***
Фриск прошлась по дому. Что-то было не так — но она никак не могла понять, что именно. Казалось, каждый раз, когда она поворачивала голову в ту или иную сторону, красивые, роскошные убранства и красная краска сменялись черным, вязким ихором, сочащимся из потолка. Фриск не думала об этом, пока двигалась в странном пространстве, убираясь как обычно. Она увидела, как Санс поднимался по лестнице. Он шел или просто двигался на одном месте? Что-то заставило её последовать за ним, но как только девушка ступила на лестницу, тело стало медленным и тяжелым как густая патока. — Фриск, ты можешь зайти? — позвал Папирус из своего кабинета. Фриск колебалась. Санс выжидающе смотрел на неё сверху. Они оба пожали плечами, и она отправилась к долговязому. Открыв дверь, стало совершенно очевидно, что это был не его кабинет, несмотря на присутствие самого Папируса: повсюду висели её фотографии, некоторые были со свадьбы. Мужчина, на изображениях стоявший рядом с ней, был вычеркнут. Изъят. В углу стоял знакомый золотой глобус — ей было известно, что он наполнен алкоголем, но Папирус не славился пристрастием к выпивкам. — Ты хотел меня видеть? — скелет кивнул и сел. С этого момента девушка не могла открыть глаза. — Ты пощадила его. Почему ты сохранила ему жизнь? Что я говорил тебе о сострадании в нашем деле? Мне не следовало вовлекать тебя, — вроде голос Папируса, но… она слышала эти слова раньше. — Я… кого? Дага? — спросила Фриск. Глаза не открывались, но она всё ещё каким-то образом видела своё окружение. — Ты знаешь кого… Ты хочешь меня погубить? — голос искажался. Девушка нахмурилась. — Погубить? Зачем мне?.. — недоуменно проговорила она. Глаза её тут же распахнулись. Дэмиан сидел в кресле, кости Папируса были разбросаны по полу. Не обратив на кривую картину никакого внимания, девушка пискнула, откидываясь на спинку стула — Дэмиан встал и схватил длинными пальцами её лицо. — Если ты сбежишь, я буду тебя преследовать, — прошептал он, собираясь поцеловать жену. Внезапно Фриск оказалась в лесу. Послышался дикий вой адских гончих, охотившихся за ней. Девушка стремительно бросилась бежать в ночи, зигзагами проносясь между деревьев. Ей не хватало воздуха, она задыхалась, асфиксия плотно схватила за шею, душила! Фриск закричала. Кто-то толкнул её сзади. И Она с визгом упала.***
Фриск резко проснулась, с глухим стуком рухнув на пол. Колено пронзила боль, девушка судорожно задышала, схватившись за горло. Это что сейчас за хрень была? Очнувшись, она сразу забыла о деталях и событиях сна, но её не покидало мучительное беспокойство — неприятное послевкусие, которое он оставил за собой. Фриск перекатилась на спину и села, обхватив руками поврежденное колено. Ариал, грациозно спрыгнув с кровати, села у ног, сверкая холодными серебристыми глазами. Девушка захныкала, прислонившись к комоду, посмотрела в окно. Что-то происходило. — Я думаю… он близко, — прошептала она в безмолвии. Ариал медленно моргнула, внимательно наблюдая за девушкой. Фриск вздохнула. Она чувствовала себя неспокойно, тревожно. Надвигалась темнота. Закусив губу, девушка снова глянула на задернутое занавесками окно. Фриск не могла больше оставаться в комнате — было невыносимо душно. Она с трудом поднялась и, прихрамывая, подошла к оконной раме. Поворотная створка резко открылась, девушка выползла наружу, стараясь не задевать больное колено. Холод ударил ей в нос. Фриск чуть поежилась, устраиваясь на крыше, наплевав на липкий снег, промачивающий ночнушку — сейчас ей необходим освежающий