Dieu demystifie

      Появление брата в библиотеке для Локи было в высшей степени неожиданно. Вдвойне неожиданно было то, что Тор специально искал его. Втройне неожиданно, что старший принц мог стоять на ногах, хотя был мертвецки пьян. — Локи! Привет! — Тор пошатнулся и ухватился за полку с книгами. Она не устояла и рухнула под столь тяжелым натиском, но Тор этого даже не заметил. — А что ты тут делаешь?! — Я могу задать тебе тот же вопрос, — Локи недовольно покосился на старшего брата и рассыпанные по полу книги. — И не кричи, будь добр. Ты уже не на пирушке. Если ты еще не заметил. — О! Извини! — Тор проигнорировал последние слова мага, — а ты знаешь, что скоро отец устраивает турнир?! В мою честь! — Да, мне это известно, — со вздохом проговорил младший принц, переворачивая страницу, — и, судя по твоему состоянию, ты собираешься принять в нем участие.       На лице Тора выразилось крайнее изумление. Его повело в сторону, и он едва не упал. — Откуда ты узнал?       Маг не ответил. — Нет, Локи, правда, как ты узнал?       Тор икнул, вздрогнул и снова пошатнулся. Младший принц что-то спросил, но богу грома не удалось разобрать ни слова. — Что?       Локи снова вздохнул, заложил книгу пером и отложил том в сторону. — Зачем ты пришел, Тор? -А-а-а! — Тор счастливо улыбнулся и снова покачнулся. — Я тебя искал! — Это я уже понял. Зачем, Одинсон? И, ради всех богов, не кричи. — Так вот ты о чем! Я хотел попросить тебя сходить на турнир посмотреть!       Локи вскинул брови. — Ты уверен, что хотел сказать именно это? — Да, я хочу, чтобы ты посмотрел! Это будет просто грандиозно! — Тор, ты же вроде знаешь, я не любитель таких зрелищ. И, к тому же, вспомни, как к этому относятся люди — к моим публичным выходам. — Да брось, Локи! Ты такой зануда! Я тебе говорю… — Иди проспись, Тор. Обсудим это после. Сейчас с тобой невозможно говорить.       Тор обиделся. — Тогда пообещай мне, что пойдешь! — Ничего я не обещаю. Не буду об этом говорить, пока ты не протрезвеешь, — Локи взял брата за локоть и повел его к выходу из библиотеки. — Всего хорошего. Надеюсь, скоро увидимся.       Он закрыл дверь прямо у Тора перед носом, развернулся и прислонился к ней спиной. Окинул взглядом разлетевшиеся по полу книги и неодобрительно покачал головой.             ***       Увиделись они уже на следующее утро. Тор догнал брата по пути из библиотеки к себе в покои. — Локи! — Доброе утро, Тор. — Локи остановился, осторожно обернулся, чтобы не уронить книги и поудобнее перехватил стопку в руках. — Я… Тебе помочь? — Да, было бы неплохо.       Он отдал брату большую часть, и они двинулись дальше по коридору. — Зачем ты уносишь их из библиотеки? — Мне у себя удобнее практиковаться. Здесь я постоянно думаю, как бы не повредить книги. В отличие от тебя. — Локи усмехнулся. — Что? — Вчера никакого почтения ты к ним не испытывал. — Ты же знаешь, я за свою жизнь ни одной книги и в руках не держал. По мне, так совершенно бесполезная вещь. С чего мне быть с ними почтительным? — Вчера особенно. — Локи посмотрел на брата. — Да… насчет вчера… я не особо помню, что я говорил, потому что… — Ты предлагал мне сходить на турнир, посвященный тебе, который наш отец проведет в ближайшее время. — Да? — изумился Тор, — я этого не помню. — Ты весьма удивил меня этой просьбой. — Ты согласился? — Нет.       Тор сник. — А на что ты рассчитывал, Тор? Ты же знаешь, для меня турниры и бои — просто ненужная трата времени. Как для тебя книги. Свои силы я знаю, а демонстрировать их остальным не в моих привычках. — Знаешь, я все-таки не отказываюсь от своей просьбы. — Я уже ответил вчера. — Лукавишь, брат. Вчера ты мне сказал, что мы поговорим об этом, когда я протрезвею. — Я уже дал тебе ответ сегодня. — Локи, ну пожалуйста. — Тор, это смешно, правда. Я не нахожу в этом ничего интересного, и идти туда только потому, что ты по какой-то прихоти этого захотел… — А я все-таки знаю, как тебя уговорить, — Тор сбоку посмотрел на брата, — я буду драться без Мъельнира. — Без Мъельнира?! — Локи, едва не уронив книги, резко остановился посреди коридора и посмотрел на бога грома. — Ага, — старший принц наблюдал за реакцией мага с видимым удовлетворением.       