From the loser to the freak

— Расскажи о себе, — попросил Стэн, шагая рядом с Сидни и глядя на неё сбоку.

— Ну… Меня зовут Сидни. Я скучная семнадцатилетняя белая девчонка. В общем-то, во мне нет ничего особенного. И меня это устраивает*. Давай лучше ты о себе. Я никогда тебя не видела. Ты вообще давно здесь? — Нет. Пару дней всего. Я из Мэна. Родился и вырос в маленьком провинциальном городе Дерри. Сюда приехал, чтобы забрать друга, но пока с этим есть небольшие трудности, так что мне придётся задержаться здесь на неопределённое время. — Ту девочку? Беверли… кажется? Мы что, правда так похожи? Стэн издал странный булькающий звук и кивнул. — Она уехала чуть больше трёх месяцев назад. Я скучаю по ней. Мы все скучаем. Мой друг влюблён в неё и на данный момент пребывает в глубокой депрессии. Мы с парнями просто не смогли придумать ничего лучше, чем отправить за ней добровольца. Ну, я и поехал. Пожалуй, это был единственный раз, когда я согласился на авантюру Ричи, — Урис тихо усмехнулся. — Это ведь была его идея. — Ричи? Это уменьшительное от «Ричард»? — Да. Но, клянусь, на этом свете нет ни одного человека, у которого повернулся бы язык назвать Тозиера Ричардом. — Тозиер? Какая-то смутно знакомая фамилия. Хотя вроде достаточно редкая… Кто его родители? — Сволочи, — зло выплюнул Стэн. — Отец — безработный пьяница, мать — кухарка в городской столовой. Тоже любит принять на грудь. Нет, если ты и слышала когда-то эту фамилию, то речь, скорее всего, шла о Тозиере-младшем. Заметив интерес в глазах собеседницы, Урис решил, что такой шанс упускать нельзя и принялся рассказывать ей про друга, надеясь, что таким образом сможет воскресить в её памяти хоть что-то о Дерри и Неудачниках. — Знаешь, он иногда просто невыносим. Шутки у него дурацкие и несмешные. Одежда яркая и почти всегда мятая. Всю его физиономию занимают огромные очки и широченная улыбка. Эдди как-то сказал, что если бы где-нибудь проводился конкурс на выведение людей из себя на время, Тозиер стал бы абсолютным победителем. И я полностью с ним согласен. А Бен как-то сказал, что если бы где-нибудь проводился конкурс на самое доброе сердце, Тозиер, несомненно, одержал бы победу. И с ним я согласен тоже, потому что, когда мне было больно и плохо, я звонил ему, а он бросал все свои дела и приходил ко мне, поддерживал, успокаивал, помогал решить проблему. Я никогда не слышал от него «я занят, перезвоню позже». Когда бы я ни позвонил, даже в три часа ночи, я неизменно слышал только «жди, через десять минут буду». Когда Эдди сильно поссорился с мамой и отказался идти ночевать домой, он остался с ним в нашем подземном штабе, хотя тот его не просил. Он остался, потому что знал, как сильно Эдди боится темноты. Когда у Билла погиб младший брат, Ричи был первым, кто прибежал его успокаивать. Билл полчаса навзрыд плакал ему в плечо. За это время он ни разу даже не дёрнулся. Он ничего не говорил, потому что знал — слова здесь не помогут. Он только обнимал Билла и гладил его по голове. Когда Майк и Бен перешли в нашу школу, они сразу стали новой мишенью для местного хулигана Генри Бауэрса и его шайки. Ещё бы, один из них — полный, другой — темнокожий. Бауэрса просто клинит на таких. Его свора отловила ребят в первый же день. Ричи случайно это заметил — просто проходил мимо. И он бросился в атаку, хотя был один, а Бауэрсов — четверо. Они все длинные и крепкие, а он, по сравнению с ними, мелкий и тощий. Дураку понятно, чем это должно было закончиться. Но Ричи, помимо всего прочего, ещё и ужас какой горластый. На его воинственный клич из школы выскочил учитель и успел разогнать этих шакалов. А ещё никто не умеет так искренне радоваться чужим победам, как Ричи. Когда Бев победила в городском забеге на большую дистанцию, он прыгал вокруг неё и орал, что она — чемпион. Когда я занял второе место на конкурсе юных орнитологов, хотя был уверен, что провалюсь с треском, он заобнимал меня и постоянно повторял, что до конца в меня верил. Когда Эдди смог наконец вырваться из-под гиперопеки своей матушки, он хлопал его по плечам и говорил, что гордится им. И я могу ещё долго распинаться о том, какой он замечательный, но мы, по-моему, пришли. Сид подняла голову и с удивлением обнаружила, что они и правда стоят прямо напротив её дома. — Знаешь, я думаю, мы с ним поладили бы, — произнесла она. — У меня почти нет друзей. Только Дина. И брат Леон. Вон он, — девушка улыбаясь кивнула на дом. Урис проследил за её взглядом и увидел в окошке улыбающуюся мальчишескую физиономию, которая, впрочем, тут же скрылась из виду, а маленькая рука, появившаяся вместо неё, быстро задёрнула занавеску. — А расскажи в двух словах про свой город, — вдруг попросила Сид. — Обычный провинциальный город, — пожал плечами Урис, понимая, что она так и не вспомнила Ричи, и его гениальный план с треском провалился. — Небольшой. Зелёный. Холодный зимой и жаркий летом. — То есть ты хочешь сказать, что променял маленький уютный городок в Мэне на эту помойку? — со смехом спросила девушка. — Парень, да кто ты такой вообще? — Baby, I'm a loser, ya, ya, ya, — пропел Стэн, слегка наклоняясь вперёд и поднимая ко лбу левую руку, указательный палец которой смотрел вверх, а большой — в сторону, образуя букву L. — Just like you, — рука потянулась к Сидни и дёрнула за край расстёгнутой куртки. — Just like you**. — Неудачница? — усмехнулась девушка. — Нет, Стэнли, я скорее фрик. Чао, — она послала Урису воздушный поцелуй и скрылась за дверью. — Аривидерчи! — крикнул Стэн и, махнув на прощанье, зашагал вниз по улице к своему дому, бормоча себе под нос «Что ж, я пытался» и старательно игнорируя невесть откуда взявшуюся мысль о том, что воздушному поцелую он предпочёл бы невесомое касание губ Сидни-Беверли его щеки.