холод. Ариал вскочила следом и вальяжно уселась у на коленях. Морозный воздух проник в легкие, обжег заплаканные глаза. Она вытерла слезы, посмотрела на небо. Там были звезды. Яркие, голубые светила в туманной ночи. Странная луна отсутствовала сегодня — пришла только полная кокетка чернота, прихватив с собой сверкающих воздыхателей. Девушка откинулась назад, прислонилась к стене дома. Санс был прав. Это хороший способ сбежать от удушающей темноты и бессонной постели. — Мне страшно. Ариал медленно моргнула, довольно замурлыкав. Тень кошки была теплой на фоне тела Фриск. Лес, казалось, темнел, раскидывался всё дальше. Что, если Дэмиан вернется? Что, если он спустится сюда и закончит начатое? Она предала его, бросила ему вызов. Если ты сбежишь, я буду преследовать тебя. Роковые слова эхом отзывались в муторной голове. Она помнила лишь одно лицо из кошмарного сна… Дэмиана и была уверена, что он там присутствовал. Девушка вздрогнула, вытерев непрошенные слезы. Она не знала, сможет ли снова заснуть, слишком напуганная, чтобы возвращаться мир сновидений. По позвоночнику пробежала мелкая, россыпная дрожь, и Фриск решила нырнуть обратно в дом, почувствовав, что занемели пальцы на руках и ногах. Фриск полезла в комнату, тихо всхлипнула. Нет ни единого способа, которым девушка бы сейчас себя убаюкала. «Приготовлю кофе и… может, послушаю альбом», — подумала она, взяв со стола виниловую пластинку. Фриск захромала по коридору, осторожно спустилась по лестнице. Куда ей пополнять ряды калек. Откровенно говоря, она была недовольна, что немного прибавила в весе, плюс настроение портило постоянно ноющее тело. Мне нужно перестать есть итальянскую еду. Может, снова начать тренироваться. Девушка прошла в гостиную, вставила винил в граммофон, включила, повернув трубу как надо. Пластинка заскрипела и заиграла музыка. Она расплакалась на диване, когда прозвучала первая песня. Фриск переехала в Штаты в 2011 году, приняв свою новую личность — в десятый раз. Ей понравилось быть американкой. Она с пылом и энтузиазмом полюбила бейсбол, гамбургеры, музыку! Живую музыку. Рок, хип-хоп, поп, альтернатива — всё природнилось к душе, жаждущей перемен. Дэмиан считал её безумной. Возможно, это было связано с её отвращением и ненавистью к жизни в Европе. Америка казалась новой, блестящей оказией. Фриск лежа тихонько подпевала «Элеонор Ригби», перебирая воспоминания. Год счастья с Дэмианом. Она рассказала ему обо всем, что с ней приключалось. На удивление, изливание души не оттолкнуло его, а лишь заставило полюбить её больше. Он говорил ей, что она сильна и что душа её полна решимости, которая редко встречалась в наши дни. Девушка не вникала, что он имел в виду. Магия считалась вымершей много веков назад. Дэмиан рассказывал ей о её темной части. О магии извне, которую люди могли использовать — требовалась только смерть. Войны были насквозь пропитаны ею, а затем поставили под запрет Женевской конвенцией. Она вспомнила, как муж впервые показал ей темную магию. Тогда он и перенес свой семейный бизнес в Эббот. Дэмиан возвысился над всеми преступными синдикатами. Решимость послужила прочным сосудом для усиления магии. Он нуждался в ней на ранних стадиях. Фриск была сильной из-за своей травмы. Ты пощадила его. Почему ты сохранила ему жизнь? Что я говорил тебе о сострадании в нашем деле? Мне не следовало вовлекать тебя.***
