Dieu demystifie

      Необходимо было успокоиться, привести мысли в порядок. С тех пор, как они с Тором перестали избегать друг друга, не проходило и дня, когда Локи не пытался сдержаться из последних сил, чтобы не разметать его друзей по разным концам вселенной. Тор никуда не уходил без своих верных подпевал, а они никуда не уходили без своих идиотских шуточек по поводу магии младшего принца, по поводу шлема младшего принца, и вообще по поводу младшего принца. Локи сам не знал, почему терпел их каждый день, но прекратить это не мог.       После ссоры между братьями установились довольно странные отношения: они не могли находиться в обществе друг друга и минуты без того, чтобы начать препираться (по любому совершенно поводу), но оба в то же время ощущали почти непреодолимую потребность друг друга видеть. Было в этом всем что-то нерациональное, что выводило Локи из себя почти так же сильно, как и Тор.       К счастью, у него было верное средство для усмирения неприятных эмоций — книги. Маг не представлял себе свою жизнь без книг, и можно было бы сказать определенно — он не смог бы существовать без них в том мире, в котором должен был существовать. Как раз сегодня он купил у ванахеймского купца несколько новых книг по рунам Альвхейма, и их надо было расставить по местам.       Это тоже было для младшего принца своего рода ритуалом, медитацией, высвобождающей какую-то иную энергию, не мешавшую смотреть и разгонявшей застилавшую глаза злобу или раздражение. Маг вынимал книги из сумки, и каждая приятно холодила его пальцы своим старым и гладким, шелковым от времени и пыли переплетом, оставляя на его руках тонкий налет ветхости. Он знал, что если открыть какую-нибудь из них, то корешок тихонько заскрипит и отойдет от страниц, а из-под него потечет тонкая струйка пыли.       Локи знал о рунах практически все, что можно было узнать, но ему нравились и внушали неясное благоговение и книги сами по себе. Пролежавшие в библиотеке старшего брата этого купца несомненно не одно столетие, эти книги — как, впрочем, и все книги такого почтенного возраста — приобрели тот особый книжный аромат, действующий на младшего принца успокаивающе. Каждый раз, как Локи открывал какую-либо древнюю книгу, и ему в лицо вырывался сноп бурой бумажной пыли, пахнущей опавшими листьями, сладким прахом и старыми чернилами, из мыслей мага рассеивалось и исчезало все то гнетущее и саднящее, что обычно всегда оседало в его сердце.       Локи неторопливо и размеренно вынимал книги из сумки и расставлял их на полках в стенном шкафу в дальней стене своей комнаты, когда в двери постучали. — Локи, можно войти? Это я.       Маг взмахнул рукой и створки приоткрылись. Тор вошел в комнату, ожидая увидеть брата у дверей, удивился, не встретив его там, и огляделся. — Здравствуй, Тор. — Привет. Я… — бог грома заметил сумку на столе и нахмурился. — Ты куда-то собираешься? — Да, — Локи, не глядя на Тора, неторопливыми, выверенными движениями продолжил расставлять книги. — Куда? — Далеко. — Что, в горы? — Тор улыбнулся, но Локи не ответил на его улыбку. — Да. — Зачем? — бог грома удивленно посмотрел на него.       Маг отточенным движением поставил на полку последнюю книгу — как будто поставил точку, но к богу грома поворачиваться не спешил. — Долго объяснять. Если проще, я хочу немного побыть где-нибудь, где не бывают жители Асгарда.       Тор отвел глаза. Подошел к столу и, не глядя на мага, спросил: — Ну и… что ты там будешь… делать? Охотиться на драконов? — сказал и сам почувствовал, насколько фальшиво прозвучал интерес в его голосе. Тор усмехнулся, пытаясь сгладить неловкий момент, но уже пожалел, что открыл рот и задал этот вопрос.       Локи не ответит. Просто не захочет отвечать. Уйдет, и никто не будет знать, где он. И кто тянул его за язык… — Вообще-то это не твое дело, — несколько недель назад маг на этом бы и закончил, и никто из них двоих не посчитал бы это странным. — Ты можешь пойти со мной и посмотреть сам.       Локи сказал это неожиданно даже для самого себя, но за то время, пока до Тора доходил смысл сказанного, маг прислушался к себе и понял, что почему-то рад тому, что сорвалось у него с языка. Почему-то… — Ну, ладно, я понимаю, я… — до Тора дошло, что, кроме «не твое дело», Локи сказал еще что-то, что-то совершенно другое. — Что? — Я сказал, что буду рад, если ты пойдешь со мной, — Локи поднял брови. — Практически. Если это не помешает твоим планам. — Правда? — Тор просиял. — Ты правда не против? — Да, я же так и сказал. В таком случае наша мать не будет так волноваться за меня. Она не любит, когда я ухожу из дворца один. — А ты что, часто уходишь? — чем вообще занят младший принц целыми днями? Кто-нибудь знает об этом? Неужели он проводит все время в одиночестве? — Да, довольно часто. — А почему ты не брал меня с собой?       Локи отвел глаза. — Ты как-то не выражал желания куда-то со мной идти. Я не хотел заставлять тебя делать то, что тебе не нравится.       Повисло неловкое молчание. Локи немного передвинул сумку по столу и, не глядя на Тора, сказал: — Ну… если ты не передумаешь, я зайду за тобой завтра на рассвете. — Да, хорошо… Отлично! Спасибо, Локи.       Тор внезапно шагнул к нему и крепко обнял.       Маг замер от неожиданности. В последнее время Тор нередко обращал внимание на своего младшего брата, но чаще всего для того лишь, чтобы поспорить, и такое проявление благодарности непонятно за что (как и в принципе благодарности) сбивало с толку. Не зная, как на это отреагировать, маг поднял руку и осторожно положил ладонь Тору на плечо. Так они стояли несколько секунд, а потом Локи стало тяжело. Слишком тепло. Он опустил руки и ровным голосом проговорил: — Тор, мне надо идти…       Тор разжал руки, Локи выскользнул из них и, не глядя на брата, вышел из комнаты.             *** — Нам пути один день, так что, если ты не против, мы возьмем лошадей. К полудню доберемся до гор.       Братья вышли из покоев матери и теперь спускались по лестнице на первый этаж дворца. Солнце, только показавшееся из-за горизонта, золотило розовым светом коридоры дворца, тысячами солнечных зайчиков светясь в резьбе стен. Залы были как будто наполнены этим тихим предутренним свежим и юным воздухом. — Ты умеешь ездить верхом? — Тор удивленно посмотрел на младшего принца и тот вскинул брови. — Почему это так тебя удивляет? — Не знаю. Как-то не получается представить тебя на лошади.       Локи усмехнулся. — Ты многого обо мне не знаешь, Тор. — Надеюсь это исправить, — бог грома хлопнул мага по плечу.       