***
После работы Фриск заскочила в магазин Бонни. Она поприветствовала жестом продавщицу и пропала в рядах с одеждой. Бонни улыбнулась ей вслед, радуясь, что девушка наконец-то встала на ноги, однако настроение у той было гораздо мрачнее, чтобы предаваться радости. Пока она рылась среди вешалок и полок, надоедливым роем пчел кишели мысли. Девушка не видела Санса всю неделю. Скелет сматывался из дома раньше, чем кокатриксы встречали утро и возвращался позднее, чем показывалась странная луна. Будто он намеренно избегал дома. Или возможно… намеренно избегал ее. Почему тебя это волнует? Какая тебе разница, где шляется Санс? Он взрослый и может делать все, что захочет. — Мокси, как ты? В добром здравии? — спросила Бонни, заметив ее нехарактерно меланхоличное настроение. Фриск подняла глаза, сверкавшие из душной маски, ненавидя всей душой обстоятельства, принуждавшие ее лгать благожелательным монстрам, как Бонни и Шарлотта. — В добром, спасибо, — крольчиха нахмурилась, наклонившись над прилавком. Девушка поджала губы. Отсутствие Санса не должно ее беспокоить, и, разумеется, не должно превращать ее в неприветливую гусыню по отношению к друзьям. Поэтому она расправила плечи и улыбнулась. — Как прошел твой день? Бонни оглядела скучающим взглядом пустой магазин. Маленький кролик-монстр влетел в помещение, раскинув руки, как самолет, издавая забавный шум двигателя. Продавщица кивнула в его сторону. — Сестринские детки сегодня под моим присмотром. Шарлотта уехала с Арчи на его боксерский турнир, — Фриск оглянулась на помахавшего ей мальчика, поприветсовала его и тихо улыбнулась. — Да, она упоминала об этом. Здравствуй, Найджел. Крольчонка ухмыльнулся во весь рот и вернулся к игре в самолет. — Значит, сегодня у тебя день покупок? Она кивнула и сняла с вешалки несколько бюстгальтеров и трусиков, положив их на прилавок. Бонни понимающе усмехнулась. Всегда приятно иметь новое нижнее белье. — С пользой тратишь свою зарплату, а? — Фриск захихикала. Присутствие Бонни рассеяло ее мрачное настроение, напомнив ей, какие у нее имелись милые друзья. — Ага. Во вторник Санс сводил меня в банк, и я наконец-то смогу потратить свои с трудом заработанные деньги… — девушка замолкла, вспомнив приятное время в Столице. Бонни сразу уловила перемену тона. — Что тебя гложет, сахарок? — Фриск покачала головой, перебирая купюры с золотым покрытием, отсчитывая нужную сумму, чтобы заплатить за покупки. — О, ничего— — Сильно сомневаюсь. Нельзя прожить сорок лет, будучи сестрой и тетей, ничего не замечая и ни в чем не разбираясь. Я же вижу — с тобой что-то не так. Ну же, ты все можешь рассказать тетушке Бон. Верно, Найджел? — спросила она у притаившегося под столом проказника, что подслушивал их разговор. Мальчик согласно кивнул. Крольчиха усмехнулась и указала, чтобы он шел к задней двери. Девушка решительно вздохнула. — Глупо прозвучит, наверное, но я чувствую, что… у меня Сансом все стало как-то странно. Не говори никому, но… не знаю даже как сказать. Ты случаем не видела его в последнее время? — Бонни удивилась. Фриск не могла понять, осуждают ее или нет — под пальтом напрягся Флауи. — Вообще-то, да, видела. Он был в Гриллби. А что конкретно ты имела ввиду, говоря, что все стало странным? — Фриск почувствовала, как щеки вспыхнули застенчивым румянцем. Зачем она только ляпнула? — Я… Я не знаю. Просто изменения случились. — Хм, может еще эти изменения сопровождались с одеколоном для его брата? — с едихством протянула Бонни. Фриск недоуменно склонила голову набок. Одеколон? Погодите… Вот оно что! — Это он тебе так сказал? — поинтересовалась она, не сдержав смешок. Что, если он избегал ее, потому что тоже ощутил ветер перемен и испугался нахлынувших чувств? Это было на него похоже. А кто она такая, чтобы уверенно утверждать о том, как он справлялся