***
Фриск была совершенно измотана. Она не могла больше продолжать. Её настигло сокрушительное истощение. Хотелось упасть в обморок: с каждой ступенькой, по которой она спускалась, ей казалось, что мир разваливается под ногами. Флауи пошептывал на ухо, не давая ей провалиться в беспамятство; указывал на детали, которые она сама никогда бы не заметила. Похоже, он много знал об этих развалинах. Оказывается, лестница называлась «Сошествием», и каждая ступенька была выгравирована пословицей. Фриск не пыталась прочитать их. Она бы так или иначе не смогла. Надписи отдаленно напоминали латинский язык. Флауи не переводил, так что Фриск решила смириться с этой неизвестностью. — Расскажи мне о себе, Фриск, — попросил Флауи, когда сверху начали свисать огромные сосульки. Девушка вопросительно выгнула бровь. Что именно он хотел узнать? — Что ж… Мне двадцать три… Мое полное имя — Фриск Валеска… ну, так было раньше. Я имею ввиду… Забудь! Сейчас я ношу девичью фамилию — Де Ла Нуар. Итак, выросла я во Франции, выучила несколько языков, а потом переехала в Сицилию — однако я не очень разбираюсь в итальянском. После мой муж перевез нас в Штаты и… Я не знаю. А что именно ты хочешь услышать обо мне? — Флауи внимательно поглядел на нее. Было очень темно, но чернота постепенно прорезалась мерцающим голубым сиянием. — Ты говоришь на двух языках? — Фриск кивнула, тихо рассмеявшись. Флауи понял, что она не хочет больше мусолить на эту тему. — А какой у тебя любимый цвет? — девушка улыбнулась: это было хорошее начало. — Синий… Может фиолетовый, — рассмеялась она. — Все не так-то просто. Флауи хихикнул. — Да ну? — Фриск сонно построила улыбку. Руки жгло от бинтов. Девушке хотелось сорвать их и яростно почесать ожоги, но знала, что сделала бы себе только хуже. Она надеялась, что ей хватит бинтов и лекарств, которые Ториэль предусмотрительно сложила в дорогу. Как же ей будет не хватать её. Находиться в окружении мужчин — утомительно. — Хорошо, ладно, мне нравится фиолетовый. Это смесь синего и красного, к тому же мне нравятся и эти цвета. Хотя… я достаточно насмотрелась красного в своей жизни. А как насчет тебя? Флауи улыбнулся. Она уже свыклась с его искривляющимся ртом. Фриск обнаружила, что можно привыкнуть к чему угодно. — Я тоже люблю фиолетовый, — они одарили друг друга светлой улыбкой. — Это хороший цвет, — сказала девушка, пожав плечами. Стало холодать, по голым ногам побежали мурашки. Большое, похожее на свитер платье не доходило ей до икр, что уже почувствовали мороз, который, в добавок ко всему, начал просачиваться в нитки свитера. Она неожиданно поскользнулась. Флауи взвизгнул на плече, и Фриск оперлась на железные перила: колени согнулись, еле восстанавливая равновесие. Лестница была покрыта льдом. Она не ожидала, что подземный мир окажется ледяным. Во всяком случае, девушка думала, что температура наоборот поднимется. Затем свет ударил ей в глаза. Голубой свет, мерцающий, как бриллиант в ювелирном магазине. Они очутились в ледяной комнате. Сверху виднелось розовое окно и, покрытые толстой коркой льда, колонны. А прямо перед ней стояла огромная черная дверь с выгравированным на ней знаком. Флауи заметил, куда устремились её глаза. — Это — руна Дельта. Символ Подземелья. Крылья и круг означают Ангела и… Это не столько символ, сколько пророчество, — загадочно произнес он. Фриск мягко улыбнулась, глядя на знак. Она очень надеялась, что не будет чувствовать себя ребенком в Подземном мире. Будучи миниатюрной женщиной, ей не хотелось ощущать себя карликом. Она поняла, что, должно быть, уже рассвело, раз уж комнату заливало светом. Фриск потерла глаза. Она была уставшей и жалела о поспешном решении уйти. Девушка могла бы немного поспать или, по крайней мере, остаться с Ториэль ещё на один день. Может быть, спросить совета, попросить немного исцеления… С решительным вздохом Фриск подошла к двери и взялась за ручку. Корни Флауи вытянулись, ухватились, помогая тащить. Дверь скользнула внутрь — послышался грохочущий скрип: это отняло у Фриск