Локи вскинул брови в легком вежливом недоумении, но слова Тора что-то зацепили у него в душе. Он не понял отчетливо, что произошло, но эта фраза отдалась в голове мага неожиданно громким эхом, заставив мысли задержаться на ней чуть дольше.       Они успели дойти до конюшни, когда Локи перестал размышлять над своей реакцией на слова старшего принца. Прежде чем спуститься по ступеням во внутренний — хозяйственный — двор, маг несколько секунд постоял на вершине лестницы и два раза глубоко вдохнул утренний воздух.       Лошади только получили корм — мимо стойл к выходу из конюшни двигались конюхи. Проходя мимо принцев, они снимали шапки и кланялись, и Тор удивился тому, что к Локи они обращаются так, будто давно с ним знакомы. Принцы посторонились, давая им дорогу, и зашли сами. — Тихого утра, Брёдгоммен, — Локи кивнул поклонившемуся принцам старику. — Мы возьмем пару лошадей на прогулку? — Как будет угодно, Локи, — старый конюх любил младшего принца за мягкое обращение с лошадьми и с ним самим. — Ты давно не выезжал. Фенрир уже заскучал по горам.       Локи легко перемахнул через перегородку в стойло одной из лошадей. Тор с удивлением смотрел, как вороной конь поднял голову от яслей и потянулся к младшему принцу. Тот прижался лбом к лоснящейся шее лошади и гладил ее по шелковой шерсти. Конь положил голову принцу на плечо и прикрыл глаза. — Доброе утро, волчок, — лошадь фыркнула и махнула хвостом, — составишь мне компанию сегодня?       Тор удивленно посмотрел на конюха. Тот усмехнулся и кивнул. — Что, удивлен? Да, мы тоже сначала руки опускали, когда он смог приручить нашего вороного. Самый упрямый конь в Асгарде, а Локи слушается как собака. Ну, что ж, — конюх хлопнул Тора по плечу, — пойдем, подберем и тебе лошадку.             ***       Они выехали вместе с рассветом и направились сквозь город.       Локи хотел объехать кружным путем вокруг дворца, но Тор заупрямился. Маг не соизволил объяснить, зачем удлинять путь на двадцать минут, и они поехали насквозь через Золотой город. Локи не стал возражать, а просто молча развернул лошадь и поехал за богом грома.       Тор пожалел о том, что не послушал брата, почти сразу. Они въехали в Золотой город, когда большая часть жителей еще спала, но уже проснулись женщины с детьми, старики и слуги. Многие из них выходили на улицу, радуясь теплу и свету молодого солнца.       И все они провожали Локи глазами. Женщины загораживали юбками детей, старики задергивали занавески на окнах, слуги закрывали двери. Принцы ехали по живому коридору тишины и настороженности. На соседних улицах были слышны ранние разговоры, детский смех, но на Главной улице стояла гулкая тишина. Тору стало тоскливо и неуютно — каждый человек, смотревший на улицу, провожал его брата испуганным и недоверчивым взглядом. Бог грома поравнялся с лошадью Локи, пытаясь заслонить брата хотя бы от части этих злобных взглядов.       Локи ехал, гордо подняв голову и глядя строго перед собой. На губах застыла насмешливая улыбка, и Тора передернуло, когда он ее увидел. Ему брат уже очень давно не улыбался так жестко. Сейчас он выглядел действительно принцем, сыном Одина, имевшем право находиться здесь.       Фенрир как будто чувствовал напряжение своего хозяина. Он вскидывал голову, беспокойно фыркал, и Локи успокаивающе погладил его между ушей. Тонкие пальцы белели на угольно-черной гриве коня, как обнаженные водой кости.             ***       Этот кошмар закончился, когда они выехали из города. Ворота захлопнулись за их спинами, и Локи судорожно выдохнул. Его до этого момента упрямо выпрямленная фигура как будто надломилась. Он прижался лбом к голове лошади и спрятал лицо в густой черной гриве. Пальцы мага судорожно сжимали вышитую серебром упряжь.       Тор осторожно положил ладонь брату на плечо, боясь почувствовать его слезы, но плечи не дрожали.       Через минуту примерно Локи выпрямился в седле и глубоко вдохнул. Тор озабоченно всмотрелся ему в лицо, но слез не было.       Маг тронул поводья и двинулся дальше. Тор догнал его и поехал рядом. — Можешь ничего не говорить, — конечно, его это не остановило. — Прости, Локи, я не знал. — Я никогда не делаю того, в чем нет смысла, — маг не смотрел на бога грома, — просто не всегда причины бывают понятны кому-то кроме меня. — Почему ты мне не сказал? — Я сказал «Лучше поедем вокруг дворца». Ты как всегда решил, что знаешь, как надо, лучше всех. — Это было ужасно! Почему они так на тебя смотрели? — Это не твоя проблема, Тор, — голос ровный и сухой. Более мягкая формулировка из разряда «Не твое дело». — Еще как моя! Теперь моя! Никто не имеет права так смотреть на тебя! Локи, — Локи упрямо поджал губы и повел головой, — Локи, взгляни на меня.       Он неохотно покосился на старшего брата. — Ты должен был мне сказать. Я бы понял. Я бы не заставил тебя проходить через этот кошмар, — Тор повел плечами, пытаясь избавиться от воспоминаний о недобрых наблюдающих взглядах, о почти реальном ощущении тяжелых прикосновений этих взглядов к их спинам и лицам. — Я хотел бы, чтобы ты…       Локи сильнее выпрямился в седле и еще выше вскинул голову. — Я ничего тебе не должен. И ты ничего не понял. Ты видел лишь их отношение, не зная причин. В таком случае ты не можешь делать выводы только… — Локи, ты что, не слышал, что я сказал? Я хочу понимать. Дай мне тебя понять. Я не хочу, чтобы мое непонимание ситуации приносило тебе неприятности. Или боль. Мы же это уже обсуждали.       Маг несколько мгновений смотрел ему прямо в лицо, а потом опустил глаза и почти улыбнулся. Тору показалось, что он заметил, как дернулись уголки его губ. — Спасибо, Тор, — Локи отвернулся от него и снова стал смотреть на дорогу, но напряжение из его голоса ушло.             ***       Они остановились под деревьями на краю рощи, растущей у подножия гор, преодолев весь Вигрид за полдня. Прямо за рощей начиналась тропа, у входа была сложена невысокая арка из мрамора и песчаника.       Локи слез с лошади, как только арка показалась за деревьями, расседлал ее, снял упряжь и засунул все в дупло одного из деревьев. Тор недоуменно следил за ним. — Что ты делаешь? — Дальше мы пойдем пешком. — А лошадей здесь оставим? А если они уйдут? — Они не уйдут.       Тор слез с лошади и тоже расседлал ее. Убрал упряжь в то же дупло и уже направился к тропе, но маг окликнул его. — Ты что, никуда не идешь? — Локи сидел под деревом и невозмутимо смотрел на Тора. — Мне казалось, мы приехали сюда, чтобы пойти в горы? — Еще рано идти. Пойдем через час. — Почему не сейчас? — Сейчас в горах слишком жарко. Подождем, пока солнце уйдет из зенита. — И как мы поймем, что прошел час, а не два или только половина? — По солнцу, конечно. Ты не умеешь определять время по солнцу? — Но за один час оно сдвинется ненамного.       