Пламя продолжало теснить к стене, грозясь испепелить в своих огненных объятиях. Обжигало пятки, облизывало лодыжки, заставляя корчиться в мучительной агонии. В нос ударил запах горелой кожи, рот наполнился угарным газом, и лишь страх задохнуться побудил пирата вынырнуть из забытья.
— Это очередной сон, не более… — в полубреду прошептал пират, но в сознании продолжали всплывать тысячи воспоминаний, что не являлись отголосками сна или порождениями больной фантазии.
Недостающие куски прошлого словно мозаика встали на свои места, и пират едва успел свесить голову, как его стошнило в стоящий внизу таз. Спазм за спазмом, наружу полилась горькая желчь вперемешку с травяной субстанцией. Всё ещё ослабленный организм не смог справиться с приступом, и Сона начал задыхаться. Во рту полыхал жгучий яд, горло сжалось до размера колоса, а в глазах полопались сосуды. Пират свалился с кровати на пол, бочиной зацепив таз, и был уже готов отдать душу, как его подняли и помогли облокотиться на кровать. На грудь легла тяжёлая ладонь, и Сона в такт её движениям начал дышать. Спустя минуту дыхание полностью восстановилось, и к губам поднесли живительную влагу.
Сона поспешно проглотил всю воду и, прокашлявшись, посмотрел на спасителя.
Свет от камина упал прямо на восковое лицо, оттеняя янтарные глаза, которые в полумраке теперь казались полыхающим пламенем. Недовольство и раздражение проступили на лице незнакомца, но эмоции были настолько нечеловеческими, что и необразованному бедняку стало бы понятно, что перед ним мифическое существо.
— Нарма, — ни секунды не раздумывая, прохрипел Сона и резко поддался вперёд.
Дракон был готов к любой реакции, но никак не ожидал кулака, точно летевшего в нос. Он уклонился от удара и позволил ослабевшему пирату свалиться в собственную рвоту. Слушая проклятья в свой адрес, дракон наступил ногой на грудную клетку и, придавив к полу, прорычал:
— Неблагодарный мальчишка. Вот как ты платишь за своё спасение!
Сона под ногой завозился, пытаясь освободиться, а потом зашелся тяжёлым кровавым кашлем.
Раздались скрип двери и заполошное:
— Да что же Вы творите!
Нарма скривился и, оставив пирата в покое, ушёл в другой конец комнаты.
— Чёртова ящерица, — пытаясь восстановить дыхание, прохрипел Сона.
Марис помог ему подняться и собирался было усадить его на кровать, но пират, оценив свой грязный вид, попросил табуретку.
— Сона, выслушай, пожалуйста, — смотря куда угодно, но не на пирата, начал Марис.
— Что ты с ним возишься, как с младенцем, — проворчал дракон.
— Мастер! Будьте мягче, — возмутился мулат.
— Последний барьер пал. Он и без твоих разъяснений всё вспомнил, — сказал Нарма.
Марис, задохнувшись, прикрыл рот рукой и взглянул на Сону. Глаза мулата были полны сожаления, что пирату стало не по себе, и он, облокотившись о стену, прикрыл глаза.
— Маг, — пробормотал Сона, — последний наследник огненной магии самого Нармы. Маг…
Пират словно заевшая пластинка повторял одно и то же, а затем начал тихонько посмеиваться. С каждой секундой смех разрастался, становился громче, пока не перерос в дикий хохот. Пират держался за живот и как сумасшедший гоготал, пока в лицо не прилетела вода. Истерика моментально сошла на нет, и Сона, вытершись, спросил:
— Никто не выжил, да?
Марис лишь покачал головой, и Сона, прикрыв глаза, стиснул зубы.
Несколько минут после пробуждения в нём теплилась надежда, что его семья могла быть жива. Старшие братья-непоседы, что, как он помнил, вечно жаловались на излишнее внимание папы к нему. Его родители, что… Сона впился ногтями в ладони, и лишь боль помогла ему сдержать непрошенные слёзы. Он прожил с этим чувством одно мгновение, но до чего же было больно.
