Разие Султан: Неизвестная история

POV Автор. Махидевран быстрым шагом шла по длинному коридору, положив правую руку на сердце. Весь дворец спал, была глубокая ночь, но госпоже было не до сна. За ней тянулся шлейф из слуг, сопровождающих ее. Через несколько минут она уже стояла перед дверью в покои султана. Кивнув агам, она дала знак, чтобы те открыли дверь, и Махидевран вошла в покои. Возле кровати, стоял Мустафа, опустив голову вниз. На кровати, лежала Разие, а возле нее, на кровати сидел придворный лекарь, осматривая красные пятна на теле. — Валиде. — увидев мать, Мустафа подошел к ней. — Что случилось? — обеспокоенно спросила султанша. — Что с Разие? — она сделала несколько шагов вперед, чтобы подойти ближе к дочери, но сын остановил ее. Женщина окинула сына тяжелым, непонимающим взглядом. — Доктор просил пока не мешать. Постоим здесь. — шехзаде был обеспокоен состоянием сестры не меньше матери, но и за маму волноваться не переставал. — Мустафа, что произошло? — Мы с братьями сидели, ужинали, потом, пришла к нам Разие, но лишь переступив порог, упала. Я успел ее поймать, а на шее увидел странные красные пятна. — О Аллах?! — прикрыв от испуга рот, Махидевран повернула голову к дочери. — О Всевышний, а что, если это оспа? — от дурных мыслей ей стало плохо. Мустафа взял маму под руку и провел к трону, стоящему в углу. — Это не оспа, госпожа. — встав с кровати и повернувшись к династии сказал лекарь. — Точно не оспа. — Ах… — выдохнула с облегчением госпожа. — А что тогда? Что за пятна? — Это то, что мне тяжело сказать — я не знаю, что с молодой госпожой. Причины такому ее состоянию не вижу. Боюсь… как бы то ни было отравлением. — Отравление? — в один голос сказали Мустафа и Махидевран. *** Хюррем сидела на тахте напротив камина, и, наблюдая за тем, как языки пламени сменяют один на другой, получала наслаждение от массажа. Вдруг, двери открылись, и в покои вошли Баязид и Джихангир. Махнув рукой, чтобы рабыни перестали, Хасеки поправив одежду, села ровно. — Мои львы. — протянула она руки и сыновья пришли к ней, сев по краям. — Как прошел ужин? — Разие плохо. — сказал Джихангир. — Да, она пришла в покои к брату Мустафе, но ей стало плохо и она потеряла сознание. — добавил Баязид. — Он отправил нас сюда, а сам вызвал лекаря. Сказал, что возможно болезнь. — добавил младший шехзаде. — Болезнь? — испугалась Хюррем. — Не хватало того. Ладно, возвращайтесь к себе. Утром посмотрим. — поцеловав сыновей, женщина отправила их по своим комнатам. — Назлы! — позвала она служанку. — Слушаюсь. — поклонилась та. — Узнай все о состояние Разие. — Как прикажите. — та поклонилась и покинула покои. Хюрем сидела, и, смотрев в одну точку, проговаривала в своей голове: «Не может быть. Как такое случилось? Почему? Что не так? А что, если они все напутали? Что? Если вместо Мустафы, шербет с ядом выпила Разие? Только этого не хватало.» *** Разие лежала на кровати уже в своих покоях, все никак не приходя в сознание. Уже утренние лучи пробивались сквозь шторы, настырно искав закрытые глаза юной госпожи. Увидев, как свет попадает на кожу дочери, Махидевран легко улыбнулась, пытаясь сдерживать слезы. — Разие. — убрав локон с ее лица, проговорила султанша. — Цветок райского сада. Моя невинная, моя уставшая от дворца Разие. Кто же осмелился отравить тебя? Разве это возможно? Кто бы сделал такое? Кто посмеет? Моя красавица, милая моя. Держись, лекари скоро найдут лекарство для тебя, тебе помогут, лишь держись. Не оставляй меня, брата и отца. — подняв голову, женщина воскликнула к Всевышнему. — О Аллах, молю, не забирай мое дитя к себе. Возьми мою душу, тело и разум, но ее оставь. Двери в покои открылись, и внутрь вошел Мустафа. Посмотрев на сестру, которая все так же лежала без сознания, мужчина подошел к кровати, и став на колени, взял руку Разие. — Как она? — Без изменений. Молю Всевышнего, только бы он не забрал… . — Махидевран было тяжело сдерживать свои слезы, и она уже не могла это