Локи закатил глаза. — Ладно, сделаем проще, — он поднял руку. — Отойди, будь добр. — Зачем? — Тор насторожился. — Ты, как обычно, все лучше всех знаешь? — Локи пожал плечами. — Ладно, можешь не отходить.       Маг неуловимым движением выбросил руку в сторону Тора, и он не увидел — только почувствовал, как что-то с тонким свистом пролетело мимо него. Бог грома вздрогнул и отшатнулся. Посмотрел на мага, все так же спокойно сидящего под деревом, и осторожно обернулся. В коре дерева за его спиной торчал наполовину вогнанный туда клинок.       Тор обернулся на брата. Локи поднял брови. — Что-то не так? Неужели ты не подозревал, что так может случиться? — Ты что, спятил? Сказать не мог?       Локи пожал плечами. — Я сказал. — Больше ты ничего сказать не хочешь? — Нет, — Локи, бегло улыбнувшись, отвернулся от бога грома и прикрыл глаза. — Да ты сядь, ждать еще долго. — Зачем ты это сделал? — Тор настороженно приблизился к магу и сел рядом с ним. — Солнечные часы. Пойдем, когда тень сдвинется на два пальца. — Солнечные что?       Локи лениво приподнял веки и удивленно посмотрел на него. — Ты не знаешь, что такое часы? — Нет, — Тор пожал плечами. — А должен? — Нет.       Локи закрыл глаза. Тор некоторое время смотрел на него, а потом отвернулся и стал следить глазами за тенью от ножа на дереве. Вспомнил, с какой скоростью Локи его метнул, и усмехнулся. «Если бы он захотел, то смог бы меня убить. Хорошо, что не захотел».       Как показалось Тору, прошло минимум два часа, прежде чем он встал и подошел посмотреть, на сколько сдвинулась тень, но оказалось, что за это время она проползла всего лишь полторы фаланги. — Еще не пора, Тор, — неожиданно сказал маг. Тор думал, что тот спал. — Имей терпение.       Бог грома, что-то недовольно бурча по поводу того, кто и кого здесь имеет, вернулся под дерево. Он не любил ждать. Ждать было скучно. Утомительно. Ничего не происходило, нечего было делать.       За деревьями раздалось шуршание, и Тор напрягся. Потянулся к поясу за мечом и с досадой вспомнил совет брата не брать с собой оружие. А если это горный лев? Или… дракон? Они были еще не в горах, да и драконы, как он думал, существовали только в сказках, но ему по-детски хотелось думать лишь об этих сказочных вариантах. По-другому думать было слишком скучно.       Тор потряс мага за плечо и шепотом спросил: — Локи, ты слышал? — Да, — тот ответил, даже не понизив голос. — Тише, — Тор предостерегающе сжал его плечо. — Если это хищный зверь, ему все равно, говорим мы в голос или шепотом. Для них главный источник информации — запахи, — Локи даже не открыл глаза.       Шорох усилился, было слышно, как трещат и ломаются ветки под чьими-то тяжелыми шагами. Потом шаги стихли.       Тор начал подниматься с земли, и тут из кустов выглянула черная лошадиная голова.       Тор глухо выругался и сел обратно. На опушку выбрался конь младшего принца. — Расслабься, Тор. В этом месте вообще почти нет животных. Только мыши и птицы. — Хищные, наверно? — Нет. Певчие, — Тор вздохнул, и Локи усмехнулся. — Ничего, скоро отправимся, мой нетерпеливый брат. — Не надо было, может быть, так рано вставать, вместо того, чтобы сейчас сидеть здесь?       Локи улыбнулся уголками губ и, все так же, не глядя, поднял руку. Тор настороженно проводил это движение глазами, но на этот раз он беспокоился напрасно.       Это движение предназначалось не ему. Лошадь подошла к сидящим под деревом принцам, ткнулась мокрым носом в протянутую ладонь, и легла рядом с магом, положив голову ему на колени. Локи зарылся пальцами в густую гриву коня. — Да-а-а, — протянул Тор, — кто бы мог подумать, что младший принц Асгарда любит лошадей.       Локи открыл глаза и улыбнулся. Улыбка вышла неожиданно смущенной, и оттого какой-то простой и человечной. Тору захотелось улыбнуться ему в ответ, но он не решился. Скорее всего, Локи просто забыл держать свои эмоции при себе, и сочтет улыбку Тора признанием своей слабости. Странная логика, но это был Локи, а Тор потихоньку заново учился общаться со своим братом. — Я люблю только одну, — Маг погладил коня по носу, и тот тихо фыркнул и махнул хвостом. — У нее есть имя? — Да. Фенрир, — Конь вопросительно повел ушами. — Он у меня умница. — Где ты научился обращаться с лошадьми? — Я не учился. — В таком случае ты должен был родиться лошадью. Почему они тебя слушаются? — Ты что, завидуешь? — Нет, мне просто интересно. — Я не умею с ними обращаться. Я могу их загипнотизировать, и тогда они будут делать то, что я им скажу, но просто заставить лошадь что-то сделать я не могу. — Что, его ты тоже… гипнотизируешь? — Тор кивнул на голову коня, лежащую у мага на коленях.       Локи опустил на нее глаза и снова слегка улыбнулся. — Нет. — Вот я и спрашиваю, как ты это делаешь. — А я ничего не делаю. Он сам пришел ко мне. — Почему? — Я не знаю, спроси у него. — Не хочешь рассказывать — не надо, просто скажи, — Тор усмехнулся и отвернулся от мага. Его взгляд упал на солнечные часы, и он решил, что уж больше он от них не отвернется ни за что.       Локи почувствовал легкий укол вины. Практически неощутимый. Он сбоку посмотрел на Тора, на обиженное выражение на его лице и вздохнул. — Я думаю, из-за того, что случилось примерно пять лет назад, — не глядя на мага, Тор поднял брови, но Локи знал, что тот слушает. — Ты вряд ли помнишь — тебя не было тогда в Асгарде. Возможно тебе кто-нибудь рассказал, но я сомневаюсь… — Меня не было в Асгарде? Я этого не помню. — Неудивительно, — Локи усмехнулся. — Было бы странно, если бы ты запомнил тот поход после такого количества выпитого вина и меда. Ты со своей развеселой компанией зачем-то наведывался в Ванахейм. Прибыл оттуда пьяным и пил еще примерно два месяца после возвращения. — С компанией — это с Фандралом и… — Да, вы впятером. — А зачем мы ходили в Ванахейм? — Я откуда знаю? И никто не знал. Хеймдалл видел, что с вами все в порядке, а остальное никого не интересовало. Если тебе интересно, что вы там делали, можешь спросить у него… — Ладно, ладно, я понял. И что было, пока меня не было? — Один пастух, судя по всему, полный кретин, и я от души рад тому, что с ним случилось, такой же пьяный, как и ты тогда, между прочим, — Локи посмотрел на брата, тот почувствовал его взгляд и насупился, — привел табун лошадей пастись практически в горы. И произошло то, что должно было произойти, но он своими мозгами, утопленными в вине, этого предвидеть не смог… — Ну хватит уже, — Тор посмотрел на мага несчастными глазами, — не пью я столько уже. Вообще в последний раз вино пил на приеме послов из Ванахейма. — Да я ничего и не имел в виду, — Локи усмехнулся. — Я просто рассказываю все как было… — Ну и что было? — Табун заметили драконы. В горах мало еды, поэтому они тщательно ограничивают количество особей, чтобы не вымереть с голоду. Поэтому они всегда голодны. Я думаю, они послали одного проверить, потому что, если бы они прилетели хотя бы вдвоем, истории бы не было. Двух кобыл он задрал сразу. Еще одну лошадь он унес с собой. Весь остальной табун — там было около ста лошадей — в панике разбежался по равнине и горам. Думаю, все они тогда и погибли. В конюшни не вернулась ни одна лошадь. Кроме этой.       