— Что за ритуалу меня подвергли в детстве? — справившись с волнением, заговорил Сона.
— Печать высшей крови. Один из запрещенных ритуалов, позволяющих навсегда скрыть магию.
Сона собирался возразить по поводу эффективности данного ритуала, как Нарма клацнул зубами, затыкая Сону и поторапливая Мариса с рассказом.
— Плата за подобное колдовство очень высока. Со стороны заклинателя минус лет эдак десять жизни, а со стороны того, на кого ставиться печать, по-разному. В твоём случае расплатой стал живот. Печать надёжно и надолго заперла в тебе омегу. Поэтому у тебя не было течки, запаха и ты вырос похожим на альфу, — объяснял Марис, — вскоре к тебе должны вернуться обоняние и, возможно, ещё некоторые функции организма. Наверняка мы не знаем, но полноценной омегой тебе уже не быть. Не говоря уж о зачатии…
— Зачатии? Ты думаешь, меня сейчас волнует продолжение рода? Меня считают предателем и убийцей, а за мою голову, возможно, уже назначена награда. Слава богам, что я бесплоден, потому что я искренне желаю, чтобы его сила сгинула вместе со мной, — указывая на Нарму, выплюнул Сона.
— Тысяча золотых, — беззаботно кинул Нарма.
— Хоть сейчас меня оценили по достоинству, — съязвил бета, — а всё из-за того, что один из величайших существ на земле решил утаить один факт. Если бы я изначально знал, что я такое, то всё бы было иначе. Рикман… Риас, — горячился Сона.
— Не иначе как волей богов была предрешена твоя встреча с мастером. Он тоже пребывал в замешательстве, когда обладатель магии, которую уже как полтысячелетия считали угасшей, свалился на него с неба. Частая бессонница, головные боли, что ещё тебя терзало в последний год? Ему пришлось снять печать, иначе ты бы умер. Носители редко когда доживали до второго десятка, так как печать пожирала их изнутри. Снять её могло существо высшего порядка или тот, на ком был завязан кровный ритуал. Как только Нарма увидел тебя, он принял решение снять печать, а после отправить в южные земли, дабы я приглядел за тобой. Мы не знали, как поведет себя магия после освобождения. Был шанс, что она могла в тебе и не проснуться, — закончил Марис.
Сона всплеснул руками и пророкотал:
— И по итогу мы имеет мёртвого короля и ещё кучку сумасшедших сектантов, что охотятся за моей задницей.
Нарма и Марис понимали, что Сона не стал бы просто так пользоваться артефактом, который являлся зацикленным порталом к дракону. За эти дни они успели впитать множество слухов и догадок, что уже гуляли среди народа, и с нетерпением ждали пробуждения пирата, дабы узнать, что же на самом деле произошло в замке.
Спустя полчаса расспросов Марис пришёл к выводу, что ритуал, который пытались провернуть на Соне, был предназначен для запечатывания и взятия под контроль магии. В подобном колдовстве первым делом было необходимо найти сосредоточение магической энергии и лишь затем произвести запечатывание. Вот только враги не подозревали о настоящем положении вещей. Они, сами того не понимая, потревожили спавшую долгие годы магию.
Как только последний барьер в виде магического круга исчез, магия окончательно пробудилась и вырвалась огромным потоком наружу. Лишь сильный шок Соны и нежелание причинить другим ещё больше боли смогли сдержать магию в одной комнате. Растеряйся пират окончательно — и пламя могло бы поглотить весь замок.
Может быть, всё сложилось бы иначе, если бы не постороннее вмешательство. Магия бы просыпалась постепенно, не причинив носителю и окружающим столько вреда. Времени строить догадки у них, к сожалению, не было: главной проблемой были враги, которые мало того, что знали, кто такой Сона, но и были готовы убить короля, лишь бы заполучить огненную магию в свои руки.
— Значит, нужно попросту залечь на дно и дождаться, пока всё не утихнет, — из всего разговора вынес вердикт Сона.
Он не был трусом, но и не собирался бодаться с сильными мира сего. Одно дело, когда на тебе висит клеймо пирата, а другое, когда на тебя объявлена охота из-за убийства короля и в спину дышат сумасшедшие маги. Увольте, он не был бессмертным, чтобы играть в кости на везение, кто и когда снесёт ему башку.
