***
Глухая ночь. Фриск так и не сомкнула глаз. Только не после интервью с Меттатоном. Папирус совершенно потерял самообладание от эпатированного вопроса, адресованного его семье. Громовой момент непрерывно крутился в её голове. Она никогда раньше не видела скелета в такой ярости. — Возможно, Папирус, я и строю тут всякие догадки, но насколько мы помним, ты уже почти шесть лет служишь в королевской гвардии? Я думаю, можно только удивляться, как кто-то вроде тебя, из вида жнецов, попадает в такое положение после эпидемии, что… — К чему ты клонишь? Я не хочу говорить об эпидемии Грим. Немало уже воды утекло. — Что за эпи… Неважно. — Мне просто интересно, как ты оказался на высоком посту. Взяточничество? — Не знаю, почему ты задаёшь этот глупый вопрос. Жнецы — одни из самых могущественных видов в истории Монстров. Не иметь жнеца в составе Королевской гвардии было бы позо— — Тогда почему не твой брат? Некоторые предполагают, что именно он привел тебя к службе… после той драки с Генералом… Как всегда второй, не так ли, Папирус? — Это чушь! Не хочешь ли ты сказать, что я никогда бы не добился всего своими собственными силами?! Наглый несносный тостер! Если уж мы решили покопаться в грязном белье, то, возможно, всем стоит узнать, что тебя изобрела чертова героиновая наркоманка! Завязалась драка, охрану вызвали сразу. Поспешно включили рекламную паузу, и их «выпроводили» из студии. Снаружи потерпевших ждали журналисты, команда новостей, — повсюду мелькали фотовспышки и крики. Фриск была ошеломлена и потрясена. Папирус извинился, когда они вернулись домой и добавил: «Во всяком случае, мой взрыв обеспечил ему высокие рейтинги. Он остался в выигрыше вне зависимости от ситуации. Ублюдок». Санса не было дома, и девушка наслаждалась беспрепятственным принятием ванны, пока долговязый рвал и метал в истерике из-за отсутствия брата. Тело бессознательно съежилось, вспомнив утопление. Это было не самое худшее, что с ней происходило, но случай определенно запомнился ей надолго. Сейчас она лежала в постели, завернувшись в полотенце, только потому, что ей было лень надевать ночнушку. Пока Фриск валялась без сна, уставившись в темноту своей комнаты, в прихожей захлопнулась дверь, и громкий стон возвестил о прибытии старшего брата. Она замерла, прислушиваясь — не раздастся ли ещё какой-нибудь шум. Нет. Он был совсем один. Послышался скрип лестницы. Фриск натянула одеяло до самого подбородка охваченная ледяным ужасом. У нее не было причин так бояться, но она ничего не могла с собой поделать. В подобные моменты дурные предчувствия танцевали как ведьмы на красном шабаше. Шумное восхождение прекратилось. У неё перехватило дыхание, когда в дверь негромко постучали. Что, блин? — Черт, — проворчал низкий голос по ту сторону. Фриск стиснула зубы и крепче вцепилась в одеяло, взглянув на Флауи, крепко заснувшего у окна. — Иди спать, Санс… — промямлил скелет, разразившись хриплым смехом. Он замолчал и опять постучал в дверь. — Она не ответит, урод, — прошептал Санс, снова смеясь. Он пьян, и пьян в хламину. Гребанный подонок. Глаза широко раскрылись от страха. Ей приходилось иметь дело со многими пьяными мужчинами, но она совершенно не была готова к пьяному скелету. Тут Фриск оглядела себя — на ней не было ничего, кроме полотенца! «Честно говоря, я этого не ожидала», — подумала она, укорив себя за легкомыслие. Девушка чертыхнулась и сбросила одеяло, как можно тише натянув свитер. Чего хочет этот осел? Может мне стоит оставаться в постели? Может он в конце-концов уйдет?.. — Что я делаю?.. Что ты со мной делаешь, мелкая? Что, простите? Что за херня?! Её охватило замешательство. Она услышала, как он наклонился — стук его коленных чашек прорезал ночь. Девушка дернулась от двери: скелет что-то просунул через щель. Последовала долгая пауза — больше он ничего не добавил. Она с любопытством наклонила голову. Виниловая пластинка? — Блять, — буркнул Санс, прошаркав по коридору. Дрожащее дыхание покинуло её, и она схватила странный, неожиданный подарок. Фриск подошла к лампе, чтобы рассмотреть пластинку. Мягкая улыбка осветила девичье лицо. Битлз. Презент был слегка промокшим, и она понятия не имела, где он его взял. Но эту знаменитую человеческую группу с человечными песнями невозможно спутать с другой. Альбом «Револьвер». Она не была их большой поклонницей — но сейчас не о вкусах шла речь. Фриск закусила губу, посмотрев на дверь, и провела большим пальцем по винилу, покачивая головой, когда по щеке скатилась слеза. Он был таким странным… непонятным. А его способ извиниться… Конечно, это немного неортодоксально — явиться нахлестанным в полночь к её комнате и подсунуть альбом «Битлз». Какой странный, милый поступок. Однако подарок не компенсировал его дурные действия. Фриск нахмурилась и поставила пластинку на стол, выключив лампу. На сегодня достаточно с неё потрясений. Ей просто нужен отдых. Да пошёл он. Не стану я вовлекаться в его игры. Пусть катится куда подальше. — Les hommes; ils sont tous les mêmes (Мужчины. Все одинаковы), — пробормотала она себе под нос и заставила себя уснуть.***