Локи провел рукой по угольно-черной гриве. — Фенрир был тогда жеребенком. Наверно, только благодаря этому он остался в живых. Он приполз к конюшням через пять дней после того, как ушел из них вместе со своей матерью и остальными лошадьми. Приполз на стертых до костей коленях, потому что две ноги у него были перебиты. Брёдгоммен нашел его и рассказал мне. Я его выходил.       Локи замолчал и, откинув голову, с силой уперся затылком в узловатую темную кору. Спокойная расслабленность исчезла из взгляда младшего принца, ее сменила застарелая злость. — А что было с пастухом? — Пастух вернулся на следующий день после Фенрира. Протрезвевший от страха. Пытался уверить, что сделал все возможное, чтобы этого не случилось, не водил лошадей дальше ста лиг от дворца. Глаз с них не спускал. Они все просто взяли и разбежались, говорил он. Это был лучший из табунов, и даже такой непроходимый глупец как этот пастух понимал, что его не погладят по голове за пропажу ста лучших лошадей. Конечно, он лгал, но лгал убедительно. Если бы не Фенрир, ему бы все поверили. Но Фенрир выжил. Принес с собой воспоминания. Которые смог увидеть я.       Локи сжал зубы так сильно, что заныли скулы. Он помнил, как смотрел на него искалеченный жеребенок, помнил его полные боли, ужаса и непонимания глаза и глаза старого конюха, полные слез, когда тот помогал Локи выхаживать его. Он помнил, как жеребенок дергался от боли каждый раз, как маг дотрагивался до него, и как он заставлял себя дотрагиваться до него. Он возненавидел этого пастуха еще до того, как увидел воспоминания малыша. Он многое бы отдал, чтобы их не видеть. — Это было дело пастухов и конюхов, об этом не собирались сообщать Одину, и, по-видимому, этот пастух надеялся, что ему удастся легко отделаться. Всего лишь выговором. Но я вмешался. Я не рассказывал того, что видел, но потребовал, чтобы этот пастух возвращался в то место, где оставил лошадей и собрал их обратно. Ты бы видел, как он умолял не отправлять его туда. Но Брёдгоммен поддержал меня, и остальным конюхам понравилась эта идея. Тот пастух ушел обратно в горы. И повесился на первом же дереве.       Локи помолчал. — И еще легко отделался, — он посмотрел на Тора. — Вот и вся история. Надеюсь, тебе было интересно, и я рассказал это не зря, потому что вспоминать было тяжело. — Ты опять решил не объяснять мне причину, а просто взял и сделал как хуже, мне назло, — Тор вздохнул и обнял его рукой за плечи. Локи, не сопротивляясь, привалился виском к его плечу. — Мне жаль, что я заставил тебя рассказывать то, что причиняет тебе боль.       Поверх головы брата Тор посмотрел на лежавшего на земле коня. Лошадь лежала, изящно, по-змеиному изогнувшись и подобрав под себя длинные атласные ноги. Ни одного шрама не было видно на гладкой черной шерсти. — Ты не заставлял. Я сам, — Локи выскользнул из-под руки бога грома. — Нам пора идти.       Он почесал коня за ушами, тот открыл глаза, и Локи убрал его голову с колен и поднялся на ноги.             ***       После нескольких часов подъема по горам Тор понял, что сильно недооценивал своего брата. На первый взгляд тонкий и хрупкий, он поднимался легко и быстро, часто оставляя бога грома позади.       Отчасти Локи было проще, потому что он не выискивал точки опоры для ног и рук — он просто вгонял в скалы свои кинжалы и поднимался по ним, как по лестнице, почти не касаясь отвесной стены ногами и только подтягиваясь на руках.       На одном из уступов Тор-таки догнал его и потребовал дать ножи и ему тоже. Места там было лишь на них двоих, ни развернуться, ни шагнуть в сторону. Локи отказался. — Мы уже почти на месте. А с моими ножами тебе будет только сложнее. — Локи, послушай, я не думаю… — На, возьми, — Локи протянул ему клинок. — Попробуй. Воткни его в скалу. — Что, сейчас? — Тора удивила столь быстрая смена решения у мага. — Здесь неудобно. — Будет еще неудобнее, если что-то не заладится, когда у тебя под ногами ближайшая горизонтальная поверхность находится примерно на тысячу лиг ниже, не так ли? — Ну, ладно.       Тор взял клинок в руку и чуть не выронил его. Рукоятка была слишком узкой, и его пальцы, привыкшие к асгардским кинжалам, не смогли сразу найти оптимальный способ захвата.       Локи поднял брови. Тор отвернулся от него и воткнул клинок в скалу у него за спиной.       Точнее, попытался это сделать. Лезвие скользнуло по камню и с неприятным скрежетом раскололось на несколько металлических пластин. Они, сверкая на солнце, полетели вниз. Тор угрюмо проводил их глазами и повернулся к магу. — Слишком сильно, — Он протянул богу грома еще один клинок. — Попробуй еще раз.       Тор послушно повернулся к скале лицом. На этот раз нож вошел в камень гладко и легко. — Теперь вытащи его.       Бог грома попробовал. Нож засел в камне намертво. Из-за узкой рукоятки Тор не мог нормально ухватиться за него и скоро оставил бесполезные попытки. — Еще раз? — Не надо. Я понял. Нам еще долго? — Нет.             ***       Они добрались до верха уже к закату. Лежали на краю плато, там, где взобрались и пытались отдышаться. — Я надеюсь, Локи, что этот подъем стоил того, чтобы его совершать. И что ты знаешь, как спускаться. — Мы не будем спускаться. Я нас перенесу.       Тор приподнялся на локте и посмотрел на мага. — То есть, ты хочешь сказать, что это безумное восхождение можно было и не совершать?       Локи перевернулся на спину и лежал, глядя в тускнеющее небо. Изо рта мага поднимались перламутровые облачка пара. — Тебе не понравилось? — Ну как тебе сказать, до этого момента я думал, что мне понравилось. Но вот выясняется, что этого можно было и не делать… — Остынь, Тор. Как будто первый бессмысленный поступок в твоей жизни. И я ведь поднимался вместе с тобой, хотя, между прочим, мог заставить тебя делать это в одиночку. — Спасибо и на том, — Тор лег обратно и стал смотреть в стремительно темнеющее небо. — Надо бы костер развести. Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, в горах по ночам должно быть холодно. — Ты абсолютно прав, мой нетерпеливый брат. Дай мне минуту. — Да ты лежи, я сам все сделаю. — Тор, у меня получится быс… — Быстрее? Не смеши меня. Ты раньше вообще когда-нибудь разжигал костер? Настоящий костер, из дров?       Локи промолчал. — Вот то-то же, — у Тора как-то вылетело из головы, что Локи был здесь уже не в первый раз и, наверно, не обходился без костра — его молчание он принял за отрицательный ответ.             ***       Тора хватило только на то, чтобы собрать хворост, разжечь огонь и заснуть чуть ли не в костре. Локи пришлось оттаскивать бога грома от огня, чтобы тот не спалил себе волосы. Он еще долго потом сидел, прислонившись спиной к теплому шершавому стволу древнего дуба и глядя на взметавшиеся в темноту огненные искры.             ***       Проснулся Тор оттого, что кто-то окатил его ледяной водой. Бог грома подскочил, сел, протер глаза. Над ним стоял Локи и улыбался. — Тихого утра, Тор. — Я же просил тебя не будить меня так! — бог грома попытался свалить мага с ног, но тот увернулся и снова окатил его водой. — Или что? — Локи вызывающе вздернул подбородок. — Или мне придется отучить тебя это делать. — Каким же образом? — Тор готов был поклясться, что Локи не сходил с места, но его окатило водой в третий раз. — Хватит! — Тор поднялся с земли, вода текла с него ручьями. Локи все так же стоял перед ним и улыбался. — Хватит, или я за себя не отвечаю! Я понимаю, что ты по-другому не умеешь, но это не смешно!       Локи сделал серьезное лицо, кивнул, и Тора окатило водой в четвертый раз. Он угрюмо посмотрел на мага. — Это не я, честное слово! — тот сделал невинные глаза и отошел от бога грома на несколько шагов. — Локи, это не смешно. — Ну, кому как, — Локи усмехнулся, — но, так и быть, я больше не буду.             *** — Ах, ты… — Локи почти успел разозлиться, но одернул сам себя. Не так серьезно. Поспокойнее. Это всего лишь…       Тор нашел небольшую речку на краю поляны, на которой они ночевали, и набрав в пригоршни воду, окатил ею младшего принца. — И правда, смешно. — Ты за это заплатишь, — Локи вытирал лицо плащом, и угроза прозвучала невнятно. — Клянусь, я это так не оставлю. — Ладно, у меня план. Смотри, — Локи сердито отнял плащ от лица, — устроим состязание. Если побеждаю я, то ты больше так не делаешь. Если побеждаешь ты — то я. — Что за состязание? — Локи снял плащ и, подняв его в руках так, чтобы не видеть лица стоящего перед ним бога грома, стал недовольно его осматривать. — Борьба.       Локи медленно опустил плащ и посмотрел на Тора. — Прости, что? — Да, рукопашная. Без оружия, все дела. Как тебе?       Локи вскинул брови и покачал головой. — Без оружия не согласен. — Ладно, тогда, — Тор усмехнулся и сделал вид, что задумался, — деревянные шесты. — Идет. — Локи усмехнулся. — Значит, по рукам.       Локи аккуратно сложил плащ и положил его на куст. Снова посмотрел на Тора. — Ты уверен? — Если боишься, можешь не участвовать. Я прямо сейчас готов принять твою капитуляцию. — Не делил бы шкуру неубитого медведя. Что будет считаться победой? — Предположим, слова противника о пощаде. — Тогда наш поединок не закончится никогда. — Посмотрим.       Маг выхватил из воздуха два деревянных шеста. Один перехватил поудобнее, второй бросил Тору.       Бог грома крутанул его перед собой и выпрямился. — Начнем.       Фигуры обоих принцев одновременно напряглись, в их движениях появилась настороженная плавность. Они одновременно начали движение по кругу, следя за каждым шагом противника, обошли поляну, держась друг от друга на расстоянии в несколько шагов и замерли. Тор сделал несколько пробных выпадов, Локи блокировал их, не делая ни одного ответного удара. Постепенно распаляясь безответностью мага, бог грома стал бить в полную силу, но Локи и тогда не переходил к контратакам. Он лишь уворачивался, сглаживал удары, отводил их в сторону.       Они кружили по поляне, пока Тор не прижал младшего принца к самым деревьям. Замахнулся, сделав вид, что собирается ударить сверху вниз, и, резко изменив траекторию движения, выбил шест у мага из рук. Он отлетел богу грома далеко за спину и с глухим стуком упал на землю. Локи проводил его глазами.       Тор остановился перед ним и самодовольно выпрямился. — Ну, что? И кто победил?       Локи поджал губы. — Я еще ничего не сказал.       Маг сделал несколько ложных выпадов из стороны в сторону — Тор каждый раз преграждал ему дорогу — и замер, цепко следя за каждым движением бога грома и переводя глаза с него на шест, лежащий у старшего принца за спиной. Тору надоело ждать каких-то активных действий от мага, он шагнул к нему, одновременно подняв шест, когда Локи подпрыгнул, оттолкнулся ногами от ствола и тенью перелетел через его голову. Мягко, по-кошачьи приземлился, спружинив, перекатился через плечо и подхватил с земли шест, выбитый у него из рук несколько минут назад.       Он уже разворачивался к богу грома, когда тот обрушился на него сзади и сбил с ног. Оба шеста отлетели в сторону, и принцы некоторое время боролись на земле, но силы были неравны. В конце концов Тор прижал мага к земле. — Неплохо, брат, очень даже неплохо, — Тор придавил одну ладонь мага коленом, а другую прижал к земле руками, и выпрямился, сидя у него на животе. — Нападаешь со спины? Не ожидал от тебя, — Локи на пробу пошевелил руками, но Тор лишь сильнее вдавил их в землю. — Ну? — он ухмыльнулся, — а теперь кто победил? — Не думал, что бог грома способен на такой подлый поступок, — Локи внутренне напрягся, приготовившись извернуться, освободить руки и сбросить Тора с себя, но тот опередил его. — Пытаешься не потерять лицо при плохой игре? — бог грома отпустил руки мага, но вставать не спешил.       Локи поднял брови. — Кто сказал, что игра плохая?       Он молниеносно выбросил вперед руку и прямыми пальцами ударил Тора в солнечное сплетение.       С резким сипением весь воздух моментально вышел из груди старшего принца, его голубые глаза широко раскрылись от боли, и он согнулся пополам, почти коснувшись лбом лица мага. Локи столкнул его в сторону и сам сразу же перекатился следом. Взвизгнули выхваченные из воздуха кинжалы, и маг прижал холодное лезвие к горлу бога грома. Другой клинок вонзился в землю, пригвоздив рукав старшего принца и надежно зафиксировав его руку. Локи замер. — Бдительность терять нельзя, Тор. Странно, что тебя не научили этому. — Магию применять нечестно, — просипел Тор. Он постепенно приходил в себя, но голос все еще слушался плохо. Он глухо закашлялся. — Такая победа не засчитывается.       