делать. — Валиде, все будет хорошо, я уверен. Она скоро очнется, это же Разие. «Лагерь Султана Сулеймана» Малкочоглу Бали-Бей шел по густому темному лесу, пробивая своим мечом путь. Он уже несколько минут следует за силуэтом девушки, очень похожей на его покойную Армин. Она была в светлом платье, и словно играя, вела за собой в чащу леса, не давая подойти к себе. — Армин! — кричал он, пытаясь дотянуться до нее, но та, как тень, растворялась в пространстве. Перед ним предстала стена, создана из сотен больших веток, и уставший от тяжелого пути мужчина, замахнулся оружием, прорубив одним движением путь. Напротив и правда стояла Армин. Девушка, как и тогда, в последний их миг была в белом, свадебном платье, а сама, улыбалась алыми губами. — Бали-Бей. — произнесла девушка имя так нежно, что казалось, это не сон, а явь. — Армин. — Бей подошел к жене, но лишь желая взять ее руку, провел своей насквозь. — Ты так давно не приходила в мои сны. — В том не было нужды. — улыбалась она. — Я, под защитой Аллаха, с отцом и матерью, а ты… ты должен быть здесь, жить. Найти новую любовь. — Прости меня. — мужчина упал на колени перед Армин, склонив голову. — Я предал тебя. Предал любовь… — он не договорил, почувствовав нежную руку, гладящую его по голове. — Нет, не предал. Я знаю, я вижу, что мое место в твоем сердце не займет никто в этом мире, но Разие — это другое. Ты впервые кого-то так искренне полюбил. И я прошу тебя… — Бей поднял голову. — Не отказывайся от нее. — Малкочоглу встал с колен. — Разие невинная, чистая душа, рядом с которой, и твоя найдет покой. — Но как это возможно. — Я даю тебе разрешение. Я хочу, чтобы ты был счастлив, даже, если не со мной. — она провела рукой по щеке мужа. — Но будьте осторожны. Как и на пути нашего счастья, у вас будут преграды… — Армин указала в сторону. Оказалось, они оба стояли на краю обрыва, а в той стороне, на которою было указанно, стояла Разие. — Разие? — удивился мужчина. — Спеши к ней. — последние слова сказав, призрак исчезла, а Разие, с распростертыми руками, наклонилась вперед, сорвавшись вниз. — Разие! — от своего же крика Бей проснулся, и сразу увидел перед собою Айяса Мехмеда-пашу. — Паша? — спросил Малкочоглу. — Разие? — с ехидной улыбкой спросил паша. — Что это? Смеешь произносить имя госпожи? Или же она сниться тебе? — Что Вам надо, паша? — встав с кровати, мужчина набросил кафтан, и надел на голову тюрбан. — Пришел спросить о твоем самочувствие. Рана болит еще? — кивнул тот на плечо. — Нет. Зажило уже. — Отлично. Повелитель отдал приказ о возвращение. Из-за погоды и по желанию Аллаха, Корфа сейчас взята не будет. Так, что собирайся. — И Вы только ради этого сюда пришли? — спросил, уже зная ответ Бей. — Нет. Не только ради этого. — паша медленно подошел к воину. — Я знаю о твоих мечтах, Бей. Но могу заверить — им не суждено сбыться. Забудь об Разие Султан, и больше не отправляй ей письма. — Вы имели наглость вмешиваться в мои дела? — Я тебя предупредил. Не ставай на моем пути. — резко отвернувшись, Мехмед-паша покинул шатер. Бали-Бей повернул голову и посмотрел на подушку. Из-под нее торчал небольшой клочок бумаги — письмо, которое он собирался отправить Разие. На первые два он не получил ответы, поэтому хотел понять в чем же дело, но теперь, было ясно, в этом замешан Великий Визирь. «Два дня спустя. Дворец Топкапы» Опасения лекаря были подтверждены и лекарство от яда нашлось. Разие удалось спасти, но она все еще была очень слаба, и почти не вставала с кровати. Жар у нее то поднимался, то спадал. А Махидевран все это время была возле нее. Немного поев и приняв лекарство, Разие снова уснула. Валиде сидела на диване и наблюдала за птицами, летающими за окном. В двери постучали. — Войди! — дверь открылась после разрешения и в покои вошла Фидан калфа. Та поклонилась и прошла к госпоже. — Говори. — устало произнесла женщина. — После того письма, которое я приносила вам два дня назад, от Малкочоглу, пришло еще