Он добился своего — в глазах Локи зажегся азартный огонек интереса. — Но почему? — Локи смотрел на брата с непомерным удивлением, — ты же не расстаешься со своим любимым молотом ни на секунду!       В доказательство своих слов Локи отодвинул плащ Тору с левого бока — молот был на своем месте. В последнее время старший принц завел обыкновение всюду носить его с собой. Если точнее, с достижения совершеннолетия, когда молот Мъельнир перешел к Богу грома в законное пользование. — Чтобы ты сходил на турнир. — Я туда не пойду, — категорично заявил Локи, но в его голосе не было теперь прежней уверенности и решительности. — И без шлема, — Тор использовал свой последний козырь против младшего принца.       Локи не любил турниры и военные состязания из-за того, что не умел держать в руках оружие. Его, в отличие от Тора, не учили этому ни в детстве, ни теперь. Да он и не питал к этому большого интереса. Принц предпочитал проводить время в библиотеке или в обсерватории, а когда старший брат все-таки вынуждал его взять в руки оружие, делал это крайне неохотно. Он не умел обращаться с оружием тяжелее метательного, и для него все эти поединки, особенно в детстве, когда он еще не владел боевой магией, всегда заканчивались проигрышем и унижением.       После, когда Сирр разрешил ему использовать магию на поединках, все бои с младшим принцем шли по одинаковому сценарию. За пару минут у него выбивали оружие из рук, и он применял магию. И побеждал. Каждого. Не имело значения, кто выходил против него. И поединки превратились не в унижение, а в пытку. На мага выливалось столько презрения и ненависти — за магию, которую все называли жульничеством, за неумение держать оружие в руках — что в какой-то момент Локи просто отказался от тренировок, несмотря на уговоры Тора.       Тор, разумеется, в военное дело был просто влюблен. Точнее, в ту его часть, где нужно использовать меч, палицу или молот. Стратегия и политика старшего принца не интересовали — в этом он отличался от своей сестры Хелы. И в бою Тору уже не было равных ни среди его ровесников, ни во всем Золотом Легионе.       Локи не любил смотреть на поединки брата. Любая драка или потасовка, в которой участвовал старший принц, заканчивалась его победой, и такое зрелище навевало на Локи скуку и легкое раздражение. Младший принц не присутствовал ни на одном турнире, которые королевский двор и знатные асгардцы устраивали чуть ли не каждый месяц по поводу и без повода. И уж тем более не принимал в них участия. Так было раньше.       Но то, что Тор будет драться без главного своего оружия — Мъельнира, с которым он был практически непобедим, и шлема, выкованного цвергами по специальному заказу для старшего принца, представилось Локи таким редким действом, что он уже не был так уверен в том, что на турнир не явится. Редчайшая возможность, наверно, единственный шанс в истории увидеть Тора побежденного — а Локи был уверен примерно наполовину, что без своего главного оружия бог грома будет гораздо безобиднее.       Они дошли до дверей в комнату младшего принца. — Ну так что, Локи? — Тор нетерпеливо прервал ход мыслей мага, — ты ведь пойдешь? — Я подумаю, — проговорил маг, забирая у него книги.       Локи специально не дал прямого ответа. Он не хотел показывать, что Тору удалось так легко его уговорить. — Я так и знал, что ты согласишься. — Тор понимающе усмехнулся и хлопнул его по плечу.       Локи как будто мгновенно ощетинился, он зло отшатнулся от бога грома. — А ну, перестань! Я могу и передумать. — огрызнулся он. — Мы же оба знаем, что не передумаешь. Ну ладно, я пойду. До встречи на турнире.       Думая, что оставил за собой последнее слово, Тор развернулся и, самодовольно задрав подбородок, зашагал по коридору. Маг угрюмо проводил его фигуру глазами, а потом, будто что-то вспомнив, прищурился и улыбнулся, закусив губу.       Не выпуская стопку книг из рук, Локи слегка повел пальцами, и вокруг ног Тора засветились маленькие зеленые змейки, связывая их между собой. Он резко сжал пальцы, и старший принц, потеряв равновесие, растянулся на полу. Еще одно неуловимое движение — и змейки растворились в воздухе. — Локи! — До встречи на турнире.       Не обращая внимания на гневные крики Тора за спиной, Локи вошел в комнату.             *** — Да брось! Зачем ты его пригласил? — рядом с Тором сидел Фандрал и натирал нагрудную пластину, — это же просто смешно. Он же не отличит одного конца меча от другого! И чего ему тут делать? — Знаешь, я сам не понимаю, — Тор застегнул щиток на предплечье и тряхнул рукой, проверяя крепление, — что-то в голову ударило, я и попросил. Мне было бы приятно, если бы он тут был. Да ладно уж, глупо и глупо. Мало я глупостей творил? С него ведь не убудет. — Да для него же даже место не готовили! — Сиф кивнула на царскую ложу, — он же никогда не ходил ни на один турнир!       Тор развел руками и пожал плечами. — А ты уверен, что он придет? — Да, — Тор не сомневался в своих словах, — он обещал. — Ха-ха, — сказал Фандрал, — с таким же успехом ты мог взять с Вольштагга слово больше никогда не пить вина. Его обещания стоят меньше, чем ничего, ты же знаешь. — Ну, зачем ему меня обманывать? Он мог просто отказаться, когда я ему предложил. — Чтобы ты отвязался от него, — предположила Сиф, — я так понимаю, ты за ним хвостом ходил, уговаривая? — И ничего не хвостом.       Локи не пришел. Тор посматривал на царскую трибуну примерно раз в две минуты, но младший принц не явился ни к началу турнира, ни через пять, и десять, и пятнадцать минут после его начала. В какой-то момент, когда друзья, выглядывая из-за занавеса, разглядывали заполненные трибуны, Фандрал обернулся на Тора и многозначительно посмотрел на него: «Я же говорил, что он не придет».       Уже закончились церемониальные приветствия, речи и поклоны. По традиции хозяин турнира — или царский двор, или кто-то из асгардской знати — произносили благодарности зрителям, приветствовали гостей и объявляли причину турнира и награду. В этот раз турнир устраивал сам Один в связи с пятисотлетней годовщиной окончания Пяти Гражданских Войн и одновременно — Тора просто распирало от радости и ликования — из-за совершеннолетия его старшего сына. На него были приглашены два оказавшиеся в этот момент в Асгарде посла из Ванахейма. Один произнес торжественную речь и представил сидящих на царской трибуне. Локи среди них не было.             ***       На центр ристалища, обнесенного сияющей золотой стеной, вышел Судья — Летт, с горном в руках, поднял его и затрубил. На трибунах все замолкло. Началось перечисление всех участников турнира — они выходили из ворот в центре поля напротив трибуны Одина и, поприветствовав судью и зрителей, выстраивались в центре поля.       Турниры в Асгарде проводились в зависимости от целей проведения по трем глобальным сценариям, дополняемым незначительными изменениями по вкусу хозяина турнира. В первом случае это могли быть одиночные бои парами — воины бились на конях или пешие. Во втором — всех участников делили на две группы и устраивали маленькую импровизированную войну. Третий вариант проведения турнира, который больше всего любили жены знатных асгардцев, представлял собой не бой, а парад. Только во время парада на ристалище выходили валькирии и пегасы. В остальных видах турнира их участие не допускалось, так как ставило воительниц изначально в более выгодное положение, чем других участников — каждому в Асгарде было известно, что женщины-воительницы являются лучшими мечами царского дома и всех Девяти миров.       У каждого типа проведения турнира были свои тонкости. Воин мог быть успешен в одиночных боях благодаря своей силе, быстроте реакции и мастерству владения тем или иным оружием, но во время группового боя эти его качества могли оказаться бесполезными. Там требовались умение работать в команде, логика и стратегическое мышление. Великим воином считался тот, кто одерживал победу и в одиночном бою, и в группе.       У каждого типа турнира были свои правила. Так, во время групповых боев не разрешалось сражаться на конях, использовать как оружие кинжалы и метательное оружие. В одиночных поединках верхом не допускалось использование копий и булав, так как это могло привести к ранению лошадей.       У каждого типа турнира были свои особые правила. Но ни в одном из них не разрешалось использовать магию. Нарушение его каралось исключением из участников турнира и немедленным заключением под стражу, а потом судом и практически неминуемой казнью. Правда, еще никого за все время существования запрета не подвергали такому наказанию.       