Утром Фриск, устало покачиваясь на кухне, готовила завтрак. Мысли пребывали в полнейшем разброде, постоянно возвращались к интервью. Как-то она ответила, что предпочитает старую музыку, когда Меттатон упомянул свои новые альбомы и спросил о её преферансах. Девушка улыбнулась. Она точно сегодня послушает пластинку, как только скелеты уйдут. «Легок на помине», — подумала она, услышав топот Папируса по лестнице. — А, человек, вижу, ты проснулась. У меня как раз есть список дел для тебя… И я обдумал наше вчерашнее обсуждение, — он замолчал для пущего эффекта. Сердце девушки екало, трепыхалось как воробушек. Её судьба сейчас зависела от его решения, поэтому она повернулась к нему, сверкая трогательной улыбкой. — Я решил, что будет лучше, если ты подашь заявление на работу в гостиницу Шарлотты. Пожалуйста, имей в виду, что ты все ещё человек, так что тебе, очевидно, придется— —… Спасибо тебе! Спасибо, — воскликнула она, радостно задыхаясь. Папирус хмыкнул и наложил себе завтрак. — Это ведь… не какой-то там план, не так ли? Санс говорил мне, что ты мной манипулируешь, что у тебя имеется эндшпиль. Я думаю, у нас возникло некое понимание, человек. Я бы хотел доверять тебе, — тихо промолвил он. Фриск крепко взялась за тарелку. И как ей теперь увертеться? Конечно, у нее был эндшпиль: стать независимой. Жить для себя. Она не знала, как ей добиться этой цели. Она не была дурой. Фриск знала, что уход от братьев приведет к её ужасной смерти… Возможно, ей нужна была безопасность, защита. Уважение. Уважение. Вот, чего у неё никогда по-настоящему не было. Она хотела иметь право голоса, право решать за себя, хотела уважения к себе, чтобы к ней прислушивались. Она хотела быть счастливой. Разве это порицательно? — Честно… — Папирус поймал её взгляд. Что ты делаешь? — Я просто хочу… чтобы мне больше не было больно, — прошептала она. Скелет поднял надбровную дугу и отвернулся. — И это всё? — Фриск беспомощно пожала плечами, взяв вилку. — Блять. Санс проснулся. Папирус закатил огни от беспардонного вторжения. — Смотрите, кто решил к нам присоединиться! Наконец-то. Где ты шлялся прошлой ночью? — залаял младший. Санс неуклюже вошел на кухню и застонал, прижав руку ко лбу. Фриск поспешно отвернулась, завидев, что на нем не было ничего, кроме футболки и боксеров. — Бля, извини, босс. Я был— — Ты даже не одет! Если что, в нашем присутствии есть дама, — с отвращением шпиговал Папирус. Фриск неловко вздохнула и удалилась с кухни в неофициальную обеденную комнату. Господи, неужели это утро может стать более дискомфортным? — О, так вот кто она? Черт! У нас есть… эм… бекон? — его сбивчивые слова разнеслись по всему дому. Долговязый бросил на Фриск возмущенный взгляд, и она нервно улыбнулась. — Спрашиваю ещё раз. Где. Ты. Был? — прорычал Папирус. Санс раздраженно вздохнул, взяв тарелку. — Нигде, — скелет грозно насупился над беспечностью старшего брата. Фриск хотела уклониться от неизбежной схватки. Она пару раз обходила сомнительные кварталы, приняв во внимание, когда словесная перепалка способна накипеть до откровенной драки. — Нигде, значит. Ты шлялся в Гриллби, не так ли? — Санс покачал головой, практически рухнув в кресло напротив Фриск. Прежде чем приступить к завтраку, он посмотрел на нее с легкой усмешкой. Девушка глядела на него одновременно с интересом и страхом. Как может питаться скелет? Непонятно. Но он определенно испытывал грузное похмелье. Это без сомнений. — Не понимаю, почему ты должен превращать каждый случай в проклятое федеральное дело. Боже, моя голова. Что случилось, что произошло — честно говоря, я не помню. Сначала я был в Сноудине, наблюдая… за тобой, — он указал на Фриск, — и за тобой на большом экране, а потом за чернотой, — Санс смеялся до тех пор, пока гогот не вызвал острую боль в черепе, и он подавленно застонал. Папирус страшно оскалился, потопав к нему. — И когда ты вернулся? Ширококостный, рыкнув, оттолкнул младшего брата. «О Господи», — лихорадочно подумала она. Санс мельком взглянул на девушку, его ухмылка превратилась в подобие гримасы. — Блять, если бы я знал! Я же только что сказал, что отрубился! — взревел он как гризли. Фриск вскочила из-за стола. — В двенадцать. В полночь. Он вернулся в полночь, — поспешно выпалила она, прошмыгнув на кухню. Папирус вытащил Санса из кресла раньше, чем её слова дошли до них. — В полночь?! Ты напился… так ещё и опозорился! Ты смеешь ставить меня на второе место, вот как! — скелет бросил Санса на пол, и старший брат, спотыкаясь, поднялся на ноги. — Да иди ты нахуй! С чего ты взял? Чего тебе так неймется в семь ебанных утра… Отойди, иначе меня сейчас вырвет, — прохрипел он еле. Папирус кипел от ярости, меряя шагами пол гостиной. Фриск порывисто провела рукой по волосам. Воспоминания о драке с Дэмианом нахлынули мощным потоком. Она не могла этого вынести. Она должна остановить их. Но как? Папирус толкнул Санса, тот оттолкнул его назад. Девушка вскричала из кухни, с ужасом взирая на назривающуюся