со своими эмоциями? Она не должна зацикливаться на его неестественном поведении. Фриск уверяла себя, что ее волнует только странность ночи вторника и, уединенный от посторонних глаз и ушей, разговор скелетов — не более. Это никак не было связано с чувством легкокрылых бабочек в животе рядом с ним. Его отсутствие внимания или физическое присутствие никоим образом не оказывало влияния на нее. Как же ей хотелось переварить назойливых насекомых. — Так и знала, что этот нахальный говнюк врет… Слушай, тебе нужно развеяться, что ли? Посидеть в женской компании. Я даже представить себе не могу, каково это — жить взаперти с Жнецами. Тоска смертная, наверно. Не хочешь зайти ко мне на ужин? — Фриск мягко улыбнулась приглашению. Боже, ей поистине не помешало бы отвлечься. — С удовольствием зайду. Обязательно, — согласилась она, но тут же нахмурилась. Ей придется снять маску? — А хотя, если подумать… Я не знаю. Моя маска— — Девочка моя, это не проблема. В нашем доме нет суждений за внешность. Если хочешь, можешь снять ее и передохнуть. — Нет! Нет, все нормально. Я не хочу ее снимать, но я все равно пришла бы просто… чтобы побыть в кругу друзей, — на лбу Бонни нарисовалась беспокойная морщинка. Фриск заерзала под пристальным изучением ее нервозной реакции. — Во сколько мне стоит прийти? — продавщица вздохнула и вновь вернула улыбку. — Подходи около пяти. Обычно мы в это время ужинаем. Она протянула руку, и они на этом попрощались. Фриск вышла на снег. — Ты уверена, что хочешь пойти? — Мне действительно нужно выбраться из дома, — Флауи усмехнулся, беспомощно пожав листочками. Он поддержит ее несмотря ни на что… И это собственно напомнило ему: — Так что происходит между тобой и… ты-сама-знаешь с кем? Подруга поджала губы. Она не знала, хочет ли довериться ему о Сансе или о том странном чувстве, которое тот вызывал у нее. Флауи, вероятно, не поймет, учитывая его явное отвращение к скелету. Фриск пересекала мост, заламывая пальцы, и тут, к ее счастью, нос почуял сигарный дым, оповещающий о подходе еще одного хорошего друга. Как всегда вовремя. Застенчивая улыбка тронула ее губы, и девушка обернулась. Даг отдал ей честь. — Салют, голубушка. Она рассмеялась и протянула руку, чтобы ласково почесать волка за плечо. Даг в одно мгновение растекся, по-собачьи высунув язык. Фриск очень ценила его дружбу. Он был из немногих, кто знал о ее человечности. Она по-настоящему чувствовала себя в безопасности рядом с ним, но можно ли доверить ему свои переживания? — Ты же знаешь, что тебе не обязательно каждый раз провожать меня домой? — Ликан небрежно затянулся сигарой, задержав никотиновый дым во рту. — Ну, я так-то на всякий крайний убеждаюсь, что на тебя не нападут, как в прошлый раз, когда ты шла домой одна. В этом была доля правды, и ее желудок сжался, будто полый орган скомкали как ненужную бумажку. Флауи вылез из-под пальто, услышав голос доверенного лица. — Чем-то закупалась? — спросил Даг, указывая на сумку. Фриск неловко съежилась. Честно говоря, она радовалась новому белью. У нее был только один комплект и несколько бюстгальтеров. Большую часть времени она даже не носила трусиков, что не очень помогало, когда у нее начинались месячные, которые, впрочем, не долго длились — всего четыре дня. Сопровождался ежемесячный цикл с мигренью и легкими спазмами желудка, однако девушка легко скрывала свой дискомфорт от скелетов. — Просто небольшие покупки для себя любимой, — пролепетала она, спрятав сумку за спиной. Волк усмехнулся и выпустил клуб дыма. Я сдую твой дом и войду, погоди! * — Хорошо живётся со своими деньгами, верно? Но знаешь, ты мне вот что скажи: они тебя не обижали? Ты точно в порядке? — спрашивал Даг с нежным беспокойством, приподняв густую бровь. Фриск задумчиво посмотрела себе на ноги. Нынче все казалось таким