Запрет этот появился сравнительно недавно, когда информация о том, что младший принц Асгарда владеет магией, стала достоянием общественности. Это сильно напугало горожан, и они вынудили Одина ввести запрет на использование магии в черте города без специального разрешения Всеотца.       Младшего принца всегда этот запрет раздражал и иногда смешил. На взгляд Локи, это была в высшей степени нелепая и бессмысленная мера, порожденная иррациональным и параноидальным страхом людей перед непонятным им волшебством. Он не знал, каким образом информация о его познаниях в магии проникла за пределы дворца, в котором о его способностях знало очень ограниченное число людей, не заинтересованных в том, чтобы об этом узнало остальное население Асгарда. И введение запрета, утвержденного в законодательстве, Локи сильно раздражало. Зачем было принимать такие серьезные меры по пресечению колдовства на улицах города, если из всего населения Асгарда магией владеет лишь он? А у него уж точно не появится никакого желания прогуляться по улицам — жители Золотого города не любили младшего принца и не доверяли ему, так что такие прогулки не могли доставить ему никакого удовольствия.       Смешным для Локи в этом указе было то, что никто и никак не мог не только контролировать применение магии, но даже отслеживать ее применение. Никакими силами нельзя было заставить Локи перестать, например, становиться невидимым, телепортироваться или создавать иллюзии. Никак нельзя было узнать, здесь Локи или нет, благодаря его умению мгновенно перемещаться в пространстве (правда, только на небольшие расстояния), становиться невидимым и создавать иллюзии.       У указа была еще одна негативная сторона. Вдобавок к тому, что асгардцы не любили своего принца за уединенность и отстраненность от жизни города, добавилось сильнейшее недоверие. Локи обвиняли во всех несчастных случаях, непорядках, пожарах, грабежах и других происшествиях в городе. Населению было бесполезно пытаться что-либо объяснить. Младшему принцу приписывали умение находиться в нескольких местах одновременно и умение проходить сквозь стены, насылать проклятия, приводившие к болезни или смерти, вселяться в чужие тела (что он умел на самом деле, только несколько иначе, чем представлялось жителям Асгарда), сводить с ума одним взглядом и другие подобные ужасы. Его именем пугали маленьких детей, а он сам к тому моменту еще не достиг совершеннолетия.       Когда Локи пребывал в хорошем настроении, его это забавляло. Он не чувствовал ни капли огорчения от такого отношения к себе горожан. Но запрет был введен. Отчасти поэтому Локи не появился ни на одном турнире за свою жизнь.       В этот раз решено было устроить одиночные бои. В этом случае выбор противника определялся самим участниками, или жеребьевкой, если кто-то из них затруднялся в выборе.       По стенам ристалища с внутренней и внешней стороны висели щиты с изображенными на них гербами знатных асгардских семей, выставлявших своего воина на турнир. Тот, кто выбирал противника для турнира, должен был подъехать к тому или иному щиту и коснуться его копьем — древком, если бой ведется до первой крови, острием — если до сдачи одного из участников или его смерти. Между собой представители знатных семей сражались редко и лишь в конце турнира, в качестве развлечения. Это делалось во внутриполитических целях, чтобы турниры не использовались для мести или борьбы дворян между собой за влияние при дворе.       Выбор противников кончился. Тор, Фандрал и Вольштагг в нем не участвовали из-за своего высокого происхождения — им выбор противников не предоставляли.       Под навес, где они сидели, вошел Летт. Это был крепкий высокий старик с длинными, белыми как снег, волосами, за которые он и получил свое имя. Он распоряжался турнирами в Асгарде вот уже три тысячи лет, а сколько лет было ему, не знал никто. Говорили, что он состарился еще до того, как на трон Асгарда взошел Бёр. — Приветствуем тебя, Распорядитель, — трое воинов одновременно поднялись навстречу старику. — Да пошлют вам боги победу сегодня.       