***
Карты складывались в его пользу. Санс сидел в гостиной перед телевизором. И тут Папирус позвал человека. Скелет, ухмыльнувшись, встал: он должен это лицезреть. — Да, сэр? Что-то… не так? — дрожащий, медовый голос Фриск дошел до его слуха, пока он поднимался по лестнице. Ухмылка стала ещё шире. Санс повернул за угол и увидел Папируса, нависавшего над ней с самым грозным выражением лица. Чары разрушились. — Ты спрашиваешь, что не так… Я собираюсь спросить тебя кое о чем, человек. И когда я это сделаю, ты ответишь мне честно, ибо если солжешь, то попадешь в неприятности похуже, чем сейчас, — прошипел он. Она побледнела, глазки забегали по комнате, тревожное смятение окрасило её личико. Сансу почти стало жаль: в конце концов, она действительно не сделала ничего плохого. Ключевое слово — почти. — Ты заходила в мою комнату? Да… или нет? Глаза Фриск расширились, она тут же покачала головой: — Н-нет! Я не заходила, сэр. Это было первое правило, и я бы никогда не ослушалась вас, — сказала она, отчаянно пытаясь удержать чары над его братом. Санс злобно ухмыльнулся. Колдовство разрушено, милая. — Ты не только нарушаешь моё первое правило, но и лжешь без зазрения совести. Ты была одна дома целый день. Я помню, как закрыл дверь. Пришел — она оказалась открыта. На самую маленькую щепку, хоть и таким образом. А это значит, что ты осознавала неправильность своих действий и попыталась скрыть, но, увы, тебе не удалось, — сплюнул он хлестко. Фриск хлопала широко раскрытыми глазами, пытаясь разобраться в происходящем. — Я не… я не лгу вам, Папирус. Я правда не заходила! Я не знаю, как она открылась. Я правда… пожалуйста! — Папирус отмахнулся от нее как от мухи, повернувшись к старшему брату, что невозмутимо стоял в тени. — Санс— — Нет! Нет, пожалуйста, Папирус, вы должны мне поверить, я не… не подпускай его ко мне! — взмолилась она. Дрожь возбуждения пробежала по позвоночнику. Санс оттолкнулся от стены и неторопливо подошел к ним. — Да, босс? — спросил он с озорной ухмылкой. Папирус вздохнул, потирая переносицу. — И второго дня не прошло, как она переступила черту, — Санс прищелкнул языком и покачал головой как над нашкодившим ребенком. — Кто-то должен преподать ей урок. Девушка стиснула зубы, в неверии мотая головой. — Не нужно… это смешно. Я не заходила в твою комнату. Папирус зарычал, отсекая от себя жалобные всхлипывания. — Достаточно! Не хочу ничего слышать. Санс поступит с тобой так, как сочтет нужным. Ты… полегче с ней, — предупредил он. Фриск заплакала от осознания, что сражается в проигранной битве. Санс по-волчьи ухмыльнулся, чувствуя, как вся сдерживаемая ярость бензином разливалась по костям. Он нуждался в этом. — Не волнуйся, Папс. Это её первое нарушение. Я не буду прикладывать усилий, — сказал он, не смея отрывать от неё взгляда. Она вздрогнула, когда Папирус рыкнул и потопал вниз по лестнице. Фриск повернулась к ширококостному, зная, что он, как бы это смешно не звучало, остался её последним прибежищем здравого смысла. — Пожалуйста, Санс… я не нарушала правила. Правда не нарушала, — хныкала девушка, попятившись к стене. Санс почти слышал глухой стук маленького трепетающего сердца. Он тихо хихикнул тщетным попыткам урезонить его. Она, должно быть, знала насколько бесполезна эта затея. Но за старания, надо отдать ей должное. — Ох… я верю тебе, дорогая, — выдал он с лукавой усмешкой, приближаясь как кот. Фриск застыла, поняв, что это её подставили, но не успела ничего сказать, так как он резко рванулся к ней и схватил за руку. Их окружил красный туман. Он