***
Тюрьма «Морозные Врата» была унылым серым пятном на фоне Зимнего Леса. Толстым слоем инея покрыты безмолвные стены, смотровая вышка круглосуточно настороже вертухаями. В скором времени темниц ожидало опустошение. Ника постигнет смерть, если они не найдут способа вытащить его. Перевод в местную тюрьму прошел успешно, не заняв много времени и усилий: пронизывающий и не принимающий отказов взгляд Санса сделал своё дело, пока Папирус толкал о том, как Ник родился и вырос в Сноудине, утверждая, что будет правильно, если он почит в родном городке. Ник следовал за скелетами по студеным коридорам. В голове Папируса вертелись шестеренки. Ник помогал растить его, когда они с Сансом сбежали из дома. Круг друзей у них был маленький — по пальцам одной руки можно было пересчитать. Кролик в основном водился с Сансом, но Папирус так или иначе питал к нему привязанность. Он не мог просто позволить ему умереть на Чистке или сгнить в Красной Скале — тюрьме в Хотленде. Он не мог позволить монстру, который был рядом с ними в трудные минуты, погибнуть от руки короля. Ангеликанец он или нет. Братья отвели лапина в комнату для задержанных. Санс остался, Папирус же отправился к охранникам — убедиться, что никто их не подслушает. Звук закрывающейся двери оповестил, что всё улеглось, и Санс тяжело вздохнул, потерев череп. Приспичило же всем напастям рухнуть в один момент. Ник смотрел в пол. — Итак… я догадываюсь, что ты мне сбрехнул насчет своего «пограничного льда», — ухо кролика дернулось, глаза нервно забегали. Санс принял его молчание как подтверждение. — Ты ведь знаешь, что мы попытаемся вызволить тебя? — Ник поморщился, бросив испепеляющий взгляд на друга. — Это не меня нужно вызволять, а тех, кто пойман в ловушку на Арене, тех, кто собирается сражаться насмерть и потерять последний клочок достоинства, — Санс отступил назад и поднял подбородок, сузив глазницы. — Я мало что могу для них сделать. Но мы можем помочь тебе. Единственный вопрос: когда? Когда ты к ним присоединился? Кролик сглотнул и отвел воинственный взгляд. Санс, пододвинув стул, сел, перегнувшись через спинку, серьёзно внимая тихим словам. — Когда… Папируса повысили до лейтенанта, и когда ты… выбил дерьмо из генерала. Не знаю, я просто потерял в тот момент надежду, а потом… потом я нашел его, — больно слышать, что Ник отчаялся из-за него. О ком он говорит? — Кого? — Ник дернулся, стараясь не смотреть скелету в глазницы. Какая-то часть него была в ужасе от того, что он может оказаться в центре его черного, интенсивного взора. — Этого я тебе сказать не могу… Не здесь, — Санс понимающе кивнул. Ник трясся от холода. Неудивительно. Тюрьма намеренно содержалась при низких температурах. Санса стужа не беспокоила по той простой причине, что у него не было кожи. — Понял… Слушай, я вытащу тебя отсюда. Мы с Папирусом вытащим тебя, но тебе придется залечь на дно на некоторое время. Не высовывай носа из Сноудина. Я найду тебе местечко, где ты сможешь перекантоваться— — Ты не понимаешь! Я не могу здесь оставаться. Я им нужен— — Хрен ушастый, не букси. До Чистки осталось всего три дня. Произнесенные вслух слова выбили из Санса дух. Утром в день Чистки они опустошат тюрьмы, больницы и дома престарелых. Жертв окружат и поведут навстречу смерти, устроив больной парад. Завтра начнутся Олимпийские игры Равноденствия, где гладиаторы будут сражаться до последнего вздоха. Их выигрыши достанутся семьям, но победителей перебьют на следующий день. Санса затошнило. — Думаешь, я не знаю? Андайн что-то планирует против ангеликанцев. Я должен предупредить его, но я застрял здесь, — раздосадовался кролик, ударяя кулаком по металлическому столу. Улыбка Санса превратилась в напряженную гримасу, и он повертел головой. — Ненадолго. Нам надо просто действовать умом. Я наделал много глупостей и не могу больше допустить ошибок, Ник. — Время вышло. Мы должны доставить его в камеру, — сообщил Папирус, врываясь в комнату для задержанных. Санс вздрогнул, уши Ника опустились. — Не волнуйся, друг… — успокаивал как, мог Папирус, вытаскивая наручники. Ник сглотнул и бросил жалостливый взгляд другу. Ему нужна была помощь. Санс не мог снова подвести Ника. Только не снова. Он должен поступить правильно. — Подожди. Ник… Давай я предупрежу его, кто бы он ни был. Ты можешь мне