По праву крови

Альфа дважды саданул по двери, едва не выбив доску. Вены на руках были надутые, а на лице ходили желваки. Его ярость можно было потрогать руками. Пират слово видел, как в башке принца вскипает лава, а из ноздрей валит пар — того и гляди, взорвётся. Хотелось сказать: «Остынь, жеребец, если твой брат — конченая сука, не стоит лишний раз трепать себе нервы». Сона так бы и поступил, если бы было наплевать на здоровье. Рука была якобы на стадии срастания костей, сломанный нос ему ни к чему. Вскоре раздались шаги, и дверь, широко распахнувшись, ударилась о стену. Тонкие пальцы аккуратно заправили чёрные завитки под берет, и невысокий омега окинул троицу цепким взглядом. Остановившись на Рикмане, он цыкнул и, вытащив из-за угла большой меч, проговорил: — Пока не остынешь, не заходи. — Арнэ! — гулко зарычал альфа, но всё же выхватил оружие. — Кукурузу мне не зацепи, — крикнул омега вслед. — А вы проходите, пока этот парень остывает. Арнэ — омега? Сона перестал понимать, что происходит, и застопорился на пороге. Благо позади шёл Киллиан и, ворча что-то про медлительных бет, подтолкнул его в спину. Пират мог бы закрыть глаза на хрупкую фигуру, невысокий рост. Судить о половой принадлежности по внешнему виду было глупо. Он навидался и альф-карликов, и омег двухметрового роста. Он и сам был нестандартен. Но запах и возраст… Запах определённо принадлежал омеге, а на вид ему было около сорока лет. Может, Рикману по вкусу более зрелые любовники? Сона сел на предложенный стул и, услышав грохот, доносящийся с улицы, нарушил тишину: — Не боитесь, что он весь огород в капусту порубит? — Для таких случаев на заднем дворе стоят специальные манекены. После встреч с Гилори он всегда немного не в себе, — гремя посудой, между делом отвечал омега. — Мне хватит и мятного чая, — подал голос Киллиан. — Конечно, дорогой. А Вам? — Сона. Мне то же самое, — всё ещё не понимая, с кем он говорит, натянул улыбку бета. Спустя пару минут на стол опустились три кружки, и брюнет, сев за стол, спросил: — Что же Гилори сказал на этот раз? — Да он как с цепи сорвался! — затараторил Киллиан. — Начал с Линара, прошёлся по моим талантам, а закончил Арнэ. — Давненько он его не упоминал, — поморщился омега, и Сона, не выдержав, вмешался: — Разве не ты Арнэ, бывший Рикмана? — Монстры тебе что, весь мозг высосали? Он же старше брата в два раза, — едва не подавившись чаем, выпучил глаза Киллиан. — Следите за языком, молодой человек! — строго взглянул на принца омега. Киллиан тут же пристыженно опустил голову и под нос проговорил: — Простите. — Мы тёзки. Я брат короля Эрика, — объяснил брюнет. — Вы дядя Варда и Линара, — осознал пират и по-новому взглянул на собеседника. Теперь он легко подмечал знакомые черты семейства Каплан. Нос с горбинкой, пухлые губы и удивительно схожая с Линаром мимика. А потом вспомнился рассказ младшего принца о ссылке Варда на север. Вот, оказывается, у кого проходил перевоспитание маленький развратник. — Значит, того Арнэ здесь нет? Омега лишь покачал головой и подвинул к пирату тарелку с сахарными пряниками. — Эта история большой секрет? — продолжая цедить чай, всё же спросил бета. Ему бы промолчать. Какое ему дело до прошлого Рикмана. Но нездоровый интерес терзает душу, и пират прекрасно понимает, что если не утолит жажду, его вновь посетит бессонница. — Об этом знают все, — сделав небольшую паузу, омега откинулся на стул и скрестил руки на животе. — Это была первая влюблённость. Пылко, неуклюже и слишком безрассудно, чтобы оставаться тайной. В подростковом возрасте порой хватает и родинки в уголке рта, чтобы втрескаться по уши, а в случае Рикмана это было неизбежно. Трудно поверить, но в детстве у него был мягкий характер, в отличие от Гилори. На этой почве у них возникали постоянные ссоры, что продолжаются и по сей день. Всё внимание королевского двора тогда было направлено на Йохана и Гилори. Рикман же был предоставлен самому себе. Он часто гостил у родни со стороны отца-омеги близ Эду и у меня в том числе, где и познакомился с Вардом. Жизнь и быт степного народа несколько отличаются от культуры больших северных королевств. Бескрайние степи, хмельной ветер и бета во главе самого большого поселения не прошли для Рикмана бесследно. Поборник северных традиций из него вышел абсолютно никакой. Сона слушал и не мог поверить, что речь идёт об одном и том же человеке. Для него Рикман был пусть и не ярым, но фанатиком, который возносил альф на вершину общества. — То есть влюблённость в бету не была для него чем-то запретным? — решил уточнить пират. — Можно сказать и так. Вдобавок, он искренне надеялся, что положение четвёртого принца решит любые проблемы. Лишняя осторожность им