необычным. Безмятежным. Слишком долгое время ее жизнь была неумолимой, суровой, бросая ее из одной передряги в другую. Но припадочные терзания закончились. Появилась возможность расслабиться, наслаждаться домашними делами, повседневной маетой — кормить чудовищных куриц, гладить теневую кошку. Зарабатывать собственные деньги честным трудом, возвращаться домой, готовить ужин, складывать белье. Иногда вести поздней ночью философские беседы с одним из соседов по дому. — Нет-нет, со мной все хорошо. Знаю, может показаться сюрпризом, ведь ты давно знаком с темпераментом братьев, но мне здесь начинает нравиться. И в этом, безусловно, есть твоя заслуга. Что бы я делала без твоей дружбы и отзывчивости, — сказала она, хихикая. Даг просиял, завиляв хвостом от ее похвалы. — Ого, голубка, куда ж ты мне так уши мажешь! Она смущенно развела руки, лукаво переглянувшись с Флауи.***
Фриск расчесала мокрые волосы, плотно обернув полотенце вокруг тела после горячего душа, подготавливаясь к походу в гости. Как и любая девица перед зеркалом, она вертелась, осматривала себя, касалась лица, поворачивая его то в правую, то в левую строну. Вроде никаких изменений… но в глазах появилось что-то новое. Блеск надежды. Приподнятое настроение. Улыбка казалась ярче, а кожа светлее. Фриск сияла. Замурлыкав от восторга, девушка закончила крутиться и отправилась в свою комнату. Папирус скоро должен вернуться, а значит ей нужно быть в полной готовности. Санс тоже должен прийти с ним, но, судя по его недавнему поведению, он, в очередной раз, не соизволит явится. Неважно. Не буду его ждать. Фриск натянула черные брюки и обтягивающую, глухую водолазку, завязала маску и взъерошила высыхающие волосы. Флауи снова отрастил рога. — Это первый раз, когда ты будешь тусоваться с друзьями в нерабочее время! Ты как? Взволнованна? — Более чем. Я обожаю семью Ла Пайнов. Более чем взволнована. Это отвлечет меня от ублюдочного скелета. На секунду она испугалась, что Флауи прочитает ее мысли. Сложно потом смотреть в глаза, что непременно осудят ее за странную, щемящую тоску. Фриск побежала вниз. Дверь в прихожей открылась, и ее встретил только один скелет — как, впрочем, она и ожидала. — Приветствую, человек! — Папирус повесил пальто и потоптался по коврику, стряхивая со сапог засохшую грязь и снег. — Да-да, привет и пока! Бонни и Шарлотта пригласили меня на ужин. Папирус скептически задрал голову. Она съежилась под его изучающим взглядом. Девушка прикусила губу в невыносимом ожидании. — Почему ты мне раньше не сообщила? Стиснув зубы, Фриск заробела. Неужели он собирается остановить ее? Может, он думает, что ей будет опасно возвращаться домой? Или может, он просто не хотел, чтобы она выходила из дома, упиваясь своей высшей властью над ней? — Меня пригласили совсем недавно, а тебя не было весь день, чтобы сообщить, — кротко ответила она. Папирус, недолго обдумав, вздохнул и подвинул ее в сторону, дав добро на визит. — Ладно, ступай. Только не задерживайся допоздна. Не хватало мне ещё одного полуночника, — проворчал он. Фриск с пониманием отнеслась к его недовольству. Пока ботинки скрипели по тонкому слою грязного снега, она чувствовала, как ее сверлили глазки Флауи, безмолвно чего-то требуя. — Что такое? — выскочил стакаттой вопрос с нервными нотками, которые, как она надеялась, сообразительный Флауи не уловил. В конце концов, он долго прожил в Подземелье и небось «познал жизнь во всей её полноте». — Поправь меня, если я ошибаюсь, но, — с таким подбором слов, он давал ей преимущество для сомнения, — между тобой и Сансом что-то происходит? Фриск покраснела до корней волос. Слава Богу, на ней была маска — хорошее прикрытие её эмоций. — О чем ты? — недоумевала она, изо всех сил стараясь скрыть смущение, прорывающееся через голос. Флауи с изрядной долей сомнения поднял