Профессиональный риск

Аукцион должен был вот-вот начаться. Группа захвата находилась на позициях, снайперы готовили оружие, а «Чёрные ящерицы» ровно к назначенному времени прибыли в аэропорт Киото. Судя по оперативной информации, «Драконы» явились сюда в достаточно многочисленном составе, что было ожидаемо, ведь на их босса якобы готовили покушение. Несмотря на то, что возникшее недопонимание удалось оперативно уладить, Чуе стоило всё же быть начеку и не отзывать Хироцу с ребятами обратно. Эта неопределённость доставляла слишком много хлопот. Пришлось привлечь так много сотрудников к пустяковому делу, решение которого было у них под самым носом. Накахара задумчиво завязывал галстук перед зеркалом, то и дело ошибаясь и начиная всё заново. Шквал информации, вылившейся на него за эту ночь, окончательно выбил из колеи. Все догадки, которые они строили столько времени, оказались просто чьей-то сраной шуткой. «Красные драконы» никогда не трогали их новичков. Напротив — их глава отдал распоряжение и близко не приближаться к людям Портовой мафии до тех самых пор, пока они ведут общие дела. Следовало достать этих недоносков-информаторов, притащивших им эту ересь, и глотки повырывать за ложный донос. Что ещё интереснее — слухи о заказе на босса до них дошли примерно в то же самое время, что и к господину Мори об активности токийской банды в Киото. Это могло говорить лишь об одном — кто-то намеренно их стравливал. Ловко, уверенно и целенаправленно вёл к полномасштабному конфликту на нейтральной территории. Тут ещё и случайно вскрывшееся появление нового человека из полиции, что никак не укладывалось в общую картину. Что в Киото забыл спецотдел? Почему именно сейчас, когда по нелепой случайности чуть было не разгорелась бойня между двумя самыми опасными хищниками всей преступной Японии? Они что-то упускали. Где-то был просчёт. И, если не найти эту брешь и не избавиться в самое ближайшее время, то она может доставить организации массу неприятностей. Если окажется, что эти правительственные шавки действительно пытаются ослабить влияние Портовой мафии, то это фактически станет объявлением войны. После не столь уж долгого перемирия. Херовый расклад. Им никак нельзя сейчас ввязываться во что-то серьёзное. Мафия могущественна, но после чистки новичков, конфликта с Гильдией и не самого надёжного мира с ВДА, она явно не в лучшей своей форме. Следует быстрее наращивать силы. — Господин Накахара, все детали плана остались прежними? После начала операции, я вывожу клиента из здания и передаю команде Акутагавы, верно? Невероятным образом Соно успела подготовиться в разы быстрее него самого. Даже учитывая тот факт, что ей пришлось неплохо постараться, чтобы скрыть рассеченные руки и иссиня-чёрные синяки под глазами. Она в миллионный раз нервно поправила длинные перчатки, скрывающие порезы, бинты и пластыри, а потом защёлкнула на руках обручи серебристых браслетов. Этот звук выдернул его из мрачных мыслей, вновь воскрешая в памяти образы не столь давнего тёмного прошлого. Длинные бледные пальцы, протягивающие чёрную шляпу. Вещь человека, который так долго пытался его убить. Человек, чьи последние слова, казалось, были высечены на его костях, погребённые где-то глубоко-глубоко внутри. Подарок господина Мори. Чуя обвёл взглядом тонкие запястья, обрамлённые поблескивающим металлом. Незамысловатый аксессуар, скрывающий в себе смертоносные лезвия. Очень удобная вещь, ведь в бою ей нужно очень быстро нанести себе глубокий порез для использования способности. Босс посчитал, что прошло уже достаточно времени, чтобы наконец окончательно принять девчонку в качестве полноправного члена организации. Отсюда и «маленький формальный презент», как он его назвал. Сам Чуя такой благосклонности не оценил. Ведь «особая вещь» — честь, которой удостаивались лишь те, кто проявил себя на заданиях и доказал верность мафии. Она же пока