***
— Клянусь Богом, Санс! Ты действительно поймал человека! Я не могу… Это полностью склоняет шансы в нашу пользу! Подумай о возможностях, брат! — Санс усмехнулся, глядя на потерявшего сознание человека, сидевшего ссутулившись, в углу подвала. Пока что это была импровизированная тюрьма. — Так ты меня прощаешь? — спросил скелет с дерзкой ухмылкой. Папирус прищурился и гордо хмыкнул. — Это компенсирует твою глупость, — выдал он окончательный вердикт их сегодняшней ссоры. Его высокий, но меньшой брат подошел к человеку, позволяя вдоволь изучать своему пытливому уму. — Она совсем маленькая. Неужели все люди такие? — Санс пожал плечами. — Черт меня побери, если бы я знал, босс! Слушай, я до смерти устал, — Папирус мучительно застонал от каламбура, — может разберемся с ней утром, как думаешь? Долговязый скелет помолчал, собираясь с мыслями, и злобно оскалил зубы. — Это определенно даст мне достаточно времени, чтобы обдумать мои планы относительно маленького человека, — прежде чем решение было выдвинуто, их прервал тихий стон. Санс взглянул на человека, выгнув надбровную дугу. Ножки задвигались и тело зашевелилось. Она проснулась. «Отлично», — досадно подумал Санс. Мысль, чтобы ненадолго прикрыть глазницы, рассеялась: Папирус будет держать их всю ночь. Он ведь теперь не заснет. — О, я выйду на улицу! Ты же знаешь, как важно для меня представиться, Санс. Подготовь человека ко встрече со мной, — прошипел Папирус комично громким шепотом. Санс закатил огоньки. — Конечно, — буркнул он. Человек снова застонал, и брат вышел за дверь. Санс устало вздохнул, лениво подошел к девушке, развязал мешок и сдернул его с лица. Синяки костлявых пальцев на её шее были отмечены ярко-красными пятнами. Его пронзила легкая дрожь гордости. Она была прелестным созданием: он не мог этого отрицать. Глаза зажмурились в ярком свете подвала. Цветок на плече поднялся, шипя и плеваясь, как кобра. Санс хмыкнул — этот звук вернул его к реальности. — Как делишки, сорняк? — рыкнул скелет. Цветок оскалился. — Отойди! Отпусти нас! Фриск ничего… — он тут же замолк, осознав, что случайно выдал имя человека. Санс усмехнулся. — Фриск, значит? — огоньки остановились на девушке перед ним. Большие карие глаза Фриск распахнулись, поглядели на него удивленно и испуганно. Что, ж она была в самом деле милой малышкой, а «Фриск» было прелестным коротким именем. Скелет усмехнулся. — Как спалось, соня? — она стиснула зубы и отвернулась, пытаясь контролировать дыхание. С того места, где он сидел на корточках, Санс слышал, как глухо стучит маленькое сердце. Мелкий цветок снова встал на её защиту. — Оставь её в покое, — прошипел он. Девушка закрыла глаза, и Санс хихикнул над крошечным лютиком. — Флауи, — прошептала она. Огоньки Санса вспыхнули. Это был первый раз, когда она что-то сказала. Флауи повернулся расширенными зрачками. — Что? — спросил он в замешательстве. Скелет воспользовался этой возможностью, чтобы вмешаться: — Может тебе стоит взять пример со своего человека и завалиться, пока я тебе не втащил, щавель, — рявкнул он. Цветок действовал ему на нервы. Фриск, испугавшись гнева Санса, отошла, прижавшись спиной к стене. Нервно огляделась, пытаясь судорожно понять, где находится, прежде чем снова исподлобья взглянуть на него. Наконец, она заговорила: — Что…что ты собираешься со мной сделать? — пробормотала девушка, едва слышимым голосом, словно не произносившим ни единого слова в течение многих лет. Санс мрачно издал тихий смешок, поднимаясь на ноги. Перед тем как он успел что-либо сказать, Папирус громозвучно ворвался в подвал и пронесся вниз. — Санс ничего тебе не