Dieu demystifie

      Богиня брака и домашнего очага сидела в кресле перед камином и вышивала, когда к ней в покои постучали. — Мама? — Входи, Локи, — Фригга воткнула иголку в шелк и посмотрела на сына. Локи не смотрел на мать и вытирал лицо. — Что случилось, сынок? — маленький маг не ответил, он пересек комнату, забрался к матери в кресло и устроился у нее на коленях. — Тор меня не любит. — Почему ты так думаешь?       Фригга вздохнула, отложила работу и обняла его. — Тор не хочет со мной играть, мама. Он играет только с этими… — Это не означает, что он тебя не любит, милый. Ты же его брат, как он может тебя не любить? Он просто старше тебя, сынок, поэтому ему хочется играть со своими сверстниками.       Локи понимающе вздохнул. Он был на удивление смышленым ребенком, и пришел к матери скорее не за объяснением, а за сочувствием. Фригга ласково погладила мальчика по темным волосам. — Хочешь, я сегодня вечером позову его ко мне? Вы посидите здесь перед сном. — Да, — он шмыгнул носом.             *** — Мам? — Входи, Тор. — А где Локи? Ты его не видела? — Нет, — Локи съежился на коленях матери под складками плаща, и Тор не заметил его, — можешь подождать его, он скоро придет.       Тор прошел к креслу матери и сел перед камином, прислонившись спиной к резной ножке.       Приподнявшись на коленях Фригги, Локи накрыл глаза Тора руками. — Локи! Ты!..             ***       …Тор отвел чужие руки от лица и обернулся. — Какая я тебе Локи?       Сиф возмущенно смотрела на Тора, а Фандрал и Вольштагг помирали со смеху. — Нашел, с кем меня сравнивать! Хоть ты и принц, это не означает, что тебе позволено такое, Одинсон!       Тор смеялся вместе с остальными. Компания переглянулась за его спиной, и Фандрал подмигнул всем сразу. — Все, теперь только так тебя будем называть! — Вольштагг залпом осушил кубок и отшвырнул его на пол к ногам Локи. Кубок зазвенел и разлетелся на мелкие кусочки. — Только попробуйте!       Маг, сидящий у стены зала в отдельно стоящем кресле, поднял голову от книги. — Принцесса! Принцесса Локи! — компания вроде как смеялась над гневом Сиф, но украдкой все наблюдали за реакцией мага.       Дразнить младшего принца, который был слабее каждого из них, было весело и забавно, к тому же уверенности друзьям придавало то, что Тор смеялся вместе с ними. Но бог грома просто не видел его лица. — Эй, принцесса! — Фандрал изобразил реверанс в его сторону, — не хотите ли со мной потанцевать?       Компания развернулась в сторону Локи и хохотала ему в лицо. Он медленно поднял глаза от книги и посмотрел на Фандрала. Тот усмехнулся этому тяжелому взгляду и подмигнул. — Тебя я бы не выбрал, даже если бы пришлось выбирать между тобой и этим креслом. — А почему так неприветливо? Нашу принцессу не учили хорошим манерам? — Что может знать о хороших манерах такой неотесанный мужлан, как ты? — Что ты сказал? — Фандрал сразу же перестал смеяться и потянулся к поясу — к мечу.       Локи выпрямился в кресле и насмешливо вскинул брови. Смех сразу стих. Все ждали, что ответит Локи, с любопытством, а Тор — с настороженным неодобрением. Никого не смущает, что его поведение отличается от того, что он демонстрировал всегда? Неужели никто не видит? Он же… не боится? Невероятная идея, но все же, все же… — Что слышал, Фандрал. Не желаю находиться в одном обществе с неотесанными мужланами, — Локи выделил интонацией последние два слова, — и попрошу не тыкать. Не забывай, с кем разговариваешь. — Следи за словами, принцесса, — проговорил Вольштагг. — Могу сказать вам всем то же самое, но, боюсь, это бесполезно и не принесет никакого толку, — Локи усмехнулся Фандралу в лицо, — вас же не учили вести себя прилично в обществе, если я не ошибаюсь?       При этих словах Фандрал буквально выдернул меч из ножен, а Вольштагг снял со спины топор. Они двинулись к Локи, но пройти далеко не успели. Одним плавным гибким движением он поднялся на ноги, повел рукой в каком-то замысловатом движении, и, повинуясь движению его тонких пальцев, в воздух взметнулась груда стеклянных осколков от разбитого кубка. Они с угрожающим звоном закружились вокруг двух друзей, заставив их остановиться. — А-а-а, — Локи покачал головой, — советую вам очень хорошо подумать. — Ну все, хватит, — Тор отобрал у Фандрала меч и вложил ему в ножны, — хотели же просто посидеть. — Уйми своего брата, Тор, — бросил Фандрал, не поворачивая головы. Недобро прищурившись, он смотрел на младшего принца. — Пока он не влез, все было хорошо. — Все было хорошо, пока вы ко мне не полезли, Фандрал. Я здесь ни при чем, — эти слова сопровождались звоном отпущенных Локи осколков о мраморный пол. — Да ты всегда ни при чем! — возмущенно воскликнула Сиф. — Именно, — Локи развернулся в ее сторону, и девушка отступила на шаг, — я всегда ни при чем. Наконец хоть кто-то из вас это понял. Видно, вы, леди Сиф, все-таки успели урвать дома немного уроков, прежде чем оружейные заняли все место в вашем сердце. — Не смей так с ней разговаривать! — Кто ты такой, чтобы мне указывать, что делать, а что нет? Не забывай, Фандрал, где ты находишься и с кем говоришь! — А что ты мне сделаешь, высочество?! Ты же даже меч в руках держать не умеешь! Помнится, мы это уже как-то выяснили! Можем напомнить еще раз, если у нашей принцессы такая плохая память!       Компания рассмеялась. Локи побледнел и еле заметно отшатнулся — буквально на полшага, но Фандрал и остальные это заметили. Заметили и — приободрились. — Память у меня уж точно не хуже вашей, — напряжение Локи выдавали лишь звенящие нотки в голосе. — Времена изменились. Сейчас у вас ничего не выйдет. — Хочешь проверить? — Фандрал сделал резкий выпад в сторону младшего принца, притворяясь, что собирается напасть на него, и тот вскинул руку в защитном жесте.       Вроде бы все было как раньше. Они побеждают — Локи запуган и унижен. Но на этот раз все происходит совсем по-другому.       На мгновение зал взрывается изумрудно-белой слепящей вспышкой. Слышатся испуганные крики Сиф и Локи. Когда сияние рассеивается (почти так же быстро, как и появилось), оказывается, что мага и Фандрала разметало по разным концам зала. Все, включая младшего принца, судорожно протирают ослепленные глаза и оглядываются.       Тор потряс головой, пытаясь выкинуть из-под век это нестерпимое сияние, вонзившееся иглами в незащищенные зрачки, и огляделся, ища глазами брата.       Маг стоял, вытянув руки перед собой как можно дальше, и с ужасом и восторгом рассматривал свои ладони. Ему не верилось, что он применил магию — сам, не задумываясь, а рефлекторно — и смог воспроизвести довольно сложное заклинание, не прикладывая практически никаких усилий. — Ах ты ублюдок! — совершенно забыв о своем обидчике, Локи вздрогнул, услышав его окрик.       Фандрал вырвался из рук удерживавших его Вольштагга и Сиф, и успел преодолеть примерно половину разделявшего их расстояния, когда Локи опомнился. Он снова вскинул руку, но теперь совершенно осознанно. Все-таки не зря столько времени вложено в то, чтобы научиться.       Кинжал со скоростью выброшенного из пращи камня пролетел через зал и замер буквально в дюйме от лба Фандрала. Сиф снова закричала.       В гробовой тишине, наступившей после этого вскрика, было слышно, как тихо звенит лезвие тонкого кинжала. Фандрал замер с раскрытым ртом и не сводил глаз с острия. Как и все остальные. Опомнившийся первым Вольштагг шагнул было к Локи, но тот движением пальцев заставил его замереть на месте. — Не двигаться!       