assorted

Магазин Илая самая популярная точка на всем Острове. После разделения единственно оставшийся суши на равные части между четырьмя самыми могущественными кланами, только шустрые и сообразительные смогли выбить себе место под солнцем. Илай был одним из тех, кто сообразил себе доходное дело в самый подходящий момент, в то время, как вокруг шла холодная война, а война, будь она холодная, бархатная, хоть информационная, всегда имеет свои неприятные последствия. И метка на лбу от одного из представителей четырех кланов, — таковым является. Клан на собрании мог меткой изгнать особо опасного, противозаконно отличившегося. Такие меченные становятся отбросами общества, метка наглядное доказательство их падения, то, что они уже потасканные во всех смыслах. С ними никто не будет иметь дело, не уважают в любом малоприличном обществе, их не защищает ни один закон. Именно этот последний момент и использовал Илай, чтобы открыть свой магазин. Он использовал меченных в своей работе, заставлял их за еду батрачить, буквально использовал как рабов. Ким Намджун, наследник одного из четырех кланов, наслышан об этом магазине, и когда ему исполнилось полные двадцать один, наконец без необходимого согласия родителей направился туда. Родители естественно не пустят его, ведь в заведении Илая все работники — меченные. Ким в нетерпении держится за приоткрытое окно транспорта, буквально считает каждый квартал, полагая, что это поможет быстрее проехать их. Намджун еле сдерживается, чтоб не чертыхнуться, когда транспорт останавливают пограничники: магазин Илая находится на территории Паков, и нужен специальный пропуск, чтобы свободно пройти пост. — Шустрее давайте. — требует он, откидываясь на спинку сиденья. — Давайте уже! — прикрикивает нетерпеливо, заставляя бедного водителя задрожать и напрячься в ожидании оплеухи. Но Киму слишком лениво приподниматься и бить его, поэтому постукивает ногой раздраженно, зная, насколько нервирующе это действует на окружающих. — Добро пожаловать. — седовласый Илай, облаченный в бесформенную мантию на запахе из красного переливающегося шелка, лично встречает гостя. — Охрану оставьте снаружи. — Они пройдут со мной. — Тогда они должны приобрести что-то в моем магазине. На мое усмотрение. — услышав такое, охранники замирают, растеряв всякое любопытство и желание пройти дальше, а наследник клана Ким отмахивается от них, не желая платить баснословную цену в и без того кризисный период. В конце концов, что с ним может случиться внутри? — Нас предупредили о вашем приезде, и подготовили всё необходимое. — Илай направляется вглубь здания по коридору с обитыми благородно-зеленым бархатом. Настенные бра мягко отсвечивают, добавляя таинственности в непривычное окружение. Окон во всем здании не было. — Я хочу сначала все тут осмотреть. — тоном, не терпящим возражений, возвещает Ким, выдвигаясь вперёд, слегка задевая Илая плечом. Недопустимая грубость, но юному испорченному наследнику как будто все равно. — Нет. — мягко отказывает ему владелец. — Сюда приходят за нечто определенным, и уходят с заслуженным. — Что за бредни… — Вы заказывали у нас лорнет с золотой оправой и золотой рукояткой с алмазной гранью. — слегка повысив голос, перебивает его Илай. — Мой магазин — не рынок. Тут нельзя ходить и присматривать себе вещи. — на его лице все это время блуждает самая что ни на есть располагающая к себе улыбка. Илай позволяет наследнику клана Кимов идти впереди себя, пусть тот и озирается постоянно, не понимая, надо ли куда-то сворачивать, зайти в одну из нескольких дверей по обе стороны от них, потому просто продолжает идти вперед, лишь по сбитым ощущениям понимая, что они, кажется, идут по наклонной. — Я сначала не хотел браться за этот заказ: мои запасы алмазов почти истощены. — Илай в один широкий шаг обгоняет Кима боком, и открывает одну из дверей. Они довольно далеко ушли от парадных дверей. — Но когда услышал ваше имя, сразу же передумал. Ким проходит в комнату. Она ничем не отличается от обычных комнат в его собственном доме: изысканно, дорого, выдержанно в багровых тонах. — И почему мое имя заставило вас передумать? — с заметным самодовольством в голосе уточняет Ким, хотя его тон не предполагает нужда в ответе: он уже знает, что его статус решает все вопросы. — Ну… — Илай взмахом руки указывает ему на ближайшее кресло. За их спинами открывается и закрывается дверь, но Ким не обращает на это внимание. — У меня уже несколько месяцев висел заказ на ваше имя. — звучит убийственное откровение, как только Ким садится в кресло. Раздаются множественные щелчки: срабатывает механизм, и Кима автоматически пристегивает к креслу. Он ни за что не сможет самостоятельно выбраться. — Какого… — наследник задыхается от удивления и возмущения. — Что вы себе позволяете?! — Ну здравствуй, Намджун. — раздается голос новоприбывшего. Худой, с поджарым телом мужчина стоит у двери. Он одет дорого: мало кто на острове может позволить себе костюм из высококачественной ткани. — Ты кто такой вообще? — мужчина неодобрительно цокает. — Ты уже совершеннолетний. Плохо не знать представителей кланов в лицо. — Кима отчитывают снисходительным тоном, и от этого только злиться пуще. — Кто. Ты. Такой. — дверь