Фриск вместе с Дэмианом и его людьми стояла в убийственных доках Эббот-Сити. В ту ночь ярко сияли звезды. Зияющая пасть пещеры широко раскрывалась под ними, готовая поглотить несчастные души и утащить их в ад. Никогда ещё ей не было так страшно. Некоторые считали, что девушке не следовало там находиться, но слово босса — неоспоримо. Фриск окаменела. Позади с визгом остановился джип, и они встретили соратников, захвативших наследника конкурирующей банды после того, как переговоры сорвались. — Это покажет свиньям, кто тут главный, — прорычал Дэмиан, когда из машины вытащили рослого мужчину, и схватил Фриск за руку. Обручальные кольца мерцали в тусклом лунном свете. Она была напугана и не до конца понимала, что происходит. Девушка думала, что избежала насилия, эмигрировав в Америку. Как же она ошибалась. Фриск запаниковала: Дэмиан вложил пистолет ей в руку. Его парни потащили врага к краю причала. — Покажи им, из чего ты сделана, миа аморе, — прошептал он. Она нервно сглотнула, в ужасе от просьбы. Глаза мужа угрожающе блестели в свете звезд. Она стиснула пальцами пистолет, шагнула вперед, приставила к голове приговоренного, сильно прикусив губу. Я не могу. Что я делаю? Зачем он привел меня сюда?! Девушка снова посмотрела на мужа — тот ободряюще кивнул ей. — Дэмиан, я не могу, это неправильно. — По рядам мужчин прокатилась волна смеха, и Дэмиан бросил ей сердитый, недовольный взгляд. Она встала на пути его планов. Её глаза расширились — он вытащил пистолет, направив ствол ей в висок. — Делай, что я сказал, — Фриск беспомощно всхлипнула, проглотила жуткий комок в горле от осознания, что Дэмиан полностью посвятил себя кровавой работе. Она крепко зажмурилась и нажала на спусковой крючок. Короткий выстрел прозвучал гораздо громче, чем она ожидала. Девушка вскрикнула, выронив оружие. Кто-то их мужчин начал хохотать: враг упал вперед, кровь стекала с его простреленной головы. Он мертв! Она убила его! Убила! Грудь загорелась красным огнем, и Фриск стала задыхаться. Они наблюдали, как душа вытекала из тела выжженным желтым дымом. Дэмиан подошел сзади: девичье тело содрогнулось от грубого прикосновения. Не желая сердить мужа, она послушно протянула руку, глубоко вдыхая дым. Душа засияла ярче, Фриск захныкала. Дэмиан обнял её, прошептав на ухо заклинание. Девушка начала повторять за ним заученные слова. Душа пылала так ярко, она была уверена, что сгорит дотла! Когда боль стала невыносимой, Фриск подняла руки, и сквозь ночь прорезался кусочек желтого цвета. В тот же миг повалилось дерево, прорубленное насквозь и тлеющее — отданная ей проклятая власть. После этого с Дэмианом никто не связывался. На его стороне была решимость… и Фриск никого не спасла.***
Фриск выдернула себя из воспоминаний: скрипнула лестница. Который час? Было ещё очень поздно или, скорее, рано. Она встала, заметив Санса за углом, переводящего взгляд с граммофона на неё. Они пребывали в абсолютной тишине, пока Санс бродил по кухне, а она лежала на диване и слушала музыку. Это было приятное, спокойное товарищество, напомнившее ей о тех временах, когда она вместе с отцом вставала на заре. — Мне приснился кошмар, — рассеянно выпалила девушка. Санс склонился над диваном, приподняв надбровную дугу. — А? Так вот что это был за шум, — Фриск подвинула ноги, и он сел. Какой странной была для неё эта небрежность, но в три часа ночи всё казалось странным. — Кажется… я тебя разбудила? Прости, — Санс усмехнулся и откинулся на спинку, поглощая хлопья. — Нет, я не спал. Ты не имеешь никакого отношения к моей бессоннице, — ответил он с нерешительным смешком. Мелодия шла своим ходом. Скелет указал головой на проигрыватель. — Это тот самый