бы не помешала, но какое дело безумно влюблённым подросткам до таких мелочей. Король, узнав о запретной связи, не смог закрыть глаза на попрание закона и публично наказал обоих. Рикман умолял удвоить собственное наказание, дабы снять ответственность с беты, но король и слушать не хотел сына-грешника. Десять плетей окончательно убили здравомыслие в горячей голове принца. Ему было семнадцать, когда он решил, что сможет пойти против отца, короны, против дряхлых, как этот мир, правил. Но он и не подозревал, что отец, потеряв терпение, решит изгнать бету с северных земель. Логика была проста. Нет поблизости Арнэ — нет проблем. Не стало Арнэ, не стало Рикмана. Он сбежал из дома вслед за бетой. — И тот его отверг, — уже догадался пират. — Для Арнэ потеря дома оказалась тяжёлым ударом. Он не желал ничего слышать об альфе, семья которого сломала ему жизнь. — Не слишком ли жестоко король поступил по отношению к родному сыну? В истории есть тысячи случаев, где один преступник брал вину другого на себя. Разреши он взять Рикману порцию плетей Арнэ, исход был бы совершенно другой, — предположил пират. Омега слегка замялся и, как показалось бете, с большим нежеланием бросил: — Это была своеобразная месть короля. Ходили слухи… — Злые языки, не более, — вскочил Киллиан. — Якобы в отношениях этих двоих Рикман был в роли нижнего, — проигнорировав выпад младшего принца, закончил омега. Температура в комнате резко подскочила, а в паху потяжелело. Сона расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и отставил в сторону горячий чай. Воображение тут же подкинуло образ расхристанного на королевской кровати альфы. Пират до боли сжал под столом пах и, переборов неуместное возбуждение, продолжил: — Рикман нарушил закон, а если учитывать и сексуальный аспект… — Слухи, — вновь вступился за брата Киллиан. — Если учитывать гнусные слухи, — исправился пират, — почему его не клеймят? Когда мы прибыли в Эду, его встретили тепло. Это были искренние улыбки и рукопожатия. Народ его уважает. — Тоже мне друг, называется! — горячо воскликнул Киллиан. — Как ты можешь не знать, что брат один из самых одарённых воинов севера. Он пять лет был командиром гарнизона на границе Сумрачных земель. Никто не служит в тех места более одного года. Год на границе, год дома — таков порядок. Брат прослужил там пять лет. Те места любого могут свести с ума. Пауки-мутанты, что мы встретили, миленькие зверушки по сравнению с обитающими там тварями. Пирату не нужно было объяснять, что представляют из себя Сумрачные земли. Он не бывал там, но знаний, подчерпнутых из книг и разговоров, было достаточно, чтобы понимать, если дорога жизнь — обходи проклятые земли за десятки километров. Вард рассказывал, как они с Калемом едва не погибли, пытаясь сократить путь в столицу Роштага через самый безопасный участок земель. — Как я и сказал, Рикман покинул родину. Жизнь одиночки сделала из него отважного и ответственного альфу, хотя сдержанности он так и не научился. На службе узы дружбы Рикмана и Варда окончательно окрепли, а спустя пять лет ему предложили должность наставника по боевой подготовке в Кларисе, — продолжил омега. — И отец его отпустил? — Поначалу нет. Он думал, что вся юношеская спесь выветрилась из головы принца, и приказал ему возвращаться домой. Было бы большим упущением потерять опытного и сильного воина. Рикман прожил дома несколько месяцев, но ничего толкового не вышло. Они постоянно ссорились и были готовы перегрызть друг другу глотки. — С виду и не скажешь, — хмыкнул пират. — На публике они любящий отец и верный сын, а в узком кругу и фразой не обмолвятся. — Всем косточки перемыли? — раздался хриплый голос. Возле входной двери стоял Рикман и небрежно вытирал полотенцем пот. В глазах больше не плескалось раздражение, видимо, работа с оружием прочистила ему мозги. И никакие мозгоправы с настойками не нужны. Вспомнив о постельных слухах, Сона сдержал желание ещё раз оглядеть альфу и уткнулся в кружку. Рикман с самого начала был занозой в заднице, но после разговора с Арнэ стало вдвойне хуже. Теперь пират знал о его жизни куда больше, чем нужно. Рикман перестал быть просто горячим альфой. Он стал альфой со своими чувствами и необычным прошлым за спиной. Последнее время бета и так частенько подмечал свойственные только Рикману привычки. Как скалится уголком рта, когда чем-то недоволен, как крепко зажмуривает глаза, стараясь сдержать гнев внутри, и как глубоко смеётся, когда искренне весел. Эти незначительные детали выделяли альфу среди остальных, и Сона уже не мог не обращать на него внимание. Размышления беты прервали стук в дверь и вошедший гонец. Он что-то сказал Рикману, и они вышли во двор. Вернулся альфа