Диалогов нет

Заебался в край, блядь. Ать-ать-ать, ать, Семнашка на стримчанском, ать, в кальяшке отпахать, ать, договор о продаже, обсуждение, правочки, торг под водочку, кофемашина сломалась, доебал арендатор, раунды на HP-battle и grime-time, самое время, ебта, налоговая декларация, отчисления в пенсионку, в четверг уснул прямо в кресле, хорошо, эфир вырубил, в пятницу телефон оборвали с утра – все, спокойно, пацандре, ща все порешаем: пришли пять пачек молока с просрочкой, табак бракованный, стоял срач с поставщиком до вечера, вечером бахнул двести, чтоб не ехать в электричке трезвым, забыл рюкзак дома – ну шо, не найдется у Денис Евгенича для него зубной щетки и куска мыла, простернуть трусы с носками? Ну и похуй. Притоптанный снег на улице. Сонная бабенка в кассе. Три часа ночи, от водочки пожар в брюхе. Хоба, закрыл глаза в Калуге – открыл на Киевском. Сообщение от Дениса: «Все в силе?» «Так точно» Не срослось повидаться на прошлые выхи, дай бог два раза мельком созваливались, ну еще бы на эти Влад не приехал, ну какие-такие вопросы. Скучал, пиздец: тоску под кожей чувствовал. Это нахуй, это все бабская лирика. Перегон от Киевской до Домодедовской, врубил пустой биток, чтоб не грузить мозги текстами. Автобус до аэропорта. Там задержали рейс: и заебись, на стульях поспим. Поспал, разбудило солнышко, и все еще хуй тебе, а не посадка, хуй тебе, игрок, а не чудеса на виражах. Кофе из автомата, по вкусу – песок, по ценнику – золото. Башка гудела хорошо, как царь колокол: никогда его не видел, кстати, не был ни разу на Красной площади. Сердце ухнуло, когда понял, что не предупредил про задержку. «Рейс откладывается» «На сколько?» «Пока не говорят» «Примерно? Никакой ясности вообще нет? Не отменят же? У вас как с погодой? У нас дождь идет Из-за дождя не отменяют же?» Набрал ему. Он сбросил, потом перезвонил, каждый раз дергало, когда так делал. - Вроде не должны, я узнаю щас, чо как. - Не узнавал еще? Нехорошо слать генерала нахуй, не тот жизненный выбор, за который завтра держаться захочется. - Еще узнаю, вдумчиво. - Ты не спал совсем, поди? Услышал, как он улыбается мягко. Слать нахуй расхотелось сразу, даже как-то усовестился. - Нормально, в тонусе держимся, в ритме, я б сказал. - Вальса, ага. Я твой договор о продаже посмотрел… - Ага. - Не против, если еще юристу покажу? - Не, не: конечно, заебись. Я так скажу – много не мало. Лишним не будет. - Вот именно. - Я приеду обязательно. Надо будет, на собаках. - В упряжке? - Ага, запрягу в сани от Казани. А чо – у вас собаками не называют электрички, нет? - С чего вдруг? Потом: - Я тебе завтрак заказал, но он остыл, как бы: тут уж ты сам виноват. - Без базара. - Ты уж постарайся, чтоб он был не на ужин. Посадку дали через сорок минут. Взлет – ребенок орет, снимите наушники, молодой человек, за что ж вы так-то, девушка, полчаса покемарить, посадка, ребенок орет, наушники снимите, пожалуйста, - звонок из кальяшки после трех пропущенных: пришла сан-инспекция, внеплановая проверка. Охуительно как. Это чо такое? Настучал кто-то что ли? Или цену на покупку сбивают? Марин, передай им трубку. Передай, пожалуйста. А ты передай так, чтоб взяли. Узнали пацаны в зоне для встречающих. Сфоткаться никак, ребят, Рифмабес зазнался. Ой, да что вы говорите, какая труба? В первый раз слышим, сами в шоке. А что можно сделать? Никогда не давал взятку по телефону: непонятно, как вовремя сунуть, на сбербанк-онлайн не закинешь как-то. Всю серьезность осознаем. Конечно. Безусловно. Безусловно. Составляйте. Суббота, ебта: когда еще вам с проверкой выходить и акты составлять. Без вопросов. Мы всячески за тесное и плодотворное сотрудничество. Марин, открой подсобку, там заначка на экстренный случай. Десять много, наверное? Или нормально? Десять самое оно, получается? Но ты заходи с пятерки. Автобус от Пулково до площади с Лениным. Как-то раз под