Голос мага взлетел до самых высоких тонов и звенел, как натянутая струна. Все посмотрели на него. Нет, все-таки испугался. — Раз у Фандрала не было уроков этикета раньше, дадим ему один прямо сейчас. Он будет полезен не только для него. Итак, знает ли наш доблестный Фандрал, чем отличаются царские покои от конюшен и оружейных? Знаю, вопрос сложный, поскольку кроме последних двух, Фандрал мало что видел в своей жизни, но, я думаю, если он не будет справляться сам, его друзья и леди Сиф ему помогут. — Локи, хватит, — сказал Тор. Локи вздрогнул от его голоса, но даже не посмотрел в сторону бога грома. — В своих конурах и стойлах будете вести себя так, как вам заблагорассудится, и говорить то, что вам заблагорассудится. Не здесь. Все ясно?       Молчание послужило ему ответом. — Я не слышу вашего ответа. Надеюсь, это означает, что больше ни у кого не осталось вопросов по поводу того, что и кому я могу сделать? Мне не трудно продемонстрировать, если это не так.       Он пошевелил пальцами, и нож, паривший перед лицом Фандрала, коснулся острием его лба. — Локи, довольно, — маг обернулся на старшего брата. — Не надо, — проговорила Сиф не своим, высоким и тонким голосом, в ее огромных от испуга глазах плескалось изумление напополам со страхом, — мы поняли, Локи. Отпусти его.       Об этих взглядах маг мечтал, кажется, с того самого момента, как впервые взял в руки книгу по защитным рунам. О таких взглядах — недоумевающих, испуганных, настороженных.       Не то что бы ему нравилось это дурацкое и, вообще-то, свойственное лишь одному из братьев желание покрасоваться, но этот ужас, хоть и мимолетный, который отражался во всех направленных на него взглядах, наполнял младшего принца темным, покалывающим ладони возбуждением.       А потом он как будто сморгнул его с глаз и вспомнил, где находится.       Маг настороженно посмотрел на девушку, и начал пятиться к двери. Только прижавшись спиной к створке двери, Локи опускает руку, не оборачиваясь, ногой открывает дверь и выскальзывает из зала.       Взгляды всех против их воли обращаются к кинжалу, парившему в воздухе перед лицом Фандрала. Одновременно с грохотом захлопнувшейся двери клинок срывается с места, как будто обрезали державшую его невидимую нить, и, сверкая и переворачиваясь, падает на пол. В самый последний момент, когда звон металла о мрамор можно было услышать, увидеть — у самого пола, — он рассеивается струйкой зеленого дыма. Все выдыхают и как будто выходят из оцепенения.       Сиф и Вольштагг разом заговорили, а Фандрал оттер с глаз струйку крови из царапины на лбу. Посмотрел на кровавые разводы на ладони и, чеканя шаг, направился к выходу — следом за младшим принцем. Тор удержал его за локоть. — Позволь, я сам.       Бог грома оставил троицу возмущенно обсуждать произошедшее, а сам направился искать брата.             ***       Тор успел выйти в коридор как раз в тот момент, чтобы заметить край темно-зеленого плаща, тут же скользнувшего за угол. Бог грома окликнул брата, но тот ничего не ответил — вероятно, не услышал. Тор завернул за угол следом за ним, снова позвал, но Локи даже не оглянулся — только прибавил шагу.       Он догнал младшего принца минуты через две, но как только его пальцы коснулись плеча мага, его фигура подернулась волнами и потеряла четкость. Сквозь мага стало видно противоположную стену, он перестал отбрасывать тень. Тор в последний раз выкрикнул имя брата и попытался удержать его тающую фигуру, но руки проходили сквозь него, не встречая сопротивления. Локи был и его не было. Тор опустил руки и раздосадованно огляделся по сторонам. — Ты такой предсказуемый, — Локи сидел на одном из широких подоконников в начале коридора: привалившись спиной к стеклу, поставив на подоконник согнутую в колене ногу. Тор почти не удивился тому, что прошел мимо буквально в шаге от мага и не заметил его. — Я так и знал, что ты за мной пойдешь.       Тор неторопливо приблизился к магу по коридору и остановился напротив него у противоположной стены, оперся о нее спиной и сложил руки на груди. Младший принц смотрел строго перед собой, но насмешливая улыбка говорила Тору о том, что тот не оставляет без внимания ни одно его движение. — Это было лишнее, Локи. — Да, думаю, позволять им вести себя как… — Я не об этом. — Я прекрасно понимаю, о чем ты. — Локи усмехнулся. — Так что же ты не прекратил? Нравилось? — Если помнишь, я пытался. — Да, — только сейчас Локи повернулся к брату лицом, — ты пытался остановить. Меня. Я бы на твоем месте сказал пару слов твоим друзьям, на понятном им языке — мой для них, очевидно, слишком сложен. — Эй, — Тор нахмурился, — полегче с выражениями. — А что я такого сказал? — огрызнулся маг. — Это правда, и, если она тебе не нравится — я здесь ни при чем.       Он немного помолчал. — Думал, ты позвал меня сегодня, потому что захотел поговорить. А теперь выясняется, что как раз этого мне и не следовало делать. Так, может, мне прямо сейчас встать и уйти? И все будет, как раньше. — Я не… — Тор прикрыл глаза и сделал паузу. Сосчитал до десяти. — Ты их спровоцировал. Не надо было говорить, что они… не надо было говорить то, что ты сказал, и все было бы нормально.       Глаза младшего принца сузились, он покачал головой. — Что — все, Тор? Что было бы нормально? Ты, наверное, хотел сказать — как всегда? Ты имел в виду — как в детстве? Я бы покорно сносил все их насмешки, а ты бы смотрел и наслаждался? Ты ради этого меня позвал? Чтобы поразвлечься? — при этих словах Тор открыл рот, но Локи не дал ему заговорить, взмахнув рукой. — Если ты это имел в виду, то приношу свои извинения за загубленное зрелище. Веселье кончилось, братец. И для тебя, и для твоих «боевых товарищей». Малыш Локи вырос, и теперь он не настолько безобиден.       Тор разозлился, злобой ребенка, которого слишком долго ругают за одно и то же. — Хватит!       Локи удовлетворенно откинулся к стеклу и ухмыльнулся. — Ты злишься, сын Одина. Значит, я прав. Впрочем, как и всегда.       Младший принц своими словами заставлял Тора чувствовать себя виноватым, и хуже всего было то, что бог грома чувствовал, что виноват. Локи был прав, не во всем, конечно, но все-таки Тор смеялся надо всеми шутками Фандрала, каждый раз отводя глаза от лица младшего принца. Иногда маленький Локи пытался смеяться вместе с остальными, но никогда этот смех не затрагивал его глаз.       Когда они были совсем юны, он искал глазами взгляд Тора, молча умоляя о защите, но Тор смеялся вместе со всеми. Не потому, что не любил своего брата, нет — хоть Локи частенько доставлял ему неприятности, он бы за него жизнь отдал, если бы понадобилось, — а потому, что они все были детьми, и Локи смеялся вместе с ними, и им было так весело…       В какой-то момент Локи перестал бросать на Тора умоляющие взгляды каждый раз, как Фандрал или кто-то еще начинал задирать его, и поначалу Тор испытал облегчение. Эти взгляды заставляли его чувствовать себя неловко — чувствовать себя провинившимся.       Локи начал отбиваться сам. Раньше он просто испуганно смотрел на своих обидчиков и старался не давать волю слезам — теперь он начал давать волю своему языку. Тор и все остальные смогли убедиться, что Локи не зря проводит столько времени в библиотеке — маг становился умнее, расчетливее, циничнее и злее на язык.       О, язык — вот что стало его главным оружием. Он говорил иногда притворно-учтиво, иногда почти грубо, зло, пренебрежительно, лицемерно, насмешливо — и каждый раз его слова попадали в цель. Он мог заставить их разозлиться, когда хотел и как хотел, сам оставаясь невозмутимым и спокойным — и в какой-то момент Тор понял, что эти стычки приносят младшему принцу больше удовольствия, чем им самим.       