— Хочешь построить домик на берегу моря? — съязвил Нарма.
— И это меня обвиняют в грубости, — взмахнул ладонью в сторону дракона пират.
— Мастер, — вновь попытался смягчить нрав дракона Марис.
— Вперёд. Я с удовольствием посмотрю, на сколько тебе хватит спокойной жизни. Когда спустя полтысячелетия объявился огненный маг, здесь не только сектанты, но и северный ковен не останутся в стороне. Гильдии, охотники за головами… Мне перечислить все прелести будущей жизни? Как пират, ты лучше знаешь, что тебя ожидает.
— И что же Вы от меня хотите? Чтобы я заявился в северный ковен и провозгласил себя верховным магистром? Раскрывайте свои великие планы!
— Мы хотим для тебя благопол…
— Хватит. Своими благими намерениями Вы отправили на тот свет десятки омег, мою семью и ещё кучу невинных людей. Приберегите эти нравственные речи для храма матери Дагар или подобных фанатиков, а меня оставьте в покое, — резко отрезал маг и, сложив руки на груди, закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен.
Он прекрасно понимал, что ведёт себя, как проблемный подросток, но не мог ничего поделать с разрывающим грудную клетку гневом. Казалось, ещё пара слов о его магии — и пирата попросту разорвёт на части.
Прозвучали тихие извинения Мариса, хлопнула дверь, и Сона остался один.
Пират не хотел ни дня дольше задерживаться в одном месте с неуравновешенным существом, готовым в любую секунду раздавить его, что никакой добрый дядюшка Марис не спасёт. Он и без них вылезал из подобного дерьма, справится и сейчас.
Следующие пару дней пират вёл себя сдержанно и старался держать с Нармой нейтралитет. Хотя его не перестали раздражать высокомерие и божественная уверенность дракона в собственных суждениях. Будь он на одном уровне по силе с Нармой, то не отказал бы себе в удовольствии надрать чешуйчатую задницу.
Теша себя подобными фантазиями, Сона взъерошил короткий ёжик волос и нехотя встал с кровати.
Убедившись, что оба мага спят, пират прихватил со стола световой кристалл, пару золотых и, обмотав голову тюрбаном, выскользнул в открытое окно на втором этаже.
Тайным убежищем магов оказался старенький дом в небольшой деревушке в западном королевстве Оруд, располагавшимся чуть выше Сурила. Не став лишний раз привлекать внимание кражей лошади, до ближайшего тракта Сона отправился пешком.
Ноги запинались о камни, проваливались в ямы, отчего пират был похож на пьянчугу, что до поздней ночи опустошал запасы местного трактира. В такой темени можно было запросто подвернуть лодыжку, но Сона не собирался зажигать кристалл, пока не уйдёт на достаточно безопасное расстояние.
До королевства Сурил было около двух дней езды, и, встретив на тракте караван, пират напросился к ним, заверив, что как опытный воин он предоставит свою защиту в пути. Хозяин оглядел его с головы до ног и, подметив крепкое телосложение, согласился взять с собой. Боясь быть обнаруженным, Сона надвинул тюрбан на глаза и всю дорогу просидел с опущенной головой, подмечая любое движение и подозрительный взгляд.
В Шакар он не собирался соваться — там было полно как друзей, так и недругов с гильдиями. Лишние разборки только привлекли бы ненужное внимание. Единственным из ближайших городов оставался Мархв. Средней численности городок, в котором можно было продолжительное время оставаться незаметным и при этом иметь возможность заработать немного деньжат.
На исходе второго дня Сона попал в город и под ворчание сонного хозяина успешно заселился в комнату.
Едва дверь закрылась, пират зажёг свет и, найдя маленькое зеркало, встал напротив. Пазуху оттягивали два бутылька, что он украл у попутного каравана. Не то чтобы у него не было денег их купить, но теперь с предметами, меняющими внешность, нужно было быть предельно осторожным.