последние силы. Девушка рассыпалась будто песочный замок, коснувшегося приливом моря, как только дверь открылась на достаточно большую щель, через которую она могла протиснуться: полностью открыть казалось невозможным. — Почему… так светло? Разве мы не под землей? — Не смотри на меня. Я ничего об этом не знаю, — Фриск бросила ему смущенный взгляд. — Я думала, тебе всё известно об этом месте, — задумалась она, проскальзывая мимо двери и оглядывая пейзаж. Восход солнца, или что бы это не было, отливал мягким красно-золотым сверканием. Снежный покров отражал свет, словно осколки зеркальной крошки, земля усеяна гигантскими соснами. Живое изображение прекрасного белого леса украло у Фриск пораженный вздох. — Я знаю только историю, а не научную ерунду. Я тебе не ученый, — пробурчал цветок. Девушка игриво закатила глаза. — А я и не говорила… Ладно, забудь сейчас об этом. Только посмотри. Здесь прекрасно, — Флауи мягко улыбнулся, когда они вышли на снег. Фриск слегка вздрагивала, скрещивая руки на груди. Холод вырывал с нее дыхание туманными клубами. Пролегала небольшая тропинка, ведущая через лес, и она пошла по ней. — И каков же наш план? — спросил Флауи. Фриск посмотрела по сторонам, ощущая себя не своей в тарелке. Быть девочкой-скаутом ей не приходилось, она ничего не знала о дикой природе и её манерах. Новый страх незаметно подкрался. — Полагаю, что…спать. Найдем ночлег где-нибудь в безопасном месте. — Флауи бросил на нее скептический взгляд. — И где? Фриск, мы должны быть осторожны, — она и сама знала. Фриск неловко пожала плечами, продолжив идти. Светлее, чем было на восходе солнца, не стало. Они исследовали глубокий, зимний лес, пока девушка не нашла выдолбленное дерево. Уютно устроившись внутри, она завернулась в несколько свитеров из своей сумки. Холод нещадно кусался, однако сосна служила своего рода убежищем от суровой зимы. Фриск, едва закрыв усталые глаза, потеряла связь с сознанием и провалилась в сон без сновидений. Видел Бог, ей это было необходимо. Флауи отправился на разведку, пока Фриск была в отключке истощенности. Он знал, что ей нужно поддерживать свои силы, особенно против тех, которые, как ему известно, встретятся им на пути. Оказалось, что сегодня собаки были на пике активности. Флауи с облегчением радовался, что Фриск надёжно укрыта в дереве. Он потратил весь день, создавая и запутывая ложные следы, чтобы псы не учуяли человеческий, опасный запах Фриск. Когда все утихло, Флауи вернулся обратно к дуплистому дереву — к спящей красавице. Она во сне выглядела такой умиротворенной… — …Фриск, на улице темнеет, тебе нужно вставать. Они уже должны быть дома, — пробормотал Флауи, встряхивая сжавшуюся в комочек девушку. Фриск слабо застонала и отвернулась. Нет, она ни в коем случае не чувствовала себя удобно, но это не означало, что она не была упертой ослицей, когда дело касалось сна. «Кто они?» — всё же удивилась девушка про себя. Флауи, кажется, был чем-то встревожен. — Фриск, давай же, только потому, что часовые ушли, ещё не значит, что другие монстры не рыскают в этих лесах по ночам. Вставай, — настаивал он. Наконец ресницы Фриск распахнулись, и она, потянувшись, поднялась с нагретой кучи свитеров. — Bon («Хорошо»)… — сонно ворчала она, вытирая глаза от жгучего недосыпа. Флауи нервно ждал, пока она собирала свои вещи. Как только Фриск всё сложила, он быстро забрался ей на плечо, поторапливая выбираться из ствола. Неужели она проспала весь день? Свет начал меркнуть, и ярко-красные, золотые пятна рассеялись по снежному покрову и льду. У Фриск снова перехватило дыхание. Здесь действительно очень красиво. Она не могла припомнить, когда в последний раз была так ошеломлена величием природы. Сияние гасилось, и девушка погрузилась в темноту, но дорогу указывала холодная, бледная замена луны. Такое освещение превратило синий лед в пронзительные сапфиры: глаза Фриск вновь оказались в плену изумления. — Сюда, я знаю, как обойти ловушку, — прошептал Флауи. Фриск, очарованная красотами леса, не вникала, что он имел