почти сразу и, накинув рубашку на плечи, заговорил: — Мы возвращаемся. — Что-то случилось? — всполошился Киллиан. — В Арану пришло письмо от Варда, — застёгивая пуговицы, пристально смотрел на Сону альфа, — блудный сын вернулся домой. — Линар? — не поверил пират. — Он самый. Через три дня отплываем в Кларис. Сердце гулко забилось в груди, и бета с трудом удержал эмоции внутри. Ему не терпелось узнать: Линар вернулся домой один или… Впрочем, навряд ли бы омега стал рисковать Риасом без надёжного тыла. — Что насчёт контракта на дом? — оставил лишние размышления бета. — Моё королевское личико и членство в одном из элитных домов удовольствия убедили старика поставить подпись. Копии нужных тебе рукописей принесли ещё утром, сейчас заглянем в Магистериум за Альвом и обратно в Арану. — Старый извращенец, — усмехнулся бета и встал из-за стола. Альфы уже вышли во двор, когда плеча пирата коснулась рука. Сона развернулся к омеге и, наткнувшись на серьёзный взгляд, вопросительно выгнул бровь. — Если хочешь поиграть, то выбери другого. Не трогай Рикмана, — как можно тише сказал Арнэ. — Рикман достаточно взрослый, чтобы самому решать, с кем и как, — скинув руку, на автомате проговорил Сона и направился на выход. Он что, похож на эксплуататора альфьих сердец? Или его член, словно компас, направлен в сторону принца? Повода для подозрений он не давал. Возле самых дверей Арнэ его обогнул и бросил: — Для тебя же будет лучше. «Какая наглость», — задохнулся Сона. Он сдерживал, готовый вырваться наружу, гнев и думал, что сегодня его поимели все. Может, это никакой не Каплан, а бывший Рикмана? Иначе с чего бы такая гиперопека. Пират проигнорировал остановившуюся троицу и, не попрощавшись с Арнэ, направился на прилегающую улицу. Уж лучше он подождёт принцев там, чем лишнюю минуту проведёт в обществе наглого омеги. Рикман с Киллианом кричали о плохих манерах, но Сона не удостоил ответом никого. Чудики. Пусть сами разбираются со своими комплексами и дурными правилами. Забрать Альва и в путь-дорогу. Хватит с него севера. Магистериумом назывался особый район в столице Эду, стоящий особняком от других территорий. Огромная площадь, которая вмещала в себя столичную библиотеку, экспериментальную лабораторию и цитадель магического ковена с собственной школой. Это был главный оплот магов, куда стекались ученики со всего света, у коих имелись мало-мальские сбережения. Киллиан с радостью поспешил обратно в замок, а Соне с Рикманом предстояло предупредить Розмунда о срочном возвращении в Арану. Каждые полгода Альва возили к главному магистру на индивидуальные сеансы, направленные на лечение недуга. По словам Рикмана, лучше брату не становилось и с каждым годом шансы на излечение близились к нулю. Сона хотел упомянуть о тёмных магах, которым порой удавалось вылечивать самые тяжёлые болезни. Но зная о нелюбви альфы к запретным знаниям, пират бросил глупую затею. Пройдя площадь, они достигли главной обители и остановились перед небольшой очередью. — Придётся подождать, — смиренно сложил руки на груди альфа. — Неужели на земле ещё есть места, где королевские особы стоят в одной очереди с простолюдинами, — уколол Сона. — Чтобы попасть внутрь, необходимо пройти магический круг. Это меры предосторожности от чернокнижников. Сона взглянул на арку со светящимся внутри кругом и поёжился. Не хотелось испытывать на себе магию, но выбора не было. Посмотрев на большую очередь и решив хоть как-то скоротать время, бета заговорил: — Что имел ввиду Гилори, когда говорил, что Линар похож на своего дядю Арнэ? — Вступить в брак Арнэ тоже должен был по контракту. Он с малых лет был помолвлен с сыном одного влиятельного герцога восточных земель. Его это не устраивало, и в ночь перед свадьбой он сбежал, — открыто заговорил альфа. — Любовь? — прицокнул языком Сона. — Нет, бежал один. В пригородной таверне он подцепил пожилого барона и, ободрав как липку, ускакал на его коне. Беднягу нашли в канаве в одних панталонах, а все поиски Арнэ оказались тщетны. Негодник обвёл всех вокруг пальца и лишь спустя десять лет дал о себе знать, окончательно осев в Эду. — Ни капли не Линар, — волей-неволей зауважав Арнэ, возразил пират, — если бы не встреча с Риасом, младший принц королевства Кларис гнил бы сейчас в земле или размазывал бы по столу кашу от слабоумия. Рикман промолчал и, над чем-то задумавшись, ушёл в себя. Тема для разговора иссякла, и Сона обратил взор на стоящую впереди группу подростков во главе с пожилым бетой. Старик вполголоса что-то вещал на знакомом наречии, а молодняк, раскрыв рты, внимали. От нечего делать пират сделал пару шагов вперёд и прислушался к разговору. — Нынешний Магистериум является главным бастионом белых