Сегодня Локи их напугал, и ему понравилось внушаемое им чувство страха. Тор это понял — и встревожился.       А потом Локи совсем перестал на него смотреть. Перестал его замечать. Перестал отвечать на вопросы, или отвечал тем же голосом, каким говорил с Одином — учтивым, холодным, отстраненно-вежливым.       Они стали терять связь — они не разговаривали, не проводили время вместе, не считая официальных встреч, на которых должны были присутствовать оба. Но и тогда Локи держался отстраненно и говорил с братом ровно столько, сколько было необходимо, чтобы это не вызывало подозрений о раздорах в царской семье. Они не… да что там, они ничего не делали, они практически не виделись, как будто их ничто не связывало, и они были совершенно друг другу чужие — и Тора это беспокоило, хотя он всячески старался это скрыть. За грубостью, за напускным безразличием и весельем. Он проводил все время со своими друзьями — Фандралом и другими — но беспокойство не переставало мучить его.       Они заговорили друг с другом — Тор решился заговорить с братом — сегодня утром впервые за несколько лет. Время для богов летит быстро, но все же это было нелегкое время. Когда он обратился к младшему принцу с предложением поехать на охоту, Локи посмотрел на него так, будто видел впервые в жизни (у Тора мурашки побежали по рукам, когда их взгляды встретились — впервые за два или три года) и вежливо отказался. Тор на большее и не рассчитывал, на охоту не поехал, и его друзья остались с ним в замке.       Каково же было его удивление, когда Локи появился в пиршественном зале, где сидели они все — с книгой в руках и с совершенно невозмутимым лицом, говорившим, что он выбрал именно этот зал совершенно случайно. Он сел в дальнем от них конце зала, в отдельно стоящее у стены кресло, и почти за все время не произнес ни слова — но Тор все равно был доволен — безмерно, бесконечно удивлен — и доволен. А потом случилась неминуемая катастрофа… — Не нужно было приходить. — Только после того, как он начал говорить, он вспомнил, что сам позвал младшего принца, а тот просто откликнулся на его зов. Тор чувствовал, как горят его щеки, и отвернулся от мага, — ты же прекрасно знаешь, что они тебя не выносят. — Что? — Локи поперхнулся воздухом. — Что ты сказал? — Не следовало тебе приходить, — повторил Тор чуть громче, рискнул посмотреть на брата и тут же пожалел об этом.       Глаза мага сверкнули, засветились изнутри, и при иных обстоятельствах Тор счел бы их невероятно красивыми, да только сейчас это было невозможно — столько ярости было в его взгляде. Бог грома с трудом поборол желание отступить на шаг или два. — Так вот оно что, — голос младшего принца был тих и мягок, и это напугало бы любого до умопомрачения, — вот в чем дело. Просто не показываться вам на глаза — и проблема решена. Да только есть еще одна проблема, — голос начал набирать силу, в нем появились незнакомые рыкающие нотки, которых Тор никогда еще от Локи не слышал.       Локи подался вперед, упершись руками в край каменного подоконника. Он напоминал змею, изготовившуюся к броску. — Плевать я хотел на то, что вы не желаете меня видеть, — голос принца вибрировал от ярости, слова волнами расходились по коридору и, отражаясь от каменных стен, окружали Тора со всех сторон. — Я — принц Асгарда, я подчиняюсь лишь моему отцу Одину и могу приходить, куда хочу и когда хочу, не нуждаясь ни в приглашении, ни, тем более, в разрешении. Не стоит тебе забывать об этом — ни тебе, ни твоим друзьям!       Страх, впрочем, скоро ушел из сердца Тора, вытесненный упрямством и пониманием. Он испугался не столько тому, что Локи сможет ему навредить, сколько силе его реакции, впечатленный и пораженный мимолетным могуществом брата, которое он успел ощутить, пока сам не разозлился снова. Тор не знал, не видел до этого момента, что Локи — действительно больше не нуждается в помощи и защите — что Локи может быть опасен. Что у него есть причины злиться, и поэтому он опасен. А с пониманием пришла и его злость. — У меня тебе все-таки придется спрашивать разрешение, — Тор оттолкнулся от стены, выпрямился, положил руки на пояс туники и спокойно взглянул на брата, — если ты не хочешь ссоры. Я тоже принц Асгарда и сын Одина — и тебе также не следует об этом забывать.       Локи вздрогнул при этих словах, будто бог грома дал ему пощечину. Он выпрямился, привалился спиной к стеклу и с силой провел руками по лицу. Когда он снова взглянул на Тора, яростное пламя, бушевавшее во взгляде младшего принца, стало затухать.       Маг смотрел прямо на бога грома впервые за три года. Поджав губы, рассматривал его широкую, сильную фигуру, как будто видел в первый раз, и внезапно понял, что четыре года он жил как в коконе, отрешившись ото всех и всего, не испытывая практически никаких эмоций, кроме сосредоточенности — и теперь как будто проснулся.       Как будто его разбудили.       Тор сейчас, его упругая, непоколебимая поза, его яркие, упрямые синие глаза, вызывали у Локи сильнейшее раздражение — первая его эмоция за четыре года, отличное начало — но он был и благодарен своему упертому брату за эту эмоцию. И в большей степени, как казалось Локи в тот момент, его вернула к жизни нетипичная для старшего принца реакция — не неконтролируемая ярость, а неожиданное спокойствие, несвойственная Тору сдержанность. Хотя, кто знает, что ему теперь свойственно… — Ты делаешь успехи, брат мой. Дипломатия твоей сильной стороной никогда не была. Планируешь сесть на трон после отца? — У меня было у кого поучиться. — Тор наблюдал за братом и с видел, что злость проходит. Это ли приносило ему облегчение, или что-то другое — он не знал. Чувствовал только, что что-то произошло, изменилось, почти незаметное, но… — Ох, Тор, — Локи снисходительно улыбнулся, — Я на трон не стремлюсь и никогда не сяду. Отец не позволит мне это сделать. — Ну, почему же? Я старше тебя всего на пять лет, так что права у нас равные, — Локи усмехнулся, — почему ты не хочешь возглавить Асгард? Я был бы не против. — О, не сомневаюсь, что ты был бы не против. Ты, судя по всему, унаследовал от Одина лишь силу, но не мудрость, и не в состоянии оценить тяжесть ответственности, лежащей на плечах правителя Асгарда. Не то что справиться с этим грузом. Хоть ты и сильнейший из асов, тебе его, скорее всего, не удержать. Корона отца раздавит тебя.       И Локи широко улыбнулся. — Не понял? — Тор поборол желание закатить глаза. Локи был не в состоянии не говорить гадостей через каждое предложение, и Тор уже начинал жалеть, что брат с ним наконец заговорил. — Я не сомневаюсь, — улыбка бога обмана стала еще шире. — Возвращайся-ка к своим друзьям, а то перенапряжешь свои мозги и совсем соображать перестанешь. Вряд ли тогда люди захотят видеть тебя правителем. — Эй! — Тор угрожающе двинулся на него, но Локи выбросил вверх правую руку, щелкнул пальцами и… исчез. Руки Тора погрузились в пустоту. А потом его пальцы врезались в шершавый выступ стены, и Тор выругался.             ***       Тор сидел у себя в покоях и расчесывал волосы перед сном. Раньше это делала Фригга, но принц возмужал, и она больше не заходила вечером к нему в комнату.       