Локи отвел нож от его горла, чтобы Тор не поранился во время этого приступа и не истек кровью. — Я почти ничего не делал. Только…       Он лишь в самый последний момент понял, что это был отвлекающий вопрос, но было уже поздно. Тор, дождавшись, пока маг уберет кинжал от его шеи, оторвал рукав от земли и оттолкнул Локи от себя.       В пылу драки принцы не заметили, что подобрались о поляне к самому ручью, с которого все и началось. Локи отлетел от бога грома на самый край берега, а потом, не удержав равновесие и безрезультатно хватаясь за растущую на краю невысокого обрыва траву, с громким всплеском свалился в воду. — Локи! — Тор не ожидал такого поворота событий, он тоже не заметил, как близко они подобрались к воде.       Он подбежал к берегу и заглянул в бежавшую внизу воду, ожидая увидеть недовольное и рассерженное лицо мага, но его нигде не было.       Тор нахмурился и озадаченно посмотрел вдоль русла ручья вверх и вниз по течению. Вода была прозрачна, как весенний лед, и такая же холодная, Тор ясно видел галечное неглубокое дно и золотой песок между камнями, видел лениво колыхавшиеся стебли какой-то серебристой подводной травы. Мимо Тора важно и неторопливо вверх по течению проплыл огромный — длиной с его руку примерно, коралловый, отливающий при каждом движении изумрудной зеленью лосось. Тор задумчиво проводил его глазами и снова оглядел весь ручей. Он был неглубокий, неширокий, между падением мага в воду и появлением на берегу бога грома прошло около пяти секунд, но тем не менее Локи нигде не было. — Локи?       Ему ответил громкий всплеск выше по течению ручья. Тор поднял голову, и, прежде чем ему в лицо (в который раз за это утро?) плеснуло ледяной водой, успел заметить коралловую чешую. Тяжелый, гладкий от воды лосось врезался Тору в грудь и сбил его с берега. Бог грома с удивленным криком рухнул в воду.       Локи выбрался на берег, как только Тор полностью погрузился под воду. Маг начал смеяться еще в воде, что, конечно, было ошибкой, поскольку смеяться и быть рыбой одновременно нельзя, и он чуть не захлебнулся. Сотрясаясь от приступов смеха и позывов избавиться от воды в легких, срываясь и оскальзываясь на мокром песке, он еле взобрался на невысокий берег и зашелся в приступе кашля. Потом обессиленно перекатился на спину и продолжил хохотать, глядя в небо и сжимая руками саднящую от холодной воды грудь.       Тор выбрался из воды под громкий смех Локи и поднялся к нему на обрыв. В его сапогах хлюпала вода, ручьи текли со светлых прядей, теперь казавшимися почти черными от пропитавшей их воды, и одежды. Тор несколько секунд смотрел над лежавшего на земле и помиравшего со смеху мага, а потом наклонился над ним и выжал воду из волос ему на лицо. Локи снова закашлялся, но смеяться не перестал. Тор сел рядом с ним. — Может, хватит уже? — сварливо спросил он и толкнул мага в плечо.       Локи несколько раз глубоко вздохнул, подавляя смех, вытер лицо от воды, слез и чешуи и тоже сел. — Я считаю, что я победил, Тор. Абсолютная победа. Что мне там причитается? Стал ли я достоин Мъельнира? — Ничего подобного. Магию нельзя было применять. — Про нее ничего не было говорено. Но так и быть, в силу того, что у тебя и так день не задался с самого начала, — Локи снова фыркнул. Тор недовольно посмотрел на него, — я согласен на ничью. — Но в драке я тебя победил. — Ничего подобного, — передразнил маг брата. — Это по-прежнему ничья, если не считать того, что ты снова промок.       Они несколько секунд смотрели друг на друга, а потом Локи снова фыркнул, и они рассмеялись уже оба.             ***       Остаток дня принцы провели на краю утеса, с высоты много больше птичьего полета озирая свой мир и Вальхаллу на его краю, нестерпимо золотившуюся под светом солнца. Локи рассказал Тору о географии Асгарда, показал, где далеко-далеко к востоку от Радужного моста срывалась в бездну космоса река, отделявшая Асгард от Йотунхейма, мира ледяных великанов.       Локи никогда не учился красиво говорить, но он прочитал столько книг, что слова лились в правильном порядке сами собой, и один рассказ мага плавно и размеренно сменялся другим. Тор, не знавший и половины того, о чем маг говорил с таким увлечением, слушал его как ребенок. И то, что говорил Локи, в самом деле походило на сказку.       Маг рассказал Тору о драконах, живущий в горах почти столько же, сколько и сами боги, рассказал о Мидгарде — все, что знал о нем из книг, о людях, похожих на богов, и о героях, похожих на людей, о духах леса и воды, открыто живущих в Альвхейме и тайно населявших все остальные миры.       Почти целый день он только говорил, и когда принцы заметили, что солнце уже наполовину ушло в землю, голос мага потерял свою мягкость и напевность. Но никогда еще Локи не чувствовал себя так спокойно и… умиротворенно? (странное слово) с кем-нибудь, кроме матери, никогда еще взгляд, так похожий на взгляд его отца, устремленный на него с таким же пристальным вниманием, не тяготил и не заставлял слова застревать в горле на полпути. Никогда еще маг так долго не говорил. Его никогда не слушали с таким вниманием, и сейчас такое внимание немного волновало своей новизной, а главное — согревало своей искренностью.       Тор в последнее время редко видел брата, и еще реже слышал, поэтому сейчас он не только слушал, но и просто наблюдал за ним и радовался тому, что, несмотря на многие незнакомые Тору черты, придворную вежливость и холодность, Локи остался тем, кого он знал и помнил с раннего детства. Никуда не ушли, а лишь скрылись, утонули под учтивыми улыбками и поклонами тихая доброта и светлое спокойствие, которые еще в юности заставляли Тора сдерживать свой взбалмошный нрав и, пусть иногда и не совсем добровольно, присматриваться к чему-то удивительному и прекрасному, что без указки мага он бы даже не заметил.       Пока маг говорил, Тор следовал изгибам и поворотам его рассказа, повинуясь его течению, растворяясь в нем, но когда Локи замолкал, или, увлекшись, уходил в рунические или иные дебри, незнакомые Тору, то бог грома просто смотрел на то, как Локи говорит. Он уже очень давно не смотрел на брата так внимательно, и почти никогда не видел его так ясно и четко.       