альбом? — девушка кивнула, и он хмыкнул. Затаив дыхание, она наблюдала, как Санс поставил миску. Наконец, когда молчание затянулось, Фриск прочистила горло. — Я забралась на крышу, как ты и… предлагал. Не знаю. Мне казалось, что я задыхаюсь. Меня будто сжимали стены…. Ты когда-нибудь чувствовал… что за тобой охотятся? И что бы ты ни делал… или как далеко бы ни бежал, тебя всегда могут поймать, — она не знала, зачем решила выдать откровение. Санс внимательно слушал, покров безмолвия между ними становился всё плотнее и плотнее. Он сонно кивнул, закинув ноги на кофейный столик. — Хм… я думаю, мне знакомо это чувство. Не возражаешь, если я полюбопытствую: что тебе снилось? — Фриск неловко поерзала, оглядываясь в окно. — Я не могу вспомнить. Я просто знаю, что что-то было не так. Я почувствовала себя как-то неправильно. Как будто… должно случиться что-то плохое, — прошептала она. Скелет наклонил голову, его глазницы наполнились пониманием. Они снова сидели молча, борясь с тем, что хотели или должны были сказать, борясь со странным комфортом и дружеским общением, что нашли друг в друге. Санса тянуло к её обществу. И это его тревожило. Фриск напряглась в выжидании, но скелет сидел с полузакрытыми глазницами, как довольный кот. Если он кот, то она была мышью. Она всегда немного нервничала рядом с ним — вдруг он снова выйдет из себя и сорвется на неё. До этого он ведь просто играл с ней. Она отбросила эту мысль и стала напевать под музыку. — Классная запись. Респект пьяному Сансу. Он знал, что делает, — похвалил себя бахвал с ухмылкой. Девушка возвела глаза к потолку. — Думаю… а хотя, ладно. Мне нравится, — ухмылка стала еще шире. Появилось знакомое луковое выражение ехидны — она приготовилась к дерьмовой шутке. — Моя любимая песня это — «Элеонора Риб-би» («Rib» — ребро), — Фриск застонала, скелет самодовольно усмехнулся. — Да ладно тебе, эта была хорошая! — она покачала головой и раздраженно вздохнула. — Какой же ты придурок. Санс засмеялся ещё громче. — О, это я-то при… А хотя, знаешь что? Не отвечай. У девушки невольно образовалась улыбка, и она тут же спрятала её ладошкой, не желая доставлять ему удовольствие, — но говнюк был забавным! Он ухмыльнулся ей, откинувшись по-свободней, позволив им снова погрузиться в тишину. На этот раз она сама её нарушила. — Я читала одну коротенькую историю в той книге сказок. Она была о Смерти и его любви к живому человеку… ты с ней знаком? «Человечество. Вы так решительно настроены жить, что не замечаете грядущих страданий. Сейчас ты хочешь присоединиться ко мне только потому, что у меня есть всё, а у тебя — ничего. Но, в отличие от тебя, я держу свои обещания, как бы это не было больно. Ты будешь жить вечно» и вот как всё закончилось. Ты когда-нибудь читал её? Или… — А, эта история? Возлюбленная Смерти. Да, читал. Хреновый конец, но она его заслужила. Фриск насупилась. — Но почему? Всё, что она хотела — это заботиться о своей семье, — высказала девушка своё видение ситуации. — На её месте я тоже не хотела бы умирать, имей я тоже самое, что и она. Плюс ещё уходить из жизни в цветущем возрасте… — Она дала обещание. Я не из тех, кто дает их, но я держу слово, если уж приходится. Мораль этой истории заключается в том, что она нарушила сделку и столкнулась с последствиями, — Фриск закатила глаза, но не удержала мягкую улыбку, промелькнувшую на лице. Он оказался удивительно умным, несмотря на то, что был мудаком во многих отношениях. — Похоже, сказка нацелена на человечество, — заметила Фриск. Санс