лишь доставляла проблемы. — Верно. Постарайся без неприятных сюрпризов в этот раз. Станешь балластом — и организация от тебя избавится. В меру жёсткий и выдержанный ответ. Даже несмотря на то, что он прямо сейчас открыто ей лгал. Уважающий себя руководитель никогда не оставит своего сотрудника умирать в стане врага. И даже понимая это, очень уж хотелось словами задеть девчонку побольнее. Заставить её почувствовать, где на самом деле было её место. Не позволить больше смотреть на него так, как она сделала это в ту злополучную минуту в ванной. Не позволить себе копаться в мотивах её поступков. Оставшись удовлетворённым сдержанной реакцией подчинённой, он закончил с галстуком и принялся за запонки. Вновь сменившие свой вектор мысли крутились вокруг назначенной встречи с Юкио Оно — переговоры были сомнительной идеей, поэтому не стоило далеко откладывать беспроигрышный вариант с ликвидацией. Чуя в принципе бы только такой ход действий и рассматривал, ведь слишком не любил заковыристые, лживые и хитрые махинации. Это слишком напоминало ему стиль работы мерзкого предателя Осаму. Беспокойство вызывала и подозрительно притихшая старуха Оно. Эта надменная ведьма явно не так проста. Стоило быть настороже — так много неоднозначных событий успело произойти за слишком короткий срок, что тут не удивительно стать параноиком. Как, чёрт возьми, она могла не знать, что к ней в отель явится главарь «Красных драконов» вместе со всей своей свитой? — А как быть с младшим Оно? Получается, никто на неё уже не нападёт, угрозы нет. Удивительный факт — Соно умела задавать самые неудачные вопросы в самое неподходящее время. Интересно, знала ли она сама об этом своём чудесном умении или стоило наконец раскрыть ей глаза на эту невероятную тайну? Чуя только было собрался в очередной раз бросить какую-то едкую шутку на тему её бесконечных уточнений после приказа, как телефон завибрировал в кармане. Тошико Оно объявилась как нельзя кстати. Пора бы уже определиться с окончательным планом действий. — Я хочу присутствовать на вашей встрече с Юкио. Тайно, — обрубленные фразы, произнесённые глухим безжизненным голосом. Похоже, она с трудом принимала тот факт, что её сын, её собственная плоть и кровь всё же идёт на такой роковой шаг. — Не рекомендую. Вы же понимаете, что разговор вряд ли будет приятным, — Чуя не был бесчувственным. Пусть все эти психологические тонкости отношений родителей и детей он прочувствовать и не мог, но общие принципы уяснил очень точно. Травмировать и без того сломленную женщину, которая, ко всему прочему, являлась их платёжеспособным клиентом, никак не входило в его планы. Ей не стоило слышать ничего из того, что скажет её ублюдок-сын. Потому что обратного пути в их отношениях после этого никогда не будет. — Я в Ваших рекомендациях не нуждаюсь! Пока я перечисляю Вам деньги — Вы выполняете! Надрывный крик сменился монотонными гудками. Он не хотел слышать всего этого, не хотел быть частью чьей-то семейной драмы. Это всего лишь очередной заказ, часть рабочего процесса, бытовая ситуация. Пальцы несильно сжали края телефона, ощущая его гладкую металлическую поверхность даже сквозь плотную кожу перчаток. Уже сегодня ночью частный борт доставит его в Йокогаму. В его дом, скрытый от посторонних глаз за многовековыми деревьями и плотными зарослями. И он хотя бы на время забудет об этом тягомотном задании. Накахара лениво осмотрел собственное отражение, выискивая хоть малейший намёк на изъян. Ничего. Как всегда хорош. Как всегда собранный и сдержанный. Идеальный руководитель Исполкома мафии. Взгляд на мгновение выхватил ссутулившуюся фигуру сидящей у окна Соно. В длинном светлом платье, с распущенными волосами и тёмно-алыми губами, она была не похожа сама на себя. Будто случайно пойманный в кадр призрак — бледный, с провалившимися внутрь глазами и выпирающими ключицами. В сравнении с ней кресло казалось