два. Одно от него же, а второе — лично Вам от Айяса Мехмеда-паши. — калфа протянула письма госпоже. — Хорошо. Зажги свечу. — служанка быстро сделала все, как приказали. Раскрыв сначала письмо от Бея, Махидевран прочла его составляющее. — Хах, как нагло с его стороны. — сжав в руках письмо, Махидевран подошла к свечи и подожгла его. — Разие не должна знать… — шёпотом произнесла она. — Об этих письмах, а когда Малкочоглу прибудет сюда, я с ним поговорю. — Как прикажите. — затем, открыв письмо от Великого Визиря. «Махидевран Султан, для меня честь писать Вам письмо, но, к сожалению, новости у меня не самые хорошие. Повелитель в этом походе еще больше сблизился с шехзаде Мехмедом и шехзаде Селимом. В его разговорах я часто слышал слова, которые меня пугают. Повелитель… видит своим приемником именно шехзаде Мехмеда, забывая о нашем Великом шехзаде Мустафе. Так же, Малкочоглу Бали-Бей не единожды отправлял письма Разие Султан, которые мной были перехвачены и отправлены Вам, дабы Вы лучше знали о происходящем. Надеюсь Вы в здравие, как и шехзаде с Разие Султан. Прошу прощение за мою наглость, но надеюсь, по возвращению из этого похода, мы сможем поговорить о важном деле, ведь в моих планах, просить повелителя руки Разие Султан…» Не дочитав последние несколько строчек, Махидевран опустила письмо вниз. По выражению лица госпожи, Фидан поняла, что что-то случилось. — Госпожа? — Хюрем была права — Мехмед стал между Мустафой и повелителем, и султан, теперь видит его на престоле. — Что же делать? — Нужно заручиться поддержкой дивана. И начнем с Великого Визиря. — Он и так верен нам, но его пост шаток, если повелитель захочет, то… . — Он не сможет так легко сместить или казнить своего зятя. — окинув калфу взглядом Махидевран решительно произнесла. — Я выдам Разие за Мехмеда-пашу. POV Разие. Я уже вторую неделю лежала в постели. Как мне рассказали, мне стало плохо в покоях Мустафы, и я потеряла сознание, а позже выяснилось, что меня отравили. Около двух недель я даже встать с постели не могла. Ни есть, ни пить не хотелось. Но сегодня, я выйду из своих покоев. Я сидела напротив зеркала, пока Дерья запутала мои волосы. Долго стоять мне все равно было тяжело. Дверь в покои открылась, и ко мне вошли Шах Султан и Эсмахан. За это время, я так сдружилась с Эсмахан, она почти каждый день проведывала меня, а братья, те и каждый день, иногда по несколько раз. Задарили самодельными игрушками и подарками, чтобы поднять настроение. А Михримах… ту я видела раз или же два. — Разие, повелитель приехал. — сказала тетя. Я с помощью Дерьи встала с кресла и подошла к ним. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Эсмахан. — Уже лучше. — я улыбнулась. — Пойдемте, не будем заставлять повелителя ждать. Мы шли по длинным коридорах дворца, за которыми я уже успела соскучиться. Дойдя до двери в приемный зал, только аги открыли двери, как: — Внимание!!! — послышалось из-за угла напротив. — Султан Сулейман Хан ХазретЛери! — мы остановились и склонив головы, немного согнули колени. — Шах-и-Хубан. — отец подошел к нам. Тетя поцеловала его руку, приложив ко лбу. — Повелитель, с возвращением. — Повелитель. — подняла голову и я. — Разие, цветок мой. — я поцеловала его руку, и приложила ее ко лбу. — Я так рада, что Вы вернулись, и братья здесь. — С тобой все в порядке? — он взял мое лицо обеими руками, пытаясь взглянуть в глаза. — Все в порядке. — папа поцеловал меня в лоб. — Пройдемте. — первым вошел повелитель, за ним Мехмед и Селим, потом Шах Султан, и последними были мы с Эсмахан. Но перед тем, как переступить порог, я увидела стоящего в коне Бали-Бея. — С возвращением, Бей. — улыбнулась я ему. — Госпожа. — он улыбнулся мне в ответ. Встреча была достаточно долгой, и от нее я уже устала немного. Благо, что рядом стояла Эсмахан, и она поддерживала меня. По окончанию, повелитель позвал к себе в покои мою Валиде, Хюррем Султан и Шах Султан. Брат Мустафа с остальными шехзаде отправились в его