Ошибка

Сначала внутренне напрягся, а потом на меня накатила апатия, стало абсолютно все равно, какие еще оскорбления я услышу в свой адрес. А в том, что они будут, я нисколько не сомневался. Когда я увидел Тэйма, то первое, что вспомнил, хотя все это время гнал о нем мысли, стараясь забыть, это его улыбка, глаза, волосы, его руки. Руки... я помню, как они обнимали меня, когда мы вместе мылись в душе, засыпали в одной постели, как он гладил... Мои грезы прервал голос. - Убрал свои руки от него! – произнес Стэн, заметив, что муж Габриэля собрался схватить его за плечо. - Или что? - зло произнес в ответ Тэйм. - Он пока еще мой муж. Причем, сбежавший. - Не доводи до греха, - было ему ответом. - Перестань устраивать балаган, а веди себя достойно, - прошипел мой друг, взывая к доводам разума Тэйма. - Это он устроил весь этот цирк, - шипел муж Габриэля. - Где это видано, чтобы подать на развод, да я его... Тут он втянул побольше воздуха, глаза стали дикими. Тэйм диранул ворот рубашки на шее у Габриэля, где открылась на обозрение метка. - Убью, изменщик, - рыкнул он. - Тебе перестали нравиться мои ласки или их стало мало? – после этих слов он вперил взгляд в омегу, а тот, как ни странно, держался молодцом, не разрывая и не опуская глаза. Это было видно. Лицо его походило на каменное изваяние, только изредка двигались желваки на скулах. Повисла пауза. Все затаили дыхание перед надвигающейся бурей. Только буре не суждено было набрать мощь. - Господа! - раздался голос. - Вы задерживаете судью, уже десять минут, как слушание о разводе должно было начаться, если вы сейчас же не появитесь в зале суда, то можете идти домой, - продолжал секретарь. А я, чтобы уколоть Тэйма, произнес: - Не только мне, но и твоему мужу твои ласки больше не нравятся, - на удивление, мой голос звучал ровно, в отличие от того, какая буря бушевала внутри. Тэйм открывал и закрывал рот, вращал глазами в бешенстве, готовый порвать всех на куски. Как же, у него игрушку отобрали. А он-то думал, что один такой, единственный и незаменимый. - А руки все же отпусти, - после этих слов Стэн хлопнул Тэйма по рукам. Молча мы направились в здание суда. Я ликовал, что Тэйм получил по зубам, хоть и в переносном смысле этого слова. Будет ценить, что ему представляет жизнь. В суде, как оказалось, спектакль продолжился, альфа из-за вредности, чтобы насолить всему свету, стал ставить палки в колеса, то есть в процесс, и приводить свои доводы, как ни успокаивал его адвокат. Он был категорически против развода, пытался объяснить суду свою точку зрения, при этом ехидно посматривая в сторону Габриэля и его адвоката. А в итоге получилось, что не только все участники процесса, но и сам судья его посчитали дураком. Что отображалось на их сочувствующих лицах. Когда судье надоело слушать весь бред и чушь со стороны альфы, все потому, что, как ни парадоксально, судьей был омега, что и выводило альфу из себя, он потерял терпение. В итоге судья стукнул молотком и грозно произнес, что если Тэйм не закончит свое представление, то его еще и оштрафуют за неуважение к суду. Суд развел альфу и омегу. Адвокат Габриэля и друг в одном лице просто прыгал от восторга, еще бы, такая победа. Выходя из здания, я пожелал Стэну и Габриэлю всех благ, а потом отправился к родителям, вызвав такси. Так как эксплуатировать счастливого альфу, несмотря на попытки испоганить настрой, не стал, было видно, что ребятам хотелось остаться наедине. Садясь в такси, последний раз оглянулся на выходящего злого Тэйма. В груди защемило. Ребенок, словно почувствовав близость отца и мое смятение, толкнулся в животе, посылая по телу волну спокойствия. Больше не раздумывая, захлопнул за собой дверь, понимая, что возврата к прошлому не будет. *** Три месяца спустя. Я сидел в кабинете отца, слушая его наставления, попутно поддерживая живот с разбушевавшимся младенцем. За это время я полностью освоился в компании отца, который был безмерно счастлив, что беспутный сын стал на путь исправления. Время родов приближалось. Мне было страшно, но в то же время хотелось, чтобы это быстрее произошло, хотелось взять на руки плод нашей, пусть и ушедшей, любви. Радовало, что терпеть и ждать осталось немного. В компании сначала ко мне отнеслись скептически, особенно альфы, заметив мое интересное положение и не почувствовав метки. Но мне удалось поставить их на место. И со временем я своими действиями смог заслужить их доверие и уважение, хотя, одному Богу известно, каких сил и нервов мне это стоило. Дела в компании шли успешно. Я стал задумываться о том, каким идиотом был, сразу отказавшись от помощи и поддержки родителей, ведь