кивнул, взглянув на неё мельком. — Ну, это также комментарий насчет бесконечных людских поисков бессмертия. Раньше некоторые монстры были бессмертны, люди от такого легко чувствовали угрозу, но не только от этого и… Хех, вы все так боитесь смерти. Знаешь, я как-то читал, что один идиот пытался состряпать зелье бессмертия, а в итоге этот придурок изобрел порох! — выдал он факт с кривой усмешкой. Фриск тихонько хихикнула. Они обменялись долгими взглядами, смех затих в ночном воздухе. Его огни светились чем-то мягким, приветливым. Скелет с любопытством наклонил голову, когда легкомысленная улыбка украсила губы. — А что насчет решимости? — Санс хмыкнул, положив руку на грудь. — Это единственная сила, которой обладают люди, верно? Но она не дает им жить вечно. Фриск подвинулась вперед. Улыбка скелета стала шире от её неожиданной оживленности. Наконец-то она знала о чем-то больше, чем Санс или даже Флауи. — Решимость увеличивает волю человека к жизни. Если он хорошо разбирается в ней, то может стать быстрее, сильнее… а если использует магию, то решимость увеличивает её мощь в десять раз. Это как со стероидами, — объяснила она с растущей улыбкой. Санс нахмурился, игриво усмехнувшись ей. — Это также то, что держит нас здесь в ловушке. Нам лишь нужна ещё одна душа, чтобы разрушить барьер, — девушка побледнела. — Это я, не так ли? Я — последняя душа, которая вам нужна, чтобы выбраться отсюда, — скелет небрежно пожал плечами. — Не думай, что ты такая особенная. Лично, я уже давно отказался от этой затеи. Король чокнулся в край, но никому не говори, что я тебе это говорил, иначе… — Он изобразил, что ему отрубают голову. Фриск шутливо отмахнулась. В этот момент она вспомнила эпизод, что частенько преследовал её мысли по мелочам. — А… что за Чистка у вас проводится? Огоньки мигом исчезли, когда она упомянула событие, о котором молвились только вкрадчивым шепотом. Девушка сжалась, увидев выражение дисфории — острые клыки обнажились, раскрылась пустая бездна. Её потаенные страхи перед ним вернулись незамедлительно, она представила, как он тащит её за волосы обратно в подвал — пытать. Санс заморгал и отвернулся, потирая глазницы. Девушка тихонько всхлипнула. Он снова взглянул на неё, вздыхая. — Чистка… ну, думаю, ты заслуживаешь объяснений, учитывая, что это произойдет через два месяца. Как я уже сказал, король… что ж, он больше, чем чокнутый. Он больной, извращенный тиран. Опустошает все больницы, дома престарелых, тюрьмы и просто казнит всех, кто, по его мнению, занимает лишнее место. Ублюдок утверждает, что это якобы для того, чтобы контролировать население и высвобождать ресурсы. Это полнейший пиздец, — прорычал он. Фриск судорожно вздохнула, когда скелет резко встал. Она не знала, что ответить. Это ужасно — даже чересчур. — Разве вы… не часть его армии? Вы увековечиваете его— — Ну и что же ты хочешь, чтобы я сделал, мисс «вы все ужасны»?,— Фриск стиснула зубы. Санс со злодным ехидством повторил её недавние слова. — Прости, мне не следовало спрашивать, — еле слышно прошептала она. Ты сейчас не просто тыкнула медведя, ты его палкой шандарахнула. — Забудь. Блять, который час? Пять? Пять грёбаных утра? Господи, — скелет умчался. Должно быть, случилось что-то плохое, действительно плохое, что он так разозлился, когда она упомянула не самые радужные времена Подземелья. Она сделала себе пометку никогда больше об этом не говорить. Девушка также отметила, что он не выместил свой гнев на ней физически. Пока что. Фриск сглотнула и выключила пластинку.