просто невероятно огромным и лишь серебристый кольт, контрастным пятном темнеющий на коленях, выглядел более-менее материальной частью этой странноватой картины. Она медленно подняла голову и — всего на долю секунды — их глаза снова столкнулись. Ох, как же Чуе не нравился этот её взгляд. Прямой и тяжёлый, он затягивал и сбивал мысли. Никто и никогда не смотрел на него вот так. Лишь он сам — на своё же отражение в огромном напольном зеркале, маняще поблескивающем в темноте извечно пустующего дома. Из-за этого все их случайные столкновения казались чем-то настолько … неприятным. Словно раз за разом прикасаться к оголённому проводу или на вдохе нырять в ледяное озеро. Наглухо вышибает дух. Конечно, он прекрасно отдавал себе отчёт в причине таких чувств. Этот чёртов взгляд заставлял его чувствовать себя уязвимым. Чувствовать себя человеком. И такие выводы неумолимо приводили к одному результату — он ощущал, как внутри всё сильнее закипает ненависть к девчонке, позволившей себе залезть так глубоко к нему в голову. Жалкая, слабая, напуганная. Запутавшаяся в себе и своих эмоциях, наворотившая дел необдуманными решениями и теперь отвечающая за это. По иерархии и силе она была кем-то на уровне бесполезной сошки, но отчего-то постоянно оказывалась рядом, умудрялась быть замешана в сложных политических конфликтах и даже вынуждала ей помогать. Ещё пару дней назад он и имя бы её с трудом вспомнил, а тут уже целый ворох новых эмоций. Херово раздражающее существо. Порыв ветра вторгся в пространство залитой светом комнаты, подхватывая и кружа всё на своём пути. Соно резко разорвала их странный зрительный контакт, отбрасывая от лица взмывшие вверх завитки волос. Подол длинного платья заструился по полу, оголяя острые носки брендовых туфель и обхваченные ремешками тонкие щиколотки. Чую озарило внезапное открытие, казавшееся таким очевидным, что было удивительно не осознать его раньше — его подчинённая, вся усыпанная шрамами, измученная и доведённая до крайности собственной силой, не вызывала жалости. Совсем. Хотя на самом деле он предпочёл бы жалеть, чем так открыто недолюбливать. Ведь, проявляя такое повышенное внимание, он начинал замечать слишком многое. И слишком много думать. А он совершенно не планировал уделять её персоне столько времени, но всё равно продолжал возвращаться к этим мыслям, смаковать их, прокручивать и изучать с новых углов. — Она лично станет свидетелем того, как родной сын заказывает её убийство. Это же кошмарно. — Это просто заказ, а эта надменная карга всего лишь клиент. Не забывай об этом. Он не хотел, чтобы она говорила ещё хоть что-то — и поэтому был искренне рад, когда в ответ услышал лишь тишину. Мысленно проведя между этим днём и всеми последующими чёрную черту, Чуя предпочёл считать вторгшиеся в привычные рассуждения бредовые образы всего лишь наваждением от переутомления. Больше лохматое создание не занимало его голову ни одной лишней секунды.

***

Юкио Оно явился с опозданием, однако обычно дотошный до пунктуальности Чуя даже не обратил на это внимание. Он расслаблено потягивал сухое красное вино, доставленное напрямую из закрытых погребов семьи Оно. Задание двигалось к своему логическому завершению, что явно стоило отпраздновать. Такой скучной и изматывающей драмы он не наблюдал уже очень давно. Старуха всё же настояла на своём присутствии, поэтому сейчас могла воочию лицезреть их разговор прям из тайной комнаты за пятиметровым портретом её почившего супруга. Сам же Чуя считал такой расклад вещей даже забавным — два заказчика, так яростно желавших избавиться друг от друга, по итогу сейчас были разделены одной лишь хлипкой перегородкой. Нервный и весь покрытый премерзкой испариной Юкио всё пытался спрятаться за наиболее рослым из своих мордоворотов. — Вечер добрый. Я — один из руководителей Портовой мафии. Насколько я знаю, Вы хотели встретиться со мной, — каких же