Летт протянул каждому из друзей шелковый мешочек. В них оруженосцы собирали маленькие медные копии гербов тех, кто бросал рыцарям вызов. — До первой крови, — протянул он набитый мешок Фандралу, — ни одного до сдачи или смерти. — Скука, — притворно зевнул Фандрал и взвесил мешок в руках. — До первой крови, — мешок Вольштагга был поменьше. — Ни одного до сдачи или смерти. — И так всегда, — прогудел великан, заглядывая в мешок, — трусы.       Летт повернулся к Тору и молча протянул ему оставшийся кусок шелка.       Сначала Тору показалось, что он пустой. Когда он взял его в руки, звона гербов не послышалось. Тор посмотрел на Распорядителя. — Никого?       Летт помедлил, прежде чем ответить. — Нет… есть один. — При этих словах Тор рванул шнурок, стягивающий ткань, и вывернул мешок. Там было пусто. — И кто же он? — Он отказался предоставлять свой герб. И снимать шлем. — Что? — все три воина повернулись к старцу. — Как его имя? — Неизвестно. Мы знаем только, что он асгардец. — Цвет доспехов? — Черный. Шлем без перьев. Щит простой, круглый, без резьбы. — Я никого с такими доспехами не знаю, — Тор неуверенно оглянулся на друзей, они пожимали плечами. — Оружие? — Меч, копье, булава. Конь есть, но он выразил желание драться пешим. — Как? — До сдачи или смерти.       Три друга переглянулись. Под навесом стало тихо. — Удачи, мой принц, — тихо проговорил Летт и вышел.       Фандрал внезапно вскочил. — Я на минуту, — и он выбежал вслед за Распорядителем. — Ты примешь вызов? — Вольштагг сел и посмотрел на Тора. Тот пожал плечами. — Ну, да, почему нет? Это любопытно, по-моему. — Я бы не был так уверен в победе на твоем месте… — Ну да, ты же не я. — …поскольку ты не имеешь ни малейшего понятия о своем противнике. Эта твоя самонадеянность может сослужить тебе плохую службу. — Да брось, великан, ты что, вздумал учить меня вести бой? Вот увидишь, я уложу его за пару минут. — Вы бьетесь до сдачи или смерти. Если он не захочет сдаваться? — О, тогда я проявлю милосердие. Поиграю на публику, конечно, — Тор усмехнулся, — асгардцы это обожают. Помнишь прошлый раз, когда я свалил того новенького с лошади? Все дамы просто вопили от восторга, когда я его отпустил. — Да, было дело…       Под навес вбежал Фандрал. — Знаешь что, Тор?! До сдачи бьешься только ты! А твоего противника никто не знает! Весь стадион кипит, ждут только твоего поединка. На месте Летта я бы поставил тебя в конец, — Фандрал рухнул на скамью и перевел дух, — Вина! Для пущего интереса. Ты выгляни — там просто творится что-то невозможное. Такого турнира не будет еще лет двести, помяните мое слово!       Тор подошел к занавесу и слегка отодвинул его. — Вы только представьте! Тор, всеми нами любимый доблестный сын Одина, бог грома и молний, сражается без своего молота, да еще с кем — с неизвестным рыцарем в доспехах чернее ночного неба! — пародируя комментаторов, Фандрал вскочил на скамью и вещал с нее, как будто перед ним лежал весь стадион, — Грандиозно! Захватывающе! Борьба не на жизнь, а на смерть!       Он выхватил кубок у подошедшего слуги, залпом выпил его и швырнул на землю. — И потомки наши будут вспоминать этот день через тысячи лет после.       Тор хотел что-то ответить, когда воздух под навесом завибрировал. Над стадионом разнесся низкий гул горна, возвещающий о начале турнира.             ***       Локи не обманывал своего брата. По причинам, как ему казалось, понятным им обоим, он пришел на турнир невидимым. Проникнуть в царскую ложу ему не удалось — она хорошо охранялась, а ристалище было защищено от ментальных и физических магических проникновений. Проще говоря, телепортироваться здесь было нельзя.       Так что Локи пришлось разместиться у выхода с царских мест, вместе со стражей. Отсюда он мог видеть и ристалище, и сидящих в ложе Одина и Фриггу. Хелы не было. Локи пришел не к началу турнира, пропустив все церемонии приветствия и выбора противника, но, побыв в толпе немногим больше минуты, уже знал, что единственным, кто будет драться не до первой крови, будет его брат.       Противника его он не смог рассмотреть. Видно ему было лишь то, что он одет в черные как смоль доспехи. Но даже мельком виденного Локи хватило, чтобы понять больше, чем Фандрал. Валлирийская сталь — вот из чего были сделаны его доспехи. Ее выплавляют в Муспельхейме, и если этот рыцарь был асгардцем, то единственное место, где он мог их достать — дворцовые оружейные. Значит, это кто-то, кто имеет доступ во дворец.       