бровь. — Ты сама это сказала Бонни, но я тоже кое-что стал замечать. Ты нарочно стала ложиться спать позже обычного. С тех пор… с тех пор как Санс спас тебя от Дэмиана ты поменяла к нему свое отношение— — Он тоже стал иначе ко мне относится, — защищалась она. Цветок скривил потрепанный рот. — Он уже давно так себя ведет. А ты, смотрю, вовсе перестала на него огрызаться. Это потому, что он спас тебя? Что происходит? До того, как это случилось, ты ненавидела его всеми фибрами души. — Фриск покачала головой. Она ненавидела его. Она действительно ненавидела его… но он бывало подкладывал мелкие приятности, которые приводили в замешательство эту ненависть. Любопытные взгляды в ее сторону, альбом «Битлз», утренние философские беседы; ночь, когда он доставил ее письмо, а затем принес ей яблочный пирог Ториэль. Фриск до сих пор помнила записку, которую он тогда оставил. Я все уладил, мелкая. Кое-кто по ту сторону очень заботится о тебе. Девушка никогда не прощала ему его жестокости, а он никогда не извинялся. Или все же извинялся? Может быть, не вслух… но через обещание, через его сдержанность, его мягкость. Она не знала, готова ли простить… но чувствовала желание дать ему второй шанс. В конце концов, он больше не причинял ей боли после той роковой ночи. Она оглянулась на друга. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Я не отношусь к нему по-другому. Флауи закатил глаза, совсем как угрюмый подросток. Он в такие моменты походил на бубнилку-братика или сына, которого у нее никогда не было. Синяя рука печали тогда касалась ее ненадолго. — О, пожалуйста! Не надо мне тут ля-ля тополя разводить. Я же вижу, как вы пялитесь друг на друга. А в Столице что было, фу. Вы двое стояли так близко, — он для пущего эффекта поднял листочки. Хлоп! — и чуть было не пососались! Фриск засмеялась от абсурдности его заявления. — Флауи! — Вот только не представляю, как бы у вас это получилось. Хотя, если ты питаешь слабость к покусываниям— — Флауи, arrêter ça! (Прекрати!) Цветок расхохотался. Фриск прикусила губу. Она прекрасно понимала, какое впечатление производит на мужчин. На Санса. Частые затяжные взгляды не могут обманывать. Она знала, что сводит его с ума. Но неужели притяжение работало и в ее сторону? Долгие раздумья привели ее к вещам, которые ей в нем нравились. Глубокий гортанный голос, который временами больше был похож на рычание. Его манера ухмыляться и проводить языком по зубам, когда она говорила что-то интересное. То как он поднимал подбородок и смотрел на нее с прищуренными глазницами, словно галерист отступал назад, чтобы получше разглядеть мелкие нюансы в картине. Фриск к своему удивлению обнаружила, что его глупые шутки и сопровождавшая их дерьмовая лыба стали более чем терпимы. Даже привычны. Он был расчётливым и наблюдательным. Он анализировал окружающих так же, как она, и все же они путались, временами неверно интерпретируя действия друг друга. Однако Санс однозначно разоблачил ее скрытые улыбки. Его заприметливость заставляла девушку краснеть до цвета распустившегося мака. Ты совсем рассудок потеряла? Этот монстр опасен. Он пытал тебя! И, наверное, ты была его не единственной жертвой. Он, вероятно, убивал. И он убил бы и тебя, если бы ему не помешал Папирус! Да, он делал ужасные вещи, но и она не далеко ушла. Ей нечем было гордиться своим прошлым. Разве она не заслужила счастья? Только не с ним. Внутренний голос был прав. Не с ним. Подумай только, как это глупо. Он — монстр. Ты — человек. У него нет ни плоти, ни крови. Он — ходячие кости из пыли. Это абсолютно бессмысленно! Ничего в их странных отношениях не имело смысла… но все же… Фриск влекло к нему, несмотря на все разумные суждения. — Ладно-ладно, вон как заволновалась. Кстати, ты как себя чувствуешь, возвращаясь вечером домой? Все нормально? — холодная