снова открывается, впуская в комнату двух меченных рабов Илая. Они лысые, что всем была видна метка на лбу. Одетые в серые бесформенные балахоны, несут по подносу каждый. — Я Чон Хосок, — отлипнув от стены, представляется мужчина. — Глава семьи Чонов. — Думаешь, я поверю? — плюется ядом Ким. — Такой молодой и глава? — И заказал тебя, чтоб поставить заклеймить. — продолжает, не отвлекаясь на возмущенный рев Кима. Один из рабов отступает, намекая, что на его подносе под покрывалом не то, что ему надо. Чон сдергивает полотно с протянутого подноса, обнажая клейматор в горячих углях над специальными свечками, которые позволяют держать его горячим. — Видишь? — достав из углей, показывает багрово-алый узор на клейматоре. — Метка моей семьи. — Илай! — вскрикивает Ким совсем уже отчаявшись. — Останови это безумие! Немедленно! — Я тебя предупреждал. — разводит руками Илай, садится на диван напротив Кима в ожидании хорошего представления, — у меня все уходят с заслуженным. — Заслуженным?! — уже кричит в полный голос, вытягиваясь в сторону, подальше от безумного Чон Хосока с горящим клеймом. — За что?! За что меня так наказываете?! — Я не тебя наказываю, ребёнок, а твоих родителей. — Хосок уверенно седлает напряженное, взвинченное тело Кима, почти ложится, свободной рукой хватает за подбородок, — Спроси у них, уверен, они с радостью с тобой поделятся подробностями обогащения вашего клана. — дальше без слов Чон прижимает клейматор к чужому лбу. Раздается душераздирающий крик. По комнате моментально разносится запах жженой кожи и волос, которые не удосужились убрать в сторону. — Не дергайся так, иначе смазанно получится…вдруг мой знак не опознают с первого раза? — сетует, но Ким, что само собой, его не слышит. Он кричит, кричит, кричит, боль его ослепила, отключив все другие рецепторы. — Думаю, достаточно. — раздается спокойный голос Илая. Отбросив на пол клейматор, Хосок сползает с Кима. Придирчиво смотрит на распластанного на диване молодого мужчину, который на время потерял сознание. — Отработайте и перевяжите. — приказывает рабам. Тот, что держал угли, разворачивается и выходит из комнаты за всем необходимым. — Уходи, пока он не пришел в себя. — Хосок дрожащими пальцами достает платок из нагрудного кармана и потирает лоб. Его всего резко лихорадит, осознание проделанной работы выбил из колеи.— Ты не мог иначе, Хосок. — мягким голосом успокаивает потерявшего маску жестокости мужчину. — Знаю… Я…теперь нет смысла жалеть. Кимы должны заплатить за все. — Ты буквально объявил им войну. — встав со своего места, Илай проводит Хосока к дверям. — Клан Кимов это так не оставит. — И я готов к этому…только… — Хосок переводит дух. Бросает прощальный взгляд через плечо и выходит. — Ты точно будешь в порядке? — У меня столько компрамата на все четыре клана, что тронуть меня никто не рискнет. — уверенно успокаивает его Илай. — Ступай. Он скоро придет в себя. — на этом Хосок круто разворачивается и поспешно идет по коридору к черному выходу. — Совсем ребёнок, но уже такое давление. — вздыхает вслед Чону, и возвращается в комнату, когда слышит стенания Кима. — Поставь на стол. — обращается к оставшемуся рабу. Тот послушно ставит поднос на стол, снимает покрывало, обнажая заказанный Кимом лорнет. Илай рассматривает кровавую метку, в уме прикидывая, сколько жертв ему придется принести в грядущей войне кланов. — Старый ублюдок… — охрипшим голосом выплевывает Ким, самым первым заприметив Илая. Оглядевшись вокруг, понимает, что Чона уже нет внутри. — Сколько он заплатил? — Илай пожимает плечами, не собираясь отвечать. — Плачу в три раза больше за его ловлю. — хрипит, меняя положение. Кровь стекает по бровям, носу и щекам, зависают на длинных ресницах. — В моем магазине все можно купить и продать, молодой наследник, но цену устанавливаю я. — в этой войне его ни за что не оставят в стороне, оно понятно, и единственная задача Илая — это выйти с минимальными потерями. — Твоя цена? — требовательно уточняет Ким. — Твой клан не трогает меня. — кивком указыват на всего Ким Намджуна. — Несмотря на случившееся. — Слишком высокая цена. — Моя жизнь против жизни Чон Хосока. — Илай разводит руками. — Нет-нет-нет. Чон нужен мне живым и здоровым. Без единой ссадины на его ублюдском теле, ясно? — Илай задумывается на секунду. — Идет. — соглашается, и замки тут же щелкают, освобождая Кима. Не ожидавший нападения Илай, даже не понимает, когда темная тень накидывается на него, хватая за глотку. Он хрипит, испуганно цепляясь за чужие плечи. — Ты будешь дышать до тех пор, пока будешь мне всецело полезен, старик. — шипит Ким в лицо моментально посеревшего старика. — Не думай, что я не рискну убить тебя, ты слишком ценного о себе мнения, продажная тварь. — Ким сползает с Илая. Хватает скинутый на пол лорнет и уходит, не заплатив. — Хозяин! — раболепно лопочет подбежавший к Илаю раб, который слишком испугался, чтоб вступиться за своего господина. Но Илай его отпихивает и ложится на диван, судорожно размышляя, что ему делать дальше. Такого нахального нападения он точно не ожидал, значит, для него все пройдет не настолько гладко, как он надеялся изначально. — Мне нужен новый план. — шепчет в пустоту, прикрывая ладонью глаза.