драку. Она не могла больше выносить насилие! Возьми себя в руки! Она не могла больше так жить! Перестань быть жертвой и возьми уже всё в свои руки! — Прекратите! — Фриск сипло закричала с ярко пылающим красным огнем в груди. Душа была полна решимости. Санс отшатнулся от разъяренного брата, и Папирус бросил горничной приказ: — Не вмешивайся! Фриск развязно усмехнулась. Ей надоели эти идиоты. Душа горела, она сжала кулаки. — Черт возьми, — пробубнил Санс, тяжело дыша, прислоняясь к арке. — Вы двое меня так заебали! Vous étes tous les deux comme Damian! Je ne peux pas baiser crois que je suis coincidé ici! (Вы оба похожи на Дэмиана! Я, блять, не могу поверить, что застряла здесь с вами!) Гневная, тирадная вспышка ошеломила скелетов. Санс склонил голову набок, пристально посмотрев на девушку. Та встретилась с ним взглядом, и что-то в её душе дрогнуло. Даже не думай, что я тебя защищаю… — Ой, бля, Папс, прости за её французский, — сказал он нерешительно, но на лице появилась гадкая ухмылка, когда он поглядел на неё с новообретенным, мягким любопытством. Фриск сделала несколько осторожных вдохов, собираясь с мыслями, прежде чем его язвительный комментарий ударил ей в голову, как поезд. Глаза вылупились, она попыталась скрыть растущую улыбку. Вот же сволочь! Он не… Ох, да пошёл он нахер! Фриск заставила себя нахмуриться, но юмористический ущерб был нанесен. Он ухмыльнулся. Я сотру эту дурацкую, сраную усмешку с его тупого лица. — Ты только что пошутил? — проворчал Папирус. Санс взглянул на брата и расхохотался. Долговязый застонал как мученик и бортонул его. — Ну и дурачься сам с собой, дегенерат. Не будешь на посту к тому времени, как я устрою обход — убью, — прорычал он, выйдя из дома. Скелет вздохнул, бросил на Фриск последний долгий взгляд и пошел наверх. Девушка, прислонившись к стенке, ахнула, широко улыбаясь. Она победила! Конечно, Санс своей дурацкой шуткой выбил почву из-под ног, но она всё равно победила! Фриск позволила себе исполнить небольшой триумфальный танец. У неё появилась возможность поработать в гостинице, она самостоятельно пробила себе дорогу в аду и успешно противостояла братьям. Широкая, торжественная улыбка обратилась в скромную ухмылку. Она разгладила рубашку. «Ладно, покончим с делами», — подумала девушка, направляясь на кухню за списком Папируса. Всего пару простецких поручений. Ничего такого, что заняло бы целый день. Фриск вздохнула, спрятав лист в задний карман, и, обернувшись, увидела, прислонившегося к двери, Санса, что снова наблюдал за ней. Она вздрогнула, начав искать пути отступления. Будет ли он сердиться на неё за внезапный шквал? Похоже, он вообще ничего не помнил со вчерашней ночи. Эта мысль заставила её криво усмехнуться. — Хей. Она посмотрела на него с жестким блеском. — Что такое, сэр? — холодно спросила горничная. Скоро. Скоро она окажется вне их досягаемости. Санс закатил огни, вздохнув. — Ничего… ты просто интересная, наверное, — сказал скелет, пожав плечами. Она замерла, уставившись на фарфоровую посуду, выставленную в стеклянной витрине — на что угодно, лишь бы не смотреть на него. — Что вы хотите этим сказать? Боюсь, что я не понимаю, — она пошарила руками, нервно потерла бока. Что он делает? Фриск не могла понять, пытается ли он извиниться, запугать или… Она даже не знала, что и думать. — Да, и я тоже. Ты просто… загадка. Буду честен, ты занимаешь много места в краниуме, — усмехнулся он. Фриск взглянула на него из-под густых ресниц. — Я ведь ничего не делал прошлой ночью? Потому что ты знала, когда я вернулся и— — О, нет! Нет, я просто… не спала. Девушка старалась не обращать внимания на его размышления и думы о ней. Это отнюдь не успокаивало. И о чем скелет мог о ней думать? Мерзкий подонок. Хочет либо трахнуть, либо убить меня. Мы точно выберемся отсюда. Санс отвел взгляд, засунув руки в карманы куртки, явно нервничая, словно хотел что-то сказать, но не знал, как выразиться. — Не можешь уснуть? — она уставилась на свои ноги. — Я думаю… В смысле, да, я некоторое время не могу заснуть. И всё благодаря тебе, ублюдок. Санс вздохнул, понимающе кивнув. — Да, у меня тоже не получается. Знаешь, что я обычно делаю? — спросил он, потирая лоб. Мне плевать. — Что? — Фриск прошла мимо него. Список прожигал дыру в заднем кармане. Скелет непрерывно глядел на девушку. Она была пазлом, которому не доставало всех кусочков. Пазл, как он уверялся, с прекрасной темной картиной. Если бы он просто… Нет. Санс был мудаком, и он не знал, как исправить навороченное. Если он вообще хотел исправлять что-либо. Этот мир не вознаграждал добрых. — Ну, я вылезаю на крышу и смотрю на камни желаний. Немного погружаюсь в жалость к самому себе, а потом возвращаюсь в дом. Не знаю. Может, это то, что ты хотела бы попробовать, — мягко произнес он. Она почувствовала, как душа дрогнула и прикусила губу, когда они посмотрели друг на друга. Этот темный взгляд. Черные дыры, что засасывали её в бесконечный омут и никогда не отпускали. Она стала находить что-то уютное в этой бездне. Девушка