усилий ему стоил этот уважительный тон. Жалкий слизняк, погрязший в своей алчности и жадности, не стоил и секунды драгоценного времени, потраченного на эту встречу. — Какой еще руководитель? Пацан, да тебе хоть из игрушечного пистолетика давали пострелять? Не неси тут эту херню! — взвизгнул богатенький недоносок, тыча скрюченным пальцем Чуе прямо в грудь. Мокрые глазки то и дело метались от одного угла комнаты к другому. Ждёт подвоха. Трусливое ничтожество. Взгляд уловил еле заметное движение где-то справа — Соно сделала шаг в направлении письменного стола, готовясь в любой момент атаковать. Забавно. Вот только тут явно было не до её бесполезного кровопускания. Чуя усмехнулся, поднявшись со своего места так резко, что Юкио резко отшатнулся назад. Края пиджака затрепетали от скачка гравитации вокруг своего хозяина, а всё тело моментально окутало алое свечение. — Поверьте, оружие мне не нужно. Я могу размазать вас всех одним пальцем. Конечно, он мог бы сказать, что совсем не любит красоваться своей силой. Но это было бы явной ложью. Чуя упивался ужасом, бесконечным благоговением и покорностью, которую ему даровала «Смутная печаль». Ещё ни один человек, увидевший её эффект на достаточно близком расстоянии и оставшийся в живых, никогда больше не мог этого забыть. Вот и сейчас — крошащийся под его ногами мраморный пол, массивный стол, разлетевшийся в щепки от одного прикосновения скрытых под чёрными печатками ладоней — вызвали тот самый вселенский страх у всех, кто находился в комнате. И, что самое главное, ничего из произошедшего не создавало лишнего шума. Не было нужды собирать здесь всю светскую тусовку, явившуюся на растерзание коллекции отъехавшего жадного старика. Неудачливый заказчик тут же поспешил нервно закивать, тем самым уведомляя о наличии в своей мелкой черепной коробке какого-то подобия интеллекта. Похоже, сегодня даже не придётся показательно крошить кому-то кости. Действительно скучное задание. — Я всё понял! Да, у меня к вам есть заказ! Я хорошо заплачу! — осмелев, сопляк сделал пару шагов вперёд, явно не способствуя сохранению нервной системы своих охранников. Они синхронно дёрнулись, окидывая его недоумевающим взглядом и готовясь в любой момент атаковать. Похоже, никто из них и представить не мог, что означало сражаться с эспером. По их ошалелым глазам сразу стало понятно — такие фокусы с окружающей обстановкой пугали не на шутку, но босса никак нельзя было бросить. Дрожащий всем своим хлипким телом Юкио обогнул расколовшийся пополам дубовый стол, спотыкаясь и почти падая на разломленные остатки некогда любимого его отцом пола из королевского мрамора с золотыми прожилками. Поднявшееся от столь неосторожного движения облачко пыли взмыло в воздух и опустилось совсем рядом с выпрямившимся в полный рост Чуей. Он медленно опустил глаза на свои чёрные туфли, с неудовольствием отмечая осевшую на них пыль. Пачкать руки на заданиях было не впервой, но вот с остальными элементами одежды дела обстояли куда сложнее. Портить хорошую обувь он не любил. И поэтому каждый раз такие моменты вызывали почти бесконтрольный приступ адского раздражения. «Чёрные ящерицы» уже находились в зале и вели наблюдение — на случай, если их новые друзья из столицы надумают нарушить уговор. Здание оцеплено, камеры отключены. Как только старуха Оно решит покинуть аукцион — Соно отправит её в аэропорт. Всё быстро, легко и без лишней суеты. Можно будет наконец вернуться домой, хорошенько отоспаться и провести парочку вечеров в частном закрытом казино. Только хорошее вино, приятная компания и никаких выводящих из себя подчинённых. — Моя мать. Я хочу, чтобы Вы убили её. Прямо сегодня! Аукцион уже идёт, а её нет, эти пытливые людишки чувствуют подвох. Будет очень логично разобраться с ней прямо сейчас. Она немощная, особого сопротивления не окажет. Я знаю, вы берётесь за такие дела. Вы же мафия. Вы за деньги