ввиду. Оказывается, они наткнулись на широкую тропу. — Держись подальше от дороги, — направлял её Флауи. Фриск повиновалась и пошла, держась на некотором расстоянии. Именно тогда она начала ощущать что-то жуткое. Страх снова забил тревогу. Холод ожесточился, яростно просачивался через свитер, и когда ветер усилился, послышалось, как застучались зубы. Тело напряглось и задрожало. Пошел снег, и ветер, верный его соратник, бросил ей в лицо белые хлопья. Вдалеке послышался волчий вой. — О, Г-Г-Господи, Флауи, куда мы ид-дем? — протараторила Фриск, безконтролирольно дрожа. Снег не давал разведать местность. Флауи тоже замерзал. — Я н-не вижу! М-может нам лучше найти укрытие? Не очень хочется, чтобы нас здесь п-поймали. В груди сжалось — снова это чувство. Что-то определенно было не так. Сквозь ледяные пули ей показалось, как за деревьями промелькнула тень. Стало страшно. Страшно и холодно. Не очень приятная ситуация. Фриск нашла небольшую заброшенную берлогу в корнях дерева, достаточно большую, чтобы поместиться: казалось, что всё в подземном мире было вдвое больше их наземных собратьев. Не тепло, зато можно укрыться от снега. Фриск сильно продрогла, голые ноги обмерзли, бронзовая кожа горела от обжигающего холода. — Флауи, я думаю за нами следят, — прошептала она сквозь стиснутые зубы. Флауи огляделся по сторонам, а Фриск напрягла зрение, вглядываясь в лес. Показались два крошечных красных огонька, замерцавших в темноте. Девушка ахнула, и они исчезли в тот же миг. Ужас, который она впервые ощутила, оказавшись в Подземелье, усилился. Теперь её тело сотрясалось и от холода, и от страха. К счастью для них, ветер закончил свое шествие. В воздухе мирно падали снежинки. Фриск воспользовалась этой возможностью, выползая из-под корней, и оглянулась, чтобы двинуться дальше. — Куда теперь? — спросила она, когда они пробирались сквозь снежные вихри. Снежинки собирались в волосах, ложились на густые ресницы, проскальзывались во воротник свитера. В другой ситуации она была бы просто в восторге. Но сейчас Фриск знала, в какой опасности находится, знала, что кто-то преследует их. Ей едва ли удалось победить Ториэль. Хотя на самом деле, она не смогла бы, не будь демонесса достаточно сломленной. Девушка не была уверена, что другой монстр проявит к ней милосердие. Предостережения Ториэль и Флауи оглушающе звенели в голове… — Теперь иди туда, но осторожно. У часовых повсюду расставлены ловушки, и если нас поймают, то считай, игра окончена. Впереди она увидела высокий забор из колючей проволоки. Подходя ближе, услышала гудение электрического заряда. По другую сторону забора лежали полосы с шипами: такие полицейские обычно ставят вдоль дороги, чтобы остановить водителей, пытающихся скрыться. Вдали маячило сооружение, похожее на пограничный пост, соединенное с более короткой оградой. Флауи велел ей отойти подальше, объясняя, что это все часть ловушек. Но здесь, похоже, никого не было. Она знала, несмотря на мнимое спокойствие, что где-то определенно скрывалось чье-то присутствие. Девушка видела, как тень исчезает из поля зрения каждый раз, когда поворачивала голову. Неужели она сходила с ума? — В заборе есть местечко, в котором не работает заряд. Мы можем проскользнуть под ним, а затем перепрыгнуть через шипы. Как думаешь? — Фриск поежилась от холода. Глаза закрывались от грузного мороза, нос и щеки краснели. Она кивнула и пошла вдоль ограды. Хруст шагов. Чужой. Фриск почувствовала, как в животе растёт ледяной страх, и огляделась. Ничего. Губы задрожали, она вытерла лицо от пота. — Флауи, кто-то идет за нами, — Фриск знала, когда кто-то следовал за ней. Еще в раннем возрасте она научилась прислушиваться к внутренним ощущениям. Флауи были известные те же самые инстинкты. Он осмотрелся. — Просто не останавливайся… — Фриск была испуганной, холодной, голодной. Живот горько урчал. Девушка вспомнила, что не ела два дня, помимо того, что ей пришлось подавиться подгоревшим пирогом. О, Боже, как она умирала с голоду! — Вот оно! — тихо воскликнул