся обратно и выправил белую рубашку, пуговицы на которой с удивительной лёгкостью расстёгивались одна за одной под его пальцами. И вскоре она уже болталась ненужной тряпкой, но покидать тело хозяина пока не собиралась. Зато, кажется, собиралось кое-что другое: Германия потянул шаловливые ручонки к застёжкам на шортах, и так же лаконично избавился от последней поддержки тех. Однако подобные откровенности не входили в планы конкретно этого собрания, даже неформальной части, поэтому, опомнившись, Австрия с Польшей подхватили развратника и в ускоренном темпе ретировались со сцены под расстроенное гудение. Беларусь был солидарен с тем. – Эх, а я уж думал, будет что-то стоящее, – он ехидно мельком глянул на Украину, – Или стоя́щее.       Тот только буркнул "Тьфу ты", но никакой бурной реакции. Эх, жаль. Сплошные разочарования.       Подобные шоу вряд ли ещё предвиделись. Многим нужно передохнуть после особой физической активности. А чего хотелось под градусом, если не дрыгаться? Петь! Потому, вернувшись, Австрия, в первую очередь, настроил караоке. Впрочем РБ это не показалось заманчивым. Он не особо любитель, тем более у стольких на виду. И тем более трезвым. Но желающие нашлись сразу.        И о чёрт, даже не надо было гадать, кто же стал первым "певцом", смотря на то, как Украина непроизвольно обернулся на звучащий из динамиков голос. – Раз-два, раз-два, проверка связи, – сидя на краю сцены, Россия постучал пальцем по микрофону, вызывая тем самым глухой шум, – Полный порядок. Австрия, врубай!       Услышав первые ноты мелодии "Лондона" Лепса, Украина, кажется, даже побледнел. – Сука, он мог выбрать песню ещё хуже в этой ситуации? Нарочно что ли?!       Однако, по мнению Беларуси, федерация и сам выглядел удивлённым. Лишь совпадение?       Тем временем на экране появился текст. "В голове столько мыслей, кому их рассказать? Да и я здесь один – лучше их записать: Нужно продолжать двигаться, а не бежать, От себя не убежишь, в тридцать это надо знать."       Украина пустил смешок. РБ тоже нашёл это ироничным. А РФ оказался сбитым с толку и с неловкой улыбкой слегка сжался, хотя до того сидел довольно расслабленно. На исполнение то не особо повлияло, он четко и бодро завершил ещё две строфы, однако под конец с небольшой отдышкой. "...Ещё один раз, здесь только я и ты, Последний звонок и горят мосты. Из-под ног ушла земля, Я давно отпустил...но я всё ещё люблю тебя."       Были ли пауза и чувственность слов случайностью или намеренными, но Украина не мог не принимать то близко к сердцу, смятённо прикрывая глаза ладонью. Для него пение старшего брата имело особое значение, ведь Россия ещё давным-давно брал уроки и добился прогресса только ради Украины. И последний ненавидел, что от его голоса всё внутри так переворачивалось словно от землетрясения, цунами, урагана или любого другого стихийного бедствия. От голоса, что доводил до предела и в хорошем, и плохом смыслах. От голоса, такое пение которого вживую он не слышал уже...сколько? "Пришёл момент всё в жизни поменять И новые вершины покорять. Поверь, мне так трудно говорить Прощай..."       Украина прокусил губу, расплываясь в болезненной улыбке. "Я уеду жить в Лондон, Я уеду жить в Лондон, Я уеду туда где большая вода Может быть навсегда-а-а. Я уеду жить в Лондон..."       Было терпимо ровно до момента, пока на строчке "Мне Москва будет сниться" у РФ не дрогнул голос. – Аха-ха, нет, это пиздец какой-то. Невозможно слушать...       Республика схватил со стола первый попавшийся фужер, опрокинул в себя и, истерично посмеиваясь, приложил руку ко рту.       Беларусь серьёзно забеспокоился, чуть тряся того за плечо. Неужели приступ? – Укра-а, ты как? – Нгх, ху...хуёво. Пойду выйду... – Пойти с тобой? – Не, не, не, я быстро. На...пару минут. – Давай хоть доведу-       Но тот отрицательно помотал головой и скрылся широким шагом из виду, оставляя встревоженного брата в одиночестве. И через минут пять РБ обязательно направиться за ним. "...Так счастливы здесь могли быть я и ты, Но время не ждёт и горят мосты. Где бы не был на Земле, Я давно отпустил, но я скучаю по тебе."       Россия искал взглядом кого-то, но так и не находил. "Пришёл момент всё в жизни поменять И новые вершины покорять Поверь, мне так трудно говорить Прощай... Я уеду жить в Ло-" – London! – неожиданно подключился Великобритания. Федерация, вышибленный из своих мыслей, испугавшись, аж запнулся.       Объединённое королевство почти, конечно же, ни черта не понимал, точнее понимал ни черта, но заметив в припеве свою столицу, не пропустил мимо. Правда остальную песню был с абсолютно каменным лицом. "Я уеду жить в-" – London! "Я уеду туда, где большая вода Может быть навсегда-а-а. Я уеду жить в-" – London! "Мне М-москва будет сниться, Но проблема одна: в направлении том Из Москвы никогда не идут поезда. Я уеду жить в-" – LONDON! – Папаша разошёлся конкретно, – ехидно пометил Америка.       Хорошо всё же, что Британия не знал русский, а то на строчке "Да нафига этот Лондон" возникли бы вопросы.       Когда же песня закончилась, РФ навеселе прикрикнул: – Ландон – ис зе кэпитал оф Грэйт Британ! – Боже, храни королеву! – ОК схватился за сердце и опёрся на сцену, словно словил инфаркт, закрывая глаза. – Бля, сдох! – радостно воскликнул США.       На что Великобритания поднял голову, недовольно ворча. – Я ещё тебя переживу, сукин сын. – Да-да, того ещё сучары сын. – Канада, дёрни его за ногу. – Канада, пни его. – Не буду я никого дёргать или пинать! – Старый хрыч! – Истеричный желторотик. – Это я истеричный желторотик?! – А как ты догадался?       Федерация, отдав микрофон, слез со сцены и как раз застал начавшуюся перебранку. – Ребята, давайте жить друж- – Россия, заткнись! – одновременно выкрикнули оба. – Ладно-ладно, – тот поднял ладони в примирительном жесте.       Всё равно они любили повздорить. И именно, что любили. Вот только Канада так жалостливо смотрел... Безвинная жертва семейных разборок. Всё что мог РФ – лишь посочувствовать. – Соболезную... Держись, брат, ты мне ещё игру должен.       Тяжкий вздох о того, заглушенный перепалкой, проводил Россию прочь оттуда.       Ноги были как разваренные макароны, да и в целом он чудовищно устал, поэтому поспешил где-нибудь присесть. Он подтащил к столу фуршета стул, но не успел приземлиться на тот, как обернулся на реплику Америки: "Ну я те ща имидж-то подправлю!", который тут же запустил в ОК тортом в белом креме, как в каком-то пранке.       И сразу же откуда-то послышался возглас Испании: – ДРАКА ЕДО-О-ОЙ!       Эту идею быстро подхватили остальные. Но Россию это не волновало. Стоило ему лишь примоститься, как будто его накрыло огромным пуховым одеялом весом с облако. Однако, будучи в опасно близости с местом боеприпасов, он попал под шальной снаряд. Но оказалось, что ничего не силах вытащить того из лап забвения. Размазывав сливки по лицу, федерация блаженно растворялся в пространстве.       И постепенно его сознание угасло.