Поставив пузырьки напротив, Сона высыпал на руку первый флакон с чёрной пылью и, проговорив короткую фразу, втёр её в голову. Пыль моментально впиталась в волосы, но, к несчастью, такая магическая уловка держалась не больше двух месяцев. Для более длительных изменений требовалась более сильная магия или артефакт. Следующим шагом были так называемые солнечные капли, и уже тут пират почувствовал себя полноценной омежкой, что в подростковом возрасте решил приукрасить себя для понравившегося альфы. Проговорив аналогичную фразу, Сона разбросал по лицу и шее коричневые точки и, приглядевшись в зеркало, остался доволен. Теперь он был короткостриженым брюнетом с веснушчатыми лицом и шеей. Можно было изменить и цвет глаз, но и этого было вполне достаточно. Осталось лишь заиметь другую одежду, и даже Риас не сможет его распознать.
Ложась на жёсткую кровать, Сона невольно вспомнил большое ложе, в котором спал последнюю неделю до свадьбы. Он старался не крутить в голове мысли о людях, что остались в Кларисе, так как мог легко впасть в уныние, потерять бдительность и оказаться пойманным. У него почти получалось, и если бывшая команда и Вард успешно отодвигались на задний план, то с Рикманом было куда сложнее.
Можно было сколько угодно обманывать Мариса, Нарму, других людей, но вводить себя в заблуждение смысла не было.
Сона скучал.
Ему не хватало тёплых объятий, долгих поцелуев и запаха травы, что невольно напоминал о детстве.
Пират издал приглушённый стон и, накинув на голову одеяло, отвернулся к стене. Что же он за друг такой, что прежде всего думает о любовнике, а не о друзьях, которые оказались в затруднительном положении, или о Линаре с Вардом, что лишились отца.
С такими тяжёлыми мыслями маг и уснул, а к обеду проснулся с жуткой головной болью. По ощущениям напоминало похмелье, вот только Сона и капли в рот не брал. Свалив всё на нестабильное состояние организма после пробудившейся магии, он наскоро перекусил солониной с хлебом и отправился на рынок за вещами.
Рынок Мархва был не богат на изобилие товаров, поэтому Сона купил первое попавшееся простецкое одеяние и, обдумывая дальнейший план, отправился на постоялый двор через площадь.
Решив подыскать себе работу, маг остановился возле доски с объявлениями и ошеломлённо уставился на первый лист. С доски на него смотрел довольно точный его портрет. Кем бы ни был художник, но он смог изобразить его до мельчайших деталей. Внизу указывались приметы, в том числе возможная длина волос, цвет глаз, а так же большая награда за поимку живым. Рядом висел похожий плакат, и пират, думая, что это очередной преступник, собирался было посмотреть обратную сторону доски, как его привлекли голоса стоящих рядом омег.
— Никак не пойму, зачем такому красавцу похищать чужого омегу. Неужели своих прелестей не хватает, чтобы найти любовь? — причитал омега.
— Да этот омега, скорее всего, из зажиточной семьи. Имя-то вон какое необычное… Альв, так его. Вот и украли, решив стрясти денег с семьи. И дураку же понятно, — решительно ответил второй.
Сона сделал шаг назад и, вытянув шею, взглянул ещё раз на доску. Сердце упало вниз, когда рядом с его портретом обнаружился портрет Альва, которого разыскивали в качестве похищенного. Думая, что ему показалось, пират ещё раз перечитал листовку, но ничего не изменилось. Сону разыскивали не только как убийцу короля, но и как похитителя Альва.
— Альв? — качая головой, прошептал пират.
Мог ли Альв по ошибке перенестись вместе с ним, и если да, то где он сейчас? Навряд ли Нарма нашёл его, иначе Сону бы не стали держать в неведении, но он ведь пробыл в деревне всего два дня, прежде чем сбежать. Выходил во двор лишь единожды, спал на втором этаже, но признаков нахождения Альва не было. Голова пуще прежнего загудела, и пират перестал понимать, что происходит.
Сона растолкал омег и, наплевав на поиски работы, поспешил в постоялый двор. Ему немедленно следовало вернуться обратно в деревню. Он не мог допустить мысль, что бросил Альва одного или, хуже того, омега мог пострадать или умереть при прохождении через портал.