магов, — с важным лицом вещал старик. — Давно минули те времена, когда магией был пропитан весь мир, а драконы только спускались с небес. Каждый мог использовать материю по своим желаниям и потребностям. Светлая пора была, о коей мы теперь можем судить лишь по книгам и свиткам, дожившим до наших времен. Вы, светлые головы, наверняка знаете о кровопролитной войне, что унесла с собой немало жизней и итогом которой стало истощение магии. Мир стал дуален, появились тёмные силы, и с каждым столетием белых магов рождается всё меньше и меньше. Но не позволяйте отчаянию селиться в ваших душах, наша магия — истинная. Мы повелеваем стихиями, нам даны силы врачевания и созидания на этой земле. С сегодняшнего дня вы присоединитесь к последнему оплоту надежды. Здесь вы научитесь управлять своими силами. Будьте честными и отзывчивыми, пусть в ваших душах живёт сострадание… Старик и дальше проповедовал мораль магического мира, а Сона, устав от высокопарных речей, вернулся к Рикману. Очередь постепенно подходила к ним. Бета размышлял о возвращении Линара, когда стены цитадели сотряс душераздирающий крик. Этот возглас нельзя было спутать ни с чем. Стоящий рядом принц на секунду одеревенел, но, быстро опомнившись, побежал вперёд, расталкивая напуганную толпу. — Рикман! — выкрикнул Сона. — Жди меня там, — донеслось в ответ, и альфа скрылся за магическим кругом. Пират от напряжения пощёлкал шеей и, отойдя в сторону, принялся ждать. Магический круг непрерывно вибрировал и переливался огненными оттенками. Зрелище завораживало, и бета едва не пропустил момент, когда к нему обратились: — Ты мне не нравишься. На Сону смотрел коренастый альфа с красной повязкой на лбу. «Высший маг», — сразу же понял пират. — Взаимно, — не остался в долгу пират. — Пройди через круг, — в приказном тоне проговорил маг и сделал шаг навстречу, но бету спасли раздавшиеся из глубины зала возмущённые голоса. Сфера окрасилась в жёлтый, и из проёма вышел Рикман, держа на руках бессознательного Альва. Вид у омеги был ужасный. Трупный цвет кожи, зарёванное лицо вперемешку с соплями, а на белых штанах до самой голени ярко выделялось жёлтое пятно. Что же должно было случиться, чтобы омега, не выдержав, обмочился в штаны? Вышедшие следом маги пытались остановить Рикмана, постоянно размахивая руками и преграждая ему путь. Принц болезненным взглядом взглянул на Сону и жестом попросил подержать брата. Пират в тот же миг оказался рядом и, подставив руки, принял чересчур лёгкое тело. Альфа скинул камзол и, укрыв стыд брата от других, развернулся к магам. Он схватил одного старика за ворот туники и в грубой манере что-то процедил. Сона мог лишь догадываться о смысле сказанного, но чётко понимал одно: маги не горели желанием отпускать Альва. Рикман в последний раз встряхнул старика и, откинув его на пол, перенял из рук пирата брата. Под осуждающие шепотки гостей и возгласы магов они покинули цитадель. Происшествие в ковене сделало историю Альва ещё более запутанной. Оказалось, что они прервали сеанс лечения омеги и он был завершён лишь наполовину. Сона не мог вообразить, что за варварские способы лечения способны были довести омегу до такого состояния. Всю дорогу до дома у Альва держалась высокая температура и его рвало желчью. Розмунд очень вовремя отсутствовал на сеансе и был якобы не в курсе жестоких методов лечения, но Сона видел его насквозь. Старик знал намного больше, но предпочитал строить из себя немощного незнайку. Как только они вернулись в Арану, Альва унесли в покои, и главный целитель королевства лично занялся его восстановлением. Больше омегу Сона не видел.

***

Корабль в Кларис отплывал ранним утром, и провожать их вышли лишь четверо. Грем уже полноценно работал в кузнице, а Фелю предстояло создать уют в новом доме. Омега был уже на шестом месяце, и его супруг, как наседка, постоянно кудахтал над ним. Того гляди, и простой стул передвигать запретит. Пока Рикман обсуждал что-то с Йоханом, Сона успел переговорить с младшим принцем. Дела с Мило у того шли неважно. На подростковой моське прямым текстом было написано: «Безнадёжно влюблён и от этого же страдаю». У пирата не было универсального совета для принца. Как поступить, Киллиан должен решить сам. Хочет он пойти по стопам Рикмана или же нет — решать только ему. Но перед тем, как попрощаться, Сона намекнул, что Мило очень неравнодушен к одному незатейливому аромату, что продаёт парфюмер в своей лавке. Бета совершенно случайно подметил, как подросток пару раз засматривался на маленький фиолетовый флакон с розой вместо колпачка. Киллиан сначала вскипел, словно проснувшийся вулкан, а потом также резко затих, в конце буркнув еле слышное: — Спасибо. На том и попрощались.