сделает! — оглушительно воскликнул высокий скелет, увидев которого, Фриск побледнела как призрак. Если она считала Санса ужасным, то этот был в десятки раз страшнее. Он был очень высок — уж точно выше чем Ториэль! Длинный, худой и к тому же острый. Он, был наверное, около семи футов ростом! Девушка пискнула при виде демона и задрожала, как осиновый лист. — Санс, оставь нас. Мне нужно поговорить наедине с моим человеком, — Санс пристально уставился на Фриск — его неизменная улыбка слегка дрогнула на мгновенье. Он взглянул на брата и что-то пробурчал себе под нос, прежде чем взбежать вверх по лестнице. Значит она была в подвале. Замечательно. Высокий скелет нависал над ней, ожидая, когда Санс покинет их. С его уходом Фриск почувствовала, что снова способна дышать. Конечно, вместо него в комнате стоял новый кошмар… Девушка не думала, что она когда-нибудь свыкнется с ужасами демонов. Как только они остались вдвоем, долговязый с хрипом прочистил горло и с ровной спиной шагнул к ней. — Это знаменательное событие… Позволь мне представиться, маленький человек. Ты можешь называть меня великий и ужасный Папирус. Я — лейтенант королевской гвардии Его Величества, и отныне ты — мой пленник. Твоя душа принадлежит мне. Мне, и я могу сделать всё, что посчитаю нужным. Твоя жизнь отныне в моей власти. Ты поняла, человек?! — его гулкий голос отрекошетил глухую комнату. Он был не только высоким и страшным, но и жутко громким. Флауи спрятался за её головой, предпочитая оставаться незамеченным. Фриск смотрела на него широко раскрытыми глазами. Сердце грохотало в ушах. — Ну? У меня нет целой ночи. Отвечай! — рявкнул он. У Фриск перехватило дыхание, и она быстро кивнула. — Да…я-я поняла, — всхлипнула девушка, наполняя чашу слез. Папирус склонил голову набок, когда она заплакала. — Что ты делаешь? — спросил он, чувствуя, как его охватывает назойливое раздражение. Флауи, насколько он мог, грозно зарычал, а Фриск покачала головой, порывисто вытирая слезы об плечо. Она не знала, как выбраться из тупиковой ситуации, но была полна решимости остаться в живых. Она бы сделала всё, что угодно, лишь бы добиться расположения этого скелета — если это означало, что он не убьет её. По крайней мере, до тех пор, пока Фриск не найдет другой способ избежать лютой беды. Она не могла сражаться с ними так, как сражалась с Ториэль: они имели мощную магию, против которой у нее не было ни единого шанса… Но использовать смекалку… — Простите, Мистер Папирус, я просто… вы… — глаза загорелись. Точно! Он явно был высокомерным нарциссом. Фриск могла бы погладить его самолюбие. Как раз то, что у нее получалось лучше всего! — …вы именно такой, как и рассказывали легенды! Сильный, страшный и… сокрушительный, — пролепетала она сквозь прерывистые всхлипы. Папирус удивился. — Я… Я вижу, ты немного ошеломлена моим величием! — смутился он немного. Фриск отчаянно закивала и состроила самую очаровательную улыбку, на какую только была способна. — Я просто поражена вашим величием. Вы — самая… эм, удивительная личность, которую я когда-либо встречала! Песни, поющие в вашу честь, не передают всех ваших непоколебимых достоинств! — на лице Флауи появилась хитрая гримаса, видя, как она использует женские чары. Папирус улыбнулся ей, но через секунду нахмурился, опомнившись, и отмахнулся от лести. — Неважно! Это ничего не меняет. Я не куплюсь на хвалебные речи! Даже если ты невероятно льстишь, — девушка изобразила на лице милую улыбку, скрывая растущую панику. — Она очень голодна и ничего не ела! — вмешался цветок, — Если ты хочешь, чтобы она…чтобы её душа была в хорошем состоянии, то ты должен её