дрожь пробежала по ее спине. Дэмиан мертв. Его больше нет. Ей нечего бояться. — Думаю, я в порядке. Да. Если бы не Дэмиан, я бы благополучно пришла домой. — Пожалуй, ты права. Хвала небесам, он сменил тему. Санс не давал ей покоя в мыслях, а упоминания о нем только расшатывали ее устои. Вскоре они добрались до дома Бонни. Это был очаровательный маленький коттедж на окраине Сноудина. Раньше крольчиха жила над магазином, но переехала после происшествия, что однажды случился ночью — к ней вломился забулдыга из «Гриллби». Посему Бонни решила от греха подальше сдать помещение. Пока что оно пустовало. Фриск случалось думала: а не перебраться ли ей туда, но вовремя вспоминала свою человеческую сущность. Жить с братьями было единственным лучшим вариантом. Или нет? Ее никто не останавливал и не держал. Но действительно ли она хотела жить напротив грязного бара Гриллби? — Эй, сахарок! Заходи. Фриск улыбнулась под бесстрастной маской и вошла в дом. Повесив пальто, девушка почуяла аромат ванильных свечей и землистый запах фруктов и овощей. Пахло, как в продуктовом отделе магазина, либо как будто недавно готовили свежевыжатый сок. Запах слегка вызывал тошноту в горле, но она попыталась не заострять на нем внимание и сосредоточилась на доброжелательных обитателях дома. — Спасибо, что пригласили меня, — отозвалась Фриск. Лола и Найджел прытью бросились в коридор, чуть не споткнувшись друг об друга, соревнуясь, кто из них первый встретит гостью. — Мисс Валентайн! Мисс Валентайн! — вскричали брат с сестричкой. Бонни усмехнулась, уйдя на кухню. — Здравствуйте, малыши. Лола обняла ее за бедра. Какое облегчение! Фриск выше пятилетнего монстра. Найджел был на две головы ниже ее. Она была такой маленькой в мире монстров. — Вы можете снять маску, мы не будем тыкать в вас пальцами, — Найджел дал ей подзатыльник. Девочка тут же заскулила и надулась. — Я лучше ее оставлю, но спасибо, — любезно отказалась Фриск, ничуть не сердясь на Лолу. Нет никаких шрамов, за которые ей стоило стыдиться. Скрывалась только… человечность. — Я слышала, у Арчи сегодня стартовал боксерский турнир, — сказала девушка, когда дети за ручку повели ее на кухню. Бонни мрачно кивнула. — Ох, эти бои все опасней и опасней с каждым годом. Только бы он не решил продать себя Арене. — Я уверена, он не дурак и не пойдёт на такой риск. Крольчиха холодно пожала плечами и подала ужин. Вегетарианский ужин. Овощное рагу и домашний хлеб. Как необычно. Фриск улыбнулась, вспомнив отца. Он часто готовил ей овощной суп. Однако воспоминание как и улыбнуло так и испортило ей настроение. Прошло шесть долгих лет. Ни единого звонка или весточки. Ей было слишком стыдно. Слишком страшно. Возможно, не будь девушка поймана в ловушку в подземном мире, она решилась бы выйти с ним на связь. Вернуться. — А я не буду заниматься боксом. Я хочу стать балериной! — Лола упала, неуклюже покрутившись на больших, вялых лапах. Найджел хихикнул над ее потугами, но искреннее стремление девочки согрело сердце Фриск. — Где ты научишься танцевать, тупица? — Найджел, мы не называем членов семьи «тупицами», — строго проговорила крольчиха. Фриск нахмурилась, услышав слова мальчика. — Ты хочешь стать балериной? — личная мечта Лолы тронула ей душу. Бонни кивнула и поставила миски на стол. — Ага. В Ядре есть школа танцев, но цены там слишком завышенные. Других учреждений, к сожалению, нет, — печально сказала она. Лола насупилась, без аппетита помешивая ложкой горячий суп. — Да, она вечно смотрит Меттатона по телевизору, но в такой дурацкой коробке разве танцуют, — проворчал Найджел. Бонни легонько дернула его за ухо, и мальчик съежился под укоризненным взглядом тетушки. Фриск сморщила нос. Не верится, что можно чему-то научиться у этой пропагандистской машины. А что если… — Я могу научить тебя, если ты