Сона на секунду затормозил, а потом и вовсе побежал, что есть мочи. Получается, все в замке считают, что он действительно похитил Альва. Что же теперь о нём думает Рикман? Любовник, которому он открыл душу, втёрся в доверие, убил короля и похитил единокровного брата…
Сона влетел в таверну и, прорвавшись сквозь толпу подвыпивших альф, поспешил на второй этаж.
— Постой, — кто-то схватил его за руку, но пират вырвался из слабой хватки и услышал позади себя грохот.
Обернувшись, он увидел, что незнакомый омега сидит на полу и потирает локоть.
— Эй, ты как… — начал было Сона, но его снова дёрнули за плечо, но уже намного грубее.
— Думаешь, если ты пришлый, то тебе простительно свинское поведение? — пробасил незнакомец, а альфы, стоявшие у него за спиной, согласно загудели.
— Мы не дадим тебе подобным спуску! — прокричал кто-то из толпы.
— Послушай, я же попытался извиниться… — начал объяснять пират, но все желание мирно завершить конфликт мгновенно улетучилось, когда один из альф запустил в него кружку с пивом.
Сона смог увернуться от посуды, но алкоголь всё же попал на рубашку, вымочив рукав, и теперь от него за версту будет нести хмелем. Не став ждать очередного выпада, пират бросил в толпу стул и ввязался в драку. Против него было четверо, не самое большое количество, что попадалось ему, но без ножа придётся тяжко. Устраивать поножовщину в таверне и тем самым привлекать лишнее внимание он не собирался.
Одного из альф он смог обездвижить ударом по затылку, второму выдернуть плечо из сустава. Сам же заработал разбитую губу и ушибленное колено. Оставались ещё двое, но позади начала собираться недружелюбно настроенная толпа, и это порядком беспокоило. Если они вдруг решат вмешаться в драку, то для него всё будет кончено. Его скрутят, кинут за решётку, а уж там дело за малым, когда краска с веснушками слезут и в нём опознают убийцу.
Сона прокатился по столу и оказался в другом конце зала, потеряв тем самым время и поздно заметив летящую в него бутылку. Широко взмахнув рукой, он попытался прикрыть лицо.
Бутылка до него так и не долетела: она взорвалась почти у самого лица, а вырвавшийся алкоголь загорелся алым пламенем, распространяя жар на Сону и окружающее пространство.
Моментально загорелось покрывало, закрывающее дубовые бочки, и ещё пара столов. Хозяин и посетители тут же кинулись спасать убранство от огня, а Сону резко дёрнули назад и поволокли к задней двери. Он попытался вырваться, но хватка на шее была слишком сильна, даже не давая и шанса рассмотреть лицо врага.
Его выволокли на задний двор и толкнули наземь. Сона был готов к очередному поединку, но каково же было удивление, когда перед ним предстал всклоченный и злющий Нарма. В своей жизни пират повидал немало гневных лиц, но то, как злился дракон, поистине пугало.
— Посмотри, что ты натворил! Тебя разыскивают по всему континенту, а ты у всех на виду разбрасываешься огнём. Так торопишься отправиться на тот свет? Я могу и без посторонних свидетелей сопроводить тебя туда. Взгляни на себя, — сердито взмахнул рукой Нарма.
Сона опустил взгляд вниз и пригляделся к себе. Правая рука, которой он закрылся, была усеяна глубокими порезами, из которых торчало стекло. Его новая рубашка, как и некоторые участки кожи, была обожжена и приобрела пепельный цвет. Раны тут же заболели, и пират, застонав, окончательно свалился на землю.
— Великие прародители, дайте мне ещё немного сил, — проворчал Нарма и резко вздёрнул Сону на ноги. — Мы уходим.
Маг, повиснув на руке дракона, кивнул головой и позволил увезти его из города.
Уже сидя позади древнего на лошади, пират решился задать вопрос:
— Почему ты не можешь воспользоваться порталом?
— На него затрачивается слишком много сил. Самые мощные заклинания я всегда берегу на крайний случай.