безжалостно смотрел, как она давится дымом, прежде чем они оказались в подвале. — О, это место кажется мне знакомым, — Санс прижал её к себе крепче. Слезы навернулись на глаза, она попыталась вырваться. Глазницы вспыхнули красным огнем, и он поднял руку. Душа в груди засветилась голубым светом, приподняв девушку над землей на дюйм. Обездвижив, он связал её запястья вместе, после позволив ей упасть на холодный пол с глухим стуком. Она таращилась на него сладким испугом, а он жадно глядел на неё сверху. Скелет подошел к ванне, открыл кран. Полилась вода, и она в мгновение поняла, что за беда на неё надвигалась. Какая ирония, учитывая, что девушка сегодня принимала ванну. Ее угрозы для него пустой звук — мимолетный пшик, она не сможет бороться с его магией. Говорить с ним вообще бесполезно: всё сказанное может использоваться против неё в будущем. К тому же, он выглядел уставшим до чертиков. — Тебе лучше не двигаться. И я сейчас серьезно: не двигайся, — прорычал он, наступив ей на спину, и перед тем как успеть осознать его темные намерения, Фриск пронзила стальная боль. Душа загорелась холодным огнем. Она задохнулась. — Тш-ш-ш… Не шевелись. Будь абсолютно неподвижной. Я не хочу тебя случайно убить, — сказал он со смешком. «Как он заботлив к тебе», — тяжело дыша, подумала девушка. В грудь будто вонзили металлический стержень. Это было мучительно и безболезненно одновременно. Из неё вырвался панический всхлип. Санс, видимо, намеревался сделать её жизнь невыносимой. Одним движением руки странная боль утихла, и меловая субстанция рассеялась в воздухе. Она начала хватать ртом воздух. Её пронзили как шашлык. Магия была страшно непредсказуемой, и она ненавидела это проявление. Девушка предприняла попытку отползти, но скелет приблизился, схватил за волосы, дергая назад. Она взвизгнула, когда он буквально потащил её к ванне. — Не волнуйся, куколка, я знаю, что ты не заходила в комнату Папируса. Видишь ли, я был дома, пока ты блаженствовала в уединении, — прошептал он, поднимая невольницу на руки. Фриск ахнула — подозрения озвучились. Безопастность ей не гарантирована. Даже делая всё, что от нее требовалось, она так или иначе подвергалась опасностям. Блаженствовала в уединении? Девушка чувствовала, как холодные, сухие пальцы скользили по шее. Прикосновение посылало темные вспышки в воспаленный разум. Её лицо нависло над водой. Она ощущала, как он прижимался к ней, — волосы всё ещё зажаты в его пальцах. — Тебе нравится принимать ванны? — Горячее дыхание коснулось шеи, и она всхлипнула. Фриск, посмотрела на него, безмолвно вымаливая пощаду. Проглоти своё достоинство, если хочешь остаться в живых! Если хочешь выбраться отсюда… — Санс… — произнесла она дрожащими губами. Скелет вздрогнул, когда его имя слетело с её уст. Извиваясь в костлявых руках, в крайнем, отчаянном усилии девушка откинула голову назад, сама не понимая, что творит. Скелет мрачно усмехнулся. — Милая, что я тебе говорил? — Фриск покачала головой, густые ресницы затрепетали у его подбородка. — Не делай этого… — ей живо вспомнилось, как она говорила похожие слова Лео, когда тот сбросил её с доков. Лицо резко погрузилось в воду, хлестнув её мокрой, ледяной, вторгающейся силой. Девушка корчилась, боролась, прижимаясь всем телом к Сансу. Он топил её! Фриск задержала дыхание, легкие разрывались от нехватки воздуха. Сначала всё горит, затем давление нарастает, пока боль вопит в вашем теле, и вы вынуждены вздохнуть. Вокруг Фриск образовались пузыри, и она замахала руками, но Санс не давал ей подняться. Жжение становится всё