***

Север остался позади, и через неделю пребывания в море погода наконец-таки порадовала команду солнечными деньками. Едва не палящее солнце, воспрявшая духом команда и не единого разбойничьего корабля на горизонте. Всё шло хорошо, пока в камбуз не ввалился перепуганный матрос. — Вы должны это видеть, — обратился он к Рикману и вновь поспешил наверх. Сона, не собираясь оставаться в стороне, отправился вслед за принцем. Он думал, что произошло что-то страшное: вражеский корабль, морское чудище или пробоина. Но он совершенно не ожидал, что матрос приведёт их в самую дальнюю часть корабля и укажет на тёмный угол. Что-то копошилось в темноте, и Сона, вытащив кинжал, сделал шаг вперёд. Тень вздрогнула и, сильнее пригнувшись к полу, выползла на свет. — Альв, — едва увидев знакомые очертания, кинулся вперёд Рикман. Омега поднял взгляд на брата и заплакал навзрыд. — Я обнаружил его по чистой случайности. Кок отправил меня за бататом, а наш новенький положил его невесть куда, пришлось искать. Ящик был наполовину пуст, зато я нашёл его, — кивнув на разбросанные овощи, объяснил матрос. — Как он сюда попал? Мы ехали в порт налегке, — недоумевал Сона. — Он целую неделю сидел на сыром батате. Его нужно накормить, — убаюкивал брата альфа, — Сона, попроси приготовить что-нибудь лёгкое. Бета опомнился и, кивнув, поспешил обратно в камбуз. Вышагивая на палубе, он думал: «Неужели это судьба? Неужели она самая ведёт омегу в Кларис?» Чёрный маг Альв или нет, Сона не знал, но как бы там ни было: Марису пока лучше не знать о его существовании. Омега был братом Рикмана, и пират не хотел подвергать его лишней опасности. Он не будет торопиться с выводами, пока не найдётся нужная информация. После произошедшего альфа большую часть времени проводил с братом, лишь вечером выбирался в камбуз пообщаться с командой. Взволнованным он не выглядел, и пират однажды поинтересовался, отчего он так спокоен. Семья, должно быть, сходит с ума от пропажи Альва, на что альфа пренебрежительно хмыкнул. Как оказалось, Альва оберегали, но не так, как хотелось бы. Так что Рикман не удивился бы, если король и придворные сейчас цедят сидр и только рады внезапной пропаже омеги. Альв же с момента обнаружения не проронил ни единого звука. Ел мало, но день за днём шёл на поправку. Румянец на лицо так и не вернулся, хотя Сона не припоминал, чтобы он там был. Омега всегда был непомерно бледен. Большие чёрные глаза, тонкие губы и светлая кожа, через которую, казалось, можно разглядеть кости. Половина пути была пройдена, и для Соны дни стали тянуться мучительно долго. Единственная книга, доступная на восточном языке, была прочитана в первые дни, а остальные копии полученных записей были на северном наречии. Просить Рикмана их читать бета не собирался, поэтому с грустью смотрел на гору бесполезных знаний. Он пострадал от безделья ещё пару дней и, не выдержав, соблазнил Рикмана открыть запасы веселья. В ход пошло всё: приторная медовуха, ром и даже горькая настойка, которую с большим удовольствием смаковал Сона и от которой морщился Рикман. Вечерами в камбузе теперь постоянно находились матросы. Поначалу травили байки: начиная от смертельных приключений и заканчивая амурными делами. Сона и не думал, что с обычными матросами может быть так же легко и весело, как и с бывшей командой. Когда рассказы иссякли, на стол полетели потрёпанные временем карты, кости и ракушки. Играли на масляные лепешки, которыми по утрам баловал кок, на лишнюю кружку алкоголя, а порой и на желания. Пьяным сделать стойку на руках или прыгнуть в море ровно в полночь. Ходило поверье, что якобы в это время суток открывался портал между мирами и водяные духи могли утянуть моряка на дно. Сона знал, что это байки для новичков, но суеверным людям только дай повод. Так что было забавно наблюдать, как очередной проигравший прыгает в чёрную пучину, а потом, вереща, как ребёнок, гребёт что есть мочи к выкинутому тросу. Животы надорвали все. Всё шло довольно неплохо, пока в один из дней Рикман не проиграл свою последнюю рубашку. Он мог выпотрошить любую тварь в проклятых землях, но в карты играл отвратительно. Поначалу Сона думал, что альфа специально сливает карты, а потом понял, что не сделай он этого, опозорится по полной. Пират запомнил и в нужный момент зацепил альфу, назвав трусишкой. Гордость самца не выдержала оскорбления, и, войдя в раж, он пообещал довести игру до конца. Вот таким ходом за два дня Рикман остался в одних штанах. Злился, бычился, временами бубнил, но непременно мозолил глаза голым торсом. Соне оставалось лишь смотреть и глотать слюни. Альфа в ответ кидал понимающие взгляды и разводил руками. Мол, хочется, я же знаю. Давай же, пиратская твоя душа, возьми своё. Сона же думал, какого рожна он сопротивляется. С недавних пор он знал, что Рикман не был приверженцем северных традиций. Сона не стал долго мучиться и за неделю до прибытия взял своё. Рикман в тот вечер окончательно перешёл черту, когда ответил на пошлый бред кока развратной улыбочкой. Бета видел, как у кока участилось дыхание и он едва не изошёл слюной, смотря на Рикмана. Матросы, видя в этом шутку и ухахатываясь, стучали кулаками по столу, а Сона весь вечер взглядом проделывал в альфе дыры. Они ещё немного выпили, и когда все стали расходиться по койкам, бета проследовал за альфой. Рикман, казалось, не был удивлен, когда вломились в его каюту, чем ещё больше разозлил пирата. Сона чувствовал себя добычей, которую охотник умело загнал в ловушку. Они оба добрались до желаемого и, откинув последние сомнения, рухнули