не знала, почему… но она больше не чувствовала страха, смотря в эти горящие пустоты. Фриск несколько раз моргнула и отвела взор. Она не могла смотреть на бездну так долго, ей нужно вернуться на Землю. Зачем он это делает? Чего он хочет? Ладно. — Эм, Битлз? — скелет бросил на нее озадаченный взгляд, — Ты… вчера ночью ты пришел к моей двери, постучал и сунул под неё виниловый альбом «Битлз», а потом ушел, — Санс порылся в памяти, но, ничего не найдя, сокрушенно выдохнул. — Я должно быть… Блять, ничего помню. Я лучше пойду. Не хотелось бы, чтобы Папс сложил мои кости в могилу. Кстати да, мелкая, спасибо, что вмешалась… Всё могло бы закончиться на скверной ноте, — сказал он, направляясь в прихожую. Фриск мягко улыбнулась. — Пока, — попрощалась она. В голове непрерывно отражались эхо голосов. Спасибо, что вмешалась… Всё могло бы закончиться на скверной ноте. Когда я смотрел ролик, где ты отчитываешь лейтенанта, я не мог не удивиться, о том откуда у тебя столько храбрости. Или сострадания. Знаешь, когда я встретил тебя, я, на удивление, почувствовал надежду. И сейчас, когда ты здесь, стоишь передо мной, выжившая от рук Ториэль, я абсолютно уверен, что ты именно то, что нужно Подземелью спустя все эти годы. Я думаю, ты принесешь много благих дел для Подземелья… Если ты продолжишь проявлять детское сострадание в этой войне, оно рано или поздно обернется тебе боком. Люди не хотят твоих разговоров. Людям не нужны твои проповеди. Ты не пастор. Ты — шлюха. Фриск тряхнула головой, прогоняя последние голоса, и провела рукой по волосам. Как долго она была здесь? Девушка считала дни с тех пор, как упала. Месяц. Прошел целый месяц. Но где же Дэмиан? Неужели он совсем забыл о ней? Отчасти она была разочарована. Фриск была с ним в браке в течение трех лет… Они пережили вместе множество событий. Например, когда он пошел против своего отца, защищая её задетую честь. Глава семейства обозвал Фриск путаной, не отдав отеческое благословение. Она тогда действительно влюбилась в Дэмиана: он объявил о своей любви к ней, заявил, что они переедут в Штаты и поженятся. Ничего девушка так сильно не желала, как быть любимой. Стоять за надежной спиной. И неё был счастливый брак. В течение целого года. А потом, всё пошло по худшему сценарию. Семейный бизнес последовал за Дэмианом в Штаты, и жизнь Фриск погрязла в несмываемой крови и душах. Она точно слетит с катушек, если начнет скучать по нему. Фриск не просыпалась с тоской по объятиям Дэмиана Валески. Она знала, что их отношения были построены на известном методе «кнута и пряника». За объятием её ждала пощечина. Жена давно перестала скучать по супругу. И всё же… никаких следов или даже знаков его присутствия. Прошел целый месяц, а его все нет и нет. Возможно, она правда избавилась от него? Возможно, он наконец решил оставить её в покое. Ты никогда не освободишься от воспоминаний.***
В Пять часов вечера домашние дела были закончены. Она готовилась отправиться в Сноудин: попытаться подать заявление в отель, как и велел ей Папирус. Она натянула сапоги. Флауи пискнул: — Я просто хочу понять… он позволил тебе работать в гостинице? — спросил он немного сбитый с толку. Фриск пожала плечами, заправляя футболку в классические брюки. Друг провожал её недоуменным взглядом, пока девушка металась туда-сюда по комнате. Последней деталью в образе, кроме, конечно же, маски и пальто, оставался спортивный пиджак с красной полоской на рукавах. — Мне кажется или он влюблен в тебя, потому что это полное безумие… — Фриск рассмеялась. — Un homme amoureux est une chose dangereuse (Влюбленный мужчина — опаснейший вулкан), — Флауи кивнул и забрался ей на плечо, как только она протянула руку. Из волос появились рожки. Фриск набрала полную грудь воздуха. Пора уходить. С головокружительной скоростью девушка выскочила из дома. Она дрожала от холода и восторга свободного рандеву. Ледяные канделябры, свисавшие с хрустальных деревьев, мерцали, как бриллианты. Стоит отдать должное монстрам: ад был абсолютно прекрасен. Прогулка по зимнему лесу возвращала её в далекое детство — прямо к дому в Ивуаре, пробуждая клокочущую ностальгию в животе, вызвавшую блаженную улыбку. Фриск, подначенная порывами сладкой тоски по Родине, тихо напевала плавную мелодию «La Vie En Rose» («Жизнь в розовом свете»), задумчиво кружась по сказочному лесу. Грубое рычание прервало припев. Флауи вышел из транса, оскалив потрепанный рот. — Ого, смотрите-ка, кто это у нас, — рыкнула темная фигура. Фриск поперхнулась, поднимая руки в перчатках. — Кто там?! Я— — Я не собираюсь ничего делать. Спокойней, голубушка… — усмехнулся монстр. Из-под деревьев вышел волчий демон. Она сразу вспомнила его: он был одним из тех стражников, что повесили Фредерика Дрейка. Девушка с тревогой отступила, когда он подошел ближе. — Доброе… доброе утро, сэр. Простите, вы меня напугали. Я… — начала она. Демон прищурил янтарные глаза, вытаскивая из кармана мундира сигару. Она сглотнула, посмотрев на Флауи, медленно спрятавшегося под пальто. Она, судорожно