кормить! — глазницы скелета расширились, и он коротко задумался. — Так и быть. Но, человек, ты съешь то, что я тебе дам, поняла? — Фриск кивнула и слабо улыбнулась. Взгляд Папируса с любопытством задержался на ней, прежде чем он поднялся по лестнице. Оставшись одна, девушка пораженно вздохнула и прислонилась спиной к стене. Еле сдерживая себя всё это время, слезы, наконец, мелкими ручейками покатились по красным щекам. Безнадежность наполнила её душу. Она сбежала от Дэмиана и Ториэль только ради того, чтобы стать заложницей двух свирепых скелетов? Прекратится ли это безумие когда-нибудь? — Что же мне теперь делать? — тихо завыла она. Лицо Флауи приняло суровое выражение. Он знал Фриск совсем недолго, но её горе и плач убивали его. Видеть такую подавленность и сломленность… У нее была способность обводить людей вокруг пальца, но она определенно заработала его преданность. — То, что у человечества получается лучше всего, Фриск… оставайся решительной, — Фриск мягко улыбнулась, воспаряя духом от поддержки. Это было единственное, что она могла сделать. Решимость, спасшая от многих смертельных травм, спасет её и сейчас. Ей просто нужно выждать время.***
Фриск проснулась с болью в руках. Пока что можно было оглядеть её темницу. Подвал был маленьким и захламленным. Её сумка с вещами отсутствовала. В углу стоял стол, на полках висели инструменты — плоскогубцы, пилы, топоры, шурупы, отвертки. Она начала вспоминать события той ночи. После того как Папирус сделал ей строгий выговор, он принес ей ужин: стакан воды и скудный бутерброд. Она жадно съела подачку и хотела ещё, но он ей больше не позволил. Санс не спускался. Фриск была признательна ему за это, находя его присутствие отталкивающим, и нервно содрогалась, не желая знать, что он будет делать с ней каждую секунду, когда окажется рядом. Лодыжки и запястья до сих пор были связаны и неудобно сжаты. По крайней мере, руки не заложены за спину, как тогда, когда Лео приказали убить её. Ей придется сначала развязать себя, если она вообще собирается сбежать. Вся жизнь Фриск прошла в бесконечных бегах. Утомление, усталость следовали за ней повсюду. Она бежала из Франции, бежала из Италии, бежала от Дэмиана… и заплатила за это недешевую цену. Может быть, ей стоит прекратить? Может быть, ей стоит просто принять свою участь… И снова душа запульсировала негасимой решимостью. Нет. Она сама определит свою судьбу. Сама — и никакие мужчины не будут больше решать за неё. — Флауи, ты не спишь? — цветок засопел и пошевелился, прилипая к ней, как лишайник к камню. Девушка улыбнулась. Редко сейчас можно встретить добрых личностей. — Я встаю, встаю, — пробормотал он. Фриск понимающе кивнула и принялась изучать узлы на руках, после расслабляя их зубами. Она замертво застыла, когда дверь со скрипом отворилась — на лестнице послышались тяжелые шаги. У нее перехватило дыхание, когда она увидела Санса. Девушка избегала его взгляда, стискивая зубы и пытаясь обдумать свой следующий план действий. Неужели лесть сработает и на него? Он сошел с лестницы и прислонился к стене. Фриск подняла глаза, заметив, что скелет с любопытством наблюдает за ней. Эта неизменная улыбка словно окатила ледяной водой, и она снова отвернулась. Монстры были такими странными и страшными. Что же он делает? Она обнаружила, что втянулась в непривычный, настороженный поединок взглядов. Фриск нашла возможность, изучить его. Одна сторона его черепа была растрескана. Проглядывались, проходивших вдоль кости, небольшие трещины — явные отметины множества боев из прошлого. Одет он был в огромную, темную куртку-бомбер с пушистым белым капюшоном, в черные