— А Альв? — пират вспомнил, из-за кого он, собственно говоря, так торопился и умудрился попасть в передрягу.
— С Марисом. Он всё порывался к тебе, но мы решили обождать пару дней, чтобы ты окончательно пришёл в себя. Как поняли — зря.
Оправданий у Соны не нашлось. Он уже начал корить себя за слишком опрометчивый поступок.
Погони, к счастью, не наблюдалось, и они без происшествий покинули окрестности Мархва, держа путь в Сумеречные земли.
На горизонте едва виднелись темные горные пики, и пират, глуша в груди тревогу, устремил взгляд в даль.
***
Рикман сидел за столом и в сотый раз перечитывал материалы по древнему миру. Полученный из рук Эльгара манускрипт по его же словам принадлежал северному магистериуму лишь последнее столетие. До этого им владел древний род аристократов, что восходил к самим прародителям. Альфе не было никакого интереса, что стало с этой семьей, больше всего его волновали события, произошедшие после правления Нармы. Он внимательно ознакомился с частью про обезумевших омег, устроивших переворот, и о короле Эдгаре, что принял решение истребить всех носителей, имеющих возможность передавать огненную магию. Но больше всего ему понравилась небольшая часть про самое великое пророчество изумрудного побережья, что оказалось обычным фокусом для доверчивого народа. Манускрипт породил больше вопросов, чем ответов, и альфа надеялся, что это была лишь малая часть, что им предстоит узнать в ближайшем будущем.
От непрерывного чтения глаза заболели, и Рикман, на секунду оторвавшись от бумаг, допил последний глоток остывшего чая.
До сего момента он и все остальные в замке думали, что поимка Соны будет их главным приоритетом. Из-за потрясшего всех жестокого убийства Эрика они на мгновение забыли, что на протяжении всего года Кларис сталкивался с нарастающим потоком проблем. Сорванные поставки, кражи на рудниках, волнения среди рабочих и прочие мелкие неурядицы, что казались не более, чем совпадением, неудачным годом или ещё какой-нибудь чепухой, которая помогала совету сбежать от осознания простого факта: у Клариса появился враг.
С момента смерти короля Эрика прошла неделя, и столько же времени понадобилось Ротвуду, чтобы полностью разорвать торговые отношения.
В замке разгорелся настоящий скандал с метанием стульев в попытках молодого короля выяснить произошедшее. Советники упражнялись в приседаниях, поправляли покосившиеся головные уборы, но ответы от подобной ярости у них, конечно, не появились.
Решение Ротвуда было абсолютно неясно, и сколько бы Кларис не пытался выйти на разговор, восточные советники выдавали лишь целые листы непонятного бубнежа. Королевство ушло в немую оборону, и даже с собственным сыном король Ротвуда перестал поддерживать связь. Лишь за день до разрыва договоров отправил короткое послание, чтобы Элиас пока не возвращался домой. С тех пор у омеги глаза были на мокром месте, и любые вопросы, касающиеся родины, ввергали его в ещё большее отчаяние. Элиасу было неуютно в Кларисе. Он стал пугливым и редко когда появлялся на людях, будто боялся, что на него вновь нападут. Вард пытался уговорить омегу вернуться домой и обещал даже выдать лучших воинов в качестве охраны, но омега лишь извинялся и говорил, что дома ему сейчас не рады. Отец Элиаса, законный король Ротвуда, слыл славным человеком, порой даже чересчур мягким для правления, но никто бы и не смог предположить, что у них в семье есть серьёзный разлад.
Неприятная ситуация с Ротвудом стала серьёзным ударом по репутации Клариса. Слухи расползались, множились, видоизменялись и порой доходили до полнейшего абсурда. Будто Кларис все эти годы нещадно эксплуатировал жителей королевства Ротвуд и даже прибрал к рукам железные рудники Роштага, что вообще считалось полным бредом, так как местность по добыче ископаемых была давно и четко поделена. Положение, в коем сейчас находился Кларис, заставляло не на шутку беспокоиться, так как ничего хорошего подобные слухи не сулили, и как отреагируют на разрыв отношений другие королевства — можно было только догадываться.