вздохнув, поджала губы. — Вы здесь одна, мисс? — Фриск тяжело сглотнула и кивнула. Он собирается напасть на меня. Если он нападет, то мне придется драться. Он поймет, что я человек. Черт. Черт, это была плохая идея. Неужели Санс подговорил его? Нет… хотел бы помучить, сам бы устроил пугалку. Так, у него есть мечи… Ладно, он носит мечи. Если он попытается схватить меня, я смогу дотянуться до одного и… — Что-то случилось, мисс? Похоже, вы немножко нервничаете, — сколько раз Санс говорил что-то подобное? Ей нужно как-то разрядить обстановку. Никогда не загоняй себя в угол мужчиной. Фриск давно зарубила себе такой вывод. — Я просто держу путь в Сноудин, чтобы выполнить несколько поручений… — демон последовал за ней, когда она двинулась дальше. Сердце бешено колотилось, живот скрутило от страха. — О как. Хотите, я вас провожу, мисс? — предложил он, протягивая локоть. Девушка беспокойно прикусила губу. Черт. Строй из себя дурочку. — Ох, в этом нет необходимости, сэр. Я знаю дорогу! — фальшиво прощебетала она. Волк расправил уши, посмотрев на дорогу. Было ясно, что он не собирался отставать. Только те, что испытали непрестанную тревогу на себе, уважали желания других. Этот индивид явно намеревался досаждать ей неприятностями. — Вы уверены? Здесь-то опасно… для такого маленького существа, как вы, — она робко попятилась, проглатывая свою отвагу. Ничего из того, что я скажу не остановит этого мерзавца… — Да, вполне. У меня, эм, какие-то проблемы? — спросила девушка. Демон шаркал за ней, схватившись за рукоять мечей. — Проблем-то нет. Я просто считаю, что такая-то леди, как вы, не должна оставаться без присмотра. Никогда ведь не знаешь, когда монстр выпрыгнет из-под кустов, — сказал он, хотя что-то в его голосе сквозило нерешительным, будто он и сам был не в своей тарелке. Фриск проигнорировала слабое противоречие. Сейчас это не имело значения. Она судорожно сглотнула и стала искать хоть какой-нибудь способ удрать. Кажется, я застряла с ним… ну, по крайней мере пока не доберусь до города. Если он нападет… я воспользуюсь мостом как прикрытием. К тому же у меня есть Флауи— — К слову, так сказать, я работаю с Сансом. Он мой напарник на границе. Более или менее. Скорее даже более: он мой босс, — значит они знакомы. Это объясняло его повадки. С кем поведешься, как говорится. — О, правда? — девушка вздохнула, отстраняясь от волка, который толком и не заметил её шараханий: взгляд его был расфокусированным. Именно тогда она осознала, что он практически плавал в слепоте. Дальше они прошли в молчании. В страшном молчании. Тишина была наполнена хрупким напряжением, готовым взорваться в любую минуту. Фриск ожидала, что он бросит её на землю. Ожидала неизбежного сражения. Она будет бороться. Сердце трепыхалось, носилось по всей грудной клетке в мандраже, кулаки сжимались до побелевших костяшек. — Он мой хороший приятель. Знаю-то я его очень хорошо… я имею в виду, достаточно хорошо, чтобы выпить с ним в субботу… но если я и знаю своего друга, то это то, что он и его братец никогда не приютят несчастную душу. Так что же делает тебя особенной-то? — его вопрос был полон невысказанных обвинений. И что она вообще должна ответить? Прямо впереди был мост, слава Богу, а дальше — Сноудин. — Кхм, если вы намекаете на то, что я думаю, вы намекаете— — О нет… я-то не верю тому, о чем балакают в ток-шоу. Меттатон… у него плохой вкус. Я не думаю так о дамах, честное слово, ну… то есть я думаю о дамах, но не в плохом смысле… — демон затянулся сигарой и выпустил длинную полоску дыма. Фриск закатила глаза. Слухи не становились лучше. Не верится, что монстры строили догадки, что она якобы спала с Папирусом. Однако девушка предпочла бы, чтобы они так думали. Быть человеком здесь равносильно смертному приговору. Она толком ничего не понимала. Бог свидетель, Фриск никогда не задавала вопросов насчёт этого. — У меня есть иная теория, — задумчиво произнес он, пока они шли по мосту. Лед под ногами треснул. Флауи высунулся из пальто, настороженно впиваясь в него взглядом. Он готовился защищать её… но эта мысль не очень утешала. — Какая? — демон выпустил ещё один клубок дыма. Девушка чувствовала себя маленькой Красной Шапочкой, вынужденной встретиться лицом к лицу с большим злым волком. — Ты ведь не монстр, не так ли? — его голос стал мертвенно тихим. Твою мать. Фриск стала лихорадочно соображать. Ей нужно немедленно убегать или, по крайней мере, убедить его в обратном. — О чем вы говорите? — пробормотала она. Демон хмыкнул, сделав ещё затяжку. Фриск услышала скрежет холодного металла и не успела спохватиться, как он стремительно прыгнул на неё, прижав меч к шее и болезненно припечатав спину к твердыне каменной стены моста. Девушка пронзительно закричала. Острый и ледяной меч у её кожи. Он собирался убить ее! В груди потеплело. Янтарные глаза скользнули вниз к пылающему красному свету в области ребер, и он по-волчьи ухмыльнулся. — Я так и знал.***