Рисуя ткань своего повествования, создавая иллюзии или просто для выразительности, Локи водил по воздуху руками, и в какой-то момент Тор зацепился за них взглядом. Сейчас, вдали от дворца, сиявшего в нескольких тысячах лиг ниже того места, где они сидели, и даже оттуда дотягивавшегося до них своим сиянием, и придворных правил, Локи совсем не походил на принца и младшего сына Одина. С него как будто сошел этот золотой придворный лоск, который бросался Тору в глаза и резал слух там, внизу, во дворце всего день назад. Эти тонкие белые руки с легкими пальцами не могли принадлежать асу, привыкшему к оружию, дракам, коже упряжи и металлу. Эти руки наводили на мысль, что Локи не так уж и счастлив в том мире, в том замке, который Тор считал домом. Он внезапно понял, почему видел мага не так часто, как мог бы видеть, почему он не приходит на празднества, не участвует в турнирах и охотах, а меняет их на библиотеку. Потому что рукам младшего принца больше походили перо или кисть, а сам он гораздо больше подходил желтому сумраку книжных полок или изумрудному — низких ветвей деревьев и отражавшихся на листьях бликах воды.       Между тем закат расцветал перед ними. Небо неторопливо окрашивалось в вечерние сумерки. Сначала это было заметно только по облакам, разгоревшимся ярко-розовым светом на светлом небе как оброненные райскими птицами перья на голубом шелке, но потом этот нежный вечерний оттенок как будто впитался в небо, вмешиваясь в его голубизну. Солнце скатывалось за горизонт с легкостью падающего листа. На долину, простершуюся у принцев под ногами и наполненную живым прозрачным воздухом, широкими лиловыми мазками ложились вечерние тени. Вигрид уже почти полностью утонула в молочно-розовом ночном тумане, но на утесе, где сидели принцы, был еще ранний вечер.       Локи замолк. Тишина, не прерываемая даже воем ветра, который должен был бы рвать с принцев волосы и одежду на такой высоте, разлилась по утесу и капала с его края в долину золотыми каплями. Последние лучи солнца мягко лежали на листьях росших позади принцев кустов, и казалось, что это не ветер, а самый свет заставляет листья тихо шелестеть, стекая с них на землю.       Ветер пришел с последними лучами солнца; как только теплый золотистый свет сошел с утеса, на него ворвался холодный ночной воздух, наполненный запахом росы и ночных цветов. Принцы, до этого сидевшие погруженные каждый в свои мысли, одновременно вздрогнули и подняли головы. В глазах каждого из них еще стоял отблеск закатного солнца.       Тор первым поднялся с земли и, зажмурившись и подняв руки, широко и мощно, с хрустом, потянулся. Потом выпрямился и посмотрел на мага. — Что? — Я едва не усыпил тебя своими сказками. Тебе было интересно? — Локи передернул плечами от холода и плотнее закутался в плащ. — Это был, наверно, один из самых удивительных дней в моей жизни, — Тор поднял мага за плечи и повел к поляне, на которой они ночевали. — Пойдем, мой юный замерзший бард, я разожгу нам костер. — Я юный? Кто, скажи на милость, недавно слушал о драконах с открытым ртом? — Ничего не знаю, я старше тебя на два года. — Я не юный! — Еще какой. Маленький и беспомощный, — Тор потрепал Локи по волосам, и тот недовольно мотнул головой. — Тогда ты, похоже, настолько старый, что у тебя память отказывает, — маг ткнул бога грома локтем в бок и вывернулся из-под его руки, — всего несколько часов назад я чуть тебя не зарезал. — Магия не считается. — Почему это не считается? Потому что против нее ты ничего не можешь сделать? — Эй, полегче, а то не буду разжигать костер и ночевать будешь в темноте. — А вот и не буду. Сам справлюсь. — Да ну? — с улыбкой протянул Тор, — И ты знаешь, где здесь можно найти подходящий валежник? — Нет, но… — И у тебя, наверно, есть с собой что-то наподобие этого? — Тор вынул из кармана осколок кремня, похожий на зуб дракона и подбросил его на ладони. — Нет, однако если ты… — А поэтому не выступай, ладно? И не мешай показывать класс тому, кто занимался этим чуть ли не с рождения, — бог грома оставил младшего принца стоять посреди поляны, а сам направился к группе деревьев на ее краю. — Тор! — Что? — он остановился и обернулся. — Боишься оставаться один в темнот…       Его слова прервал тихий треск вспыхнувшего под деревом пламени. Повинуясь тонким пальцам мага, огонь перетек подальше от корней и весело потрескивал на голой песчаной земле, выбрасывая высоко в темноту снопы розовых и желтых искр.       Локи уселся на землю, подобрав под себя ногу, прислонился спиной к стволу дерева и с усмешкой смотрел на бога грома. — Ты собирался куда-то идти, если я не ошибаюсь. Тогда поспеши, если не хочешь дотянуть до темноты.       Тор с трудом оторвал взгляд от пламени и посмотрел на мага. — Как ты это делаешь? — Легко и просто, — маг надменно вздернул брови, — чуть ли не с рождения. И заметь, мне даже не нужен валежник — ни подходящий, никакой. Так кто из нас беспомощный? — Слушай, я… — Можешь не оправдываться. В том, что ты настолько несовершенен, твоей вины нет.       Темнота окутала поляну с поразительной быстротой. Всего несколько минут назад солнце опустилось за горизонт, а пятачок травы под деревьями уже до краев был наполнен ночью. Отблески света рисовали на растущих вокруг кустах картины из движущихся в первобытном танце теней. Все предметы, подступавшие из темноты к костру, были как будто высвечены в негативе — в противоположность дню, контуры предметов обрисовывались не тенями, а, наоборот, световыми бликами. Цвета дня исчезли, их место заняли оттенки красного, медного и желтого, и фигура мага, сидящего перед огнем, сливалась по цвету с растущим за его спиной деревом. Сквозь марево костра Тору показалось, что младший принц на самом деле растворяется и исчезает в этом горячем огненном цвете, единственном, который существовал в природе сейчас, залившем все вокруг. Ему пришлось посмотреть на мага в упор и несколько раз моргнуть, чтобы прогнать иллюзию.       Локи, до этого момента задумчиво наблюдавший за игрой огненных всполохов, почувствовал взгляд бога грома, поднял на него голову и вопросительно вскинул брови. Тор покачал головой. Тогда маг подобрал плащ и, немного подвинувшись вдоль ствола, кивнул на освободившееся место. Бог грома, садясь, не придержал плащ, и он разметался вокруг него, накрыв и фигуру мага. Локи вздрогнул от прикосновения теплой ткани к остывшей на ночном воздухе коже.       Еще несколько минут прошло в молчании, а потом Локи повернулся к Тору: — Хочешь, покажу тебе кое-что? — Все зависит от того, что именно ты покажешь, — бог грома недоверчиво посмотрел на него.       Локи усмехнулся уголками губ, а потом — Тор даже подумать не успел, — наклонился к костру и опустил в огонь правую ладонь.       Тор успел лишь перехватить руку мага, но тот, не обращая внимания и как будто не чувствуя тяжелые пальцы у себя на запястье, зачерпнул язык пламени из костра. Выпрямился и прислонился к стволу, как ни в чем не бывало, только теперь на его раскрытой ладони трепетал маленький живой огонек, младший брат большого костра, горевшего перед принцами. Пошевелив пальцами, Локи собрал языки пламени с пальцев в центр ладони и протянул его богу грома.       