Тор не мог сказать, любил он это делать или нет. Ему нравилось, когда это делали другие, но сам он относился к гребню и расчесыванию прохладно. Когда этим занималась его мать, он вообще не обращал на весь процесс внимания — так осторожна и нежна была верховная богиня. Сам же старший принц в это время пытался проделывать ту же процедуру со своим младшим братом, иногда и против его воли.       Тор усмехнулся, невольно вспоминая.       Локи был самостоятельнее брата в этом отношении и научился обращаться со своими волосами гораздо раньше Тора. Но ему хотелось попробовать тоже, а к своим волосам мать его пока не подпускала, не без основания опасаясь, что после первой же попытки старшего принца придется брить наголо.       И поэтому маленький Тор творил бесчинства с волосами младшего брата. Локи сопротивлялся отчаянно, насколько позволяли его силы, но Тор побеждал практически всегда и заставлял брата проходить через эти мучения практически каждый вечер и приводил волосы брата просто в ужасающее состояние. Фригге, каждый раз распутывающей это безобразие, оставалось лишь удивляться, каким образом младшего принца ни разу не стригли.       Правда, в какой-то момент за тот период, что они не общались, Тору показалось, что волосы мага стали примерно на ладонь короче, но он, впрочем, не был уверен наверняка.       Этому Локи сопротивлялся еще отчаяннее, чем Тору. Волосы у него действительно были редкой красоты, черные-черные, даже чуть отливающие синевой, не слишком блестящие и мягкие как шелк. Поняв один раз, чем ему угрожают притязания старшего брата, Локи учился управляться со своими волосами сам и без посторонней помощи.       Этим он добился того, что его головы никогда не касались ножницы, тогда как Тора однажды побрили наголо, и он целую неделю не выходил из своей комнаты, пока волосы не отрасли на несколько дюймов.       Отчасти это не обошлось без помощи Локи. Просидев над книгами несколько часов, он сумел сварить для брата какой-то эликсир, предварительно чуть не померев со смеху от одного взгляда на стриженную голову старшего принца. От него волосы у бога грома отрасли просто с фантастической быстротой, удивляя дворцового цирюльника.       Впоследствии Тор несколько раз спрашивал брата, использовал ли он магию и при уходе за своими волосами, но Локи всегда отвечал отрицательно. Тор не слишком-то верил ему, пока случайно не услышал, как младший принц говорил об этом с Фриггой.       Вообще непонятно было, когда Локи применял магию, а когда нет, и причем непонятно никому. Никто из живущих во дворце и во всем Асгарде не представлял, как далеко простираются познания младшего принца в магии, насколько он силен и на что способен. Кроме, возможно, Хелы, но у нее, понятно, никто ничего не спрашивал.       Прилюдно же Локи магией практически не пользовался. И то, что сотворил Локи сегодня, было большим потрясением для троицы воинов, и просто большим удивлением для Тора. Он, конечно, подозревал, что брат что-то да умеет (не зря же он целые дни проводил в библиотеке), но что он может постоять за себя с помощью магии, было для него новостью. Раньше он пускал в ход только свое остроумие.       Расчесываться Тор не любил еще с детства, но, проделав это без эксцессов несколько десятков раз, нашел в этом даже что-то успокаивающее и упорядочивающее. Так что сложно было сказать, как Тор к этому относится.       Расчесав одну половину, Тор аккуратно переложил волосы через плечо и уже занес руку с гребнем над другой половиной, как его остановил тихий голос от дверей. — Вы только посмотрите, Тор с гребнем в руках, — Тор обернулся, одновременно поспешно прикрыв гребень краем вышитого покрывала.       В дверях, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, стоял Локи и улыбался. Странно так улыбался. Без напряжения, без угрозы, насмешки или чего-то подобного, к чему Тор уже привык. — Подумать только.       Тор смутился. Он не любил это чувство — оно казалось ему проявлением слабости, от которого он не мог избавиться своим обычным способом решения всех проблем — размазать виновника по земле. Сейчас, кажется, он хотел этого как никогда. Тор прятал свое смущение под напускным равнодушием или злостью. И сейчас он разозлился. — Я, кажется говорил тебе, что нужно спрашивать разрешение на то, чтобы войти? Не далее, как сегодня, если я ничего не путаю.       На первый взгляд казалось, что Локи проигнорировал его слова. Он поднял брови и усмехнулся, но Тор заметил, что мягкость из его взгляда исчезла. Слова бога грома его задели. — Тор, ты прочел какую-то книгу? Или нанял учителя по ораторскому искусству? — Локи покачал головой, — Никогда бы не поверил, что ты можешь выражаться… ну, знаешь, по-человечески, а не звериным рычанием. Я впечатлен. Ты, наверное, все-таки планируешь сесть на трон. Если так, то Асгард обрече… — Проваливай отсюда, а? Зачем ты пришел? — Вот, теперь я тебя узнаю, — Локи коротко рассмеялся, пружинисто оттолкнулся от двери и подошел к стоящему у кровати креслу. Развернул его и сел, аккуратно подобрав плащ. Сложил руки на коленях и доброжелательно посмотрел на бога грома. — Что тебе надо? — Тор недовольно и требовательно смотрел на мага. — С чего ты взял, что мне что-то от тебя нужно? Я не могу прийти проведать моего старшего брата? — От тебя добра может ждать только безумец. — Само собой. У тебя сегодня день прозрений. Наверно это как-то связано с фазами лун. Знаешь, ты прав, я пришел по очень важному делу — умолять тебя оставить мысль сесть на трон. Асгард не заслужил такой участи. От имени всех жителей Асгарда, знатных вельмож и простолюди… — Довольно! — Тор вскочил на ноги. Локи внимательно посмотрел ему в лицо и, не отрывая взгляда от его глаз, медленно поднялся с кресла. Не поворачиваясь к богу грома спиной, Локи обошел его так, чтобы оно оказалось между принцами. — Зачем бы ты ни пришел — уходи. — Я вообще-то пришел, чтобы попросить прощения за сегодняшний день, — Локи медленно отступал к двери, выставив перед собой руки и внимательно следя за лицом бога грома. — Но, если ты настаиваешь, я не буду. Только, раз уж ты сам так попросил, в следующий раз — во все последующие разы — не забудь об этом и не держи на меня зла, если я больше никогда не стану этого делать.       Тор замер на месте — это было последнее, что он ожидал услышать от бога обмана. Да чего уж там — он не думал, что Локи вообще может прийти в голову такая мысль.       Ладонь мага легла на ручку двери, и бог грома видел, с какой силой сжались его пальцы. Локи был напуган.       Тор мысленно усмехнулся, тряхнул головой и вернулся на кровать. Снова взялся за гребень. — Так мне уйти? — Локи его реакция была не ясна — совершенно не ясна, и это нервировало. Он не то что бы испугался бога грома — скорее, это была разумная осторожность. К тому же, Локи уже начал привыкать к тому, что Тор реагирует более-менее адекватно, и, по-видимому, перегнул палку. Кто ж его теперь поймет…       Он выпрямился, опустил руку, но ладонь с ручки двери не убрал. — Нет, — Тор вздохнул, — я хочу послушать, как ты извиняешься. — О, — Локи усмехнулся и осторожно вернулся в кресло, — я уже извинился. Это… оно и было. — Знаешь, тебе тоже есть чему поучиться. — Разумеется. Я, в отличие от тебя, не считаю, что знаю все.       Тор искоса посмотрел на мага, но сейчас его подколки его почему-то не задевали. Локи говорил не для того, чтобы разозлить — он, по-видимому, просто по-другому не умел.       Волосы с этой стороны головы были почему-то гораздо спутаннее, чем с другой, и гребень намертво застрял в светлых волосах.       