очень хочешь. Бонни в шоке подняла глаза. — Ох, не стоит— — Правда?! — от заманчивого предложения глазки Лолы полезли на лоб. Она переводила удивлённый взгляд с Фриск на тетушку и обратно, широко улыбаясь. — Вы правда можете меня научить? — Девушка пожала плечами и посмотрела на Бонни. — Я раньше танцевала, занималась балетом до шестнадцати лет, и навык запечатался в моей мускулатуре. Как ты думаешь, Шарлотта не будет против? — Отчего ей быть против. Сестра давно пытается отправить Лолу в танцевальные классы. Наша маленькая принцесска просто одержима роботом-плясуном, — Фриск не смогла сдержать улыбки, вертя ложкой в рагу. — Это будет так весело, мисс Валентайн! — Персиковые уши поднялись с живым интересом. Найджел закатил глаза. — Еще бы, — проворчал он, но улыбнулся сквозь свою сварливость младшей сестре. Девушка усмехнулась. Это, конечно, обременит ее очередной заботой, хотя, давая уроки танцев, она действительно смогла бы снова тренироваться и отвлечь себя от мыслей о Сансе. Черт его дери. — Я попробую договориться с Шарлоттой, когда она вернется из Хотленда с Арчи, — подмигнула Бонни. Фриск ухмыльнулась и посмотрела на вновь радостную Лолу. Прошло так много времени с тех пор, как она танцевала. Это будет интересный опыт. Наконец-то, она нашла хорошее применение своим знаниям и навыкам, вместо того чтобы держать их в пыли глубокой тоски, признав, что тратит остаток своей жизни на бесконечную уборку. Ужин закончился, но Фриск решила задержаться после того, как детей уложили спать. Подруги лежали на диване — крольчиха взбалтывала вино в бокале. — Дети тебя любят. Ты практически всем нравишься, в тебе есть какая-то энергия. Как ты это делаешь? — девушка пожала плечами, на губах появилась легкая улыбка. — Я не знаю.… Наверное, просто хорошо отношусь ко всем. — И в этом весь твой магический трюк? — усмехнулась Бонни. Фриск перевернулась на живот. — Возможно, но знаешь, вы с Шарлоттой, честно говоря, настоящие светочи общества. Без вашей семьи Сноудин был бы мрачным местом. Крольчиха грустно улыбнулась. — Мы все стараемся по мере своих сил не погружаться в уныние… но спасибо, сахарок, — сказала она, подмигнув. Фриск вздохнула и поднялась с дивана. — Не могу дождаться первого урока с Лолой, — Бонни удовлетворённо хмыкнула, и они обе захихикали от лёгкости атмосферы вечера. — Не знала, что ты умеешь танцевать. Девушка серьезно кивнула. Тринадцать лет балета. Получится ли у нее заново войти в колею? Мышечная память функционировала должным образом, но что насчет гибкости суставов? Давненько она не садилась на шпагат. Может, занятия йогой не дали ей утратить пластику? — Хочешь посмотреть? Фриск встала с дивана, жестом приглашая Бонни, поглядеть на сценическое искусство. Бонни зачарованно наблюдала, как бывшая балерина приподняла и выровняла плечи — небесная легкость подняла ее с земли. Текучая грация направляло ее тело, воспроизводя с воспоминаний самые простые движения: базовое, элегантное па де бурре, за которым следует пол-оборота. Она почти бесшумно опустилась обратно, подобно перышку, выпавшему по чистой случайности с крыла пташки, и совершила немыслимый пируэт, издавна ставшим ее второй натурой. Бонни негромко, но чистосердечно поаплодировала ей, когда Фриск закончила вариацию и села на диван. — Это очень красиво. Где ты этому научилась? Как ей объяснить? Самоучка не научится балету самостоятельно. Это невозможно. Девушка порылась в картотеке памяти, вспоминая прочитанное о тифлингах и их несчастную культуру. — Ты этого не знаешь, но я чувствую себя комфортно рядом с тобой, поэтому поделюсь секретом. Раньше когда-то я была рабыней старого дворянина в Хотланде. Он владел танцевальным домом, и я постепенно, не часто, конечно, училась балету с танцорами, когда находила свободное время после уборок, — Фриск представила, как Флауи корчит лицо от дерзкой, нагло придуманной небылицы. Она правда ненавидела лгать Бонни и Шарлотте, однако с каждой ложью уверяла себя, что у нее нет иного выбора. Бонни медленно кивнула и сочувствующе взяла её за руку. — Мне очень жаль о том, что они сделали с твоим видом, — Фриск похлопала по ладошке подруги, выражая тихую скорбь. Лично она не имела никакого отношения к тифлингам, но чувствовала странное родство со своим альтер эго. Резонанс. Она была такой же — брошенной, никчемной, как ненужная кукла в суровом, осуждающем обществе.***
