Профессиональный риск

Глаза жгло, но слёз не было. Она прекрасно понимала, что такое количество охраны было плохим знаком. Врачи выглядели измученными — белоснежные халаты покрылись запёкшейся кровью и гноем. Ещё никогда больничное крыло штаба не вгоняло в такую невыносимую тревогу. Видела и чувствовала — что-то ужасное происходило прямо сейчас, проникало в жизнь мафии, отравляло её изнутри. Становилось действительно жутко, ведь если господин Хироцу не смог противостоять этому врагу, то что говорить о штатных сотрудниках? Три накрытых тела вынесли из запасного выхода рано утром. Аяко стала единственным представителем отдела под руководством Накахары, которого отправили сопровождать процессию. Не было ни торжественных прощаний, ни громких речей. Лишь высокий и бледный господин Мори, с совершенно непроницаемым лицом наблюдающий за тем, как сотрудников его организации грузят в небольшой бронированный фургон. За руку его держала светловолосая девочка, со стороны больше напоминающая куклу, чем живого человека. Она то и дело приглаживала рюши на платье, обращалась к боссу по имени «Ринтаро» и, казалось, совершенно не была удивлена развернувшейся ужасающей картине. Аяко завидовала её беззаботности. Ведь в эту самую секунду чувствовала, как в нервном тике подрагивают пальцы и нижняя челюсть. Нервозность выдавала с головой, ощущалась раскалённым воздухом, давила на грудь и не позволяла нормально мыслить. Кожу покалывало от мороза, но ладони по-прежнему оставались взмокшими. Противное ощущение липкого страха и надвигающейся большой беды схватило за глотку так крепко, что мешало дышать. Сознание будто заволокло туманом. Каждое слово достигало разума с задержкой в пару секунд. Она всматривалась в плотное белое полотно, в каждую его складку вокруг мёртвого тела, в чуть подрагивающие края ткани у рук носильщиков. Всё происходящее казалось каким-то дурным сном. Серое-серое небо, люди в чёрных костюмах, белоснежная вуаль над ещё недавно живыми коллегами по службе. Сюрреалистичность, абсурдность этой картины лишь больше отстраняла, не позволяла поверить в реальность и принять её. Человеческая жизнь обрывалась так просто и быстро. Несмотря на то, что сейчас Аяко частенько сталкивалась с теми, кто заставлял пересмотреть свой взгляд на хрупкость смертного тела, ей не стоило забывать, что они по-прежнему оставались людьми. Да, сильнее, быстрее и выносливее остальных, но всё ещё способными умереть при странных обстоятельствах. Эта пронзительная мысль промелькнула в голове в ту самую секунду, когда собрание отдела провёл заметно похудевший и взвинченный Гото. Не Накахара. Не руководитель, который ранее никому не позволял замещать себя, отдавать указания и обсуждать обстановку в организации. Никто открыто об этом не говорил, но Аяко уже успела узнать — его не видели с того самого момента, как господина Хироцу и других доставили в медкорпус. — Завтра «Чёрные ящерицы» отправляются в Нагою для сопровождения важного груза. Старшим на этом задании будет Тачихара. Господин Хироцу сейчас проходит лечение, поэтому некоторое время не сможет принимать участие в заданиях. Надеюсь, вы отнесётесь со всей ответственностью и вниманием к данным обстоятельствам, — Гото чеканил каждое слово, будто высекая их из камня. Не было никаких сомнений — все реплики он заготовил заранее и теперь лишь машинально отрабатывал нудный обязательный ритуал. По его невозмутимому лицу было сложно считать хоть какую-то эмоцию, но небрежно закатанные рукава рубашки явно говорили о нехарактерной спешке и напряжённости. Всегда идеально одетый, высокий и холодный Мэйсэй никогда бы не позволил себе такой вольности. — Соно, заканчивай работу над отчётами. Завтра проведёшь тренировку по физической подготовке для новичков вместо Хигучи. Надеюсь, они будут к тебе снисходительны. Гото — и такие мягкие подколы? Да чёрта-с-два я поверю, что всё нормально. Доброжелательный замруководитель в такой ситуации даже хуже, чем истерично швыряющий в стены мебель и в гневе выносящий с одного удара двери. Без звука его голоса было оглушительно тихо. Взгляд тянулся к вешалке, на которой одиноким пятном чернело забытое пальто. Аяко кивнула и поспешила опустить глаза в пол, чтобы не настораживать начальника ещё больше. Она видела тела, слышала крики господина Хироцу в больничном крыле во время ночного дежурства у оружейной комнаты. Теперь это странное отсутствие Накахары, спонтанное