на кровать. Полноценного секса у них в тот день не получилось, но это была лучшая дрочка в жизни беты. Даже те разы, когда они с Риасом были подростками и дрочили на пару, чтобы скинуть напряжение в далёких плаваниях, не пробуждали в нём такого желания. Дрочили они молча и грубо, едва не порвав уздечки от сухого трения. Сона взбрыкнул от резкой боли, а альфа, прошептав извинения, сплюнул на горячую ладонь, и оба задохнулись в животной похоти. Надолго их не хватило. Рикман сильнее надавил пальцем на головку, и Сона, словно подросток, спустил на пах. Справившись с истомой и не желая терять момент, бета наклонился к уху и, окончательно осмелев, прошептал: — Кончи для меня. Уши альфы покраснели, и он, заглушённо всхлипнув, выплеснул семя себе на живот. Сона уткнулся в шею и, смотря на стекающий пот, чувствовал, как бешено колотятся их сердца. Тело одолевала приятная слабость, мысли растекались в разные стороны, и пират, окончательно размякнув, погрузился в безмятежный сон. Проснулся бета уже к обеду и, обнаружив пустую постель, направился в камбуз. Пират нервничал, когда представлял, что альфа начнёт его избегать или ещё хуже — нагрубит и свалит прошлую ночь на продажную задницу пирата. Рикман нашёлся на излюбленном стуле и, мягко улыбнувшись, придвинул бете ещё тёплые лепешки с крепким чаем. Сона попытался состроить в ответ дружелюбную улыбку и принялся за поздний завтрак. Пират ждал подвоха каждый день. Альфа вел себя как обычно и лишь на третьи сутки окончательно развеял все опасения. Посреди ночи Сона открыл глаза и увидел сидящего напротив Рикмана. Он и слова не успел вымолвить, как альфа сдернул его с некого подобия кровати и, припав к паху, высосал из него всю душу. Пирата удовлетворяли орально омеги, беты, но альфы — никогда. Несмотря на слухи, гулявшие в команде, секс с альфой у него был всего дважды, и это был не самый удачный опыт в его постельной жизни. Оба партнёра оказались слишком зажатые, и весь процесс Соне пришлось лицезреть напряжённые лопатки. Хотя, что уж греха таить, он и сам порой оказывался слишком холодным по отношению к любовникам. Можно было, конечно, снять альфу в борделе, и за звонкую монету тот бы сделал и не такое, но пират редко пользовался такого рода услугами. Он не был охоч до секса, как Риас или Зорг, а если и появлялось желание потрахаться, то просто цеплял в какой-нибудь забегаловке омегу посимпатичнее. Рикман продолжал ласкать член, а Сона и под угрозой смерти не собирался отводить взгляд. Он жадно смотрел, как орган исчезает в горячем рте и как альфа, порой пересекаясь с ним взглядом, слегка краснеет. Он не единожды представлял себе эту картину, но реальность оказалась в тысячи раз лучше. Зрелище завораживало. Момент, который нужно вырезать на своих костях и запомнить на всю оставшуюся никчёмную жизнь. А в дни особого невезения вытаскивать наружу и стирать в мозоли руки. Не в силах сдерживаться, он впервые протяжно застонал, и тяжесть целого мира, лежащая на плечах, схлынула к ногам. Зарывшись рукой в рваные пряди и пальцами моля не останавливаться, он притянул альфу ближе. Рикман послушно ласкал член пирата, а другой рукой через тонкую материю брюк гладил себя. Он не сопротивлялся, когда Сона просил поглубже, не сопротивлялся, когда слишком резко толкались в глотку, и не стал сопротивляться, когда бета излился ему в рот. На секунду Сона зажмурился, а когда открыл глаза, на брюках Рикмана уже расцветало тёмное пятно. Альфа неуклюже вытер подбородок, и бета, потянув его за собой, рухнул на жесткий матрац. Рикман, не проронив ни слова, по-хозяйски положил руку на шею пирата и затих. Сона чувствовал резкий запах альфы и понимал, что это уже второй раз, когда он засыпает с кем-то в одной постели. В его мире подставлять кому-то открытую спину было чревато смертью. Но горячее тело рядом будто переносило его в странные сны. К запахам затхлого сена, цветочных полей и чьим-то ласковым рукам. Позволив себе ещё немного слабости, бета придвинулся ближе, и его тут же укрыли в тёплых объятиях. В эту ночь они оба безмятежно спали в одной постели, а на следующее утро вернулась реальность. Корабль причалил в порт Клариса. Утро выдалось слишком сумбурным. Они безбожно проспали и под крики матросов о прибытии впопыхах собирали вещи. Поговорить шанса не подвернулось, и, сойдя с корабля, их уже приветствовал Калем. — С прибытием. Вард уже ждёт, — обратился он к Рикману, а затем добавил: — Тебе же, Сона, советую направиться прямиком в гостиный дом Фрэнка, пятая комната. Альфы оседлали лошадей, усадив впереди Альва, и быстро удалились. Бете же ничего не оставалось, кроме как последовать данному совету. Поздоровавшись с управленцем, Сона взлетел на второй этаж и замер напротив нужной двери. Последние сомнения были отброшены, ручка заскрипела под тяжестью руки, и, войдя в комнату, бета наткнулся на взгляд кровавых глаз. Он смог сделать пару шагов, когда его стиснули в крепких объятиях. — Задушишь, — закряхтел бета и попытался вырваться из рук. Альбинос приложил ещё больше силы, пока не подошёл Шима и не выкрутил ему ухо. Альфа наигранно застонал, и Сону тут же выпустили из объятий. Зорг, притянув Шиму за талию, потянулся за поцелуем, а тот проворчал про надоедливых извращенцев. «Ничего не меняется», — смотря на пару, расплылся в улыбке бета. По плечу кто-то похлопал, и, обернувшись, бета едва узнал в дорогом наряде капитана. — Сона, мальчик мой, — словно заботливый папа раскрыл объятия Риас, за что получил тычок в рёбра и крепкую хватку на шее. Устремив взгляд в другой угол, пират