Она обслуживала столики в небольшой закусочной. Менеджеры не задумывались о ней и не теребили её по двадцать раз. Она была скромна и хороша собой — довольные посетители не жаловались. Официантка держала голову низко опущенной, старалась не привлекать к себе внимания, редко разговаривала с коллегами. Многие люди, с которыми она работала, считали её сукой. Может, так оно и было. Фриск не хотела слушать апологетов совершенства. Злосчастный случай в Лионе до сих пор преследовал её мысли. Это был первый раз, когда решимость души была раскрыта за долгое время. Отныне всё останется в тайне. Фриск хорошо умела хранить секреты. С того случая в ней появилось что-то новое. Твердость, стержень. Что-то неизвестное. Первородное. Некое состояние, которое не позволяло ей опустить руки. — Salve, signora. Ti dispiacerebbe riempirmi il bicchiere? (Здравствуйте, синьора. Не могли вы наполнить мой стакан), — он был самым красивым мужчиной, которого она когда либо встречала со времен своей первой любви — Луиса, но намного привлекательней. Он был изысканным мужчиной, а Луис — неопытным мальчишкой. Эта точеная челюсть! Темные загадочные глаза. Маленькая прядь черных как смоль волос, упавшая лёгкой завитушкой на лоб. Он был похож на величественную статую. Увидев его, она уронила кувшин. — О mon Dieu! Je suis tellement désolé, je reviens tout de suite! (О, Боже! Простите, пожалуйста, я сейчас всё приберу!) — Фриск в отчаянии бросилась за салфеткой. Он не стал смеяться над ней, наоборот — отправился исправлять неожиданный маленький казус. Они снова встретились наклонившись, пока девушка торопливо вытирала пролитую воду. И тут он рассмеялся. Легко и непринужденно. — Si vous étes français? Vous pouvez apprendre l'Italien. (Вы француженка? Как по мне, вам стоило бы выучить итальянский)— она подняла на него глаза и робко улыбнулась. Боже, он разговаривает со мной! Официантка снова уставилась в пол. Они вытерли всю воду, и он галантно помог ей подняться на ноги. Некоторые из мужчин, с которыми он обедал, смачно присвистнули. Она покрылась пунцовой краской и отдернула руку. Фриск не доверяла мужчинам. Он заворчал, утихомирив свою компанию, и вытащил кожаное портмоне. — Vous savez quoi, Madame, sortez dîner avec moi et je pourrai peut-étre vous apprendre un peu de vocabulaire (Знаете, что, мадам, отужинайте со мной, и я, возможно, вам помогу в этом деле), — сияние его улыбки подобна тысячу солнц, от которой у неё подкашивались колени, но она напомнила себе, что мужчинам, (а уж тем более таким симпатичным), нельзя доверять. Итальянец записал свой номер телефона, имя, адрес, время суток их встречи, протянул ей листок и с прохладной, но загадочной улыбкой уселся на свое место. Фриск посмотрела на бумажку, сложила в её двое и сунула в карман передника. — Je vais te chercher ce verre! (Я принесу вам новый стакан!) — защебетала девушка. Он призывно помахал ей. Дэмиан. Откуда ей было знать, что её поджидало после?***
Флауи издал боевой клич и бросился на волка. Белая пуля попала ему в плечо, и он от неожиданности отскочил назад с резким стоном. Фриск ахнула, попятившись прочь. Цветок выстрелил ещё одной пулей, пронзая в бедро врага. Демон зарычал и рванулся вперед, несмотря на пыль, сыпавшуюся из его ноги и плеча. Он взмахнул мечом, и Фриск откатилась в сторону. Пока она уклонялась от выпадов, в охваченном паникой мозгу сформировался наполовину готовый план. Она скинула с себя пальто, и когда он бросился на неё, девушка в мгновение ока хлестанула волка. Меч вцепился в одежду, разорвав несколько ниток, и застрял. Ситуация сразу поменяла обороты. Девушка, не дожидаясь, пнула раненную ногу. Монстр, пошатнувшись, упал на землю. Фриск бросила пальто, легкой прытью выхватив из-за его спины меч. Волк оскалил белые клыки. Противники принялись кружить друг вокруг друга. Он слепой или, по крайней мере, почти слепой. Используй эту слабость! Демон прыгнул, размахивая вторым мечом. Металл заскрежетал по металлу — она случайно отразила удар, но демон был сильнее, и он отбросил Фриск на землю. Её горячее дыхание опаляло маску, призывая клаустрофобию. — Давай, снимай её. Я же уже знаю, кто ты, — рыкнул он, крадучись приближаясь. Фриск отчаянно огляделась в поисках побега. Она не хотела никому навредить. Она просто хотела выбраться из кошмарного эксцесса. — Ты с ума сошел! — закричала девушка в последнем истошном усилии, когда смертельный меч обрушился сверху. Фриск откатилась в нужную секунду. Флауи снова атаковал, но тот отразил пулю. Это дало ей достаточно времени, чтобы вскочить на ноги и побежать. С вражеским оружием в руке Фриск стремительно отправилась в лес, сворачивая с дороги. Она знала, что не сможет убежать от него, но ей нужно было выбраться из открытой местности. Может быть, ей удастся найти укрытие. Это был единственный шанс! Тяжелая отдышка хромала позади, когда она зигзагами пробиралась между сосен. — Как же это ужасно знакомо! — вскрикнул цветок. Фриск поскользнулась. Замахнулось острое лезвие, и она пригнулась. Волк зарычал: меч застрял в стволе. Пора уносить ноги. Ей нужно вернуться на фермерский домик! Работа