довериться, — глаза кролика увеличились двое, став похожими на два чайных блюдца. Он взглянул на Папируса, который ожидающе приостановился. — Я не думаю, что это хорошая идея… но так и быть, раз уж других вариантов нет. Найди Боба. Он живет в Ватерфолле, а конкретнее — в деревне Темми. Он передаст ему сообщение. Скажи ему, что Андайн известно, где их убежище, и она что-то замышляет устроить на Чистке. Они должны быть наготове, — Санс поспешно кивнул, и Папирус увел заключенного. Скелета всего затрясло. Жизнь разваливалась на части и летела к чертям. — Я останусь здесь. Посмотрю, как можно его вытащить, — сказал Папирус, вернувшись. Санс кивнул, собираясь с силами. На этом братья разошлись.***
Красный дым клубился на окраине маленькой деревушки, окруженной со всех сторон мутными болотами и полями травы, загромождавшими Ватерфолл. Деревня Темми. Настоящая дырень в Ватерфолле, но это был производственный город «Хлопьев Темми», что предоставлял в магазины единственную в Подземелье марку хлопьев. Здешних жителей окрестили чудаками. Санс гневался, что ему пришлось тут очутиться, но он должен был переступить через себя ради Ника. Это было наименьшее, что он мог для него сделать. Это ещё мягко сказано. На меня могут нагрянуть серьезные неприятности. Санс стряхнул с себя неприятное чувство, которое вызвал у него город-болото. Как-никак, здесь царствовала Андайн. Скелет вздохнул. Влажно. Он снял куртку, повесив на сгиб локтя. Наверное, хорошо, что он не носил знак своей униформы. Хотя всем и так было известно, кто он. Санс наполовину бежал, наполовину шел по грязной дороге, прорезавшей маленький городок. Несколько разбросанных домов с жестяными крышами. Маленький школьный домик, разваливающийся по кирпичику. Деревня, возможно, и была центром «Хлопьев Темми», но марку они продали Меттатону давным-давно. Для Санса не было удивительным, что они получали за свой товар жалкие крохи. — Хой, сэр, ты кажется заблудился, — пропищал бодрый голос, заставивший Санса подпрыгнуть. Голос хихикнул. Это была маленькая девочка. — Я не заблудился… Ты случаем, не знакома с парнем по имени Боб? — спросил он, оглядываясь. Девочка отпрыгнула назад, последовав за часовым. — Да, он мой папа. Как удобно ты мне подвернулась. — Мне надо с ним покумекать, — девчушка скрестила руки на груди, сузив глазки. — Ты скелет. Папа мне сказал, скелетам нельзя доверять, — заявила она с уверенной ухмылкой. Санс наклонил голову в бок, удивляясь спокойствию и поразительной наглости ребенка. Самодовольная сучечка. — Это важно, — она что-то промычала и вскочила на железнодорожную шпалу, вытянув руки для равновесия. — Тебя стражник прислал? — Санс приподнял надбровную дугу и сложил руки на области ребер. — Даже если я отвечу «нет», всё равно прозвучу подозрительно— — Папе не нравится стражники, а среди стражников есть скелеты, — Санс уставился в землю, пнув камешек. — Хорош напоминать, — Темми спрыгнула со шпалы и уперла руки в бока. — А ты какой из них? Тот который, высокий и страшный или здоровый и страшный? — Санс криво усмехнулся забавным вопросам. У него не было на времени на подобные глупости. Он должен передать сообщение Ника. — Тот, который здоровый и страшный… и ты скажешь здоровому, страшному скелету, где найти твоего отца, — прорычал он. Бесстрашная запнулась, оробев из-за бездонных провалов черных глазниц. — Темми! Отойди от него! — Санс поднял голову, и темный взгляд упал на монстра постарше, который выглядел в точности так же, как маленькая девочка, только немного больше…и с бородой. Темми удрала, но Санс не придал этому большое значение. Так это был Боб? Боб в отчаянии упал на колени. — Пожалуйста! Пожалуйста, пощадите мою дочь! Пожалуйста, пощадите мою деревню! Мы не совершали ничего противозаконного, прошу, не пожинайте наши души! — взмолился он. Походу, кое-кто слышал неверные истории о жнецах. Санс раздраженно покачнулся. А почему бы не потешиться, раз уж выпала возможность? — Близится жатва… Ох, я забыл свою косу. Как же так, надо было прихватить её с собой, ведь твоё время пришло, Боб, — сообщил он печально, пытаясь подавить жестокий восторг. Боб застонал от страха и оглядел свой город. Глазенки монстра были размером с мяч для гольфа. Прежде чем он успел протараторить иступленные упрашивания о помиловании, Санс издал легкий