скольких ошибок можно было бы избежать. Хотя во всем был и радостный момент, это дитя, которое ожидало появления на свет. Только ради него, я бы прошел через такие унижения заново. Несколько раз в гости приезжали Стэн с Габриэлем. В свой последний приезд они сообщили радостную новость, что скоро у них ожидается прибавление. Я был несказанно рад за них. А они были рады вдвойне, так как Габриэль рассказал Стэну, все без утайки, что детей он иметь не сможет, на что получил ответ главное думай о хорошем, так как мысль материальна и вот оно реальное подтверждение чуда. Они вытащили свой счастливый лотерейный билетик и счастливы. Именно счастливы не по расчету, а по любви. Глядя на счастливые лица друзей, в груди поселилась тоска и безысходность. Мне тоже хотелось, чтобы рядом был тот единственный, с которым можно смело шагать по жизни, не опасаясь, что в случае малейшей неудачи он воткнет в спину нож, еще и повернет несколько раз для надежности. Только смотреть ни на кого не мог, так как мне нужен был только один, который наверняка обо мне уже и думать забыл, найдя себе очередного влюбленного идиота. А судя по лицам друзей в те редкие моменты, когда заходил разговор о Тэйме, я только еще больше уверялся в своих догадках, и от этого становилось еще больнее. Габриэль несколько раз пытался извиниться за прошлые ошибки, за то, как себя вел со мной, на что я все время с неизменной улыбкой на губах отвечал, что все обиды в прошлом. Габриэль даже порывался сам отправиться к своему бывшему мужу, чтобы вправить ему мозги, так как теперь-то он знал, из-за чего запах омеги меняется. Но я был против такого шага. Это ни к чему ворошить прошлое, тот альфа уже давно и думать обо мне забыл, так зачем сыпать соль на рану, бередя душу. Я дал себе зарок, что буду теперь прислушиваться не только к голосу сердца, но и разума. Когда прислушиваешься только к чему-то одному, от этого больше теряешь, чем приобретаешь. Лучше уж теперь буду строить свою судьбу продуманно и трезво мысля, а не захлебываясь чувствами. Мой случай доказывает, что это будет верным решением. Придет ко мне со временем любовь или взаимоуважение, я не знал и не хотел знать, так как против пары не пойдешь, но в жизни все случается. А пока все пусть будет как будет. Да и с сильными чувствами трудно бороться, находить компромиссы, понимать друг друга, а еще труднее при любой обиде жить долго и счастливо. Как то папа омега сказал мне, что очень переживает за меня и чувствует себя виноватым за то, что у меня так складывается жизнь, даже просил прощения. На что я его успокоил, все идет своим чередом и они с отцом ни в чем не виноваты. После чего обнял его и улыбнулся. Вот с этой улыбки и продолжились изменения в моей жизни. Я стараюсь чаще улыбаться, ведь это не только важно для меня, но и для малыша, он должен чувствовать, что я счастлив, нет, что мы с ним счастливы. Перед самыми родами произошло событие, от которого мне стало не по себе от алчности, лицемерия некоторых индивидуумов. Сидя, как обычно, в кабинете вместе с отцом, решая производственные вопросы, споря, доказывая свою правоту, не услышал, как открылась дверь и на пороге возникла пара: альфа с омегой. Отец радушно подскочил им навстречу, радуясь, словно ребенок. Как удалось узнать позже, этот альфа старый друг отца. А стоило мне обернуться им навстречу, как заметил полный ненависти взгляд омеги. - Что ты здесь забыл, шлюха? - прошипел он, на что вмешался отец. Грозно сдвинув брови, он со сталью в голосе произнес: - Я никому не позволю оскорблять моего сына в его собственном кабинете. Если вы имеете что-то против него, то вам лучше уйти, - возникла напряженная пауза, пока в какой-то момент оба гостя с пораженными лицами в один голос не воскликнули: - Твой сын?! - отец только чинно кивнул, не удостоив их ответом. Тогда омега, который до этого сверлил меня презрительным взглядом, бросился ко мне, причитая: - Что же ты нам сразу не сказал правду, ведь все могло обернуться по-другому, - я отодвинулся от него, как от прокаженного. Если бы эти двое не являлись родителями Тэйма, я бы высказал все, что о них думаю, а приятного в этом мало. Не успел ничего ответить, как меня вдруг скрутило, видимо, потрясение дало о себе знать, и у меня раньше времени начались схватки. Вокруг меня все сразу же засуетились, попутно объясняя моему отцу, чей это ребенок и внук. А дальше меня захлестнула боль, от которой просто плавился мозг, темнело в глазах. По ногам потекло что-то теплое, а мне было так стыдно, что меня видят чужие люди в таком неприглядном виде. А потом стало на все наплевать, только бы поскорее все закончилось...