в гостинице может подождать. Девушка резко остановилась, спрятавшись за большим каменным выступом. Волк выдернул меч из дерева, оглядываясь по сторонам. Затаив дыхание, Фриск смотрела, как он носится, рыскает по лесу. — Вы, люди, не знаете, когда остановиться? Я-то самого начала знал, кем ты являешься! — завыл он, угорело осматриваясь. Она хватала ртом воздух, восстанавливая душевное равновесие. Монстр пробежал мимо, и Фриск резво вскочила, убежав в противоположном направлении. Но было слишком поздно. Боковым зрением волк уловил торопливое движение, и он погнался за ней. Девушка вскрикнула. Земля ушла у нее из-под ног: она упала в канаву. Тонкие руки тут же поднялись, прикрывая лицо, бросив меч, чтобы ненароком не пораниться. Камни. Снег. Лед. Палки. Тело вскричало в агонии. Гравитация добилась своего. Она скатилась на дно. Фриск застонала, с трудом поднимаясь, но острая боль пронзила ногу, и она рухнула обратно. Её колено. Блядь! Девушка завыла от утопляющей муки. Демон где-то над ней врезался во что-то и, прихрамывая, стал спешно спускаться вниз. — Не приближайся к ней, зверюга! — закричал Флауи, выпустив пулю, удачно попавшую в живот, что заставила волка упасть на спину. Фриск потащилась к спасательному клинку, лежавшему на снегу. Исцарапанные, трясущиеся пальцы вцепились в эфес. Она слышала, как он снова упрямо и непоколебимо встал. Пули цветка ему нипочем! Они для него не более чем комариные укусы! Девушка всхлипывала, стенала, держала крепко меч и отчаянно отползала. Тело чертовски болело. А колено! Господи, она точно что-то порвала! Кровь пропитала штаны, оставляя алые следы на снегу. Прерывистое дыхание демона наполнило тишину. Цветик ахнул, согнулся пополам без сил. Он не был сильным монстром. Магия его совсем истощила, и теперь она осталась совсем одна. Фриск сжала поднятое оружие, услышав как демон пронесся к ней со свистом. Душа горела, как костер. Она закричала с обостренным инстинктом выживания и обернулась с пламенной решимостью. Волк задохнулся. Фриск вонзила острие до самой долы ему в живот. Её глаза расширились от шока, и она испустила нечестивый вопль. Он отшатнулся назад. Девушка прикрыла рот, глядя, как он падает на землю. Грудь волка тяжело вздымалась, сыпалась пыль, душа тускло светилась. Он умирал. Блядь. Она убила его. Или, по крайней мере, собиралась убить. Волк лежал неподвижно. Блядь! Это совсем не то, чего она хотела! Как же это случилось?! Я должна… должна… я не могу позволить этому случиться снова! — Ты была последней… последней ебанной душой. Мы бы выбрались из этого ада… нам просто нужна была ещё одна. Подумать только, Гастеры прятали тебя… какие молодцы-то… блять, — простонал он. Фриск тяжело дышала, широко раскрыв глаза. Она была в полном шоке. Вихрем проносились болезненные воспоминания. Душа её пылала. Закричали две противоборствующие мысли: ПУСТЬ УМИРАЕТ. МЕНЬШЕ ПРОБЛЕМ ДЛЯ ТЕБЯ. ПОМОГИ ЕМУ! ДА НЕ СИДИ ТЫ ТУТ, МАТЬ ТВОЮ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПОЗВОЛИТЬ ЕМУ УМЕРЕТЬ. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПОЗВОЛИТЬ ЕЩЁ КОМУ-ЛИБО УМЕРЕТЬ ИЗ-ЗА ТЕБЯ. Чаша переполнилась, и девушка всхлипнула. Она не могла позволить этому случиться снова. Хватит стоять сложа руки, хватит принимать кровавые души. Она больше не марионетка Дэмиана, не его топливо, не его решимость! Фриск больше не допустит смертельных оплошностей. Что ещё важнее, она поняла, что являет собой пример человечности для этих демонов. Они были окружены той же жестокостью, как и она сама. Это был больной круговорот эгоизма. Пришла пора ломать колесо. Она выбрала милосердие. — Флауи, исцели его, — задыхаясь, проговорила Фриск, подползая к пораженному. Друг потрясенно посмотрел на неё. — Что? Нет! Он пытался убить тебя! — воскликнул цветик возмущенно. Девушка схватила демона — собственное тело душило его. Душа монстра тускнела. Он умрет или, по крайней мере, будет умирать, если она не скажет. Но она сказала: — Ne me battez pas Flowey! (Не мучай меня, Флауи!) Исцели его! Если я позволю ему умереть, то стану ещё одним монстром, ещё одним Дэмианом. Ещё одним Сансом, — прошипела она, приподнимаясь над туловищем. — А если он тебя убьет? Фриск покачала головой. Янтарные глаза закатились, чувствуя, что практически находится на краю издыхания. — Он не станет. Цветика осенило понимание. Его брови нахмурились, концентрируясь на последних крошках магии. — Что ты, блять, делаешь-то? — прохрипел волк. Флауи потянулся к пострадавшему с зеленым светом, исходящим из лоз, прожигая кожу, проникнув прямо в душу. Демон хватал ртом воздух. Исцеляющий огонь распространялся по всему телу. — Всё в порядке, дыши. Всё нормально, ты… ты не умрешь. Я не дам тебе умереть, — прошептала девушка. Волчьи глаза увеличились, встретившись с сочувствующим взглядом. Фриск стиснула зубы и сорвала бесстрастный фасад. Он должен увидеть, кто она. Теперь, оказавшись лицом к лицу, он узрел настоящую её. Она сделает всё, чтобы он узнал, из чего состоит человек. Милосердие. Целостность. Сострадание. Решимость. Дыхание