Девочка с севера

Еинэ проснулась от некоторого неудобства. Выбираться из тепла одеяла не хотелось, но она помнила как испачкала постель и повторения не хотела. Выбравшись из постели, она нашла горшок и облегчилась в него, накрыв крышкой после. Стало легче, и она снова забралась в постель. Тайя хотя и были странными и немного безумными –но вроде бы неопасными. Полежав еще немного и ощутив бурчание в животе, Еинэ встала и решила поискать еду. Тайя тоже должны есть – хоть что-то. Дверь комнаты была не заперта и она покрутив странную ручку, открыла ее и вышла в коридор. Под ногами был очень мягкий и красивый ковер, а потом была лестница. Еинэ осторожно прошла по нему и стала спускаться вниз. Снизу шли незнакомые но явно съедобные запахи. За лестницей была большая зала, тоже светлая и красивая, девочка осмотрела и заметила стол. Который не увидела прежде. На столе стояла корзинка от которой одуряюще пахло свежим хлебом и еще одна – с какими-то плодами. Подбежав к ней, Еинэ жадно схватила булку и начала есть ее, торопясь. Чтоб не отняли, потом схватила сочный плод и не менее жадно стала есть ее. За спиной раздались шаги и чей-то голос. Еинэ резко обернулась и сжалась, роняя недоеденный плод. Ей стало страшно. Она взяла еду без спроса. Она ела то, что не ее. И сейчас ее накажут… Упав на пол и сжавшись в комок, Еинэ жалобно молила о прощении. Лба снова коснулась прохладная рука и похожий на урчание гавури голос сказал: -Малышка… не бойся.. Я шла будить тебя к завтраку. Не надо так спешить – никто не отнимет у тебя еду или воду. Ты хорошо себя чувствуешь? Еинэ понемногу успокоилась и поняла. Что у нее очень сильно бурчит в животе.. и даже болит… -Живот.. болит… -Сейчас. Малыш… Ты мало и плохо ела.. и не привыкла к такой еде. А еще спешила.. Сейчас. Сильные и теплые руки подняли ее и понесли – Еинэ боялась, что не удержит съеденое в себе – но женщина-тайя как-то догадалась обо всем и принесла ее в комнату большой чашей для купания и еще какой-то штукой из белого камня. -Так, малыш… Наклонись-ка.. да.. и отпусти себя… да-да, сюда-сюда… Еинэ долго и мучительно выворачивало.. а потом еще и с другого конца. Но на нее не ругались, даже когда сильно кружилась голова и подкатывала дурнота – напротив – обтирали лицо ароматной влажной ткань, поили чем-то странным но не противным.. Ее еще несколько раз вывернуло и то другое, тоже… Потом женщина-тайя наполнила чашу для омовений приятно пахнущей водой и еще раз вымыла Еинэ, включая голову, замотала в полотенце и отнесла в спальню. -Все хорошо. Сейчас я дам лекарство, ты поспишь, а потом мы будем учить твое тело кушать хорошую еду. -Я умею есть. -Да. Но ты раньше ела мало, редко и плохое. А потом и вовсе какое-то время не ела. И твое тело забыло – как это: быть сытым и есть постоянно. Его надо научить этому снова. Еинэ кивнула – на большее сил не было. Раз тайя так говорят – значит так и есть. Лекарство оказалось странной водой со вкусом камня. Свернувшись под одеялом, Еинэ задремала. Проснулась она от чувства голода и неудобства. Снова использовав горшок, села на кровати, болтая ногами. В комнату заглянула женщина-тайя, и увидев, что Еинэ не спит, улыбнулась. Потом помогла обуться в тапки и еще одно платье – распашное и теплое. Вместе они спустились вниз, где женщина провела Еинэ в еще одну комнату, и усадила к столу. Затем принесла красивую плошку из камня – гладкого, тонкого, в которой пахла сводящим с ума запахом каша. Еинэ жадно зачерпнула кашу, но женщина коснулась рукой ее лба. -Не спеши. Кашу никто не отнимет, и мы потом дадим еще, если эта пойдет хорошо. Нет – будет что-то полегче. Кушать будешь понемногу, но часто – так надо. Да и горячая она, обожжешься. -Я понимаю. Зачерпнув снова – уже меньше, подула на незнакомую кашу, удивляясь крупинкам – таких у них не встречалось. Каша оказалась вкусной, и Еинэ растягивала ее изо всех сил. Но вот миска опустела. -Все. -Посиди, или приляг, пусть твое тело усвоит еду. Чуть позже я напою тебя травами, и мы подождем. Если тебе не станет плохо – поешь еще. Еда у нас есть всегда. Еинэ кивнула и осторожно спросила: -Я могу спать тут? -Я покажу, где можно. Женщина показала лежанку красивого цвета – как кора дерева ятлу*, мягкую и удобную. -Здесь можно. Полежи просто – если уснешь, хорошо. Сон лечит. Еинэ кивнула и легла. В животе было тепло и немного тяжело, но ничего не болело. В голове ленивыми рыбами мянна** плавали мысли. Ее покормили, ее одели, не били, не ругали. Заботились. Это было странно. Это было… Больно. Еинэ свернулась в клубок, вспоминая. О ней никто не заботился – сколько себя помнила, всегда пинки, тычки, какие-то отбросы. Ее никто и никогда не лечил – наоборот старались ранить, ударить, причинить боль. Ее никто и никогда не любил – и она никого не любила. Она просто не знала – КАК это – любить. Еинэ сильнее свернулась, закрывая лицо руками, глазам стало горячо и мокро, а из груди и горла вырвались странные звуки – но от них и мокрого по щекам становилось легче. Понемногу успокоившись, Еинэ уснула, вздрагивая во сне и тихо вскрикивая. Она не видела, как женщина накрыла ее теплым пледом и положила рядом игрушку. А потом покачивая головой вышла.. *Ятлу - дерево, цветом коры похожее на корицу, используется как поделочное. **Мянна - рыбы породы карповых, ближайший аналог - карпы кои, только эти крупнее и преимущественно серого цвета.