смешок. — Да ладно тебе, шуткую я, расслабься. Я дружу с Ником, знаешь такого? Боб ахнул, лицо его осветилось выражением узнавания. — Ник! Ник Кример? Мороженщик? Что ты с ним сделал?! Санс рыкнул. Он терпеть не мог иметь дело с суеверными идиотами. — Слушай, дебил, Ник попросил, чтобы ты передал сообщение… эм, он не назвал имени, но пойдем-ка сюда, — он взял за локоть Боба и втянул в шлейф красного дыма. — Андайн в курсах, где скрывается убежище ангеликанцев… Она собирается двинуться в день Чистки. Ник сказал, что ты передашь сообщение, — оповестил скелет, когда они очутились в поле, неподалеку от маленького городка. Боб хватал ртом воздух, восстанавливая дыхание. Санс вспомнил, что обычно другим требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после телепортации и раздраженно вздохнул. Боб восстановился. Санс повторил ему ранее сказанное. — Это какая-то ловушка? Клянусь, я не имею никакого отношения к ангеликанцам. Мы просто позволяли им иногда пользоваться сараем… я этого не говорил! Пожалуйста, пожалуйста, не сажайте меня в тюрьму. Чистка близится, прошу. Я нужен Темми, — умолял он. Скелет рявкнул: — Просто. Передай. Сообщение! — резкое зыканье утихомирило отчаянное неистовство. Боб поднял на него широко раскрытые глаза. — Хорошо, хорошо… Я передам— — И никому ни слова, что я тут появлялся, иначе… — пригрозил он. Боб быстро закивал головой. — Да, сэр… Никто не узнает, не надо иначе, — Санс удовлетворенно кивнул. Работа выполнена. Пора возвращаться домой. Ему нужно было побыть одному. Нет, на самом деле он хотел увидеть её… Может быть, увидев Фриск, он попробует исправить навороченное… Скелет оглянулся на Боба. Они обменялись небольшим намеком на понимание, перед тем как Санса окутал красный дым.***
Фриск потерялась в вихре мыслей. Столько всего произошло в этот день. Она не могла перестать думать об Алисе, крольчихе, что всегда была рада видеть Санса, несмотря на постоянное игнорирование с его стороны. Господи, неужели я с ней в одной лодке? Медленно её охватывала холодная ярость. Фриск ахнула, когда нож, которым она резала картошку, поранил ей палец. Девушка взвыла от боли и отпрыгнула от разделочной доски. — Oh putain de bordel, merde. MERDE! (Твою же мать! БЛЯДЬ!) — выругалась она, подбежав к раковине и подставив окровавленную руку под струю холодной воды. Небольшой порез. Ни одной кости не видно. Рана не была глубокой и не сильно отличалась от пореза бумаги, но боль причиняла невыносимую. Задняя дверь открылась. Фриск застыла, когда вошли скелеты. Оглянулась через плечо. Санс затормозил у прохода под аркой. — Ты в порядке? Потеряйся. Вообще ко мне не подходи. — Да, да, всё нормально. Черт, у нас есть пластыри? Папирус нахмурился. — Пластыри? Монстрам не нужны пластыри. Мы не истекаем кровью, — ответил он как недалекой, что не подозревала об очевидных и давно ей известных фактах. Девушка закатила глаза и потянулась за тряпкой, не в настроении разговаривать ни с кем из них. — Подожди. «О, вот не надо мне сейчас помогать, Санс», — подумала она, горько усмехаясь, когда он спустился в подвал, и склонилась над пальцем. Порез жалил нещадно. Папирус пожал плечами и поднялся наверх — в свою комнату. У него имелись другие заботы. Прошло мгновение, пока Фриск стояла на кухне. Тряпка, которую она использовала в качестве импровизированной марли, окрасилась в красный цвет. — Дай руку, — попросил Санс, входя. Кажется, он был поглощен своими мыслями. Девушка отпрянула от неожиданного альтруиста. — Не прикасайся ко мне. Скелет остановился, прищурив глазницы. Фриск взглянула на него, поджав губы. Дыхание участилось. Боже, он так близко. Нет, нет, нет. Душа предательски загорелась в груди. Санс наклонил голову и взял раненную руку. Не нашлось сил противится настойчивой помощи. Затаив дыхание, она наблюдала, как Санс перематывал палец странными бинтами, вспоминая, как он однажды перевязывал её огнестрельное ранение. Где он научился оказывать первую помощь? — Нам нужно поговорить, — еле слышно проговорил он. Фриск закусила губу. Она сердилась на него… но почему всё тело пылало от желания? «Ты, как я погляжу, счастлив, что не разговариваешь со мной. А вообще, тебе нужно мне многое объяснить. Например, кто такая эта Алиса?» — подумала девушка, но прервала внутренние нарастающие