Симфония наших чувств

Все выходные они провели вместе, практически не вылезая из кровати. Единственными их потребностями были поцелуи и объятия, медленно переходящие в нежный секс. Слава еще никогда не чувствовал себя таким счастливым, он не стыдился ни себя, ни своих эмоций, часто брал инициативу в свои руки, перед Алишером был совершенно открыт и все происходящее ему больше напоминало сон, нежели реальность. Он улыбался в эти дни чаще, чем за всю свою жизнь, и знал, что Алишер тоже. — Ты теперь мой парень, — ворковал ему тот в шею, едва ощутимо проводя по ней губами и ловя мурашки. — Не ученик, а парень. Понял? — Понял, — тихо согласился Слава, тая в его объятиях. Прикусив губу, он осторожно перекинул ногу через бедро Алишера и многозначительно прижался к его телу под одеялом, руки же скользнули по чужой спине. — Алишер… я хочу еще. — М-м-м? — лениво протянул Моргенштерн, слегка вздрагивая, после чего удивленно взглянул на него, насмешливо улыбаясь. — Ах ты хуй ненасытный... Под веселый смех Слава стукнул его по плечу, смущенно отводя взгляд в сторону, но возбуждение накрывало его снова и снова, спустя небольшое время после очередного оргазма. А Алишер шел у него на поводу и с готовностью приступал к следующему заходу, стоило только Славе намекнуть. Они занимались сексом, смотрели тупые видео с ютуба на ноутбуке, ели в постели и спорили, кто следующим пойдет кормить кота. Возвращаться в привычную мирскую суету не хотел никто, и, по мнению обоих, выходные пролетели слишком быстро.

***

— Марлов, — сделав заметку в журнале, преподаватель произнес имя студента и дождался, когда тот обратит на него внимание. — Закон Ньютона? Слава намеренно ошибся: — Треугольник. — Эх ты, — печально вздохнув, Алишер поставил пятерку в журнале. — Останешься после пар, неуч. Довольно улыбнувшись, юноша вернулся к рисованию в блокноте, пока остальные студенты непонимающе переглядывались. Сейчас, вроде как, шла музыка. Что это вообще было? Нельзя не заметить, как изменились отношения между Славой и Алишером. Эти перемены видели как ученики, так и учителя, и, если на первое можно было не обращать внимание, то вот со вторым следовало быть осторожнее. К Алишеру многие и так относились с подозрением, а благодаря нелицеприятным слухам о его тесной связи с одним из студентов, все стало еще хуже. К ректору по этому вопросу его уже вызывали, но тот об этом Славе не сообщил. К чему почем зря волновать его? А может, Алишер надеялся, что сам все уладит? Так или иначе, когда дверь в его кабинет тихо скрипнула, все эти мысли сразу же вылетели из головы. Звонок с последней пары прозвенел пару минут назад и Алишер с замиранием сердца ждал этого момента. Стоило только в проеме появится кучерявой голове, как его губы против воли растянулись в улыбке. Он приглашающе развел руки в стороны для объятий. Радостно рванув к учителю, в следующую секунду Слава оказался на его коленях. Его губы сразу же накрыли рот Алишера, руки крепко обнял поперек шеи. Два месяца назад он и представить не мог, что будет так тесно прижиматься к этому человеку и целовать, как в последний раз. Боже, скажи ему кто-нибудь так же, он бы не поверил. Да и Алишер, наверное, тоже — с самого начала их знакомства он хотел унизить Славу и растоптать его мечты стать музыкантом. Зато сейчас смотрел с необъятной любовью и чуть ли пылинки не сдувал. — Я дверь не закрыл, — предупредил Слава, намереваясь встать с колен, но крепкая хватка на бедрах удержала его на месте. — Кому вообще в такое время может понадобиться учитель музыки? Не волнуйся, — беспечно бросил Алишер, утянув парня в поцелуй и тем самым заставив забыть обо всем на свете. Промычав что-то недовольное, Слава все-таки сдался и позволил рукам Алишера скользнуть под его толстовку; ощущение теплых