задание в Нагое, куда отправляют элитный спецотряд мафии. В тот вечер Тачихара заикнулся об эспере со способностью болезни, но откуда он вообще мог знать об этом? От обилия вопросов тяжелела голова и ослабевала реакция. Соно дважды столкнулась в коридоре с кем-то из сотрудников, перепутала порядок подачи документов в отчёте и упустила возможность заранее предупредить о тренировке, поэтому встречу с новичками пришлось сдвинуть аж на два часа. Всё валилось из рук, работа шла медленно и совсем не желала систематизироваться. Поскорее бы этот день закончился. А с ним исчезла и эта странная атмосфера тягостного ожидания чего-то плохого. Кто бы ещё полгода назад мог подумать, что она будет чувствовать такую связь со всей этой «шайкой преступников», из злобного логова которых каждый день хотелось сбежать. Кабинет залило жидким огнём закатного солнца. Очередной завершённый отчёт был отложен в сторону, а затёкшая спина наконец получила возможность распрямиться и с хрустом вправить позвонки на место. Аяко невидящим взглядом смотрела на утонувший в пламени родной город и вспоминала эти до безумия рыжие волосы, будто отлитые из смеси меди с золотом. Он отправился на задание? Взял внеплановый выходной? Почему сейчас? Стоп. Какого чёрта это опять началось? Сейчас нужно думать о собственной безопасности, о предстоящей тренировке, о здоровье господина Хироцу. Не о нём. Ведёшь себя, как какая-то влюблённая малолетка. Противно. Вздох невольно вырвался из груди, а руки потянулись к следующей папке с документами. Стоило закончить отчёты и идти домой. Вроде, Мичизу ещё собирался заглянуть на ужин. Так почему бы не принять это всё и просто не плыть по течению? Мысли на отвлечённые темы подозрительно легко захватили внимание, переключив его с тревожащих вопросов. Пару раз за вечер в кабинет заглядывала Хигучи, сначала что-то коротко сообщив о подготовке «Чёрных ящериц», а потом с характерным стуком оставив на соседнем столе пару стаканчиков с кофе. Они пили его молча, каждая сфокусировавшись на своих заботах и мыслях. Но находиться с кем-то в компании, хоть близко похожей на партнёрскую, было приятно. Аяко каждой клеткой чувствовала злость и обиду, переполнявшие её коллегу. Это повисшее в воздухе напряжение, кофе на двоих, погрузившийся в темноту позднего вечера кабинет — всё создавало тягучее чувство хрупкого единения между двумя девушками. Члены Портовой мафии не позволяли себе вольностей в проявлении чувств, они предпочитали разбираться с проблемами жёстко и радикально. Но замершая в одной позе Ичиё, пустым взглядом рассматривающая смазанный пейзаж за окном, выглядела всего лишь как обычный человек. Разбитая, адски уставшая, с кругами под глазами, выступившими под прозрачно-белой кожей синеватыми венками, потрескавшимися губами и содранными костяшками на пальцах. Похоже, она слишком много времени в последние дни проводит на тренировках. Видимо, привычка в трудный период с головой уходить в работу была характерна и ей. — Он будет в порядке. Поэтому прекрати так таращиться на это чёртово пальто. Раздражаешь. Единственная фраза, которую она произнесла перед уходом. Ухмылка, растянувшаяся в эту самую секунду, была направлена уже в исчезнувшую за дверью спину. Она знает. Видит в этом себя? Они так похожи? Аяко плотнее закуталась в шарф, спасая взмокшую после тренировки шею от коварного зимнего ветра. Путь от штаба до дома был не самый близкий, но голову явно стоило проветрить. Завтрашний день принесёт новые препятствия и новые события, с которыми вновь придётся учиться дальше жить. Эти странные обстоятельства так неожиданно побуждают всех внутри организации объединиться, забыть о неприязни и встать плечом к плечу перед лицом общего врага. Чувствовать себя частью одного большого механизма, состоящего из такого количества неоднозначных личностей, всё ещё достаточно обременительно. Но бежать почему-то уже совсем не хотелось. Ни через час, ни через два Тачихара не объявился. Оставил короткое сообщение «Прости, что внезапно пропал. Поговорим завтра. С меня ужин». Одеяло, натянутое до самой макушки, не давало нормально вдохнуть. Было удушающе жарко, плотная ткань мешала двигаться, а ноги то и дело бестолково елозили по поверхности простыни. Забыться не получалось. Уснуть не получалось. В тишине, пустоте, одиночестве не приходило забвение. Приходил страх. Страх, что это самое пальто так и останется завтра висеть на своём месте.