обнаружил Линара, сидящего в кресле. — Твоя магия, — единственное, что смог вымолвить Сона, выпуская капитана из захвата. — Ты её чувствуешь? — ещё шире улыбнулся принц и жестом пригласил присесть. — Значит, теперь ты полностью овладел магией? — Всё, что мне было нужно — это жизнь вне замка, где меня не водили за нос, обучая бесполезным приёмам. За время, проведённое в западных землях, меня многому научили. Я всё ещё новичок в магии, но теперь я иду по твёрдой дороге, с каждым днём оттачивая магическое ремесло. Правда, ради большей силы в целительстве пришлось отказаться от стихийной магии. Теперь она для меня закрыта. Казалось, ещё вчера Сона подставлял острый серп к горлу омеги, но минуло уже полгода и перед ним сидел уже не тот принц-простак. Расслабленная поза, прямой взгляд, даже черты лица приобрели некоторую резкость. Жизнь вдали от дома пошла ему на пользу. Этот Линар теперь просто так не прогнётся под чужую волю. — Я уверен, ты оправдаешь звание своих предков, — откинувшись на спинку, произнёс Сона и получил в ответ ещё одну лучезарную улыбку. — Кстати, это тебе, — присев рядом, Зорг положил перед бетой увесистый мешочек. Развязав его, пират вытряхнул на стол кучку алмазов и присвистнул. — Твоя остальная доля у Гардера в банке. Мы не стали рисковать и тащить всё сюда. А это так, небольшой сувенир. — Это согреет мою душу, — быстро убрал мешочек за пазуху бета. — Я так понимаю, выследить их не составило труда? — Нет, — взял инициативу Риас, — они знатно наследили, а ты нам в этом помог. — Я? — в недоумении спросил бета. — Твоё волшебное золотишко сделало нам большую услугу. — Вот так удача, — Сона прекрасно понял, о каком золоте идёт речь. Он тогда был ещё совсем зелёный. Их команда грабила торговое судно, и бета неплохо себя проявил. Капитан Дрюм был им доволен и в качестве награды дал небольшой мешочек с золотыми монетами. Причалив в порт, они с Риасом направились обмывать удачный разбой. Соне не терпелось козырнуть наградой и заплатить за выпивку друга. Погуляли они на славу, а на следующий день здоровенные вышибалы поймали его на рынке, крича про обман и поддельное золото. К счастью, Сона отделался небольшим фингалом и парой драгоценных камней. Оказалось, что мешочек с золотом оказался странным и ненужным артефактом. Как только монета покидала волшебный кошель, спустя сутки она превращалась в простую деревяшку. Бета не стал избавляться от странного золота, а забросил его в котомку. Спустя пару лет они покинули Смертельные Клинки, и кошель перекочевал на новый корабль. О золоте знал лишь он и Риас. — Когда мы причалили в Песнь Сирены, слава о пиратах и их поддельном золоте гуляла по всему городу, а наши старые знакомые омеги из любовных заведений с радостью выложили их дальнейшие планы. Не подозревая о погоне, Ямал осел в Шакаре, ища поставщиков, кому бы выгодно толкнуть сокровища. У нас оказалось достаточно времени, чтобы приготовить для предателей ловушку. — Он мёртв? Это было единственное, что интересовало Сону. — Пока предатели набивали животы и сношали всё, что двигается в западных тавернах, вычислить каждого из них не составило труда. Поверь, каждый из них заплатил сполна. Ямал пошёл на ужин стервятникам, — не без удовольствия рассказал альфа. — Что ж, мне жаль, что я не слышал его мольбы, — брезгливо выплюнул Сона, — а Кирстан? — Его мы не нашли, — неловко произнёс капитан. Что при первой встрече, что в порту Роштага Кирстан вызывал у Соны лишь чувство жалости. Хоть он и стоял поперек горла, но на него было больно смотреть. Пират был в некоторой степени рад, что омега смог покинуть Ямала. Он единственный из предателей, что заслуживал шанс на новую жизнь. — Они неплохо повеселились, разбазарив половину сокровищ. Всё, что мы смогли вернуть, поделили между командой и на этом расстались. Шон вновь подался в разбой, а про остальных я не знаю, — закончил Риас. — Как вы вообще попали в Кларис? — окинув взглядом собравшихся, спросил бета. — Пришлось сжалиться над Орисом, что днями напролёт бегал по Шакару. Он нас и подвёз на королевском фрегате. Линар соскучился по дому, а я хотел познакомиться со своими будущими тестями поближе, — переглянулся с омегой Риас. — Эрик с Аланом скорее сдохнут, нежели согласятся на брак с безродным альфой. Особенно Алан, эта фурия любому перегрызёт глотку, если что-то пойдёт не по его плану. Сона не собирался подбирать слова помягче. Линар должен лучше всех знать своих родителей. Король ни за что не отдаст сына замуж за первого встречного, а уж тем более за бывшего пирата. — Ну-ну, — покачал головой Риас и кинул на стол пару свитков, — не будь так категоричен. Сона развернул документы и, посмотрев на королевскую печать, рассмеялся. — Ну ты и прохвост. Граф Клирмонт всю свою жизнь скрывал младшего сына от высшего света. Ходили слухи, что ребёнок безбожно проклят и вылечить его никто не в силах. Я так понимаю, крошка Глэр подкинул графу некоторые мыслишки. Значит, теперь ты младший сын графа Клирмонта. Твоё дворянство и некоторые соглашения, способствующие налаживанию отношений с Сурилом, очень заманчивы, но это пятьдесят, может, семьдесят процентов успеха. — Остальным тридцати сейчас три месяца, — ухмыльнулся альфа. — Три месяца? — переспросил Сона и, присмотревшись к омеге, ахнул. — Линар носит моего ребёнка. Через две недели у нас состоится свадьба. — Твою ж… — чертыхнулся бета и кинулся обнимать молодожёнов. Эти двое как никто другой заслужили счастливую жизнь. Сона обнимал дорогих ему людей и жалел, что не видел лицо Эрика и Алана, когда им сообщили о ребёнке.