спортивные штаны и в ярко-красную футболку. В наплечнике пришита эмблема руна Дельта — как она помнила. Лыба, казалось, стала еще шире, когда Санс заметил, как старательно она изучалала его. Фриск тревожно гадала, о чем он мог думать… и что планировать. Какова была его причина визита? Оглушающая тишина сдавливала голову. Фриск ненавидела каждое мгновение, когда пронизывающий взгляд задерживался на ней. Девушка не могла так больше сидеть. — Чего ты хочешь? — тихо спросила она. Голос предавал её и внутреннюю силу, к которой Фриск пыталась воззвать. Санс, наконец, сбросил сверлящий взгляд и поглядел на клочок ворса в куртке. Он, фыркнув, стряхнул пушок. — Босс отправил меня домой пораньше, чтобы я тебя проверил… Он хотел убедиться, что тебе удобно, представляешь? Это заставило меня задуматься о том, что ты ему наговорила, — мрачно выдал Санс. Фриск прищурилась. И это все? Флауи проснулся, но не смел пошевелиться. Фриск могла сказать, что именно этот скелет пугал его так же сильно, как и её. Девушка снова посмотрела на Санса. Похоже, она не могла вывести его на белый лист так же легко, как Папируса, Лео или даже Дэмиана — личностей, натягивающие свои сердца как перчатку. С Сансом было сложнее: он почти не проявлялся, и Фриск терялась в непонятках. — Я… — Я не знаю, что ты ему сказала, но закрепи кое-что в своей черепушке: мой брат для меня много значит. Не пойми неправильно, да парень впадает в идиотизм, когда дело касается его эго, но что бы ты ему ни сказала… — он начал приближаться, замораживая её дыхание. Чернота растеклась в его глазницах. По телу бросилась дрожь от ощущения, что её засасывало в бездонную дыру. — Со мной это не сработает, — произнес он холодным голосом. Всё тепло в комнате исчезло, позволяя мерзкому страху поползти вверх по спине. Она медленно кивнула. — Хорошо… — прошептала Фриск. Флауи, отвернувшись, бесконтрольно затрясся, скрывая появившееся позорно-трусливое выражение. Санс расслабился и улыбнулся: красные глазные огоньки снова вспыхнули. Он тихо засмеялся, пнув рядом лежащий камешек, притворившись равнодушным. — А впрочем, без разницы. Хех… Ну, как устроилась? Комфортно? — Фриск задрожала, посмотрев вниз, на тугие путы. Нет. Не тогда, когда Санс нависал над ней, как сама смерть. — Да… — всхлипнула она, пытаясь сморгнуть выступающие слезы. Скелет уставился на неё, сужая глазницы. Как мог череп преображаться? Неожиданно её желудок заурчал, выводя из транса раздумий. — Я… Наверное, я немного проголодалась, — призналась девушка надтреснутым голосом. Санс раздраженно хмыкнул и отвернулся, не сказав больше и слова. Она вздрогнула, когда он тяжело поднялся по лестнице. Дверь со щелчком закрылась. Фриск заплакала, не сдерживая себя больше. — О mon Dieu! («О, Боже!») — дышала она прерывисто. Флауи обернулся к ней и смахнул слезы листом. — Я знаю. Он отвратителен. — девушка кивнула, вытирая соленые капли об плечо. Внезапно она вздрогнула, когда наверху раздался приглушенный грохот, за которым тут же последовало: «Блять!». Ёе лицо побледнело. Фриск попыталась отдышаться. — Мы должны найти способ выбраться отсюда, Флауи. Я не… — шмыгала она носом, стараясь подавить вырывавшуюся истерику. Особенно ей не хотелось, чтобы кто-то вроде Санса застал её плачущей. Это только распалит его. Возможно, он подумает, что она пытается манипулировать им, а может он был просто аморальным уродом, которому нравилось подпитываться чужим страхом. Девушка вскрикнула, когда дверь с грохотом распахнулась, и опустила голову — тело продолжало трястись от предыдущих рыданий. Фриск бросила быстрый взгляд и увидела, что скелет приближается