пронзило легкие, и демон поперхнулся. Свет померк. Фриск оттащила себя в сторону, прислоняясь к дереву. — Зачем? Почему ты сохранила мне жизнь? — девушка закусила губу, покачав головой, когда волк поднялся на ноги. Это было глупо, она знала, что это глупо. Она просто… не могла увековечить этот цикл. Возможно, Фриск сделала это назло. Пусть идут лесом люди, которые смотрят на доброту свысока, как на постыдную слабость. — Потому что идите нахер, вот почему. Я не одна из вас. Боль. Все тело кричало от боли. Колено было залито кровью. Она не могла ходить. Теперь он мог убить её. Флауи окончательно ослаб, нет надежды на его защиту. Демон криво усмехнулся, устало оперившись на дерево, захрипел и коснулся своей груди. — Я могу прикончить тебя. — Я не сомневаюсь. Он пристально посмотрел на неё, взгляд скользнул вниз — к её раненой коленке. Именно тогда она заметила, что его грудная клетка тяжело вздымалась: он всхлипывал. Фриск удивилась при виде того, как адское чудище жалобно заплакало. — Мне жаль! Прости меня. Это наша работа — ловить людей. Братья предали нас, и я не знал, что еще-то делать. Я видел, как ты шла совсем одна одинешенька. Я знал, что Санс лжет мне. Мне очень, очень жаль, — заскулил он. Флауи бросил на неё озадаченный взгляд. Только недавно демон был чуть ли на тропе войны, а сейчас уже рыдал навзрыд? — Нелегко быть слепой псиной в Аду. Никто тебя не уважает. Никому нет дела до тебя. Можно быть самым умным среди своры, но хрен там что с этим добьешься. Наверное, какая-то часть меня хотела доказать всем, что я не сучка. Что и я могу внести свою-то лепту, понимаешь? Санс — единственный, кто когда-либо заступался за меня, но… упади бы я лицом в снег, никому не было бы дела… никому. Совсем. Срамота да и только! Слепошара Даг слился ебанному человеку, — она кивала, пока он бухтел сквозь рыдания. — А мне не всё равно… — произнесла Фриск, переполненная щемящей жалостью, мигом передвигаясь к нему. Легкие Дага сотрясались. Он икал и глотал воздух. — Прости. Я знаю, что зашугал тебя. Но это был не я. Не я. Прости, — закашлял он. Фриск почувствовала, как по её бронзовым щекам покатились слезы, и нерешительно погладила по плечу. Рыдания становились тише. — Ну, ну, все хорошо… — утешала девушка, нежно проводя пальцами по густому меху. — Нет, не… Э-э, чего это ты делаешь? — Фриск остановилась, посмотрев на плечо, где покоилась её ладонь. — То есть, не останавливайся. Приятно-то ведь было, — заскулил он снова, когда другая волна слез оказала давление его легкие. Она мягко улыбнулась и продолжила почесывать его руку, верхнюю часть спины. Они сидели молча, но колено её вопило в тишине. — Кажется я врубился, почему братья не прикончили тебя. Фриск вздохнула. Уже темнело. Хотя здесь никогда не было яркого света. Она что-то промычала, и Даг принял это как знак продолжения: — Они настолько погрязли дерьме… а ты… Ты, должно быть, как маяк. В тебе есть что-то хорошее, поэтому они не хотят тебя отпускать. Подземелье — хуевое место. Оно рожает испорченных и нечестивых, готовых подчиняться закону «убивай или будь убитым». Никто не знает его лучше, чем они. А ты… щадишь души, пытающиеся убить тебя. Ты… святая, и они это знают, черт возьми, — девушка нахмурилась и отвела глаза. Фриск была совершенно измотана. Ей нужно вернуться домой. Который час? Как долго они здесь пробыли? Она истекала кровью. Надо залечить раны. — Я не святая, — прошептала Фриск. — Верно… ты не святая. Ты — ангел. И будь я проклят, если позволю больному ублюдку на троне забрать твою душу. В пекло барьер, — сказал он, поднимаясь. У Фриск перехватило дыхание от скрытой клятвы в верности. Даг протянул ей руку, и она нерешительно взяла её. Он присел на корточки, поднимая девушку с земли. Раненая ахнула, легко оказавшись в объятиях волка, вспоминая ту ночь, когда Санс также взял её на руки и отнес в комнату. — Ты ведь не можешь идти, не так ли? Я-то отнесу тебя обратно… то есть… если ты, конечно, хочешь вернуться к скелетам, — она нахмурилась, когда он взял её маску и свой меч. Хотела ли она? Фриск была уверена, что если пойдет к Дагу, то он заплатит за это своей жизнью, а она прошла через всю нервотрепку и стресс, чтобы только сохранить ему жизнь. Так что нет. Не хотела. За то у нее появился ещё один союзник. — Всё в порядке, они хорошо ко мне относятся, — волк нахмурил густые брови. Фриск надела маску. — Кстати…меня зовут Фриск. Не Мокси. Фриск Де Ла Нуар. Я родом из Франции, — сообщила она, когда он побежал трусцой по дороге. Даг улыбнулся. — Тебе идет это имечко, — девушка ответила улыбкой. Она не могла поверить в совершенное. Она проявила к кому-то милосердие, проявила сострадание, что в итоге привело одного монстра к конверсии убеждения «убивай или будь убитым». Душа засияла решимостью. Знаешь, когда я увидел тебя, я, на удивление, почувствовал надежду. И сейчас, когда ты здесь, стоишь передо мной, выжившая от рук Ториэль, я уверен, что ты именно то, что нужно было Подземелью все эти годы. Возможно, Флауи был прав.