Сбоку раздался шорох, и Рикман, сильнее сжав переносицу, продолжил выводить на пергаменте буквы. Альфа чувствовал взгляд сидящего напротив человека, что с недавних пор стал для него личной головной болью. Новый напарник постоянно чем-то шуршал, скрипел и был не в меру болтливым. Рикман был готов прибить Варда, что приставил этого ненормального к нему.
Эльгар был несказанно знаменит на севере. Нерадивый сын, почти такой же, как и Рикман, что пребывал в немилости у своего отца. Альфе было уже под сорок, и он до сих пор лелеял надежду перекроить северный ковен магов на свой лад. Только позиция главного магистра как сейчас, так и в прошлом была неизменна. Каждый, кто в то время жил в Эду и был способен понимать человеческую речь, прекрасно слышал, как магистр пообещал, что, скорее, убьёт собственного сына, чем даст подобным бредовым идеям жизнь. Какие именно идеи стали камнем преткновения — никто доподлинно не знал, но альфа разругался с отцом и, покинув Эду, обосновался далеко на востоке.
До сих пор о нём изредка ходили небольшие слухи, но на люди он не стремился показываться.
Весь из себя шебутной, говорливый и делающий слишком много лишних движений. Он создавал образ этакого дурачка, что был сам себе на уме, вот только Рикман таких умельцев навидался сполна. Шуршит бумагами, грызёт ногти, а у самого глаз-ястреб, уши как у крысы, и подмечает каждую мелочь.
— Вот уж не думал, что младший принц Клариса окажется магом, — вырвав альфу из размышлений, заговорил Эльгар.
— Жаль, что отец не доверяет тебе подобную информацию, — процедил Рикман.
Посвящённые в тайну были немало удивлёны, когда Линар решительно заявил, что больше не намерен прятаться и официально станет учеником главного лекаря, а впоследствии займёт его место. Придворные боялись, что таким образом Линар привлечёт к Кларису ещё больше ненужного сейчас внимания, но более рассудительные головы понимали, что это единственно-правильное решение. Жители королевства как никогда были напуганы неизвестной магией, что убила короля и всех слуг, находившихся рядом. Наилучшим решением для Линара было открыться и показать себя тем, кто способен защитить мир в их домах, нежели стать случайно раскрытым и вызвать ещё большее недоверие среди народа.
— Ты же прекрасно знаешь, какими твердолобыми порой бывают отцы…
— Эльгар-Эльгар. Мы с тобой не друзья, чтобы обсуждать посторонние темы. Я буду бесконечно благодарен, если ты закроешь рот и займёшься делом.
Эльгар в обезоруживающем жесте поднял руки вверх и, сетуя на нервных альф, вернулся к бумагам.
Рикману и без этой трещётки хватало головной боли. Расследование, как в народе прозвали, Огненной ночи почти сразу же зашло в тупик, когда все потенциальные свидетели, так и не очнувшись, день за днём стали гибнуть. Лекари испробовали все известные заклинания, истратили прошлогодний запас лекарств, пытаясь справиться с постигшим бедствием, но всё оказалось тщетно.
Вдобавок ко всему в суматохе поисков альфа вспомнил о начерченном в зале круге лишь наутро после происшествия. Он был весомой зацепкой, и его надлежало хорошенько изучить, но когда альфа вернулся в малый зал, слуга заканчивал отмывать последний штрих круга. Рикман вытряс из бедняги всю душу, спрашивая, кто разрешил уборку. Слуга ревел горькими слезами, лепетал, что его попросили убраться, но кто именно — он так и не вспомнил. В простое совпадение альфа не верил, а, значит, в королевстве был человек, заинтересованный в том, чтобы Сону не поймали.
Каждый день из дальних уголков королевства и других стран приходили донесения от поверенных гильдий о ходе поисков, но и там хороших вестей не было. Проверяли всех, кто даже по малейшим признакам походил на Сону, но всё было мимо. Прошла неделя с небольшим, а маг словно канул в небытие.