Локи сидел рядом с Тором и смотрел на него. Просто смотрел — не так, как сегодня в коридоре, а тихо, без издевки, насмешки — просто улыбался, но улыбался своей новой улыб… Тор вздрогнул, дернулся от пришедшей в голову мысли. Эта улыбка не новая. Нет, совсем не новая, почему он решил, что она новая? Он улыбался так, пока они не перестали разговаривать. Улыбался так в детстве. О, боги…       Он дернул рукой сильнее и поморщился. Гребень оказался в руках громовержца, оставив в волосах половину зубьев и как будто в отместку за это выдрав целую прядь светлых волос. — Ох, Тор, что же ты делаешь? Даже смотреть больно. — Локи, поморщившись, проводил гребень в руках бога грома глазами. — Пока ты не пришел, все было нормально, — у Тора было такое несчастное лицо, что Локи рассмеялся.       Но, опять же, беззлобно. Тор нахмурился, прогоняя с лица невольную улыбку. Он осторожно ощупывал волосы пальцами, пытаясь понять, откуда была выдрана прядь, и маг сочувственно покачал головой. — Хочешь, я тебе помогу? — спросил Локи — удивительно тихим голосом. Тору даже показалось, что он слегка покраснел. — Если ты, конечно, не против.       Тор некоторое время с удивлением смотрел на мага, так что тот не выдержал и отвел глаза, а потом кивнул.       Локи улыбнулся. Протянул руку за гребнем.       Он поднялся с кресла, снял плащ и, аккуратно сложив его, повесил на деревянную резную спинку. Усадил брата на пол перед кроватью, а сам примостился на самом краю, скрестив ноги, и, легонько надавив ему на лоб, положил голову Тора себе на колени.       Потом воздел руки к потолку и проговорил: — Тор, сын Одина, бог грома и повелитель молний, торжественно клянусь, что исправлю повреждения, причиной которых я стал. Обещаю тебе, что ни один волос не упадет с головы твоей. — Локи задумчиво помолчал. — По крайней мере в самое ближайшее время. К старости они, может быть, выпадут все. Начисто. Твоя голова будет сиять, как рог Хеймдалла. Но сегодня я могу тебе гарантировать, что… — Перестань, Локи, я тебя умоляю, — Тор широко улыбался, глядя в потолок, — уже поздно. — Поздно что? Просить прощения? Ты уже начал лысеть? — Локи хлопнул себя по лбу и огляделся, будто что-то вспомнив. Поднял с покрывала вырванную прядь светлых волос. — Ах, да… ты прав. Слишком поздно. Ох, Тор, какая утрата, мне так жаль… — Локи, ради Одина, закрой рот.       Маг потер гребень в пальцах, восстанавливая ему отломанные зубья, а потом провел раскрытыми ладонями по мягким золотистым волосам. — Ради него я готов разве что говорить тише. Он не то что бы занимает много места в моем сердце, знаешь ли.       Но Локи все-таки замолчал. Он старался работать аккуратно, сосредоточенно закусив губу и нахмурив брови. Чужие волосы, густые и тяжелые, как будто на самом деле сделанные из золота, тихо шелестели под его пальцами.       Осторожные движения чужих рук усыпляли. Тор сидел, прикрыв глаза, и не мог сказать, спит он или нет — чувствовал он только эти аккуратные прикосновения. Он, наверно, не спал, но иногда ему казалось, что над его волосами сидит не Локи, а их мать, Фригга, а сам он — не совершеннолетний принц, уже сейчас один из сильнейших воинов Асгарда, а маленький ребенок, еще не уставший, но уже засыпающий.       Локи в последний раз провел гребнем по волосам и выпрямился.       Тишину в комнате нарушало лишь потрескивание огня в камине да вой ветра в ночи за окном, заглушавший едва слышное спокойное дыхание бога грома.       Тор спал, приоткрыв рот, безмятежный, как младенец. Губы еле заметно трепетали. Локи смотрел на него несколько секунд, что-то обдумывая, а потом улыбнулся уголком рта и убрал волосы у него со лба.       Маг высвободил одну ладонь из волос бога грома, поднял на уровень глаз и щелкнул пальцами. С едва слышным треском в его ладони вспыхнул маленький огонек; Локи поднес его к губам и втянул в себя воздух вместе с обрывком пламени. Потом наклонился к Тору и выдохнул ему в лицо клуб дыма.       Быстро выпрямился и принял невозмутимый вид, но бог грома не проснулся. Он лишь поморщился, прерывисто выдохнул и инстинктивно отвернул лицо от камина. Локи поджал губы и задумчиво побарабанил пальцами Тору по лбу. Снова улыбнулся. Перевернул лежащую на покрывале ладонь тыльной стороной вниз и с силой вдавил ее в вышитую ткань. Между пальцев засветился маленький голубой шар. Локи закрыл глаза, что-то прошептал… и Тора с ног до головы окатило водой.       Возмущенный вскрик бога грома был заглушен попавшей в рот водой, и он закашлялся, вытирая воду с лица. Пока Тор не обернулся, Локи смахнул рукой влево, и вода исчезла. И покрывало, и одежда и лицо Тора — все в момент высохло. Полный возмущения и негодования взгляд старшего принца Локи встретил с совершенно невинным выражением лица. Он поднял брови. — В чем дел… — Я же говорил, чтобы ты не смел так делать! — Тор был почти в ярости, от мимолетного умиротворения не осталось и следа. — Делать что? — Ты вообще-то меня водой облил! Я ведь я тебя предупреждал, что не стану такое терпеть! — Тор, прежде чем ты обрушишь на меня свой молот, праведное негодование и всю мощь Асгарда, может, дашь мне сказать? — Тор угрюмо смотрел на мага, сидя перед ним на полу и ожидая объяснений. — Я тебя не будил. Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. Вероятно, тебе это приснилось.       Пока Локи говорил, Тор осознал, что воду он действительно нигде не чувствовал. Если она и была, то исчезла без следа — в отличие от его подозрений.       Он угрюмо поднялся с пола, сел в стоящее у изножья кровати кресло и, надувшись, отвернулся от бога обмана.       Локи опусти одну ногу на пол и привалился спиной к столбику, одному из четырех, поддерживавших балдахин над кроватью. Какое-то время он разглядывал фигуру Тора в профиль, а потом его взгляд сместился и в задумчивости застыл на плясавших в камине языках пламени.       Тор сидел, глядя нарочито в сторону от бога грома, и прислушивался. Из-за его плеча не доносилось ни звука, и Тор медленно (как он думал, незаметно) повернул голову и стал искоса смотреть на мага. Они молчали. Локи сидел, глядя мимо Тора, в пылающий камин, а тот в то же самое время его рассматривал. Но как только младший принц поднял на него глаза, он отвел взгляд.       Локи усмехнулся. — Тор, ты можешь спросить, если хочешь. — И много ты умеешь? — Ты о чем? — Локи вскинул брови. — Ты умеешь создавать только кинжалы? — Нет. — Покажи…пожалуйста.       Локи поджал губы и надменно повел головой. — Я тебе не клоун. — Слушай, перестань ломаться, я не считаю тебя клоуном, и ты это знаешь. Мне же просто интересно. — Праздное любопытство — почти порок. — Не будешь занудствовать, братец, и люди к тебе потянутся. — Думаешь, мне нужно их общество? Если такое мое поведение заставит остальных людей оставить меня в покое, я буду только рад.       Тор удивленно взглянул на мага. Тот непривычно серьезно смотрел Тору в лицо и молчал. Бог грома не мог оторвать глаз от его лица, и написанные на нем эмоции (а точнее, их отсутствие), и это молчание будили в душе Тора что-то тревожное, щемящее и давно забытое.       А потом Локи моргнул, и это странное ощущение пропало. Маг усмехнулся. — Шучу. Видел бы ты, какое у тебя смешное лицо, когда ты пытаешься быть серьезным.       Тор облегченно улыбнулся. Этот странный взгляд мага тревожил его.       Между тем Локи, не глядя на него, взмахнул рукой, и, повинуясь его движению и как будто продолжая его, в ней материализовался двуручный боевой топор. Локи тут же отпустил его, как показалось Тору, потому что не смог удержать, и тот завис в воздухе.       