Твоя улыбка может обезоружить

      Леша сверлит взглядом экран телефона. Он сам не понимает, что творит. И для чего он это творит. Почему здесь, в сообщениях, она совсем другая? Не такая колючая. Более открытая. Живая. Миранчук проводит руками по волосам, шумно вздыхает и откидывается на диван, прикусывая губу. В голове творится полнейшая каша. Как же сильно Алексей ненавидит, когда он не осознает, что же чувствует. Когда вроде все понятно, но почему-то тянет. Почему-то хочется обнять. Почему-то хочется сделать шаг. Она же бесит. Ребенок. Человек, который ничего не осознает. Который творит какую-то ерунду. Который вовсе не соответствует его стремлениям, его взглядам на жизнь. Он не может ничего к ней чувствовать. Но сердце предательски колотится в груди, не давая никакого шанса на спасения. Даже в предыдущих отношениях Миранчук подобного не ощущал, хотя осадок от них и последствия разгребает до сих пор.       Он грустно усмехается и в очередной раз открывает приложение, рассматривая профиль девушки. Она другая. Незнакомая ему. Совершенно чужая. Даже той ночью Леша будто увидел доныне неизвестную часть ее души. Он абсолютно ее не знает. Отталкивает, в то время как чувства буквально требуют ее ближе. Как можно ближе. Постепенно или в эту же секунду. Лишь бы она была где-то рядом.       — Миранчук, ты огромный придурок. Ты же считаешь ее ребенком, — смеется и блокирует телефон, а потом в очередной раз крутит его в руках и листает фотографии, загруженные в профиль. — Твою мать. Сердце, объясниться не хочешь? Не в нашем же вкусе.       Алексей набирает сообщение о встрече, а в голове так и проносится одна и та же мысль. Что ты делаешь? Зачем ты это делаешь? Оно тебе вообще надо? Но он понимает. Надо. Невероятно сильно. Леша же будет корить себя всю оставшуюся жизнь, если не решит все-таки разобраться в том, какого черта происходит.       Одно движение отделяет его от решения, которое, возможно, перевернет его жизнь. Сердце внутри отбивает бешеный ритм, от которого закладывает уши. Тошнота комом подкатывает к горлу, а парню хочется простого человеческого — сбежать. Но либо сейчас, либо уже никогда. Ему нужен этот шаг. Прошлая ночь уже слишком много изменила. Миранчук видел ту часть души, которую ему, похоже, не следовало бы наблюдать. Он зашел слишком далеко. И выход может быть только один.       С отправкой сообщения время начинает идти слишком медленно. И Леша ненавидит это. Это раздражает это. Потому что чем медленнее тянется время, тем больше соблазна все бросить и сбежать. Принять тот факт, что раскрывать свою личность слишком рано, он поторопился. Не стоило всего этого делать. Ведь Миранчук даже несколько раз ходил на свидания с тиндера. Вот только это ни к чему не привело. Так, пара горячих ночей, а дальше все как обычно. Игнорирование, оправдание и черный список. А ведь хотелось чего-то более сильного. Длительного.       Внутренний голос все так же сильно сопротивлялся. Не давал полностью успокоится, а лишь давил, наседал. Мысль о том, что Леша просто не предназначен для любви, буквально не давала покоя. И это душило. Ему хотелось сбежать от самого себя. Исчезнуть. Сделать вид, будто между ними ничего и не было. Вообще никогда. Будто мир и не знал Алексея Миранчука. Вот только так не получится. Это было бы слишком просто. А Леша не любит легких и простых дорог. Только извилистые и разбитые до такой степени, что идти невозможно. Как и он сам, впрочем.       