что угодно сделаете. Писклявый голос и заискивающий тон никак не вязались со словами, которые произносил этот мерзкий человек. Похоже, он с заметным усилием сдерживал эту хрупкую уверенность в себе и своих действиях, иначе бы уже давно расплакался и спрятался в одном из отельных туалетов. Взгляд невольно перетёк в сторону безумных размеров портрета. Слышали? Ваш уродец-сын только что заказал Вас. Прям на памятном аукционе, проводимом в память о его же родном отце. Нужно было хорошо постараться, чтобы вырастить такую редкостную мразь. Но Чуя здесь явно был не для того, чтобы оценивать чьё-то моральное падение. Ему нужно завершить заказ и получить подтверждение оплаты. Ни больше, ни меньше. Только бизнес. Накахара собирался открыть рот, чтобы раскрыть мальцу правду о его роковой ошибке, но в гробовой тишине вошедшая в комнату Тошико Оно сделала это куда более красноречиво. К ней проследовала и белая, как мел, Соно. Она затравленно озиралась, постоянно переводя фокус своего внимания с матери на сына. Кто-то явно боится семейных драм. Что, горький опыт? Он невольно проследил, как она встаёт по правую руку от него и делает шаг назад. Всеми фибрами своего тела Чуя ощущал, как накаляется обстановка в этой небольшой комнате. Развязка так близко, что уровень напряжения неумолимо растёт с каждой секундой. Растерянные охранники тут же окружили сгорбившуюся женщину, скрывая за широкими спинами своего почерневшего от ярости начальника. Он что-то верещал, в ужасе хватаясь тонкими пальцами за светлые волосы и почти вырывая их из головы: — Как это, чёрт бы вас побрал, понимать? Какого хера тут происходит? Это что, какой-то сраный розыгрыш? Тошико лишь смотрела на него прямым немигающим взглядом — и продолжала выжидающе молчать. Её глаза были полны непролитых слез, а руки безвольными плетьми висели вдоль тела. Увидев её лицо даже вскользь, ни у кого не оставалось сомнения, что она всё прекрасно слышала. И всё для себя уже решила. Нужно было лишь решиться и наконец начать говорить. — Как ты мог? Как же ты мог? Её тихое бормотание заглушил нервный торопливый вскрик: — Убейте её! Убейте их всех! Однако у амбалов не было даже шанса пойти в наступление — Чуя в пару шагов оказался рядом. Неповоротливые и медленные, они не могли коснуться его, беспомощно хватая распухшими пальцами воздух и силясь нанести как можно более мощный удар в одну из болевых точек. Этого ничтожно мало, чтобы пытаться оказаться сопротивление лучшему бойцу Портовой мафии. И в доказательство своих же мыслей с хрустом свернул им шеи. Одну за одной. Ловким ударом ноги в голову с такой силой, что та практически оторвалась от тела. Кровавые брызги разлетелись по полу, стенам, залили дорогие ковры и испачкали его, Чуи, новый костюм. Сшитый под заказ, между прочим. Брезгливо смахивая с пиджака налипшую грязь и носком туфель отталкивая чужое безжизненное тело, кожаным мешком завалившееся набок посреди места переговоров, он поднял глаза на замершую перед ним парочку. Надо отдать этой старухе должное — она даже не шелохнулась. Её сынок уже успел в штаны наложить, а этой дамочке хоть в голову стреляй. Выдержка у неё, конечно, что надо. Жалкое создание, зовущееся её сыном, оценив ситуацию и явно отметив расклад не в свою пользу, упало на колени и прижалось к материнской юбке: — Мама, прости. Я не подумал. Прости, пожалуйста. Умоляю, я исправлюсь. Я не хотел ничего плохого. Только напугать. И всё. Разминая затёкшую от долго сидения шею и кивком указывая Соно на вино, Чуя вполуха услышал, как белугой ревёт их несостоявшийся убийца. Его уже очень давно совершенно не трогали чужие слёзы и извинения — когда-то вот так перед ним рыдали члены банды «Овец», пока не решили воткнуть нож ему в живот. Тоже потом умоляли их простить, ползали на коленях и размазывали сопли по перекошенным лицам. Мерзкое и жалкое зрелище. Он сделал глоток из протянутого