Они шепотом болтали, пока Бонни не поняла, что время приблизилось к десяти часам. Черт, ей пора возвращаться! Фриск схватила пальто, и подруги попрощались. Прогулка по Сноудину ночью оказалась не лучше, чем в прошлый раз. Бонни в аккурат подсказала ей, что самая безопасная улица — это задняя дорога за магазином, ибо большинство хищников, в основном, околачивалось вокруг бара Гриллби, так что обходным путем она спокойно, без лишних волнений сможет добраться до дома. Единственной душой, на которую она наткнулась в маленьком переулке, был бездомный монстр, греющийся у костра мусорного бака. Чуткое сердце потянулось к бедняге, и Фриск порылась в сумке. Глаза старика, единственное, можно было разглядеть в его закутанном плаще и капюшоне теле, встретились с ее глазами, когда она протянула ему несколько купюр. Они милостиво блеснули. — Спасибо… Да благословит тебя Ангел в эти тяжелые времена, тралала… — тихо промолвил он. Что-то благодарственных словах заставило ее проморозиться. Она поспешно кивнула и ушагала, стараясь не думать о том, что он сказал. Ангел? — Ты никогда не перестаешь меня удивлять… — Фриск резко вздрогнула от тонкого голоса, глубоко погрузившись в колодец своих мыслей, что напрочь забыла о существовании цветка. — Ему не помешала бы хорошая куртка… Ты слышал, что он сказал? — Он говорил об Ангеле из пророчества, — Фриск с любопытством наклонила голову, и пытливого взгляда мерцающих глаз хватило, чтобы заставить Флауи продолжить: — Говорят, что Ангел, увидевший поверхность, спустится и освободит монстров из заточения. Конечно, народ, не дождавшись спасения, решил, что пророчество говорило об Ангеле Смерти, и что на самом деле нет другого выхода, кроме как… ну, ты поняла в общем. Я думаю, именно по этой причине мы приняли образ жизни «убивать или быть убитым». Внутри Фриск все похолодело. — Но я до сих пор ничего не понимаю. Санс так и не объяснил мне полностью. — Ладно слушай. Если у определённой персоны есть что-то, что ты хочешь себе заиметь, то тебе разрешено убить эту персону. Все следовали этому суждению в первые дни, после выхода акта. В наше время это просто преследующий нас менталитет. Благодаря ему, более могущественные монстры оказались на самой верхушке, вроде Жнецов и Бафометов. После народ просто напросто успокоился. Оказывается, все устают от насилия, если им постоянно заталкивать в глотку. На сегодняшний день только высшие чины следуют жесткому правилу. Изложение безнравственной нормы закружило ей голову. Пока они тащились через лес вдоль дороги, навязчивый страх ползал мерзким тарантулом по спине от воспоминаний о Дэмиане. Фриск не могла позволить ему продолжить разрушать ее жизнь. Он исчез. Умер. Все кончилось. Кроме того, сегодня был прекрасный денек. Она отлично провела время с Бонни и детьми Ла Пайн. Не за горами занятия танцев с Лолой. Ничто другое не вызывало у нее упоительного восторга. Она сделает хорошее дело. В этот раз, когда девушка подошла к дому, позади нее не щелкнуло ружье. Она свободно дышала, взбегая по ступенькам крыльца; тихонько открыла дверь, дабы не потревожить тех, кто, возможно, уже спал. Все тревоги, оставшиеся в этом Богом забытом доме, обрушились окрушительной морской волной, как только Фриск вошла. Санс