невыносимей, и вы можете почувствовать, как боль начинает колотиться в вашей груди, в вашем лице, в ваших глазах, ушах! Вы поневоле делаете вдох, но тогда вам придется проглотить ещё и порцию водной муки. Фриск задыхалась, губы приоткрылись, ноздри раздулись в поисках кислорода. Она брыкалась, извивалась, размахивала, колотила руками скелета — только бы освободиться, но Санс был сильнее. Это напомнило ей о том, как слаб человек в мире монстров. И о том, как хрупка женщина в мире мужчин. Она закричала, голос был задушен большими глотками воды, что резали легкие словно кинжалом. Тысячи панических мыслей пронеслись буйным стадом, пока она пыталась взять себя в руки — но одна из них была намного громче других. Вот так я и умру! Когда девушка была уверена, что погибла, Санс вытащил её обратно. Она судорожно глотнула воздух, — жжение в легких тут же было утолено драгоценным кислородом. Фриск жадно дышала, будто отшельник прошедший обезвоженную Сахару, что встретил желанный оазис. Она закашлялась. С лица стекали беспомощные слезы. — Запомни: твои чары со мной не сработают, — прорычал он. Передышка была недолгой, и Фриск снова окунули головой в ванну.***
Мучения продолжались ещё три раза, пока Санс, наконец, не оттащил её, бросив на землю. Лежа на полу, Фриск хватала ртом воздух, чувствуя себя как утопленное кухонное полотенце. Этого часа было достаточно, чтобы она пожалела, что скелет просто не прикончил её. Если бы кто-то хотел получить от неё информацию, она бы сдала все тайны. Маленькое тельце сотрясалось от яростных и испуганных рыданий. Дыхание замедлилось. Она настороженно наблюдала, как он, осушил ванну и сгорбившись встал. Неужели он наконец покончил с ней? Боже, всё закончится. Санс медленно повернулся: глазницы черные, как беззвездная ночь, та же неизменная улыбка — но на лице никакого веселья. Скелет смотрел на нее сверху, и что-то нечитаемое запечаталось в жутком черепе. Без единого слова Санс развязал девушку, убрал с лица мокрые спутанные волосы и вздохнул, подняв с земли. Фриск слабо оттолкнулась, её энергия была на исходе. Но что удивило — он взял её на руки и вынес из подвала. Она сидела, свернувшись калачиком, напряженная в его объятиях, пока скелет нес её обратно в комнату. Что происходит? Что он делает? Чего он хочет? Он отпустил, открыв дверь, и Фриск отпрянула от него, как от огня. Молчание повисло между ними, и она была поймана в ловушку бездонного взгляда. Девушка выпрямилась, встав напротив злая как фурия. Сволочь. Схватил её, угрожал, пугал, втянул в неприятности, чтобы причинить боль, а потом у него в добавок хватило наглости отнести её комнату?! Какого хрена? Больной… Он точно больной. Почувствовав, как внутри закипела ярость, она толкнула его. Санс стоял тихо и неподвижно. Когда скелет ничего не сделал, Фриск нахмурилась и снова толкнула. Она ненавидела его. Санс смотрел смиренно, как девушка, смахнув слезы, бросилась в убежище своей комнаты, хлопнув дверью у него перед лицом. Флауи резко обернулся. — Ох, слава Богу, я думал, они убили тебя! Я так испугался! — его голос дрогнул, уступая место облегченному рыданию. Фриск стояла, не шевелясь, как привидение. Она была в ярости, в ужасе и в замешательстве. Флауи попытался поговорить, убедиться, что с ней всё в порядке, но девушка ничего не ответила. Фриск сжалась в сознании и отвернулась, немигающим взглядом уткнувшись в стену. Цветик, успокоившись, свернулся калачиком у ног, в конце концов заснув. Но сон не обрушился привычным умиротворением на Фриск. С этого момента она редко высыпалась.