утро с Денисом мерялись, у кого на площади Ленин круче: в Снежинске или в Калуге. Час в метро по прямой. Вылез на поверхность – обнаружил, что инспекция обошлась в двадцатку. Утро доброе. Дождь полил с новой силой. Солнышко садилось. Никогда не боялся темноты, но в Питере накатывала какая-то первобытная жуть в такие вечера: как будто не просто темнело, а свет утекал куда-то, иссякал – безвозвратно. Пока добрался до Дениса, промочил ноги в ноль, капюшон толстовки потяжелел, вымок насквозь, Влад в лифте отряхивался как псина и тер замерзшие мокрые уши. - Ну наконец-то. Денис отпрянул в тепло, не дал обнять, зато принес полотенце. - Разувайся давай скорее. - Вопрос на соточку – у тебя фена нет же? Он тревожно сощурился. - Выпей водки просто. Или кофе хочешь сварю? Посмотрел на следы, которые Влад оставлял в коридоре, молча принес ему сухие носки и толстовку из нераспроданного мерча. - Должна сесть. Вообще – это не мое дело, конечно, - но ты давай поосторожнее как-то. - А? Да кто ж знал, что дождь будет… не, я в курсе всех этих ваших хохм про Питер – - Я понимаю, все люди взрослые… - Да тут рядом все, проскочил – не заметил… а водочка есть, да? - Запивать только нечем. На кухне, он достал рюмку с початой бутылкой Зеленой марки. - В общем, я тебе ничо запрещать не могу – да? – но если так уж хочешь, вырубай сам. И я признателен буду, если не при мне. Влад подвис основательно, спасло то, что как раз бахнул – крякнул – искал хлебушка закусить. А! Ага. - Я про электрический фен. Для волос. Денис посмотрел на него, как на долбоеба. Потом налил себе и бахнул без закуски. - Согревайся давай, нам выезжать к Эдику давно пора уже. Влад подразочаровался и малеха занервничал: не видел Кингсту с тех пор, как съездил к нему поиграть в покер – а потом слился с сезона. И хуячил Влад по горам-по холмам четырнадцать часов тоже не затем, чтоб увидеть Кингсту. А, с другой стороны, в этот раз они с Денисом сказали друг другу больше слов, чем за все прошлые выходные вместе. - Ты такси вызовешь? - Волосы нормально вытри, не хватало еще, чтоб ты заболел здесь. Поехали к Эдику. Здоровался с Мариной: виновато, перед ней было как-то неудобней, чем перед Кингстой, казалось, что приперся в ее дом – после того, как кинул ее мужа. Кингста сказал: - Ну что, прокатил меня, пидорасина? И сразу стало попроще. Отбили пятюню, Эдик спросил, как долетел, Влад соврал, что отлично. Дима Шиш, Умнов, Сережа Нафталанджи, год назад еще казалось – верхушка проекта, теперь – необходимая массовка. Пил William Lawson, играли в покер, потом в Монополию, разбавлял колой, потом не разбавлял вовсе, с Денисом сидели с противоположных концов стола, Денис упомянул между делом, для Сережи, что Владу нужно свести тейп, потом для Эдика – что у него серьезный загруз и свои дела дома, Влад подхватил мяч, как только бросили, Влад вовремя кивал и вовремя улыбался, вовремя сдавал и вовремя пасовал, вовремя переживал, что заехал на тюрьму и проебал ход, пока Марина радовалась, Влад сам не наливал, чтобы совсем не убухаться, но выпивал быстрей других, и плохо слушались пальцы, когда забирал в Монополии из общей кучи цветные домики, Влад не встречался с ним взглядом – почти ни разу – до конца игры, но в прихожей Эдик сказал: - Ладно, братан, до встречи. И вместо пятюни пожали руки, и даже толкнули друг друга плечом, что в общем и целом должно рэперам заменять объятия, и договорились с Сережей на сведение по удаленке, и даже выиграл косарь у Шиша, и дождь на улице зарядил снова, когда вышли, запомнил, как сказал Марине, что она красавица, и почему-то в голове крутилось, что это зря, но Денис, в любом случае, не заметил или положил хуй, и кому еще было с Влада спрашивать, зашли домой, поцеловались на сон грядущий, почувствовал у себя в трусах чужую ладонь, потом рухнул в матрас. Не запомнил толком, как кончил. С утра понял, что не встать.