пришел? Она оставила свет в ванной? Не рассердится ли Папирус за ее опоздание? Неужели Санс объявился? Фриск вздохнула и бесшумно закрыла за собой дверь. Внезапно услышала, как на кухне звякнул стакан. У нее перехватило дыхание, и она вопрошающе взглянула на Флауи. Друг скривил рот: девушка впопыхах сняла пальто, маску и перчатки, в результате чего цветок забыто повис на вешалке. Она как лазутчица подкралась на цыпочках. В животе образовался тяжелый камень. Почему она так напугана? Завернув за угол, Фриск застала шарившегося в холодильнике Скелета Санса. Затаив дыхание, она наблюдала, как он достал графин с чаем и налил его в стакан. Выглядел Санс совершенно разбитым от усталости; от него несло запахом серы, указывающим, что он был в Хотленде некоторое время. Скелет повернулся, встретился с ищущим взглядом Фриск и тут же напрягся. Превратился в ледышку. Вид его был абсолютно подавленным, словно он обнаружил мертвеца, найденного лицом вниз в канаве. Взгляд сквозил тревогой, но он как быстро появился, так и исчез эфемерной дымкой. Санс отхлебнул чаю. — Привет… — пробормотала Фриск, медленным шагом выйдя из-за стены. Он искоса поглядел на нее как на дикое животное, оказавшееся за пределами джунглей. — Угу, — хрипло буркнул он, не отрываясь от стакана. В доме царила совершенная темнота — пятно света на кухне разрушало кромешную обстановку. — Где ты был? Такое чувство, будто я не видела тебя целую вечность, — едва слышно произнесла Фриск, растерянная в словах, взволнованно слетевших с ее губ. Девушка не понимала, почему он так на нее действовал. Что-то в нем вызывало у нее необъяснимое желание открыться. — Разве ты не должна радоваться? Не видеть меня — благословение свыше, милая. От резких слов упало сердце. Она не могла точно сказать, был ли это удар для нее, для него или скорее строгое предупреждение. — Наверное, я просто привыкла к тебе. А теперь я вовсе перестала тебя видеть, — призналась она в сокровенном. Скелет снова посмотрел на нее, и в его глазницах промелькнула неуверенная нежность. О чем он думает? Почему она совсем не понимает его? В какой-то момент ей казалось, что она его раскусила, вытащила из скорлупы, а в следующий миг он начинал бросаться из крайности в крайность, полностью меняя ее представление о нем. — Привыкла ко мне значит. Санс уставился в свой чай. Фриск поджала губы. Что она должна ему сказать? Что ей от него нужно? Почему ей чудилось, что он ей нужен? И что важно: чем он отличался от других мужчин в ее жизни? — Почему ты перестал появляться дома? Неужели… это из-за меня? — прошептала ее эгоистичная часть личности, которую в миг уловил внимательный Санс. Он посмотрел на нее, и на секунду ей показалось, что ее осуждают. Скелет глубоко вздохнул и отвел взгляд на кухонное окно. Почему он избегал ее? Откуда взялась эта студеная настороженность? Его непривычная отчужденность полностью шла вразрез с трогательными и приятными моментами, которые она иногда делила с ним в эти часы. — Работа. Простой ответ хлестнул нагайкой. Она не знала, почему хотела услышать от него нечто большее. Разочарование колючей проволокой окутало душу. Санс будто не стоял с ней сейчас в одной комнате. Казалось, что он отдалился от нее на тысячу шагов. — О, что ж…в таком случае, спокойной ночи, — проговорила Фриск севшим голосом и отвернулась, в глубине отчаянно желая, чтобы он остановил, откликнул по имени, отшутился… Сделал хоть что-нибудь. Но этого не случилось. Он ничего не сделал. А ты чего ожидала? Это же Санс. Ты что мечтала, что он закружит тебя в своих объятиях? Раскрой глаза, Фриск. Вспомни, кто он такой. Вспомни, через что тебе пришлось пройти. Никто никогда не будет любить тебя так, как ты хочешь. Никто тебя не полюбит — тем более он. Ты этого не хочешь. Тебе это не нужно. Тебе вообще ничего не нужно.