Диалогов нет

По всему телу присосались пиявки, вспоминать было мерзко, но там, во сне, чувство было приятное, в каждой точке, где они сосали, и еще лучше становилось, когда давил их и отрывал, это тоже почему-то совсем было не отвратительно – внутри сна – даже наоборот, шло с азартом, как будто набирал очки в игрушке на мобиле. Фармил с пиявок. Они так кайфово лопались в кулаке, с яркой красной вспышкой. Эти вспышки Влад точно помнил, откуда взялись: из второй Кваки, топовая была движуха, сейчас насколько графен стал лучше, а такие штуки не делают. Интересно стало, а можно еще скачать ее? С этой мыслью и проснулся. Хуй уже держал в кулаке, столкнулся с рукой Дениса. Денис взял Влада за волосы и поцеловал в губы. Пиявки из сна исчезли, но ощущение по всему телу – сладко-сосущее, там, где только что были чужие руки, чужие губы, - никуда не делось. Денис держал его за подбородок, крепко, но целовал легко и ласково, и Влад поплыл мгновенно. Прижались друг к другу и двигались – обманчиво лениво, медленно, но Владу казалось, что он раскачивает огромный маятник, тяжелый, и все труднее отправлять его в полет, и он вот-вот собьет Влада с ног. Понял, что проснулся не до конца, когда эта картинка пронеслась перед глазами, как настоящая – улетел на маятнике в воздух, понесся вместе с ним обратно, целовались жадно, терлись друг о дружку, с девчонками это казалось ерундой: детский сад, если потом не вставил, а тут прямой контакт членом к члену пробирал сильнее ебли, Влад знал, что вот-вот кончит, полет станет свободным, захватывало дух – Денис прихватил его у основания. Владу не нравилась эта тема, но Денис так делал все чаще и чаще, а Влад не мог подобрать слова, чтобы объяснить, почему так не надо. Старался выровнять дыхание и взять себя в руки, не толкаться ему в ладонь, не двигаться, успокоить и упорядочить свое тело под его взглядом. Команда «место», дрессированная шавка. Вот поэтому и не нравилось. Облизал губы. Денис наклонился, поцеловал нижнюю, потом лизнул его язык, и еще раз. Влад не выдержал, дернулся, от короткого движения в его сжатых пальцах поймал яркую – и безумно обломную, короткую вспышку, хотелось еще, хотелось, чтобы это чувство лилось, заполняло его, пока не хлынет наружу, но Денис не отпускал его, пальцами другой руки обвел головку его члена, едва касаясь, Влад прижал руки к матрасу, стараясь терпеть, Денис поцеловал его бок, потом его живот, лобок у самого хуя, подул на влажную кожу, у Влада поджались пальцы на ногах, он сильнее уперся в матрас, запустил руки Денису в волосы, тянул его к себе, так хотелось, чтоб он уже взял в рот, но Денис только едва-едва касался его прохладными костяшками, гладкой внешней стороной ладони. Напряжение поднималось от колен, тяжелое, скручивающее, казалось, вот-вот сведет ноги судорогой. Влад крепко зажмурился. Не думал о том, как его слышно со стороны. Он чувствовал, как пальцы Дениса – едва дотрагиваясь – скользят по всей длине до головки и обратно. Потом Денис провел снизу, от яиц до уздечки, чуть ли не одним пальцем, и Влад наконец кончил – был уверен, что не сможет, но его как будто снесло волной, подкинуло так, что сел на кровати. Теперь Денис сжал его крепко и обрабатывал до самого конца, выжал до капли, обнимал и гладил по голове. Влад стонал в голос и хватался за его руку, за его плечи, целовал его в губы, обхватил его за бедра коленями. Сплелись, мягко и легко, стекли на кровать, наконец все стало так, как надо. Было до одурения хорошо. Влад раскис, как баба. Хотелось вот так продолжать, не отрываться от него – уйти друг в друга и тонуть в матрасе, как в клипе у Мирона. Чувствовал, как к животу прижимается его стояк, Денис не кончил, и Влад хотел помочь ему, но Денис убрал его руку. Влад все равно не прекращал трогать его – на автомате, в полузабытье, везде, где мог дотянуться. Потом почувствовал его пальцы у себе между ягодиц. К этому вот никак не мог привыкнуть. Вздрагивал каждый раз. Не мог заткнуться. Почему-то тут стонать в голос было стыдно. «Почему-то». Никогда до него не делал ничего подобного, и от каждого прикосновения как будто простреливало все тело. Это было как щекотка – только по голому нерву. Девчонки говорили, что это больно. Больно ни разу не было, но иногда Влад думал, что лучше б было. Когда впервые попробовали, Влад так же лежал в полуотключке, со второго или третьего раунда, не помнил, который час, какой день сейчас, и как самостоятельно встать с кровати, слипались глаза, под кожей растекалось что-то новое, что-то особенное, что-то, что проникало в каждую клетку, в каждую каплю крови. И когда Денис начал, Влад просто стонал в подушку, не шевелясь, тело вышло из управления полностью, не получалось даже податься вперед (это было к лучшему, чувствовал, что не выдержит). Денис тогда даже не вошел в него, а Влад чувствовал себя заживо освежеванным. Дрожали губы, как у телки. Уже не мог кончать, выдохся, но то, что случилось дальше, было мощнее, глубже, как взрыв в самом центре его существа. Если это был оргазм, то такой оргазм - без капли спермы, вообще без фрикций, - у Влада был впервые. Собственное тело показалось чужим и даже как будто опасным, ничего не знал о нем, ни на что не мог повлиять: но провалился в отруб - а утром они проснулись, как ни в чем не бывало. И теперь Влад снова (в который раз) лежал лицом в подушку, а Денис целовал его спину, и Влад слышал, как у тюбика отщелкнулась крышка. Слишком слабо представлял, что делать. Слишком плохо знал, что сказать. Нравилось, когда он трогал. Нравилось безумно. Хотелось попросить перестать. Сжимал простыню, резинка слетела с края матраса. Не узнавал – не хотел узнавать – собственный голос. Дрожь поднималась от пяток до плеч, не мог с ней справиться. Чистый шок, на физическом уровне, такого тоже никогда не испытывал: что-то смутно похожее бывало в душе после большой трени или после выступления, но по накалу было даже не близко. О сексе теперь думал постоянно. Просыпался не просто с утренним стояком, просыпался с навязчивым, непроходящим желанием. Когда встречались, сосаться начинали, стоило захлопнуть дверь: не как раньше, когда никуда не спешили, когда просто тянуло друг к другу. Это было на грани мании, все прошлые выходные протрахались, сказали друг другу дай бог слов десять, за двое суток, Влад так заебался, в прямом смысле, что проспал поезд. Встал в душ. Денис зашел за ним. На секунду как будто вспомнили, кто они, вернулось что-то другое, стояли под водой, и смешно, но Денис ему вымыл голову, подставляли лица под прохладный душ, целовались легко и мокро, смывали друг с друга мыльную пену. Потом Денис повернул его к стене и сверху прижал его ладони своими. Целовал его плечи. Влад чувствовал, как его горячий язык скользит по позвоночнику, между лопаток. Денис встал на колени. И когда он Влада вылизывал, Влад боялся лишний раз вздохнуть. Кончил без рук, непроизвольно, на кафель. Был в каком-то полном раздрае, ноги не слушались, рухнул на поддон горой брошенных запчастей. Текла вода. Сидели рядом, обнявшись. Губы Дениса у него на веках. Влад прижал его к себе и целовал его голову, торопливо, крепко, не то, что не мог – не знал, что хотел выразить словами. А вернувшись домой, впервые попробовал вставить в себя пальцы – когда дрочил. Нервный гогот от мысли – ну чо, значит все-таки пидор? Малеха запоздалый вывод, после двух месяцев с ним, после года почти с этими мыслями, - но ни год, ни месяц назад не было вот этого. Не было полного чувства невладения собой. Потери всех рычагов. Одуряющей эйфории от того, как Денис ласкал его очко, тоже не было. И до этого дня не было его члена внутри. Думал, что это будет какой-то особый рубеж, что это будет тоже что-то совсем новое – и что-то, что изменит его окончательно, думал, что по крайней мере к этому будет готов, - но Денис проскользнул в него легко и гладко, острое, убийственное чувство, которое ловил под его пальцами, стало только чуть сильнее, чуть вырос напор, стало легче отвечать. И Влад ответил. Денис подхватил его под животом, и Влад привстал на колени. Главное было не думать о том, как он выглядит – радостно подставляя жопу другому мужику под хуй. Стало мучительно ебано – но через секунду снова забыл об этом, ни о чем не думал, ловил это чувство внутри, пронзительное чувство щекотки по нерву, Денис придержал его за бедро, прижался плотнее, стал нажимать сильнее, толчки стали реже, но глубже, Влад понял, что орет, пытался кусать подушку, чтоб не всем соседям было слышно, как его трахают, помогало слабо, невпопад, в полном невменозе насаживался на член, Денис ускорился, Влад почувствовал, что колени уже не держат, они разъехались, он упал на матрас, вздрагивал всем телом, пока Денис продолжал входить в него, чувствовал, что изо рта слюна течет, и не мог протянуть руку, чтоб вытереть, весь был мокрый, простыня пропиталась потом, кожа о кожу скользила, как по маслу, Денис просунул руку под него, начал ему подрачивать, и Влад как будто только тогда заново вспомнил, что у него есть хуй. Что он вообще мужик, до сих пор. Кончил, как только Денис кончил в него. Лежал, как будто его сбил поезд на полном ходу. Ничего не слышал. Не закрывал глаза, но не видел его. Денис перекатил его на бок и высосал – с нажимом, до боли, - остатки оргазма из его полуобмякшего члена. Влад почувствовал, как из очка на ляжку подтекает чужая сперма. И очень отчетливо, как отдельным голосом в голове, услышал: вот это называется – сломали целку. Дело было, наверное, не в этом, это просто был последний добивающий, но его разнесло под ноль. Влад заплакал, лежа в чужой постели, в поту и сперме, выжатый, обессиленный, разбитый начисто. Денис обнял его. - Что такое? А? Что такое? Что стряслось? Перебирал его волосы, гладил его по спине. Даже если бы Влад был побольше в себе, не смог бы объяснить. А еще наверно очень глупо было бы говорить – при том, что уже разрыдался как телка ему в плечо, при том, что и так другой мужик Влада выебал в жопу, - я скучаю по времени, когда мы гамали, пиздели и пили пиво на твоем диване, и ты еще со мной разговаривал.