assorted

идет война. жестокая, кровавая, беспощадная в своей жажде до чужих жизней. пули свистят над головами, почву под ногами сотрясает черед взрывов, земля клочками летит вразброс, в очередной раз прихватывая человеческие конечности. хосок сидит в окопе, крепко сжав между подрагивающих из-за непрекращающихся взрывов бедер остроконечный карабин да пялясь перед собой. командир их взвода пока не приказал биться лоб в лоб, но он сидит рядом с одним из девятерых минометов и видит, что снарядов ничтожно мало. нет никакой надежды на то, что у других ситуация получше. -приготовьтесь! мы подорвали все танки! эти прогнившие импералисты вылезут из своих укрытий! - орет во всю глотку капитан спустя некоторое время, грубо расталкивая и распихивая испуганных солдат, пользуясь минутной, недоброй тишиной. обе стороны отстрелялись, теперь ждут, кто первым сделает шаг вперед или назад. - берите свои винтовки и в бой, юнцы! в бо-ой! - хосок, как и остальные, не разделяет возвышенных, патриотических чувств капитана, поэтому отсиживается максимально долго. все они прекрасно знали, на что их везут, когда принудительно призвали на эту долбанную войну. особенно, когда их перебросили на передовую, прямо под нос активно наступающих противников. -давайте, трусы! поднимитесь, сукины дети! - выходит из себя до этого молчавший командир взвода, когда вдохновляющая речь капитана не особо действует на струхнувших желторотиков. а чего они ожидали, что вчерашние шестнадцатилетние школьники вдруг захотят отдать жизнь за далеко неидеальную страну? возможно, они и не далеки от этого, так как прямо к ним несется через узкую окопу какой-то парень с широкой квадратной улыбкой, даже не удосуживаясь пригнуться, когда одинокие пули снайперов свистят опасно близко от головы. -снайпер! - шипит хосок, почему-то дергая того на себя, хотя никогда не был сострадательным, а эта недавно начавшаяся война уже успела сделать равнодушным. паренек присаживается аккуратно и мягко, еще шире улыбаясь. - контуженный, что-ли? - бубнит чон, с опаской косясь на чужую квадратную улыбку и немного отодвигаясь. но тот неожиданно напирает, нагло хватая за испачкавшиеся в земле бедра, пригвождая к месту. -неа! - беззаботно качает головой, даже не морщась, когда проходящий мимо орущий командир специально бьет его в плечо, стараясь растормошить. позже хосок пытается понять, командир ли его толкнул к нему парня, но не может сам себя обмануть, так как странный юнец сам лезет на него и неожиданно крепко целует. не пошло, а лишь прижимается своими губами к чужим. -фу, воняет! - отплевывается тут же чон, ладонью растирая пылающий от сильного столкновения рот. -хэй, а откуда у меня зубная паста тут? - фыркает легкомысленно солдат, вскакивая. - обидно будет умереть нецелованным, жаль на большее времени нет. - подмигивает, перехватывая оружие, слегка пригибаясь. то ли, чтобы хосок расслышал, то ли наконец доперло про снайпера. - если выживем, первым делом сражу тебя своим свежим дыханием. - улыбается все так же по дурацки, и хосок осознает, что ему не хватало именно этого момента, именно этой легкости в данном человеческом месиве, чтобы наконец встать на ноги и броситься навстречу смерти. странная апатия резко отхлынула назад, но когда рывком поднимается, странного парня уже рядом нет - тот бежит с другими смельчаками на врагов, которые тоже решились выйти в открытый бой. и вскоре теряется в них. -имя не сказал... - с горечью шепчет чон, пытаясь рассмотреть в толпе выведшего его из зыбкого транса солдата, но не может. у всех форма одинаковая, а эти двое совсем друг друга не знают, чтобы узнать по бегу. возможно, тот парень там же умер. возможно, этот сумасшедший никто иной как баловень судьбы, поэтому жив и здоров, и даже продвинулся по карьерной лестнице. хосок никогда об этом уже не узнает, потому что прошло шесть долгих лет с того дня. война закончилась полтора года назад. хосок же воевал все четыре года, и то, даром - вернулся в разграбленный, пустой отчий дом с двумя одинокими медальками за отвагу и преданность родине. никакого образования, никакого шанса на нормальную жизнь. а частые ночные кошмары лишают всех сил и даже приличного вида, так что даже интереса нет к личной жизни. -у моего коня подкова слетела. - говорит очередной клиент, и хосок готов уже на стенку полезть. -сколько раз объяснять, что это ветаптека! вет-ап-те-ка! лавка кузнеца в другой стороне ярмарки! - круто разворачивается, громко бросая склянки на полку. потом все расставит как подобает, но сейчас на эмоциях несется к выходу, чуть ли не сталкиваясь с клиентом плечами. - вот, видите? - указывает худым пальцем налево, где столпотворение коней уже подсказывает о месторождении новых подков. клиент молчит. даже не двигается с места, поэтому хосоку приходится развернуться к нему всем корпусом, раздраженно выдыхая. -да я пошутил. - сконфуженно улыбается молодой парень, от улыбки которого у хосока что-то болезненно екает внутри. - я хотел сказать, что у меня свежее дыхание, но боялся назовешь опять контуженным. - чон окончательно теряется как маленький ребенок, но память жадно восполняет уже давно стершееся лицо под гнетом жестокой реальности войны, впереди мозга опознавая в высоком широкоплечем мужчине того самого паренька, который подарил свой первый, далекий от романтического поцелуй. -ты.... - выдыхает, подходя близко, пораженно, на эмоции хватаясь за его руки и плечи. -ага, - уже более уверенно улыбается мужчина, все так же квадратно, по мальчишески. -и я особо тщательно чистил зубы этим утром. - хосок смеется с таким облегчением, будто из войны вернулся самый первый и верный друг. огромная каменная глыба падает с души, с жутким треском проваливаясь на самое дно. оказывается, он был напряжен все эти годы из-за него...? -и, кстати, я ким тэхен. и нашел тебя наконец. -чон хосок, - фыркает чон, смущенно, будто придя в себя отходя на пару шагов назад, рассматривая мужчину в офицерской форме, еще не уверенный, стоит ли купиться и поверить, что его искали все это время, так как он сам был занят лишь тем, чтобы выжить в жестокости быта. - так ты военный. -гражданка оказалась...сложной, - слегка морщится ким, подходя ближе к чону, будто не желая отпускать от себя. не тогда, когда еле нашел спустя столько месяцев поисков. - нас учили, как воевать, а как жить после войны... - хосок прикусывает губу, чтобы позорно не захныкать от таких слов, тяжесть которых он слишком хорошо понимает. - до скольки работаешь? - тихо спрашивает тэхен, большим пальцем разглаживая нахмуренные морщинки на чужом лбу между тонкими бровями. -я...как раз сегодня не работаю. - фыркает чон. -думал, воскресные ярмарки работают лишь по воскресеньям. - беззлобно, довольно усмехается тэхен, который совсем не против такого поворота событий. -заткнись. - смущается хосок в очередной раз, заходя обратно за прилавку, чтобы убрать в холодильники лекарства. и хосок не спрашивает, куда они собираются. и тэхен не уточняет, что просит освободить для него не только этот день.