Тор восхищенно протянул к нему руку, но не дотянулся до блестящего узорчатого лезвия каких-то пару дюймов. В тишине комнаты послышался щелчок, и топор, такой реальный, такой вещественный, такой острый и смертоносный — расслоился в воздухе обрывком зеленого тумана. Тор обернулся на мага. — Почему ты не даешь мне к нему прикоснуться?       Локи пожал плечами. — Это мои игрушки, что хочу, то и делаю, — он улыбнулся. — А кинжал можно посмотреть? — Только посмотреть? — Локи, перестань. Не беспокойся, я не буду пытаться тебя зарезать. — Я и не беспокоюсь. У тебя ничего не получится, если ты попытаешься.       Тор скептически хмыкнул.       Локи поднял на него глаза, вздохнул и подал ему вынутый из воздуха клинок. Тор осторожно принял его в руки и, подойдя к камину, стал рассматривать.       Клинок сильно отличался от тех, которые делали мастера в Асгарде — широких и тяжелых с массивным полированным лезвием. Нож мага был длинный и узкий, с удивительно тонким лезвием и без рукоятки. Даже не нож, а просто тонкая металлическая пластина, заточенная с двух сторон. По всему лезвию шла изящная резьба, разная с обеих сторон клинка. Остер он был настолько, что при неосторожном движении глубоко вспорол кожу старшему принцу на пальцах всего лишь при прикосновении.       От неожиданной боли Тор выронил кинжал, и тот, тихо зашипев, упал в камин, на мгновение окрасив пламя в зеленый цвет. Бог грома сунул окровавленные пальцы в рот и, вернувшись к брату, сел рядом с ним.       Локи ревниво наблюдал за его лицом, стремясь увидеть реакцию бога грома, но увидел кровь у него на губах и посерьезнел. — Что с твоей рукой? — Ты сам его придумал? — Тор попытался проигнорировать вопрос мага. — Не совсем, взял концепцию из книги по ремеслам Нидавеллира. Потом немного доработал, — прищурившись, Локи рассматривал пальцы бога грома. — Ты ранен? — Нет, все нормально.       Локи поджал губы. — Лгать — моя прерогатива. У тебя лицо и ладонь в крови, а если это не кровь, то цвету твоих губ позавидует самая прекрасная из дев Асгарда. Покажи мне свою руку.       Тор неохотно протянул ему ладонь.       Царапина была глубокой, она прошла по всем четырем пальцам Тора, а мизинец был взрезан почти до кости.       Маг покачал головой. — Страшно представить, что для тебя ненормально, — Локи взял ладонь бога грома в свои, осмотрел и, что-то шепча, провел по царапине пальцами.       От этого прохладного прикосновения Тору стало горячо и щекотно. Волна жара колючими мурашками поднялась по его руке и растеклась по всему телу, отдаваясь в коленях, локтях, затылке. Бог грома завороженно наблюдал, как шевелятся тонкие губы мага, и как перестает кровь, повинуясь его словам, и рана срастается. Через несколько секунд на коже не осталось и следа.       Локи еще немного подержал ладонь Тора в руках, а потом вздрогнул, выпустил ее и покраснел. — Откуда? — спросил он, не глядя на брата. — От ножа твоего.       Маг помрачнел. — Да ладно, — успокоил его Тор, — это так, ерунда, таких на тренировке можно нахватать спокойно, да и заживают они недолго. А что ты ещ… — Тор, давай не будем об этом, ради Одина. Я как-то не готов… обсуждать это с тобой, — Локи откинулся на спину и заложил руки за голову, — Как-нибудь потом, хорошо? Ты мне лучше скажи, давно ты полюбил гребень и расческу? — С тех пор, как мать перестала заходить к нам перед сном. — Переста… что? Она к тебе не заходит? — Локи удивленно посмотрел на него. — Нет… — И давно? — Да с тех пор, как я совершеннолетия достиг. — Ничего себе… и ты справляешься сам? — Ну да. — Похвально. Ты не говорил. — Ты не спрашивал. — Да… как-то недосуг было. Мы не разговаривали в течение семи лет, если ты не заметил. — Да ладно тебе, — Тор толкнул брата в бок, — наступит когда-нибудь момент, когда ты не будешь воспринимать все как серьезно? — Это моя природа, братец. И не надейся, — это было сложно, но маг смог пожать плечами, лежа на спине. — И я бы не сказал, что страдаю от избытка серьезности.       Тор засмеялся. Локи вздрогнул, резко повернул голову, всмотрелся ему в лицо и тоже неуверенно улыбнулся. Редко кто смеялся над его словами или над ним самим не для того, чтобы унизить или поиздеваться, а просто потому что он сделал или сказал что-то смешное. Такой смех согревал и радовал, вызывая желание смеяться с остальными не для того, чтобы сохранить хоть каплю достоинства, а просто так.       Локи задохнулся от столь внезапно нахлынувшего чувства причастности, отвернулся и, все еще улыбаясь, стал смотреть в потолок. — Мне нравится, когда ты так улыбаешься, — Тор откинул копну расчесанных волос за спину и лег рядом с братом.       У Локи вся кровь прилила к лицу — он чувствовал ее пульсацию в губах и на щеках — и возблагодарил всех богов за то, что Тор его сейчас не видит. — Благодарю, — голос, в противоположность сердцу, был спокоен и размерен. — Ты неисправим. Я уверен, если тебе будут признаваться в любви, твой ответ будет точно такой же. — Что есть, то есть. — Локи не хотел больше ничего говорить, но слова сорвались с языка до того, как он об этом подумал. — Тот, кто выставляет напоказ свои чувства, уязвим, поэтому в моем случае лучше не проявлять никаких эмоций.       Повисло неловкое молчание, и в течение двух минут Локи проклинал себя за эту необдуманную фразу. Тору ни к чему знать о твоих проблемах. У тебя и нет никаких проблем. Так что прекращай жаловаться.       Локи чувствовал, как напрягся старший принц. Сейчас он захочет тебя утешить. Ты же этого добивался, верно?       Маг буквально видел, как поднимается грудная клетка бога грома, как он набирает воздух, чтобы что-то сказать. Вот сейчас… — Локи, я… — Все нормально, — Локи улыбнулся и посмотрел на Тора. — Я сказал необдуманную глупость, забудь.       Потом отвернулся от Тора и закрыл глаза, чтобы спрятаться от его испытующего взгляда.       Бог грома несколько секунд нерешительно смотрел на мага, а потом протянул руку и, помедлив, положил ладонь ему на плечо. Локи вздрогнул и, не открывая глаз, осторожно снял с плеча его теплые пальцы.       Тор усмехнулся, уселся поудобнее, прислонившись спиной к одному из столбиков у кровати, на которых крепился балдахин, и стал смотреть в огонь.       За окном шумела ночь. Вынужденная томиться на самом дне неба целый день, тьма брала свое сейчас. Она билась в окна, шумела листвой растущих во внутреннем дворе деревьев. Ветер глухо, со свистом гудел в рамах, и от его порывов музыкально дребезжали цветные стекла в витражах.       Тор с улыбкой прислушивался к начинавшейся за окнами замка грозе. Сначала редко, потом все чаще и чаще секли по стеклам стремительные холодные капли. После солнечного дня грозовая ночь была любимой погодой громовержца. Тор любил грозу, и особенно радовался, когда небо разражалось дождем само, без вмешательства бога грома.       Он мог вызвать грозу сам, но когда природа делала это сама, Тор приходил в восторг. Он сидел и буквально видел, как в облаках на огромной, немыслимой высоте, почти в космосе рождаются дождь и ветер, как они обрушиваются на Асгард, смывая с него дневную пыль, и жару, и пот, и усталость. Асгард очищался.       Разум мага гораздо раньше всего остального понял, что что-то изменилось. Что ночь изменилась. В душе младшего принца начинало подниматься мутное беспокойство, но он пока еще не понимал, чем оно вызвано. Пока еще он его даже не заметил.       За окном ударила молния. Яркой электрической вспышкой она расколола небо на две неравные пылающие части, а у самой земли раздробилась на множество малых рукавов. Тор поймал себя на мысли, что считает про себя.       