***

— Аяко, ты хорошо расслышала мою просьбу? Господин Мори приказал явиться к себе рано утром. И это был первый раз, когда она переступала порог «сердца мафии» — кабинета босса. Необъяснимо громадных размеров помещение утопало в глубокой темноте, роскоши убранства и звенящей тишине. Босс сидел во главе какого-то аномально длинного стола из чёрного дерева. На его поверхности были разбросаны отчётные документы, смешанные с пёстрыми детскими рисунками. Та самая светловолосая девочка, которая привлекла к себе её внимание на недавних похоронах сотрудников, вальяжно расположилась прямо на столешнице и самозабвенно что-то рисовала в альбоме. Она была одета в пышное розовое платье, словно принцесса из старого мультфильма, что вызывало ещё больший контраст с мрачной окружающей обстановкой. — Да, господин. Всё будет выполнено надлежащим образом. Соно низко поклонилась, прижав руки к бёдрам и чувствуя, как нервно подрагивают мышцы лица. Она почти не спала в эту ночь, а утром ещё и сорвалась с места от звонка из главного управления. Всё для того, чтобы услышать поручение, основная суть которого никак не хотела укладываться в голове. Ей нужно… быть посыльным? Накахара вновь не соизволил явиться на работу, а она пойдёт к нему бумажки носить? Босс улыбнулся своей самой мягкой улыбкой, когда она наконец встретилась с ним взглядом. Его лицо всегда было таким бледным? Или это контраст с чёрной рубашкой создаёт такое впечатление? — Рассчитываю на тебя. Это очень важное задание. Слышал, Гото передал тебе группу новичков. Это очень почётно. Надеюсь, ты хорошо справишься с их подготовкой. Аяко натянула на лицо улыбку и ещё раз поклонилась в знак благодарности за поддержку. Не могла же она сказать, что эти новички уже успели вытрясти из неё всю душу за перенос времени тренировки. Там же сплошные отморозки и головорезы, только было из школы выпустившиеся. И как их готовить к работе в организации, где необходимо соблюдать жёсткую субординацию и железную дисциплину? Только было она наконец выпрямилась, как перед её лицом возникла эта странная девочка в платье с оборками. Она заворожённо смотрела на руки Аяко, которые по воле случая оказались не скрыты за привычно длинными рукавами рубашки. Такая заинтересованность очень смущала, поэтому Соно завела ладони за спину и сомкнула их в замок. — Шрамов тут скоро станет намного больше. Придётся тебе, сестрёнка, на другие части тела переходить. Жестокие слова, произнесённые этим маленьким и светлым ребёнком, заставили замереть в недоумении. Что она имела в виду? — Можешь быть свободна, Аяко. Успехов тебе! Обманчивая доброжелательность, спокойный тон и нечеловечески идеальная внешность этих людей создавали впечатление, что ты находишься среди каких-то странных неземных существ. Этот размеренный ритм жизни и порядок, который царил вокруг них, был самой большой и коварной ловушкой, в которую только мог попасть неподготовленный обыватель. Чем более красивой и комфортной тебе казалась обстановка — тем более опасной она была на самом деле. С тобой говорили мягко и приветливо, не грубили и не оскорбляли, угощали вкусной едой и дорогими напитками — ты терял бдительность. Начинал выдавать секреты, идти на уступки, подчиняться. И сам того не понимая, подписывал себе смертный приговор. Некоторое время пообщавшись с членами мафии, Аяко уже научилась чувствовать ту грань, когда ты становишься для них добычей. Даже самые высокопоставленные чины тут нередко находились под наблюдением, их регулярно проверяли «на вшивость» и оценивали уровень лояльности к