Он сжимает руль так, что кожа начинает белеть, а пальцы сводит судорогой. Черт, он уже сам жалеет о том, что решился на эту встречу. Ведь парень уже знает ее. Вот только что-то внутри подсказывает, что Леша никогда ее и не знал по настоящему. Казалось бы, общались, вот только любой разговор заканчивался либо ссорой, либо взаимными подколами, от которых у окружающих сводило скулы. Миранчук делает глубокий вдох и пытается собраться с мыслями. Или сейчас, или никогда. Он же сам все решил. Сам договорился об этой встречи. Сам решил раньше времени раскрыть свою личность.       — Какой же ты дурак, Леша, — он смотрит в зеркало заднего вида и морщится. — Разговариваешь сам с собой. Дошел совсем до ручки, — проводит рукой по волосам и опускает голову на руль.       Какая же путаница. Насколько все бессмысленно глупо. Но вот только парень все равно находит в себе силы и выходит из машины, громко хлопнув дверью. Пока решительность берет верх — надо пользоваться моментом. Он быстро преодолевает расстояние до места встречи и замечает ее. Волосы с голубоватыми концами развиваются от ветра и сливаются с окружающим миром. Как же органично она в него вписывается. Так осторожно мнется с ноги на ногу, как потерянный ребенок, который никак не может найти себя. Вот только в этот раз ему с размаху хочется врезать себе и не думать о ней больше в таком ключе. Миранчуку самому не хочется больше думать, что она ребенок. Понимает, что девушка не заслуживает этого Он ведь ее абсолютно не знает.       — Ну здравствуй, Патриция, — его голос кажется слишком встревоженным, а сердце так и отбивает внутри ритм доколе неизвестный.       Ксюша резко разворачивается и замирает, пытаясь скрыть свое удивление. Вот только выходит максимально плохо.       — Ты?..       — Я, — он пожимает плечами и пытается улыбнуться. — Робби к вашим услугам, о прекрасная Патриция, — Миранчук шуточно поклоняется и протягивает руку, надеясь, что Колесникова вложит туда свою ладонь, вот только она стоит неподвижно, хлопает ресницами и пытается хоть что-то понять.       — Все это время со мной общался ты? — вырывается у нее. Она уже знает ответ на свой вопрос, вот только пазл в голове никак не складывается. — Просто не может быть. Ты же, — девушка пытается подобрать слова, но каша и путаница мыслей не дает этого сделать.       — Ну же, мне интересно, — Леша садится на скамейку и наблюдает, как Ксюша расхаживает перед ним, массируя пальцами виски.       — Вот только не обижайся. Ты ведешь себя, как последний мудак. Как избалованный футболист, перед которым стелются девушки по щелчку пальцем, а ты их даже не ценишь. А в переписке ты был другим. Чутким, заботливым. Интересовался мной. У меня диссонанс в голове. Я не понимаю сейчас, где настоящий ты и чего от тебя ждать, — она эмоционально вскидывает руками и морщится, а потом буквально падает рядом с ним, пытаясь глубоко дышать.       — А тебе разве не нравятся подобные мудаки? — он удивленно вскидывает брови, рассматривая девушку.       — Какой идиот тебе такое сказал? Хотя стой, не говори. Дай угадаю, он откликается на Влад и называет себя моим братом. Ну тогда все ясно. Он до сих не сразу угадывает мой возраст. А про мою профессию его и спрашивать не стоит, — смеется Ксюша. — Так что больше не слушай его. Если захочешь что-то узнать — спроси лучше у меня.       — Даже то, какие парни тебе нравятся и как мне тебе понравится? — Леша улыбается уголком губ.       — Самоуверенности у тебя точно достаточно, — она поправляет волосы. — Покажи себя настоящего.       — Что?       — Я пойду, говорю. Не вижу смысла в нашем свидании, — она подскакивает и уже собирается уйти, как Леша перехватывает ее руку. Только в этот раз осторожно, нежно. — Тебе пощечину давно не давали?       — Дай мне шанс. Поверь, я не разочарую тебя в этот раз. Обещаю, Ксюша. Один раз. Я не буду мудаком и не буду тебя раздражать. Один вечер. А потом можешь послать меня к черту и шутить всю оставшуюся жизнь, — Алексей разжимает хватку и прожигает ее своими карими глазами.       — Зачем тебе это? — Колесникова разворачивается и складывает руки на груди.       — Узнать тебя получше хочу. Хотя бы так, — пожимает плечами и откидывается на спинку скамейки.       — Ладно. Но сильно лапочкой не становись. Мне стебать то тебя надо за что-то, — она разворачивается и делает несколько шагов вперед. — Ты идешь? Куда ты там собирался меня вести?       Алексей подходит к ней и протягивает руку, предлагая ее девушке. Ксения смотрит на него удивленным взглядом, но все-таки поддается этому напору. Миранчук победно улыбается, а Колесникова на это лишь закатывает глаза. Он и сам не может поверить в то, что сейчас ведет Ксюшу в свое любимое кафе. Туда, где еще ни раз не был никто из его девушек. Откуда такое доверие? Но ему хочется показать ей ту часть души, которую еще никто не видел. Ведь может тогда Колесникова сама сможет ему открыться.       — Ого, и сколько барышней было за этим столиком? — она поправляет свитер и собирает волосы в небольшой хвост, а потом потирает руки от холода.       — Ты первая. Я тут обычно один бываю. Давай просто поговорим, без подколов и наездов, будто мы начинаем сначала, — Леша пожимает плечами и делает заказ. — Почему Норвегия?       — Я выиграла гранд на обучение, плюс знала хорошо язык. И мне было интересно заниматься съемками, а там была одна из лучших программ. Я люблю учиться, вот только после смерти матери мне потребовалось время, чтобы вернуться к этой любви, — девушка проводит пальцами по салфетке и комкает ее в руках, а на глаза наворачиваются слезы. Каждое упоминание о матери всегда дается ей слишком сложно.       — Ты никогда не говоришь о матери. И Влад тоже, — Леша прикусывает губу и опускает взгляд. — Прости, я не хотел поднимать эту тему.       — Ладно, ты не виноват. Мама умерла от наркотической зависимости. У нее был передоз, если говорить проще, — Ксюша вытирает уголки глаз, а Миранчук берет ее за руку, поглаживая кожу. — Почему я это тебе рассказываю? Я же все еще не хочу тебе доверять.       — Умею убеждать, — улыбается Леша. — Не говори, если тебе трудно. Я все понимаю, Ксюш, правда, я же не бесчувственная скотина.       — Ну сначала я так и думала, если честно. Но может и не бесчувственная сволочь, пока не уверена.       Девушка рассматривает парня и понимает, что никогда до этого момента не рассматривала его с позиции красоты. Миранчук вечно казался ей надоедливым другом брата, который вынужден жить в их квартире и мозолить Ксюше глаза. Но сейчас. Он увлеченно рассказывает о том, как ездил к отцу во время отпуска и гулял по местам детства. Глаза блестят от счастья и буквально искрят теплотой, которую раньше Колесникова не замечала. Парень никогда прежде не смотрел на нее так. И от этого взгляда у девушки мурашки шли по телу.       — Я очень долго искала себя, — Ксения подправляет тарелку и откусывает кусочек торта, делая глоток чая. — Я была и готом, и байкером. Эмо стать не успела, учеба накрыла. И волосы цветные у меня были, и под мальчика стриглась.       — Как ты это делала с братом-консерватором? Почему он до сих жив, а не приступ его хватил? — Леша проводит пальцами по волосам.       — Хватал, но я уже научилась различать, когда он прикидывается. Ну тогда мы плохо общались, ненавидели друг друга. Это сейчас ты видишь улучшенную версию наших отношений. Прокачали, — улыбается и блаженно прикрывает глаза. — Ладно, вкус в сладостях у тебя восхитительный, мне безумно понравилось.       — Это мой любимый торт и чай. А мы с братом всегда были неразлучны. Истинные близнецы.       — Он такой же идиот, как ты? — с сарказмом говорит Колесникова, сверкая глазами.       — Чуть больше, чем я.       — Прелесть, тогда симпатичен мне ты, сдаюсь.       Такая легкая и непринужденная атмосфера пленяла их. Они напрочь забыли, как до этого все время смеялись друг над другом. И как столько времени думали только плохое, проявляли неприязнь. Ксюше вовсе не хотелось думать о том, что Леша когда-то вел себя как мудак. В голове даже начали доминировать приятные воспоминания, когда он помогал собрать осколки или когда забирал ее с того концерта, спасая от настойчивого бывшего. Миранчук начинал ей нравится. Хотя бы, он больше не был ей неприятен.       Алексей больше не считал ее избалованной девчонкой. Ксения открывалась с других сторон. Становилась ему более понятной. Он привязывался. С каждой минутой все сильнее и сильнее. Она становилась ему важной. И теперь Миранчуку приятно ее слушать, интересно узнавать о каждом моменте жизни Колесниковой. Ему хотелось стать ближе. Перейти черту неприязни.       — Ты представляешь, как сильно удивятся эти двое, когда увидят, что мы не хотим задушить друг друга, — улыбается Леша и берет ее за руку, а Ксюша и не сопротивляется. Не хочется сегодня выпускать колючки. Единственное, что хочется — быть в моменте. Оставаться собой.       — Они подумают, что мы спятили, — Колесникова поправляет шарф и пальто, сильнее кутаясь в них.       — Замерзла? Может домой пошли? А то заболеешь, — Леша поворачивает ее к себе и поправляет волосы, улыбаясь.       — Уже второй раз за наше общение я тебе говорю. Сейчас не заиграет музыка и я не поцелую тебя, не надейся, — девушка прикусывает губу, а парень прыскает смехом, отворачиваясь на минуту. — Меня пугает твоя забота, ты точно не хочешь меня закопать под забором?       — Нет. Я тебя под гаражом хотел закопать, — он пожимает плечами, а Колесникова шуточно ударяет его по руке.       — Не хочу, чтобы этот вечер заканчивался. Страшно, что мы опять превратимся в тех, кто ненавидит друг друга и подкалывает.       — Обещаю, что больше никакой ненависти, — он поднимает руку в знак примирения. — Но стебать можно? Сама же не выдержишь.       — Тоже верно. Пойдем, дома будет теплее.       Они заходят в квартиру, перекидываясь шутками и тепло общаясь. Леша улыбается и помогает ей снять пальто, а Ксюша приседает в шуточном реверансе, вызывая у Миранчука смех. Влад и Дима выходят на этот звук и перекидываются непонятливыми взглядами.       — Ну и так и вышло, я захожу, а у него в квартире огромный питон и еще около десяти змей. Так быстро я никогда не убегала. Ненавижу змей, — девушка опирается на шкаф и смотрит на брата.       — Теперь знаю, чем тебя отпугнуть. Но ужасно, согласен. Буду спасать тебя от змей, — Леша поворачивается к друзьям и рассматривает их, понимая, что еще немного и засмеется от этой картины.       — Ты тоже это видишь? Они не душат друг друга, — Влад удивленно хлопает глазами.       — Мне кажется, у меня галлюцинации, — Баринов шумно вздыхает.       Девушка уже хочет ответить им, как тишину, воцарившуюся на несколько минут в прихожей, прерывает дверной звонок. Ксюша непонимающе смотрит на брата и подходит к двери, опуская ладонь на ручку.       — Я потом в вас кину что-то тяжело, напомните мне, — Ксюша переводит свой взгляд на дверь и открывает ее. Слишком много неожиданных открытий и встреч в этот день. Мужчина смотрит на нее и улыбается, пытается показать, насколько о растроган. Вот только Колесниковой вовсе не хочется ему верить. Хочется сбежать, исчезнуть. Она делает несколько шагов и упирается прямо в стену. В горле стоит ком, а на глаза наворачиваются слезы. Ксения смотрит на брата и у нее вырывается всего несколько слов. — Влад, он вернулся.