Это было настолько неожиданно и необыкновенно, что Тор забыл даже выпустить руку мага — все так же сжимая его запястье, он завороженно смотрел на этот маленький огненный лепесток, трепетавший на ладони младшего принца и не обжигавший ее, не оставлявший следов на светлой коже.       Локи, с улыбкой наблюдавший за реакцией брата, снял со своего запястья его руку и, перевернув ладонь бога грома, провел по ней своей — с пылающим на ней огоньком. Тор вздрогнул, ожидая почувствовать обжигающий укус пламени, а, не почувствовав, по-детски радостно улыбнулся и коротко рассмеялся. Пламя перебралось с руки мага в ладонь бога грома и заплясало у него между пальцев. Тор держал ладонь осторожно и бережно-ровно, как будто боялся расплескать этот волшебный огонек.       Локи откинулся к стволу дерева и лишь слегка шевелил пальцами, а пламя на ладони бога грома, повинуясь этим легким движениям, жило своей собственной маленькой жизнью. Вот на ладони бога грома расцвел огненно-красный цветок, потом опал, и из искр пламени поднялся маленький дракон — воплощение, сосредоточение огня, живое пламя. Размером не больше бабочки, он широко и мощно махал своими маленькими огненными крыльями, потом выдохнул Тору в лицо струю оранжевого дыма, и до него долетел как будто из очень дальнего далека грозный низкий рев; и эта фигурка рассыпалась снопом искр. Вот пламя взметнулось огненной птицей, вот с ладони бога грома поднял голову Нидхёгг — силуэты сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой, позволяя лишь ухватить образ и сразу же рассыпаясь.       В какой-то момент Тор случайно посмотрел на мага — и его поразила произошедшая с ним перемена. Если в течение всего этого длинного дня Локи был и сосредоточенным, и независимым, и задиристым, и умиротворенным, то сейчас… Тор даже не смог сразу понять, что происходит с младшим принцем, что он видел перед собой.       Глаза мага разгорелись, светились своим особенным зеленым светом, затмевая даже пламенные отблески костра, но светились не азартом, а… глубоким удовлетворением, даже (хотя Тор даже в мыслях проговорил это слово неуверенно) счастьем — от полной свободы, от ненадобности оглядываться вокруг — не испугал ли он своим волшебством кого-нибудь, не смотрит ли кто на него с ужасом и отвращением — от возможности быть самим собой. Конечно, многое из того, что чувствовал младший принц, Тор не смог бы сформулировать или хотя бы понять хоть как-то ясно и четко, но он понимал мага каким-то шестым или седьмым чувством, в существовании которого в другое время не признался бы даже самому себе.       Локи, если бы кто-то вывел его сейчас из этого полуотрешенного состояния, тоже, скорее всего, не смог бы объяснить хотя бы для самого себя, что с ним сейчас происходит. Он вообще редко задумывался над такими вопросами — что он сейчас чувствует и почему; но, прислушавшись к себе, он бы, возможно, понял, что это чувство можно было бы назвать — не счастьем, нет, но наслаждением возможностью быть собой без оглядки на мнение окружающих.       Так они и сидели — Локи, ушедший с головой в возможность колдовать, и Тор, внимательно наблюдавший за его лицом.       А потом Локи случайно поднял глаза на Тора, встретился с ним взглядом и, вспыхнув — хотя при свете пламени это было почти незаметно — быстро и порывисто накрыл ладонь Тора своей, заглушая и гася растущий на ней огонек. Локи сразу убрал руку и, еще больше покраснев, выпрямился и отвел глаза.       Тор внимательно посмотрел на мага. — Спасибо.       Локи вздрогнул от этого неожиданного слова, но головы не повернул, а лишь коротко кивнул в ответ. Тор тоже выпрямился, откинулся на ствол дерева и, закутавшись в плащ, стал следить за огнем. Постепенно его глаза закрылись, и он уснул.       Локи думал, что заснуть не сможет. Этот день был удивительным — необычным по своему содержанию, по тем эмоциям, которые он испытал — и не боялся выказывать, что бывало с ним редко, по тому, как реагировал на него Тор — как на равного себе, такого же, как и он, а не кого-то страшного, непонятного и угрожающего. Это было ново для мага, и поэтому он не думал, что сможет заснуть — необходимо было многое осознать и объяснить для себя, но пока не удавалось даже сформулировать вопрос. Локи чувствовал какое-то противоречие в поведении старшего принца по сравнению со всеми остальными, но пока не понимал, что именно не дает ему покоя. День был на удивление долгим — просто не верилось, что они взобрались на этот уступ всего сутки назад, так много всего произошло, и Локи думал, что не заснет, пока, вздрогнув, не очнулся от того, что Тор во сне сполз ниже по стволу дерева, и его тяжелая ото сна голова легла магу на плечо.       Младший принц встрепенулся от неожиданности и замер, боясь пошевелиться и своим движением разбудить бога грома. Тяжесть его головы на плече успокаивала и будоражила одновременно. Сквозь тонкую ткань рубашки и плаща маг чувствовал, как у Тора бьется сердце. Мерные, размеренные удары. Локи еще никогда никто так не доверял, и у него наконец оформился вопрос, родившийся из размышлений о сегодняшнем дне — почему в обход всех остальных, называвших Локи богом лжи и обмана, после всего того, что принцы наговорили друг другу, минуя мнение своего отца, Тор продолжал ему верить? Почему? Чем он заслужил такое доверие? И заслужил ли?..       Сон как будто перетекал от Тора к магу через прислоненную к его плечу голову. Мысли младшего принца сначала постепенно замедлились, потом потеряли ясность, и вот они уже рассыпаются от малейшей попытки мага сфокусироваться на них, как высохшие осенние листья сдвигает с места и заставляет шелестеть и трепетать самое легкое дуновение ветра. Глаза мага закрылись, и он тоже провалился в сон.       Пламя костра, до этой минуты ярко пылавшее перед принцами, начало тускнеть и угасать. Не поддерживаемое более волей мага, оно постепенно уменьшалось и таяло, как будто засыпая вместе со своим повелителем. Голова мага склонилась под весом сновидений, и он прислонился виском к затылку Тора. В последнем отблеске костра можно было увидеть, как их волосы, светло-золотые и иссиня-черные, смешались между собой, а потом огонь в последний раз выбросил в ночь сноп искр, высветил из темноты двух принцев и угас. Над поляной воцарилась ночная тишина, не прерываемая ничем уже до самого рассвета. И только высоко-высоко в небе, больше не затмеваемые пламенем костра, радуясь возможности сиять, перемигивались звезды.