ладоней, что гладили кожу и слегка царапали ее короткими ногтями, притупляло сознание. В какой-то момент, когда поцелуй стал более страстным, а движения напористыми, Слава вдруг уперся руками учителю в грудь и отстранился. Он часто дышал, покраснел с головы до ног, и тихо произнес: — Я... я могу попробовать кое-что? — от того, что именно хотел сделать, ему становилось стыдно, но вместе с тем любопытство и желание доставить Моргенштерну удовольствие были куда сильнее простого смущения. Дождавшись от Алишера заторможенного кивка, — тот, очевидно, плохо понимал, что имел ввиду студент, — Слава встал с его колен, чтобы сесть на пол прямо между них же. Его руки легли на ноги Алишера, медленно идя вверх до тех пор, пока не столкнулись с бляшкой ремня. Взглянув на Моргенштерна снизу вверх, он снова робко спросил: — Ты не против? — Оу, — многозначительно выдал Алишер. Только от одного вида того, как боязливо Слава ерзает, сидя перед ним на коленях, во рту становилось сухо. В голове внезапно всплыли воспоминания о том, как когда-то, после небольшой ссоры, Алишер решил, что поставит Славу на колени. Он уже и не помнил, с чего решил сделать это, да и, скорее всего, тогда эти мысли были просто мыслями, не имеющими в себе никаких потаенных желаний, однако Алишер в очередной раз мог похвастаться тем, что всегда добивается своего. Хмыкнув, он сделал уверенный вид: расслаблено откинулся на спинку стула и развел ноги шире. — Конечно нет. Вперед. Повторять дважды не пришлось. Помучившись немного с ремнем, Слава все-таки разобрался с преградой. Это был его первый опыт, можно сказать, он не знал, что делать, и действовал интуитивно, отталкиваясь от того, как было бы приятно ему самому. Его рука осторожно накрыла бугорок в трусах Алишера. По телу учителя прошла дрожь, он прикусил губу. Слава слегка надавил, сделал несколько движений, оглаживая член, и почувствовал в какой-то момент, как тот начинает приподниматься; от этого Славу бросило сначала в жар, а потом в холод, и так по кругу. То, что он кого-то возбуждал — непривычно, как и, собственно, член другого мужчины в руке, но Слава схватывал на лету. Он стянул ткань трусов чуть ниже, устраняя последнее препятствие. Увиденное заставило содрогнуться от смеси смущения и какого-то неправильного восхищения. До этого ему не удалось увидеть член Алишера вблизи, зато теперь глазу открывалась каждая венка. Слава забыл как дышать. Он даже не помнил о том, что дверь не закрыта и кто-то мог зайти в самый неудобный момент. Хотя, возможно, мысль об этом лишь увеличивала интерес, но Слава никогда бы не назвал себя тем человеком, который ищет адреналин. Сейчас он просто был влюбленным подростком с гормонами, бьющими через край, и всего лишь хотел сделать приятно своему любимому человеку. Именно сейчас. Потому что другой возможности может и не быть, Слава знает себя, знает, что наверняка испугается сделать это потом. Глубоко вздохнув, он обхватил член ладонью, ощущая его тепло, и с довольством отметил, как Алишер дернулся. Такая реакция Славе понравилась. Он осторожно притянул руку к своему лицу и щедро сплюнул на нее, растирая слюни, после чего снова взял член в кольцо своих пальцев; таким образом двигаться будет легче. Пусть кисть и дрожала, но он уверенно сделал первое движение, затем еще и еще. Слава чувствовал себя преступником в этот момент, краска смущения залила все его лицо, шею и даже уши. Иногда он позволял себе бросить короткий взгляд на Алишера, не отрываясь от действия, понимал, что тот все время смотрит, и быстро возвращал глаза вниз. Сохранять зрительный контакт с ним — это уже слишком, Слава пока не настолько переступил грань смущения и неуверенности в себе. Когда рука скользила уже совершенно свободно, парень понял, что можно приступать к главной задумке. Он поерзал на месте, скопил во рту побольше слюны, наклонился и направил член в приоткрытый рот. Сверху послышался судорожный вздох; возможно, Алишер не ожидал этого и думал, что дело обойдется простой дрочкой, но спустя секунду Марлов уже обхватывал головку губами, проводя по ней языком. Слабо простонав, Моргенштерн прикрыл рот ладонью. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал. Это был первый опыт Славы и, к своему сожалению, он осознал, что не может вобрать член полностью, для этого, видимо, нужны особые тренировки. Поэтому он помогал себе рукой и брал в рот только наполовину. Он не уверен, достаточно ли будет этого для Алишера, чтобы кончить, и совершенно не подозревал, что тому хватило бы для этого только его рук. Слава вспоминал все то, что делал Моргенштерн до этого, и старался сделать так же. Он всасывал щеки, чтобы создать вакуум, и получал награду — приглушенные стоны Алишера. В какой-то момент парень оторвался от члена, стер с подбородка капли слюны, смешанной со смазкой, и размашисто провел языком по всей длине члена, сдерживая в себе порыв посмотреть в этот момент на лицо Моргенштерна, искаженное в гримасе удовольствия. Господи, как вообще сам Слава выглядел в этот момент? В дверь постучали. Алишер резко сел ровно, взял в руки перевернутые вверх ногами бумаги и сделал сосредоточенный вид. Слава под столом замер в испуге, но сверху послышалось сдавленное: — Продолжай, — посвященное ему, а затем громкое: — Войдите! В кабинет кто-то зашел, потоптался немного у порога, затем спросил что-то. Алишер отвечал и старался вести себя как ни в чем не бывало, но Слава же послушался его и вернулся к своим действиям: он снова взял член в рот. Старался двигаться как можно тише, чтобы их, не дай бог, не застукали, и мысленно пытался понять, в какой именно момент нечто подобное стало для него нормой. В прошлом Слава никогда бы не оказался в такой ситуации, так что же с ним стало? Как он так резко изменился благодаря Алишеру? Пока в помещении находился посторонний, юноша действовал медленно и не спеша, но стоило только двери захлопнуться, как он сразу ускорился, доводя Моргенштерна до оргазма всего за несколько движений. Прикусив кулак, тот простонал и излился Марлову на лицо. Слава зажмурился, отпрянув чуть назад; теплая жидкость неприятно стягивала кожу, и он определенно не был готов к тому, чтобы попробовать ее проглотить. На сегодня впечатлений точно хватало. На ноющих от долгого пребывания в одном положении ногах он осторожно вылез из-под стола, взглядом бегая по учительскому столу, чтобы найти хотя бы салфетки. От сытого взгляда Алишера ему становилось дурно. Расслабленно откинувшись на стуле, тот все-таки достал из тумбочки влажные салфетки и протянул пачку своему парню. — Охуеть, ты просто крейзи, — восхищенно заявил он. Никогда бы не подумал, что обнаружет Славу у себя под столом во время рабочего дня, да еще и за очень интересным занятием. — Это я-то? — буркнул тот возмущенно, бросая салфетки в урну. — Это ты сказал мне продолжать, когда он зашел! — А ты послушался меня, хотя мог этого не делать, — сладко проворковал Алишер в ответ, взяв юношу за руки и потянув к себе для очередного поцелуя. Отвращения от своего вкуса на чужих губах он не испытывал, в конце концов, в этом не было ничего противоестественного. — И кто из нас тут еще извращенец, м? Слава отвечать на это не собирался, недовольно прикусил нижнюю губу Алишера, но сразу провел по ней языком, извиняясь. На этот раз дверь он запер. Затем вернулся к учителю, поставил рядом с ним стул и сел плечом к плечу, в пол глаза наблюдая за тем, как тот разбирает какие-то бумаги. Они провели так все время, затем вышли из кабинета вместе и отправились домой. На следующий день весь универ знал, чем они занимались в том кабинете.