assorted

Наследный принц встречается с виконтом только вечером следующего дня. Он не знал, какую реакцию ожидать, не знал, сменится ли нрав омеги, поэтому с тайным трепетом ожидал встречи. Но омега не удостоил своим присутствием обычные места развлечений знати ни в этот день, ни в следующий. Обеспокоенный принц несколько раз посылал своего пажа к покоям виконта, и тот возвращался с успокаивающими вестями, — по крайней мере, тот был здоров. — Ваше Высочество? — омега имел здоровый цвет лица. И снова был во всем черном. Он выглядел немного уставшим, отстраненным, занятым своими мыслями, и такого омегу принц узнавал. И именно такой виконт его впервые несколько лет заинтересовал, когда наследник пытался кусаться и дразниться. Принц отчего-то почувствовал внутри теплеющий уголек непонятно на что надежды, и этот островок тепла грел душу и тело. Да, Намджун отдавал себе отчет, что зависеть от присутствия какого-то человека не совсем хорошо, но пользовался данным положением как мог. — Я…хотел справиться о вашем здоровье. — наследник стоит сбоку от стула виконта, между ним и каким-то мелкопоместным знатным альфой, непонятно за какие заслуги приглашенный ко двору. — Мое здоровье? — омега кажется сбитым с толку. — А что с ним не так? — Вы не посещали нас в эти дни… — теперь интерес принца кажется мелочным, так как Хосоку кажется неуместным его волнение. — Ах, это! — омега однобоко улыбается и склоняет голову вбок. — Я нахожу удовольствие не только в этих стенах, мой господин. Развлекаюсь как могу. — наследник, не сдержавшись, кидает быстрый взгляд на сидящего чуть внизу барона, и встречается с ним взглядом. У Чон Чонгука глаза беспокойные, он словно хочет влезть в разговор и разузнать, о чем эти двое говорят. Принцу иррационально хочется зарычать на такое посягательство, хотя казалось бы, зачем. — Я очень рад, что вы здоровы. — закругляет неловкий разговор, и идет к своему месту, хотя на душе желание вернуться и присесть рядом с виконтом. Или же уйии и заняться своими вечерними делами, пока сон не одолел. Император не посещает их этим вечером. Знать с молчаливого дозволения принца, начинает шумно веселиться, как только может. Намджуну тоже хочется вскочить и вытравить тревогу на душе любым доступным способом, настолько чувство беспокойства уже поднадоело. Казалось бы, всё, Хосок вернулся, не игнорирует принца и не бегает от него. Прямо встречает его частые взгляды, но на душе отчего-то гадко. Однако, жизнь заигрывает новыми красками, когда за столом во время курений, остаётся виконт. Не просто остаётся, а поднимается выше, занимая пару мест от места принца. Намджун, планировавший удалиться к себе, заинтригованно остаётся в волнительном трепете. Альфы и омеги разбирают содержимое позолоченных подносов, и некоторые разбредаются по залу, некоторые остаются за столом, а меж тем между альфой и омегой напряженная тишина. Принц даже не уверен, хочет ли виконт его компанию. Просто остался в надежде на это. В нос ударяет тяжелый запах табака. — Я…принимаю ваши извинения. — не смотря на альфу, говорит Хосок. Наследник напрягается и вытягивается. — И ваши дары — тоже. — омега переводит спокойный взгляд на наследника. Чон Хосок говорит вдумчиво, взвешивая каждое слово. — Они действительно прекрасны… и бесценны… За пять сундуков опала можно купить сдесяток моих поместий. — омега с тоской усмехается. — А я самозабвенно предлагал императору свои земли. — Отцу? Зачем? — омега пожимает плечами. — Пытался выторговать себе сына. — у принца сердце сжимается от боли. Хосок столько всего прошел один, и еще столько всего за его спиной осталось неизвестным. Предлагать сделку императору слишком смело и дерзко. — Ну… — принц прочищает горло и пытается виконта утешить. — Свободных земель сейчас мало, поэтому монархией сильно ценится каждый клочок: мы обычно подчеркиваем свою признательность землей. А самых верных, отличившихся одариваем поместьем. — Хосок кивает, принимая его слова. — Я скоро уеду. — вновь отводит взгляд. Мнет скатерть нервно, подбирая слова. — Поэтому…на каких условиях, мне можно видеться с сыном? — еле выговаривает, не смирившись, что не сможет забрать ребёнка, но понимая, что в этой битве он проиграл. Намджуну трудно видеть Хосока в таком состоянии, и осознавать, что причина тому он сам. — Я велю привести его к тебе с утра. — Хосок прикрывает глаза торопливо, но молчаливые слезы стекают стремительно. — Побудет с тобой вплоть до твоего отъезда. Виконт молча кивает и уже собрался вставать, как к ним подошел личный помощник Его Величества. — Ваше Высочество, господин Чон, Его Величество требует вас к себе. Сейчас же. — Намджун напрягается видя, как Хосок нн на шутку пугается. Но тот быстро берет себя в руки и дожидается, пока принц выйдет из-за стола. Императору нет дела до часов, он мог в любое время суток вызвать к себе принца, но то