бокала, наслаждаясь сладковато-горьким привкусом и смакуя тонкий аромат. Хорошее вино даже такой отвратительный момент делает лучше. И почему он не подумал открыть эту бутылку раньше? Можно было скрасить ещё и потерянные полчаса ожидания. Замершая Соно, похоже, не очень-то разделяла его мнение насчёт произошедших событий. Её руки мелко подрагивали, а стеклянный взгляд полностью сосредоточился на развернувшейся эпичной картине. Белое платье, не так давно вызвавшее у него ассоциации с призраком, теперь покрывали причудливо разбросанные капли крови. Она даже не отошла, когда он намеревался поотрывать им головы? Забавно. Тошико наконец сделала шаг вперёд, опускаясь на колени и аккуратно обхватывая маленькими ладонями залитое слезами лицо сына. Её голос дрожал, но говорила она чётко и уверенно: — Мой мальчик. Мой дорогой Юкио. Мы с папой дали тебе так много. Мы так старались, чтобы ты ни в чём не нуждался. В ответ на её слова раздались лишь приглушённые всхлипы и тяжёлый вздох. — Мам, я правда… Она резко его остановила, прижав палец с длинным красным ногтем к губам. — Тшшш. Не нужно. Я всё уже услышала. Ты совершил ошибку, мой дорогой. А за ошибки нужно отвечать. Ты ведь уже такой взрослый. Чуя с насмешкой подметил, как в немом крике распахнулись глаза, как трясущиеся пальцы сильнее ухватились за края платья, как тонкие губы отдали короткий приказ. Что ж, вот и настал тот самый момент. Лучший момент, чтобы доказать свою верность организации. Доказать, что ты неспроста получаешь символ доверия от главы. Доказать, что ты, ничтожная пешка, хоть на что-то способна. — Стреляй. Всего лишь одно слово, разделившее жизнь его подчинённой на «до» и «после». Она посмотрела на него в безмолвном шоке, сжимая и разжимая искусанные до крови губы. Медленно закрутила головой из стороны в сторону. — Аяко Соно, исполняй приказ. Иначе сдохнешь вместе с этим ублюдком. Глубоко внутри он знал, что она не выстрелит. Кишка тонка. Поэтому продолжал пожирать глазами её осунувшееся лицо, впитывая в себя этот растерянный вид и помутнённый взгляд. Ждал, когда наконец где-то в сознании затеплится огонёк жалости. Жалости к бестолковой дуре, возомнившей себя мафиози. К идиотке, решившей, что она может его понять. Выждав пару минут, Чуя закатил глаза, вынимая руки из карманов и ероша волосы. Похоже, сестра всё же ошиблась. Нужно будет поднять вопрос о более тщательном отборе на следующем заседании Исполкома. Повисшую в комнате вязкую тишину разорвал громогласный звук выстрела. Юкио, неверящим взглядом уставившийся куда-то перед собой, ощупал грудную клетку и зашёлся в истошном кашле. Его раскрытый от шока рот наполнялся кровью, а на белой рубашке стремительно расползалось тёмное неровное пятно. Старуха Оно подхватила его и крепко прижала к себе, шепча слова утешения. Он цеплялся окровавленными пальцами за её плечи, заходился в агонии и всё силился встать. Жизнь утекала из тела вместе с кровью, блестящим пятном растекающейся вокруг тела. Чуя с неудовольствием отметил, что его удивление испарилось так же быстро, как и появилось. Приказ исполнен. Он добился своего. Тогда что, к чёртовой матери, было не так? Не так, что он вновь столкнулся с взглядом этих синих глаз. Не так, что повисшее напряжение стало почти осязаемым. Не так, что он продолжал жадно впитывать каждую эмоцию на осунувшемся лице. По её побелевшим от ужаса щекам катились слёзы, но на лице застыла маска холодного безразличия. Она убила ради организации. Выполнила приказ почти беспрекословно. Это явный успех. Самое время ликовать и праздновать. Вот только он наблюдал, как убитая горем мать прижимает к себе умирающего сына, а внутри зияет беспроглядная пустота. Пустота и там, где должно быть раздражение к упрямой девке. Пустота теперь и там, где должна быть радость триумфа. Он смотрит на её опустившиеся плечи — и смутно начинает понимать, что за чувство испытывает. Принятие.