Лошадь тоже была дворцовая — Локи узнал в ней Фенрира, великолепного вороного, которого он когда-то очень давно смог выходить после нападения дракона. Драконы еще водились в диких горах, обходящих Асгард с севера и запада, и один из них напал на пасущийся табун лошадей. Пастуха и еще двух коней он сожрал на месте. Лошади все в тот раз разбежались и, скорее всего, были съедены дикими животными. А Фенрир вернулся.       Локи на мгновение отвлекся. Фенрир был самой своенравной лошадью во всех Девяти мирах и почти никому не позволял до себя дотрагиваться. Кроме Локи. Локи спас ему жизнь, чем навсегда привязал коня к себе, и поэтому за магом Фенрир мог пойти куда угодно. Но не за чужим человеком. Локи присмотрелся к коню внимательнее, и даже с такого расстояния заметил — животное стояло совершенно неподвижно, деревянно подняв голову и закрыв глаза. Как хорошо сделанная ярмарочная игрушка, сделанная в натуральную величину.       Локи нахмурился — ему в голову пришла какая-то не очень хорошая мысль, но уловить и осознать ее он не успевал — она постоянно ускользала от него.       Это был точно кто-то из дворца. Вопрос только в том, зачем ему скрывать свое имя. И ради чего он выходит на поединок с Тором. Локи, как и все на трибунах, ждал последнего поединка, но не с интересом, а со смутным беспокойством.       Турнир начался, но младший принц совершенно не следил за ходом событий. В голове у него вертелась какая-то мысль, которую он старался ухватить, но у него никак не получалось. Кажется, он превращается в параноика. С особо острой манией преследования.       А между тем турнир шел своим чередом. Локи видел, как Фандрал, который выигрывал у одного своего противника за другим, споткнувшись о свой собственный шлем, сброшенный во время одного из поединков, налетел на меч своего противника, еще совсем молодого юношу, державшего меч двумя руками, потому что он был для него слишком тяжел. Он видел, как Вольштагг раскидывал своих противников, как медведь собак на охоте.       Но все это проходило у младшего принца перед глазами, не оставляя следов в памяти. Он ждал выхода своего брата. И видел, как на противоположной стороне поля стоял и ждал своего выхода его молчаливый и темный противник. Локи не нравилась эта неопределенность, эта неизвестность; она внушала ему какую-то неприятную неуверенность. Зачем так скрывать свою личность? Зачем ударяться в такую мистификацию? Локи не понимал, не находил причины, кроме одной — здесь, на этом ристалище, сегодня должно произойти что-то плохое. И никто об этом не догадывается.       И вот, Летт наконец-то объявил о самом ожидаемом поединке этого турнира, и трибуны взорвались криками и приветствиями — Тор вышел на поле. Локи оглянулся на мать — она, не улыбаясь, сосредоточенно смотрела на своего старшего сына. Значит, не мне одному что-то да примерещилось, подумал Локи. Значит, что-то да происходит.       Во время выхода Темного рыцаря (как про себя называл его Локи) на трибунах как будто выключили звук. Локи показалось, что ему за секунду набили уши ватой — настолько стало тихо. Зрители рассматривали незнакомца. С ожиданием. Оценивающе. Локи поежился. Ему вдруг показалось, что все эти взгляды устремлены на него и было что-то жуткое в том, что столько людей чего-то от тебя ждет, без каких-либо эмоций, кроме любопытства, смешанного с равнодушием.       Тор спокойно ждал своего противника на противоположной от выхода на арену стороне, положив руки на древко поставленного на землю топора. Пришелец своим оружием выбрал большой двуручный меч. Локи попробовал прослушать мысли брата, но не услышал ничего отчетливого. Ясность духа, легкое разочарование от обмана брата, спокойное ожидание. Ни капли беспокойства.       Как это на него похоже, подумал Локи. Эта детская беспечность, боги, как же это для него естественно. И, как всегда, детская же обида. Все-то ему объясни…       Локи заметил, как Тор бросил взгляд на трибуну Одина, и вздрогнул — ему показалось, что брат посмотрел прямо на него. Перестань вести себя как девушка в темном лесу, одернул он сам себя, тебя сейчас никто не может увидеть.       