к ней, держа что-то в руках — приятный запах еды ударил ей в нос. — Держи, — она подняла голову и вытерла влажные признаки слабости. Хот-дог. Донельзя простое сочетание сосисок, булочек и горчицы. Хот-доги, вероятно, были её любимой американской едой, и она не заботилась о том, что говорят и думают её европейские друзья. На лице промелькнул призрачный проблеск улыбки. Девушка осторожно потянулась. — Спасибо… — пролепетала она, взяв угощение. Карие глаза засверкали, когда Фриск, не отрываясь, чудно смотрела на еду. По щекам снова потекли слезы, но в этот раз она улыбалась по-настоящему. Санс с любопытством наблюдал, как она радовалась скромному маленькому хот-догу, что он приготовил. В ней определенно было какое-то очарование, которое скелет всё никак не мог уловить. Он рыкнул от нелепого заблуждения и отвернулся. — Просто заткнись и всё, — сказал он, прежде чем подняться вверх по лестнице, наконец оставив её одну. Фриск с жадностью волчицы проглотила еду. Она была зверски голодна, и в тот момент хот-дог казался ей самым лучшим кушаньем в своей жизни. Флауи глядел на неё с беспокойством, пока девушка обсасывала свои пальцы, ища хоть какие-то остатки вкуса. — Он мог быть отравленным, — промычал цветик. Фриск нахмурилась, чувствуя легкий приступ паники в животе, прежде чем стряхнуть его как мошку. — Я так не думаю. Это было бы слишком просто, не так ли? — сказала она, главным образом для того, чтобы самой внушиться и успокоиться. Был ли это добрый жест, намеренный или нет — Фриск скорее бы предпочла первый вариант, чем предположила, что за ним скрывается злой умысел. Что может быть коварного в хот-доге? Флауи, казалось, был удовлетворен ответом. Он хорошо знал часовых: Папирус представлял из себя самой скандальной тварью, а Санс никогда не намерился бы подлить яда. — Наверное, ты права… — согласился он. Фриск улыбнулась, снова принимаясь возиться со связками. — Помоги мне ослабить их… Ты можешь говорить на французском? — Флауи недоуменно поднял брови. — Я… Я не говорю, но понимаю, — признался он. Фриск оглянулась на лестницу, проглотив страх. — Voici ce que nous allons faire— («Вот что мы будем делать») — Оу-воу, пожалуйста, помедленнее! Я не был готов, — прервал он, смущенно улыбаясь. Фриск усмехнулась и кивнула. — Прости… voici…ce que nous…allons faire, — протянула она по-французски, объяснив свой ночной побег. Девушка старалась говорить медленно, отчетливо произнося каждое слово, чтобы друг всё понял. Он задумчиво кивнул. — А куда мы можем пойти? — спросила она шепотом. Флауи попытался собраться с мыслями. — Если я не ошибаюсь, в Сноудине стоит гостиница… но ты ведь человек и у тебя нет золота. Не думаю, что там найдется для тебя место… — его голос дрогнул от осознания, что она останется посреди леса. — Хорошо. Я лучше предпочту мерзнуть, чем останусь пленницей этих ублюдков, — Флауи решительно кивнул. — Конечно. Давай помогу развязать, — Фриск откинулась назад и подняла руки, когда Флауи начал ослаблять путы. — Не развязывай их полностью. Просто убедись, что слабо затянуто. Я не хочу, чтобы они пришли и увидели меня освобожденной. Тогда они могут причинить мне вред или, что еще хуже, — тебе, — глазки Флауи расширились от ее беспокойства за него. Он всё понял и ослабил узлы достаточно, чтобы она смогла вытащить руки в нужное время. Затем он подполз к ногам и повторил тоже самое, чтобы она легко развязала их и убежала. Теперь им оставалось только вступить в игру ожидания. Фриск, как давний игрок, хорошо знала правила. Сначала она будет их маленькой заложницей, а потом, с приходом ночи, сбросит путы и сбежит, сверкая пятками.