организации. Сейчас наверняка известно одно — не так всё было просто с этим заурядным заданием в роли посыльного. Червячок тревожности вновь противно зашевелился где-то в желудке. Босс знал, что Накахара и сегодня не появится в штабе. Знал, что она не сможет отказаться от задания, потому что является единственным сотрудником низшего ранга, который остался на месте. Всё было подготовлено и спланировано. — Эй, стерва лохматая! Так и собираешься там торчать, пока мы тут круги наворачиваем? Когда уже начнётся нормальная тренировка, а не эта грёбанная лажа? Самым громким и разговорчивым из новичков был мелкий парнишка с фамилией Катаяма, огромным шрамом на правой стороне лица и бритой головой. В своём юном возрасте он, кажется, уже успел отмотать срок за грабёж и разбойное нападение. Впрочем, как и добрая половина тех, кто добровольно решил служить мафии. Хоть Соно и присутствовала на многих тренировках, которые проводила Хигучи, она всё ещё не могла похвастаться такой же внутренней силой, физической подготовкой и ловкостью. Тренировки с Мичизу и господином Хироцу проходили каждый вечер, но даже это очень медленно двигало навыки в нужную сторону. Не рановато ли ей было самой тренировать новичков? — Рю, пожалуйста, подбирай выражения. Вы занимаетесь по программе, согласованной свыше. Давай не будем ставить под сомнение компетентность старших товарищей, — один Бог знал, каких трудов Аяко стоили эти рассудительные фразы. Заносчивый сопляк раздражал своими криками вот уже второй час кряду. К нему потихоньку начинали присоединяться такие же говорливые и смелые, остальные хоть и хмурились, но ещё выполняли указания. Назревал бунт, который вряд ли удастся подавить в одиночку. Когда обстановка ненадолго устаканилась, Соно смогла выдохнуть и вернуться к изучению документов. Потребовали переделать ещё несколько отчётов, потому что медицинские данные не совпадали с теми, что предоставили врачи. Она не могла ума приложить, куда делись нужные записи и почему они оказались перепутаны. В тот день точно всё проверила, разобрала по папкам и убрала в стол. Они с Мичизу ещё тогда обсуждали за обедом одно из заданий, в котором оказались замешаны продажные полицейские и, как поговаривают, спецотдел. Только было вставший на нужные рельсы поток сознания был перебит огненным шаром, врезавшимся в стену совсем рядом с опущенной над бумагами головой. Взгляд, метнувшийся от чёрного пятна к усмехающемуся лицу самоуверенного нахала, всего на мгновение застыл, а потом медленно скользнул по замершим за его спиной новичкам. — Заебало это всё. Это Портовая мафия или херов детский сад? Что за стрёмную дуру отправили нас тренировать? Эй, лохудра, может ты просто ни черта не смыслишь в этом, вот и торчишь там со своими писульками? Корчишь из себя важную? Рю стянул рубашку и показательно поигрывал мускулами, ловко перекидывая из одной руки в другую огненные шары. Он явно был очень уверен в себе и своей неприкосновенности, поэтому продолжал сверлить девушку надменным взглядом. Аяко прямо смотрела на него, на расправивших плечи ребят, на их самодовольные лица — и вновь чувствовала себя забитой студенткой-одиночкой. Чувствовала себя слабой и беззащитной. — Что заткнулась, долбанутая? Струсила? Да какой ты к чёрту куратор! Вали, дура! К крикам присоединялись всё новые и новые голоса. Они ощущали своё превосходство, крепнувшее от отсутствия отпора. И теряли всякие границы — даже тот факт, что перед ними был человек старше, опытнее, вероятно опаснее, не смущал опьянённую властью толпу. Каждый присутствующий