Тор и незнакомец сошлись в центре поля и пожали друг другу руки. Тор при этом успел помахать рукой Одину и Фригге. Локи переключил все внимание на поле и перестал замечать что-либо вокруг себя.       Противники разошлись, потом снова сошлись, на этот раз гораздо медленнее, и, наконец, остановились в нескольких шагах друг от друга. Летт подал сигнал, и они с оглушительным звоном скрестили оружие в первый раз.       Поединок, по большому счету, не сильно отличался от всех, виденных Локи поединков брата до этого. Его соперник пока не сделал ни одного нападающего удара, а только блокировал выпады старшего принца. Тор наседал на него, и они медленно смещались с центра поля к его северному краю. Вроде бы ничего особенного, но его интуиция не позволяла ему успокоиться и расслабиться. Ох, не нравится мне все это, думал Локи. Слишком странная тактика ведения боя у этого Темного рыцаря. Очень хорошо знакомая младшему принцу тактика. Выжидающая. Не было у мага ощущения, что противник Тора устал или не может сделать ни одного ответного выпада. Локи он напоминал змею, приготовившуюся к броску и теперь рассматривающую свою жертву в ожидании ее промаха. Он просто выбирал лучший момент для броска, усыпляя бдительность Тора кажущейся слабостью. А тот распалялся все больше и больше при виде отступающего противника. Ни момента колебания.       Трибуны вокруг ревели, воздух вибрировал от громких подбадривающих криков. Зрители тоже не видели в происходящем перед ними никакого подвоха. Локи на секунду отвел глаза от фигуры брата и посмотрел на мать и отца. Один с напряжением следил за своим сыном, отставив скипетр в сторону. Верховная богиня сидела прямо, сжав руки на коленях и устремив глаза на поле. Ее губы едва заметно шевелились.       Возможно, способствовало сильное напряжение, но младший принц замечал каждую ошибку Тора. Вот он споткнулся. Вот соскользнула рука, и топор, вместо того, чтобы описать дугу и выбить из рук противника меч, лишь неловко дернулся. И Локи смог убедиться, что не ошибся в оценке способностей незнакомца. Хотел бы он ошибиться.       Локи знал, что произойдет в следующий момент. Мгновенный бросок, еле уловимое движение, и топор вылетел у Тора из рук и, описав неровную кривую, врезался в стену ристалища. По трибунам прокатился вздох изумления, и все замолкло. Фригга поднялась с места. Локи подался вперед, толкнув стоящих пред ним стражников, но они этого не заметили, пораженные увиденным. — Ну дела… — проговорил шепотом один из них.       Тор удивленно посмотрел на свои руки, как будто не верил, что его смогли обезоружить, и уже начал поднимать голову, чтобы взглянуть на отца, как на него сверху обрушился удар меча. Его противник не желал давать ему время опомниться. Тор успел поднять руку, и меч лишь скользнул по щитку на предплечье, но удар был так силен, что он пошатнулся. А Темный рыцарь, похоже, решил поменять тактику. Удары посыпались на безоружного Тора один за другим, заставляя теперь уже его отступать к противоположному концу поля. Вот они ушли из поля зрения Локи. Тут же послышался звон меча, крик, в котором маг с содроганием узнал крик Тора, и по толпе пронесся еще один вздох. Локи не выдержал.       Он отступил от стражей шаг назад, сжал кулаки и снял чары невидимости. По сидящим по близости рядам пронесся шепот удивления и ужаса. Младший принц шагнул ко входу в ложу Одина. — Это Локи! Локи!..       Стражи обернулись и одновременно вздрогнули. Локи шел прямо на них, даже не убавил шага; воины сами посторонились от него, давая дорогу, и проводили глазами. Не сбавляя шага, почти бегом, он преодолел весь широкий балкон, на котором расположились Один и Фригга, дошел до перил и, перегнувшись, искал глазами брата.       Он не сразу его заметил., а когда увидел, понял, что так напугало зрителей, и у него немного отлегло от сердца. Незнакомец вынудил Тора опуститься на одно колено, чтобы обороняться, только и всего. — Локи?.. что ты здесь делаешь? — Фригга не заметила его появления в ложе, а вот удивление Одина было так велико, что он даже отвернулся от сражавшихся и смотрел на Локи, не веря своим глазам.       