касалось государственных дел. Ким ломает голову над тем, зачем отцу Хосок, и кажется, Хосок в таких же размышлениях. — Отец тебе что-то обещал? — тихо интересуется, задержавшись и поравнявшись с омегой. Виконт качает головой — Только то, что обдумает мое предложение. — и в самом деле это очень много. Намджун не может вновь не восхититься отвагой омеги, ведь недаром говорят, смелость города берет, а тут штурмовали самого императора. Кажется, после переосмысления и признания своих ошибок, выяснения отношений, наследник твердо настроился заслуженно оценивать и возвышать каждое достоинство виконта. И даже такого уважительного отношения будет мало, чтоб исправиться. Намджун бросает быстрый взгляд на омегу, вдруг задумавшись: а нуждается ли вообще омега в его особом отношении? И тут же, вспомнив слова про скорый отъезд, получает ответ: нет, не нуждается. Личная стража открывает дверь и впускает подошедших визитеров, оставляя помощника позади. Император сидит за столом переговоров, стулья вокруг неаккуратно сдвинуты, очевидно, только недавно закончилось очередное собрание. Его Величество вдумчиво смотрит на подошедших и начинает отстукивать пальцами по столу. — Я был доволен узнав, что вы пошли на мировую. — Намджун вздергивает бровь. — Не смотри так на меня. Естественно я в курсе всего, что происходит у меня во дворце. — принц, не сдержавшись, усмехается, а Хосок кажется смущенным. — Я рад, что вы пошли на мировую. — повторяется Его Величество, но радости в его голосе да и на лице не наблюдается. Принц неосознанно напрягается и не может отвезти взгляд от омеги, остро понимая, что император выскажет что то такое, что обрушится на голову виконта. Иначе его тут и не было бы. — Я не редко говорил, что Сонхо угроза законным наследникам. — император вздыхает, давая понять, что голову сломал с этой ситуацией. — Тем не менее, он член королевской семьи, не просто член, а первый альфа по рождению. И теперь получается так, что из-за сложившейся ситуации с отцом законных наследников и их дедом, получается так, что законные наследники угроза для самогг Сонхо. — К чему вы ведете? — бросает быстрый взгляд на отца и вновь смотрит на Хосока, который, кажется, побледнел из-за слов императора — Я обязан узаконить положение Сонхо. — говорит так, словно это нечто естественное. Намджун перестает дышать, когда Хосок вздрагивает всем телом, правильно поняв подтекст объявленного императором. Омега натурально пятится назад, и, покачнувшись, беспомощно смотрит на принца. Намджун со свистом втягивает воздух, когда легкие начинают гореть. — Что? — беззвучно спрашивает у него Хосок. — То, что Сонхо бастард можно исправить вашим браком, но то, что ты сам бастард, — проблема. Поэтому придется повозиться с твоими правами при троне. — Отец. — жёстко прерывает императора Намджун. Альфа хочет усадить омегу на стул, но тот отдергивает его руку. Снова как дикое животное, снова черный одинокий ворон. — Ты должен был сначала обсудить это со мной. — Тут обсуждать нечего. — отсекает император непреклонно. — Я поручил совету признать статус Чона законодательно, теперь он станет единственным наследником герцога. — император переводит взгляд на омегу и жестче продолжает. — И повязать тебя конституционно, чтобы не было больше прав, чем у консорта. — Достаточно. — Намджун делает шаг в сторону, закрывая собой омегу. — Ты переступаешь черту. — Перед тобой сейчас император, а не отец. — повышает голос монарх. — Если бы ты удосужился раньше сказать, что Сонхо был зачат после насилия и этот омега не имеет политических интересов, этот вопрос был бы решен намного раньше. Но, — вновь повышает голос, не давая высказаться принцу. — он все еще ребенок Пак Соджуна, поэтому из-за ошибок его семьи и брата в частности, я не могу давать ему поблажек. — Хосок не хочет этого брака. — уверенно говорит принц. — Я один раз выполнил свой государственный долг, у меня есть наследники. Обязательств в этом плане больше нет. — Родить детей не значит оставить наследника. — император непоколебим. — В чем смысл рождения, если эти дети через несколько лет будут убивать друг друга за право наследства? Ты сделаешь, нет, вы сделаете как я приказываю. — Я согласен. — тихо шепчет Хосок. Намджун резко поворачивается к нему. — Если это означает, что я буду всегда жить с сыном, то я…согласен. — Это не так работает, отец! — Это сработает лишь так. — категоричен монарх. — Особенно, когда подкрепите положение Сонхо рождением очередного ребенка. Не выдержав, буквально зарычав от бессилия, Намджун стрелой вылетает из кабинета, громко захлопывая дверь. — Он примет, что не нужен тебе как альфа. — пожимает плечами император, словно это ничего, что превращает в руины и без того поломанные судьбы двух людей. — От этого зависит вся империя, поэтому примет. — говорит уверенно, затем переводит взгляд на омегу. — Свободен.