претензии, поняв, что начала ревновать. Санс бросил короткий взгляд, который почти заставил её поверить в то, что он умел слышать мысли. Скелет вздохнул, перекусив зубами повязку. Фриск сглотнула. — Я вел себя как мудила… Я не хотел, чтобы вчера всё так обернулось. Я был пьян— — Знаю, знаю. Это я, идиотка, повелась, — Санс заколебался, разрывая бинт, имевший необычную текстуру: скорее, он предназначался для пыли, чем для крови. — Ты не идиотка… Всё правда сложно. Я не знаю, как исправить ситуацию… и не знаю, стоит ли. Поскольку у меня сейчас много чего происходит, я старался просто не впутывать тебя в свои проблемы. А потом случилась прошлая ночь и… — Фриск слушала. Внимала каждому слову. Что же с ней такое? Она должна быть в ярости, а не рваться к его обществу и вниманию. Она хотела слушать его вечно. Фриск воспроизводила в памяти, как они вместе готовили еду, и как он рассказывал, что заботится о своем брате. Вот бы почаще видеть его эту оборотную сторону. — Я просто чувствую себя использованной, — Санс вздохнул, глядя на сцепленные руки. Фриск чувствовала, как в животе развивался жар, и подняла глаза. — Знаю, это я виноват. У меня сверлит череп из-за того, что я заставил тебя так чувствовать. Прости, — прошептал он. Санс никогда не извинялся за мучения, причинённые ей в начале, но его тихо сказанное «прости» убедило её, что он извинялся за всё: за издевки, угрозы, утопление, за внушение страха. Не теряй головы. Не теряй головы. Противоречия не давали покоя. С одной стороны, она до сих пор была расстроена из-за него, а с другой… он стоял близко и… Фриск слышала рычание в низком голосе. Они перебросились тяжелыми, голодными взглядами. Вспомнить, кто из них двинулся первым, было затруднительно. В одну секунду они состязались в напряжённых гляделках, а в следующую — она оказалась прижатой к скелету. Зубы отчаянно покусывали губы. Фриск растаяла жидким воском в крепких объятиях, душа загудела от удовольствия, словно оказалась там, где и должна быть. Они отошли от стойки. Девушка целомудренно застонала ему в рот. Близость им бесповоротно сорвала крышу. Она не понимала их страстного желания друг к другу, но точно знала, что оно имелось. Боже, как он ей нужен! На мгновение напрочь забылось, что ей полагалось лютовать на него. Санс что-то озабоченно промычал и оттолкнулся. Фриск замерла, когда пылкое присутствие сменилось холодным воздухом. Он прислонился к кухонному островку. Её глаза широко раскрылись от отказа. — Черт… ты реально всё усложняешь. Фриск вытерла припухшие губы. Что они делали? Что она делала? Что я усложняю? Почему ты не можешь просто взять себя в руки и поцеловать меня? Прекрати играться со мной. Она остановила поток мыслей — сколько жадности и эгоистичности в них содержалось. Он, видимо, переживал тяжелые времена, а всё, что её волновало, — это она сама. Осознание было подобно пощечине. Фриск слабо улыбнулась. Добрую часть своей жизни она была эгоисткой… … как и многие другие циклы, ей придется разрушить и этот. Она понятия не имела, через что ему пришлось пройти. Что, если он также травмирован любовью, как и она? — Всё в порядке, извини. Через что бы ты сейчас ни проходил… просто знай, что я рядом, если тебе понадобится… с кем-нибудь поговорить, — предлагала она своё плечо. Слова из уст выходили по-настоящему искренними. Она не только желала его, но и заботилась о нем. Огоньки в глазницах замерцали. Скелет улыбнулся мягко и серьезно. Фриск так долго была знакома с его вечной улыбкой, что начала замечать едва заметные в ней изменения. — Я… — Санс замолчал. Она нерешительно отошла, взглянув на порезанный картофель. Аппетит пропал к чертям, поэтому Фриск сложила овощи в пластиковый контейнер, наполнила водой до краев, чтобы не окислялись. Поставила их в холодильник и провела языком по губам, ощутив вкус железа. — Просто прекрати меня игнорировать. Санс тихо усмехнулся. — Договорились… Фриск грустно улыбнулась, пожелала ему спокойной ночи и ушла наверх. Она заботилась о нем… и знала, что он тоже заботился о ней. Пусть и странным своеобразным способом. Ему просто нужно время, и чтобы кто-то был рядом. Это было наименьшее, что она могла предложить. Может быть, когда Чистка закончится, они… смогут всё наладить? Стоило голове коснуться подушки, как её осенило. Я влюбляюсь в него… Блин.