Как только Локи обратил внимание на то, что тьма за окном ожила: перестала быть бесшумной и наполнилась звуками набиравшего силу дождя, он все понял. Его сердце учащенно забилось, Локи зажмурился и внутренне сжался, пытаясь выгнать из головы застарелый страх, который поднимался в душе мага мутной темной волной, становясь все выше и выше по мере усиления дождя за окном. Успокойся, это всего лишь дождь, не хватало еще впасть в панику на глазах у Тора. Возьми себя в руки, ты же уже не ребен…       Ветер как-то особенно сильно ударил в закрытое окно, и цветные стекла жалобно задребезжали. Локи вздрогнул от этого жалкого звука. Примерно такие же звуки сейчас хотелось издавать ему.       Первая молния прозмеилась по небосводу, пробилась сквозь крепко зажмуренные веки мага и впилась ему в сердце, оборвала все мысли, оставив лишь одну — что ему чрезвычайно, дико, парализующе страшно, и что, если сейчас прогремит гром, он не выдержит и закричит. Или сойдет с ума. Нужно уходить, пока он не лишился рассудка прямо у Тора на глазах. Как, однако, унизительно и предполагаемо.       Локи быстро сел, стараясь перебороть желание сжаться в комок и невероятным усилием воли заставляя себя не считать секунды до громового удара. Так же быстро, не заботясь о том, что подумает об этом Тор, Локи слез с кровати, мимоходом подхватил с кресла плащ и почти побежал к выходу из покоев Тора. Он знал про себя, что не сможет перенести этот первый удар, полностью контролируя свое душевное состояние и оставаясь вполне в своем уме, и не хотел, чтобы Тор видел его в этот момент.       Тор удивленно проводил Локи глазами и поднялся следом за ним. — Локи, ты куда? — Уже поздно, Тор, — не поворачиваясь, отозвался Локи от двери, стараясь, чтобы его голос прозвучал максимально естественно и непринужденно, — я пойду. Доброй ноч…       На самом деле, не смотрел он на своего брата зря. Тор сразу заметил, что с магом что-то неладно (в начале он вообще подумал, что Локи хочет сбежать, потому что что-то украл, но, увидев выражение его лица, отказался от этой мысли), и поднялся следом за ним.       Локи уже добрался до дверей, почти выбрался из комнаты. Его подгоняли ужас и это гнетущее чувство, что сейчас что-то случится. Что-то ужасное, оно набухало и росло над ним. Это чувство давило на уши, на плечи, пригибая к полу, на глаза, как будто пыталось пробиться младшему принцу в голову. Локи в полуобморочном состоянии взялся за ручку двери, повернул и почти вышел в коридор, когда старший принц догнал его и захлопнул дверь перед его лицом. — В чем дело, Локи? — Тор схватил мага за локоть и развернул лицом к себе.       Когда пальцы бога грома сомкнулись у Локи на локте, он закричал. На мгновение ему показалось, что его самый страшный кошмар, никогда не подтверждавшийся в детстве, стал реальностью — гроза ожила, обрела плоть, проникла в замок и сейчас растерзает его.       Тор от неожиданности выпустил его руку. Маг овладел хотя бы частью своего разума всего через несколько секунд. Он тяжело привалился спиной к двери и, всхлипывая, посмотрел на Тора. — Тор, пожалуйста, мне нужно уйти, — он чуть не плакал, в глазах плескался почти звериный ужас, и бог грома испугался сам — за него. — Прошу тебя, дай мне выйти…       Последние слова он прочти прошептал. Локи вжался спиной в дверь, закрыл глаза и обреченно замер. Кровь, дождь и ветер стучали у него в ушах, отсчитывая секунды до еще не разразившегося грома. Загнанный страхом в угол, разум мага взвыл от неминуемых упрямых расспросов бога грома и того, что последует за ними.       Тор несколько секунд смотрел на младшего принца, которого уже начала бить дрожь, а потом убрал руку со створки двери. Локи еле слышно что-то прошептал и выскользнул за дверь. Захлопнул ее за собой, привалился к ней спиной, предотвращая предполагаемые попытки Тора выйти в коридор вслед за ним.       Из коридора звук дождя был слышен не так явственно, как из покоев бога грома, и страх, сжимавший сердце младшего принца ледяными тисками, вроде бы начал отпускать. Локи выпрямился и, почти не шатаясь, направился к себе.       Маг проходил мимо окна, когда это случилось. Ночь как будто дожидалась этого момента, когда он будет так близко от нее, один и совершенно беззащитен перед ней. Весь накопившийся в небе гром прогремел как будто у Локи над ухом, оглушая не хуже увесистой оплеухи. Молния вонзилась в зрачки, прочертив огненные дорожки на внутренней стороне век, и Локи на мгновение ослеп. Ему показалось, что сама реальность раскалывается на куски, небо рушится на землю, и все гибнет в ужасающем потопе и грохоте. И этот самый адский грохот ворвался ему в уши, в голову, разрушая все на своем пути. Локи упал на колени, со всех сил зажимая уши руками. Он кричал, кричал от ужаса, но сам не слышал своего крика. В этот момент он впервые за многие сотни еще даже не прожитых лет подумал, что близок к тому, чтобы умереть от страха.             ***       Когда начался дождь, Фригга сидела у себя в покоях и читала. Ворвавшийся в приоткрытое окно порыв мокрого воздуха задул лампу, стоящую на столе перед верховной богиней.       Она не стала зажигать свет обратно, а отложила книгу, поднялась с кресла и сладко потянулась. Ночной ветер, гуляющий по ее покоям, шевелил шторы и освежал и приятно холодил лицо. Фригга подошла к окну и в задумчивости остановилась под секущими стены замка каплями.       Первая молния заставила богиню еле заметно вздрогнуть. Она поежилась и плотно прикрыла створки.       Эта молния напомнила ей о чем-то. Что-то очень важное промелькнуло в ее мыслях даже быстрее, чем этот стремительный огненный зигзаг. Фригга нахмурилась и задумалась, пытаясь уловить упущенную мысль. Потом вспомнила.       Верховная богиня ахнула и всплеснула руками. Она подбежала к одному из шкафов и, достав из него покрывало, постелила его на кровати. Потом взмахом руки зажгла в камине огонь и выбежала из покоев.             ***       Целых четыре минуты Локи думал, что умирает, а потом гром перестал. Дождь все так же стучался в окна и стены, пытаясь добраться до младшего принца, скребся в рубиновые цветные стекла, и Локи в полубреду казалось, что это не вода падает с небес, а кровь. А потом ему на плечи легли узкие ладони. Руки были ему знакомы, но Локи все равно бы закричал, если бы Фригга не заговорила. — Локи, Локи, бедный мой мальчик, что же ты здесь делаешь? — Фригга помогла ему подняться с колен и обняла его.       Дрожа, Локи прижался к матери всем телом, и богиня укрыла его своим плащом, прижав к себе. Разум возвращался к богу обмана, защищенный этими руками и этим плащом, и следующая молния, промелькнувшая по небу, уже не ввергла его в такой ужас — он всего лишь вздрогнул и отшатнулся от окна, но уже не закричал. — Пойдем, дорогой, — Фригга мягко взяла мага за руку и повлекла за собой по коридору, — сейчас все закончится. Все будет хорошо.       Младший принц покорно следовал за матерью, вздрагивая каждый раз, как молния заставала его проходящим мимо окна.             ***       Фригга сидела в кресле у камина, задумчиво глядя в огонь. Эта гроза, разразившаяся сегодня ночью, пришла впервые за много-много лет и принесла младшему принцу на своих сизых крыльях давно забытые страхи.       Дождь стучал в окна и сейчас, но буря улеглась. Теперь это был просто тихий шепот капель по стеклу, как легкие прикосновения невидимых пальцев.       