новые покои, чтобы поговорить о походе. А я, Эсмахан и Михримах вышли в сад на прогулку. — Как ты? — спросила Михримах. — Уже лучше. Немного подышу свежим воздухом, и станет намного легче. — Я была так удивлена новости. — сказала Эсмахан. — Конюха Рустема агу повысили до паши. — А чего здесь удивляться? — спросила сестра. — Он верный и умный человек, повелителю такие нужны. — Ты права, Михримах, однако, он должен быть верен именно повелителю, а не гарему. — добавила я. — Что ты имеешь ввиду? — она остановилась. — А ты не понимаешь? Он ведь верой служит твоей Валиде. Так, что страшно подумать, что он будет делать, попав в диван. — Разие, говори прямо, что ты хочешь? — Я прямо и говорю, Рустем-паша не человек повелителя, он человек Хюррем Султан, и его дела будут лишь вредить государству. — Да как… — возмутилась Михримах, но между нами стала Эсмахан. — Не нужно об этом говорить. Это не наши дела. Повелитель ведь видит что да как. — … — Михримах повернулась, посмотрев в сторону дворца, а потом, резко передумала. Знаете, я устала уже. Пожалуй, я вернусь к себе. — она развернулась и ушла. Провожая ее взглядом, я подняла глаза вверх и увидела стоящего на балконе хранителя покоев. Он так же смотрел прямо на нас. — Малкочоглу не сводит с тебя глаз. — сказала Эсмахан. — Вы уже говорили после его возвращения? — Нет. Не было возможности. Но не знаю, стоит ли. — А что такое? — Я отправила ему свое письмо, но ответа так и не получила. — Может оно к нему не дошло? — Все может быть. Но и Бей сам мне ни разу не написал. Да вообще… — я повернулась к подруге. — О чем я только думаю? Разве хранитель покоев и султанша могут думать об общем будущем? — О чем ты? Вспомни только Хатидже Султан и Ибрагима-пашу. Повелитель ведь разрешил им пожениться. — Но не забывай, что тетя была любимицей нашего султана, а я… я же не Михримах, не его любимица. — Это не столь важно. Сколько раз ты умудрялась обойти Михримах в своих решениях? Придумаешь что-то. — Посмотрим. — я повернулась, чтобы снова посмотреть на бея, но его на балконе уже не было. *** Вечером, в честь возвращения повелителя и шехзаде в столицу, в гареме был устроен праздник. Во главе стола сидели тетя Хатидже, Шах Султан, моя Валиде и Хюррем Султан. По правую сторону сидели на подушках Михримах и Гюльфем, а по левую — я, Эсмахан и Хуриджихан. Мы слушали музыку и смотрели как девушки танцуют. Хоть повелитель вернулся с похода без победы, но и не проигравшим, это нужно было отпраздновать. Гюльфем то и дела молча поглядывала на меня, и как только я смотрела на нее, отводила взгляд в сторону. — Как ты себя чувствуешь? — спросила у меня Хюррем Султан. — Вашими молитвами, все хорошо. — улыбнулась я. Хатидже Султан так же ухмыльнулась, сделав глоток шербета. — А Вы как? Спокойно спите? — они не поняли к чему я. — Ну, ведь повелитель вернулся, и теперь, примет у себя еще какую-то «Фирузе хатун». — ухмыльнулась я, явно испортив этим ей настроение. В гарем быстрым шагом вбежал Сюмьбюль-ага, сложив руки впереди, склонил голову. — Султанши, повелитель хочет видеть Разие Султан, Михримах Султан и Эсмахан Султан в своих покоях. — мы не понимая в чем дело, отправились следом за агой, а когда вошли в покои отца, смирно поклонились. — Повелитель… — сказала я. — Вы хотели нас видеть? — Да. — отец подошел к нам, сложив руки за спиной и немного улыбнулся. — Я хотел с вами поговорить об одном важном решение, который принял, обговорив прежде с вашими Валиде. — Отец, о чем Вы? — спросила Михримах. — Вы уже все взрослые, красавицами стали, и вам пора обзавестись собственными семьями. — я боялась того, что сейчас могу услышать. — Весной наша империя будет праздновать тройную свадьбу. Я принял решение, выдать тебя, Михримах — за Рустема-пашу, Тебя Разие — за Айяса Мехмеда-пашу, а тебя, Эсмахан — за хранителя покоев Малкочоглу Бали-Бея. Прошу, подумать и сказать вскоре свое решение. — мы с Эсмахан посмотрели друг на друга, понимая, что быть беде.