Флауи. Фриск улыбнулась и побежала к сломанной части электрического ограждения. Цветик был прав — никакого гула или потрескивания. Хруст снега прекратился. Фриск почувствовала, как сердце ушло в пятки, увидев огромную тень, осенявшую её фигуру. Глазки-бусинки Флауи расширились. Тук… Тук… Тук… Тело напряглось, как у натянутой струны скрипки, когда тень позади коснулась плеча. Флауи захрипел и, к её большому удивлению, потерял сознание от ужаса. Фриск не двигалась, несмотря на то, что разум вопил, кричал ей бежать. Демон позади издал мрачный смешок, который потряс её душу как маракас. — Что за прелесть… — сердце неистово стучало в груди. Фриск задрожала, услышав голос: мужской, глубокий, скрипучий — с легким бостонским акцентом. — Кажется, ты потерялась, дорогая, — промурлыкал он. «Беги!» — прислушалась девушка к первому зову выживания и бросилась вперед — к ограде. Она должна сбежать! Не успев удрать, ледяная тишина наполнила её тело. Она посмотрела вниз и заметила, что душа снова сияла… но на этот раз синим и замороженным, а не теплым и красным цветом. Новый ужас пронзил её, и Фриск закричала. Как же так?! Из сковороды — в огонь! Она отцепилась от одного монстра только для того, чтобы быть пойманной в тисках другого? Девушка не могла пошевелить ни единой мускулой, дыхание тяжко вырывалось, словно к легким приставили наковальню. Что он делал с её душой? Она попыталась пнуть его или ударить кулаком, но тело не двигалось. Сражаться было бесполезно. Монстр зловеще рассмеялся. Он наслаждался её паникой, его смех звучал как у тех мерзавцов с поверхности, у которых она работала. Демон окружил её, как стервятник, позволяя ей хорошенько его разглядеть, как бы ей не хотелось. Он был страшнее, чем Ториэль — крупный скелет; не такой высокий, как демонесса, но у него был обхват — неестественно широкий. Одна из его темных, зловещих глазниц освещалась вспышкой красного огня, и сейчас Фриск однозначно была уверена, что мертва. Она умерла, и до этого момента был лишь сплошной лихорадочный сон. Теперь девушка проснулась, смотря в лицо смерти. А смерть ухмылялась от уха до уха с зазубренными клыками, способными разорвать её на мелкие клочья. — О, Папирус будет в восторге… — пробормотал он себе под нос, изучая её. Она всхлипнула, попыталась пошевелиться, но ноги не отрывались от земли. Он усмехнулся и шикнул, приложив сухой костлявый палец к её губам. «Отвали от меня!», — горько подумала Фриск. Она ненавидела чувствовать себя беспомощной. А этот монстр смаковал, растягивал, выпивал её страх! Бледный лунный свет упал на край золотого клыка, сверкнув в глазах девушки. — В чем дело, куколка? Похоже, ты слегка нервничаешь… вообще, я бы сказал, что ты продрогла до костей. Хех… — это был каламбур. Но Фриск не находила его смешным, смотря на него с испугом, исписанным дерганной кисточкой, на её лице. Однако он смеялся — низко и тихо, как будто глупая шутка являлась веселой маленькой тайной между ними. Если бы она не была так напугана, то, наверное, ударила бы по самодовольному лицу. Девушка обнаружила что, не то чтобы ударить, но и слово сказать не в состоянии. Когда стало ясно, что её это не забавляет, скелет драматически вздохнул и положил руку на плечо. Фриск напряглась от прикосновения. — Я так понимаю, что ты сейчас весьма критично настроена, а, куколка? — девушка не доставила ему удовольствия ответить на этот вопрос. В своей жизни она была окружена многими неприятными мужчинами, и этот скелет не был чем-то новым, но он был демоном — и довольно ужасным. В частности потому, что Фриск не знала, что он намеривался делать. Неужели собирался убить её? Кажется, скелет прочел немой вопрос с напуганного личика. Его улыбка стала еще шире — если это вообще было возможно. — Пока нет… Я дам боссу решить, что нам с тобой делать, милая, — глаза расширились, когда рука начала сжимать лопатку. Она поняла, что он собирается сделать, и ахнула в отчаянии. Фриск пыталась сопротивляться, но его большой палец уперся в точку давления на выпирающей ключице. Она заплакала. Он поставил её на колени и засмеялся, после шикнул, призывая к угомону, как родитель провинившемуся ребенку. Девушка подняла голову — её схватили за горло. Большие карие очи выпучились, когда он начал сжимать горло. Он убивал её! Он убивал её, и она ничего не могла с этим поделать! Фриск захрипела, а потом… всё вокруг померкло.***