чувствовал за собой право унижать другого, ведь именно силой и давлением они привыкли получать всё в этом мире. Отсидевшие сроки в колониях для несовершеннолетних, хорошо знакомые с жестокими законами улиц, уже успевшие опробовать чужую кровь на вкус — дикие звери, которых сейчас пытались посадить на тонкий, но поводок. Они чувствовали опасность, поэтому и пытались действовать старыми методами. Выбивать место под солнцем силой. Вот только здесь не улица, а соперник мог создать впечатление забитой дворняги лишь на первый взгляд. Рывок, пара больших шагов — и зачинщик бунта грузно завалился на спину. Его руки пытались обжечь огнём способности чужое лицо, но задевали лишь пустоту. Аяко с размаху ударила его локтём в переносицу, чувствуя, как от столкновения ломается чужая кость. Обильно разливающаяся кровь в пару мгновений залила всё вокруг, заставляя Рю взвыть от боли. Он извернулся и яростно отшвырнул от себя противницу, ощутимо впечатывая в стену. Но всё не так-то просто — слишком часто Соно вот так прочёсывала собой поверхности. Она подскочила на ноги, отряхнулась от крошек осыпавшейся штукатурки. Неприятно, но не критично. — Ты что творишь, ебанутая? Да я тебя пополам сломаю! — новичок взревел в бешенстве, зажимая рукой ноздри и продолжая обливаться кровью. Молчание — отличное оружие против агрессивного соперника. Зачем вступать в бессмысленную дискуссию, если можно просто показать всё на деле? Аяко выпрямила спину, с хрустом размяла затёкшую шею и встряхнула руки, чтобы восстановить приток крови. Перед ней — цель. Никакой жалости, никакой вины, никакого сожаления. Господин Хироцу учил справляться с проблемами быстро и решительно, не давать волю эмоциям, чтобы не терять контроль над способностью. Господин Хироцу. Его умиротворённый вид, ароматный чай с бергамотом и десяток книг по тактике ведения боя застыли в сознании. Она не могла позволить никому вести себя столь безрассудно в месте, где её приняли, как свою. Никому не сойдёт с рук такое поведение. Браслеты с щелчком провернулись, высвобождая нити острых лезвий. По запястьям заструились тонкие красные струйки, а вместе с ними наружу высвободилась пробудившаяся «Синева небес». Оплетая руки хозяйки, сворачиваясь в узлы и скользя по полу, стебли быстро разрастались и захватывали собой пространство. — Как только цветы раскроются — вы все умрёте, захлёбываясь в смеси своих рвотных масс и крови. Я доложу руководству, что вы препятствовали процессу обучения и не понимали приказы. На этом тренировка завершится. Холодный и спокойный голос, совсем малознакомый, шёл откуда-то из груди. Аяко с хищным любопытством наблюдала, как синие бутоны подбираются всё ближе к сжавшейся в кучку толпе ребят. Даже некогда смелый Рю, попытавшийся уничтожить злополучные растения своими огненными шарами, лишь в ужасе округлил глаза, когда на месте прожжённых побегов тут же выросли новые. Добровольно используемая «Синева небес» никогда не достигала таких объёмов. Эта мысль вяло промелькнула где-то на задворках здравого смысла. Именно она позволила заметить — потери сознания не предвидится. Да, организм теряет кровь и энергию, анемия наступает, но очень медленно. Всё благодаря тому, что способность перестала необдуманно расходовать все возможные ресурсы, а наоборот — стремится к их сохранению. Стебли сейчас тоньше обычных, цветы не такие крупные. Скорее всего, даже не будут смертоносны. Но зато удерживать «Синеву небес» в реальном мире теперь можно куда дольше. Оказывается, изматывающие тренировки не прошли даром. Можно считать это неплохим