***

Двадцатая по счёту книга и ноль новой информации. Сона захлопнул тяжёлый фолиант и пододвинул новую стопку книг к себе. Вчера они до поздней ночи навёрстывали пропущенные месяцы и обсуждали планы на будущее. Зорг с Шимой были на перепутье, лениво перебирая варианты для будущей жизни. Риас же в скором времени должен официально войти в семью Каплан, положив начало более тесным отношениям с королевством Сурил. Для него это будет долгий и тернистый путь в качестве супруга Линара. Этикет, знание политики и ещё куча вещей, которые ему предстоит узнать. Если родители не собирались принимать участие в процессе обучения альфы, то Вард с Калемом точно не останутся в стороне. Сона был уверен, эти двое проведут капитана по всем кругам ада. Пока друзья беззаботно отсчитывали время до торжества, на Сону навалились новые проблемы. Утром он узнал, что по приезду Рикман сразу же получил письмо от отца. Весь королевский двор Араны стоял на ушах из-за пропажи омеги и найденного спустя неделю мёртвого Розмунда. У старика была вырвана трахея и выколоты глаза, и бета гнал от себя мысли, что это мог сделать Альв. Король Эрик не стал рисковать, отправляя Альва домой, и принял решение дождаться доверенных людей с Араны. А это значило, что у Соны оставался всего месяц, чтобы докопаться до истины. Поведению Альва не находилось никаких объяснений. Все сведения о тёмных властителях, что содержались в книгах, были точно такими, что знал сам бета и рассказывал Марис. Говорилось, что они умеют подчинять себе монстров, но каким образом — сказано не было. Тогда в пещере пауки руководствовались лишь своими инстинктами, разве что не приближались к омеге и тем, кто находился рядом с ним. Это могло значить, что Альв не имел над ними власти, но при этом обладал неким защитным барьером. По-хорошему бете необходимо было узнать о заболевании омеги. В Аране Рикман не изъявил желания говорить на эту тему, но может здесь он окажется более сговорчивым. Сона собирался попытать удачу ещё раз. В истории северных королевств бета тоже не нашёл ничего полезного. Было много записей о Гилори, заслугах Рикмана, но ни единого слова об Альве. Возможно, внебрачных детей специально не упоминали на бумаге, дабы не портить родословную. Альв теперь жил по соседству с братом, и Сона с утра пораньше заглянул к нему в гости. Рикман всегда говорил, что брату становится немного лучше, когда Сона находился рядом. Омега охотнее соглашался на игры, постоянно что-то тараторил, а глаза наполнялись жизнью. Пират в который раз раздражённо захлопнул книгу, и напротив него опустился потрёпанный фолиант. Подняв взгляд, бета натолкнулся на Элиаса и рядом стоящего с ним альфу. — Сегодня замечательный день, не находишь? — сев напротив, заговорил омега. Сона лишь кивнул в ответ и попытался сосредоточиться на чтении. — Сона, ты уже виделся с принцем Линаром? Пират понял, что в ближайшее время его не оставят в покое, и, закрыв книгу, произнёс: — С Линаром я встречался. — Ты, наверное, рад, что он вернулся в Кларис. Теперь ты можешь спокойно покинуть столицу, — беззаботно щебетал омега. — Что? — замерев, переспросил пират. — Мне папа Варда рассказал, что ты был своеобразным залогом возвращения принца домой. Он сказал, что теперь тебя больше ничего не держит и ты скоро покинешь Эрби. Нужна большая храбрость, чтобы согласиться на такое. Ты удивительный человек. — До свадьбы я буду здесь, — выдавил Сона. Стало дурно. Он всегда плыл по течению и гнал мысли о будущем прочь. Риас и Зорг здесь, но это не значило ровным счётом ничего. Да, он работал в архиве, но назвать себя ценным сотрудником язык не поворачивался. За повседневными делами он позабыл, что здесь не его дом и ему не все рады. Время выбора пришло. Сона сжал переносицу и, открыв глаза, посмотрел на стол. Книга, что лежала подле омеги, была настолько потрёпанной, что буквы с обложки полностью стёрлись. Элиас открыл первую страницу, и пират прочитал название. «Век драконов. И почему стало лучше с их исчезновением». — Довольно посредственная книга. Ни единого факта. Старческие размышления сумасшедшего, не более, — бросил Сона. Скула стоящего рядом альфы на мгновение дёрнулась, и на лицо вновь вернулось равнодушное выражение. Пирату хватило и секунды, чтобы понять: происходит что-то странное. Инстинкты вопили об опасности, и пират, кивнув на прощание, заторопился к выходу. Элиас проследил, как бета скрылся за дверью, и, подняв взгляд, процедил: — Доволен? — Сона, — посмаковал на языке имя альфа, — я сгораю от желания выпотрошить его внутренности, — закусив костяшки пальцев, густо покраснел незнакомец и рухнул на стул.