Весть о том, кто появился на турнире, разнеслась по трибунам подобно степному пожару, подгоняемому ветром. Люди забывали о поединке и оборачивались к царской ложе, разыскивая глазами младшего принца. А тот, не обращая внимания на устроенный им переполох, следил за Тором.       Он видел, как рыцарь поднял меч над головой принца, как Тор поднял скрещенные руки в попытке отразить этот удар, а дальше… все произошло очень быстро. Меч опустился, и Локи на одну страшную секунду показалось, что он разрубил поднятые руки пополам — он видел, как они подались вниз. А потом Тор сделал какое-то неуловимое движение по траектории падения меча и вырвал его из рук противника. Как несколько минут тому назад топор, меч отлетел в сторону. Тор проделал в точности то же, что и Темный рыцарь.       Дальше легко. Противник Тора не устоял на ногах и начал падать вслед за мечом. Тор встретил его ударом в челюсть, отбросив его в противоположную сторону на несколько шагов. Поднялся, подошел к поверженному противнику и наклонился над ним. Потом выпрямился и огляделся на зрителей.       Половина трибун взорвалась радостными криками. Но только половина. Остальные со страхом и недоверие рассматривали стоящего на балконе Локи. Он отпустил перила, за которые до этого момента судорожно держался, и позволил себе выдохнуть. Значит, ничего не случится. Все просто показалось. Ах, Тор, ну ты и зараза! Заставил меня волноваться почем зря! Параноиком меня сде…       Случайно его взгляд упал на поверженного противника Тора, над которым тот сейчас стоял, и сердце у мага пропустило один удар. Нет, это невозможно, этого просто не может быть! Незнакомец приподнялся на локте и поднял руку с зажатым в нем… энергетическим хлыстом. Локи услышал свой крик как будто со стороны. Единственное, что он успел сделать — выбросить в сторону брата руку. Дальше последовал удар, вспышка света и взрыв.             **       Неизвестно, почему Тор отвел глаза от своего соперника и посмотрел на трибуну Одина. Возможно, он просто хотел увидеть реакцию отца. Или, что вероятнее, его заинтересовал шум, поднятый вокруг нее зрителями. Возможно, он просто проследил направление взгляда нескольких сотен людей, которые после столь блистательной победы должны были смотреть на него, Тора. Так или иначе, он поднял глаза на царский балкон, увидел там Локи и остолбенел.       Время замедлило для него свой бег. Локи все-таки пришел, подумал Тор, когда заметил, как сильно изменилось выражение лица брата. Тот с ужасом смотрел на поверженного рыцаря и, кажется, что-то кричал. Тор почти успел опустить голову, когда его грудь и шею внезапно обожгло невозможной болью. Такого Тор не испытывал еще ни разу в жизни. Она вспыхнула у него в глазах почему-то зеленым светом, и Тор потерял сознание. Последнее, что он вроде слышал, был крик Локи.             ***       Локи действительно закричал. Энергетический хлыст — самое простое и вместе с тем самое действенное оружие для нанесения физического вреда. Удар таким хлыстом в голову может убить даже бога. За долю секунды, прошедшую с того момента, как маг увидел хлыст, он успел подумать, что предотвратить удар уже не сможет. И остановить руку незнакомца — тоже. Еще быстрее пришло единственно верное решение — нужно отвлечь его. Заставить отвернуться от Тора, чтобы удар миновал голову. Дальнейшее было делом техники.       Локи выбросил руку вперед, и между противниками собрался сгусток световой энергии. Через мгновение он взорвался, и все поле наполнилось ослепительным зеленым светом. По сути, Локи смоделировал маленький взрыв маленькой сверхновой звезды.       Взрыв ослепил всех, находящихся на ристалище, кроме Локи, который, разумеется, вовремя зажмурился. Свет рассеялся уже через несколько секунд. Локи открыл глаза и лихорадочно осмотрел поле, отыскивая неизвестного рыцаря, и тут же увидел его. Пошатываясь и слепо шаря по земле руками, он нашел свой меч, отброшенный в сторону, и, сжав кулаки, с видимым усилием исчез. Никто из зрителей этого не заметил, они все еще приходили в себя после ослепляющего взрыва. «На ристалище нельзя телепортироваться. Значит, он еще здесь! Просто невидимка, так что, если всех задержать…» Локи вздрогнул, вспомнив о Торе. Он оглянулся на поле.