Локи спал, сжавшись в комок, на широкой кровати верховной богини. Сны мага были тревожны и неспокойны — тонкие черты его лица были скованы постоянным напряжением и страхом.       Внезапно Локи резко, по-птичьи вскрикнул, дернулся и забился, пытаясь выбраться из-под покрывала, которым его укрыла Фригга. Она быстро поднялась с кресла и, подойдя к изголовью кровати, склонилась над магом. Как только она высвободила из вышитой ткани лицо младшего принца, его глаза распахнулись, и он снова вскрикнул. Приподнялся, попытался оттолкнуть склонившуюся над ним фигуру, но Фригга перехватила его руки. Тонкие пальцы несколько раз судорожно сжались и разжались. — Тише, Локи, это я, — глаза мага на белом как снег лице казались просто огромными, — все в порядке. Это был просто сон.       Фригга погладила его по щеке. Локи вздрогнул от этого прикосновения, он напряженно всматривался в лицо склонившейся над ним женщины, пытаясь вспомнить, кто она и где он ее уже видел. Потом память вернулась к нему. — Просто… сон? — Да, дорогой. Все хорошо, я здесь.       Верховная богиня, внимательно наблюдавшая за лицом мага, удовлетворенно кивнула ему. — Вот так. Все будет хорошо, сынок. Дождь уже перестает.       Локи нервно оглянулся на окно, но Фригга предусмотрительно закрыла шторами огромную цветную стеклянную раму, и он ничего не увидел. Локи устало откинулся на подушки и вытянулся во весь рост. Фригга отпустила его руки, но он удержал в пальцах одну из ее ладоней. Так ему было спокойнее. — Спасибо, что нашла меня, — Локи благодарно сжал ладонь матери.       Фригга улыбнулась и покачала головой. — Тебе лучше уснуть, Локи. Я побуду с тобой. — она присела рядом с ним.       Младший принц кивнул и устало прикрыл глаза. Верховная богиня осторожно убрала ему с лица прилипшую к мокрому от пота лбу прядь волос.             ***       Тор в нерешительности остановился перед покоями Верховной богини. Он не был здесь с тех пор, как ему исполнилось десять лет, и сейчас не был уверен, что знает, что и как он должен говорить. Фригга, его мать, была для него чем-то непонятным и возвышенным — он не мог разговаривать с ней, как с мужчиной или с другими женщинами. Другие женщины боялись и боготворили его, но она… она сама заставляла его ее боготворить.       Тор выдохнул и коротко и решительно постучал в сомкнутые створки. Казалось бы, негромкий стук отдался эхом по коридору (вероятно, это эхо прозвучало лишь в голове бога грома, но он нервно оглянулся на галерею, не слышал ли кто).       Почти сразу же послышались торопливые шаги, и дверь приоткрылась. — Здравствуй, мама, — Тор неуверенно произнес это слово и смутился, — Я хотел спросить… — Тор? Заходи, — прервала его верховная богиня и посторонилась, давая ему дорогу. Тор вошел в покои (он не был здесь уже столько лет) и, остановившись посредине, повернулся к ней, снова пытаясь заговорить. — Чш-ш, — Фригга приложила палец к губам, останавливая его, оглянулась и, взяв его под руку, увела направо от входа, в дальний конец комнаты, где ярко пылал камин.       Она села и указала богу грома на кресло рядом с собой. Тор послушно опустился в него. — Ну, рассказывай, — сказала Фригга вполголоса и улыбнулась, — Что-то случилось? Ты здесь нечастый гость. — Да, знаешь, — Тор помолчал, собираясь с мыслями, — я сегодня видел Локи, и он…       При этих словах богиня преобразилась. Она удивленно и радостно взглянула на бога грома и даже немного подалась к нему. — Ты его видел? Вы разговаривали? — Ну, да? — Тор был удивлен ее реакцией. — То есть, вы больше не в ссоре? — А было сильно заметно, что мы… поссорились? — Тор смущенно взглянул на нее. — Смотря для кого, — Фригга села обратно в кресло. — Не думаю, что это заметили многие при дворе, но я заметила. Ваш раздор печалил меня, и я рада слышать, что вы помирились. — Ну, да, — неловко ответил Тор, — конечно, помирились — это сильно сказано, но разговаривать — да, начали. — Понимаю, — Верховная богиня улыбнулась. — Извини меня, я тебя перебила. Рассказывай, что хотел, Тор. Только тихо. — Да… так вот, я видел его сегодня, мы сидели у меня в комнате и все было вроде нормально, но потом он вдруг вскочил и просто ушел. Ни с того, ни с сего, и был очень чем-то напуган. Я не видел, куда он пошел, и, зная моего брата, я было подумал, что он сделал это специально, чтобы заставить меня ломать над этим голову. Но он был так испуган… просто до полусмерти. Он не смог бы так сыграть, я уверен, и поэтому я беспокоюсь. Ты знаешь его лучше, чем я, — при этих словах Фригга покачала головой. — Ты не знаешь, почему он так сделал?       Верховная богиня улыбнулась. — Я не удивлена, почему ты не понял, что случилось. Для тебя то, что происходило сегодня вечером, совершенно естественно. Подумай, когда он начал странно себя вести и ушел? — Я же сказал, сегодня вечером… — Тор ненадолго задумался, а потом его осенило, — из-за грозы, да? — Тише, дорогой, не говори так громко.       Тор почувствовал облегчение напополам с изумлением. Надо же, кто бы мог предположить, что младший принц… — Но какой смысл бояться грозы? Это же просто сильный дождь! Детский сад какой-то. Я же, его брат — бог грома. Почему он тогда и меня заодно не боится? — Тише, Тор. У этого есть свои причины, и не стоит тебе осуждать или осмеивать его страх, не зная их. — И какие же у него причины? Не вырос из детских кошмаров? Надо же… никогда не подумал, что Локи такой трус.       Взгляд верховной богини посуровел, она перестала улыбаться и серьезно посмотрела на бога грома. — Ты не должен так говорить. Твой брат не трус! Ты даже представить себе, наверное, не можешь, насколько велика его сила воли, насколько он решителен и смел. — богиня говорила с таким напором, с таким яростным желанием защитить мага от насмешек, что Тор перестал улыбаться, — ты не должен осуждать его, основываясь только лишь на своих рассуждениях, не имеющих под собой никаких доказательств!       В пылу своей речи Фригга повысила голос, и ее слова эхом собирались под сводами комнаты.       Из глубины покоев раздался короткий отрывистый вскрик, последовавший за ним тихий невнятный шепот напомнил Тору шелест осыпающегося под лошадиными подковами песка.       Бог грома и Верховная богиня одновременно вздрогнули и повернулись к источнику звука.       Потом Тор нахмурился и осторожно направился в противоположный конец комнаты, погруженный в темноту. Фригга сделала было несколько шагов в его сторону в порыве остановить старшего принца, но потом передумала. Вздохнув, она вернулась к камину и опустилась в кресло.       Тор подошел к ней минуты через две. Он молча сел в кресло рядом с верховной богиней и, нахмурившись, всмотрелся в пламя камина. Фригга, не поворачивая головы, посмотрела на него.       Потом Тор глубоко вдохнул и заговорил. — У него шрамы вокруг губ. — Да, я знаю, — Фригга помолчала. — Если его сон не изменится, они откроются и начнут кровоточить.       Тор взглянул на мать. Она, не отрываясь, смотрела в огонь, по ее лицу пробегали волны застарелого страдания за другого. Сострадания. Она вспоминала. Но что? — Их раньше не было.       Фригга вздрогнула, будто разбуженная его словами, она подняла взгляд на бога грома, выжидательно смотревшего на него, и, прикрыв глаза, вздохнула. Когда она взглянула на Тора, его поразила глубина решимости в ее глазах. — Если ты поклянешься никому не рассказывать о том, что узнаешь, я объясню тебе страх твоего брата. У тебя не будет больше причин считать его трусом, и никогда больше не повернется язык так его назвать.