Все мысли Рикмана крутились вокруг него. Он всерьёз рассуждал, хватит ли у него духу поймать своего бывшего любовника. Каждый день представлял, что скажет при встрече. Как и в последний раз: проглотит язык и отведёт взгляд, или будет ползать на коленях, умоляя вернуться? Как и сказал Зорг: он был полной тряпкой.
По ночам его стали мучить болезненные сны, где Сону либо убивали, и он просыпался весь в холодном поту, либо сны, где пират его ублажал, и тогда уже приходилось унимать болезненный стояк. На второй неделе в порыве злости альфа разгромил тренировочную площадку, а Калем взял на себя обязанность вернуть Рикмана на путь истинный. Советник горел желанием отвлечь северянина и показать, что Сона был лишь временным помутнением рассудка, греховной скверной, не более.
Так они вдвоём и оказались в излюбленным когда-то самим Рикманом борделе. Калем, решив, что главную часть работы он уже выполнил, взял своего фаворита на руки и, подмигнув, скрылся в одной из комнат. Рикман, оставшись один, отбросил последние сомнения и, приметив самого крепкого омегу, решительно подошёл. В теле пронёсся импульс возбуждения от вида сильных ног и упругой задницы. Они даже дошли до первой стадии, когда альфа уложил омегу на кровать. Но как только Рикман распахнул лёгкую тунику на соблазнительном теле, внутри всё отмерло. Он скомкано извинился и припустился что есть мочи обратно в замок.
Заниматься самообманом можно было сколько угодно, вот только легче от этого не становилось. Рикману не хватало именно Соны. Ему не хватало жилистых рук, что спешно ласкали тело, грубых поцелуев и текучего голоса, что нашёптывал на ухо сладкие речи.
Он сходил с ума.
Сона был убийцей, предателем, а Рикман продолжал желать его всем своим естеством. Не говоря уж о том, что мерзавец посмел прихватить с собой Альва. Зачем ему нужен был брат — можно было только догадываться, но сердце болезненно сжималось, когда в голове проносились образы, в каком состоянии и месте может быть Альв.
Из беспокойных мыслей Рикмана вырвали хлопок двери и заполошенное:
— В Мархве был замечен огненный маг. Вард приказал собрать отряд и выдвигаться, — протараторил Калем.
***
В замке стояла глубокая ночь. Уже через три часа отряд лучших воинов должен будет покинуть столицу, дабы схватить мерзавца. Эльгар в предвкушении закусил губу и, переложив бессознательного омегу подальше в угол, направился в комнату. Оставались считанные часы, и ему нужно было максимально сосредоточиться, но вокруг словно надоедливые мошки сновали слуги Рикмана. Альфа явно ему не доверял, впрочем, с его репутацией и не удивительно.
Эльгар насвистывал весёлую песенку себе под нос, когда его схватили за шею и со всей силы впечатали лицом в стену. Хрустнул нос, и тёплая кровь моментально заструилась по лицу. Альфа сплюнул кровавый сгусток, когда его развернули и, крепко схватив за волосы, процедили:
— Только попробуй на этот раз облажаться, и я не посмотрю на твои связи и родословную, без раздумий насажу задницей на кол.
— Не злись, — узнав собеседника, залепетал Эльгар и попытался вырваться из хватки.
Только его сообщник ещё сильнее потянул за волосы и, просунув колено между ног, прижал к стене. А затем, опустив взгляд вниз, с усмешкой выдохнул:
— Больной извращенец. Я тебе расквасил нос, а у тебя член встал. Мерзость.
Эльгар в ответ лишь скривил губы и отвёл взгляд.
— Я тебе спустил с рук смерть короля, хотя именно я должен был прикончить эту скотину. Может, в наказание остричь твоего дружка?
Эльгар, пискнув, тут же прикрыл руками пах и закачал головой. Он знал: за этим человеком не станется совершить подобное.
— Значит, не смей забывать, кто здесь главный. Мои люди уже дожидаются вас в Мархве. Сделай всё чисто.
Отчеканил соратник и так же быстро покинул тёмный коридор. Эльгар остался наедине с разбитым носом, сковывающим тело липким страхом и небольшой лужей под ногами.