шагом вперёд. — Воспитательные меры? Аяко, сворачивайся. Они всё поняли. Знакомый ехидный тон. Мичизу вошёл в тренировочный зал, окидывая новобранцев оценивающим взглядом. На нём был плотный чёрный костюм, немного похожий на тот, что обычно носят военные. Похоже, спецотряд собирается скоро выдвигаться. — Эта психопатка … Она сломала мне нос! — Рю, видимо, признав в незнакомом мужчине старшего товарища, тут же попытался очистить свою репутацию. К его сожалению, ответной реакцией на такие жалобы стал смех. Тачихара подошёл к парню поближе, крепко схватил за подбородок и заглянул в лицо. — Пацан, ты в мафию пришёл. Хочешь сопли размазывать — вали обратно к мамочке. Катаяма громко сглотнул, а его верные товарищи поспешили сделать пару шагов назад. Спустя секунду в сторону Аяко последовали тихие слова: — Прошу прощения. Способность рассеялась достаточно легко, оставив после себя лишь окровавленные запястья и пару опавших листьев. Соно медленно побрела к спортивной сумке, достав оттуда перекись и бинты. Ей не нужны были извинения этого зарвавшегося пацана. Он получил по заслугам. — Отведите его в больничное крыло. На сегодня тренировка закончена. Завтра жду тут всех в это же время. Уже через пару минут гул шагов в коридоре стих. В этот раз никто глупых вопросов задавать не стал. — Тяжело идёт? — Мичизу мягко перехватил её ладони, забирая бинт и помогая с перевязкой. Аяко хватило лишь на невнятные бормотания в ответ. Не признаешься же прямо, что педагог и тренер из тебя никчёмный. Воспитывает, как может. Пусть и не совсем правильно. Кто виноват, что происходящее вызвало такое количество болезненных ассоциаций. — Слышал, тебя отправляют к Накахаре в качестве посыльного. — Что-то вроде того. — Не иди. Тачихара сжал её ладони в своих, поднимая к своему раскрасневшемуся на холоде лицу и прижимая к щекам. Он так пытливо смотрел, так трепетно говорил что-то про «я разберусь с этим» и «я поручу кому-нибудь это сделать», что не оставалось ни единого сомнения — этот лис точно что-то знал. — Что с ним? — Аяко, пойми, тебя это не должно касаться. Ты вообще не должна туда лезть, — его заботливые интонации, объятия, мягкие поцелуи в лоб сбивали с толку. Внутри всё сжималось от кошмарного предчувствия. — Я скоро вернусь — и всё обязательно будет хорошо. Мы со всем разберёмся. Будем ужинать вместе, как прежде. Тебе же всё нравилось. Манипуляции. Но почему? — Да, было отлично, но… — робкая попытка обсудить все недопонимания и наконец раскрыться была настойчиво прервана. — Какие тут могут быть «но»? Зачем ты постоянно всё усложняешь? Я же так стараюсь, чтобы у нас получилось! Руки выскользнули из чужого захвата, упираясь в грудь и отталкивая от себя. Очнись, глупая. За этими словами всегда скрывался другой смысл. Все вокруг преследуют лишь свои цели. — Мичизу, ты забылся? Никаких «мы» не было и нет. Думаешь, я такая наивная идиотка, что буду слушаться каждого твоего слова после пары поцелуев? — Ты не поняла. Я хочу, как лучше. Хочу защитить тебя, — он сделал одну робкую попытку вновь прижать к себе, но она отшатнулась назад, наткнувшись поясницей на стол с образцами тренировочного оружия. Голос дрожал, а в глазах застыла пелена непролитых слёз. Не понимаю, почему всё так происходит. Что с ней? Почему она ему не верит? Он же всегда поддерживал, старался помочь. Что сейчас не так? — Уезжай. А я выполню поручение босса. Забудем, что этот разговор был. Всё останется по-прежнему. Она прикрыла воспалённые глаза, а когда открыла, Мичизу уже не было. В опустевшем зале повисла звенящая тишина.