Скелет стоял над человеком, лежащим без сознания на снегу. Такая маленькая. Неужели все люди так убоги? Он усмехнулся и вытащил её из снега. Легкая, хах! Скелет перекинул девушку через плечо и провел сухой костлявой рукой по обнаженному бедру. Не совсем подходящая одежда для такой погоды. Он засмеялся, схватил сумку с земли и направился к воротам. Впереди была его станция. Санс мог бы подготовить её и позвонить Папирусу. О, как же он будет доволен! Вот теперь, с достойным призом на руках, он позволит ему вернуться домой. Они недавно поссорились по мелочи, но Папирус взбесился не на шутку. — Это его взбодрит, — сказал он, неуклюже поднимаясь по ступенькам своего караульного поста. Оказавшись внутри, скелет сбросил человека в угол и включил свет. Флуоресцентные лампы медленно замерцали. Со стоном он подошел к стационарному телефону и набрал домашний номер. Один гудок, прежде чем его брат поднял трубку: — Санс! В Десять.Тридцать! Какая мысль тебя подтолкнула, что ты считаешь, будто имеешь право звонить мне? И даже не думай, что я простил тебе твою маленькую выходку! — рявкнул Папирус. Санс, зарычав, отодвинул трубку от черепа. С таким громким криком, кому нужны телефоны? — Слушай, Папс, насчет ложной тревог— — Слушать не желаю и собираюсь закончить этот бесмысленный разговор. Может быть, в следующий раз, когда ты позвонишь, у тебя будет веская причина БЕСПОКОИТЬ МЕНЯ! — глазницы Санса слегка расширились, и он застонал. — Подожди, подожди! Есть причина, по которой я позвонил… Человек. В моей станции. Прямо сейчас. — В телефонной трубке повисла пауза. — Не смей мне лгать, Санс. Я вешаю трубку— — Я не лгу! Была бы возможность, я бы тебе отправил фотографию. Ты должен довериться мне, босс, — Папирус выдал ему леденящий смех. — Довериться? Тебе?! С какого перепуга? Ты ни на что не годен, Санс. Если с тобой человек, а его, разумеется, нет, то принеси его домой в качестве доказательств. Если нет, то дальше ночуй на своей долбанной станции! С меня достаточно! МНЕ ОСТОЧЕРТЕЛИ ТВОИ БЕСКОНЕЧНЫЕ ИЗДЕВКИ! — заверещал Папирус. Линия оборвалась, и Санс представил себе, как тот швыряет их домашний телефон на пол, как мелкий засранец, каким он и являлся. Санс закатил огоньки. — Что ж, ты слышала босса, — он должен был ожидать такой реакции. В тот день Сансу наскучило сидеть на контрольно-пропускном пункте, и он, забавы ради, забил тревогу, возвещавшей о человеке. Папирус завёлся, послав всех собак, тем самым удивив Санса, когда те начали прочесывать весь лес. Младший брат довольно быстро понял, что Санс одурачил их, и они вступили в серьезную, горячую ссору. Теперь у него есть шанс изменить положение. Санс порылся в шкафу. Он схватил бутылку горчицы, держа ее одной рукой, и выпил, одновременно вытаскивая моток нейлонового шнура и шелковый черный мешок. Папирус проглотит всё свое дерьмо, когда увидит человека. Дрожь волнения пробежала по спине Санса. — Ты мой билет в один конец с собачьей будки. Не дрыгайся, — сказал скелет с легким смешком. У нее в любом случае не было другого выбора, учитывая, что она была без сознания. Санс заметил цветок на плече. Дурацкий сорняк зашевелился, и Санс вздохнул, накидывая мешок на голову девушки, прикрыв возможности того, что травка предпримет спасительные действия, как только неизбежно проснется. Когда лодыжки и запястья были крепко связаны, скелет удовлетворенно присвистнул, поставив бутылку с горчицей, и снова взвалил человека себе на плечо. Боже, какая она всё-таки маленькая! Красные огоньки в глазницах ярко вспыхнули. Санс собирал всю свою энергию для телепортации. Закружились столбы красного дыма и скелет шагнул в образовавшийся туман. Сторожевая станция опустела.